Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 282 страниц)

Глава 20

Серый

– Ты чего молчишь-то всё?

Эри вела себя непривычно тихо. И когда они возвращались домой с поля, и пока собирали на стол – опостылевшие до смерти тушёные овощи, сыр и прочую дрянь. Мясо Серому уже во снах грезилось.

Эри дёрнула плечом. Отложила ложку.

– Я потом поем. Не хочется. – Встала.

– А ну, сядь, – приказал Серый. – Что случилось?

– Ничего.

– Не ври.

– Ничего! – Эри метнула на него сердитый взгляд. – Прекрати меня допрашивать!

– Дак, а кому ж тебя допрашивать, если не мне? С кем ты тут ещё поговорить-то можешь?

Глаза Эри наполнились слезами. Серый болезненно поморщился.

– Вот только без этого, ладно? Не хочешь разговаривать – хрен с тобой. Только реветь не надо, без тебя тошно.

– А мне-то как... – Эри опустилась на стул. Подняла глаза на Серого. – Ты... не понял, да?

– Что?

Эри не ответила. Смотрела на него, всё тем же отчаянно-беспомощным взглядом. И он вдруг догадался. Медленно проговорил:

– Соседи... Павел этот. Он ведь не сам по себе унялся?

– Не сам. – Эри отвела глаза. – Когда ты его... когда он упал, я испугалась. Их трое, ты один. Да ещё Георгий этот... Ты не чувствуешь – а я-то чувствую! Если что, он бы тебе не помог. И никто бы не помог.

Серый хмыкнул.

– Удивила, тоже. Они меня разве что похоронить помогут. – Он помолчал. Задумчиво протянул: – А я ещё думаю – надо же, как он быстро утих! Даже башкой об землю стучать не пришлось. А это ты подсуетилась, оказывается.

– Я.

– Ну, и? Чего теперь-то? Не жрать и ходить надутой?

– Ты не понимаешь! – вскинулась Эри. – Получается, что я такая же, как Шаман!

Серый открыл было рот – возразить, но ничего не сказал. Привстал, глядя в окно.

– Потом. Мария идёт.

– Зачем?

Серый пожал плечами. Встал и открыл дверь.

– Доброй ночи. – Мария зашла к ним впервые после ухода Джека.

– Доброй.

Получилось излишне резко – Серый уже привык к тому, что хороших вестей Мария не приносит. Он и Эри смотрели на женщину настороженно. Серый поймал себя на том, что привалился плечом к косяку, как обычно это делал Джек, и так же скрестил на груди руки.

Попытался сгладить резкость:

– Мы ужинаем. Будешь?

– Нет, спасибо. Только из-за стола. – Мария огляделась по сторонам, неловко и виновато. Словно тоже чувствовала, как после ухода Джека осиротел дом. – Я... пришла поблагодарить тебя. Если бы ты не вмешался, не знаю, чем бы всё закончилось.

– Я знаю, – усмехнулся Серый. – Потому и влез. Не Георгию же об чужие морды руки марать.

Мария покачала головой. Грустно посмотрела на Серого.

– Ты такой же, как Джек. Прикрываешь злыми словами доброе сердце.

– В кардиологах не нуждаюсь, – огрызнулся Серый. Разговор начал его раздражать. – Благодарность принята. Храни тебя Мать Доброты, и всё такое. – Отошёл от двери, демонстративно освобождая проход. – Мы вообще-то спать собирались. Устали.

– Да-да, – вскинулась Мария. – Я ненадолго, скоро уйду. Просто, видишь ли... Ко мне сегодня приходила Наталья – это жена Николая...

– Заболела? – удивился Серый.

– Нет. Она спросила, правду ли ты говорил – о том, что у вас любая женщина может родить ребёнка?

– Ну... – Такого вопроса Серый не ждал. – Любая, допустим, не может. Бывает, что уже возраст не позволяет, или здоровье, там – у меня вот мачеха, к примеру, на вид здоровая, но бездетная. А если всё нормально, почему нет?

– Но так было не всегда?

Серый пожал плечами.

– При моей жизни – всегда.

– Да, ты говорил, – кивнула Мария. – А раньше? До твоего рождения?

