Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

– Карасев, я тебя сейчас стукну! – Карина в шутку замахнулась на него подушкой и добавила. – Где была, там и была, ничего неприличного. Можно подумать, ты не знаешь, как все это бывает… Короче, теперь я думаю, что мне показалось.

– Н-да, – задумчиво сказал Карасев. – Можно и так, и так трактовать, согласен с тобой. Я сам не видел, точно сказать не могу. Может, еще что-то есть?

– Ладно…

Карина кратко рассказала про «острую потребность в ее обществе» и «романтическую часть».

– Ну и ну! Интересно, Карина Александровна! И что ты сама об этом думаешь? – рассмеялся Карасев.

– А что тут думать? – сказала Карина. – Я сначала обалдела. Не знала, что сказать. А потом посмотрела на него – и поняла, что он просто прикалывается. Что ему, похоже, мое общество действительно приятно, но не более того… Ну, пообедать вместе, поговорить приятно. Не более. Ты скажи, что ты, как мужик, об этом думаешь? – искренне поинтересовалась Карина.

– Не знаю, – серьезно признался Андрей. – Тут два варианта. Либо он и верно запал на тебя – но тогда не понятно, почему он… эээ… – Карасев улыбнулся, – руку убрал. – Либо он действительно прикалывается, эпатирует тебя и таким образом развлекается. Например, может быть, он понимает, в чем состоит наш план и подыгрывает. Водит тебя за нос – ведет себя неоднозначно, чтоб ты – и мы все – думали, что наш план удался. Поддерживает в нас эту иллюзию, периодически устраивая всякие интересные неоднозначности. И информацию сообщает, какую считает нужным. Ну, например, такую, чтоб мы постепенно решили, что Союз и Брайтон – и все на Коралии – полная фигня, а он вот молодец такой, Хранитель Вселенной с большой буквы Х.

– А ведь может быть, – задумчиво сказала Карина. От этой мысли она расстроилась. Снова захотелось плакать, но делать это при Андрее, полностью выдавая собственные чувства, не стала.

– А ты сама-то что? – словно снова прочитав ее мысли, спросил Андрей.

– В смысле?

– Ну тебя саму цепляет? Я никому не скажу, – Карасев опять подмигнул.

– Тебя что, волнует мой морально-нравственный облик? – спросила Карина.

– Совершенно нет, – спокойно сказал Андрей. – Мне, понимаешь ли, Карина Александровна, абсолютно все равно, какой мужчина рядом с тобой. Главное, чтоб тебе было хорошо. Артур там или кто – мне в сущности наплевать. Хоть Артур и накосячил с «размножением Древних», ему сказать-то тебе следовало… Но дело не в этом. Вот, допустим, если ты была бы… с Тарро… А тут надо лететь на Коралию – это наш долг, как ты верно заметила. Ты бы не захотела возвращаться. Не силком же тебя тащить! А мы ведь потащим, потому что это и правда наш долг!

– Н-да… – растерянно сказала Карина. – Все так. Только я, знаешь ли, изменять Артуру или с кем-то там отношения заводить, по-всякому не собираюсь… Сказать, что совсем не цепляет, не могу, он же ничего так, симпатичный… – артистично отмахнулась Карина, и даже по-настоящему махнула рукой. – Но я люблю Артура, и меня не очень это трогает.

– Ну вот и хорошо, – неожиданно согласился Андрей и приобнял ее через одеяло. – Ты, главное, Карина, будь начеку. И если что – я всегда рядом. А теперь можно спать.

– А что, было нельзя? – рассмеялась Карина.

– Нельзя было. Я уже который день пытаюсь тебя отловить, потому что еще после вашего похода в ресторан почувствовал неладное. Но, то мы все вместе тусовались, то ты засыпала раньше, чем я успевал штаны снять.

– Ну, Андрей Александрович, вы как скажете, так просто хоть стой, хоть падай! – рассмеялась Карина. Шутки Андрея немного разрядили обстановку. По крайней мере, плакать больше не хотелось. И – слава Богу – ей удалось не вдаваться в собственные ощущения от Рональда.

– Спасибо, Андрей. Ты настоящий.

