Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

– Сержант Смирнов! – рявкнул голос вышедшего из машины военного. – Документы!

Военный патруль, значит… Сообщалось про них недавно – и про то, что в вечернее и ночное время всем иметь при себе документы – могут быть проверки. Так что, достав из кармана паспорт и студенческое, Михаил протянул его сержанту. Включив фонарик, тот посмотрел документы и отдал их обратно.

– Студент, значит? Ну топай… И поосторожнее тут!

– А что такое? – насторожился последним словам военного Михаил. – Пошаливают…

– Есть такое, – поморщился сержант. – Вчера наши нескольких хлопчиков взяли… Склад ограбить пытались. Да и до того было уже несколько случаев. И это у вас тихо еще… На Кавказе вон уже стреляют. Как тряхануло – вся сволочь бандитская из нор полезла, только успевай отстреливать!

«Вот из-за чего такие строгости, с упрощенным судопроизводством через военный трибунал!» – внезапно понял Михаил. Для этого многим казалось такое избытком – но это просто потому, что никто особо не распространялся о происходящем на том же Кавказе! Хотя в средней Азии, как он подумал сразу, сейчас может твориться примерно то же самое.

– И что делают с теми, кого поймали? – поинтересовался Михаил.

– Ну если за воровство и без оружия взяли – пятнашку трибунал дает и на Север в лагеря. А кто с оружием или из этих, рецидивистов, – так сразу вышку, -коротко пояснил сержант.

На остановке трамвая было пустынно… Практически все сейчас уже разъехались по домам и, наверное, ложатся спать. Так что и интервал сейчас на линии будет большой, однако долго ждать не пришлось. Вскоре вдали показался огонек трамвая, а вскоре перед остановкой остановился вагон. Не девятка – маршрутоуказателя нет, перед стеклом табличка «Служебный». Деповская развозка…

– Тебе куда? – высунувшись из двери, спросил водитель.

– На Пролетарку.

– Садись, туда едем, – махнул рукой водитель.

Внутри вагон выглядел каким-то старым и обшарпанным, но никому до этого явно не было дело. Чай не линейный… Едет – и ладно. Вагон был полупустым – не так-то много работников возвращались домой в столь поздний час. С грохотом вагон почти без остановок летел по ночному городу – впрочем, движение на линии еще было. Порой навстречу попадались редкие в это время линейные вагоны, в которых в лучшем случае ехало по десятку человек. Заснеженный город в начале ноября выглядел так дико, неуместно… И вновь и вновь напоминал о случившейся катастрофе. Эх, в другое время и он сам, и многие другие, наверное, радовались бы тому, что «Америки больше нет!» Но когда смотришь на происходящее за окном – оптимизма сразу становится как-то маловато…

Интересно все же – что сейчас там, в Штатах? В новостях показывали полную жуть… Катастрофу – умирающие без тепла и света города, разрушения в результате короткой, но ожесточенной гражданской войны не за национальные или классовые интересы, а за контроль над запасами продовольствия, топлива, товаров первой необходимости, но… Где-то там, помимо вымершего Западного побережья, умирающих городов Среднего Запада и кое-как теплящейся жизни на Восточном побережье, еще стоят десятки, если не сотни уцелевших стратегических бомбардировщиков и межконтинентальных ракет. А в море – американские подводные ракетоносцы с ядерным оружием на борту. И где гарантия того, что все это оружие так и останется на месте, а не будет пущено в ход? Ради чего? А просто по принципу «тонешь сам – топи другого!» Остается надеяться, что американцев все же остановит если не благоразумие, так хотя бы страх перед советским возмездием – ведь сейчас, когда американский ядерный арсенал хорошо прорежен, у СССР будет бесспорное преимущество. Которого хватит если не для того, чтобы выжить, то хотя бы для ответно-встречного удара возмездия…

Письмо он отправил на следующий же день – в этот раз работал он не на вывозе снега, а возил прямо с завода стекло на ремонт одного из заводских цехов. Отрывая фанерки, деревяшки и прочие заплатки из подручных материалов, студенты вставляли на их место новые стекла… Стройки все равно все остановились из-за мороза, так что можно было сосредоточиться на второстепенных работах. Вроде вот такого вот… И в этот день он, между делом, отправил и письмо в ЦК. А потом снова в университет. Число учащихся в этом году, стати, было очень небольшим. Студентов с дневного перевели на вечерний, студентов с вечернего отправили на заочку… Дневное оставили лишь для некоторых особо ценных специалистов – чтобы те могли сосредоточиться на учебе, а не сидеть на лекциях и семинарах полусонными после работы. Ну да, логично. Еще в своем мире Михаил знал, как с вечернего на физфаке вылетали чуть ли не каждый второй, а уж отличников было и вовсе мизер. Не так уж у многих получалось нормально работать и учиться. Что будет теперь? А кто ж его знает…

