Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 282 страниц)

– Я – Шаман? – оборвал Мрак.

– Нет.

– Ну, вот и отвянь. Догоним, у него спросишь.

– А если не догоним?

– Если не догоним, значит так и будешь мучиться. Пока от любопытства не помрёшь.

Стафка обиженно замолчал.

Готовую кашу он наворачивал так, что за ушами трещало. А, как поел, на полуслове вырубился.

Мрак прикрыл пацана краем спальника. Сунул под растрёпанную башку свёрнутый комбез. Заглянул в печку – потухла, пожара можно не бояться. И тихо вышел из комнаты. Заставил подняться коня, стреноженного и привязанного в соседней комнате.

До жилого посёлка недалеко, от силы километра три. На улице совсем рассвело, в такое время он уж точно никого не встретит. А жрать им со Стафкой чего-то надо.

***

– Ух ты! – проснувшийся Стафка во все глаза глядел на котелок с горячей, ещё дымящейся картошкой и сушёную рыбу. – Это откуда такое? А?

Мрак пожал плечами:

– Без понятия. Проснулся – стоит на печке. Мать Доброты подогнала, не иначе.

– Да ну тебя... – пробормотал Стафка.

Вроде недоверчиво, но в голосе прозвучало такое сильное, жгучее желание поверить, что Мраку аж неловко стало. Хоть и трепала пацана жизнь, а всё равно – дитё дитём. Ни сам Мрак, ни его младшие братья на такие сказки отродясь не велись.

– Тебе не пофиг, откуда? – отбрехался Мрак. – Жри, пока дают. – Подцепил из котелка картофелину, разорвал вдоль хребта сушёную рыбину.

Стафка торопливо присоединился к нему. Когда потянулся за четвёртой картофелиной, Мрак хлопнул его по руке.

– Хорош. Обожрёшься, в комбез не влезешь.

На самом деле опасался, что пацана от сытости опять разморит, он и так-то зевал. Спал сегодня от силы часов пять. А сам Мрак – вдвое меньше. Ему зевалось так, что рот бы не порвать... Ну, зато жратвы припас, на ближайшие три ночи хватит.

– Собирайся. Двигаем.

Они скакали беспрепятственно почти всю ночь. Теперь уже Стафка о проезжаемых краях ничего не знал, никогда прежде так далеко не забирался. Но если верить карте, полученной от Кирилла, жилой посёлок на этом отрезке был единственный, в самом конце пути, который Мрак надеялся одолеть за ночь. Возможно, поэтому людей на дороге они встречали лишь дважды. И оба раза Стафка, выезжавший, как и вчера, вперёд на разведку, махал Мраку рукой: всё нормально, можно ехать.

– Может, и здесь никаких посланников нет? – когда второй из встреченных путников, оказавшийся прихрамывающим стариком, остался позади, спросил Стафка у Мрака.

– Может, и нет. – Мрак покосился на пацана – тот зевал всё отчаяннее.

Ничего, через полчаса рассвет. После этого вероятность встретить на дороге людей начнёт стремительно убывать, скакать можно будет быстро, нигде не задерживаясь. Разрыв между ними и Шаманом сегодня сократился как минимум на два часа, с утренними выйдет ещё два. А значит, они почти догнали.

Это хорошо, потому что завтрашняя ночь – последняя. Завтра Шаман уж точно доберётся до железки. И если не перехватить его по пути в посёлок, откуда налажено сообщение, дальше – ищи-свищи. Кирилл рассказывал, что металлическая тележка движется быстрее лошадей, её ведь ни кормить, ни поить не надо. Кого на рычаги посадить, Шаман найдёт, а дорога по рельсам не в пример глаже, чем обычная.

Рельсы Мрак видал много раз, в их краях этого добра полно попадалось. Знал и то, что Кирилл тоже хочет восстановить железную дорогу, он им с Серым даже дрезину когда-то показывал – вроде той, на которой они с батей и Джеком огонь и воду прошли. Железку даже начинали восстанавливать, но, как морозы ударили, бросили. Не до дороги стало, прокормиться бы. Тогда многое, что начато было, бросили, Мрак знал от Серого, что Кирилл ещё из-за этого шибко переживает.

«Жуть, как ругается, – рассказывал Серый. – Говорит, что опять нас хотят, словно кротов слепых, в норы загнать. Чтоб сидели тихо, и кроме как о пропитании ни о чём не смели думать».

«Это кто же хочет?»

