Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 282 страниц)

– Смилостивилась заступница, – всхлипнула Серафима. – Сжалилась, отвела беду!

– Во-во. И я о чём, – поддакнул Джек. – В этом деле, главное – валерьянку под рукой держать. А там уж Мать Доброты разрулит.

Серафима укоризненно посмотрела на него. Покачала головой и ушла.

Джек кивнул Серому и Эри, тоже призывая уходить.

– Спасибо вам, – сказала Мария.

– Нам-то за что? – удивился Джек. – Матери Доброты молись.

Мария кротко улыбнулась.

– Мать Доброты я никогда не оставлю молитвами. А вы... – она замялась.

– Что? – поторопил Джек.

– Вы ведь и сами могли обработать ожоги, – прямо глядя ему в глаза, сказала Мария, – не приходя сюда. Я принесла вам лекарство, да и свои порошки у вас есть. Ты пострадал не меньше Сергея, но об ожогах даже не вспомнил – и собрался уходить.

– А то мало вам было убогих, – усмехнулся Джек, – ещё со мной возиться. Совесть заела, вот и ухожу.

Мария грустно покачала головой. И чуть слышно проговорила:

– Я бы очень хотела, чтобы когда-нибудь ты рассказал правду.

– Зря, – жёстко отрезал Джек.

– Почему?

– Потому что правда – она навроде дикого кабана. Кто другой из леса забитого притащит, так будешь глядеть да завидовать. А если сам нарвёшься, то с непривычки – лишь бы ноги унести. Опасная это штука, правда. С Матерью Доброты – всяк спокойней... Ладно, потопали мы. Бывай, – Джек подмигнул Марии и спустился с крыльца.

***

– А она ведь догадалась, – заметил Серый по дороге домой.

– Мария-то?

– Ага.

– Ну... Сообразила, что дело нечисто, это точно. А как-чего – вряд ли скумекает, мы сами-то ни хрена не понимаем. Да и не из болтливых баба.

– Мария не будет болтать, – подала голос Эри.

– Почему?

– Потому что ты ей нравишься. – Эри смотрела на Джека с непонятным выражением – то ли радуется за отца, то ли ревнует. – И не говори, что не замечал!

Джек ухмыльнулся. Посоветовал Эри:

– Привыкай. Не она первая, не она последняя.

– Да уж, – фыркнул Серый.

Эри надула губы. Джек потрепал её по плечу:

– Не психуй. Уж кого-кого, а здешних красоток я точно по дальней дуге обходить буду. В койке, конечно, всякое видал – но если Мать Доброты туда третьей затащат, этак и стояка лишиться недолго.

Серый гоготнул. Эри покраснела. А Джек вдруг резко сменил тему.

– Серый. А с чего деревья цвет сбросить могут?

– Меня спрашиваешь? – удивился Серый.

– Дак, бати твоего рядом нету. Стало быть, тебе отдуваться.

Серый задумался.

– Н-ну... Заморозки.

Джек мотнул головой:

– Не было заморозков.

– Вредители могли напасть. Гусеницы какие-нибудь, или тля.

– Тоже не было такого, местные увидали бы.

– Значит, болезнь какая-то. Я агрономией не очень интересовался.

– А надо было! – попенял Джек. – Не девками, а этой самой! Толку, блин, с тебя... – он задумался. И вдруг решительно объявил: – А ну, потопали, до сада ихнего дойдём.

– Зачем?

– Да кабы я знал. Стучится что-то в черепушке, непонятно пока. Дойдём – глядишь, соображу.

Через десять минут они были в саду.

– Это... какой-то бред, – обескураженно объявил Серый, разглядывая голую ветку яблони.

На тёмной коре, если приглядеться как следует, виднелись засохшие следы брызг. Те же следы Серый увидел, присмотревшись к осыпавшимся лепесткам.

Болезнь, поразившая деревья, оказалась рукотворной.

Глава 11

Серый

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорила Эри, – что кто-то осознанно отравил цветущие деревья?

– Тут и говорить ничего не надо, – мрачно отозвался Серый. Качнул злополучную ветку. – И рад бы глазам не верить, да не выходит.

– Яблочко, говорят, от яблони, – буркнул Джек.

– О чём ты? – удивилась Эри.

– О том. Посёлок отравленный помните? Шаман людей истреблял – не кашлял. А тут деревья.

– Но Шамана ведь увели? – удивился Серый.

– Его-то увели. А дело, видать, живёт.