– Раньше всё было как у вас. То есть, без того, чтобы младенцев в Круг подкидывать, – поправился Серый. – Я имею в виду, что детей не было. А потом изобрели специальный препарат, позволяющий организму адаптироваться к новым природным условиям. И детородные клетки ожили... – Мария сосредоточенно хмурила брови. – Не понимаешь?.. Окей, объясню проще. Есть специальное... скажем так, лекарство. Если его регулярно употреблять, через какое-то время забеременеешь.

– Я? – изумилась Мария.

Серый пожал плечами.

– Хоть ты, хоть Наталья, хоть ещё кто. Какая разница-то? Одна фигня... – он хмыкнул. Обсуждать такие вопросы с женщиной, которая годилась ему в матери, было странновато. – Может, удивлю, конечно, но дети – они как бы от секса получаются. Без этого, хоть облечись, ничего не выйдет.

Мария густо покраснела и отвела глаза. Пробормотала:

– Да. Я понимаю.

– Умница! – искренне обрадовался Серый. Устраивать для тётки вдвое старше себя лекцию о пестиках и тычинках он точно не был готов. Торопливо закончил: – И поэтому надо, чтобы лекарство мужик принимал. Как-то так.

– То есть, – задумчиво проговорила Мария, – если Наталья хочет, чтобы у них с Николаем были дети, лекарство нужно принимать и ей, и Николаю?

Серый качнул головой:

– Главное – ему. И ещё, предупреди: сразу не получится, минимум три месяца должно пройти. А то знаю я таких: будет ждать, что прям завтра с пузом проснётся... Так не бывает. Чтобы организм адаптировался, нужно время. То есть, получается, если сейчас у нас май, и если я, например, сегодня тебя вакцину вколю, то забеременеешь ты не раньше августа.

– Сейчас? – вскинулась Мария. – Ты хочешь сказать, что у тебя есть с собой это лекарство?

Серый развёл руками.

– Всегда было. И у отца было. Кабы вы его слушали вместо того, чтобы голодом морить, сейчас бы уже с детишками нянькались.

Мария смотрела недоверчиво. Серый вздохнул.

Пошёл в соседнюю комнату, покопался в рюкзаке. Вытащил пузырёк с порошком, вернувшись, показал Марии:

– Вот. Разовая доза – две крупинки. Вам тут на весь посёлок хватит и соседям останется.

– Это что же получается? – Серый и Эри стояли у окна, провожали взглядами уходящую Марию. – Они даже не знали, что у вас есть вакцина?

Серый пожал плечами:

– Выходит, так.

– Безумие какое-то, – обескураженно проговорила Эри. – Мы тут уже больше месяца, да перед нами Кирилл с Джеком сколько были – а они даже ни разу не спросили, как мы... то есть, вы, живёте? Откуда вообще мы с тобой взялись, если в Мать Доброты не верим?

– Чтобы спрашивать, мозги нужны, – буркнул Серый. – А у них с этим дефицит. Сперва Шаман думать не позволял, потом с непривычки не получалось. Отец говорит, что с точки зрения физиологии мозг – это точно такая же часть организма, как любая другая мышца. И если не давать ему нагрузку, он попросту атрофируется за ненадобностью. Как вот на тебя, например, когда только встретились – жуть смотреть же было. Руки как ноги, ноги как спички... Сейчас хоть маленько на человека похожа. – Эри обиженно попыталась его толкнуть, Серый увернулся. И закончил: – А у них тут с мозгами то же самое.

– Они не виноваты! И я не виновата, что такая была.

– А я никого и не виню. Хотя прибить иногда хочется... А потом, когда ты из Бункера выползла и нам с Мраком на хвост упала, тебе руками с ногами шевелить пришлось. А им, когда без Шамана остались, мозгами. Вот и зашевелили потихоньку. Вишь, додумались про детей спросить. Завтра, глядишь, ещё до чего-нибудь додумаются.

– А потом, может, даже поверят, что Матери Доброты нет, – задумчиво проговорила Эри.

Серый развёл руками:

– Доживём – увидим.

– Интересно, эта Наталья правда уговорит мужа прививаться? – так же задумчиво проговорила Эри.

Серый гыгыкнул.

– Прививаться – мало. Надо ещё на всё остальное уговорить. Укол-то я сделаю, не жалко. А дальше – только им самим пыхтеть. Я бы, конечно, и с этим помог, Наталья – баба ничего, да только вряд ли Николай обрадуется.

Эри, сообразив, о чём речь, покраснела. Проворчала:

– Только Николаю не говори. А Наталье тем более. У них от ваших с Джеком шуточек и так волосы дыбом.

