Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

Часть 1. Война у порога

Удар. Еще удар. Меч Асториан снова скрестился с клинком противника. Она сделала шаг в сторону и атаковала слева, пытаясь совершить обманный маневр: движение клинком вниз, и тут же ударить сверху. Но поняла, что совершила ошибку.

Киан разгадал ее намерение, отвел удар, и его клинок замелькал так быстро, что Асториан пришлось отступать. Сердце взяла досада. Все же ее негласный жених сражается лучше. И немудрено – он старше, опытнее, у него за плечами настоящие свершения, а не только легкие и бесцельные прогулки по мирам, что были позволены принцессе уалеолеа. К тому же, видимо, он очень хотел победить… В лице с тонкими чертами читалась почти злость. Похоже, его раздражало, что Асториан стала слишком хорошо драться. С момента их последней тренировки прошло пять лет, а принцесса не теряла времени даром.

«Что ж, поборемся», – подумала Асториан. Ей тоже очень хотелось победить. Доказать себе, противнику, да и учителю Тейрину, который пристально наблюдал за тренировкой, что девушка из правящей династии Мариолеа может сражаться не хуже Наблюдателей. Впрочем… Вскоре Асториан поняла, что помочь ей может только случай. Вернее, ошибка Киана, любая ошибка, которой она могла бы воспользоваться.

Асториан собралась. Хвост, в который она затянула длинные волосы, распустился, выбилось несколько прядей, они лезли в глаза и мешали. На лбу выступили капли пота. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что другая раса коралианцев – так называемые «люди» – считают уалеолеа неуязвимыми, не подверженными не только старению и смерти, но и простой усталости. Что они не потеют, не справляют физиологические потребности… «А ведь это не так. Мы просто сильнее и выносливее, не более того, – подумалось Асториан. – И да, еще владеем магией». И только магия и может ей сейчас помочь… Ведь именно ее род – сильнейшие маги среди уалеолеа.

Мгновенное осознание, что нужно делать, пронеслось перед внутренним взором. Асториан собрала силы в кулак и ответила Киану такими же резкими, быстрыми ударами. Мечи замельками, зазвенели, казалось, они разбрасывают сверкающие искры, сталкиваясь друг с другом… С последним усилием она перешла в атаку.

Лицо Киана исказила неприкрытая злость, и он провел резкий выпад ниже ее коленей. Асториан усмехнулась про себя, отскочила и, сделав замысловатый жест свободной рукой, заставила свой клинок стать невидимым для противника. Киан удивленно уставился на пустой воздух, сталкивающийся с его мечом, а спустя минуту Асториан прижала его к стволу дерева на краю площадки для тренировок. Невидимое Киану лезвие почти касалось его горла.

– Я не могу засчитать твою победу, принцесса Асториан! – строго произнес учитель Тейрин – высокий стройный уалеолеа с длинными серебристыми волосами и ясными чертами лица. – Вы оба нарушили правила тренировочных сражений на мечах. Ты, Киан, – он обернулся в сторону молодого уалеолеа, который пытался отдышаться, опершись спиной о ствол дерева, – позволил себе удар ниже коленей. Всем известно, что «подрубать ноги» запрещено. А ты, принцесса Асториан, применила магию в простом сражении на мечах.

– Но, согласно правилам, если противник их нарушил, можно применить любой способ защиты, – парировала Асториан.

– А то, что ты спровоцировала противника нарушить правила? – лукаво улыбнулся учитель. За тысячелетия жизни он научился легко читать в сердцах и мыслях своих учеников.

– Чем? – доброжелательно ответила Асториан. Тейрин ей нравился, более того – она даже любила его. Именно он учил ее искусству немагического боя с самого детства. – Тем, что смогла перейти в атаку, когда это было почти невозможно? На мой взгляд, это честная победа.

Отдышавшийся Киан наконец отошел от дерева. Лицо его разгладилось, освободилось от боли и раздражения. Он поднял руку успокаивающим жестом.

– Не спорьте, – сказал он. – Я признаю победу Асториан. Я первым нарушил правила…

Асториан поймала себя на детском желании показать учителю язык. Все те же пресловутые правила гласили: победу следует считать однозначной, если побежденный открыто признал свое поражение. В любом случае она их переиграла.

