Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 282 страниц)

Глава 27

Кирилл. Туапсе. 1524 км от Бункера

Радость нас ведёт за руки,

Помогает нам в борьбе,

Нас хранит от бед и муки,

Нашей внемлет Мать мольбе!

Кирилл, скривившись, накрыл голову подушкой. Беспомощный самообман – хор таким образом не заглушить, а подняться все равно придется. Через пять минут нужно встать и одеться, в домотканые штаны и рубаху с длинным рукавом.

– Дядя! Ты спишь?

Кирилл встрепенулся. Рука привычно метнулась к бедру – три недели, как расставшемуся с кобурой. Рефлексы, мать их...

Голос шел от окна. Настороженный, опасливый. Детский.

– Дядя!

Голос был едва слышен за исполняемыми вдали псалмами.

– Не сплю.

Кирилл откинул подушку. Встал и подошел к окну.

Из-за подоконника торчала растрепанная мальчишеская голова. Пацан, должно быть, до окна едва дотягивался – висел, цепляясь за решетку и упершись ногами в стену. Кирилл с удивлением узнал мальчишку, который рассматривал оружие Джека.

– Что ты здесь делаешь? Ты ведь должен быть там? – Кирилл кивнул в сторону, откуда доносилась «Вечерняя Доброта».

– Я болею, – объяснил пацан, – у меня температура. Ну, как будто – вообще-то, нет.

– Ясно, – сказал Кирилл. Хотя ясности пока не было ни малейшей. – И зачем же ты заболел?

– Меня Джек научил, что так можно. – В голосе пацана послышалась гордость, смешанная с восхищением. – Что надо градусник под горячую воду сунуть и ходить смурному. А мать Серафима хорошая, она больных жалеет. Велела на Доброту не ходить, выздоравливать. И лекарство дала, только я его в туалет вылил. – Мальчишка подождал и добавил: – Меня зовут Лазарь, – отчего-то густо покраснев.

– Очень приятно, – само собой вылетело у Кирилла, – Я Кирилл. – Если верить Джеку, «бункерные закидоны» ему предстояло унести с собой в могилу.

– Знаю, ага. Джек сказал.

– Так ты... Тебя он прислал?! – дошло до Кирилла.

– Ну да. Сказать, что живой. И еще... Ща, погоди. – Лазарь крепче вцепился руками в решетку. Зажмурил глаза – видимо, чтобы получше сосредоточиться. И зачитал: – Бункерный, рви отсюда. Быстро, пока силы есть. Будешь тянуть – этой дрисней, которую они жратвой называют, заморят насмерть. Еще месяц – и даже лопату поднять не сможешь. Затяни с работой подольше, к рассвету поближе, и рви. Два часа продержишься, а дальше, по светлому, догонять не станут. Обо мне не парься, разберусь... Всё.

– Спасибо, – только и смог выговорить ошалевший Кирилл.

– Да пребудет с тобой Мать Доброты. – Лазарь подождал. И требовательно спросил: – Ну?

– Что – «ну»?

– Чего в ответ-то передать? Джеку?

– Что он ненормальный! – осознав смысл послания, в сердцах бросил Кирилл. – Что значит «разберусь»?! Да его тут за то, что я сбежал, элементарно голодом уморят!

– Эре... эри... – нахмурив брови, попробовал повторить Лазарь, – эритарно?

– Элементарно, – машинально поправил Кирилл. Тут же оговорившись: – Подожди, это не запоминай! Ты вот что скажи. – Он задумался, подбирая слова. – Жека, мы не одни. Есть еще Олеська. Два месяца закончились шестнадцать ночей назад, и вряд ли она вернулась домой. Наберись терпения и жди! Наша задача – продержаться до ее прихода и передать информацию. Это приказ!.. Вот теперь всё. Запомнил?

– Угу. – Лазарь быстрой скороговоркой повторил слова Кирилла. Не удержавшись, похвастался: – У меня хорошая память! Джек сказал, офигенная.

– Здорово... Только ты все подряд-то за ним не повторяй, – опомнился Кирилл, – а то такого нахватаешься!

