Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Глава 22

Допрос пленных Старших ничего интересного для пустотников не принёс. Для Дану информация о внутренних делах Поднебесного была полезна, но Лёха из услышанного отметил только детали взаимодействия с Пауками, способы связи, нормы поставки пленников и прочее, что могло пригодиться в будущем.

Собственно, на что-то большее никто и не рассчитывал. Размещение Старших в пирамиде на острове было обусловлено в первую очередь их сохранностью, а во вторую – демонстрировало полное доверие Древней к союзникам.

Примерно по тем же причинам она отдала им и книги-пирамидки, но от них было куда больше пользы. Пока Явар, Кадьяк и Харон, привязанные к Райне, готовились к «ритуалу истребления», Миа и остальные пустотники из будущего составляли реестр и систематизировали полученные записи по темам.

Лёха, ненавидевший бумажную работу, даже не стал лезть со своей помощью, предпочитая более осмысленные занятия. Требовалось организовать логистику и снабжение Поднебесного, переброску оружия из мастерских Ригана, работавших в три смены, принимать на хранение артефакты, что Дану приказывала доставлять в лабораторию.

Допускать посторонних на свою территорию Стриж не хотел, но Древняя и не предлагала. Так что носить громоздкие саркофаги и прочие артефакты неизвестного назначения приходилось самим. Выручали Гюнтер, «примитивы» и эгиды с их мышечными усилителями.

В самом Поднебесном Дану справлялась самостоятельно, режа старый уклад по живому и не боясь крови. Лезть к ней с советами ни Лёха, ни кто-либо другой даже не пытались. Не их это дело, да и опыта у прожившей не одну сотню лет эльфийки было куда больше. А что до крови – она лилась и раньше, причём полноводной рекой. Сейчас эти жертвы обретали хоть какой-то смысл.

Да и пустотникам ли жаловаться? Приговорённых к смерти отдавали им в качестве тел для новых пустотников. Жестоко? Да. Необходимо? Тоже да. И лучше так, чем просто убить преступников без всякой пользы.

Во всей этой суете Лёха всё чаще и чаще возвращался мыслями к Белочке. Что делать с демоницей он пока так и не придумал. Совершенно точно её нельзя было выпускать даже на прогулки до «рождения» дракона. Белочка приложит все силы для того, чтобы убить Дану или её питомца.

В случае победы их «тройственного союза» с Кречетами и эльфами, риски освобождения демоницы резко сокращались. Большая часть того, что она могла рассказать, уже мало кому навредит. Связь Кречетов с пустотниками и эльфами будет уже вполне публичной и официальной, а что до совместной работы с одержимым… Так дело прошлое, дань необходимости. При таких раскладах возможно и получится вписать Белочку в общество, продумав какие-то разумные ограничения.

Пока же Стриж в свободное время навещал бывшую соседку по черепной коробке и как мог развлекал беседами. Демоница огрызалась и сквернословила, но благодаря незримой связи между ними Лёха ощущал, что она благодарна ему за эти разговоры.

После очередного визита, уже направляясь к порталу, Стриж бросил тоскливый взгляд в сторону Мии, вместе с земляками зарывшуюся в бумаги и эльфийские записи. Хотелось взять отпуск и провести вместе недельку-другую, но возможности попросту не было.

Всё свободное время Лёхе приходилось проводить в замке Дарана, мозоля глаза его обитателям. Требовалось создать впечатление, что тут он и живёт, хоть и пропадает днями по поручениям его сиятельства.

А дела у новоиспечённого графа Стальных Грифонов шли хорошо, внушая надежду на благополучный исход всего плана. Даран должен стать олицетворением успеха для всех, обделённых злой судьбой: бастардов, младших сыновей, незнатных, но талантливых бойцов, рубежников и списанных по здоровью ветеранов.

Он должен был стать символом надежды и непререкаемым авторитетом для очень широкой части населения, знавшей с какой стороны браться за меч. Также, как Лаура превращалась в предмет обожания молодых и жадных до свершений дворян. Соплячка, возглавившая клан в самое тяжёлое время и умудрившаяся не только сохранить власть, но и переиграть врагов. Да ещё и сумевшая добыть артефакт Древних, разгадать секрет его работы и на этом буквально озолотить клан.