– Ангелина? – предположила Эри. – Она ведь так и не вернулась.

– Нет, – брякнул Серый. Напоролся на тяжёлый взгляд Джека и осёкся. Совсем забыл, что о смерти Ангелины знают только они двое. Поправился: – То есть, я не думаю, что это она.

– А кто ещё? – настаивала на своём Эри. – Больше некому! Остальные просто не додумаются до такого. Они, по сути своей, очень простодушные люди.

– Угу. И факелом по роже тебя огрели – исключительно по простоте душевной.

Эри надулась.

– Да хорош вам, – одёрнул Джек. – Кто это устроил, до поры дело десятое. Вопрос, как провернули?

– То есть? – удивился Серый. – Чего тут проворачивать? Берёшь отраву – в принципе, подойдёт любое едкое вещество, – растворяешь в воде. Раствор наливаешь в пульверизатор, и опрыскивай на здоровье. Опрыскиватели у них наверняка есть. Может, с до того как всё случилось уцелели, а может сами смастерили – штука-то нехитрая.

– Окей, – кивнул Джек. – А теперь прикинь, сколько времени надо на то, чтобы все деревья в саду облить.

– Н-ну... Часа два. Может, три... Блин!

– Дошло? – усмехнулся Джек. – То-то.

– До меня не дошло, – сердито вмешалась Эри. – Ну, два часа – и что?

Джек покачал головой:

– Вот, сразу видно – не доводилось тебе яблони по чужим садам обтрясать. А если мимо кто пойдёт? Пульверизатор – здоровая хреновина, в карман не спрячешь. И поди объясни, что тут вообще делаешь.

– Думаешь, это был кто-то их тех, кто работает в саду? – удивилась Эри.

– Не, тоже хрень. Местные – дурни, конечно, но уж спросить у того, кто опрыскивал, что это он такое в пульверизатор залил, сообразили бы... Нет. Этот гад втихаря работал.

– Да каким макаром? – Серый огляделся. – Тут ведь постоянно люди ходят! По любому спалили бы.

– Дак, а я о чём?

– Утром и вечером весь посёлок на молитве, – напомнила Эри. – Этот человек мог, например, притвориться больным и не пойти на площадь.

Серый качнул головой:

– Не успел бы. Молитва – от силы полчаса.

– Может, он несколько ночей притворялся?

– Тогда и деревья постепенно бы сохли... Нет. Это точно сделали в один приём.

– Тогда я ничего не понимаю, – сердито проговорила Эри. – Ночью его бы заметили, днём, когда на улице никого нет, он не мог здесь оказаться из-за солнца. Людей, которые могут себе такое позволить, в посёлке всего двое – и это вы.

– Ну, стало быть, не зря нас поджигать приходили, – усмехнулся Джек. – Рассказывай, Серый, где опрыскиватель прикопал?

– Подожди, – Серый поморщился, по-отцовски потёр виски – Кирилл всегда так делал, если хотел сосредоточиться. – Слушай, Джек. А где ваши с отцом комбезы? У вас ведь были с собой?

– У нас много чего было. Да только, как в плен попали, так сразу и закончилось.

– То есть, ваши вещи здесь, в посёлке? – Серый хлопнул себя по лбу. – Точно, здесь! На Ангелине ведь был комбез – помнишь?

– На Ангелине? – удивилась Эри.

Серый, под яростным взглядом Джека, прикусил язык. Постарался исправить оплошность:

– То есть, я хочу сказать, что она или Шаман запросто могли пользоваться вашими комбезами.

– А вот это точно, – согласился Джек. – Шаман, Ангелина... Или тот, кто знал, куда наше шмотьё заныкали.

– И знал, для чего нужны комбинезоны, – добавила Эри. – Я же вам говорю, что это Ангелина! Больше некому. Комбинезон может спасать от солнца около двух часов, так?

Серый пренебрежительно махнул рукой:

– Это старые два часа работали. Отец усовершенствовал пропитку, современные комбезы до четырёх часов солнца держат.

– Тем более, – всплеснула руками Эри. – Четырёх часов этому человеку за глаза бы хватило. Так?

– Ну да. Только мы здесь уже больше месяца, а я ещё ни разу никого в комбезе не встречал.