Школы пока работали почти как прежде… Правда, занятия уже не раз отменяли из-за снежных буранов. Техникумы работали также на вечернем режиме. Кино, театры, многие учреждения культуры стали работать по сокращенному рабочему дню, с восьми до пяти. Так что теперь попасть туда можно было только в выходные. Впрочем, у народа и не больно-то есть настроение ходить куда-то… Тут по дому работы хватает! Каждый день…

– Здорова, Михан! – вдруг кто-то окликнул его на остановке трамвая.

– Здорова, Петь! – оглянувшись, с трудом узнал он в укутанной фигуре одноклассника. – как жизнь-то?

– Да сойдет, – поморщился Петька. – У тебя-то как?

– Да ничего так, – пожал плечами Михаил.

– Видел кого из наших?

– Семку позавчера, он на «Серпе и Молоте» работает, – вспомнил Михаил. – А ты?

Ну да, мельком встретились, поздоровались и разошлись… Тот теперь учеником шлифовщика работает, а Михаил вывозил снег с заводского двора. Завод, кстати, как раз недалеко от университета, а они, студенты, в основном в центре города и работали. Чтобы далеко не бегать…

– Тоху видел, он же тоже у нас, в Политехе, учится, – ответил Петька. – Катю еще. Мы с ней… встречаемся теперь.

– Ну поздравляю! – улыбнулся Михаил.

Что они поженятся – он и по прошлой жизни знал… Правда, там оно все должно было этак на пару лет позже случиться, на старших курсах. Что в школе, что на первом курсе они вроде как и внимания друг на друга не обращали.

– Ты-то с Викой как? – спросил Петька.

– Никак! – почти огрызнулся в ответ Михаил.

– Про Ленку не вспоминаешь? – ехидно усмехнулся одноклассник.

– Нет! И даже слышать про нее не хочу.

– Она тебе уж замену нашла, – усмехнулся Петька. – С зуборезного одного паренька…

– Ну и фиг с ней!

«Пусть с кем хочет – с тем и… эээ… скажем так, ведет половую жизнь», – мысленно закончил Михаил. Уж на кого-кого, а на нее ему было совершенно наплевать. Странно только…

– А что ее с нами в бригаде не было? – вдруг спросил Михаил. – Она же комсомолкой была…

– Справочку принесла, от тетки-врачихи, – поморщился Петька. – Болеет, дескать…

«Ну да, по степени хитрожопости Ленка многим фору даст», – грустно усмехнулся Михаил. Что Ленка умеет хорошо устроиться в жизни – он это знал… Тогда она после развода с ним тоже не сильно горевала. Буквально сразу ж замуж снова выскочила! А потом еще раз – уже за «нового русского», бизнесмена! А, говоря прямо и по-советски, вора и спекулянта… Хоть и бывшего члена КПСС, спустившего в унитаз свой партбилет летом 1991 года. Но ее это все не смущало совершенно! Так что и сейчас вон она придумывает, как бы выкрутиться. Как бы еще в скором времени и не забеременела, чтобы отмазаться от привлечения к работам.

– Ну пусть это на ее совести останется, – заметил Михаил. – Если, конечно, она у нее есть.

Подъехал трамвай – и они полезли садиться в него. Начинался очередной трудовой день… Сначала кидать и возить снег со дворов многоэтажек, где студенты долбили выданными саперными лопатами оставшийся после прохода трактора снежный вал на дорожке к подъездам и кидали спрессованный, смерзшийся снег в кузов. Коммунальные службы, увы, едва справлялись с прочисткой дворов и проездов через дворы. Катастрофически не хватало техники! Хотя уже сообщалось в новостях, что в стране разворачивается ее массовое производство… Несколько рейсов за город. Потом опять отсидеть лекции. И опять домой. И чистить снег во дворе, сбрасывать его с крыши дома и перестроенного из старого дома сарая… и вске это по ночи, при тусклом свете вытащенной на улицу лампы! А еще топить печку-голландку в сарае у скотины – радуясь тому, что хоть значительную часть угля перетащили в сарай и не надо идти и долбить его ломом. Точнее, это дело можно отложить до выходных – когда придет пора пополнить текущие запасы. А потом – в баньку…

– Тут тебе письмо прислали из Москвы, – за ужином вдруг произнесла мать.