А деньги лились на Кречетов рекой. Среди знати, постоянно вовлечённой в конфликты, хватало тех, кто готов был отдать любые богатства за магический протез.

Вырученные средства шли главным образом на возрождение клана Стальных Грифонов, которому предстояло стать главной ударной силой в борьбе против Аримана.

Знатным семьям Кречетов доверия не было. Каждая из них преследовала свои интересы, глубоко увязнув в интригах. И если против враждебного клана они пошли бы без возражений, то против императора – большой вопрос. Многие, воспользовавшись случаем, устроят переворот с полного одобрения и поддержки монарха.

Убрать же Кречетов с командных постов невозможно. Это не только вызовет недовольство клана графиней, но и породит ненужные вопросы у императорских генералов.

С войском Дарана таких проблем не возникнет. Все его офицеры были мелкопоместными дворянами из других кланов, а то и вовсе простолюдинами. Благо в империи из-за постоянных потерь в разнообразных стычках армия была неплохим социальным лифтом для выходцев из нижних слоёв общества. Разумеется, стать генералом или полковником никому из них не светило, а вот дослужится до командира роты – вполне. Некоторые даже получали дворянство за свои заслуги.

Вдобавок, значительная часть командиров и солдат была верна лично Дарану. В основном из-за магических протезов, подаривших бывшим калекам новую жизнь.

Императору же никто из них ничего не был должен. Для большинства монарх вообще был кем-то далёким и не особо важным. Даже те, кто раньше служил в императорской армии, связывали фигуру на троне лишь с получаемым жалованьем.

Даран же был не только рядом, но и воспринимался совершенно иначе. Изувеченный на службе герой, получивший за подвиг императорскую милость. Бастард, ставший графом. В глазах простых солдат он был таким же, как они. Одним из них.

За таким командиром они были готовы идти против любого врага. Неважно, демоны то, император или сами Древние.

Потому именно Стальным Грифонам предстояло стать ядром будущей армии.

И вот сейчас Лёха смотрел, как строится то, что через год должно стать главной военной базой мятежников.

Работы по ремонту замка шли ударными темпами, от восхода до заката. Стук молотков, визг пил, команды рабочих бригадиров – всё это стало привычным уже фоновым шумом.

Стриж, удобно устроившись в тенёчке, наблюдал за работой строителей, потягивая морс из запотевшей кружки.

Ещё несколько месяцев назад он и думать не мог, что будет лично присутствовать при восстановлении средневекового замка, причём средневековыми же методами. И теперь испытывал смесь эмоций от восторга до изумления, глядя, как на самом деле это выглядело за сотни лет до его рождения.

Зычный голос Хлои, костерящей какого-то неудачника за уроненное ведро помоев, разнёсся над замком, заглушив все прочие звуки. Искусством брани старшая повариха владела в совершенстве, так, что даже бывалые вояки слушали её с открытыми ртами, одобрительно похохатывая и комментируя особенно удачные речевые конструкции.

Хлоя сама вызвалась поехать с Дараном, несмотря на опасность путешествия. По её словам, в графском замке нужна нормальная кухня, где готовят кушанья, которыми не стыдно угостить и императора. И никто, кроме самой Хлои, не сможет справиться с этой задачей.

На осторожное возражение Дарана, что он возьмёт с собой кого-то из младших поваров, Хлоя заявила, что при всём уважении к господину капитану, он и варёный сапог съест с удовольствием, особенно если с солью. А в тонких блюдах смыслит столько, сколько она сама – в военном деле. Не хватало ещё, чтобы о будущем графе Стальных Грифонов рассказывали, что он гостей помоями кормит. Потому с разрешения её сиятельства Хлоя поможет наладить работу кухни и лишь потом вернётся в замок Кречетов.

Лаура хоть и неохотно, но отпустила старшую повариху. По горящим глазам Хлои было видно, что она живёт работой и ей тесно на одном месте. В замке Кречетов она достигла своего предела, воспитав достойных преемников. Но одно дело занять пост, когда твои предшественники уже всё сделали и нужно лишь следить, чтобы налаженный механизм не давал сбоев, и совершенно другое – создать этот механизм с нуля, да так, чтобы им потом вся империя восхищалась.