За завтраком Серый поймал себя на том, что посматривает в окно. Заметил, что и Эри смотрит туда же. Усмехнулся:

– Ждёшь?

– Жду, – вскинулась она. – А что?

– Ничего. Зря, как по мне. Не придут они. Зассут.

Серый не лукавил. Долго об этом думал и пришёл к выводу, что местные действительно побоятся ему довериться.

– Жалко будет, – вздохнула Эри.

Об этом Серый тоже думал. И решительно мотнул головой:

– Нет. Не придут, так сами виноваты. Трусов жалеть нечего.

За прошедшие после разговора с Марией ночи Серый успел окончательно увериться в том, что прав, и когда однажды во время вечернего распределения работ женщина его окликнула, удивился.

– Чего?

– Можно тебя попросить после работы прийти в клинику?

– Что, так плохо выгляжу?

– Нет. Просто, если тебе не трудно... ты ведь сказал, что порошка хватит на весь посёлок?

– Ого, – сообразив, проговорил Серый. – Созрели, стало быть? Окей, не вопрос. Зайду.

***

– А я говорила! – Эри едва не пританцовывала.

Николай с Натальей стали первыми ласточками. Через три недели после первых уколов Серому пришлось развернуть в местной лечебнице целый прививочный пункт.

Жители посёлка, опасливо выждав несколько ночей и убедившись, что за это время у Николая с Натальей не выросли рога и копыта, что их не бьёт лихорадка – как почему-то прогнозировали многие, что они не пытаются друг друга убить, и даже с пищеварением у отважной пары всё в порядке, потихоньку тоже потянулись «на уколы».

Со временем Серый научился давить в себе раздражение, отвечая на глупые вопросы, они в большинстве своём повторялись.

«Нет, не помрёшь. То есть, когда-нибудь помрёшь, конечно, когда-нибудь все помрут, но точно не от этого».

«Можно на работу. Почему нельзя-то?.. Ты грамотный? А звать как?.. Роман? Вот, смотри, написано тут на склянке где-нибудь: „Роману на работу не ходить“? Не написано?.. Ну, стало быть, и вали, не морочь голову».

«Нет, прямо завтра детей не будет. И если два раза согрешить, не будет. Что?.. Матери помолиться?.. Ну, попробуй. Но трахаться – надёжнее, точно тебе говорю».

«Кожа темнее стала? А была белая, что ли? Ты когда себе в зеркале-то крайний раз видел? Ах, маленько... Ну, маленько потемнеет, да. Как у меня станет. Я, видишь – темнее, чем ты. Но я-то уже родился такой. Я по открытому солнцу ходить могу – хоть утром, хоть вечером, и ни фига мне не сделается. Ты, кстати, тоже сможешь. Ну, не так долго, как я, это только твои дети смогут, но от рассвета прятаться и до полной темноты ставни не открывать – такого уже не будет. Три часа жизни тебе этот порошок прибавит, а то и больше».

Серый говорил и говорил. Поначалу огрызался, отвечал на отцепись – чисто чтоб отстали; на откровенную тупизну бывало, что срывался, но со временем вдруг начал понимать, что люди прислушиваются к его словам.

Больше всего вопросов задавали дети. Виссарион, который таскался за Серым по пятам с самого начала, тринадцатилетняя Гликерия и девятилетний Зенон. Дети готовы были сидеть в лечебнице и слушать чужаков бесконечно.

О том, как люди обживают старые дома и строят новые. Как перерабатывают солнечную энергию и энергию ветра в электричество. Из чего делают бумагу. Почему при обжиге затвердевает глина. Как охотятся на кабанов, а как – на зайцев. Почему можно спать зимой в палатке прямо на снегу и не умереть от холода...

– А Лазарь-то ваш где? – спохватился однажды Серый. – Почему не приходит? До сих пор дуется, что ли?

– Лазарь ушёл, – удивлённо отозвалась Гликерия. – Давно уже. Вы ушли, а на следующую ночь Николай его в Джубгу проводил. Лазарь ревел шибко, что не хочет больше у нас в посёлке жить. Мать Серафима спросила: а где хочешь? Он говорит, где угодно, только не здесь! Здесь меня все обманывают. Кричал, ногами топал... И мать Серафима попросила Николая в Джубгу его отвезти.