Джек фыркнул:

– Дак, поди, не дураки – палиться. С нас ведь станется и назад барахло отжать. Но только сдаётся мне, дело не в этом. А в том, что про комбезы мало кто знает. Так ведь, если подумать – когда нас с бункерным опоили и рюкзаки уволокли, небось на весь посёлок об этом не орали. Шаман с Ангелиной упёрли втихаря, втихаря же и пользовались. А у Шамана, кстати, кроме Ангелины, ещё две бабы есть.

Эри ахнула.

– Мария и Серафима?!

– Ну, может, и другие есть, конечно, – ухмыльнулся Джек. – Только нахрена, если с этими-то не знает, что делать?

Эри вздохнула.

– Ты как мальчишка, честное слово! Ты понимаешь, что это очень серьёзное обвинение?

Джек потрепал Эри по волосам.

– Обвинения, лапушка – то у вас в Бункере заморачиваются. У нас с этим делом попроще. Того, кто такое сотворил, обвинять не стали бы. Башку свернули, и всех делов.

– Как это – свернули? А если это не он?

– Дак, спросить можно.

Эри непонимающе нахмурилась.

– Джеку не соврёшь, – объяснил Серый. – И тебе тоже. Так ведь?

– Ой...

– Вот тебе и «ой». Ладно, – решил Джек, – топайте по своим делам, а я в лечебницу вернусь. Чует моё сердце, с шаманскими матерями есть об чём перетереть.

***

Вечера в посёлке Шамана начинались с общей молитвы. А после неё часть людей отправлялась туда, где они работали постоянно – на фермы, на поля, в теплицы, – а часть оставалась. Этим людям участок для сегодняшней работы раньше определял Шаман, теперь ушедшего главу сменил на этом посту Георгий.

На Серого и Эри, подошедших за распределением, собравшиеся возле Георгия люди старались не смотреть, отводили глаза.

«Думали, после вчерашнего не придём, – понял Серый. – Щас! Обойдётесь». Уверенно подошёл к Георгию.

– Здорово, начальник.

– Храни тебя Мать Доброты, – сумрачно отозвался тот. – Ты мог бы не приходить сегодня.

– Почему?

– Я слышал, что вы пострадали, – Георгий мазнул взглядом по ожогам на руках Серого, по щеке Эри.

– А я слыхал, что и других пострадавших немало было, – усмехнулся Серый. – Что ж теперь, дела себя сами сделают? Назначай, куда идти.

– Если ты здоров, можешь продолжить ровнять живую изгородь.

– Здоров, – кивнул Серый. – Выдавай инструмент.

Живая изгородь в посёлке Шамана заменяла забор, окружала его по всему периметру. За изгородью следили: колючему кустарнику не позволяли разрастаться ни вширь, ни вверх, обрубая лишние побеги. Работа была Серому знакома, он боролся с колючим кустарником не первую ночь. Эри, как существо, в огородно-полевых работах ничего не смыслящее, с самого начала отрядили Серому в помощницы. Если он рубил дрова, она таскала их в поленницу. Если чистил коровник, прибирала граблями пол. Возле изгороди Эри приспособилась собирать обрубленные Серым ветки, складывала их в кучу.

Уставала, конечно, быстро, и тонкие белые руки, несмотря на защитные рукавицы, в первую же ночь покрылись царапинами. Но Эри не жаловалась. Привыкла к Серому, знала, что чуть заикнётся об усталости – он тут же её прогонит. А сидеть дома терпеть не могла, там пришлось бы хозяйством заниматься. Это бункерная совсем не умела, Джек над ней в голос ржал. То у неё молоко сбежит и плиту зальёт, то печка зачадит так, что хоть ори «Пожар!», то ведро в колодце утопит – смех и грех. Вот и пыхтела рядом, ни на что не жаловалась. Обычно болтала без умолку, а сегодня помалкивала. Думала что-то своё.

Серый тоже молчал. Мысли в голове бродили нехорошие. Это Эри могла подозревать Ангелину, а он-то знал, что главная жена Шамана мертва. И выходило, что деревья потравила либо Серафима, либо Мария.

Серафиму Серый почти не знал, не было поводов общаться. Едва ли десятком слов с ней обмолвился. Но ему хватало того, что видел – Серафима казалась воплощением простоты и добродушия. Да и физически этой полной, немолодой женщине тяжеловато было бы управиться с пульверизатором. А вот Мария справилась бы легко. Чем-то она напоминала Серому Лару – такая же стройная, сильная, привычная к любой работе. Только Лара весёлая, а у Марии вечно губы в ниточку стянуты, и взгляд отстранённый – будто говорит с тобой, а сама не здесь. Иногда Серому казалось, что женщина с удовольствием вела бы себя по-другому. Смеялась бы вместе с ними, болтала о всякой ерунде. Но Мария этого не делала. Она приходила к ним частенько, в начале помогала обустраиваться, потом – Серый думал, что по привычке. Пока Эри сегодня не ляпнула про Джека.