– Джек крутой, – восхищенно объявил Лазарь. – Он на голове стоять умеет и на руках ходить. Сказал, что меня тоже научит. А еще, когда сбежит, с собой заберет – мы с ним на корабле за море поплывем.

– Чего-о? – обалдел Кирилл.

Лазарь открыл было рот, но тут же посерьезнел, оглянувшись. В окно лились слова последнего псалма.

– Потом расскажу, бежать надо. Джеку все передам, не ссы, – и мальчишка соскользнул с подоконника.

Глядя на щуплое тело, пробирающееся вдоль стены – Лазарь крался на цыпочках, наверняка воображая себя крутым разведчиком, – Кирилл подумал, что последнее слово в лексикон пацана вряд ли пришло от матери Серафимы.

***

– Ждем еще неделю, – доложил Кириллу Лазарь, появившись в окне на следующую ночь. – Олеське за глаза хватит, чтобы сюда добраться. Если не придет, рви!

Кирилл, не сдержавшись, выругался. Спохватился:

– Это не передавай. А Джеку скажи, что я всё понял. Как он сам-то?

– Говорит, нормально. Только ворчит, что нашу еду жрать невозможно. И что ему вместо баб отбивные снятся. – Лазарь помолчал. – А, если с вами жить – не обязательно же зверей есть, да? Я раз жеребенка дикого видел – смешной. Я бы такого не смог есть.

– Лошадей не едят, – успокоил Кирилл. – И других животных есть совершенно не обязательно. У нас каждый ест то, что хочет.

– А если я простоквашу не люблю, то можно не есть? – обрадовался Лазарь.

– Можно. Простоквашу я сам терпеть не могу, хотя она полезная. – Сердце вдруг зачастило – пацан до боли напомнил Серого, когда тот таким же мелким был.

– Это хорошо, – выдохнул Лазарь. – А еще Джек говорит... – он вдруг покраснел.

Кирилл напрягся:

– Что?

– Что на женщин смотреть – не стыдно, – отводя глаза, пробормотал Лазарь.

Кирилл недоуменно нахмурился:

– То есть?

– Ну, что у вас не считается, что это стыдно. – Лазарь оторвал от подоконника одну руку. Попробовал изобразить. – У них, там... грудь, – покраснел еще гуще, – и все такое. – Пояснил: – У нас нельзя смотреть. – И зачастил: – Мать Доброты любит всех. Мужчины, женщины – перед Матерью все равны. Нельзя позволять глазам видеть лишь внешние прелести, они не отражают красоту души.

– Нда, – только и сумел сказать Кирилл.

То есть, в общую концепцию Шамана это заявление вполне укладывалось. Удивляло то, что пророк Матери Доброты сумел настолько глобально заморочить голову пастве.

Хотя... За время своего пребывания в поселке Кирилл не видел никого старше Шамана. Все нынешние обитатели выросли у наставника на глазах, не зная других учений – кроме того, которому поклонялись с детства. В данном случае удивляться следует скорее присутствию в поселке любопытного Лазаря, чем отсутствию любопытства у остальных.

– Лазарь, а сколько тебе лет?

– Тринадцать, – от этого невинного вопроса Лазарь почему-то стал совсем багровым.

Ого. Кирилл думал, что меньше.

Нагло соврал:

– Мне в твоем возрасте тоже очень хотелось смотреть на женщин, и я тоже жутко этого стеснялся. У тебя в организме сейчас идет гормональная перестройка. Ты превращаешься из мальчика в мужчину.

Лазарь забавно нахмурил брови:

– Гормональная?

– Э-э-э... – Кирилл почесал в затылке. Подумав, решил начать с самого начала: – Твой организм состоит из клеток. Клетки – это такие крошечные... скажем так, детальки. Очень-очень маленькие, на кончике мизинца их поместится около миллиона. Клетки делятся на несколько типов, и у каждого – своя функция. В частности, гормоны...

– Миллион?! – Лазарь обалдело посмотрел на свой мизинец. – Это же с ума сойти, как много?!

– Ну да, много. Хотя, представляешь, каждая из клеток состоит из еще более мелких вещиц – атомов. А внутри атомов тоже есть частицы.

