Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

В голове встал образ забывшей себя Асториан. Счастливой мнимым, внушенным счастьем.

Дракон усмехнулся. Нет, конечно, он не оставил бы девочку в лабиринте надолго. Достал бы раньше, чем она потеряла бы волю. Достал бы и отпустил.

Но не выдержал и сделал это сразу.

Нет, он мог устоять перед этим искушением. Мог не отправить ее в лабиринт, избежать испытания. Но он хотел проверить… Окончательно убедиться.

Убедился. Ему не нужна была безвольная принцесса. Он не мог ей навредить…

И хотел дать ей возможность уйти в свою жизнь. Рядом с драконом ее ждет слишком сложная судьба. Он не видит будущее. Но этого и не требуется. Пусть проживет веселую, полную интересной работы и высоких идеалов жизнь Наблюдателя. И станет Правительницей, когда придет ее черед. Пусть.

Убедился, усмехнулся дракон. Дал возможность, отпустил…

Аргоах вновь переложил голову на другую сторону. Завтра он взлетит из грота и отправится по мирам выполнять задуманное. То, что планировал еще до прихода девочки.

А сейчас… Сейчас только боль.

И воспоминания.

Асториан. Принцесса.

Скорее всего, она больше не придет. Он больше ее не увидит.

Истинные драконы любят один раз. И только если встретят свою истинную пару. Поэтому – порой ни разу в жизни. Возможно, это и делает из них Хранителей, ведь любовь размягчает сердце… Лишь одинокая душа и разум живут интересами баланса.

Он отпустил ее.

Она больше не придет…

Асториан. Его любимая.

Его истинная пара. Больше не придет…

Аргоах в очередной раз повернулся, и перед глазами опять застыла тонкая фигурка в синем со струящимися по спине светлыми волосами.

Побудь со мной, подумал он. Побудь еще немного. И не гнал воспоминания, упивался ими – несмотря на боль.

* * *

– Теперь налево! – приказал Рон’Альд, и Ар’Тур, уже четверть часа управлявший тайванским кораблем, заложил крутой круг между двумя вражескими судами. Силовое поле отразило прицельный огонь, и они оказались в центре созданного геар круга.

За первые минуты боя союзный флот потерял четыре судна, но с появлением тайванского корабля бой стал спокойнее, силы уравновесились. Рон’Альд взял на себя руководство всеми союзными силами, участвующими в битве, а управление кораблем передал Ар’Туру.

– Теперь подходим к их флагману, – спокойно сообщил дядя. И Ар’Тур ощутил к нему еще большее уважение. Маневр был рискованным, но, пожалуй, только так можно было быстро закончить бой. – Я не могу выйти в другой мир. Поэтому действовать следует быстро. Как только они откроют по нам огонь, становимся левым боком к ним. И целим в точку выхода их снарядов – там разреженное силовое поле, сможем пробить.

Одновременно он отдал распоряжение другим десяти кораблям прикрыть адмиральский.

Спустя несколько секунд серая тень корабля геар взорвалась алым, снаряды целили в нос тайванского судна. Ар’Тур стремительно заложил новый вираж и встал боком, где силовое поле отражало любые удары. Затем, когда огонь на мгновение стих, по знаку дяди развернулся так, чтобы носовое орудие смотрело туда, откуда стрелял вражеский корабль. И открыл огонь… Третья боеголовка тайванского корабля дошла до цели, борт вражеского корабля покрыли густые трещины. И через мгновение корабль взорвался, разлетелся желтым огнем и серыми осколками.

Ар’Туру захотелось зааплодировать. Множество пройденных учебных битв, и даже мелкие стычки в других мирах, где он участвовал ради развлечения, ничего не стоили по сравнению с настоящей битвой. Это была победа, настоящая небольшая победа. То, ради чего он живет.

– Теперь отходим, – скомандовал Рон’Альд. – Курс к коралийским кораблям.

И отдал приказ союзным силам атаковать те корабли геар, что еще оставались в поле зрения. Но их было немного. Потеряв флагман, большая часть исчезла, уйдя в другие миры.