Мария справилась бы с опрыскивателем, в этом сомнений не было. Но зачем?!

– Зачем? – Серый сам не заметил, что говорит вслух. – Она ведь лучше всех в посёлке к нам относится.

– Что? – удивилась Эри. – Кто к нам лучше всех относится?

– Да никто, – отмахнулся Серый, – не обращай внимания... О! Джек идёт.

Живая изгородь доходила ему до плеча. Они стригли кустарник с внешней стороны периметра, с внутренней закончили ещё вчера.

От устроенной в изгороди калитки разбегались тропинки. Самая широкая вела на поля, налево уходила дорожка, ведущая к лесу, а с правой стороны метров через пять начинался овраг, по дну которого текла речка. Серый слышал от местных, что летом её можно перемахнуть в два прыжка, случались годы, когда вовсе пересыхала. А сейчас, в конце весны, когда с гор всё ещё сходил снег, это была настоящая река – неширокая, но бурная.

Эри не видела, что происходит за изгородью, не хватало роста. Она поднялась на цыпочки. Приближающийся Джек помахал рукой. Серый слышал, как он сквозь зубы выругался – для того, чтобы попасть на ту сторону изгороди, пришлось шагать к калитке. Перемахнуть колючую ограду, не оцарапавшись, не получалось даже у него.

– Ну, что? – накинулись на Джека Серый и Эри.

– Хрень, – коротко отозвался тот. – Комбезы пропали.

– В смысле – пропали? – удивился Серый.

– В прямом. Я у Марии спрашиваю – мол, знаешь, где они? Она говорит, знаю. Я говорю, покажи. Есть мыслишки кое-какие – насчёт того, почему деревья загнулись. Она аж с лица сбледнула – сообразила, видать. Их, говорит, Шаман прибрал, вместе с другим вашим барахлом. А я ж помню, как мы пытались у Шамана шмотьё назад отжать, перед тем, как уйти. Он тогда отбрехался, что, мол, всё огню предал – там ведь ещё и оружие было, и наше, и Олеськина винтовка. Я слышал, что врёт, а он ощерился – мол, ищите, если хотите. На раз не раскололся бы, а вытрясать с него правду и схроны разыскивать времени не было – сами помните, как спешили.

– Помним, – кивнул Серый. – И что?

– Ну, Мария сказала, что комбезы у него в схроне. Сейчас, говорит, проверю. Пошла домой, я с ней потопал. Она велела на крыльце ждать. Ушла в дом, а через минуту появляется, бледнее снега. Нету, говорит, ничего. И комбезы пропали, и всё остальное.

Серый присвистнул.

– Я говорю, пусти в дом, сам посмотрю, – продолжил Джек. – Она поупиралась, но пустила. Схрон – тьфу, одно название, просто шкаф в стене. Было бы у нас времени побольше, нашли бы, конечно. И внутри шкафа ничего особенного – книжки всякие, банки-склянки. А в самом низу, Мария сказала, наше барахло лежало. Рюкзаки Шаман сразу отдал – этим своим, которые по округе за Мать Доброты агитируют, – шмотьё, походу, и правда пожёг. А комбезы и оружие, она сказала, точняк в шкафу были. Шаман сказал, что ему, мол, чужого не надо, но и выпускать из рук этакую пакость нельзя. Пусть у него будет, так надёжнее. А теперь – нету ничего. Пропало. И хлопает на меня глазищами – дескать, как так-то?

– Мария сказала правду? – спросил Серый.

Джек кивнул:

– Правдивей некуда. Воровства у них не водится. Она до того обалдела, что кто-то посмел к Шаману в шкаф залезть, что аж сказать ничего не могла.

– А это точно не Серафима?

– Точно. Да Серафима в комбез и не впихнулась бы, по швам бы треснул.

– Тоже верно. – Серый задумался. Начал: – А... – но договорить не успел.

С противоположной стороны речки, из растущих на высоком склоне оврага кустов, грянул выстрел.

Они метнулись к Эри одновременно – Джек опередил Серого едва ли на полсекунды. Девчонка стояла столбом, зажав руками уши и почему-то зажмурившись. Удар Джека уронил Эри в траву – больше спрятаться было негде.