«Да чёрт его знает. Я спрашивал, он не сказал».

Кто там чего хочет, этого Мрак тоже так и не понял. Точно знал лишь то, что строительство дороги пока брошено. А у южан железка восстановлена. И до неё осталось меньше суток пути...

– Да чтоб тебя! – он выругался.

– Опять? – Стафка обречённо уставился в даль – видел в темноте хуже Мрака, да и ростом был сильно меньше.

Зато к ругани успел попривыкнуть, уже не выкатывал непонимающие глаза: «Чего-чего ты сказал?»

– Опять.

– Вот же неймётся, – Стафка вздохнул. – И куда топают, за час до рассвета? Уж давно пора по домам сидеть... Ладно, я на разведку.

– Валяй.

Мрак сошёл с дороги. Дальше ехал таясь, по обочине, а Стафка устремился догонять двух конных – они, судя по направлению движения, возвращались в посёлок, до которого было уже недалеко.

Мрак смотрел пацану вслед. Поначалу – с досадой. Сколько уж они таких препятствий миновали, и возле каждого задерживайся. А езды ещё два часа, раньше он не остановится и Стафке не позволит. А зевается всё сильнее. И жрать охота всё больше – перекусывали абы чем, на нормальный обед время тратить не стали. Верно Стафка сказал: сколько можно лазить-то, чего вам не спится?..

Усталость и раздражение взяли своё – момент, когда Стафка поравнялся с конными, Мрак проморгал. Чуть не тронулся машинально следом за ним, когда вдруг обожгло: взмаха рукой не было. Чем-то пацану всадники не понравились.

Стафка, обогнавший всадников, и оба мужика быстро удалялись, а Мрак, матерясь сквозь зубы, продирался через сухой прошлогодний бурьян на обочине, всматриваясь в темноту. Помнил, что по уговору со Стафкой должен сойти с дороги и искать объезд, но что-то держало. И едва сумел сдержать возглас, когда увидел, как всадники вдруг ускорились.

В ту же секунду до него долетел звук. На таком расстоянии чуть слышный, но Мрак понял, что Стафку окликнули. Потом понял, что ему велели остановиться. А потом увидел, что пацан пустил коня галопом. Его снова окликнули – на этот раз громче.

Стафка не оборачивался и останавливаться явно не собирался. Всадники бросились за ним.

Глава 22

Серый

– Не может быть, чтобы из-за вакцины.

Серый устал повторять одно и то же. Всех, кому он колол вчера вакцину, свалила странная инфекция. Температура, рвота, желудочные спазмы – до того болезненные, что люди кричали на крик. Серый, вместе с Серафимой и Марией, сбился с ног, пытаясь помочь. Крики не смолкали сутки.

На исходе суток стало понятно, что странную хворь удалось победить. Люди медленно расходились по домам. Тех, кто не мог идти самостоятельно, вели под руки.

Придут ли они завтра на уколы, Серый не спрашивал. Всё и так было ясно. Он слышал, какой диагноз поставили себе больные.

Серафима, снующая от одного страждущего к другому – в лечебнице едва удалось разместить всех, людей пришлось укладывать на пол, – неустанно пришёптывала: молилась Матери Доброты, чтобы облегчила страдания.

Николай, как и другие, провожал её метания мутным взглядом. В какой-то момент вдруг оторвал от пола тяжёлую голову и глухо, отчаянно проговорил:

– Мать Доброты наказывает нас.

По лечебнице, заглушив стоны, прошелестел гул. Николай произнёс вслух то, о чём втайне думал каждый.

Серый заставил себя промолчать. Заставил не думать о том, как впиваются в него десятки взглядов, от разочарованных до ненавидящих.

Через час Николай умер. Тихо, уже без криков – просто вытянулся на полу, уткнувшись лицом в доски.

Когда до Серого дошло, что он мёртв, внутри будто что-то оборвалось. До сих пор происходящее казалось дурным наваждением, обычной неприятностью, которую надо просто пережить – и идти дальше. Не бывает такого! Не умирают люди от желудочных спазмов! Но Николай лежал на полу и не шевелился.

Серый вытащил его во двор, под навес – не знал, куда ещё тащить.

«Обычно мы оставляем человека здесь – до тех пор, пока не заберут близкие. Но...» – Мария беспомощно огляделась по сторонам. Лечебница была забита людьми так, что на полу едва оставалось место, куда наступить.