– Я знаю, Карина Александровна, ты тоже, – улыбнулся Карасев. – Я бы с тобой остался… Но прогонишь ведь. Куда нам до Древних, которые тебя обхаживают…

– А что до Древних! Твой острый ум кому хочешь даст фору! – улыбнулась Карина. – Доброй ночи, дорогой Андрей Александрович!

* * *

Опять ходили по мирам. Смеялись и разговаривали обо всем. Узнавали друг друга. Доверие, вот что сложилось между ними, думала Ки'Айли, опустившись вечером в плетеное кресло. Доверие и та глубина душевного взаимопроникновения, что перекрывает тонкую чувственность и ненавязчиво переплетается с ней. Теперь весь ее мир разделился на две части: вся жизнь и Рон'Альд. Равновесная фигура. Вернее, они с Рон'Альдом и все остальное.

* * *

В имении Рода Энио царили тишина, свежесть и покой. Эл'Боурн прошел по знакомой дорожке через сад к большому белому особняку со строгим портиком и колоннами. Он давно и хорошо знал и эту дорожку, и эту веранду, уставленную мольбертами и картинами. Он нередко заставал Предсказательницу именно там, с кистью в руке.

Эл'Боурн волновался как мальчишка. Они должны были увидеться впервые после полета на драконах и зловещего предсказания. Он наконец-то решил поговорить о своих чувствах, слишком острой стала ситуация после появления Рон'Альда в ее жизни. А если не сможет, то хотя бы узнает, как развиваются ее отношения с ним.

Предсказательница действительно была на веранде. Закусив кончик кисти, она задумчиво рассматривала неоконченную картину и, казалось, не замечала ничего вокруг. Эл'Боурн незаметно подошел и встал сзади. Картина изображала морской пейзаж, рокочущее штормом лилово-синее море, а над морем резвились, пикируя в полете, три темных дракона. Несложно было догадаться, что вдохновило Предсказательницу на это полотно.

– Эл'Боурн, я знаю, что ты здесь, – не поворачиваясь к нему и продолжая сжимать зубами кисть, произнесла Ки'Айли. – Приветствую и рада тебе!

Эл'Боурн подошел, обнял сестренку, на что она ответила, радостно обняв его за шею (и вытащив, наконец, кисть изо рта).

– Приветствую! Ты много рисуешь!

Ки'Айли отодвинулась, сжимая руками его предплечья, и внимательно вгляделась в его лицо.

– А ты много воюешь! – рассмеялась она. – У тебя вид человека, который еще не окончил схватку! И, по-моему, порох на верхней губе!

– Не может быть! – рассмеялся Эл'Боурн и потер верхнюю губу. – Я мылся с дороги. Так что это просто пыль…

– Я пошутила, – улыбнулась Ки'Айли. – Но ты действительно выглядишь усталым и такое ощущение, как будто еще не окончил бой. Отдохни, хочешь сока? – Ки'Айли отошла к столику, уставленному фруктами, напитками и несметным количеством палитр, красок и прочего художественного инвентаря. Не дожидаясь ответа, она налила в стакан прохладный сок и протянула Эл'Боурну:

– Если откажешься, я сама выпью!

– Ладно, ладно, ты же знаешь, что я никогда не отказываюсь от того, что можно съесть или выпить, – с улыбкой сказал Эл'Боурн, взял стакан и уселся в плетеное кресло возле столика. Ки'Айли села напротив и налила сок и себе. Повисла тишина, только в саду свежо и радостно щебетали птички.

– Я по тебе соскучилась, – призналась Ки'Айли, помолчав, и отпила маленький глоток сока. Зеленые глаза внимательно смотрели на него поверх стакана.

– Я по тебе тоже, – сердце Эл'Боурна ойкнуло, вздохнуло, распустилось… Может быть, сейчас самый тот момент. Но что-то тревожное тут же родилось у него внутри.

– Ки'Айли, я… – Эл'Боурн, знавший много женщин и выигравший много битв и на этом поле, ощутил, как встревоженное сердце уходит в пятки. Что-то снова предупредительно затикало внутри него.

– Что, Эл'Боурн? – спросила девушка, внимательно глядя ему в лицо. В ее лице не было волнения, трепета, только доброжелательность, внимание и что-то пронзительное, как будто ее взгляд проникал сквозь лицо до затылка. Зря, все зря, подумал Эл'Боурн, я ее не волную, не тревожу. Я для нее любимый брат. Она скучает по мне, она рада мне только как брату.