– Вскоре ты должен будешь преследовать их по мирам. Но, даже если это невозможно, и ты должен оставаться в этом мире, – сказал Рон’Альд и сел в кресло, – то можно определять точки их выхода из миров, их маневр, и целить прямо на выходе.

– Как? – удивился Ар’Тур.

– Для этого нужно хорошо ощущать пространство Вселенной, – усмехнулся дядя. – Точки колебания на границе миров. Так же, как когда я говорил тебе, с какой стороны будет атака внезапно появившегося корабля. Со временем научишься этому.

Ар’Тур убрал руки с пульта управления и внимательно посмотрел на дядю:

– Я должен сказать спасибо за урок. Почему ты делаешь ставку на меня? – спросил он, пытаясь уловить в лице собеседника истинный ответ на вопрос. Рон’Альд явно не испытывал к нему яркой симпатии, равно как и сильной антипатии. Нейтральное отношение к полезному человеку.

Рон’Альд так же продолжительно посмотрел на него, в черных глазах блеснула усмешка.

– А кого еще мне готовить? – сказал он. – Кто заменит меня, если потребуется? Б’Райтон? Мы оба знаем, это не его роль.

– Заменит? – удивился Ар’Тур. – Я думал, тебе всего лишь нужен помощник, адмирал союзных сил, Древний, способный преследовать их по мирам и научить этому братьев.

– Несомненно, – улыбнулся Рон’Альд. – Но может быть и по-другому. Как ты думаешь, что может стать апогеем всей этой истории?

Ар’Тур на секунду задумался и озвучил то, что уже приходило ему в голову.

– Тебе придется драться Драконом?

– Скорее всего, так и будет, – ответил дядя без какого-либо выражения на лице. – Это опасный противник. И я не питаю иллюзий, что выйду невредимым из битвы. Как и он, впрочем. Скорее всего, это будет реакция аннигиляции, приводящая к смерти обоих. Я просчитал разные варианты и надеюсь выжить. Но должен быть кто-то, наделенный нужными знаниями и навыками, кто может встать на мое место – навсегда, или пока я оправлюсь.

Ар’Тур опустил глаза. Это было признанием его способностей, его ума, его навыков. Самое ценное признание, потому что исходило от могущественного Древнего, еще недавно врага.

«Но, вероятно, он еще не знает… – подумалось Ар’Туру. – Еще не знает… Все изменится, когда ему потребуется залезть в Каринин или мой разум. Или знает, но эти планы для него намного важнее, настолько, что даже можно преодолеть закономерный мужской гнев?»

Нет, Ар’Тур мысленно покачал головой. Его дядя игрок и Хранитель. Но не настолько. Когда дело касается Карины…

Он не знает.

Захотелось поговорить начистоту. Раскрыть все карты и ждать воздаяния. Но что-то щелкнуло внутри. Он, Ар’Тур, нужен Коралии и всему миру. И, в отличие от дяди, не умеет подставляться грамотно. Нужно учиться, пока можно. И погибнуть, защищая свой мир. Так же, как сам Рон’Альд готов погибнуть, сражаясь с противником.

* * *

Да, восстанавливалась она быстро. Наверное, кровь Древнего, текущая сейчас в жилах, действительно давала «спецэффекты». Друзья заботились о ней и в то же время замучили вопросами. Но, так или иначе, спустя полчаса она чувствовала себя прекрасно. А осторожный взгляд в будущее показал, что никто из близких в битве не пострадает. Беншайзе удастся отстоять малыми потерями.

– Нет, это уже из рук вон! – со смехом негодовал Дух. – Ты ж сама особо не верила в прошлые жизни! А тут на тебе – Предсказательница!

– Ну, как видишь, есть доказательства, – показывала ему язык Карина и обменивалась лукавыми взглядами с Карасевым. Тот воспринял новость спокойнее.

– Я всегда знал, что у тебя интересный бэкграунд, – заявил он. – Еще когда все эти Древние один за другим начали на тебя глаз класть.

А совсем поздно вечером пришли вести, что одержана победа. Погибло семь коралийских кораблей, но противник потерял больше – пятнадцать. Силовое поле Беншайзе устояло, и после уничтожения флагмана геар отступили.

