Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 155 (всего у книги 282 страниц)

Глава 19

Стриж остановил лошадь, едва город скрылся за деревьями. Нечего загонять лошадь впустую. Да и от приметной жёлтой формы надо избавляться – первый же разговор с человеком, хоть чуть знающем специфику службы гонцов, вскроет обман.

Потому, поймав момент, когда на дороге никого не было, Лёха свернул в лес.

Переодеваться было трудно: сейчас, когда схлынул адреналин, обожжёные ладони болели. Содранные волдыри покрылись коркой, трескающейся при каждом движении, и Лёха старался не думать о заразе, которую мог подхватить. Оставалось надеяться на иммунитет нового тела.

Из вещей гонца Лёха оставил лишь пояс, на котором висел короткий, слегка изогнутый меч. Саблю Феба же спрятал в перемётную суму, замотав в вырезанный из камзола гонца кусок ткани.

Переодевшись, Стриж вернулся в седло, стараясь не обращать внимания на горящие огнём ладони.

– И как все эти казаки-гусары коленями управляли? – проворчал он, кое-как беря поводья.

В этот раз он пустил лошадь шагом – так проще было и держаться в седле, и придерживать поводья.

Тракта Лёха держался довольно долго – даже начал клевать носом, убаюканный мерным покачиванием. Но в какой-то момент он ощутил, что Лаура резко сворачивает с маршрута, которого держалась раньше.

Нахмурившись, Стриж обругал себя последними словами за то, что до сих пор не озаботился покупкой карты. Может, графиня просто следовала изгибу речного русла, или свернула к мосту или броду, или же пришла пора бросить лошадей и уходить в лес.

Или что-то случилось и Миа с Лаурой бегут от опасности?

Он обратился к «внутреннему компасу», пытаясь оценить расстояние. Всё ещё далеко. Но теперь прямой путь к юной графине проходил через лес, скакать по которому с Лёхиными навыками было очень дурной идеей. Даже если конь не переломает ноги – седок получит веткой по голове или глазам.

Как бы сейчас пригодились местная карта и навыки её чтения!

Поразмыслив, Стриж всё же продолжил движение по дороге, оценивая скорость, с которой Лаура отклонялась от прежнего маршрута. Насколько он мог судить, после резкого рывка в сторону, практически перпендикулярно прежней траектории, графиня какое-то время сохраняла прежнюю скорость, а потом замедлилась.

Всё же бросили лошадей и пошли пешком? Но почему? Что там впереди такого?

Лёха поравнялся с фургоном, которым управлял кряжистый мужик, заросший бородой по самые брови.

– Уважаемый, – обратился к нему Стриж. – Я не местный, заплутал. Не подскажете – что там дальше по дороге?

Мужик подозрительно оглядел Лёху, но всё же ответил:

– Перекрёсток дальше будет. Влево – земли Кречетов, вправо – Горностаев, прямо – граница. Проклятые земли, уважаемый. Да и не проедете там без подорожной-то.

– Спасибо, уважаемый, – Стриж наклонил голову в вежливом поклоне, попутно заметив, что уже куда естественней следует местному этикету.

Ясно, что ему влево. Тем более что и Лаура держит путь туда же – к родовым землям.

Выехав на холм, Стриж огляделся. Зелёное море леса прорезали три ниточки дорог, расходящихся от перекрёстка у подножия. Лаура и Миа должны были идти по уходящей влево, но «компас» указывал, что девушки двинулись через лес. Срезают угол, или спасаются от погони? Узнать можно лишь одним способом.

Съехав с холма, Стриж спешился. Всё, дальше на своих двоих.

Шипя от боли в обожжёных ладонях, Лёха расседлал лошадь и снял с неё недоузок. Освобождённая животина весело всхрапнула и принялась обедать травой, растущей на обочине.

– Приятного аппетита, – пожелал ей Стриж, навьючивая на себя поклажу.

То, что бесхозную лошадь и прилагающееся к ней имущество подберут в ближайшее время – Лёха не сомневался.

Местные рюкзаки – он так и не привык называть из «заплечными мешками» – вызывали у Стрижа ностальгию: классические армейские «сидоры»[27]27
  Сидор – жаргонное прозвище армейского вещмешка или рюкзака.