– Я волновался за тебя после того твоего предсказания, – сказал Эл'Боурн. – Надеюсь, ты не слишком много думаешь об этом? Не очень переживаешь?

– Нет, – спокойно ответила Ки'Айли. – Ты сам сказал, что давно понял: нет смысла бояться смерти. Вот и я это поняла – не так давно, когда дала это предсказание, когда говорили с Эл'Троуном. Так что я тоже не боюсь. А Рон'Альд считает – важнее, что будет с нашим миром. От этого зависят и наши жизни.

– Ты в это веришь? – обреченно спросил Эл'Боурн.

– Я верю в свои предсказания, Эл'Боурн, – Ки'Айли продолжала внимательно смотреть на него. – Даже не верю, а знаю, что они верны. За все время я не сделала ни одной ошибки. Вернее, ошибки были – в трактовках, когда я еще не умела хорошо их интерпретировать. Но не в самих предсказаниях. Поэтому я знаю, что они сбываются. Хочешь верь, хочешь нет. А про тебя я слишком хорошо знаю, что ты не веришь в них, как не веришь ни во что, что нельзя пощупать собственными руками или увидеть собственными глазами. Мне жаль, что так. Но я тебя не виню. В любом случае, ты мой любимый брат, и я признательна тебе за заботу и поддержку. Хоть ты и не понимаешь меня в этом плане…

Вот так вот, все расставила по местам, подумал Эл'Боурн. Надежды нет, пронеслось в голове, отдаваясь в сердце. Ему стало уныло и грустно. Можно только любоваться на нее – издалека. Быть рядом – иногда – чтобы не докучать. Любить и поддерживать – если ей надо.

…Безнадежно. Ничего для себя. Только мучительная ревность, отступающая перед любовью и превращающаяся в глубинную, режущую душу боль. Боль разлуки и несбывшегося, боль расстояния и дистанции, боль слепого обожания, боль непонимания.

– А Рон'Альд понимает? – спросил Эл'Боурн. Ему было не скрыть напряжения и ехидства в голосе.

– Понимает. Это ведь его идея, что в первую очередь нужно узнать, что грозит нашему миру, – заметила Ки'Айли. – Так что, скорее, это я понимаю его. Прости меня, Эл'Боурн, если я обидела тебя своими словами… – в голосе девушки послышалось искреннее сожаление и сочувствие.

– Словами о чем? – грустно усмехнулся Эл'Боурн.

– Я жестко сказала, что ты не веришь в то, что нельзя пощупать и увидеть. Прости.

– Да ничего страшного, – пожал плечами Эл'Боурн. – Мне просто жаль, что вы столько внимания уделяете тому, что еще не произошло. Тому, что, даже если произойдет – все равно не изменить. И переживаете от этого. Он носится, ведет какое-то расследование. Ты думаешь, наверняка, об этом, пытаешься посмотреть, что там грядет…

– Я не переживаю, – спокойно сказала Ки'Айли. – Все будет так, как должно быть. Как Предсказательница я хорошо это знаю. И раз уж мы смертники, то нужно сделать все возможное, чтобы с нашей Вселенной не случилось ничего действительно плохого!

«Вот вы и делайте, идеалисты несчастные!» – подумал Эл'Боурн.

– Вы видитесь? – спросил он.

– С кем? – удивилась Предсказательница и слегка приподняла брови.

– С наследником Эл'Троуна, с Рон'Альдом.

– А, да, он регулярно сообщает мне, что расследование не дает результатов. Несколько раз звонил, два раза приезжал ко мне сюда. Я как раз тоже рисовала… Погуляли по мирам, поболтали…

Вот так. Пока он, Эл'Боурн, воевал в другом мире, потея и плюясь среди пороха и взрывов, наследник Правителя успел дважды за неделю навестить Ки'Айли. И даже нашел время погулять с ней по мирам. И это при его обычной занятости плюс расследование! Это о чем-то говорит.

– И как он тебе теперь? – Эл'Боурн решил разведать почву, хоть и понимал, что самому себе может сделать больно. – В детстве ты его боялась…

– Теперь он мне нравится, – глядя Эл'Боурну прямо в лицо сказала Ки'Айли. – Я его понимаю. И он – меня.