К Карине пришел Рональд, разогнал всех «гостей», заявив, что ей нужно отдохнуть. Как только дверь за Духом закрылась, – он все вглядывался в ее лицо, пытаясь уловить что-то новое, – она кинулась Рональду на шею. Обвила руками и ногами, как когда-то. Сколько таких битв было в их прошлом, сколько раз она бежала по посадочной площадке, чтобы встретить своего антео, вернувшегося с боевого вылета. Так же запрыгивала на него – маленькая Предсказательница, крошечная рядом с другими Древними, встречала своего победителя.

– Устала? – улыбнулся Рональд, придерживая ее.

– Нет, это скорее к тебе вопрос! – рассмеялась Карина. – И не вздумай опять уложить меня в постель, победитель… Разве что в другом смысле! Сейчас приму душ, а тебе нужен отдых… Как насчет пройтись по мирам, легкомысленно, без великих целей?

– Иди мойся, – улыбнулся Рональд и поставил ее на пол. – Там посмотрим.

Карина, поглядывая на него, пошла в душ. Здесь, в исторической части Белого Замка, это был душ старинного образца – небольшой бассейн, над которым можно было включить воду в режиме водопада, дождя, боковых струй. Или все вместе. Карина скинула домашнее платье, что носила весь этот бесконечный день, хотела стянула трусики, когда горячая рука легла ей на спину. Он неслышно подошел сзади.

– Подожди, – тихо сказал Рональд, коснулся губами шеи и, скользя рукой по коже, снял с нее трусики.

– Хочешь… помыть меня? – с улыбкой прошептала Карина.

– Да, не хочу пока оставлять тебя одну, даже в душе, – она не увидела, но знала, что он едва улыбнулся уголком губ. Поднял ее на руки и поставил в бассейн, включил режим водопада. Карина позволила теплым струям течь по лицу и ощутила, как его руки плавно заскользили по ее телу, от затылка по спине, по груди, так, словно он действительно хотел помыть ее.

Карина откинулась на его руку, посмотрела в склонившееся к ней смуглое лицо. Черные глаза улыбались и затягивали, заставляли, как всегда, падать в бесконечный космос, и отдаваться ощущениям, что он дарит. Как же она по нему соскучилась!

Дыхание участилось, с губ сорвался тонкий, непроизвольный стон. «Только бы не заупрямился сейчас, что я еще недостаточно оправилась…» – подумалось ей. Но Рональд улыбнулся:

– Подожди… – повторил он, снял с себя универсал и шагнул к ней под водопад. Снова его руки заскользили по ее телу вместе со струями, губы овладели губами, пробежали по шее и вниз, заставляя колени подгибаться, а душу – тонуть в ощущениях. Потом он резко поднял ее, и Карина снова обвила его ногами, отдавая себя своему антео. Откинулась назад, ощущая горячие губы у себя на груди.

– Куда ты хочешь, антеоли? – прошептал Рональд.

– Хочу водопад, настоящий, – ответила Карина. – Или что угодно, но с тобой…

И струи душа сменились теплым водопадом где-то в другом мире. Ласки смешивались с прикосновениями воды, душа и тело кружились, становились невесомыми, парили.

А потом было море, соленое и томное, и долгая сладость, глубокая, поглощающая, как морская бездна. Или бездна космоса.

И в какой-то момент вместе с изгибающей все ее существо в счастливом томлении волной Карина ощутила целостность. Все встало на свои места. Воспоминания Ки’Айли стали ее собственными. И она снова в руках своего антео, они снова вместе – как до Суда. И как до Одобренного брака.

Никто никогда еще не делал Асториан так больно. Когда погибла мать, было больно и плохо. И незаживающее чувство потери поселилось в сердце. Тогда ей было всего пятьдесят лет, этого удара не ждали. Но это была чистая боль, без разъедающего душу ощущения: тебя предали, ударили под дых, и ты ловишь ртом воздух, не в силах нормально жить…

Но она принцесса уалеолеа. Асториан улыбалась, принимала поздравления с успехом первого проекта. Получила от отца еще два. Никто не заподозрит, что она вернулась с разодранным в клочья сердцем. Нельзя показывать свою слабость. Она довольно показала ее с тем драконом. Хватит.