– Застыла, – приказал девчонке Джек. – Вжалась в землю! По команде – беги. Не вопи и не дёргайся. Поняла?

Он прикрыл Эри собой, придавил к земле своим телом. Серый не слышал, что ответила Эри. Тоже упал на землю и вглядывался в берег на той стороне, пытаясь понять, откуда стреляли. Следующая пуля зарылась в глину рядом с тем местом, где упал Серый, в полуметре от его локтя. В руке у Джека Серый увидел пистолет.

Выстрел – через речку, на ту сторону.

Секунда – Джек наблюдал, что происходит на той стороне. Серый ничего, кроме бестолково закачавшихся кустов, не заметил. А Джек кивнул каким-то свои мыслям и приказал Эри:

– Марш!

Вскочил, вместе с ней, одной рукой прижав девчонку к себе – выпрямился в пол-оборота, прикрыв её, – в другой руке держал пистолет.

Но выстрелов больше не было. Джек, вместе с Эри, в несколько прыжков добежал до калитки. С силой толкнул Эри под прикрытие ограды, крикнул:

– На землю! Отползла!

И сам тут же упал, спрятавшись за изгородью. Серый увидел, как вытянул руку с пистолетом. Но больше никто не стрелял.

Спустя минуту Джек поднялся в полный рост. Бросил Серому:

– Отбой.

И принялся разуваться.

– На разведку? – понял Серый.

Джек кивнул. Приказал:

– Прибегут – глазами хлопай, хлебальником щёлкай. Кто-кого – знать не знаешь. Тяни время, до пока не вернусь. Вкурил?

Серый кивнул.

Джек перекинул через плечо связанные за шнурки ботинки, конец шнурка зажал в зубах и заскользил босыми ногами вниз, по отвесному склону оврага.

Спустился. Шагнул в воду. Река потащила его за собой, едва ступил – но Серый уже понял, что собирается делать. Полусотней метров ниже река делала резкий поворот. Там отмель, если успеть зацепиться, то можно будет выбраться. Джек успел.

Серый увидел, как лёжа на спине в стремительном потоке он вытолкнул тело из воды, ухватился за свисающие ветки кустарника. Упёрся ногами. И быстро, перехватывая прутья, принялся подниматься по склону вверх.

Серый выдохнул. И услышал взволнованный шёпот:

– Что там?

Обернулся. Эри, прижавшаяся к земле за оградой, осторожно подняла голову.

– Джек через реку перебрался.

Эри ахнула:

– Зачем?

– Искупаться решил. Жарко.

Девчонка обиженно поджала губы.

– Посмотреть, откуда стреляли, – сжалился Серый. – Сейчас-то смылись, конечно, я видал, как кусты колыхались. Но хоть следы поглядит, найдёт, может, чего – уже хлеб.

Эри, подумав, кивнула – сделала вид, что поняла. Спросила:

– А мне можно встать?

– Валяй.

Серый подошёл к ней, протянул руку. Эри ухватилась за неё, поднялась. Проследила за его взглядом – Серый смотрел в сторону посёлка, на бегущих к ним людей. Сжалась.

– Зачем они... Чего они хотят?

– А я знаю? – Серый ответил нарочито грубо, чтобы заставить девчонку встряхнуться. – Прибегут – сами скажут. Стрельбу, небось, услышали, вот и всполошились. Ты помалкивай, поняла? Говорить я буду.

Глава 12

Серый

– Что тут происходит?

К ограде подбежал Георгий, с ним ещё двое мужчин – Серый не помнил их имена. Сказал:

– В нас стреляли.

– Кто?!

– Не знаю, не разглядели. Он на том берегу был, – Серый махнул рукой.

Георгий, недоверчиво посмотрев на него, вышел за калитку. Приглядевшись, настороженно сказал:

– Там и сейчас кто-то есть.

– Это Джек.

Георгий нахмурился:

– А как он там оказался?

– Переплыл.

– Не может быть! – вырвалось у кого-то из мужчин.

Серый развёл руками – дескать, не может, так не может.

– А в кого стреляли? – спросил Георгий.

Хороший вопрос. Серый и сам об этом думал.

Он подошёл к живой изгороди, потрогал тонкий ствол деревца, ободранный пулей на высоте чуть ниже человеческого роста. В кого из них троих стреляли? Пока ясно только то, что делал это на редкость неумелый стрелок. Как если бы пистолет дали, например, Эри. Сам Серый с такого расстояния по неподвижной цели не промахнулся бы, не говоря уж о Джеке. Честно сказал:

– Не знаю.