– Ох уж этот ваш Дар! – улыбнулся Эл'Боурн горько. Ничего определенного, но в этом понимании было что-то подозрительно далеко идущее. – Нашли чудики друг друга!

– Вот уж точно – чудики! – рассмеялась Ки'Айли и запустила в него кисточкой. – Сам ты чудик!

Эл'Боурн поймал кисть двумя пальцами и почесал ею за ухом. «И все же мы еще поборемся…» – подумал он. У него есть одно преимущество – до тех пор, пока Ки'Айли считает его любимым братом, у него всегда есть доступ к ней. Она не будет подозревать его в навязчивом внимании, не будет думать, как не ранить его чувства, или как, напротив, расставить все точки над «и». А мужчин у нее может быть сколько угодно. Он же не ревновал к ее увлечениям в других мирах, о которых она изредка ему рассказывала. Опасность в этом плане представляли только Древние. Но и тут… Пока он – любимый брат, он всегда может надеяться, что все изменится. А все меняется. Эл'Боурн, давно уже не мальчик, это знал. Чувства, увлечения, восхищение – все переменчиво… Даже понимание. Не переменчива только его любовь к ней – уже тридцать лет, сначала неосознанно, потом в полном осознании, сберегая тайну в глубине души.

– Кстати, мне для картины не хватает Настоящего дракона, не получается достоверно изобразить, – добавила Ки'Айли. – А он предложил мне полет на Настоящем драконе.

Эл'Боурн наигранно вздохнул:

– Эх, зря я все же не покатал тебя на драконе, когда ты была маленькая! Сейчас ты была бы уже образованнее в этом вопросе! И не кидалась бы на шею первому встречному, кто обещает тебе прогулки на драконах! – пошутил он, с трудом спрятав ехидство.

– Я и не кидаюсь, – серьезно сказала Ки'Айли. – И, мне кажется, тебя что-то беспокоит в этом плане?

– Просто осторожней, Ки'Айли. Ты… моя любимая сестра. И мне не хотелось бы, чтобы ты обожглась с каким-нибудь Древним. Они за тобой табунами ходят. Но если говорить о том, что кто-то может именно ранить сердце Древней, то, пожалуй, кроме любвеобильного Ар'Торе, – это может быть только Рон'Альд. Какой-то он подозрительный…

– Мы поменялись местами! Ты говоришь как я много лет назад! – рассмеялась Ки'Айли. – Не бери в голову! В чем подозрительный? Сердцеед? Да я вообще не слышала, чтобы он кем-то из Древних интересовался – хоть выбор и не богат, но все же… И о разбитых им сердцах ничего не слышала. Если только какая-нибудь глупая коралианка влюбляется в черные глаза, не понимая, что ловить тут нечего. Но свеча-то не виновата, что бабочки на ней гибнут!

– Все-все, сдаюсь! – рассмеялся Эл'Боурн, поднимая руки. Даже при обсуждении таких горьких тем, просто от самого ее присутствия, ему рано или поздно становилось хорошо. – Главное, не будь бабочкой!

– Зануда, – улыбнулась Ки'Айли и поцеловала его в щеку. – Спасибо, что волнуешься за меня! И по поводу предсказания… и за целостность моего сердца. Ценю. И я иногда думаю, что все равно ведь лучше тебя…

В то же мгновение на ее руке прозвонил инфоблок, и на маленьком экране появилось смуглое лицо в обрамлении черных волос.

– Ки'Айли, приветствую, – сказал Рон'Альд в инфоблоке. – Ты не возражаешь, если я сегодня вечером заеду?

– Приветствую! – весело поздоровалась Предсказательница. – Конечно, заезжай! Я никуда не собиралась! И Эл'Боурн у нас – можно будет снова что-нибудь интересное придумать!

Вот еще не хватало, подумал Эл'Боурн и начал про себя сочинять поводы, чтобы не остаться на ужин с Энио, хоть он и обещал. Но… может быть, лучше все видеть и держать под контролем?