Первые два вечера, когда никто не видел, она рыдала. Вставала под струи воды и плакала так, чтобы и самой не ощущать своих слез. Чтобы они смешивались с водой и утекали навсегда.

Не стоит этот дракон ее слез, не стоит… Обманщик, предатель. Отвернуться, забыть, вести свои проекты. Раненое самолюбие быстро заживет.

Но почему так больно? Так больно…

Потом она пыталась найти утешение в объятиях Дайриона – молодого темноволосого уалеолеа, что уже пять лет был ее любовником. Они скрывались в укромных уголках, на ложе из душистых трав и благоухающих цветов, подле ручьев и водопадов. Там, где и прежде проводили много бессонных ночей. И тонули в ласках, изысканных, тонких, таких, как любят бессмертные, наделенные несравненной чувственностью.

Но душа, прежде охотно отвечавшая на ласки Дайриона, молчала. Только тело отчаянно изгибалось в чувственном блаженстве, пытаясь выгнать боль, заглушить ее наслаждением.

– Что с тобой, Астор, что тебя тревожит? – Дайрион бережно провел рукой по ее шее, отвел с лица волосы. В серебристом свете звезд он был прекрасен. Молодой стройный бессмертный, с темно-синими глазами, тонкими чертами лица и губами, влажными от ее поцелуев. Физическая любовь сближает, он хорошо знал ее. Не мог не почувствовать.

Асториан села. Сказать правду? Нет, эта боль и эти воспоминания навсегда останутся похороненными на дне ее души.

– Киан, – ответила она. – Он ревнует. Хочет быть на твоем месте. Совсем сошел с ума, с тех пор как я возобновила с ним тренировки…

– Ты принцесса и прекрасная женщина, – Дайрион положил руки за голову и смотрел на нее, любуясь. – Ты можешь выбрать любого. И никто не вправе быть в претензии, если ты выбрала не его.

– Ты говоришь так, потому, что я выбрала тебя! – рассмеялась Асториан и положила руку ему на грудь, погладила мягкую кожу, под которой ощущались крепкие мышцы. – Прости, я пойду, Дейр… Завтра у меня с ним тренировка, обязательно ощутит, что была с тобой. Вода ему нашепчет, – проговорила она, наклонившись. И поцеловала любовника в щеку – как друга.

Дайрион скользнул рукой ей на затылок, пытаясь остановить, притянуть к себе и поцеловать. Но Асториан отстранилась. Бессмертный вздохнул.

– Знаешь, мне кажется, ты больше меня не позовешь, – с грустью сказал он. – Ты стала Наблюдателем, справилась с заданием… Даже смогла договориться с драконом, усмирить тварь… У тебя теперь новая жизнь. Вряд ли в ней есть место для меня.

Асториан грустно посмотрела на него.

– Не знаю, Дайр, – честно сказала она. – Я не знаю. Новая жизнь, говоришь, – она встала и надела платье. – Я рада, что выполнила задание. Что я теперь одна из вас. Но это не принесло того счастья, что я ожидала… А ты всегда был мне дорог. Ты друг и самый ласковый мужчина на свете… Но сейчас я должна идти.

Она улыбнулась, заметив в его блестящих глазах оттенок грусти. И, чтобы не затягивать, скрылась за кустами.

В саду возле Те’Вайано, куда Асториан пришла по мирам, она села у фонтана. Никого не было, только вода журчала, пела, искрилась под звездами. И птицы выводили переливчатые трели. Асториан опустила голову на руки. Нужно понять, понять… Не корчиться от боли, а понять. Хотя бы чтобы жить дальше.

Почему? Почему он так с ней поступил?!

Асториан подняла голову, посмотрела в струящуюся воду и замерла.

Ответ очевиден. Она просто не желает признать его, слишком сильно все заглушила боль и обида.

Он хотел, чтобы она была рядом. Хотел ее, хотел себе – как и сказал. И попытался удержать ее – по-своему, по-драконьи, как мог. В голове всплыли янтарные глаза и твердые черты смуглого лица, глубокий, вибрирующий голос… Слишком мудрый, слишком древний, чтобы жестоко забрать себе «драгоценность», красивую игрушку… Тут большее, тут другое.