Джек на противоположной стороне с разведкой, должно быть, закончил. Серый увидел, как спустился к речке. Спрашивать его о чём-то сейчас было бесполезно, слова глушил шум воды. Серый, Эри и подошедшие мужчины, стоя на краю оврага, наблюдали, как Джек шагнул в поток. За плечом Серого ахнули – он обернулся и увидел запыхавшуюся Марию. Тоже прибежала на шум.

– Что он делает?!

– Возвращается, – объяснил очевидное Серый.

Подошёл к краю и, оскальзываясь, поспешил вниз – может, сумеет помочь.

Речка в месте поворота мелела, вода доходила Джеку едва ли до колена. «А вода-то ледяная, – подумал Серый. – В горных реках она летом – от силы градусов десять, а уж сейчас, когда снег ещё не весь сошёл... Главное, чтоб ноги ему не свело. И чтобы на камнях не оскользнулся».

Джек, борясь с течением, медленно продвигался вперёд. Собравшиеся на берегу наблюдали за ним едва ли не с благоговейным ужасом. Вряд ли кто-то из них рискнул бы оказаться на месте Джека.

Серый высмотрел в прибрежной глине длинную корягу, рывком выдернул наружу. Добежав до того места, где через речку перебирался Джек, протянул конец коряги ему.

Шаг. Ещё один.

Всё, ухватился. Дальше – проще. Ещё несколько шагов, и Джек вцепился испачканной в глине рукой в протянутую ладонь Серого.

Выбрался на берег, присел на камень обуться. Серый снял с себя куртку, набросил ему на плечи.

– Держи, грейся... Ну, как там? Нашёл что-нибудь?

– Угу.

– И?

Джек неторопливо вколачивал мокрую ногу в мокрый ботинок.

– Да говори уже, – не выдержал Серый, – не тяни!

Джек молча нырнул рукой в карман домотканых штанов – с тех пор, как их с Кириллом одежду отобрал Шаман, носил местные. Ругался, конечно, но другие здесь взять было негде. Доработал их, как мог – приладил к штанам карманы и петли под ремень.

Серый протянул ладонь. В неё легла пистолетная гильза. Серый разочарованно скривился.

– Да там по звуку было ясно, что из пистолета бьют! А больше ничего не нашёл?

– Что за гильза? – вместо ответа спросил Джек.

– Да обыкновенная. Гильза, как гильза... – Серый присмотрелся. Джек выжидал. Серый присмотрелся внимательней. И ошарашенно пробормотал: – Блин. Стечкин?!

– Он самый. – Джек надел второй ботинок, взялся за шнурки.

– Хочешь сказать, что стреляли из пистолета отца?

Джек развёл руками.

– Дак, мой при мне.

– То есть, стрелял тот, кто спёр комбезы?

– Выходит, так. Стволы отобрали у меня, у бункерного и у Олеськи. Свой я забрал, как только очухался – значит, у них остались Стечкин и винтовка.

– А почему же не из винтовки били? – удивился Серый. – У Олеси ведь снайперка была! Из неё и младенец попадёт.

Джек кивнул:

– Попадёт – если управиться сумеет. Машинка-то серьёзная, с ней поди разберись. Видать, решили, что из пистолета проще.

– Идиотизм какой-то.

– Дак, а я о чём?

Серый посмотрел на стоящих в отдалении, на высоком берегу, людей посёлка.

– Надо им сказать.

– Да вот чёрт бы знал, надо или нет, – сумрачно буркнул Джек.

– То есть? – удивился Серый.

– То, что мозги у них тут набекрень! Ты скажешь – а они такое услышат, что нам и в белой горячке не выдумать. Мутно у них. В башках – мутно. Не выветрилась ещё шаманская жвачка... Ладно, пошли. Отмолчаться-то по любому не получится.

***

Джек как в воду глядел. Услышав о том, что оружие, из которого стреляли, принадлежит Кириллу, Георгий охнул и, показалось Серому, еле сдержался, чтобы не отшатнуться от чужаков.

– Мать Доброты, – пробормотал он.

– Что – Мать Доброты?

Георгий переглянулся с двумя другими мужчинами, Марией.

– Мать Доброты избрала среди своих детей воина, – объявил он. – Того, кто заставит вас покинуть наш посёлок.