В Белом Замке начинался бал. В необъятном Приемном Зале собрались почти все Древние и множество коралианцев. Небольшие картины на космическую тему украшали белоснежные колонны, а потолок в этот вечер имитировал звездное небо с системой Арейа в центре. Торжественное мероприятие посвящалось окончательному вхождению планеты Арктурус с его гуманоидной расой в Союз, который прежде состоял только из Коралии и Беншайзе. Были на балу и гости с Арктуруса – среднего роста тонкокостные гуманоиды с большой вытянутой головой, безволосые, но наделенные красивыми тонкими чертами лица. Глаз у них было три, и некоторые коралианцы именно это воспринимали как нечто чуждое. Впрочем, все так радовались созданию Союза Трех Планет, как стали величать его с момента присоединения Арктуруса, что внешность инопланетян никого особо не смущала. В галактике коралианцы видели и куда более причудливые расы, многие из которых были наделены разумом.

Эл'Боурн вошел и осмотрелся, встав возле одной из колонн у входа. В Зале звучала приятная музыка, многие танцевали. Вдоль стен стояли длинные столы, сервированные блюдами и напитками. Кроме них, по залу курсировали маленькие столики на силовой подушке – новейшее изобретение коралианцев – уставленные напитками и закусками. Эл'Боурн нашел глазами Правителя – в первую очередь нужно было поздороваться, а затем… Он заскользил взглядом по залу и быстро выхватил среди Древних и коралианцев невысокую фигурку в пышном бело-зеленом платье до колен. Ки'Айли, как обычно, была окружена Древними. Па'Рици – почему-то неуверенный, с виноватым видом, Ал'Гор и трое Древних постарше… Как это часто случалось, контингент менялся, но Ки'Айли никогда не оставалась в одиночестве. Никто из этих Древних не волновал Эл'Боурна, потому что он точно знал, что никто из них не был дорог Ки'Айли больше, чем просто друг. Даже ее бывший парень Па'Рицы и близкий друг Ал'Гор, не отходившие от нее на всех мероприятиях, оба влюбленные в подругу детства. Мальчишки, которых Эл'Боурн когда-то тренировал с силовым мечом, выросли и оставались неразлучными друзьями – в свободное от Ки'Айли время.

А вот это уже было серьезнее: от группы арктурианских гостей, окружавших Эл'Троуна, отделился Рон'Альд и подошел к кружочку с Ки'Айли. Напряжение, так до конца и не оставлявшее Эл'Боурна, снова жестким стержнем вонзилось в грудь. Конечно, ужин у Энио, на котором присутствовал и он, и наследник Правителя, несколько успокоил Эл'Боурна. Ки'Айли была с ним точно так же дружелюбна и внимательна, как и с братом. Ничего особенного не бросалось в глаза. Да и сам Рон'Альд, казалось, просто рассказывает всем о ходе расследования, о срочных делах с Союзом планет, интересуется ее картинами и жизнью. Никакой особой связи между ними, искрящегося напряжения влюбленности Эл'Боурн не заметил. Создавалось впечатление, что им просто легко общаться друг с другом, и девушка выделяет его только как интересного собеседника и человека, способного понять ее с ее Даром. И не более того. Эл'Боурн немного успокоился, но все же напряжение и досада вздернули его струной, как только он увидел, что к Предсказательнице приблизился Рон'Альд. Это уже было серьезнее Ал'Гора и прочих…

* * *

– И что же, арктурианцы были настолько рады альянсу, что устроили космический фейерверк по всей орбите? – поинтересовалась Ки'Айли у Де'Нейрона, рослого светловолосого Древнего лет девятисот. Он только что вернулся с новой Союзной планеты.

– Не только, – Де'Нейрон отпил глоток прохладительного напитка, – они еще и объявили всепланетные выходные на пять дней и массовые гуляния по этому поводу!

– Радостная раса! – заметил Ал'Гор. – Думаю, нам всем стоит поближе с ними познакомиться.

– И я так думаю, – улыбнулась Предсказательница.

– Могу предложить тебе через три дня слетать со мной на Арктурус, – со светской галантностью сказал Де'Нейрон, обращаясь к Ки'Айли.

– Это надо обдумать, благодарю, – снова улыбнулась девушка. «Как же мне это надоело, – подумала Ки'Айли, – ведь все не то, все не то…»

Неожиданно она ощутила рядом с собой ставшее знакомым проникновенное присутствие. Рон'Альд подошел и, встав справа от нее, приветствовал всех. Вот ему Ки'Айли была рада.