– Врешь! —глаза у Лазаря горели.

– Честное слово, сам видел. Есть такой прибор, называется «микроскоп». С его помощью можно рассмотреть любую поверхность увеличенной во много раз.

Лазарь восхищенно взвизгнул:

– А мне дашь посмотреть?!

Кирилл кивнул. С грустью подумав, что такого восхищения от перспективы заглянуть в микроскоп у собственного сына не наблюдал никогда. Серый все больше книжки читал, а потом пересказывал прочитанное Мраку и другим приятелем – добавляя историям таких подробностей, что Кирилл, пару раз случайно подслушавший, только диву давался.

Года четыре назад он, помогая сыну перетаскивать барахло в другую комнату – вырос мальчик, объявила Лара, скоро девки пойдут, неужто сам не замечаешь? Пусть отдельно живет, – заметил среди стопки книг пачку рукописных листов, скрепленных бельевой прищепкой. Сочинение было озаглавлено: «Эра Огня. Продолжение книги Василия Криптонова»*. Пачка оказалась увесистой, но дальше заголовка Кирилл читать не стал. Захочет Серый – расскажет о своем сочинительстве. А не захочет – ну, значит, хреновый из Кирилла получился отец.

Серый так и не рассказал. А сам Кирилл разговор не начинал – все казалось, что сейчас не время, и как-нибудь представится более удобный случай... Идиот. Сколь многое он сейчас вернул бы. Сколько всего сказал бы сыну.

– Шухер, – вдруг встрепенулся Лазарь. И слетел с подоконника, мгновенно пропав за углом дома.

Кирилл, пока не понимающий, из-за чего насторожился мальчишка, псалмы вдали еще не смолкли, на всякий случай отпрянул от окна.

Стянул с себя одежду. Сел на кровать, но ложиться не стал – нырнуть под одеяло всегда успеет. Напряженно прислушивался к происходящему на улице.

Просидел так с полчаса, не услышав ничего необычного. После Утренней Доброты население поселка разошлось по домам – за окном светало. Скоро показался первый луч солнца.

Светало в здешних местах красиво, солнце выбиралось из-за гор, постепенно наполняя долину красками. Рассвет был, пожалуй, единственным обстоятельством, примиряющим Кирилла с существованием поселка Шамана – который охотно срыл бы с лица земли вместе с предводителем...

Так, ну всё. Теперь уже точно опасаться нечего. Население спряталось в домах, закрыв двери и плотные ставни.

Кирилл вернулся к окну. Замер у подоконника, навалившись локтями на решетку. Смотрел на горы вдали, грустно думая, что никто другой в поселке не может себе позволить стоять сейчас у окна – сгорит. Кроме Джека, конечно – но тому рассвет, по его же выражению, в хрен не уперся. Дрыхнет, наверное, давно... Хотя, черт его знает. Морем-то вон как проникся.

Дурак ты, бункерный, дурак, – грустно поставил себе диагноз Кирилл. – За всю жизнь времени не нашел – на то, чтобы с сыном или с лучшими друзьями поговорить о том, что действительно важно...

– Бункерный!

Кирилл вздрогнул. Этот сиплый шепот узнал бы из тысячи.

– Олеська?! – с трудом заставил себя не завопить от счастья.

– Я вставать не буду, – донеслось откуда-то снизу. – И сам присядь, не отсвечивай. Мало ли что.

Кирилл торопливо опустился на корточки – вспомнив вдруг, как миллион лет назад, в полуразрушенном коттедже в Набережных Челнах его заставляла отойти от окна и спрятаться Лара. Эх, а так хотелось думать, что за прошедшие годы поумнел.

– Как ты?

– Как хоть вы?

Два вопроса прозвучали одновременно.