…Жаль только, что все эти тренировки бесполезны. Правитель никогда не позволит дочери работать Наблюдателем наравне со всеми… Ее так и будут оберегать, как нежный цветочек, отпуская в бесцельные путешествия, просто чтобы не расстраивалась. А Асториан хотелось настоящего дела. Такого, как у всех.

– Что ж, – неожиданно улыбнулся учитель. – Тогда – опять же согласно правилам – я вынужден признать победу принцессы. И обращаю ваше внимание: по правилам, потому что я уважаю их. Но делаю это неохотно, – Тейрин пристально посмотрел на Асториан. – Да, твой противник нарушил их. Но с тебя другой спрос. Ты принцесса Наблюдателей. А значит, твое чувство справедливости должно быть обостренным. Ты должна следовать установлениям строже, чем другие, и соблюдать их, даже когда твой противник нарушил.

Асториан поморщилась про себя. При всем уважении к Тейрину он… такой зануда. Именно это он повторял ей с самого детства. Он, все другие учителя. И отец… Правила, правила… Как они надоели ей со своими правилами! Лучше бы дали ей настоящее дело по сохранению этих правил во Вселенной!

Но почтение к учителю было еще одним правилом… Поэтому Асториан лишь на секунду склонила голову, подавив раздражение.

– Благодарю тебя, учитель Тейрин!

– И я благодарю, – поклонился ему Киан и взял Асториан за руку: – Пойдем!

И Асториан вновь про себя поморщилась. Молодой уалеолеа иной раз позволял себе слишком много. Тем более при учителе. Ведь он даже не ее любовник… Что с того, что их с детства прочили друг другу в супруги, а отец называл Киана ее женихом? Асториан вовсе не собиралась замуж в ближайшее тысячелетие, и уж тем более не планировала династический брак с Кианом, удобный их родителям. Она знала, что никто не будет неволить по-настоящему. Все же все браки у уалеолеа нерасторжимые, их называют Одобренными. Поэтому даже Правитель не посмеет принудить кого-либо к свадьбе с нелюбимым. Даже он смирится, что попытки свести дочку с подходящим женихом не увенчались успехом.

А вот Киан, похоже, был другого мнения и не оставлял надежду сблизиться с ней.

На краю площадки Асториан аккуратно высвободила руку и посмотрела на «жениха», чтобы попрощаться. Но в этот момент густое сплетение ветвей перед ними заволновалось, раздался шорох, и показалось обрамленное пушистыми каштановыми волосами лицо Краолин – камеристки Асториан.

– Принцесса, Правитель просит тебя прийти к нему в ближайшее время, – сообщила она.

Прекрасный повод избавиться от Киана, подумалось Асториан.

– Благодарю, Краолин, – ответила она, – передай, что скоро приду. Только переоденусь после тренировки!

Камеристка слегка поклонилась и скрылась за кустами.

– Ну что ж, я должна идти к отцу, – улыбнулась Асториан Киану и заметила в его глазах досаду. Да, молодой Наблюдатель, не удастся тебе получить принцессу, усмехнулась она. По крайней мере, не сейчас.

– Хорошо, Астор, до встречи, – ответил Киан. Но вдруг добавил: – Но, может быть, мы провели бы потом еще время вместе… Все были бы рады этому! Чем я тебе не нравлюсь?..

– Ты слишком сильно хочешь принцессу, – честно ответила Асториан. – Принцессу, а не меня. Это мне не нравится.

Киан вздохнул:

– Но как я могу захотеть тебя, если ты не даешь мне узнать себя ближе?

– Не знаю, – улыбнулась она. – Наверное, ситуация безнадежна. Но для начала перестань хотеть принцессу, а взгляни на девчонку, с которой рос.

Она снова доброжелательно улыбнулась ему и пошла по тропинке. Киан неплохой, просто не привлекает. Не привлекает, не цепляет, не вызывает в душе отклика.