Так что Хлоя прочно заняла место в экспедиции, взяв с собой приёмную дочку. И если до того многие из уезжающих с Дараном слуг сомневались, что дело выгорит и оставляли семьи в замке, то уверенность старшей поварихи заставила часть из них изменить мнение.

Закончив распекать разиню, Хлоя повернулась, чтобы принять листок с расчётами у молодого парня, назначенного кастеляном замка. За него лично ручался Аланис, как за лучшего из своих подчинённых. Эрих – так звали парня, – был бастардом одного из представителей младшей ветви клана, и из-за низкого происхождения мог дослужиться максимум до личного помощника кастеляна.

Но Аланис, на собственном примере оценив новую кадровую политику графини, предложил Дарану взять перспективного парня с собой. Не доверять словам отлично себя зарекомендовавшего профессионала резона не было. Тем более, что Даран тоже плевать хотел на происхождение. Главное, чтобы мастерство кандидата в кастеляны было на должном уровне.

И пока что Эрих ни разу не подвёл. Даже Хлоя прониклась к нему искренним уважением и иначе как «мастер Эрих» не называла.

– Па-а-берегись! – зычно заорал рабочий, хватаясь за ворот подъёмного механизма.

На погрузочную платформу положили тяжеленную оконную раму – металлическую, с переплётом из свинца.

Заскрипел ворот и груз пополз вверх. Один из строителей, зазевавшись, встал под поднимающейся платформой, но мощный подзатыльник бригадирской длани под напутственную ругань коллег живо катапультировал раззяву из опасного места.

На крепостной стене тоже кипела работа. Тяжёлые гранитные прямоугольники перемещались с такой скоростью, словно ничего не весили. Раз-два-три и каменную глыбу уже ставят на нужное место, а притащившие её строители бегут за новой.

Рядом с каменщиками трудились плотники, собирая крепостные ворота из толстых дубовых брусьев. После сборки каждую створку вдобавок окуют металлом и нанесут защитные плетения, превратив в серьёзную преграду для врага.

– Отдыхаешь? – рядом плюхнулся Робин.

– Наслаждаюсь философским созерцанием, – важно ответил пустотник, вспомнив старую, как мир, шутку про огонь, бегущую воду и работающего человека.

– А… – рыжий выудил из кармана колоду карт. – Сыграем на интерес?

– Азартные игры запрещены, господин барон, – елейным голосом напомнил Лёха.

Робин скривился так, словно хватил вместо вина уксус.

Титул свалился на него неожиданно. Как брат графа, рыжий автоматически становился бароном. А после инициации и наследником до тех пор, пока Даран не женится и не обзаведётся детьми.

Такой стремительный взлёт по социальной лестнице Робина совершенно не обрадовал. Несколько дней ходил, словно пришибленный, осознавая всю свалившуюся на него ответственность. Времена, когда он был простым стражником под началом брата, казались пройдохе теперь блаженством.

Теперь рыжий не мог даже отдохнуть, как привык. Посидеть на кухне со слугами за кувшином винца, дуясь в карты или кости, или закатиться в баньку с симпатичными служанками.

Всё это заставляло Робина ненавидеть новый титул. Но и отказаться он не мог, чтобы не подводить брата. Да и вторая боевая единица с подпиткой от кланового артефакта в таком неспокойном месте была очень даже нужна.

– Шёл бы ты демону в задницу вместе с этим баронством, – посоветовал рыжий пустотнику, нервно тасуя карты.

– Ничего, – утешил его Стриж. – Зато скоро будешь не слуг на медяки обыгрывать, а высший свет на серебро.

Карты в руке Робина замерли.

– Да дело не в выигрыше, – вздохнув, признался он. – Куш я и без карт сорвать могу. Да ты и сам видел.

Лёха кивнул, вспомнив вылазку в Серебряный Полоз. Рыжий проник в богатый особняк и открыл сокровищницу с ловкостью фокусника.

– Просто карты не дают уму закостенеть, – продолжил Робин.

И, помолчав, с надеждой предложил:

– Может, всё ж партеечку, а? Сядем у меня в шатре, чтоб никто не видел, винца выпьем…

– … и через пять минут вся округа будет знать, что господин барон, пользуясь покровительством брата, изволят дуться в карты и распивать вино, несмотря на запреты для всех сословий, – подхватил Лёха. – Тут же кругом глаза и уши, а на твоём шатре я что-то «плетения тишины» не видел.