[Закрыть]. Цилиндрическая торба из грубого холста с матерчатыми лямками, служившими заодно завязкой горловины – просто, удобно, дёшево. Вдобавок и увешался Лёха барахлом почти как дома перед выходом на боевую задачу – со всех сторон. Один вещмешок – спереди, второй – за спину, через плечо – холщовая сумка с плащом и магическими побрякушками Лауры. Аналога автомата только нет, но это Лёха как-нибудь переживёт.

Подогнав груз как следует, он зашагал в лес. Идти было довольно легко – бурелома в здешних лесах не водилось, а новое тело успешно справлялось с нагрузкой.

Когда чуждый инфернальный звук врезался в мозг, Лёха даже обрадовался. Похоже, «тамагочи» снова в строю. И только мгновение спустя пришло осознание, что источник звука где-то в лесу.

– Вот дерьмо! – живо вспомнив, где и при каких обстоятельствах он впервые услышал этот звук, ругнулся Стриж.

Разом забыв про обожжёные ладони, он выхватил меч и перешёл на бег, настороженно вглядываясь в чащу. Клинок, конечно, коротковат для боя против тварей вроде той, которую в своё время прикончили они с Мией, но другого просто нет. А, судя по звуку, где-то в окрестностях появился этот хренов разлом. Если повезёт – Лёха успеет убраться настолько далеко, что это будет не его проблема.

Наверное, никогда раньше не передвигался по лесу так быстро. Теперь к его попытке нагнать девчонок добавился дополнительный стимул в виде спасения собственной шкуры, что помогало поддерживать нужную скорость.

Когда, казалось, опасность миновала, из чащи раздался оглушительный треск веток.

– Твою же ж мать! – воскликнул Стриж, отчаянно надеясь, что это просто безобидный травоядный образец местной фауны прокладывает себе дорогу.

Облом: между деревьев показалась внушительная туша демона. На этот раз тварь мало походила на собаку – скорее напоминала трехголовую змею размером с лошадь. Чешую демона покрывал иней.

Словно этого мало, слева на Стрижа вышел ещё один монстр: человекоподобное чешуйчатое тело венчала звериная рогатая морда, отдалённо напоминающая козлиную. Колени тварь выгибала назад, а вместо хвоста на Лёху разевала пасть змеиная морда. Мощные когти на пятипалых руках и оскаленные клыки не позволяли усомниться, что рацион демона состоит совсем не из травы.

В отличие от прошлого раза, твари не спешили бросаться на добычу, словно сомневались, съедобна ли она.

Стриж сбросил мешки наземь и повёл плечами, готовясь к бою. Весьма вероятно, что последнему.

Чудища тоже не особо торопились атаковать.

– Шли бы вы, а? – посоветовал им Стриж. – Я ни разу не Геракл.

Действительно, монстры напоминали персонажей из мифов Древней Греции. Лернейская гидра и гибрид сатира с мантикорой.

– Может, на слово поверите, что я невкусный? – спросил Лёха в тщетной попытке ободрить самого себя.

Будь у него алебарда, будь демон один – шансы бы оставались. А сейчас… Он судорожно огляделся и зацепился взглядом за толстую надёжную ветвь, вполне способную выдержать его вес. Гидра точно не способна забраться на дерево, да и «козлу» с его копытами будет не просто.

Лёха сделал осторожный шаг в сторону, готовясь к прыжку, но козлоголовый открыл пасть и чудовищный звук ударил по ушам. Ноги подогнулись и Стриж рухнул на землю, словно придавленный.

Козгололовый ощерил зубы и в один прыжок оказался рядом. Мощное копыто придавило грудь, выдавливая воздух из лёгких. Из пасти монстра раздался торжествующий потусторонний рык. Эхом в Лёхиной голове раздался похожий и до боли знакомый голос демона.

«Тамагочи» проснулся.

Горло и лицо Стрижа будто разбили резким ударом кувалды. Кости пришли в движение, но не получалось даже заорать. В горле что-то рвалось и срасталось заново, напрочь перекрыв приток воздуха. Удушье и боль породили панику. Лёха попытался приподнять сдавившее грудь копыто, но проще было сдвинуть скалу.