* * *

Асториан остановилась у пруда, окружавшего один из фонтанов. Климат возле Те’Вайано – Розового Дворца, прекрасного замка, усыпанного небольшими башенками и висячими мостами – был бы жарким, если бы не магия уалеолеа: они умели создавать любые условия для жизни. А фонтаны и водопады в саду усиливали приятную прохладу, милую их сердцу. Уалеолеа вообще любили сады и ухаживали за ними с ревнивой заботой, не давая ни одному ростку погибнуть, а цветку – завянуть прежде времени. Вокруг их жилищ было легко и привольно и растениями, и животным, и самим бессмертным, издавна жившим на Коралии.

Струи фонтана резво били в воду, и веселые блестящие брызги разлетались вокруг. А дальше расходилась рябь, ослабевающая по краям круглой ниши. Асториан провела рукой над поверхностью воды, словно погладила на расстоянии. И рябь улеглась, поверхность стала безупречно ровной и отразила стройную высокую блондинку в темно-бирюзовом брючном костюме для тренировок.

В домах уалеолеа не было зеркал. Зачем? Если у них были декоративные бассейны, воду в которых можно сделать спокойной и смотреть на себя сколько угодно. А еще в них можно было показывать друг другу то, что видишь внутренним взором, или наблюдать за выступлением любимых артистов, если оказался вдалеке от места, где проводится концерт. По ним же уалеолеа передавали друг другу сообщения и даже разговаривали.

Великая сила воды, подумалось Асториан. Она сочится везде и служит лучшим проводником мыслей и видений… Ведь иной раз, наблюдая будущее, уалеолеа не могут объяснить друг другу, что они видят. А показать в чаше с водой всегда можно.

Асториан распустила волосы и внимательно посмотрела на себя. Волнистые светлые пряди цвета листвы ойлисси – растения из одного далекого мира– рассыпались по плечам, заструились по лопатками… Длинные летящие брови, чуть темнее волос, слегка раскосые ярко-синие глаза под ними смотрели прямо, словно метили в одну им ведомую цель. Лицо вытянутое, благородной формы с тонким подбородком и весьма высокими скулами, светлая, словно светящаяся кожа. А губы не полные и не тонкие, яркие, темно-розовые, твердо сомкнутые, но готовые в любой момент смягчиться чуть лукавой улыбкой. Выражение лица казалось решительным, свойственным уверенным в себе уалеолеа, но постоянное движение, переливы чувств, светившиеся в нем, делали его обаятельным.

Асториан с легкой грустью улыбнулась себе. Принцесса уалеолеа. Элита из элит бессмертных народов, высшая аристократия Вселенной. Кровь, благороднее которой сложно себе представить. Она должна воплощать в себе нежность, красоту и благородство… Существо, предназначенное для восхищения. То есть существо декоративное, бесполезное… Существо, которому позволено многое – быть любой, совершать легкие прогулки по мирам, развлекаться, как хочет, учиться всему, к чему лежит душа… Кроме одного – работы, что у большинства уалеолеа, служения Вселенной.

«Горько. Совсем не это мне подходит», – думала Асториан. Она казалась себе сильной, решительной, стойкой, непреклонной. А еще умной и самоотверженной. Такой, каким должен быть настоящий Наблюдатель! И столько полезного в ней пропадает даром в бесцельных развлечениях. А все потому, что отец слишком дорожит ее жизнью.

Иногда она всерьез думала сбежать, уйти в другие миры и заниматься чем-то важным на свое усмотрение. Но как оставить свой народ? Народ, который любит ее, как прекрасный цветок, расцветший на вершине горы? Народ, которому она может однажды понадобиться. Да и как разбить сердце отца, так и не оправившееся после трагической смерти ее матери?

Асториан не могла так поступить.

Оставалось быть принцессой…

Интересно, что понадобилось отцу, подумалось ей. Она перевела взгляд в ближайшее будущее, и легкая рябь снова всколыхнула воду. И вдруг Асториан рассмеялась. Точно не видно, но, похоже, ее ожидает сюрприз. Сердце вдруг залила солнечная радость, и захотелось броситься бегом, пронестись по лестнице и влететь к папе с развевающимися волосами, прямо в тренировочном костюме из брюк и облегающей рубашки. Но не стоит… Он предпочитает видеть ее в красивых платьях, подобающих настоящей принцессе уалеолеа.