Серафима, кажется, от суеверного ужаса вовсе лишилась дара речи. Никто, кроме Серого, из лечебницы выйти не мог, на улице уже вовсю светило солнце. А он с трудом заставил себя вернуться.

«Кто ещё? – стучало в висках. – Кто, мать вашу, следующий?!»

Но обошлось. Смертей больше не было. Люди, преодолев кризис, начали приходить в себя.

Серый оставался в лечебнице до конца. До того, как они с Марией проводили последнего больного.

Уставшая, одуревшая от всего, что навалилось, Серафима уже час как спала. Присела на кушетку передохнуть и тут же уснула. На ногах остались Серый, Мария и Эри. Все втроём вышли на крыльцо.

– Они ведь... больше никогда не придут?

Эри смотрела на то, как соседи ведут под руки Наталью. Она, кажется, пока толком не осознавала, что случилось с мужем. Тихо, безропотно, позволила себя увести.

– Нет, – процедил Серый. – Их наказала Мать Доброты. Слышала же. Пошли домой. Сердцем чую, скоро к нам Георгий пожалует.

– Стойте, – Мария вдруг тронула его за руку. – Ты ведь так не думаешь? Что это наказание Матери?

– Какая разница, что я думаю? – Серый вдруг почувствовал, до чего он устал.

Не только от того, что сутки провёл на ногах. От непроходимой тупости, от неумения слышать, от нежелания смотреть по сторонам... От всего.

– Видела, как мухи, когда в дом залетают, о стекло бьются? Вот и я сейчас, как та муха... Задолбало. Молитесь дальше своей Матери, ну вас на хрен.

– Я ничего не говорила о Ней, – Мария не выпускала его руку. – Скажи. Ты ведь знаешь, почему заболели люди?

– Не знаю, свечку не держал. Только догадываться могу.

Мария смотрела по-прежнему внимательно и пытливо. Серый вздохнул.

– Слушай, ну ты же умная баба. Неужели сама не поняла? Никакая это не болезнь! Людей отравили.

– Кто?

– Тот же, кто травил скот, – жёстко проговорил Серый. – Кто опрыскал ядом деревья. Кто стрелял в Джека. Кто-то, кто настолько нас ненавидит, что ради своей ненависти готов на всё! Мне откуда знать, кто это? Это ты всю жизнь здесь живёшь, не я.

Мария отвела глаза. Пробормотала:

– Но, если ты прав... Как? Отравить можно через еду или питьё. Но все эти люди живут в разных домах! Они ели разную пищу. А заболели одновременно.

– И всё, что у них есть общего – уколы, – кивнул Серый. – Значит, отрава в них. То есть, выходит, это я всех потравил... Логично, чё. – Дёрнул Эри за руку: – Пошли отсюда.

– Нет! – Эри сердито вывернулась. – Не смей сдаваться! Думай. Если мы поймём, как отравили людей – может, догадаемся, кто это! И докажем, что никакая Мать никого не наказывала.

Мария кивнула:

– Девочка права. Нужно хорошенько подумать.

Серый понял, что от него не отстанут. Уселся на ступеньку. Буркнул:

– Джек, всё-таки, очень умный человек. Всегда говорил: одна баба – хорошо, а две – неудобно. Х*й не натрёшь, так мозги вынесут.

– Перестань, – вздохнула Эри. Села рядом с ним. – Лучше подумай. Что может быть общего у этих людей? Помимо уколов?

Серый пожал плечами.

– В одну баню ходили? В одной речке купались? Одну козу за вымя дёргали? Хрен его знает! Говорю тебе, не варит башка.

– Чай, – вдруг сказала Мария.

Серый сначала не понял. А потом увидел, куда смотрит женщина. Под навесом в углу двора, рядом с дровницей, стоял самовар.

***

– Никуда мы не пойдём.

Георгий, как Серый и ожидал, не замедлил явиться. На этот раз сам – Марию то ли пожалел, женщина с ног валилась от усталости, то ли нести чужакам очередной ультиматум она отказалась.

– Джек ушёл, и хватит с вас.

– Как это? – такого Георгий явно не ожидал.

Постная мина, с которой объявил: «Матери Доброты не нравится то, что ты делаешь. Вам нельзя больше оставаться здесь» сменилась искренним недоумением.

– Как так – не уйдёте?

– А вот так. – Серый, сидящий на лавке у стола, откинулся спиной к столешнице. Небрежно забросил руки за голову – изо всех стараясь не показать, как ему хреново. – Не уйдём, и всё. Не нравится – попробуй, выгони.