Оскаленная морда приблизилась, повеяло холодом и смрадом. В глазах потемнело. Лёгкие горели, животный ужас прогнал все мысли, кроме одной, но всепоглощающей – ДЫШАТЬ!

Горло словно рассёк острый нож и в него, наконец, хлынул воздух. Судорожно дыша, Лёха обнаружил, что его обросшие чешуёй руки с натугой приподняли копыто. Рот, подчиняясь чужой воле, открылся и исторг невозможный для человека звук, отдающий болью в голове.

Давление пропало. Рогатый демон убрал копыто, склонил морду к самому лицу Стрижа и принюхался. Похоже, его происходящее удивляло не меньше, чем Лёху. Гидра, до того нацелившаяся откусить добыче ноги, заинтересованное приподняла все три головы.

А рот Стрижа снова открылся и выдал звук, больше походивший на скрежет сминаемого металла, чем на речь. Но, очевидно, это была именно речь, потому что демоны отступили и рогатый снова заверещал, временами явно уходя в ультразвук.

Чужая воля заставило тело подняться и Лёха даже не пытался сопротивляться. Демон может договориться со своими? Пусть договаривается.

От исторгаемых звуков раскалывалась голова, но Стриж терпел. Больная голова однозначно лучше оторванной. А ещё ему начало казаться, что он улавливает направление этой «беседы». Он не понимал ни звука, но казалось, будто переговоры вели только «тамагочи» и рогатый, а гидра лишь слушалась приказов, словно неразумный зверь. А его «пассажир» именно приказывал. Что? Да чёрт его знает. Точнее, демон.

Чем бы ни закончились эти переговоры, монстры развернулись и ушли в лес, оставив Лёху в одиночестве. Хотя, вряд ли это слово подходило в его ситуации.

«Ну у тебя и друзья» – хотел сказать он, не не сумел.

Перестроенное демоном горло не могло воспроизвести человеческую речь. Стриж даже не был уверен, что у него сейчас есть привычные голосовые связки. Язык и ротовая полость тоже отличались от человеческих, больше напоминая жуткую жабью харю.

От мысли, что демон сейчас снова «уснёт» и оставит с таким лицом, Лёху прошиб пот. Он сглотнул и мысленно попросил «пассажира» вернуть себя в норму, клятвенно пообещав найти и скормить тому какого-нибудь мага.

Соблазнился ли демон на посулы, или просто наконец начал налаживаться контакт, но Стрижа снова скрутила боль трансформации, сопровождавшаяся удушьем. Перестройка горла попросту отняла возможность дышать.

Снова нахлынул страх. Скрюченные пальцы скребли горло, в котором что-то двигалось, рвалось и срасталось. Боль лишь усиливала ужас и когда воздух, наконец, хлынул в горло, Лёха просто рухнул в траву и какое-то время жадно дышал.

Успокоившись, он от души хлебнул воды из фляги. Желудок скрутило от голода и Стриж начал жадно есть, едва не ополовинив припасы, рассчитанные на четверых. Желудок при этом не казался переполненным – пища за считанные минуты усваивалась телом.

– Манал я такие переговоры, – утолив, наконец, голод сказал он.

Последняя трансформация отняла силы. Тело, и без того измученное ночными приключениями, требовало не только пищи, но и отдыха. Хотя бы короткого. С учётом слоняющихся по округе козлоголового и гидры, вряд ли его застанут врасплох. Даже если погоня как-то взяла след беглеца – сперва им придётся заняться демонами.

– Спасибо, – чувствуя себя шизофреником в период весеннего обострения сказал Лёха. – Не знаю, что там было в поместье, но вернулся ты прямо вовремя.

Краем глаза он заметил движение, схватился за меч и резко повернул голову. Никого. Ни единого подозрительного звука. Лёха моргнул и увидел перед собой обнажённую, блестящую от пота и воды Мию.

– ВЫЖИВАНИЕ, – губы Мии двигались, но чудовищный металлический скрежет, складывающийся в знакомые сочетания звуков, раздавался прямо в голове Стрижа. – СВОБОДА.

Лёха дёрнулся от неожиданности и обнажённая эльфийка, словно приклеенное прямо к сетчатке изображение, переместилась, зависнув в воздухе.