– Эрик погиб на перевале, – начал первым Кирилл, – мы с Джеком в плену. Долгая история, всю сейчас не расскажу. Если коротко, то здесь сложился очень своеобразный культ. Все, что происходит тут и на много километров к северу – до поселка Егора включительно, – подчинено единственному человеку. И этот человек, насколько я понял, до смерти боится вмешательства в его власть. Того, что кто-то расскажет людям, что жить можно и по-другому. Рожать детей естественным путем, например. Убить меня и Джека он не может – это противоречит их верованиям, но и отпускать не намерен. Кормит впроголодь, ждет, пока сами помрем. И, думаю, предпримет все для того, чтобы вы сюда не добрались. А добираться надо! Дальше, если двигаться вдоль моря, в шестидесяти километрах отсюда, живут люди, которые не подчинились Шаману – так зовут местного властителя. Эти люди готовы нас принять и даже помочь. Но двигаться надо очень осторожно! Дождитесь, пока встанет зимняя дорога. Пусть Дашка прочитает все, что отыщет, о том, как вести себя в горах. Рисковать нельзя, трогайтесь лишь после того, как подготовитесь. Переселять сразу всех не нужно, пусть сначала идет передовой отряд, человек двадцать. Семена, инструменты... Ну, Сталкер знает, мы сто раз всё обговаривали – не учли только то, что нам будут чинить препятствия. В общем, первыми пусть идут разведчики. Среди них обязательно ты, Серый и Мрак. За командира – ты. Сталкеру напомни, что ему рисковать собой нельзя! Пусть остается дома, на нем структура переселения. А ваша главная задача – добраться без потерь. – Кирилл выдохнул. – Вроде всё. – Спохватился: – Ты-то как? Цела? Как ты меня нашла?

– Я нормально. С ночи здесь, присматриваюсь. Увидела решетки, подобралась поближе и голос твой услышала. – Олеся помолчала. Неодобрительно добавила: – Орешь! Палишься. И пацан дурак, его только слепой не срисует. Кто это?

– Если я правильно понял, очередной поклонник Джека. Вроде связного у нас, вчера появился.

– Пацан, а не баба? – в голосе Олеси прозвучало искреннее удивление.

– С бабами тут... – Кирилл замялся, – непросто. Опять же, долго рассказывать.

– Ладно, пофиг. Скажу, чтобы не совался больше. Палево. – И тем же ровным голосом Олеся продолжила: – У меня напильники есть, Жека приучил с собой таскать. За день твою решетку спилю, а завтра к нему подберусь.

– Это риск, Олесь. Уходи.

В Кирилле мучительно боролись желание вырваться из плена и страх за Олесю.

– Нет. Меня никто не видел, чем я рискую?

– Ладно, – поколебавшись, решил Кирилл. – Но пообещай, что при первой же опасности...

– Угу. Поучи отца е@аться.

И в следующую секунду Кирилл услышал скрежет. Негромкий, будто мышь скребет. Джеку надо было отдать должное, напильники он подобрал отличные.

* Василий Криптонов. "Эра Огня": /work/35655

Глава 28

Эри. Горная дорога. 1503 км от Бункера

Лыжи адапты спрятали в густом кустарнике еще месяц назад, когда стало ясно, что снежный покров вокруг становится все тоньше, и груз на ногах больше мешает, чем помогает.

Вокруг стремительно теплело. Отряд разделся – Эри шла в термобелье, парни вовсе в одних футболках.

– Скоро выйдем к морю, – обещал Серый на каждой дневке, когда обессиленная Эри заползала в палатку, – чуть-чуть осталось.

К морю они, в конце концов, действительно вышли – но, увидев его, Эри не сумела даже обрадоваться. И никаких следов Кирилла и его отряда в поселках у моря не обнаружили.

– Дальше одна дорога, – разложив на привале карту, объявил Серый, – вон туда, – и махнул рукой в сторону гор.

Горы показались на горизонте давно. С каждой ночью приближались, становясь всё выше. Та Эри, которая сбежала из Бункера три месяца назад, увидев снежные шапки вершин, запищала бы от восторга.

Горы! Водопады, ледники, цветущие луга! Ура-а-а!!!

Нынешняя Эри, успевшая узнать цену бесконечным подъемам, нагромождениям камней и крутым, сыпучим тропинкам, забилась в панике.

– Нет! Не надо! Я не дойду!

– Окей, – равнодушно кивнул Серый, – оставайся.

И Эри, похолодев, поняла, что он не шутит.