– Интересный расклад, – протянул Джек. – А ну, напомни-ка, кто нас догнал? Кто ныл, что люди с ума посходили?

– Мы просили вернуть Шамана, – сказал Георгий. – Ваш глава отказал. И вместо того, чтобы вернуть Шамана, отправил сюда вас! Мы просили вовсе не об этом. Матери Доброты не нравится то, что происходит. Люди... – он запнулся, – пытались действовать сами, – Серый понял, что имеет в виду поджог, – но это были неправильные действия. И теперь Мать Доброты приказывает вам уйти руками избранного воина. Этот воин получил оружие и Её благословление.

– Наше оружие? – уточнил Джек. – Воин получил?

– Конечно. Откуда на земле мира и добра взяться другому? – Георгий оглянулся на своих. Те согласно закивали.

– Вот как, – проговорил Джек. – И что ж это, по-твоему, за воин такой?

Георгий развёл руками:

– Мне неведомо.

– А почему же он нас не перестрелял? Мы как на ладони были, я бы не промахнулся.

– Не в обычаях Матери Доброты проливать кровь.

– А может, просто воин паршивый попался? – не выдержал Серый. – Оружие спереть сумел, а как стрелять – нет? С винтовкой сладить, и то не смог?

– Матери Доброты противно убийство, – будто не услышав его, повторил Георгий. – Рассказать, почему она действует так, а не иначе, мог только Шаман, мне не дано услышать Её слово. Я могу говорить лишь то, что думаю сам. Эти выстрелы – знак. Вы должны уйти.

– Они живут среди нас уже больше месяца, – подала голос Мария. – В первое время, когда в посёлке вспыхивали ссоры, они неизменно приходили на выручку. И столкновения удавалось погасить, не дожидаясь увечий.

Да уж. Серый хорошо помнил, как это было.

Заполошный женский крик: «Помогите!», брошенный Джеком инструмент, который держал в руках – стычки отчего-то случались ближе к окончанию работ, должно быть, так выплёскивались людские усталость и раздражение. Быстрый бег по посёлку, стремительное вмешательство – Джек попросту отшвыривал дерущихся друг от друга, одного ронял на землю сам, другому выкручивал руки Серый. Жёсткий, оценивающий взгляд Джека по сторонам – есть ещё желающие подраться? Желающих, как правило, не находилось. Буянов окатывали водой из ближайшего колодца, и в скором времени жизнь возвращалась на круги своя.

– А сейчас и ссоры прекратились, – напомнила Мария. – Я думаю, что благодаря им.

Георгий покачал головой:

– А я думаю, что это Мать Доброты помогла людям опомниться. Если бы она считала появление чужаков благом, деревья не сбросили бы цвет.

Серый почувствовал, что начинает закипать.

– Тебе же объяснили! Деревья сбросили цвет из-за того, что их окатили какой-то дрянью. Дойди до сада, посмотри на ветки! Это видно невооружённым глазом.

– Это твои слова, и ничего более.

Мужики за спиной Георгия снова согласно закивали.

– Никто из наших людей не способен на такую подлость! И никто не видел, как это делали – хотя мимо сада всю ночь, до самого рассвета, ходят люди.

«Ты дурак?!» – чуть не вырвалось у Серого. Сдержался. Процедил то, что уже говорил:

– Тот, кто это сделал, был в комбинезоне. В специальной одежде, которая позволяет в течение определённого времени находиться на солнце, понимаешь?

– Мне почти сорок лет, и я никогда не встречал подобную одежду.

Серый скрипнул зубами. В своё время они с Мраком, посовещавшись, комбезы решили с собой не брать. Ни к чему они, по большому счёту, только лишний вес тащить, а Эри – кто ж её знал, что прибьётся. Теперь вот и предъявить этому идиоту нечего.

– Я годами от тебя не сильно отстал, – буркнул Джек. – И тоже много чего не встречал. Мать Доброты, например. Сам-то её видел?

Георгий не ответил. Но лицом потемнел так, что Серый понял: переубедить его не удастся.

– Вы должны покинуть посёлок, – глухо повторил он.

Развернулся и пошёл прочь. Мужики – за ним.

Джек посмотрел на Марию.

– А ты чего не бежишь? Не боишься, что скажут – с чужаками спелась?

Мария вспыхнула. Но ответила твёрдо:

– Мне нечего стыдиться. Я знаю, что вы не желаете нам зла. И постараюсь убедить в этом других.