Серый блефовал. Чувствовал он себя слабее новорожденного котёнка, Георгий мог бы вышвырнуть его за порог единственным пинком. Вся надежда была на то, что сам ультиматист об этом не догадывается. Ну, и на то, что в принципе не привык решать проблемы таким способом – о себе и любом из жителей Цепи Серый точно знал, что подобную наглость не потерпели бы. Начни он так хамить в родных краях, наваляли бы – мало не покажется.

А Георгий нерешительно перетоптался с ноги на ногу. Он, похоже, понятия не имел, как реагировать.

– Люди будут недовольны, – выдал наконец.

Серый издевательски развёл руками:

– Соболезную. Пусть чайку с мятой попьют. Всё у тебя? А то мы спать собирались. Я, если кто-то не заметил, сутки вокруг ваших больных плясал. И она тоже, – Серый кивнул на Эри.

Георгий перевёл взгляд на девушку. Лицо немного смягчилось – Эри была единственной из «чужаков», на кого смотрел без настороженности. И придумал:

– Да. Вам надо отдохнуть! – Аж лицом просиял. Ухватился за возможность отложить сложное решение на потом. Снова повернулся к Серому, присмотрелся внимательнее. – Ты, и правда... странный какой-то.

– Надо, ага, – кивнул Серый. – Как наотдыхаемся, скажем. А пока топай. Храни тебя Мать Доброты.

– Храни вас Мать. – Георгий ушёл.

Эри бросилась к Серому:

– Как ты?

Он, с трудом сдержав стон, скрючился на лавке.

– Больно?

– Приятно, блин... – Серый тяжело дышал.

– А я говорила, – упрекнула Эри.

– Фигню ты говорила. Как бы мы ещё проверили, отравлена вода или нет?

Вода в самоваре ещё оставалась. На вид – самая обыкновенная, ничем не пахла. И Серый не придумал ничего лучше, кроме как выпить пару глотков. Собак, кошек, а уж тем более лабораторных крыс, о существовании которых знал от отца, в лечебнице не водилось. И другого способа выяснить, отравлена вода или нет, в голову не пришло.

От всплёскивающих руками, охающих Эри и Марии Серый отмахнулся. Сделал глоток, выждал полчаса. Ничего не произошло. Они с Эри пошли домой.

И через два часа живот скрутило так, что Серый с трудом разгибался. Нашёл в заветном Ларином мешочке снадобье от отравлений, выпил. Лёг. Ещё через полчаса притопал Георгий. Пришлось встать и делать вид, что всё в порядке – Георгий был последним человеком в посёлке, кого Серый собирался посвящать в свои планы.

– Ничего, – выдохнул он. – Жить буду. Отпускает уже, было хуже... Главное, чтобы тот гад повёлся.

***

Прошло четыре ночи. За это время Георгий ещё дважды пытался наставить Серого на путь истинный. Объяснить, что в посёлке им с Эри не рады, и надо уйти. Нёс уже привычную ахинею про недовольство людей и Матери Доброты. Серый в ответ всё так же нагло ухмылялся.

А вечером приходил вместе с Эри на площадь, невозмутимо брал инструмент – Георгий мстительно ставил его на самые тяжёлые работы – и шагал, куда отправят. Перед рассветом они возвращались домой, ужинали, и Серый шёл купаться.

Быстрая горная река за оградой посёлка метрах в трёхстах ниже по течению поворачивала, образуя небольшую заводь. То, что изображал в заводи Серый, купанием можно было назвать разве что с большой натяжкой. Вода едва доходила ему до пояса, да и разливалась речка не сильно, поперёк русла – метра три, не больше.

Серый раздевался, ложился на каменистое дно и лежал – сколько мог выдержать в ледяной воде. Потом выскакивал, быстро растирался полотенцем и сидел на берегу – глядел, как над дальним горным хребтом поднимается солнце.

Он ждал. Поначалу. А потом вдруг понял, что купаться ему нравится.

Ледяная вода будто смывала вместе с потом злость и раздражение. И солнце, освещая далёкие горы, поднималось так красиво, что хоть всю жизнь гляди. Вокруг стремительно светлело, и мир так же стремительно наполнялся красками. А краски здесь были куда ярче, чем дома.

Тёмные горы с белоснежными шапками, глубокой синевы небо, холмы всех оттенков зеленого, невиданные цветы на лугах. Даже камешки на дне реки – разноцветные, и ни один не похож на другой.