«Надену свое темно-синее, под цвет глаз», – подумала Асториан и отправилась переодеваться.

* * *

Бывают решения, которые долго зреют внутри, а потом выплывают на поверхность и становятся ясными, как воздух солнечным утром. И тогда ты понимаешь, что именно это – пусть кажущееся опасным и тяжелым – самое правильное. Порой такие решения кажутся спонтанными, рожденными озарением. Ведь иногда сложно отследить тонкую и незаметную работу, борьбу, что ведет душа.

Так и Правитель уалеолеа Майрион с легким вздохом расправил плечи и отошел к окну в ожидании дочери. Решение было принято.

Уже восемь тысяч лет он возглавлял Наблюдателей, за его спиной немало сложных решений. Но, пожалуй, это, личное и сокровенное – самое тяжелое. И может быть, потому, приняв его, он наконец ощутил ясность и облегчение, как будто с плеч упал неимоверно тяжелый груз.

Теперь он понимал, что другого выхода нет. Асториан – его единственная дочь, а по законам уалеолеа ни один из двух его бастардов, рожденных до брака, никогда не сможет быть наследником. Однажды срок правления истечет, он просто устанет и будет жаждать уйти в другую Вселенную, сменить эти миры на миры другие, неизведанные. И только так спасется от извечной тоски.

Кому он передаст трон бессмертных Наблюдателей? У него лишь одна наследница. И других точно не будет – все яснее он видел, что рана, оставшаяся в душе после гибели жены, так и не зарастет. Никто не сможет заменить ему ушедшую. А значит, ни одна уалеолеа никогда не родит ему наследника.

Рано или поздно править уалеолеа будет Асториан. А значит… она должна быть лучшей из Наблюдателей. Должна овладеть всем опытом полевой работы, уметь принимать тяжелые и опасные решения, находить выход из сложнейших ситуаций… Только лучшая сможет править, как правил он.

Как же он берег ее от этого! Как не хотел признать неизбежность! Не допускал к работе Наблюдателей. Избегал любых разговоров об этом, даже ссорился с ней.

Он и сейчас, приняв решение, боялся. Боялся потерять единственное родное существо. Ведь так сложно заставить всех следовать высшим законам… Порой приходится применять силу, карать или предупреждать. И получать агрессию в ответ. Работа Наблюдателей опасна. Как раз пытаясь усмирить магов в одном далеком мире и погибла Тиари, его любимая, его нежная…

И две сотни лет жизни дочери он не допускал ее к полевой работе. Боялся потерять, как потерял жену… И врал себе, что она проживет свою жизнь без этого риска.

Правитель вздохнул. Птицы за окном выводили нежные трели. Небольшие водопады струились прямо по стенам замка и приятно шумели. Кроны деревьев легко качались на незаметном ветерке. И благоухали бесчисленные цветы на полянах… Сад казался таким благодатным, таким прекрасным… Как все, что создают уалеолеа. Здесь место для Асториан, подумалось ему с последним сомнением. В благодати их сада, под сенью пушистой листвы, посреди отражений розового неба в бесконечных прудах и фонтанах… А он хочет кинуть ее в бой за закон и порядок, что вечно ведут Наблюдатели. Может быть, он не прав?

Но решение было принято, а дверь неслышно открылась. На пороге стояла высокая светловолосая уалеолеа с диадемой в волосах, в длинном синем платье, струящемся до пола. Его дочь. Асториан. Ослепительно красивая, решительная, собранная. Будущая Правительница.

И он должен дать ей возможность этой правительницей стать.

* * *

Карина очнулась, и ее взгляд уперся в белую стену. Поэтому сначала весь мир казался белым, но постепенно она выхватила детали… Лежит на кушетке, а рядом Рональд. В кресле, в той красивой расслабленной позе, что всегда ей так нравилась и вызывала желание залезть к нему на колени. И внимательно, задумчиво смотрит на нее. Много раз она просыпалась на Тайвани среди белых стен – в правительственной резиденции или в его белом доме на озере – и так же видела его в кресле напротив.