Серый устал. Даже несгибаемый Мрак устал.

Адапты не говорили этого вслух, но Эри слышала, как угнетает их изменившийся климат. Как сложно им, привыкшим скользить на лыжах среди снегов, волочить ноги по каменистой, ухабистой дороге – со скоростью втрое меньшей той, с которой перемещались до сих пор.

Серый не шутил. Сейчас это не было испытанием – как тогда, когда они с Мраком заставляли Эри скатиться с горки. Сейчас адаптам действительно не нужен лишний груз.

Без меня они дойдут быстрее, чем со мной, – вдруг отчетливо поняла Эри, – если я скажу, что остаюсь, тут же уйдут. Счастливые тем, что так решила я, а не они. От меня с удовольствием избавятся. Им все равно, что будет со мной, если останусь...

– Нет, прости. – Эри заставила себя встать. – Я иду.

***

Они ползли вверх бесконечно долго. Завалы из камней, бурные горные речки, узкие карнизы, оставшиеся от проходившей здесь когда-то дороги – Эри устала бояться. Она просто делала то, что велел Серый.

«Не смотри вниз!»

Не смотрела.

«На карачки вставай, тут ползком придется».

Ползла.

«Разувайся. Вроде неглубоко, вброд перейдем».

Эри разулась и пошла, держась за руки Серого и Мрака, через ледяную речку.

Ноги свело в первые же секунды, она и сказать ничего не успела. Сделала несколько неуверенных шагов, а потом ноги подкосились.

Эри, охнув, упала на колени. И тут же соскользнула по гладким камням, увлекаемая течением – горная река не прощала слабости.

Адапты выругались одновременно, крепче схватили Эри за руки. Нога Серого дрогнула и тоже соскользнула. Он едва удержался, чтобы не упасть.

– Бросай ее! – Мрак вцепился в руку Эри так, что та взвизгнула. – Отпусти, я держу! А ты руку давай! – Эри не сразу поняла, что это относится к ней.

В следующий момент Серый ее отпустил. Эри, увлекаемая течением, упала на живот.

– Руку давай! – рявкнул Мрак. – Вторую! – он тянул Эри из воды, пытаясь справиться со стремительным потоком.

Эри постаралась протянуть ему руку, выпущенную Серым. Страх подстегнул инстинкты, заставил барахтаться, нащупывая ногами дно. Эри собрала все силы и сумела вынырнуть. На долю секунды, но Мраку этого хватило. Держа девушку за обе руки, потащил ее за собой.

Эри увидела, что и Серый выбрался. Шел впереди, навьюченный двумя рюкзаками, своим и ее. А Мрак тащил за собой Эри, животом по руслу. Поначалу Эри чувствовала, как ее ребра и коленки пересчитывают камни. Потом перестала чувствовать.

***

Очнувшись, Эри поняла, что лежит на чем-то теплом. Это было приятно, даже очень. Хотя и странная какая-то подстилка. Неровная... Ну да ладно. Она попробовала крепче обхватить то, на чем лежит, чтобы прижаться плотнее. И услышала над самым ухом сиплый адаптский голос:

– Очухалась, что ли?

Эри взвизгнула – «подстилка» заворочалась. В следующее мгновение Эри поняла, что лежит на спине у Серого. А через мгновение поняла, что лежит голая.

Взвизгнула еще раз, скатываясь со спины адапта. Натянула на себя спальник, которым они были укрыты.

– Здорова ты орать. – Серый уселся. Демонстративно потер уши. – Ну, значит, точно очухалась.

Он тоже был голый. По крайней мере, сверху – ниже Эри, слава богу, не видела.

– Как... – попробовала начать разговор она, – почему... – слова наконец нашлись. – Что это значит?!

Серый посерьезнел. Вздохнул.

– То, что придется теперь на тебе жениться, – грустно объяснил он. – А у меня, между прочим, невеста есть. С нормальными ногами. Не с ледяными.

Эри обалдело смотрела на него. Глупо спросила:

– Правда?

– Про ноги-то? Ясное дело, правда. Таких, как ты, ледышек – поискать пойти.