– Ишь, попёрло, – хмыкнул Серый. – Кабы я по детству такой концерт устроил, так меня бы разве что до ближайшей лавки отвезли. Чтобы выдрать сподручней... И как он, в Джубге-то? Не орёт больше?

Гликерия пожала плечами.

– Наверное, хорошо. Раз назад не просится.

– Глупый он, что ушёл, – солидно рассудил Зенон. Запихал кулаки в карманы штанов и сдвинул на лбу тонкие, едва заметные брови. – Тут вон как интересно стало, а он ушёл... А расскажи ещё что-нибудь? А?

Дети встречали Серого с работы и шли вместе с ним до дома. Терпеливо дожидались, сидя на крыльце, пока они с Эри поужинают, и провожали в лечебницу. Когда наплыв посетителей увеличился настолько, что Серый не успевал до рассвета управиться со всеми желающими, Мария настояла на том, чтобы работу он и Эри заканчивали раньше. Георгий недовольно хмурился, но против мнения большинства возражать не посмел.

А детей не получалось выставить из лечебницы ни за какие коврижки, Серому пришлось выдержать тяжёлое сражение на педагогической почве с Серафимой. Он с первой же ночи, увидев в лечебнице зрителей, объявил, что нечего таким здоровым лбам дурью маяться, и быстро нашёл занятие каждому. Серафима охала и хваталась за сердце: в посёлке Шамана дети традиционно не участвовали ни в каких работах.

«Он отпилит себе пальцы!» – уверяла Серафима про Виссариона, которого Серый отправил резать сушняк для печурки-плиты, на ней кипятили инструменты и полотно для перевязок.

«Она обожжётся! Обварится кипятком!» – про Гликерию, которую Серый приспособил ставить во дворе огромный самовар – старинный, живший в посёлке ещё со времен до того как всё случилось. До сих пор самовар не использовался, собирал пыль в чулане. Серый заметил его случайно. Вытащил во двор, велел Виссариону почистить, и утром следующего дня посетителям лечебницы, дожидающимся в очереди, Серафима и Мария предлагали чай. Это сбивало нервозность и переключало людей на общение между собой, Серого меньше дёргали дурацкими вопросами.

Серафиме и Марии Серый, изо всех сил стараясь быть вежливым, объяснил, что вероятность зарубить себя топором или обварить кипятком насмерть ничтожно мала. А мелкие издержки, если вдруг возникнут, «мелюзге» только на пользу пойдут.

– Во, смотрите, – Серый поддёрнул штанину, показал шрам на колене. – Топор воткнул по детству, лет шесть было. И ничего, бегаю быстрей здоровых. И как с топором обращаться, навсегда запомнил.

По вытянувшимся лицам Серафимы и Марии понял, что подобные методы усваивания учебного материала здесь вряд ли одобрят, и сердито добавил:

– На таких кабанах пахать надо, а у вас они в бирюльки играют! – И отошёл, сделав вид, что не заметил, как покраснели Виссарион и Гликерия.

Справедливости ради, до ухода Шамана у Виссариона было занятие: он и Ариадна служили кем-то вроде связных между Шаманом и другими посёлками. Официально «несли учение Матери Доброты», по факту же являлись распространителями приказов Шамана – с одной стороны, и его осведомителями, собирающими информацию о том, что происходит в округе, с другой. Но после того, как Шамана увёл Кирилл, а Ариадна скрылась в неизвестном направлении, Виссарион шатался по посёлку, как неприкаянный. Здесь, похоже, никому попросту не приходило в голову, что парня можно приспособить к другому делу.

Серого это изрядно подбешивало. Он почему-то был уверен, что Виссарион будет возражать против новых обязанностей, а тот неожиданно обрадовался.

– Говорю же тебе, – убеждала Эри Серого, когда они вернулись домой после очередного прививочного сеанса, – не такие они глупые и ленивые, как вы с Джеком думаете!

Серый с усмешкой качал головой, но не возражал.

Он и сам начал чувствовать, как окружающая их атмосфера потихоньку меняется. Своими в посёлке они с Эри, безусловно, не стали, но и ледяная стена, отделившая их от местных после пожара, заметно подтаяла.

Уход Джека, вероятно, сыграл в этом не последнюю роль. Насмешливый, непредсказуемый, едва ли не каждым словом или поступком вызывающий если не оторопь, то недоумение, местных Джек сбивал с нарезки уже самим фактом своего существования. А к Серому и Эри – в силу возраста, должно быть, – люди относились куда спокойнее. По-прежнему опасались чужаков, но «на прививку» всё-таки потянулись – желание иметь детей, видимо, пересилило страх.