– Скажи им, что я уйду.

– Чего?! – обалдел Серый.

Эри ахнула. Джек предостерегающе поднял руку – не позволил им говорить.

– Стреляли в меня – стало быть, я Мамаше больше всех глаза мозолю. Уйду – и всё должно прекратиться. Чтоб ни ядов, ни поджогов, ни стрельбы! Не дай бог в своих кого попадут, потом и это на нас свалят. Так на сходняке и передай, поняла?

– На каком ещё... – начала Мария, но под насмешливым взглядом Джека опустила глаза.

Тот потрепал женщину по плечу.

– Они всё уже решили, лапушка. Только что... Да и, так-то – чего там решать? С самого начала было ясно. Они хотят жить, как при Шамане жили. Чтобы им пальцем показывали, куда ходить и что делать. Чтоб, как прежде, песенки распевать и ни о чём не думать. Своей башкой соображать не привыкли, вот и бесятся. А за крайними ходить далеко не надо, вот они мы. Чужака винить в собственной дурости куда приятней, чем себя любимого. Мы тут, как ты сказала, больше месяца. А толку? Драк меньше стало? Ну, так это надо совсем кретином быть, чтоб нарываться. Запомнили, что просто так с рук не сойдёт, мы с Серым наваляем – мало не покажется. Вот и выходит, что друг на друга бычатся меньше – а нас ненавидят чем дальше, тем больше. Особенно меня... Не по пути нам, в общем. И ты их уломать не сумеешь, не надейся.

Мария упрямо поджала губы.

– Я попробую объяснить, что люди неправы.

Джек развёл руками:

– Дело твоё. Охота башкой в стену стучать – стучи на здоровье. А только мои слова в точности передай. – Он заговорил жёстко и напористо: – Я уйду, молодняк останется. И будут себе тихо жить-поживать – до тех пор, пока наши не нарисуются. – Положил руки на плечи Серого и Эри. Внушительно повторил: – Тихо, ясно? Им с Матерью Доброты делить нечего. Это я здесь у вас полгода небо коптил, а они перед Шаманом ни в чём не виноватые. Чтоб никакой больше травли и поджогов! Никакой стрельбы. Поняла?

– Я... – Мария запнулась. – Не понимаю, кому ты ставишь условия?

– Кому надо, тот услышит. Твоё дело – передать. Иди. Чего стоишь?

Мария снова покраснела. Хотела что-то сказать, но не стала. Резко, взметнув подол длинного платья, развернулась и пошла прочь.

Серый, подождав, пока отойдёт подальше, повернулся к Джеку. Потребовал:

– А теперь объясни, что это за хрень была.

– Немедленно скажи, что это очередная идиотская шутка, – поддержала Эри. Она вывернулась из-под Джековой ладони и смотрела на отца так, будто собиралась испепелить его взглядом. – Ты никуда не пойдёшь!

Джек вместо ответа щёлкнул Эри по лбу. Пообещал:

– Была бы парнем – башкой в кусты бы улетела. Не ори, не доросла ещё. – Он огляделся и не найдя, на что присесть, плюхнулся прямо на землю. Поджал под себя ноги, закурил. И буднично, словно продолжая давно начатый разговор, приказал: – Почуете опасность – сваливайте. Стрелять опять будут, травить попытаются, или ещё какую дрянь выдумают – не дожидайтесь, пока у них получится. Руки в ноги – и двигайте на север, навстречу нашим. Дорогу знаете. Окопайтесь в каком-нибудь посёлке брошенном и сидите тихо. Лето на носу, с голоду не помрёте. А там уж или я вас найду, или наши подоспеют. Но, мыслю, до этого не дойдёт. Я свалю – вас в покое оставят.

– С чего ты взял, что претензии именно к тебе? – проговорил Серый. – В кого из нас стреляли – непонятно. Мы стояли рядом, все трое. А этот придурок и целиться толком не умеет, и подождать, пока разойдёмся, не сообразил

Джек выпустил дым. И, цепко глядя на Серого, предложил:

– Сам подумай, с чего. Уж тебе-то есть, в кого башковитым быть.

– Не пони... – начал Серый. И замолчал – понял. Спросил: – Месть? Думаешь, кто-то видел?..

Джек кивнул.

– О чём вы? – Эри беспомощно переводила взгляда с Джека на Серого и обратно. – Что – видел? Какая месть? Зачем тебе уходить?! – Села на землю рядом с Джеком.