Отец рассказывал, что в его детство люди и мечтать не могли о том, чтобы любоваться рассветом. Солнца боялись, прятались в ужасе – так же, как сейчас это делают на юге. Но тогда, в отцово детство, выхода другого не было, кроме как прятаться. А местным лекарство на блюдечке принесли. Вот она, новая жизнь, только руку протяни!

Не протягивают. Чуть дёрнулись, чуть оказалось, что не всё гладко – они тут же снова в кусты...

– И почему вы такие? – ни к кому не обращаясь, горько проговорил Серый. – Что ж вам не живётся-то по-человечески?

Подумал вдруг, что разговаривает с собой вслух уже не в первый раз. Да и вообще... Серый не додумал.

Рассвет рассветом, разговоры – разговорами, а зачем оказался здесь, он не забывал ни на секунду. И шорох за спиной услышал. Шарахнулся в сторону.

Выстрел прогремел мимо. А Серый быстро, чтобы не дать стрелявшему опомниться, бросился к каменной осыпи.

Давно её присмотрел, ещё когда выбирал место для купания. Если устроиться за валунами, то самого не видно, а берег речушки и сидящий у заводи человек просматриваются, как на ладони – стреляй, не хочу. Серый был уверен, что тот, кто рано или поздно придёт на него охотиться, спрячется именно за осыпью. Как оказалось, не ошибся.

Ещё один выстрел – теперь уже совсем бестолковый. Не прицельный, растерянный. Стремительный рывок – и человек в защитном комбинезоне, который так и не успел подняться на ноги, прижат к земле.

Серый вывернул ему запястье, заставляя уронить пистолет. И лишь потом вгляделся в лицо – почти полностью скрытое капюшоном, только глаза видны за прозрачным щитком.

– Ты?!

Глава 23

Серый

– Кто это?

Сопровождать Серого на берег Эри не могла при всём желании. Комбезов у них, в отличие от неведомых врагов, при себе не было. В первое утро Серому пришлось выдержать серьёзную истерику с хватаниями за руки и воплями: «Никуда ты не пойдёшь! Тебя убьют!»

В итоге психанул, взял девчонку за плечи и встряхнул как следует. Сердито глядя Эри в глаза, объяснил очевидное: других вариантов нет. Отравителя надо ловить сейчас, на живца. Георгия удалось убедить, что покидать посёлок чужаки не намерены. И Серый был уверен, что рано или поздно эта информация дойдёт до нужных ушей – так же, как долетела до них весть о том, что он колет жителям посёлка «чудо-порошок». Это, видимо, стало для врага серьёзным ударом – коль уж тот, кто это устроил, решился травить жителей.

Но отрава не помогла. Изгнать чужаков не удалось. А значит, их надо устранить физически. Так рассудил Серый, поставив себя на место врага. И взял за правило каждое утро перед рассветом ходить купаться.

Он был уверен, что время рассчитал правильно: в этот час в посёлке уже закрывают ставни и ложатся спать, а у врага комбез, его приближающийся рассвет остановить не должен. Место Серый выбрал специально подальше от посёлка, там он будет казаться беззащитным. Тем более, раздетый и без оружия.

Серый был уверен, что враг соберётся стрелять в момент, когда он лежит в ледяной купели – сам выбрал бы именно его, и каждый раз, погружаясь в воду, готовился среагировать на малейший шорох поблизости. Но враг решил иначе.

Управился Серый быстро. Тюкнул кулаком в висок, взвалил обмякшее тело на плечи и потащил домой.

Эри встречала Серого на пороге – должно быть, почувствовала, что он идёт.

Серый первым делом оттолкнул её вглубь комнаты и захлопнул дверь, только обгореть не хватало дуре. А потом сгрузил трофей в серебристом комбезе на пол. Усмехнулся:

– Не узнала? – дёрнул застёжку и стащил капюшон.

Эри ахнула:

– Ариадна?!

– Угу. Идиоты мы с тобой, – Серый выругался. – Могли бы и сами догадаться.

– Я думала, что это Ангелина, – обескураженно произнесла Эри.

Серый в очередной раз прикусил язык. Перевёл тему:

– Связать её надо, пока не очухалась. Поищи подходящее что-нибудь.

Ничего «подходящего» в доме так и не нашлось, на путы пришлось пустить одну из простыней. После того, как Ариадну связали, а для пущей надёжности примотали к ножке стола, Серый плеснул ей в лицо холодной воды.