– Твою ж мать… – выдохнул Стриж и помотал рукой перед глазами.

Фигура девушки перекрывала часть обзора, превратившись в слепое пятно.

– Пассажир, это ты устроил? – озадаченно вертя головой спросил Лёха. – Прекращай. Зрелище, конечно, приятное, но бельмо на глазах мне не нужно.

Миа пропала и зрение вернулось в норму. Лёха облегчённо выдохнул, но спустя пару секунд видение возникло снова. На этот раз галлюцинация закрепились на местности, не загораживая обзор.

– Так ты у меня что, девчонка? – удивился Стриж.

В принципе, логично: выносить мозг этот демон умел получше его бывшей.

– НЕТ ЖЕНЩИН. НЕТ МУЖЧИН. ЕСТЬ Я, – губы Мии снова двигались, но лицо оставалось мёртвым, словно у манекена.

– А ты можешь не орать так? – схватившись за голову попросил Лёха.

– УЧУСЬ, – пролязгал демон в облике эльфийки. – ВРЕМЯ.

– Ох, сука… – выдохнул Стриж, в мозг которого будто поместили блендер. – А можно как-то аккуратней?

– НЕТ, – последовал лаконичный ответ.

– И почему я не удивлён? – криво усмехнулся Лёха, массируя виски. – Ты вообще чего вдруг заговорил?

– ОБЩЕНИЕ. ПОМОЩЬ. ПИЩА. СВОБОДА. ДОГОВОР.

Каждое слово было подобно вбитому в голову гвоздю. Бам! Бам! Бам! Потребовалось время, чтобы перевести дух и осмыслить сказанное. Похоже демон, как и сам Стриж, не был в восторге от принудительного путешествия в чужой мир и роли покорной батарейки, с той разницей, что был заперт в артефакте. И он хотел домой.

Несмотря на боль и звёздочки перед глазами, диалог радовал. Какая-никакая, а возможность договариваться напрямую, без гаданий на кофейной гуще. И способ получить ответы на множество вопросов.

– Слушай, а если ты бесполый, почему предстал в таком виде? – не выдержал Стриж и начал с далеко не самой важной из волнующих тем.

Вид Мии, словно только что вылезшей из парилки сауны, в сочетании с голосом вызывал когнитивный диссонанс.

– КРОВЬ БУРЛИТ, – не слишком понятно объяснил демон. – ЖИЗНЬ. ПИЩА.

Слушать было так больно, что Лёха решил отложить уточняющие вопросы до лучших времён.

– Ты бы не мог убрать эту порнографическую галлюцинацию? – попросил он. – А то ощущение, будто пришла ко мне белочка.

Миа исчезла, а на её месте появилась грудастая разносчица из постоялого двора. Как там её звали? Розалина?

– Похоже, после того, как я набухался до белочки, напоследок закинулся каким-то возбудителем, – резюмировал Стриж, разглядывая новую визуализацию демона.

В отличие от Мии, эта даже двигалась, но напоминала скорее зацикленную запись, повторяя один и тот же набор действий. Кокетливое покачивание бёдрами, многообещающая улыбка, взмах пушистых ресниц.

– ЖЕЛАНИЕ. ЖИЗНЬ. ПИЩА.

– Только не говори, что я должен жрать для тебя привлекательных женщин, – напрягся Лёха, помня чем всё закончилось с Мией в бане. – Мы, вроде, сошлись на кинжале и магах.

– МАГИ. СИЛА. КРОВЬ. ЖИЗНЬ. ДРУГАЯ СИЛА. НЕ ЖРАТЬ. ЖИВАЯ КРОВЬ. ДРАКА. ЖЕЛАНИЕ.

Стриж украдкой выдохнул. Похоже, его «пассажир» был адреналиновым наркоманом, или чем-то вроде. Может, ему для комфортного проживания в этом теле нужен всплеск определённых гормонов? Тогда почему он сам его не организует? Он творит с телом такое, что корректура химического состава крови вряд ли составит большую проблему.

Или, речь не о биохомии? Не зря же почти во всех земных культурах в том или ином виде упоминают жизненную силу: ци, вита, жива и множество других терминов, которыми оперируют разного рода духовные наставники. И то, что подавляющее большинство из них Лёха считал шарлатанами, не отменяло явление как таковое.