Хотел удержать ее… Одинокий, мудрый, зачерствевший в своих великих целях дракон. Умный и сильный мужчина. Самоотверженный Хранитель. Хладнокровный игрок. Хотел, чтобы она была рядом. И попытался – как мог. Из глубины души вдруг запросились слезы. Ему одиноко, жестко, холодно. Он и сам не ощущает этого. Но захотел ее – как луч тепла и света. Она ведь знает, чего стоит принцесса уалеолеа, страстная, сильная, светлая… Способная оживить даже камень.

И Аргоах – в это мгновение ей не хотелось называть его драконом – Аргоах попробовал, но не смог. Не захотел навредить ей… Не смог сделать из нее безвольную игрушку.

А может быть, и вовсе лишь хотел предупредить, показать, каким опасным может быть дракон.

Вспомнились горячие руки на ее плечах, надежный локоть, за который она держалась на планете четырехруких. Чуть насмешливые, но бархатно-покровительственные нотки голоса, когда он беседовал с ней тогда, в первый раз.

Нет, Аргоах не желал ей зла. И смотрел на нее так… Тут невозможно ошибиться.

Теплая перламутровая радость ударила в душу, и, казалось, струи водопада зажурчали громче – прежде она почти их не слышала, погруженная в свое горе. Птицы запели томно и красиво, а ночь стала прекрасной, ясной, душистой и… чувственно-тягучей, как и должны быть ночи в садах бессмертных.

Асториан со смехом вскочила на ноги.

«Нет, дракон, так просто ты от меня не избавишься!» – подумала она. И побежала переодеваться. Короткое белое платье плохо подходит для путешествий по мирам.

* * *

В огромном гроте было почти совсем темно. Даже синее магическое сияние, которым дракон подсвечивал свое жилище, казалось приглушенным, потухшим. Асториан вышла в тот мир у входа в грот и быстро прошла по темному туннелю. Сердце сжалось при виде приглушенного света и огромной черной тени, лежавшей в центре.

Но при ее появлении что-то густое, мощное, словно взрыв, разошлось по комнате. Оно чуть не сбило Асториан с ног, настолько яркими были эмоции дракона. Аргоах повернул к ней голову.

– Зачем ты пришла, принцесса? – услышала она в голове раскатистый голос.

Но теперь… теперь ей было совсем не страшно. Да, это могущественное существо в любой момент может заточить ее в лабиринт. Да и что скрывать от себя – победить в магической битве тоже сможет, слишком опытный он боец. Наверняка ведь тогда просто играл с ней. Но было не обидно. И не страшно. Он не смог причинить ей вред тогда и больше никогда не сможет. Она была уверена. Для этой уверенности даже не нужно смотреть будущее, хоть Асториан и подглядела немного, чего ей ждать. Ведь дракон пользуется своими преимуществами. Вот и она может.

– Стань хоть немного похож на человека – поговорим, – улыбнулась Асториан мысленно.

Дракон поднял шею, встал, расправил крылья. И Асториан в очередной раз подумала, какой он огромный. И какой красивый… Несравненный! Синий свет разгорелся ярче, миллионы черных пылинок закружились на месте дракона. И вот уже высокий статный человек с иссиня-черными волосами шел ей навстречу. Остановился в трех шагах.

– Слушаю тебя, Асториан, – спокойно сказал дракон и сложил руки на груди. «Что ж, притворяйся скалой, – подумала Асториан. – Притворяйся, если хочешь, тем более что лежащего дракона как раз за нее и можно принять. Но я-то знаю, что ты живой». – Не думал, что еще придешь. Я не напугал тебя, принцесса?

– Скорее обидел, – ответила ему Асториан с легкой усмешкой.

– Почему ты тогда пришла?

– Ты помог мне, – сказала она, заглядывая в строгое лицо. И заставила свою ауру сиять ярче, разбрасывая легкие искорки. Для тех, кто видел скрытое, они казались пушистым золотым облаком, окутывающим принцессу. Никто из уалеолеа не светится так сильно и так нежно. Только она. Дракон ощутил ее свет, хочет, чтобы она ему светила… И она это может. Ей не жалко света. – Я хочу оказать тебе ответную услугу. Уалеолеа отвечают добром на добро – что бы вы о нас ни думали.