«Так что же, ничего не было?» – подумалось ей. Это был просто страшный, неприятный сон? Кажется, Рональда обвинили в гибели Земли, она поверила, он сидел в Розовом Замке… И с ней произошли какие-то неприятности за это время, она хотела умереть… Все это было сном? А они так никуда и не улетали с Тайвани, все хорошо? Но взгляд прояснялся, ощущения возвращались в полной мере. Она заметила, что на правой руке у нее капельница, и светлая жидкость медленно поступает в вены. А лицо у Рональда не такое как обычно: осунувшееся, бледное настолько, что смуглая кожа красивого бронзового оттенка казалась темно-серой, под глазами синяки. А в бездонном черном космосе, устремленном на нее, притаилась горькая задумчивая боль. Впрочем, а как еще может выглядеть Древний, два месяца просидевший в Розовом Замке?

Да и в памяти сохранились эпизодические, но яркие картинки. Она полетела к Земле, чтобы спасти людей, спрятавшихся в бункере… Получила большую дозу бюзонной радиации и, кажется… умерла? Перед внутренним взором стоял образ: она парит в высоте над своим телом и видит, как Рональд что-то делает, чтобы удержать ее. О, Господи! Значит, все это правда…

– Спасибо, ты меня вытащил… – тихо сказала она без особой надежды, что сможет говорить. Даже пошевелить пальцами было сложно, словно она утратила все силы. Но голос, тихий и слабый, все же был.

– Хорошо, что ты очнулась, – сказал Рональд и подвинул кресло ближе. Взял ее за левую, свободную от капельницы, руку. Что-то прорвалось из черного космоса, и Карине показалось, будто он буквально вцепился в ее руку. Но прикосновение тут же стало, как всегда, теплым и бережным. Карина ответила слабым пожатием, ощущая, как через касание его рук ее охватывает спокойствие. – Нам нужно поговорить, – серьезно продолжил он. – Карина, я не уничтожал Землю…

– Я знаю, – с грустной улыбкой ответила. – Прости, что сомневалась, что поверила… И еще… Рон’Альд… антео… я помню, кто я на самом деле.

Перед глазами все еще не было ясно. Порой мир двоился или расплывался, как у человека, только-только выныривающего из сна. Но Карина заметила… Его лицо осталось бесстрастным, спокойным, как скала. Но в глазах промелькнуло нечто невыразимое. Радость, долгожданная, сильная, как взрыв сверхновой. И боль – как молния в грозовом небе.

– Значит, это правда, – на мгновение опустив глаза, сказал он, и словно выдохнул. – Знаешь, пока ты была без сознания, я не сканировал твой разум подробно… Как всегда. Когда-то я говорил, что не полезу в него без твоего разрешения, тогда, на Коралии… И много раз потом. Я помню это. Но кое-что я уловил… Значит, мне не показалось.

– Да, антео, – тихо ответила Карина. На глаза просились слезы, но сил плакать по-настоящему не было, даже от счастья. Она лишь крепче прижала ладонь к его руке. – Как тебе удалось? Я понимаю, что получила смертельную дозу…

– Предпринял одну отчаянную попытку, – усмехнулся он. – Слил большую часть твоей пораженной крови и перелил тебе четыре литра своей, не подверженной воздействию бюзонного излучения. Мы делали так во времена старой войны, пытались спасти облученных людей. Восемь из десяти умирали. Риск очень большой. И дело тут не в группах крови и резусе. Кровь другого вида, либо подходит и спасает облученного, либо вызывает немедленную смерть организма. Как повезет. В тебе дух Древней, а дух воздействует на тело. Должно было повезти. И повезло.

Четыре литра, о Господи! – подумала Карина. Вот откуда эта бледность, запавшие глаза, осунувшиеся черты. Обычный человек был бы при смерти…

– Не волнуйся, я Древний, быстро восстановлюсь, – усмехнулся Рональд.

– Спасибо, – прошептала Карина. – Не представляю себе, что ты должен чувствовать… С моими выходками!