– Нет. Про невесту. – Отчего-то информация о том, что у Серого есть невеста, затмила все остальное. – Ты никогда о ней не рассказывал.

– Дак, ты не спрашивала. – Взгляд Серого затуманился.

Эри почему-то стало грустно.

– Если надо, я могу с ней поговорить, – подождав немного, чтобы сглотнуть комок в горле, пообещала она. – Ну, с твоей невестой. Объяснить, что ты меня просто согревал. Потому что я упала в речку и замерзла. Ты же на меня... ну, не смотрел?

– Как это, не смотрел? – обиделся Серый. – А раздевал – с закрытыми глазами, по-твоему?

– Раздевал я, – буркнул Мрак. Его, оказывается, в палатке не было – заполз только что, откинув полог. – Серый, время.

Это означало, что дежурство Мрака закончилось, и Серый должен его сменить.

Серый молча протянул руку. Мрак точным броском отправил ему комок из одежды – Эри давно убедилась, что для понимания друг друга адаптам не всегда требуются слова.

Пока Серый одевался, Мрак вытащил откуда-то термос. Протянул Эри его и пустую кружку:

– На.

Она возмутилась:

– А может, я тоже сначала оденусь?

Серый пожал плечами:

– Ну, как по мне, ты и голая ничего. Хотя тощевата, конечно.

Эри запустила в него кружкой. Серый поймал ее на лету.

Мрак молча подтащил к Эри рюкзак:

– Ищи сухое. В чем тонула, не высохло пока.

– Хочешь, мою майку возьми, – предложил Серый, – аккурат по колено будет, заместо платья. А то ж с барахлом у тебя небогато.

– Спасибо.

С барахлом у Эри действительно было «небогато». Из Бункера ушла, не захватив с собой одежды, и Лара ее к дальнему походу не готовила – не знала ведь, как все обернется. Разживаться вещами пришлось по дороге, в брошенных домах. Дома, в большинстве своем, стояли давно разграбленными, а вещи, которые по каким-то причинам мародерам не понадобились, сопрели и истлели. Но кое-какой гардероб все же удалось собрать, и Эри тряслась над каждой майкой, как над драгоценностью.

– Держи. – Серый сунул Эри в руки свернутую футболку и вылез из палатки.

Эри, нырнув под спальник, оделась. Налила себе чаю – судя по запаху, разбавленному самогоном. Отхлебывая из кружки, морщилась, но чувствовать, как по организму разливается тепло, было приятно. Эри пила и смотрела, как раздевается и укладывается Мрак.

Если она в чем-то и завидовала адаптам, так это точности их движений. Ни одного лишнего, ни единой попытки попусту потратить силы. Хотя и сил им не занимать. Эри задумчиво смотрела на широкие плечи Мрака, на мускулистую спину, сходящуюся к пояснице треугольником. Вспомнила почему-то, как приятно было проснуться, лежа на Сером. То есть, приятно до того момента, пока она не сообразила, что происходит.

То есть, даже когда сообразила, неприятно не стало – просто ужасно смутилась. А так... пожалуй, не отказалась бы снова его обнять. Может быть, даже не со спины... Кошмар, о чем она думает! В чай, похоже, добавили слишком много самогона.

– Мрак, – позвала Эри завернувшегося в спальник адапта, – ты не спишь?

– Сплю, – не открывая глаз, отозвался Мрак.

– А как зовут невесту Серого?

– Без понятия.

– Почему? – удивилась Эри. – Вы же друзья?

Мрак зевнул.

– Я не слыхал, что он тебе наплел. А врать красиво не умею.

– То есть... Он наврал?! Про невесту, и что теперь должен на мне жениться?

– Я – Серый?

– Нет.

– Так чего пристала?

Эри обиженно засопела. Помолчав, снова не выдержала:

– Мрак!

– У?

– А меня правда ты раздевал?

– Ну.

– А ты совсем-совсем не стесняешься?

– Чего?

– Ну, девушку раздевать. И вообще.

Мрак наконец соизволил открыть глаза. Приподнявшись, заглянул в кружку в руках у Эри – там осталось чуть-чуть, на самом дне. Уточнил:

– Первая или вторая?