– Ты тоже вчера вернулся с Арктуруса? – непринужденно спросила она у него. И одновременно с этим мысленно попросила: «Уведи меня отсюда». Ки'Айли понимала, что он, наверняка, соблюдает этическое правило не читать мысли других Древних… Но, может быть, если думать «очень громко» и обратиться прямо к нему, то он услышит.

– Пойдем потанцуем, принцесса, – вдруг сказал Рон'Альд, предлагая ей руку. «Принцесса» утвердительно улыбнулась, изящно раскланялась с окружающими и пошла с ним танцевать. Весь вечер Ки'Айли была окружена Древними, время от времени танцевала с кем-нибудь из них, но только сейчас ей по-настоящему захотелось танцев.

– Для начала, – добавил Рон'Альд, когда они отошли ближе к центру зала. «И верно, услышал», – подумала Ки'Айли. Звучала легкая, в меру быстрая, но очень мелодичная музыка, что-то из произведений современных коралианских менестрелей. Танцевали под нее достаточно свободно и индивидуально. Рон'Альд повел ее не слишком быстро, так, чтобы можно было разговаривать.

– Тебе совсем надоели твои поклонники? – с улыбкой спросил он.

– Да, – спокойно призналась Ки'Айли, делая легкий разворот под его рукой.

– Почему?

– Потому что никто из них не видит и не понимает меня, – искренне сказала девушка. – И от такого внимания устаешь. Одни восхищаются и влюбляются. Другие – постарше, как правило, – рассматривают меня как перспективный вариант для отношений, я им нравлюсь. Но не более того. Эти Древние подчеркнуто внимательны, интересуются моими вкусами, готовы предложить многое, стараются заинтересовать и соблазнить. Иными словами, знают подход к женщинам! Но все они не видят меня, и не понимают. И никто из них, ни обожающие или влюбленные, ни соблазняющие и расчетливые, никто из них не дает мне то, что я хочу. И никому из них я не могу дать то, чем хочу делиться, ни в ком из них не чувствую того, что ищу. Иногда обычные люди, не Древние, даже интереснее. Кстати, у меня есть возлюбленный, – улыбнулась Ки'Айли в развороте. – Он странствующий рыцарь в средневековом мире. Он пытается понять, кто я такая и какая я, посвящает мне свои подвиги и стихи. Я для него загадочна и интересна. И в этом что-то есть…Нечто чарующе-настоящее. Он хотя бы пытается разгадать меня, как загадку.

– Вот прямо возлюбленный? – так же лукаво осведомился Рональд.

– У нас легкие отношения… Я появляюсь там иногда, потом исчезаю. И не связываю ни себя, ни его обязательствами.

Рон'Альд улыбнулся:

– Понятно. А ты не боишься, что я воспользуюсь тем, что ты рассказала в тех же целях, что и все они?

– Нет, – вполне серьезно ответила Ки'Айли.

– Почему же?

– Потому что ты хочешь того же. Не слепого восхищения и обожания, а понимания, глубины и взаимопроникновения.

– Не знаю, как тебе это удается без телепатии! – рассмеялся Рон'Альд и закрутил ее влево. Ки'Айли поддержала элемент и, провернувшись несколько раз, снова приблизилась к нему. Что это был за танец! Вот уж где не было проблемы с пониманием, так это в нем! Музыка стала быстрее, двое Древних практически не отводили глаз друг от друга и танцевали так, словно делали это всю жизнь. Ки'Айли понимала движения, которые он начинал, они продолжали жесты друг друга, не задумываясь, он видел, чего хочется ей. Словно сказка, притаившаяся в ее словах, внезапно стала реальностью. С последним аккордом Ки'Айли резко развернулась к нему и гибко откинулась на его руку.

– Пойдем отсюда, – улыбнулся Рон'Айльд, приподнимая ее, и повел в сторону открытой террасы, которая примыкала к Приемной Зале и выходила на восток. Многие взгляды устремились в сторону двух фигур – высокой и изящной, покидающих Зал вдвоем. Среди них был и взгляд Эл'Боурна.

* * *

Они танцевали! Танцевали так, словно делали это всегда. Как будто репетировали много раз и теперь выступали среди профессиональных танцоров. Все Древние танцуют прекрасно, любые сложные элементы, па, поддержки. Но тут было другое, не природная пластика и ловкость, не врожденная координация движений и отличные физические данные. Все это было неважно. Это был танец понимания, проникновения друг в друга, танец чувств – такой, какие редко случаются между партнерами. И видел это не только он. Кто бы мог подумать, что недоступная Предсказательница и загадочный Рон'Альд… – говорили переглядывающиеся лица Древних в зале.