Аргоах рассмеялся.

– Хочешь отплатить мне добром? Тому, кто хотел сделать тебя своей игрушкой?

– Не думаю, что всерьез хотел, – ответила Асториан с улыбкой. – Но это другое. Если хочешь, могу потом как-нибудь расплатиться и за это – по справедливости.

Дракон рассмеялся еще громче:

– Что ж, принцесса, принимаю твое предложение и помощь. Что ты можешь сделать для меня?

– Например, могу посмотреть будущее твоих проектов. Пути развития ситуации в зависимости от твоих решений, – спокойно сказала Асториан. – Но могу и слетать с тобой по делу.

– Начнем с будущего, – улыбнулся дракон и протянул ей руку. – Только пойдем в более удобное для тебя место. Где можно с комфортом присесть, и есть вода…

– Твой второй грот подойдет, – улыбнулась Асториан, вложив ладонь в его руку. Как много раз до этого, когда они вместе гуляли по планете четырехруких. Горячая волна привычно разбежалась по телу. И улеглась, осталось лишь чувство близости и странное ощущение… словно границы, что стояли между ними, истончились, растаяли. А может быть, даже исчезли. Хотя бы на время.

…А в глубине души ей хотелось, чтобы дракон взял ее на руки, как тогда, когда нес отдохнуть в свои владения. Это было надежно и хорошо, он был так близко… Перед этим чувством меркли все изысканные ласки уалеолеа.

* * *

– Это самая крепкая ментальная защита, что я могу поставить, – объяснял Рональд, а сердце билось громче. То, что Карина оттягивала, произойдет совсем скоро. И она волновалась. «Я просто умру, если кто-нибудь узнает», – вспомнились ей собственные мысли, когда она, ошарашенная, голая, сидела на кровати и умоляла насильника не сдаваться правосудию, не говорить никому.

Рональд, любимый, ее антео. Тот, кому она доверяет больше, чем себе. Тот, кто всегда берег свою Ки’Айли… и свою Карину… Но как он воспримет. Даже перед ним стыдно. Ее мужчина, ее любимый будет знать, что она теперь… порченая. Не такая. Испачканная, сломанная, испорченная навсегда. Даже устойчивость, что всегда была присуща Ки’Айли, не могла тут помочь. Бывают травмы тела, которые не проходят бесследно. Есть такие травмы и у души.

А что ждет Артура…

Второй раз за всю историю отношений с Рональдом она притворялась перед ним. Пыталась казаться непринужденной, готовой к тому, что должно произойти.

– По-другому ее невозможно сделать – ты должна открыть разум полностью, – спокойно продолжал Рональд, но по его взгляду она видела, что он все понимает. Медленно и аккуратно он усадил ее себе на колени, обнял и легонько погладил по спине, заставляя избыток напряжения стечь по ногам. – Твой разум будет закрыт для любого, ни Истинный дракон, никто не сможет прочитать твою память и твои мысли. Но для этого нужно защитить все пространство разума до последнего уголка.

– Я понимаю, – с тревожным вздохом согласилась Карина. И не в силах сдержать тревогу, прислонилась к его плечу.

Рональд легонько погладил ее по голове.

– Что ты хотела бы скрыть? Может быть, лучше сказать так. Я не хочу лезть туда, куда ты боишься меня пускать, но есть необходимость… Что случилось, антеоли?

Карина судорожно вздохнула. Да, она должна сказать ему, так правильно, так лучше всего.

– Артур… он… – начала она, но воздух застрял в горле. Просто не могла, физически не могла сказать. Слова рождались внутри, просились наружу, но застревали, словно она не управляла речью.

– Что сделал Артур? – горячая рука ни на мгновение не переставала гладить ее по волосам, успокаивающе, надежно. – Я догадываюсь. Если не можешь сказать – покажи.

– Артур… меня… изна… силовал! – закончила она, выпуская на волю запрятанные воспоминания, доверяя ему все: как сняла кольцо драконов, потом голубые холодные глаза и злое лицо Артура; острый страх, ощущение невозможности, нереальности происходящего, мгновение удушья, когда думала, что умрет, и решила не сопротивляться, и то невыносимое чувство, когда… когда тебя превращают в вещь. Одним махом – все.