– От кого? – почему-то подумав на счет ЦК или Совмина СССР, спросил Михаил.

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – От какой-то Черненко Екатерины Валерьевны…

После ужина, несмотря на усталость, Михаил все же нашел сил прочитать письмо – и только тут вдруг вспомнил, кто это такая. Та его, казалось бы, столь далекая и почти забытая встреча… Катя-Катерина, девчонка-москвичка, студентка МГУ. Милая и симпатичная девушка, с кем они на прощанье обменялись адресами – хотя Михаил сильно сомневался, что кто-то из них еще вспомнит друг про друга. Он так уж точно не собирался – хоть девчонка и вызывала у него симпатию… Внезапно при воспоминании о ней он вспомнил историю, рассказанную в будущем ему одним из коллег по работе, тоже инженером-конструктором. Как тот тоже учился в Москве и примерно вот также встретился там с одной девчонкой. Встречались, гуляли, даже хотели пожениться… Можно сказать, все было хорошо – до знакомства с ее родителями. Которые оказались категорически против «этого голодранца» – и послушная девочка не посмела пойти против воли родителей. Ну а потом этот его знакомый вернулся в родной город…

О чем писала Катя? Ну спрашивала про здоровье, про жизнь в целом… Как, дескать, у них тут все складывается. Писала и про положение дел в столице. Были и там и землетрясения, и пусть и не очень существенные, но разрушения. Как и везде по стране, были и дожди, и морозы, и снежные бураны… Были свои стройки и восстановительные работы, и Катю это тоже в полной мере коснулось. И точно так же студенты помогали коммунальщикам в борьбе со стихией… «Москва словно вымерла, – писала девушка. – Снег, один снег кругом. Где раньше было полно народу – там нынче никого… Лишь трактора снег гребут». Что ж, в мороз за -25 и впрямь не очень-то захочется по улицам гулять. Все, кто могут – или сидят по домам, или работают. Добираться всюду стараются на транспорте, пешком почти никуда не ходят… Сама Катя вон недавно переболела бронхитом – простудилась где-то во время работ на улице. Сейчас вот только выходит обратно на учебу. Впрочем, на жизнь она не жаловалась – и даже верила, что все еще будет хорошо… «Ведь мы же советские люди – и нам не страшны никакие невзгоды! Папа говорит, что в войну куда хуже было – но выстояли! Победили!» «Завтра ответить что ли? – подумал Михаил, ложась спать. – Сегодня точно не до того уже. Или подождать до выходного?» Хотя, честно говоря, он не больно-то представлял, про что писать… Но и без ответа оставить тоже как-то непорядочно несколько выйдет что ли?

А потом опять потянулись рабочие будни… День за днем, день за днем… В уже привычном графике. Пока в один далеко не прекрасный день привычный уже распорядок не оказался внезапно нарушен:

– Внимание, внимание! – ранним утром 21 ноября 1966 года внезапно прозвучало по радио. – Сейчас прозвучит особое сообщение Председателя Совета Министров СССР и Генерального Секретаря ЦК КПСС товарища Пономаренко!

Эпилог

Настроения в кремлевском кабинете в этот вечер стояли практически похоронные… Впрочем, отчасти это так и было. Если обещанный прогноз – правда, то это и впрямь конец. Пусть не жизни, но сложившегося, привычного порядка – однозначно. И потому многие откровенно не желали верить услышанному.

– Какова вероятность того, что этот прогноз – правда? – наконец, спросил первый секретарь и председатель Совета Министров Армянской ССР.

– Процентов девяносто, – задумчиво произнес товарищ Пономаренко. – Мне уже показывали эти расчеты неделю назад. Я велел еще раз все проверить, и вот оно…

– Но это ж… Катастрофа! – задумчиво произнес министр путей сообщения товарищ Бещев. – если немедленно не начать принимать меры – скоро вся транспортная сеть страны встанет.