Что если демону для жизни требуется не только опустошать местных магов, но и нечто иное? Наверное каждый испытывал в своей жизни чувства, дающие необъяснимую силу. Ярость, заставляющая биться даже полумёртвых бойцов; влюблённость, когда после суток на службе летишь к девушке, не ощущая усталости; даже страх, из-за которого люди одним прыжком перемахивали двухметровый забор. Может, дело не только в адреналине и гормонах, но и чём-то, что пока не научились определять учёные его родного мира?

– То есть ты предлагаешь мне драться и трахаться? – уточнил Стриж.

– ДА, – чудовищный голос в сочетании с улыбкой Розалины вызывал скорее нервозность, чем желание. – ЖИЗНЬ. ПИЩА.

– Не худший вариант, – проморгавшись от цветных кругов перед глазами, признал Лёха. – Главное, чтобы не одновременно.

Молчание демона он принял за знак согласия.

– Слушай, а что там было с драконьей мордой? – задал Стриж занимавший его вопрос. – Куда ты пропал? Я прямо соскучиться успел.

– ВРАГ. СЛАБ. СКРЫТЬСЯ.

– Скрыться, – морщась, повторил Лёха.

Дракон – враг демонов. Охренеть сказочка. Интересно, а с единорогами и феями они в нейтралитете, или тоже в контрах?

Задавать этот вопрос он благоразумно не стал. Слишком били по мозгам ответы. Хлебнув воды, Стриж встал и навьючился рюкзаками. Тело вполне восстановилось и, если не считать раскалывающейся головы, он был готов продолжить путь.

– А мы с тобой можем поговорить позже? – попросил он демона. – Мне нужен перерыв.

Демон ничего не ответил, но Розалина исчезла. Головная боль немного ослабла, но не прошла.

– Полцарства за цитрамон, – сквозь зубы процедил Лёха, шагая через лес по направлению к Лауре.

Глава 20

Оставшаяся часть пути прошла без приключений, если не считать встречи с волком. Животное, и без того не жаждущее нападать на опасную добычу в сытое летнее время, наблюдало скорее из любопытства, чем из гастрономического интереса. А когда демон издал глухой утробный рык из Лёхиной глотки – припустил прочь, поджав хвост.

Тупая боль в голове утихла, но исчезать и не думала, превратившись в постоянную спутницу Стрижа. Тот пытался поговорить с демоном о нормах поведения в чужой черепной коробке, но тот проскрежетал «УЧИТЬСЯ» и на том диалог завершился. Чему этот гад (или гадина?) там учился, и почему при этом заставлял Лёху чувствовать себя Понтием Пилатом, осталось загадкой.

Девушек Стриж догнал уже ночью. «Компас» вывел точно на их убежище, замаскированное так, что и в свете дня не всякий найдёт. Даже ночное зрение не помогло – Лёха озадаченно крутил головой, пока из абсолютно непролазного на вид кустарника не высунулась рука Мии, указывая путь.

Убежищем оказалась яма от корней упавшего дерева, густо заросшая по краям растительностью. Миа прикрыла вход сплетённой из гибких веток маской – особой конструкцией для маскировки. Эльфийка закидала её палой листвой и наклонила ближайший куст так, что со стороны яма выглядела «заплывшей» от времени – размытой дождями и занесённой землёй вперемешку с перегноем.

Лишь забравшись внутрь и усевшись на подстилку из травы и веток, Лёха понял, насколько вымотался. Бурные сутки превратили его в выжатый лимон и Стриж прилагал воистину титанические усилия, чтобы не уснуть.

Обмен новостями вышел короткий: в сухом пересказе приключения Стрижа уложились в минуту. Разве что о столкновении с демонами и последующей беседе с «тамагочи» пришлось рассказать со всеми подробностями. О том, что «пассажир» явился в образе обнажённой Мии Лёха тактично умолчал, как и о пожелании демона «драться и трахаться».

История побега девушек тоже особенно не блистала. Как они и ожидали – у путевого камня не было никого из Змеев. Девчонка в тот момент считалась пойманной и, очевидно, утомлённые дежурством бойцы отправились на заслуженный отдых.