И разразилась рыданиями. Неконтролируемыми, сильными, корчась у Рональда на коленях.

– Все хорошо, я держу тебя, – сказал Рональд. Он обнял ее крепче, легонько прижимал к себе, укачивал. А главное – держал.

Иногда человеку нужно только одно – чтобы его кто-то держал. Кто-то, у кого есть на это силы, кто понимает, как тебе плохо, кто может удержать тебя над пропастью твоего собственного ада.

Больше четверти часа выливался этот бурный поток – словно прорвало плотину, и неудержимые струи воды устремились на волю. И постепенно она стала ощущать, как в надежном, горячем кольце его рук успокаивается. Света не пришло, но стало легче. На месте тупой омертвелой травмы возникло чувство пустого места, которое можно заполнить чем угодно. Шрам никуда не уйдет, останется в ней. Но рана выплеснула боль и зарубцевалась.

– Мне так… стыдно, антео, – всхлипнула Карина в конце, когда стало легче. Рональд медленно и мягко приподнял ее лицо, невесомо поцеловал в соленые губы.

– Стыдиться нужно не тебе. Ты ни в чем не виновата. Ни в чем. Даже я частично виноват в этом, но не ты.

– Правда? – внутри еще полегчало и распустилось.

Иногда нужно опереться и на чужое мнение. Просто поверить тому, кому ты доверяешь, тому, кто имеет авторитет и вес в твоих глазах.

…Ни на секунду он не осудил ее, ни на мгновение она не ощутила, что в его глазах ей есть, за что себя винить и в чем стыдиться. Ни на мгновение не испытал брезгливости или ненужных эмоций. Лишь принял ее невыносимый для нее опыт бездной своей души. И все понял.

– Конечно, антели ол[17]17
  Антели ол (уалеолеа). – любовь моя


[Закрыть].

Карина улыбнулась, как ребенок, который утешился после слез. А он мягко опустил ее голову себе на плечо.

– Только… пожалуйста… я умоляю тебя… не убивай его, – прошептала Карина и всхлипнула в последний раз.

– Не убью, – спокойно ответил Рональд. – Слишком ценный ресурс. К тому же это было бы слишком просто для него.

Можно было испугаться за Артура, но у Карины уже не было сил. Просто положиться на Рональда, отпустить все. Он сам разберется с Артуром – как нужно и сколько нужно.

– Поспи сейчас, защиту поставим завтра, – тихо сказал Рональд и коснулся ее разума, словно баюкая. Глаза медленно закрылись, голова запрокинулась. Он понес ее на кровать, и последнее, что она видела, было чуть склонившееся к ней лицо ее антео с бездонным пониманием и любовью, льющимися на нее из черной бездны.

Но когда он аккуратно опустил ее, накрыл покрывалом и слегка отвернулся, на лице появилось жесткое холодное выражение…

Можно было испугаться за Артура… но не было сил…

* * *

Впервые с начала войны Ар’Тур позволил себе отдохнуть. Нужно было поспать хотя бы часа два. Сегодня они отстояли Беншайзе. Наверное, он заслужил отдых. Ар’Тур вспомнил яркие моменты сражения. Да, работать с дядей интересно, информативно и… да ему понравилось! Ар’Тур привык быть лидером. Но тут было не до гордости. Его бывший враг – и всплывший из неизвестности родственник – мог стать тем, у кого есть то, что ему, Ар’Туру, нужно. То, чему не научил и не мог научить его отец.

Он вздохнул, стянул через голову коралийский аналог футболки и собрался пойти в душ. На мгновение бросил взгляд на пушистые полотенца на полках у душевой. Когда-то он завел их много. Для Карины, она жутко любила водные процедуры… Еще до похищения землян, когда жила с ним здесь. Из памяти – абсолютной детальной памяти Древнего – выплыла картинка, как она смеется, отправляясь в душ в его рубашке, в которой любила ходить дома. Рубашка ей до колен, и Ар’Тур смеется над этим, хоть вообще-то ему хочется стащить и рубашку, и тонкое коралийское белье под ней. А она подходит и в шутку бьет его полотенцем… Он ловит ее за талию, притягивает к себе, целует…

Ар’Тур вздохнул. Таких картинок много… И теперь они причиняют боли столько же, сколько радости. Совершенно точно этого никогда уже не будет. Даже если Рональд погибнет в схватке с Истинным драконом…

Неожиданно запертая дверь неведомым образом открылась, словно запароленного на Ар’Тура и близкий круг доверенных лиц замка не было. Ар’Тур встретился глазами с дядей.