– Демон тебя дери, Алистер, – Робин разочарованно вздохнул и спрятал колоду обратно в карман.

Стриж молча отпил глоток. Дел у него ещё была уйма, но сейчас необходимо сидеть на людях и изображать скучающего дознавателя.

Мелькнула мысль всё же согласиться на предложение рыжего и засесть где-нибудь в глухом углу замка, куда нос никто не суёт. Просто чтобы отвлечься от мыслей о предстоящей работе. Но… Если хочешь, чтобы был порядок, начинай с себя. Нельзя требовать от других того, что сам не соблюдаешь.

Даран ещё при выезде из замка Кречетов настрого запретил азартные игры, а винную порцию велел выдавать лишь три раза в день, во время приёмов пищи. И то ограниченно – кружка пива или стакан вина, на выбор. Крепкий же алкоголь выдавали лишь в непогоду. За запасами выпивки следила лично Хлоя.

Разумность этого запрета вскоре стала очевидна для всех: среди строителей нашлась троица смельчаков, решивших отметить начало восстановления замка за припасённым вином и костями, наплевав на приказ графа. Азарт и хмельные головы оказались дурным сочетанием. Один из игроков посчитал, что товарищи его обманывают, и схватился за нож. Часовые успели вовремя, но нарушителей это не спасло. Разъяренный Даран приказал повесить зачинщика драки, а остальных выпороть так, что они едва не отдали Древним души.

После этого желающих наплевать на приказы нового графа не нашлось.

Всё это напоминало земную историю. Такие же запреты действовали и в армиях во время походов, и на кораблях в плавании, начиная со времён Древнего Рима. И наказания за нарушение были весьма и весьма суровы. Например, ещё в девятнадцатом веке на флоте за найденный «чёртов песенник», – так моряки называли карточную колоду, – могли выпороть. Застигнутых за игрой вообще бывало запарывали насмерть.

Схожие наказания следовали и за пьянство, что само по себе разумно. История полна примеров, когда безобидная, на первый взгляд, игра или стаканчик крепкого алкоголя становились причиной трагедии.

А у нового, пока ещё малочисленного клана и без того хватало проблем и опасностей.

Некоторое время сидели молча, глядя, как кровельщики ловко покрывают крышу сланцем. Невзрачный серый камень в умелых руках мастеров превращался в произведение искусства, сверкающее на солнце. Без всякой магии, но выглядело это волшебством.

– Винца бы… – вздохнул рыжий, устав любоваться работой кровельщиков.

– Скоро обед, – безжалостно отозвался пустотник. – О, вот и наши вернулись.

В ворота въехала кавалькада во главе с Дараном. Чуть позади ехали Райна в сопровождении Гюнтера, и Золотой Коготь Глория, представитель императора в новом клане. И, по совместительству, источник постоянного раздражения Райны.

Робин молча отобрал у Стрижа кружку и опустошил в два глотка.

– Обед… – фыркнул он, возвращая посудину. – Это не обед, а издевательство.

Следовавший ранее принципу «большому куску рот радуется, а хорошие манеры – нелепая выдумка», рыжий теперь страдал. Уже нельзя было обходиться лишь ложкой, хватать куски руками и облизывать пальцы. Столовые приборы, салфетки и чёртов этикет стали самым настоящим орудием пытки для новоявленного барона.

Во дворе засуетились слуги, расставляя грубые столы из досок для простолюдинов. В стороне сервировали отдельный господский столик на шесть персон.

– Пойду, приведу себя в порядок, – буркнул Робин и побрёл к умывальнику походкой обречённого.

За столом Стриж размышлял, почему Глория оказалась здесь. Нет, что ради присмотра и шпионажа за новым графом возрождённого клана Стальных Грифонов – понятно. Но почему именно она?

Жить в шатре и умываться в тазу – удовольствие ниже среднего. Из удобств – нужник над ямой, которую каждый день засыпают известью. Про развлечения и светскую жизнь даже говорить нечего. Их в строящемся замке просто нет.