Как ни странно, но он достаточно легко принял услышанную новость. Особым карьеризмом он никогда не отличался, наверх особо не лез, честно исполняя работу по своему направлению – и услышанное было лишь еще одной вводной для этого. Надо готовиться к долговременному похолоданию, аномальным снегам, к эксплуатации железных дорог в условиях низких температур? Значит, будут готовиться! Кое-какой опыт в этом плане у советских железнодорожников есть… Транссиб, действующие участки БАМа, трансполярная магистраль, железные дороги Кольского полуострова и севера РСФСР… Не так много, как хотелось бы. Но достаточно для того, чтобы составить представление о грядущих проблемах. И принять мер

– Вулканическая зима, значит? – переспросил скорее сам себя, чем окружающих министр обороны товарищ Василевский. – Что ж, будем готовиться к зиме….

В отличие от многих из присутствующих, Александр Михайлович еще хорошо помнил опыт войны в плане зимней эксплуатации техники… А еще был полностью согласен с прогнозом о том, что сложившая ситуация может привести к активизации бандитских элементов, нацистов и всякой прочей сволочи, которая, посчитав, что власть ослабела, постарается взять реванш. Решит, что теперь настанет ее час… А, значит, без армии будет никак. Сил милиции попросту не хватит. А ведь еще и соседи могут активизироваться. И это без учета того, что угроза от США никто не делал. Пусть даже их президент и заявил про необходимость «отложить в сторону» все их прошлые разногласия и «сосредоточить силы на спасении человечества от последствий катастрофы». Да, американцы еще до наступления зимы вывели свои войска с большей части баз по всему миру, оставив буквально одну только охрану объектов, но в Западном Берлине, в ФРГ до сих пор стоят их войска. Сильно меньше числом, но все же… А, значит, армия должна по-прежнему быть в боеготовности.

– У меня ж половина людей по землянкам и баракам! – раздраженно произнес первый секретарь Азербайджана. – Заводы разрушены, электростанции не работают! Люди как в Средневековье при свечах и лучинах сидят! До весны все работы остановлены, а весны, выходит, не будет?

После этого и остальные министры принялись говорить о том, какие проблемы возникли у их ведомства – и о том, что сложившаяся ситуация если исходить из прогнозов ученых, делает полностью невозможным выполнение пятилетнего плана.

– Французы заявили о невозможности выполнения своих обязательств по поставкам в установленные договорам сроки оборудования для автомобильных заводов в Ижевске и Тольятти, – заявил министр автомобильной промышленности Тарасов.

– Практически прервано любое сообщение с другими странами, – присоединился к нему министр внешней торговли. – Серьезные трудности наблюдаются даже в странах СЭВ, где оказались не готовы к столь ранней и суровой зиме.

Ну да, про это тоже все знали… Более-менее справлялись с катаклизмом лишь дисциплинированные немцы, остальные же... Кто в лес, кто по дрова. Особенно поляки и румыны с болгарами с их традиционным раздолбайством и привычкой надеяться на других. Впрочем, в странах бывшей Югославии было тоже все невесело. Относительный порядок поддерживали в Чехословакии. Но все равно срывались все сроки поставок необходимого, регулярно нарушалось транспортное сообщение…

В остальных отраслях промышленности, впрочем, дела обстояли не сильно лучше. Уже одно то, что полно заводов в Закавказье и Средней Азии не работало, нанесло громадный ущерб промышленности… А что будет дальше? Если исходить из услышанного прогноза… Ни министры, ни главы республик на этот счет особых иллюзий не питали. И что тогда? Вот только как поверить в такой прогноз? «Чушь какая!» – думали многие присутствующие. Но приказ есть приказ. Велено исходить из этого? Что ж – будут так и делать. Если что, с них спрос маленький – есть директива, исполнили все в соответствии с ней! А будет все гораздо лучше – ну, значит, вместо товарища Пономаренко скоро будет новый ПредСовеМина СССР. Такой просчет, последствия которого повлекут ущерб в миллиарды рублей, в Стране Советов никому не прощают… В конце концов, ему уже 64 года – вот и уйдет на пенсию по состоянию здоровья.