– Вторая, – смутилась Эри. Сама не заметила, как успела налить вторую кружку.

– Так и думал, – кивнул Мрак, – набухалась.

Отставил термос в сторону, подальше от Эри, и опять улегся.

– Мрак, – обиженно позвала Эри, – ты не ответил.

– Спи, блин!

– Ответишь, и буду спать.

– Да с чего мне стесняться-то? Поди, не первую девку раздевал.

– То есть... – не поняла Эри, – тебе уже приходилось кого-то из речки вытаскивать?

Мрак гыгыкнул:

– Угу, приходилось. Серого! Дурковали по детству, лодку перевернули. Ему по башке бортом стукнуло, соображалка отключилась. Тащить пришлось.

– А при чем тут девушки?

– Не при чем.

– А как же ты их тогда раздевал?

– Удавишься с тобой, – пожаловался в пространство Мрак. Снова приподнявшись, объяснил: – Когда люди сексом занимаются, они раздеваются. Дошло?

– Ой. – Эри покраснела.

– Вот тебе и «ой»! Как дитё малое, ей-богу. У меня братья мелкие, и те прошареннее. – Мрак с ворчанием лег.

– Мрак!

– Убью.

– Ну, Мра-ак...

– Блин, да чего?!

– А можно тебя попросить?

Мрак скривился – терпеть не мог долгие вступления.

– Ты не мог бы меня поцеловать? – торопливо закончила Эри.

Мрак закашлялся. Эри терпеливо подождала. Объяснила:

– Меня никогда не целовали. А мне интересно.

– Пить тебе меньше надо, – прокашлявшись, буркнул Мрак, – чтоб интересы не лезли откуда попало! У вас в Бункере, что, парней нету?

– Есть. Но, во-первых, они все младше меня. Самый старший – Антип, ему только-только шестнадцать исполнилось. А во-вторых, не думаю, что взрослые это одобрили бы. – Эри еще подождала. – Так, что?

Мрак пожал плечами:

– Я думал, тебе Серый нравится.

– Мне?! – возмутилась Эри. – Серый?! Да ничего подобного! Или... – она расстроенно замолчала, осененная новой мыслью. – Или это я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

– Дура. – Мрак выбрался из спальника. Посмотрел на Эри долгим непонятным взглядом. И позвал: – Иди сюда.

Эри подползла к нему. Замерла, думая, что Мрак наклонится к ней. Но вместо этого он обнял Эри и прижал к себе. Крепко, обхватив как будто сразу всю, от плеч до коленок.

– Ты чего? – Эри возмутилась от неожиданности. На самом деле, это было приятно – чувствовать руки Мрака, и то, какой он сильный. Сопротивляться совсем не хотелось.

Мрак не ответил. Прижался губами к губам Эри.

Такого эффекта она не ждала, ее будто током ударило. Губы сами, словно давно знали, что нужно делать, раскрылись навстречу. Мыслей в голове не осталось – только наслаждение объятиями и поцелуем.

Эри не поняла, когда они с Мраком успели перекатиться, почему она оказалась прижатой спиной к полу, а парень навис над ней. Весил он, должно быть, вдвое больше Эри, но тяжесть почему-то не возмущала. Наоборот, даже это нравилось.

Мрак целовал ее шею, выглядывающую из выреза футболки, скулы, снова губы... Эри выгнулась ему навстречу. Поняла, что тоже обнимает адапта, прижимается к нему, гладит спину. И что это невыносимо приятно. Когда Мрак обхватил ладонью ее грудь, Эри услышала стон. Не сразу сообразила, что издает его сама.

– Офигеть ты горячая. – Мрак оторвался от ее губ, смотрел на Эри со странным выражением.

Она не понимала, с каким. Она сейчас вообще мало что понимала. Снова потянулась к нему.

– Стой, – Мрак поймал ее руку, – хорош. Я не железный.

– Что?

– Дальше тебя раздевать начну, вот что! Была б не ты, а другая какая, уже бы начал.

Эри сдвинула брови, по-прежнему не понимая.

– Зашибись тут дела.