Чтобы получить такое назначение, Глория должна либо сильно проштрафиться перед императором, либо, наоборот, получить обещание щедрой награды. Настолько щедрой, чтобы отринуть сословные предрассудки и сидеть за одним столом с бастардом, каторжанкой и бывшим вором, мило с ними беседуя.

Вернее, беседовала она в основном с Дараном, что наводило на определённые мысли. Мог ведь Ариман послать матёрого опытного мужика помогать молодому клану в столь опасном начинании. А отправил юную красотку, ненавязчиво оказывающую знаки внимания молодому графу.

Что это – желание императора проникнуть как можно глубже в дела Кречетов через шпионку в постели Драна, или холодный расчёт самой Глории получить статус графини?

Как бы то ни было, рядом с ней стоило держаться предельно осторожно.

Райна, тоже прекрасно видевшая интерес Золотого Когтя к Дарану, угрюмо молчала, отвечая лишь тогда, когда обращались напрямую к ней. Было её дурное настроение вызвано теми же подозрениями, что одолевали Лёху, или дело в чём-то более личном, оставалось только гадать.

Казалось бы, после того, как Райна отвергла предложение руки и сердца – ей ли ревновать Дарана к кому бы то ни было? Насколько видел Стриж, воительница ни словом, ни делом не демонстрировала изменения отношения к командиру. Как и раньше, беспрекословно исполняла все приказы и тенью следовала за графом. Разве что улыбалась намного реже.

Одно за годы жизни Лёха усвоил крепко: он слабо понимает что творится в голове и в сердце у женщин. А потому при всём этом не готов был утверждать, что причиной мрачного взгляда Райны была здоровая паранойя, а не ревность. А может она и вовсе переживает за Гюнтера, которого лично отвела в свой шатёр подальше от посторонних глаз. И, несмотря на строгий запрет лезть к пустышке, всегда оставался риск, что кто-то любопытный сунет нос и увидит лишнее.

Увы, оставить пустотника на базе было невозможно: кто поверит, что Райна отправилась в опасное путешествие без пустотника, да ещё и столь могучего телом? Потому Гюнтеру приходилось повсюду таскаться за «хозяйкой», изображая покорную чужой воле куклу.

– К приёму пополнения всё готово? – поинтересовался Даран у Кивилиса.

– Так точно, ваше сиятельство, – отозвался тот, наблюдая, как Робин сражается с отбивной. Отбивная пока выигрывала, переведя бой в маневренную фазу и ловко уклоняясь от ножа и вилки.

Гонец с известием о пополнении прискакал ещё утром и граф сразу же озадачил Кивилиса вопросом размещения новых солдат.

Точнее, просто приказал проверить, что всё готово. Палатки солдаты везли с собой, нужно было лишь убедиться, что расчищено место под их установку, да вырыты выгребные ямы в нужном количестве. Провиант должен был прибыть вместе с пополнением, заодно служившим охраной обоза в дороге.

Сам порядок отправки войск разработали ещё в замке у Кречетов. Для этого на границе оборудовали лагерь, куда стекались завербованные воины. Как только набиралась сотня, их отправляли к месту службы, придав заодно очередной караван со всем необходимым новому клану.

Робину наконец удалось пригвоздить коварную отбивную к тарелке. Тщательно прицелившись, рыжий остервенело заработал ножом, словно палач, четвертующий приговорённого.

– Хорошо, – Даран, глядя на брата, невольно улыбнулся. – В следующей партии должна прибыть кавалерия. Распорядитесь заранее оборудовать коновязи.

– Есть, – ответил Кивилис и вернулся к трапезе.

С протезами капитан уже полностью освоился и двигался так же легко, как и раньше, до того, как его покалечил Арес.

– Алистер, – Даран посмотрел на Лёху.

Тот подобрался, всем своим видом выражая внимание и служебное рвение.

– После обеда зайдите ко мне, – сказал граф. – Я дам вам поручение.

Лёхе это очень не понравилось. Дел у него итак было по горло, а тут ещё Даран решил нарезать новые задачи. Но приказы, как известно, не обсуждают.

– Есть, – ответил Стриж, от души надеясь, что хотя бы в этот раз не придется рисковать головой, или переться к чёрту на кулички.