Девушка шевельнулась. Серый плеснул ещё. Позвал:

– Очухивайся, благодетельница! Мать Доброты проспишь.

Ариадна медленно разлепила глаза. Увидела Серого, Эри. Попыталась дёрнуться – но, видимо, поняла, что связана. Надменно отвернулась.

– Не жалко тебе людишек-то? – с трудом сдерживая злость, окликнул Серый. – Деревья, скот – ладно. С голоду не помрут, на старых запасах продержатся. А людей? Николая-то, а? Жена по нему до сих пор убивается.

Ариадна дёрнула углом рта. Поджала губы.

– Промахнулась, прилежная ученица? – Серый сел перед ней на корточки. – С дозой обмишулилась? Не думала, что у кого-то нутро окажется слабей, чем у других?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – процедила Ариадна.

– Угу, – кивнул Серый. – Где уж тебе понимать. Помер Максим, и хрен с ним. Мать Доброты простит.

Ариадна ненавистно зыркнула на него. Промолчала.

– Ладно, – решил Серый. – Посиди пока, а я отдохну. Накупался, устал. А как солнце сядет, схожу за Георгием. Пусть на посланницу Матери Доброты полюбуется.

– Георгий тебе не поверит, – бросила, словно выплюнула, Ариадна. – Я скажу, что ты клевещешь.

Серый прищурился.

– То есть, в комбез тебя – я нарядил? И пистолет я выдал? И стрелял сейчас – тоже я?

Ариадна передёрнула плечами. Состроила невинное личико. За один только медовый голос, которым заговорила, Серый готов был её прибить:

– Мне негде было взять этот костюм. У нас нет оружия, нет таких одежд. Стрелять я не умею. И понятия не имею, что тут у вас произошло. Может, вы поссорились, и это она в тебя стреляла, – кивнула на Эри. Уверенно заключила: – Ты ничего не докажешь.

– Вот дрянь, – вырвалось у Эри.

Ариадна победно усмехнулась.

«Бред, – мелькнуло в голове у Серого, – Ну, не совсем же они идиоты, чтобы ей поверить?!» И тут же сам себе издевательски возразил: «Шаману-то – сколько лет верили. А он бредятину нёс куда забористее. К тому же девка своя, а мы чужие».

Кулаки Серого стиснулись сами и сами же запихнулись в карманы – чтобы сдержаться и не съездить по ухмыляющейся роже. Ариадна, должно быть, это поняла.

– Давай, ударь меня, – нагло улыбнулась она. – Оставь на моём лице след от побоев! И тогда тебе точно никто не поверит!

Серый, не сдержавшись, бросился к ней.

Эри повисла на нём:

– Нет! Не трогай её! Она нарочно тебя провоцирует, чтобы остались следы! Они и правда это заметят.

Серый тяжело дышал, заставляя себя успокоиться. И вдруг его осенило.

– Следы, значит, – усмехнулся он.

Стряхнул с себя Эри. И неторопливо принялся расстёгивать ремень на штанах.

– Ты чего? – удивилась Эри.

– А то, что лупят не всегда по роже. Слава богу, других мест хватает... Ударить, говоришь? – Серый повернулся к Ариадне. – Запросто. Ох, и отведу душу! – он со свистом выдернул ремень из петель, сложил пополам. – А главное, на таком месте, которое ты под страхом смерти никому не покажешь.

Ухмылка на лице Ариадны сменилась сначала непониманием, а потом паникой. Затем и вовсе откровенным ужасом.

– Ты этого не сделаешь, – пролепетала она.

– Ещё как сделаю, – пообещал Серый. – Представляешь: мало того, что больно, так ещё мужик на твою голую задницу глядеть будет! Во кошмар-то, а?

Ариадна затряслась. Видимо, представила экзекуцию в красках. Взвизгнула:

– Нет!

– Ещё как да. – Серый принялся отвязывать Ариадну от стола. Ситуацией он неприкрыто наслаждался. Ужас в лице Ариадны словно бальзам на раны лил. – Комбез, конечно, снять придётся. И штаны тоже... Тихо! – Ариадна попыталась укусить Серого за пальцы, которыми ухватил и потянул вниз молнию комбинезона.

Он локтем запрокинул её голову, прижал к ножке стола. Почувствовал, как девчонка часто, нервно дышит. Ухмыльнулся про себя. Дыши-дыши, будешь знать, как выделываться. Расстегнул молнию, стащил комбез с плеч.