Голос Серого прогремел громом с ясного неба. Ушатом холодной воды, выплеснутым на голову.

Эри ойкнула, Мрак откатился от нее.

– Там дождь пошел, – расстегивая мокрый комбинезон, объяснил Серый. Перебросил Эри термобелье: – Вот, шмотки твои спас. Почти высохли... Обратно не пойду, не надейтесь. И давно это с вами?

– Я попросила Мрака меня поцеловать, – объяснила Эри.

– А, – кивнул Серый. – Ну, Мрак – парень добрый. Отзывчивый. – Принялся раздеваться.

– А тебя вечно не вовремя приносит, – буркнул Мрак.

– Прости, брат. – Серый прижал руку к сердцу. И вдруг объявил, мгновенно превратившись из перешучивающегося с другом балбеса в предводителя отряда: – Всё, отбой! У нас команда, а не бордель.

– А что такое бордель? – заинтересовалась Эри.

– Потом расскажу. Если захочешь... Всё, сказал! Спать.

***

Однако долго проспать им не удалось. Дождь полил, как из ведра, а скоро поднявшийся ветер вырвал из земли стойки палатки.

– Смоет на хрен, – услышала Эри голос Серого, раздающийся снаружи – адапты вылезли, чтобы оценить размеры бедствия. – Вместе с нами! Унесет по склону, дно подерет о камни! Сворачиваться надо.

Непогоду пережидали, укрывшись от ветра за скалой.

Эри адапты завернули в палатку, сели с двух сторон от нее, пытаясь согреть. До сих пор девушке казалось, что самая большая неприятность, которая может случиться в походе – отсутствие кустов, чтобы сходить в туалет. Сегодня поняла, что ошибается.

А закончилось стихийное бедствие так же внезапно, как началось. Только что вокруг бушевала гроза – и вдруг тишь да гладь. Тучи разошлись, на небе улыбался месяц. Лишь бегущие по дороге потоки воды напоминали о том, что здесь недавно было.

– Идем, – скомандовал Серый. – Сушиться все равно негде. Как встанем на дневку, обсохнем.

Они шли около часа. Эри с трудом переставляла ноги в мокрых ботинках, мечтая о привале. А потом идущий впереди Мрак поднял руку:

– Серый.

Эри съежилась. Уже научилась определять по голосам адаптов – что-то не так. Там, дальше, плохо. Очень плохо.

– Что? – Серый шагнул вперед, заслоняя собой Эри.

– Табличка. К скале прибита.

***

«Ты отдал свою жизнь,

Чтобы мы жили.

Мы будем помнить

Тебя всегда».

Эри не задавала вопросов. Уже знала, что такие надписи адапты оставляют в память о погибших. Серый и Мрак молчали, замерев и стащив с голов повязки.

Их осталось трое, – глядя на табличку, поняла Эри, – из тех пятерых, что ушли из поселка. Здесь погиб кто-то еще.

Она видела, как затвердело лицо Серого. Отец или нет – вот о чем он сейчас думает.

Эри думала о том же. Отец или нет?..

Как же она устала.

Она страшно устала. Каждую новую ночь начинала с уверений себя в том, что сегодня они дойдут. Уж сегодня точно отыщут Кирилла и ее отца! Сегодня будет лучше, чем вчера... Но каждая новая ночь убеждала в том, что идут они зря. Вчера Эри чуть не утонула в ледяной реке. А сегодня увидела свидетельство того, что погиб кто-то еще из отряда Кирилла.

– Идем. – Короткое слово, оброненное Серым, прозвучало для Эри будто приговор. Серый надел повязку. Мрак – свою. – Тем же порядком – марш.

Это означало, что Эри снова должна идти за Мраком, а Серый – за ней. Мрак – ведущий, Серый – замыкающий. Эри выучила эти слова еще два месяца назад – там, где вокруг лежал снег. Тогда эти слова казались забавными. И казалось, что юг – это бесконечно далеко.

Подъем.

Отбой.

Привал.

Тем же порядком – марш.

Вся нынешняя жизнь Эри была подчинена этим словам. Вся расписана ими. В последнее время девушке казалось, что других слов никогда и не знала.