Серый подумал, что отец, находись он здесь, радовался бы этому не меньше, чем окружающим посёлок плодородным землям. С этой мыслью и уснул.

А следующим вечером, когда они с Эри шли к площади за распределением на работы, увидели бегущую им навстречу Марию.

Серый остановился. Пытался уговорить себя, что дурное предчувствие обманывает, что на самом деле ничего не случилось – но понимал, что это чушь. От хорошей жизни так не бегают.

– Что-то случилось, – эхом подхватила мысли Эри. Она тоже остановилась и смотрела на Марию.

– Люди, – добежав до них, выдохнула женщина. – Те, что приходили в лечебницу вчера... Они больны. Все.

Глава 21

Мрак

– Да пойми ты, блин! – Мрак со злости уже готов был прибить Стафку. – Я не домой иду, и не в баню к девкам. Мне Шамана догнать нужно.

– Вот, вместе и догоним. – Стафка от него так и не отлипал. Мрак пытался шагать быстрее, но под тяжёлым рюкзаком – поди пошагай. А пацан упорно сопел рядом. Не отставал. – Я уж сколько мечтаю с Шаманом встретиться! Рассказать хочу, что у нас в посёлке творится.

– Я и дальше буду идти, когда уже светать начнёт.

– Я тоже буду.

– Сгоришь к хренам.

– Да и наплевать! Лучше сгореть, чем возвращаться. – Стафка посопел. – Ну вот, вернусь я сейчас – и чего? Дмитрий ведь, небось, в посёлке уже. Ему вопросы задают. Кто-нибудь точно спросит, где я.

– Ну, и что?

– Ну, и что он скажет-то?

– Что обосрался да сбёг, – буркнул Мрак.

Стафка неуверенно хихикнул.

– Ну... так он, конечно, не скажет. Но мне потом жизни не будет, это точно.

А ведь не дурак пацан, – мелькнуло в голове у Мрака. Как там Кирилл сказал – эмбрион под микроскопом собирали?.. Если так, то материал подобрали что надо. При всех их заморочках по Доброте, враз отдуплил, каково этому Дмитрию прилетит – когда он, Стафка, в посёлке нарисуется. Весь такой несчастный и брошенный... И как его этот Дмитрий потом гнобить будет – после того, что от односельчан выслушает. А уж в том, что возможностей гнобить Эльвира любовничку отсыплет по полной, можно не сомневаться. Влюбленная баба – дело такое. Тут уж Стафке и впрямь только посочувствовать... Но сочувствовать было категорически нельзя.

– А при мне, значит, житуха будет охренеть какая? – постаравшись добавить голосу сарказма, бросил Мрак. – Я, по-твоему, развлекаться собираюсь?

– Нет. – Стафка твёрдо и прямо смотрел на него. – Я знаю, что не развлекаться. И понимаю, что легко не будет. Только Дмитрий меня на дороге бросил, а ты накормил. – И вдруг вкрадчиво спросил: – У тебя же коня убило, так?

Мрак покосился, но ничего не ответил – вопрос был риторическим.

– Я тебе расскажу, как к нашей конюшне незаметно подобраться, – пообещал Стафка. – И каких коней брать. У тебя ж, поди, костюм, как у Шамана, есть?

– Плащ, что ли? – удивился Мрак. – На фиг он мне сдался?

Стафка досадливо поморщился:

– Да не-е! Не плащ. Красивый такой костюм, серебряный. С капюшоном.

– Комбез? – удивился Мрак. – А ты-то где такой видел?

– Дак, я ж видал, как Шаман приехал. Меня Эльвира отправила курятник чистить, а я задержался. В дом до рассвета уже не успевал вернуться. Хотя и не сказать, чтоб спешил, с курами-то даже лучше. Эльвира им хлеб сухой носит, а они ж, ну... – Стафка покраснел, опустил глаза. – Бывает, в общем, что не всё поклюют.

Мрак скрипнул зубами. Подумал, что Эльвире здорово повезло – не попалась ему под руку. Это ж насколько впроголодь пацана держать надо, чтоб за курами подъедался? Сколько этому Стафке лет – одиннадцать, двенадцать? Самый жор сейчас, это Мрак и по себе, и по брату Саньке помнил. И ещё подумал, что доктора из Бункера, услышь он такое, точно удар бы хватил.