Душа Эл'Боурна упала. Все, о чем он подозревал, в чем убеждался и разубеждался снова, но все же не верил до конца, все оказалось правдой. Все внезапно, раз и навсегда, стало ясно. Да, то, что мнилось и чудилось, то, что выплывало или скрывалось снова – призрак чего-то недоступного, чего-то глубокого и стихийного, неподвластного, уносящего от него Ки'Айли – все оказалось реальностью.

Боль, режущая душу до слез, сжала грудь, втоптала в пол. Эл'Боурн прислонился к колонне. Он никогда не думал, что душе может быть настолько больно. Что можно ощущать настолько сильное горе, что становится сложно устоять на ногах. И даже тело, тренированное сверхчеловеческое тело Древнего, теряет силы. Он смотрел на них, хотел, но не мог отвести взгляд. И ведь это было красиво! И она была красивой, как всегда – и как никогда до этого. Даже сейчас, когда она кружилась, движимая руками другого, Эл'Боурн любовался ею. И знал, что теряет навсегда… Почему, ну почему он не сказал ей раньше, что любит ее?! Может быть, все было бы по-другому! Эл'Боурн на секунду прикрыл глаза рукой, словно пытался смахнуть тревожное наваждение… Но вновь посмотрел в зал и увидел, как кисть его любимой – прозрачно-светлая – сплетается в танце со смуглой ладонью Рон'Альда.

– Оставь все идти своим чередом, – на плечо Эл'Боурна легла большая, но тонкая холеная рука, умеющая прикасаться. К его удивлению, от этого прикосновения боль словно ослабла, растеклась, устремилась в пол…

Эл'Боурн обернулся. Справа стояла Ор'Лайт – высокая блондинка с волнистыми волосами и идеальной фигурой, в облегающем длинном платье голубого цвета. Примерно тысячу лет назад погиб муж Ор'Лайт, с которым она была связана Одобренным браком. Мало кто мог представить себе, что пережила при этом Ор'Лайт. Но она пережила. Замуж снова она не пошла, хоть от желающих не было отбоя. И всю последнюю тысячу лет славилась своей любовью к мужчинам, которой, вероятно, пыталась утешиться от невообразимой потери. Меняла мужчин она часто и регулярно, но все же была изысканно разборчива, поэтому вряд ли среди Древних нашелся кто-нибудь, кому не польстил бы ее интерес.

– Приветствую, Ор'Лайт, – почтительно поздоровался Эл'Боурн.

– Привет, Эл'Боурн, – высокая красавица слегка улыбнулась. И повторила:

– Оставь все идти своим чередом. Сейчас ты ничего не сможешь сделать.

Она устремила взгляд туда же, в центр зала, где Предсказательница Ки'Айли танцевала с наследником Эл'Троуна.

– Просто знай, что время всегда на нашей стороне – пока мы живы. Она хочет понимания и глубины, поддержки и внимания к своей молодой парящей личности. И пока он рядом, все это у нее будет. Но когда-нибудь ей по-прежнему будет хотеться всего этого, но его не будет рядом. И тогда рядом с ней можешь оказаться ты.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Эл'Боурн, не в силах скрыть в голосе горечь.

– Поверь мне, Эл'Боурн. Мне пять тысяч лет, я хорошо знаю, что время меняет все. Я знаю, как живут, чувствуют и думают живые существа. И еще, – Древняя шаловливо рассмеялась, – я немного подсмотрела ее мысли!

– А его? – с живым интересом спросил Эл'Боурн. Ор'Лайт конечно же владела телепатией, а этический закон не читать без разрешения мысли других Древних, вероятно, нарушала. Ор'Лайт вообще нарушала многие законы, но никто не смел ее осудить. А если бы кто-нибудь осмелился – Эл'Троун лично поставил бы наглеца на место. Он многое ей прощал, понимая, как сказалась на ней невосполнимая потеря. Он и сам состоял в Одобренном браке и знал, что означает эта неразрывная связь, прервать которую может лишь смерть. Прервать и оставить вечную пустоту и тишину в том месте, где раньше было другое живое существо – в половине себя.