И понял: пощады не будет.

Рон’Альд пришел карать.

Первый удар под дых отбросил Ар’Тура в угол. Второй… второй сломал руку. Древние «сделаны» из крепкого материала, но, видимо, дядя просто умел бить. Ар’Тур зашипел от боли и ушел влево в попытке ответить противнику. Он пробовал сопротивляться, инстинкты работали, хоть и знал, что все заслуженно. Но невидимым движением Рон’Альд перехватил удар, а в следующее мгновение неодолимая сила понесла его к стене и вжала в нее. Словно пресс распял его.

«Он же владеет полевым воздействием», – пронеслось в голове Артура. «Можно уйти в другой мир», – такой была следующая мысль. Но тут же ему словно вскрыли черепную коробку, чужой разум ворвался в голову. Что-то, словно тисками, сжало волю, лишая сил к сопротивлению, даже к тому, чтобы просто уйти.

– Вот так чувствует себя человек, когда его лишают воли. Когда становится вещью, – жестко и спокойно сказал Рон’Альд.

Невидимая сила собралась в кулак и сжала Ар’Туру горло. Древний, он не умрет от недостатка воздуха. Но это активное удушение распятого, беззащитного ломало последние оплоты, что оставались внутри – до тошноты, до ощущения нереальности, невозможности происходящего, до чувства, что это происходит не с тобой. Что ты превратился в игрушку, не имеющую ни воли, ни сил.

Неожиданно невидимые клещи разжались и на горле, и внутри головы. Поле, вжимавшее в стену, стало слабее.

– Убей меня, – прохрипел Ар’Тур, чувствуя, что смерть – лучший выход.

– Нет, слишком ценный ресурс, – усмехнулся Рон’Альд. – Тебе не удастся снова ускользнуть в смерть. Ты возьмешь на себя всю ответственность за совершенное.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Ар’Тур. Он никогда не забудет ощущений, как Рон’Альд, даже не притрагиваясь руками, распял его у стены и душил его волю и горло. Но сейчас эти ощущения слегка отступили. Он чуть-чуть смог вернуть себя.

– Знаешь, в чем беда? – вместо ответа задумчиво сказал Рон’Альд, изучая его взглядом. – Ты Древний, ты справишься быстрее. Но ты не просто будешь хранить этот опыт. Ты переживешь те же последствия, что она.

Невидимый поток снова стал сильнее, но теперь по-другому, словно противник придерживал Ар’Тура у стены, чтобы тот не упал или не совершил непоправимое. А в следующий момент Ар’Тур ощутил чужое касание к разуму – сильное, уверенное, бескомпромиссно вторгающееся туда, куда он меньше всего хотел пускать.

И чужой разум словно толкнул что-то в его голове. Невидимая плита скользнула в сторону, и Ар’Тур замер.

Ему открылась правда.

Вот каково это, когда ломают твои границы – грубо, простой силой, перед которой тебе не устоять. И превращают в вещь. Без воли, без права собственного голоса, без права и возможности сопротивляться и даже быть недовольным. И этот стыд… за то, что ты не такой, что ты даже больше не человек. Потому что люди – это те, кто имеет волю, кто может сопротивляться, с чьими желаниями считаются… Наверное, смерть тела намного лучше этой внутренней смерти.

– Она справится, почти справилась, – спокойно сказал Рон’Альд. – Значит, справишься и ты. К сожалению, намного быстрее. Мы, Древние, на редкость устойчивы и живучи. И запомни, ни при каких условиях Древний не имеет право на состояние аффекта. Ни при каких. Ты можешь использовать его как игру, как свое оружие. Но никогда, что бы и кто бы на тебя ни воздействовал, нельзя терять свой разум. Это слишком дорого стоит всем.