Ариадна издала странный звук. Снова дёрнулась, таращась на Серого дикими глазами, побледнела, как смерть.

И вдруг глаза закатились. Девчонка обмякла у него в руках.

– Да твою ж то мать... – заглянув ей в лицо, обескураженно произнёс Серый.

– Что? – подскочила Эри.

– Хрен знает, не шарю я в этом. Но походу, она того... в обморок упала.

Мрак

Мрак, матерясь, выскочил на дорогу.

Что там случилось? Почему Стафка понёсся прочь? А главное, ему-то что теперь делать? Бросаться в погоню, выдав свое присутствие? Стафка-то – молодец, на него даже не оглянулся. Посланники Шамана – а это, выходит, они – пока ещё понятия не имеют, что пацан на дороге не один.

Догнать и пристрелить обоих – пока не поняли, что происходит?.. Отец поступил бы именно так, в этом Мрак не сомневался. У отца мир делился чётко, на своих и чужих. А Кирилл – другой. Кирилл не стал бы стрелять, пока не разберётся, что к чему... Вдруг он ошибся, и никакие это не посланники?

Так ничего и не решив, Мрак пустил коня галопом. Расстояние между ним и всадниками сокращалось, его пока по-прежнему не замечали, но ещё быстрее сокращалось расстояние, отделяющее всадников от Стафки. Мрак понял, что пацана догонят быстрее, чем он мужиков.

Выстрелов слышно не было – уже хорошо. Даже в воздух для острастки не палили, видать, были уверены, что догонят. Когда мужики поравнялись со Стафкой, Мрак направил коня в сторону. Заставил сойти с дороги.

Как остановили Стафку, уже не видел, пробирался по кустам вдоль обочины, стараясь издавать поменьше звуков. Коня привязал, едва сойдя, чтобы не заржал или не всхрапнул ненароком.

Голоса, подобравшись, услышал издали.

– Откуда-откуда?.. – недоверчиво переспрашивал мужской бас. – С Барыбино?.. И что ж ты здесь делаешь, интересно? До Барыбино почти сто километров!

Упрямое молчание.

Нетерпеливый возглас:

– Ну?! Чего молчишь?

– Удрал я оттуда.

– Почему?

– Хотел Шамана догнать. Он у нас в посёлке был, рассказывал, что беда идёт с севера. Я хотел к нему в помощники попроситься.

– Видал Шаман таких помощников! А от нас зачем удирал?

– Дак, вы ж меня, поди, домой отправите, – Стафка шмыгнул носом.

– Отправим, не сомневайся. А сумку ты где взял? Вот эту?

«Сумка, – сообразил Мрак. – Заплечный мешок, который мы в телеге подобрали! – Помянул мысленно все ругательства, какие знал. – Вот же идиоты, так спалиться! Мешки-то, видать, у всех шаманских посланников одинаковые – у тех двоих, девки и пацана, которых зимой встретили, тоже похожие были. Вот почему они прицепились к Стафке. Сперва, видать, внимания не обратили – ночь на исходе, устали уже, – а потом сообразили, что ему такую сумку взять негде. Вот и бросились догонять. Теперь уж ему – лишь бы выкрутиться. Но, вроде, складно врёт. И где только наблатыкался?»

– Чего трясёшься? – продолжал допрашивать Стафку мужской голос. – Отвечай!

– Там... Там...

– Да не «тамкай»! Говори толком.

– Там... человек был мёртвый.

– Где?

– Ну, рядом с нами. Соколова пустынь, соседний посёлок. Я по дороге ехал и услыхал, как стреляют. Сперва вообще не понял, что это! Грохот такой! Я решил, что мир опять переворачивается. Ну и, это...

– Испугался? – подсказал мужик.

– Ну... да. Хотел даже назад вернуться. А потом уж думаю – возвращаться далеко, совсем страшно. Лучше к соседям дневать попроситься. Ну, и поехал вперёд. А он там, на дороге... лежит.

– Мёртвый?

– Ага. Я сперва-то не понял, решил, что спит... А потом уж разглядел, что мёртвый. Кровища кругом, лужа целая! А сумка в стороне валяется. Ну, я и подобрал. Думаю, ему-то уж не надо, наверное? А я, может, встречу кого, кто его знает.

– А дальше что? Почему, когда мы окликнули, не остановился?

Стафка снова шмыгнул носом.