Так что вскоре разговор перешел в конструктивное русло. Начали обсуждать конкретные меры по борьбе с подступающим катаклизмом. Расчистка железных дорог? Значит, нужно больше специальных путевых машин! Соответствующим ведомствам в недельный срок составить техническое задание на их разработку и производство! Эвакуация населения и промышленности из районов Крайнего Севера и Сибири? Разработать планы! Срок исполнения – лето 1967 года. За это время как раз станет окончательно понятно на счет климата… Уборка снега? Значит, надо больше тракторов! И специальной снегоуборочной техники. И шин – в Воронеже выпустили первую партию зимней резины на основе не пошедших в серию разработок конца 50-х. Передать производство на другие заводы. В конце концов, с зимней резиной оно и впрямь неплохая идея – если что, уйдет военным и на Север. А еще надо двигатели, много двигателей! Так что все моторостроительные заводы – на работу в три смены! И передать производство на те заводы, где есть соответствующее оборудование. Составить список предприятий. Подготовить перечень необходимого оборудования и оснастки. Найти, на каких заводах разместить заказ на их изготовление. Авиация? Пожалуй, тут все верно… Во что превращаются двигатели после короткого полета – уже известно. Если после каждого полета менять мотор – запчастей не напасешься. Потому консервация производства самолетов логична. Даже если в следующем году и настанет потепление. Так что многие решения были приняты достаточно быстро… Тем более, что многие из них пока еще можно легко и быстро отменить.

Больше всего споров вызвало два решения… Первое – массовое строительство теплиц. Да, разработать проект стандартной модульной теплицы – это правильно. Можно сказать, по-советски – сварил все, что нужно, на заводе металлоконструкций, привез на место и за несколько дней собрал. Так и надо делать! Но строительство тысяч телиц по всему Союзу? Это ж сколько стекла, металла, бетона уйдет! А ведь теплицы – это еще и отопление, освещение! Громадные электрические мощности, топливо… а вдруг оно не понадобится? Куда их столько девать? Огурцы с помидорами зимой выращивать? И куда их столько денешь? И тут дискуссия развернулась нешуточная – предлагали сократить объемы строительства… Ну хоть раз в десять! Уж для такого количества теплиц всегда найдется предназначение… Но в итоге все же сошлись на прежней цифре – хотя многие выглядели недовольными. Ведь строить эти теплицы – это отнять фонды у других, не менее важных на первый взгляд проектов! Второе же решение… Строительство «домов эвакуационного типа» для временного размещения, сроком на 15-25 лет, людей, оставшихся без собственного жилья в результате последствий катастрофы и предстоящей эвакуации. Дескать, как люди будут смотреть на эти бетонные коробки?! Это ж, дескать, будет прямым подрывом доверия населения к политике партии и советского правительства! Своими руками сработают на руку антисоветским элементам! Однако в конечном счете было принято и это решение.

На фоне всего этого как-то фоном прошло даже решение об освоении в сельскохозяйственном плане полупустынь Средней Азии. Совсем недавно нечто похожее было на Целине – сначала военные строили дороги, МТС, зернохранилища и другие нужные объекты, ставили быстровозводимые «финские домики» для жителей и высаживали лесополосы, а на следующий год на места присылали людей и создавали колхозы. Что ж – теперь надо повторить этот опыт и в Средней Азии… Только более срочно, но опыт подобный есть – так что справимся! Да, еще надо, конечно, усилить борьбу с националистическими элементами – а то как бы массовая эвакуация на юг русского населения не привела к обострению проблемы.

Лишь после того, как все решения были приняты, министры принялись за обсуждение текста предстоящего обращения к народу о введении «Особого Положения» в стране… Предстояло, с одной стороны, разъяснить людям, что и как происходит и убедить всех в правильности предпринимаемых партией и советским правительством мер, а с другой… Не допустить паникерских настроений.

«А ведь пару дней назад мне в секретариате показывали пару писем от какого-то студента, где он описал практически то же самое, что просчитали товарищи Гирс и Александров, – уже возвращаясь домой после совещания, вдруг подумал товарищ Пономаренко. – Даже предложил примерно то же самое, что сегодня решили! Подумать только… Надо будет сказать товарищу Шелепину, пусть поподробнее о нем разузнает». Кто-то другой на его месте, наверное, сейчас подумал о том, что этот пацан ясновидящий или какой-нибудь предсказатель. Однако Пантелеймон Кондратьевич был атеистом, потому мысли его были в совсем ином направлении. Что, похоже, этот студент – гений! Сумевший по обрывочным сведениям из официальных публикаций просчитать то же самое, для чего Академии Наук СССР понадобился огромный объем информации, современные электронно-вычислительные машины и коллектив из лучших ученых СССР… И время. Почти три месяца с момента извержения!