Рисуночки детки рисуют, ага! Счастливы они. Вот, прям до соплей – увязался этот Стафка за незнакомцем, словно щенок приблудный. Просто потому, что накормил. И не отогнать ведь никак – оплеуха, и та не подействовала, хотя уж к такому они здесь точно непривычные.

Вслух буркнул:

– Ну да. Бывает. И что?

– Ну, и я видел, как Шаман приехал, – заторопился Стафка. – Я себе в курятнике давно место наладил, где спать. А там в стенах щелей полно, и весь Эльвирин двор видать. Я Шамана сперва не узнал даже – думаю, кто это? Что за одежда чудная? А после уж, вечером, услыхал, как они с Эльвирой разговаривали. Шаман сказал, что это ваш костюм. С севера. И что в нём на солнце можно. Он ещё сказал, что вы их для зла будете использовать, чтобы на нас напасть, когда мы спим. Эльвира охала, ахала – она всегда так, когда Шаман приезжает. А он сказал, что ему Мать Доброты подарила этот костюм, чтобы он нас спас. Что он скачет без устали, ночью и днём, и скоро пришлёт к нам защитников. Потом Шаман уехал, его кроме Эльвиры и меня и не видал никто. Я с ним поговорить хотел, но не успел. А через ночь и правда три дядьки незнакомых приехали. Сказали, что их Шаман прислал. Эльвира народ собрала, рассказала, что вы скоро на нас нападёте, а это – наши защитники. На постой их определила, развела по дворам. Прошлой ночью дядьки на дорогу выезжали, но вернулись спокойно. А сегодня командир ихний проспал, да кобылу ему свою жалко, вот и поехал с Дмитрием. Какая – это командир говорит, – разница, верхом или в телеге, дорога-то одна. Если вы появитесь, уж он не проглядит. Ну, и...

– Ну, и не проглядел, – с усмешкой закончил Мрак.

Стафка отвёл глаза.

– Я ведь его пристрелил, – жёстко напомнил Мрак. – Защитника-то вашего. А ты ко мне липнешь, будто банный лист.

– Ну, и липну, – буркнул Стафка. – Я с тех пор, как Шаман приехал да рассказал, что вы нападёте, всё время про вас думал. Про тебя и про друга твоего. Про то, как мы с вами встретились – тогда, зимой... Не говорил никому, понятное дело, а сам думал. Что если бы вы правда злодейство какое затевали, так кто же вам мешал меня убить? Вещи, что принёс, отобрать, а самого закопать в сугробе? До весны никто и не нашёл бы. А вы горючку, сколько обещали, столько отдали. Ничего мне не сделали. И сейчас на дороге ты Дмитрия отпустил.

– Знал бы, что он за тварь, так просто не отпустил бы, – вырвалось у Мрака. – Сперва отрихтовал бы как следует.

И снова подумал, что Кирилл, кажется, был прав – когда говорил о «критическом мышлении», которое в бункерных детенышей напихали ещё до рождения. Соображалка у Стафки, несмотря на то, что башка напичкана всякой хренью, и впрямь работала будь здоров.

– Вот! – вскинулся Стафка. Глаза у него азартно вспыхнули. Тут же потупился, пробормотал: – То есть, я знаю, что насилие – это плохо. Что Мать не позволяет... Но только она и неправду говорить не велит. А я, если бы ты Дмитрия ударил, не жалел бы! Потому что так ему и надо. А тому защитнику – ему всё равно до меня было. Он меня даже, как звать, не спросил... А ты ещё спрашиваешь, почему липну. – Он помолчал. – Это. Костюм-то, как у Шамана, есть у тебя?

– Ну, допустим, есть. – Мрак пока не понимал, куда клонит Стафка.

Комбез у него действительно был. Самому без надобности, прихватил для Эри. Мало ли что. Зимой им ох как не хватало комбеза, сильно ограничивало в передвижении.

– Вот! – повторил Стафка. – Я тебе помогу коней хороших раздобыть, а ты мне костюм дашь. И тогда мы Шамана быстро догоним. Ты не гляди, что я тощий, верхом-то хорошо умею. И вообще выносливый.

Да уж, надо думать. Раз не сдох до сих пор – при такой-то кормёжке...

Мрак ничего не мог с собой поделать, всё больше становилось жаль пацана. Брата Саньку на его месте представлял. И говорит Стафка уже – «мы догоним», будто и не сомневается, что дальше они поедут вместе.