– Напугался шибко. У вас, вон, ружья с собой... А я ж откуда знаю, кто вы такие? Может, вы из тех, кто того убил. Я его, как увидал, так и скачу, ни с кем не разговариваю. Всё надеюсь Шамана догнать.

– Ясно, – протянул мужской голос. – Соколова пустынь, говоришь...

– Угу.

Мужчины что-то негромко обсудили между собой, Мрак не расслышал.

– Ладно, – решил тот, кто допрашивал Стафку. – С нами поедешь.

– Куда?

– В посёлок. Тут уж недалеко осталось, пара километров.

– А Шаман там?

– Может, и там. А может, уехал. Нам он не докладывается.

– А Шаман меня в помощники возьмёт? Как вас?

– Обязательно, – ухмыльнулся мужик. – Догонит, и ещё раз возьмёт... Давай, двигай. Куда руки тянешь?

– Дак, сумка...

– Сумку мы сами Шаману отдадим. Подобрал – молодец. Дальше разберёмся.

Мрак услышал стук копыт. Посланники Шамана уезжали, увозя с собой Стафку. А ещё – заплечный мешок убитого, в котором лежал комбез.

Зашибись. Вот уж влипли, так влипли.

***

Мрак пробирался по посёлку. Дождался, пока встанет солнце, и для верности выждал ещё полчаса. Где будет искать Стафку, понятия не имел. Так же, как не представлял, каким макаром вытаскивать пацана – сейчас, утром, без комбеза. Твёрдо знал лишь то, что бросить Стафку не может. Деваться некуда, теперь они в одной команде.

А ещё – из подслушанного разговора Мрак так и не понял, остановился Шаман тут, в посёлке, или поехал дальше. Мужики этого, похоже, сами не знали. Вдруг ему повезло, и Шаман здесь? Эх, найти бы Стафку! Тот-то уж наверняка всё выспросил. Только где его искать?

В открытую Мрак по улице не пошёл. Хоть и утро уже, солнце вовсю сияет, а мало ли что. Вдруг кто из-за закрытых ставен приглядывает. Пробирался перебежками, от дома к дому. Осматривался по сторонам.

Думал о том, что батя или Джек уже, небось, давно бы сообразили, где держат Стафку. Они и ходить скрытно умели, не чета ему. Мрака с Серым таким делам не учили, незачем. Хоть стрелять выучили, и на том спасибо... Эх, Джека бы сейчас! Или домой вернуться, хоть ненадолго. Выспросить у старших – как? Куда глядеть? На что обращать внимание?

Дома как дома. Дворы как дворы. Сараи, огороды, загоны для скота. Посёлок крепкий, богатый – дворов пятьдесят, не меньше. Куда отвели Стафку? В который из домов? Поди знай...

Стоп.

Мрак остановился. Добрался уже почти до конца посёлка, осторожно, пригибаясь, обходил предпоследний жилой дом. И вдруг увидел, как на утреннем ветерке полощется прижатая ставней тряпка. Сперва просто удивился – зачем повесили? А потом разглядел. Никакая это не тряпка. А повязка, которую Стафка носил на голове. Такая же, как мы носим, – кольнуло Мрака.

Он вдруг сообразил, что больше ни на ком из южан повязок не видел, женщины у них носили косынки, мужики что-то вроде шляп. Подглядел, выходит, Стафка у них с Серым – тогда, ещё зимой. Шапки они надевали совсем уж в лютый мороз, а на днёвке, обустраивая лагерь, обходились повязками. Стафка увидел и себе соорудил такую же. Выходит, всё вот это его «я про вас думал» – не пустой трёп... Ладно, одёрнул себя Мрак, после разберёмся. Сейчас, главное, понять, один Стафка в этом доме или нет?

Вряд ли один, конечно. Если посланникам Шамана для постоя жильё выделили – очень может быть, то же самое, что обычно выделяли самому Шаману, – то, скорее всего, туда они и Стафку и притащили. С одной стороны. А с другой – ухитрился ведь он как-то повязку за окно пристроить? Дом на вид-то просторный, в четыре окна, комнат может быть и две, и больше. Сами посланники – в одной, пацан – в другой? Батя или Джек такую глупость ни за что не допустили бы, это Мрак по рассказам знал. Но то батя с Джеком. А эти блаженные – чем чёрт не шутит? Да и верят они, похоже, Стафке. На байку о том, что он к Шаману в помощники рвётся, аж тапочки теряет, повелись и не кашлянули. Значит, навряд ли пацана всерьёз охраняют? Можно в дом пробраться?