Возвращаться в город за припасами и вещами не рискнули, как и углубляться в лес без оных. Шли по самой кромке, вдоль дороги, пока не заметили деревенского торговца, выехавшего в дорогу затемно, по холодку. С ним и добрались до одного из мелких селений, коих хватало вокруг Драконьего Холма.

Там за один из прихваченных Мией драгоценных камней, они купили пару лошадей и припасы, после чего сразу пустились в путь. Недалеко до перекрёстка резко свернули в лес, не желая привлекать лишнего внимания. Лошадей отпустили только когда двигаться верхом стало слишком сложно.

Рассказывала больше Миа. Лаура задала пару почти равнодушных вопросов по поводу общения Стриж с демоном и умолкла. Выглядела она неважно: потерянная и вымотанная девчонка то и дело вытирала глаза. Ночное зрение не позволяло разглядеть такие детали, но Стриж был уверен, что глаза у Лауры красные и заплаканные. Ещё бы, после новостей о потере большей части семьи…

– Спи, завтра нам нужно подобраться к твоим землям настолько близко, чтобы переместиться к путевому артефакту, – несмотря на мягкий тон, слова Мии прозвучали приказом.

К молчаливому изумлению Лёхи, она укутала апатичную Лауру в плащ и уложила головой себе на колени. Та не сопротивлялась, украдкой едва слышно всхлипывая.

– Всё образуется, – пообещала Миа, поглаживая девчонку по голове. – Жизнь заканчивается только когда ты опускаешь руки.

Стриж помалкивал. Мастером утешений он никогда не был, да и сил даже открыть рот не осталось.

– Отдыхай, я подежурю, – тихо сказала эльфийка. – Завтра будет очень трудный день.

Уговаривать Лёху не пришлось.

Миа разбудила их когда небо начало сереть. Позавтракали скромно, запивая простую еду водой из фляги. Эльфийка же воспользовалась возможностью вздремнуть, чтобы освежить голову перед грядущим днём.

Собственно, планы на этот самый день Стрижа особенно интересовали. Миа с Лаурой явно успели поговорить и обсудить изменившуюся ситуацию, а вот у Лёхи было очень много вопросов. Их он и задал юной графине.

Та после сна выглядела лучше, уже не плакала, но к еде едва притронулась. Взгляд девчонки был задумчивым, она то и дело смотрела куда-то перед собой.

– Сочувствую, насчёт твоих родных, – осторожно начал Лёха.

Лаура перевела на него взгляд и молча кивнула, принимая соболезнования.

– Этот Феб мог солгать на их счёт? – предположил очевидное Стриж.

– Вряд ли, – покачала головой девчонка. – Иначе всё это не имеет смысла.

– А что, собственно, они от тебя хотели?

– Чтобы я вышла замуж за Феба, – безразлично, будто речь шла о чём-то неважном, ответила Лаура.

– Без обид, но чего в тебе такого особенного, что змеи вцепились мёртвой хваткой? – искренне удивился Стриж. – Чего им нужно от тебя?

Графиня не обиделась. Может, всегда воспринимала династические браки как сделки между кланами, а может последние события пошатнули её веру в собственную ценность и исключительность.

– Им нужно чтобы я отдала свой клан, – в её голосе почти не осталось эмоций, словно на них не осталось душевных сил.

– Так ты, получается, наследница престола Кречетов? – приподнял бровь Стриж.

Для такой важной персоны её слишком слабо охраняли что там, в лагере Гарма, что в особняке.

– Нет, – опровергла его предположение девчонка.

– Тогда я ничего не понимаю, – признался Лёха. – Как у вас передаётся власть в кланах? И причём тут ты?

– Когда Древние пришли в наш мир, – после короткой паузы начала графиня, – они воевали с демонами. И мы, люди, помогали им в этой войне. Лучшим, самым отважным и верным, Древние вручили особые дары. Артефакты, дающие силу и привязанные к крови. Так появились первые кланы.

Она смяла в пальцах кусочек чуть подсохшего хлеба и скатала шарик.