– Любовь, Карина, – серьезно ответил он. – Просто любовь. И большую радость, что на этот раз я успел… Вернее, почти успел.

Да, ведь в прошлый раз он бежал ко мне по мирам, подумала Карина. И не успел. Взрыв сверхновой унес мою жизнь. Стало как-то горько – не за себя, за него. И это «почти»…

– Что не так, Рональд? – спросила она, помолчав под внимательным взглядом из бездны. – Я Древняя. И медик… Скажи, почему «почти»?

Несколько мгновений он молчал, вглядываясь в ее лицо.

– Да, наверное, это больнее для меня, чем для тебя – пока ты не осознаешь себя до конца, – сказал он. – Кровь Древнего восстановила работу органов в твоем теле, запустила ускоренную регенерацию. Но ты сама понимаешь, есть системы, которые нельзя восстановить полностью. Я просканировал твой организм. Некоторые связи в мозге разрушены, они работают на резерве. И рано или поздно этот резерв истощится…

– Сколько? – спросила Карина. Да, пока что это больнее ему, а не ей…

– По моим расчетам, около тридцати лет, – серьезно ответил он.

– Тридцать лет, – повторила Карина, словно пробовала на вкус эту цифру, катала ее во рту… Что ж. Она никогда не хотела так уж долго жить. Для земной девушки двадцати с небольшим лет это казалось большим сроком. Иногда на Земле люди умирали и раньше пятидесяти. Не так уж мало. Только на Коралии им была обещана жизнь более двухсот коралийских лет почти без старения. Но Карина еще не успела к этому привыкнуть… А вот Древняя в ней понимала, насколько это мало. Для него, и для нее тоже. Какой это ничтожно малый срок для Древних, как мало, чтобы быть с ним…

– Да, пока что это много для тебя, тебе так кажется, – вдруг усмехнулся Рональд. – Но, Карина, это слишком мало для меня. Поэтому я найду способ… Знаю, что даже магия энериа или коралийская медицина тут бессильны. Эти структуры не восстанавливаются…

– Какой будет моя смерть? – перебила его Карина.

– Когда резерв будет истощаться, начнутся потери сознания. Со временем они станут все более длительными. И в какой-то момент, когда резерв закончится полностью, мозг больше не выйдет из забытья…

Что ж, не так уж плохо, подумала Карина. По крайней мере, без мучений медленной атрофии функций, что может происходить при нейродегенеративных заболеваниях[15]15
  Нейродегенеративные заблевания – группа в основном медленно прогрессирующих, наследственных или приобретённых заболеваний нервной системы. Общим для этих заболеваний является прогрессирующая гибель нервных клеток, ведущая к различным неврологическим симптомам


[Закрыть].

– Но я найду способ, – продолжил Рональд, его взгляд стал острым, цепким, словно он призывал ее не сопротивляться тому, что говорит. – И если не способ, то место. Вселенная очень разнообразна, в ней есть миры, где процесс остановится, и резерв наполнится снова. – Он помолчал, потом продолжил, чуть крепче сжав ее руку. – Знаешь, антеоли, любишь острее, когда знаешь, что точно, с полной гарантией… потеряешь того или то, что ты любишь. И остается только благодарить его за каждое мгновение рядом. И запоминать, опускать эти мгновения в абсолютную память Древнего.

– Вот, значит, почему ты всегда на меня так смотришь, – слабо улыбнулась Карина. – Запоминаешь…

– Не только, антеоли, – улыбнулся он в ответ краешком губ. Снова помолчал и продолжил. – … Но тридцать лет – это слишком мало. Я найду если не способ, то место… Я согласен на несколько сотен лет, но не десятилетий. Я уже терял тебя.

– Хорошо, антео. Я тебе верю, – ответила Карина. И добавила доверительно. – Знаешь, думаю, я снова пришла в этот мир, чтобы быть с тобой…

– Не только для этого, – ответил он. – Мы оба это знаем.

Карина вздрогнула.

– Они вернулись, да? – спросила она, догадываясь, о чем он говорит.

– Вернулись, – спокойно ответил он. – Но пока тебе рано об этом думать.