– Даже не спросишь, зачем я догоняю Шамана?

– А мне наплевать, – с вызовом бросил Стафка. – Я этих ваших делов не знаю, и знать не хочу! Догоняешь – значит, надо тебе. А я с тобой пойду, вот и всё. Мне тоже с Шаманом поговорить надо.

– А если я Шамана убью?

– Не убьёшь.

– Это почему ещё? Я же – зло? Не слыхал, что ли?

Стафка прищурился.

– Слыхал. Я, веришь – много чего слыхал! Эльвира наша знаешь, какие красивые слова говорить умеет? А только ещё я слыхал, что люди видали, как вы Шамана к себе тащили. Не убили же, стало быть? Если он сбежать от вас сумел? Значит, и сейчас ты его не убьёшь.

На это ответить было нечего. Теория Кирилла работала: бункерный пацан оказался куда сообразительнее, чем большинство взрослых, которых встречал в южных посёлках Мрак.

– Я быстро скакать буду, – обречённо, уже понимая, что сдаётся, предупредил он. – А спать мало. Чуть что не по мне, два раза повторять не стану, просто в лоб получишь. Жалеть не буду, так и знай.

Стафка грустно улыбнулся:

– А то, можно подумать, до сих пор меня много жалели... Идём, – он вдруг решительно поменял направление.

– Куда?

– Если здесь идти, то скоро тропка появится, которая к лесному озеру ведёт, там сети на карасей ставят. На людей напороться можно. Я тебя стороной обведу.

***

На рассвете Мрак, следуя полученным от Стафки инструкциям, пробрался в конюшню посёлка и увёл двух лошадей. Дневали они в мертвом посёлке неподалеку. Мрак разбудил Стафку перед закатом.

Серебристому «костюму», который оказался ему не так уж и велик – Мрак, рассчитывая на Эри, специально выбирал размер поменьше – пацан обрадовался, как новогоднему подарку. С восхищением разглядывал карманы и застёжки.

– После налюбуешься, – буркнул Мрак. – Завтракаем и выдвигаемся. Я предупреждал, что время на тебя тратить не буду.

Стафка торопливо отложил комбез. Мрак протянул ему два больших сухаря и полоску вяленого мяса.

– Что это? – удивился Стафка.

Мрак поначалу решил, что издевается. Потом вспомнил, что мясо на юге не едят, Шаман от мясной похлебки всю дорогу нос воротил.

– Тебе какая разница?

– Это... убитое животное, да?

– Звезда, – буркнул Мрак.

– Ты не обидишься, если я не буду есть?

Мрак постучал пальцем по лбу.

– Дурак, что ли? Не хочешь – не ешь. Мне больше достанется.

Стафка благодарно улыбнулся и взял сухари. Мрак, глядя, как пацан накинулся на них, отвернулся.

Подумал, что до железки его припасов, рассчитанных на одного, точно не хватит. Придётся что-то придумывать, не бросать же Стафку. Какими бы они тут добренькими ни прикидывались, а кражу лошадей не простят. Лошади пропали, и пацан пропал. Тело не нашли – стало быть, убёг. А уж дальше два и два не сложить, это надо быть совсем идиотом. Назад в родной посёлок Стафке теперь дороги нет.

Мрак сжевал мясо, на сухари только покосился. Решил, что обойдётся. Батя рассказывал, им с Джеком по детству когда неделю, а когда и дольше голодать доводилось. И ничего, не сдохли. Значит, и ему ничего не будет, сил пока навалом. Это Стафку ветром качает.

Принялся собираться.

– Ты совсем мало съел, – удивлённо сказал вдруг Стафка.

– За собой следи, – огрызнулся Мрак. – Всё? Давай, в комбез запихивайся.

Подошёл, помог Стафке подогнать комбез.

– Храни тебя Мать Доброты, – прямо глядя на него, вдруг сказал Стафка.

Мрак аж закашлялся. Буркнул:

– Семнадцать лет без хранителей жил, и дальше обойдусь... Пошли. И так уж закопались.

***

Стафка не обманул, в седле он действительно держался отлично. И дорога до соседнего посёлка ему была хорошо знакома, не приходилось то и дело сверяться с картой. Первые три часа скакали беспрепятственно. Потом стемнело, комбез Стафка с сожалением снял. Спрятал в заплечную сумку – Мрак нашёл её в телеге – полупустую, должно быть, принадлежала убитому. Скакали ещё два часа. А потом на дороге показался едущий навстречу воз.