– Артефакты стали центрами будущих графств, вокруг каждого выстроили клановые замки и крепости. Тот, кого Древние сделали хозяином артефакта, инициировали достойных членов рода, делясь с ними силой. А верных бойцов они приближали, породняясь через сыновей и дочерей. Если дети от таких браков проявляли себя в служении – они тоже получали инициацию и становились частью клана.

Стриж слушал внимательно, вникая в местную причудливую историю. Если в его родном мире легенды о королях, посланцах бога на земле, были чистой выдумкой для управления тёмным народом, то тут… Тут всё это могло оказаться абсолютно буквальным.

– Если глава клана, признанный артефактом в качестве хозяина, погибает, – тут голос Лауры на миг всё же дрогнул, но она взяла себя в руки, – его место занимает следующий инициированный. Потому связь с клановым артефактом – большая честь и ответственность.

Лёха понимающе кивнул. Если любой, кого ты инициируешь, может стать следующим главой твоего рода, будешь трижды думать над каждой кандидатурой.

– А как быть, когда погибают все инициированные? – уточнил он.

– Тогда любой, в ком есть кровь рода, может подчинить себе артефакт, – ответила Лаура. – Точнее, любой, у кого предок до третьего колена был инициирован. Потом кровь теряет связь с артефактом. Правнуки ещё могут быть инициированы, а остальные потомки – уже нет.

Подумав, она добавила:

– По крайней мере так мне говорили.

– Надо думать, брак с инициированным или его детьми – большая удача? – понимающе спросил Лёха.

В этом мире «чистота крови» в привычном значении особой роли не играла, а вот степень родства с инициированным членом клана значила очень много.

– Так и есть, – подтвердила его предположение Лаура.

– Но ты не была инициирована? – уточнил Стриж.

– Не была, – спокойно подтвердила девчонка. – Я всегда знала, что должна выйти замуж за кого-то из наследников сильного клана, чтобы укрепить политический союз. Чтобы наши дети не претендовали на роль наследников Кречетов, меня никогда и не планировали инициировать.

Логично. В принципе, Лёха бы не удивился узнав, что существуют негласные, а может даже и совершенно официальные законы, регламентирующие брачные права и обязанности инициированных членов клана.

– Но тогда зачем им именно ты? – непонимающе нахмурился Стриж. – Могу поспорить, есть множество потомков с подходящей кровью. И отсюда вытекает следующий вопрос: что будет, если претендентов несколько? Кто успел первым – тот и новый глава клана?

– Всё сложнее, – хлебный шарик катался между пальцами Лауры, как бусинка из чёток. – На десять дней артефакт засыпает. За этот срок все претенденты на пост лидера клана должны окропить его своей кровью, чтобы заявить о праве. Это называется «ритуал истребления». Когда артефакт просыпается – все претенденты перемещаются на особую ритуальную арену, где они доказывают боем, что достаточно сильны, чтобы защитить свой клан. Она находится в странном месте, возможно не в нашем мире. Из неё нет выхода. Артефакт не выпускает претендентов до тех пор, пока в живых не останется один.

Стриж тихо присвистнул. Хрена тут выборная система: быстро и беспощадно. И никакой тебе агитации и борьбы за голоса.

Миа зашевелилась во сне, устраиваясь поудобнее. Лёха поправил сползший с неё плащ и вернулся к разговору:

– Я всё ещё не понимаю, зачем нужна ты, если всё решается в мясорубке всех против всех. Я бы ставил на самого умелого бойца, а лучше – сразу на нескольких.

– Право сильного – отголосок старых времён, когда Древние ценили в первую очередь воинские умения. Сейчас глава клана должен иметь поддержку других сильных кланов, своих людей, обладать расположением императорского рода. Если клан вдруг лишается всех инициированных, пребывает член императорской семьи, или сам правитель.

– И ставит своего человека? – уточнил Лёха.

– Бывает и такое, – спокойно кивнула Лаура, продолжая катать между пальцами хлебный мякиш. – Но императора волнует прежде всего способность нового лидера защищать границы от разрывов, поддерживать порядок и платить налоги в казну. Он прислушивается к мнению лидеров других кланов, поддерживающих того или иного претендента, и оценивает его перспективы в роли лидера. Обычно всё решается на этапе выражения этой самой поддержки.