– О! – снова рассмеялась Ор'Лайт. – У этого мальчика такая защита, что мне не просочиться! К тому же он обнаружил бы любую попытку подглядеть. Так что, Эл'Боурн, нам придется довольствоваться тем, что имеем. Оставь. Просто знай, что у тебя еще будет шанс. Подожди. Ты не должен допустить только одного. Чтобы их связал Одобренный брак. Тогда и только тогда она станет недоступной для тебя на всю жизнь.

– Но как я могу не допустить? – удивился Эл'Боурн. Он не сомневался, что Ор'Лайт подсматривает и его мысли, поэтому скрывать, что его тревожит и о чем он думает, все равно было бесполезно. Да и рука, касающаяся его шеи, легко гладившая его плечо и спину, слишком сильно ему помогала… Она словно стирала часть боли и горечи, размазывая ее во времени и пространстве.

– Никак, – улыбнулась красавица, изящно поведя бровью. – Но если очень захочешь, то ты сможешь это сделать.

– Не понимаю! – горько рассмеялся Эл'Боурн. – Ты говоришь, я не должен допустить, но при этом утверждаешь, что сделать это способа не существует.

– Противоречия нет. Само наше сильное желание или нежелание делает что-либо возможным или невозможным. Бывают случаи, когда другие вмешательства недоступны.

– Ты говоришь загадками. Я хотел бы понять точнее.

– Что же… – Древняя махнула в сторону зала. Эл'Боурн и не заметил, что уже несколько секунд не смотрел туда, что его взгляд отлепился от танцующей фигурки с каштановыми волосами. – Посмотри, они уходят! И мы уйдем… – теперь ее рука, скользнув на его шею, коснулась легко, невесомо. По телу пробежали холодные искры, но тут же нагрелись и растеклись горячими томными нитями.

И все же он видел, как две фигуры шли к террасе. Они привлекали взгляды, но не видели этого, не слышали шепотки вокруг. И Эл'Боурн хорошо понимал, что им все равно. Он словно сам чувствовал то, что в этот момент чувствовали они – одновременно с душераздирающей болью.

– Достаточно надуманной эмпатии! – вдруг властно сказала Ор'Лайт. – Пойдем, Эл'Боурн! Я помогу тебе!

Теперь обе ее руки обвили его шею, и он увидел рядом прекрасные голубые глаза почти на одном уровне со своими, эта Древняя была очень высокой. На долю секунды ему показалось, что через ее руки протек электрический разряд, и мир вокруг расплылся… Остались только голубые глаза – манящие, мудрые, чувственные мягкие губы, чарующие изгибы… Вечность, в которой хотелось потонуть. Эл'Боурн обнял ее за восхитительную талию, притянул к себе, изгибы устремились к нему, поддались.

– И… я предпочитаю теплое море, – прошептали губы возле его губ. – Поменяй мир как можно скорее…

* * *

Они стояли возле белых перил террасы. В темном небе горели яркие звезды, сегодня они словно специально высыпали во всей красе. Воздух дышал теплой свежестью. Рон'Альд слегка облокотился на перила и смотрел на Ки'Айли. Все-таки он был такой проникновенный… Она чувствовала и видела его, вдыхала и искала его – и обретала душой, в глубине этого вечера.

Ки'Айли шутливо вздохнула:

– Мне кажется, для двух смертников мы неплохо танцуем!

Рон'Альд ничего не ответил. Просто смотрел на нее, она ощущала это темечком. И вдруг он взял ее за руки. Очень бережно, словно она была не крепкой Древней, а человеческой девушкой. Так брал ее за руку поклонник из средневекового мира, понятия не имевший, что она может голыми руками переломать ему кости.

Ки'Айли подняла голову, посмотрела Рон'Альду в лицо, встретилась с черными глазами. И в этот момент она увидела будущее. Они будут любить друг друга. Долго, сильно, нежно. По-настоящему. Никогда он не обидит ее, не скажет грубого слова. Никогда она не уйдет, не изменит, не усомнится в нем. Он будет вести и защищать ее, заботиться и понимать. Она будет любить и понимать его, вдохновлять и радовать. И они будут беречь друг друга, как величайшее в мире чудо.