– Хорошо, – сказала Карина. Сил думать о таких страшных вещах действительно не было. Хотелось полностью положиться на Рональда, отпустить все. Пусть ненадолго, пусть на краткий срок, но быть вдвоем, в стороне от бед и тревог. – Только скажи, это они уничтожили Землю и подставили тебя? Кто был тот, кто выглядел, как ты?

– Они, конечно, – усмехнулся Рональд. – Я и прежде об этом догадывался. А тот, кого вы видели на записи… Вспомни, кто в истории Вселенной мог принимать любой облик, подделать любую внешность? Древней ты знала эти легенды, да и я не так давно тебе их рассказывал…

– Кто? – растерянно спросила она. Почему-то в голову полезли мысли про уалеолеа, энериа и их магию. – Эльф какой-нибудь магический?

– Нет, Карина, – мягко улыбнулся он. – До этого я сомневался, мне ведь так и не удалось выяснить точно, кто он – один из Древних, забытых и затерявшихся в мирах. Или некто более могущественный… Но после этой записи все встало на свои места. Это Истинный Дракон, Карина. Уже много столетий он стоит у меня за спиной и вмешивается в мои лучшие проекты. А теперь он взял под контроль геар и перешел к решительным действиям. Игра началась.

– Но что ему от тебя нужно?! – изумилась Карина.

– Не знаю, – с улыбкой пожал плечами он. – Либо ему нужен достойный противник для игр, и он выбрал меня. Либо… это месть. Впрочем, понятия не имею, чем я мог насолить Истинному Дракону, возможно, единственному оставшемуся в нашей Вселенной. А может, и то, и другое. Ведь игра в месть бывает крайне интересной.

– Получается все еще хуже, чем раньше… – прошептала Карина. Но где-то на задворках сознания жила уверенность, что теперь, когда они с Рональдом снова вместе, все проблемы разрешимы. «Предсказательница и Одаренный телепат, – вдруг всплыл в голове голос Рон’Альда из прошлого. – Мы могли бы даже выйти из системы, хранить миры на свое усмотрение, даже основать новую династию…» Да, тогда было легче, она тоже была Древней со всеми их возможностями. Но и сейчас вместе они могут многое.

– Мы сыграем эту партию, – улыбнулся Рональд. – А пока тебе нужно отдохнуть…

– Подожди! – Карина попробовала рассмеяться. – Я все равно не усну, пока не узнаю самое интересное! Как тебе удалось выбраться из Розового Замка и снова ходить по мирам? Ведь ты пришел на Землю по мирам, а с зельем уалеолеа в крови это невозможно…

– Знаешь, – с лукавым блеском в глазах ответил он, – по большей части меня там просто не было. Я перестроил следящую технику так, чтобы казалось, что я нахожусь в Замке. А сам пытался выследить этого дракона и геар. Заодно довел до ума несколько проектов, которые нужно было завершить, прежде чем все начнется. Понимаешь, Карина, это зелье на меня не действует. Я проверял задолго до выходки Б’Райтона. Когда-то, когда я бежал из плена геар, мне удалось преодолеть воздействие их техники, блокирующей способность перемещаться в другие миры… И с тех пор ничто подобное не действует на меня долго. Конечно, потребовалось десять дней, чтобы деактивировать зелье, но потом я был совершенно свободен…

– То есть ты в любой момент мог выйти из Замка? – изумилась Карина. – Но почему тогда ты не пришел к Брайтону и не объяснил все? И… ты ведь мог забрать меня… Рассказать все мне.

Карина подумала, что должна быть обижена на него. Она так страдала, а он, оказывается, в любой момент мог прийти к ней! Но в душе не было обиды. Карина, осознавшая себя как Ки’Айли, верила, что ее антео действовал с наименьшими потерями для Вселенной и лично для нее. Если он поступил так, а не иначе, значит, на то были важные причины.

– А ты бы поверила мне? – грустно усмехнулся он.

Карина покачала головой.