– То есть Гарм собирался представить тебя как жену своего наследника и выразить всецелую поддержку тебе? – догадался Стриж.

– Да, – кивнула графиня, следя взглядом за хлебным шариком. – Нас с Фебом поддержали бы все союзники и должники Змеев, большинство друзей моего отца, а заодно и все наши люди.

Она сглотнула подступивший к горлу ком, но всё же продолжила.

– Я – фактически последний живой член правящей семьи Лазурных Кречетов. Даже без инициация меня воспринимали одной из наследниц. Через брак Феб получил бы управление кланом, а наши дети стали бы полноправными наследниками Кречетов, но при этом намертво связанными с интересами Змеев. Фактически, они, воспитанные отцом и дедом, были бы уже Змеями, управляющими нашими землями после внезапной и трагической смерти матушки.

Лёха криво ухмыльнулся. Грызня аристократии тут мало отличалась от его мира, пусть и с местным магическим колоритом. Крови, пролитой в интригах придворных всего мира хватило бы, чтобы до краёв наполнить Байкал.

Где-то ухнула птица и хрустнула ветка. Пальцы Лёхи легли на рукоять ножа и несколько секунд они с Лаурой внимательно прислушивались, но других подозрительных звуков не было.

– Что Змеи будут делать теперь, когда Феб мёртв, а ты вне досягаемости? – вернулся к обсуждению Стриж.

– Гарм поддержит кого-то другого нашей крови и женит на одной из племянниц, – между пальцами Лауры снова покатился хлебный шарик. – До того, как ты превратил Феба в кусок мёртвого льда, он как раз сообщил, что у них есть ещё два кандидата на моё место. Менее удобных, но если я буду упрямиться – обойдутся и без меня.

– А если бы ты согласилась, а потом прилюдно заявила, что Гарм убил твоего брата и угрожал тебе? – удивился такой беспечности Стриж.

– У меня нет никаких доказательств, – удивительно цинично ответила Лаура. – Он бы заявил, что бедная девочка помешалась от горя и просто предложил другую кандидатуру на пост лидера Кречетов. А меня бы «лечили» в застенках у назначенного опекуна. Отца и братьев больше нет, так что вряд ли кто-то озаботился бы моим благополучием.

– Сурово, – констатировал Лёха. – А как вообще вышло, что погибла разом вся верхушка Кречетов? Очень странное совпадение.

Пальца девушки, катающие хлебный шарик, замерли.

– Как мне сказали, один из спящих артефактов Древних ожил и уничтожил часть замка и всех, кто там был. Как раз в этот день проходило торжество по поводу инициации моего кузена и почти вся семья была там. Кроме меня и брата.

Её голос дрожал, но слёз не было.

– Что за артефакты Древних? – Лёха подозрительно прищурился. – Мог кто-то намеренно сделать так, чтобы он сдетонировал?

– Что? – непонимающе приподняла брови Лаура.

– Взорвался, – пояснил Стриж.

– С тех пор, как Древние ушли – их артефакты уснули, – отрицательно покачала головой графиня. – Все, кроме клановых, привязанных к нашей крови. Очень редко случается так, что какой-то из них продолжает выполнять последний приказ Древних, но такие чаще встречают в руинах и дикой местности.

Помолчав, она нехотя добавила:

– Возможно, мы чем-то прогневали Древних и потому артефакт проснулся и покарал мою семью…

Спорить с этой версией Лёха не стал. Кто его знает, как тут всё устроено? Может и правда есть какие-то древние боги, а Кречеты взяли и нарушили некий древний обет. И что-то взорвалось.

Но как удачно в это всё вписались помолвка и приказ Гарма убить последнего выжившего инициированного Кречета… На первый взгляд всё выглядело логично. Помолвку одобрили ещё при жизни графа Лавра, отца Лауры. Обычное явление – договорные браки в семьях союзников. Но как только пришли вести о гибели всей верхушки Кречетов, Гарм мог переиграть планы.

Рядовая свадьба, скрепляющая союз между двумя кланами, вдруг стала чем-то большим. Уникальной возможностью. Прямой дорогой к захвату и поглощению. И если только брат Лауры стоял между Змеями и властью – его устранение обретает смысл.