– Уходим, – вздохнул Мрак.

– Зачем?

– Ща по шее двину! Говорил же. На людей напарываться нельзя, мне вчерашнего хватило. Хрен знает, сколько тут ещё Шамановых хомячков по дороге шарится.

Мрак об этом действительно говорил. Стафка тогда вроде кивал, но думал явно о своём. Сейчас уверенно заявил:

– Это тебе напарываться нельзя. А меня – кто тронет? Шамановы посланники взрослых ждут.

– А если это ваши?

Стафка помотал головой:

– Не. Наши в такую даль не поедут. Это соседи, скорее всего, тоже, небось, за сеном собрались. Телега, вишь – пустая?

– А соседи тебя не знают, что ли?

– Знают. Дак, и что? Скажу, Эльвира прислала, одолжиться чем-нибудь. Если всё нормально, то я рукой тебе махну, и езжай спокойно.

– А если нет? Если там в телеге опять Шаманов засланец сидит?

– Тогда я махать не буду. Просто мимо проеду, и всё. А ты в объезд двигай. Там дальше, за посёлком, река будет и мост. Я тебя под ним подожду, место приметное, не проскочишь. И схорониться можно, я там как-то от грозы прятался.

Телега приближалась. Решать нужно было быстро.

– Ну... окей, уболтал, – буркнул Мрак. – Валяй, двигай.

Стафка кивнул и пустил коня рысью. Мрак, притаившись в кустах у обочины, смотрел, как он приближается к телеге. Поравнялся, притормозил. А скоро махнул рукой – можно ехать.

Мрак быстро проскакал мимо телеги с возницей, проводившим его удивлённым взглядом.

– Вот и всё, – гордо сказал Стафка, когда Мрак его догнал. – А ты говоришь, в объезд! А Шамановых посланников у них в посёлке, Антон говорит, не было. Шаман к ним не заезжал.

Ну да, рассудил Мрак. Для чего ему было в каждый посёлок заезжать? И вооружённых людей, которых у Шамана наверняка не так уж много, разумно расставлять на расстоянии друг от друга. Дорога тут одна, как-то просматривается – ну, и ладно.

Дальше они со Стафкой двигались уже не в пример быстрее. По-прежнему осторожничали, но теперь знали, как действовать. Первым к путникам приближался Стафка. Убеждался, что всё в порядке, махал Мраку – а тот стремительно, чтобы не успели разглядеть и прицепиться с вопросами, проносился мимо удивлённых людей.

По прикидкам Мрака, к Шаману они за эту ночь приблизились минимум на пять часов. Если и дальше так пойдёт, ещё две ночи – и догонят.

Дневали снова в мёртвом посёлке. Стафка, накануне заметно шугавшийся мрачных, слепо глядящих пустыми, лишенными стёкол окнами домов, сегодня заметно приободрился. Тем более, что Мрак, рассудивший, что мёртвый посёлок – не лес, а дом, в котором они расположились, с дороги не виден, растопил печку-буржуйку и поставил варить кашу. Стафка, увидев, как он засыпает в котелок крупу, едва не завизжал от восторга.

– Ты знал, да?! Знал, что тут печка есть?!

Мрак кивнул.

– Откуда?!

Мрак поколебался, но решил, что отмалчиваться смысла нет.

– Наши тут прошлым летом шли. Приглядели этот дом, Кирилл отметил на карте. Видишь, даже дров маленько оставили. – Он кивнул на охапку сушняка в углу.

– Ваши? – осторожно переспросил Стафка. – А зачем они тут шли?

– На разведку. Земли захватывать.

Стафка надулся.

– Хотели бы, так давно бы захватили, – буркнул он. – Зачем неправду говоришь?

– А что, только Шаману врать можно? – Мрак прикурил от уголька из печки.

Поджав под себя ноги, уселся на пол.

– Ему тоже нельзя. – Стафка, прикорнувший на расстеленном спальнике, завороженно следил за тем, как Мрак вдыхает и выпускает дым. – А почему ты думаешь, что Шаман врёт? Что вы нас захватить хотите, всё такое? Может, он просто не понял? Я ведь поначалу тоже тебя испугался... Может он просто с тем, кто у вас главный, поговорить не успел? Слишком спешил вернуться?