– Ты бы мне не поверила. На тот момент ты все сочла обманом, следовала своему разуму, который твердил о непреложных фактах. Твое доверие ко мне было подорвано полностью. Я мог лишь внушить тебе насильно то, что мне заблагорассудится. А этого мне не нужно. Но даже не это основная причина, почему я не проявился и не пришел за тобой… Тут сложнее. Причин несколько. Ты помнишь, что Истинные Драконы – сильнейшие телепаты во Вселенной? Проявись я, расскажи правду любому из вас, и мне оставалось бы только спрятать вас в самых отдаленных уголках, в надежде, что он не найдет и не прочитает ваши мысли. Или установить такую защиту на ваш разум, которая сразу вызовет подозрения. Поэтому нет. Сколько можно, я должен был оставаться в тени, как остается в тени он сам. Что касается лично тебя… Чем дальше ты была от меня – тем лучше. Ведь ты первый кандидат, на кого он мог бросить взгляд. И та, через кого можно воздействовать на меня. Не исключено, что он еще попытается это сделать… Поэтому для твоей же безопасности ты должна была быть как можно дальше от меня, желательно – ненавидеть меня и не желать обо мне знать. А еще… Я всегда хотел, чтобы ты вспомнила себя… Но не мог насильно вернуть воспоминания, это слишком опасно для разума. К тому же… я еще кое-чего опасался… – он бросил на Карину еще один внимательный взгляд, словно хотел понять, осознает ли она, о чем он говорит.

– Боялся, что Одобренный брак опять заработает? – спросила Карина.

– Да… Ведь нет полной гарантии, что гибель тела полностью избавляет от этого… – он усмехнулся, – проклятья. Особенно, если вызывать воспоминания искусственно. Они захлестнули бы тебя, ты потеряла бы себя между двух личностей – прежней и нынешней. Ведь это душа, истинная личность, – бессмертна и неизменна. А просто личность – вещь одноразовая, связанная с телом, местом и временем рождения, воспитанием и тому подобным. А вся боль и проблемы Одобренного брака тоже могли захлестнуть нас. Нужно было, чтобы ты вспомнила себя сама, сама прошла путь к этому. И… прости… я хорошо изучил твой разум. Знал, что для этого ты должна дойти до края и оказаться перед тем же, через что прошла, будучи Древней. Так и произошло…

– Я не сержусь на тебя, – со слабой улыбкой ответила Карина. Силы совсем заканчивались и, несмотря на все любопытство, ей хотелось отключиться, снова на время уйти в забытье. – Это небольшая цена за то, чтобы снова быть твоей Ки’Айли.

– Антеоли… – тихо сказал Рональд, встал и невесомо коснулся ее губ губами, провел рукой по волосам. – Моя антеоли.

– Кого же ты любишь, Рональд Эль, – лукаво спросила Карина, когда он отстранился. – Ки’Айли из Рода Энио или Карину с Земли?

– Я люблю тебя, – ответил он и снова устроился в кресле. – С любым цветом волос и глаз. Твою истинную личность. Сейчас спи, тебе еще долго восстанавливаться…

– Подожди! – кое-что пришло Карине в голову и внезапно стало весело. – Слушай, раз ты перелил мне свою кровь… Я не начну теперь бегать по мирам и гнуть пальцами подковы?

– С чего ты взяла? – Рональд удивленно приподнял брови.

– Ну… Знаешь, у нас на Земле были легенды про вампиров…

– Кровососущие, которых любят превращать в романтических героев женской литературы? – улыбнулся Рональд. – Они и верно живут в некоторых мирах. Только я не вижу никаких причин для их воспевания. Неприятные существа.

– Так вот, обычно, чтобы стать вампиром, нужно было выпить вампирской крови… Ну и умереть. Со мной произошло нечто подобное…

Рональд рассмеялся.

– Нет, Карина, думаю, до этого не дойдет. Ты не будешь бегать по мирам и гнуть пальцами подковы. Но некоторые, как ты это называешь «спецэффекты» – с учетом того, что, по сути, ты и так Древняя – могут быть. Потом, когда восстановишься.

– Интересно! – улыбнулась Карина из последних сил. – А куда мы сейчас?

– Домой, Карина.

– На Тайвань?.