Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 145 (всего у книги 282 страниц)

Стриж не был уверен, что маскировка сработала как надо, но стражник ничем особого интереса не выдал, выслушал легенду и сказал:

– Ношение мечей, в городе разрешено лишь служивым и благородным. Луки и арбалеты – лишь служивым. Остальным – лишь ножи, кинжалы и короткие дубинки для защиты.

Миа с Лёхой, поняв намёк, молча сняли тесаки с поясов. Стражник ловко оплёл их кожаным шнурком, не дающим вынуть клинок из ножен, закрепил узел восковой печатью, проделал ту же процедуру с остальным трофейным оружием и махнул рукой:

– Проходите.

– Секунду, уважаемый, – окликнул его Стриж. – Не подскажете, как найти доктора?

– Грамотный? – уточнил стражник.

– Не-а, – честно признался Лёха.

– Вот по этой улице до второго поворота налево, – показал рукой стражник. – Там увидишь красную вывеску с белой птицей. Вот в том доме доктор, что часто рубежников лечит.

– Спасибо, – поблагодарил его Лёха и сказал, когда они отошли от ворот. – Эх, зря мы деда отпустили. Надо было договориться, чтобы до доктора довёз.

– Иди уже, – поторопила его эльфийка. – Раньше дотащим – раньше отдохнём.

– Мы не то что не женаты – ещё даже не переспали, а ты уже командуешь, – вздохнул Лёха. – Даёшь домострой с патриархатом!

– Ещё не переспали? – умилилась эльфийка. – Я смотрю, ты оптимист. Попал хрен знает куда, встрял по самые уши, тебя пожирает паразит, а ты думаешь о перепихоне. Кстати, что такое домострой?

– В моё время – мечта подкаблучника, – честно признался Стриж. – Это когда мужик в доме – царь и бог, а самка человека ему прислуга за всё. А на деле – допотопное наставление по семейной жизни. Эдакая «Памятка домохозяйки». И домохозяина.

– Я смотрю, легко и безопасно вы там жили, в прошлом, раз вас волновала подобная чепуха, – удивлённо протянула Миа, но тему развивать не стала.

Добрались без проблем – лишь в одном месте кто-то из толпы раздражённо обозвал их «тупыми полуухими», да выпавший из дверей питейного заведения вусмерть пьяный мужичок заплетающимся языком предложил Мие незабываемую ночь, после чего свалился в сточную канаву и уснул.

– Прям как наши патрули на Идиллии, – умилилась эльфийка.

– У вас разрешают пить на службе? – опешил Стриж. – Ну ни хера себе….

– Если бы… – они бережно сгрузили носилки у двери под красной вывеской с белой птицей. – Я же тебе рассказывала про феромоны и идиллийцев. Представь себе гимназистку в казарме. Представил? Вот теми гимназистками почувствовали себя мы. И теперь прибавь к этому лучшее в секторе бесплатное бухло и найди веские аргументы для обитателей отсталых планет торчать в никому не нужном патруле в городе убеждённых пацифистов.

– Да дофига. Те же диверсанты, шпионы, партизаны… – принялся перечислять Лёха и осёкся, вспомнив собственный туземный контингент в Мозамбике.

«Товарищи негры» без всяких феромонов и прочего при каждом удобном случае набирались по самые брови и уползали к «женщинам с низкой социальной ответственностью», плевав на свои служебные обязанности с самой высокой пальмы. Что уж тут говорить про описанные Мией блага? Там бы, наверное, и куда более обученный и морально устойчивый пустился во все тяжкие.

Конец диалогу положил распахнувший двери мрачный детина в тёмно-сером.

– И чё надо? – прорычал он.

Взгляд его упал на носилки с девчонкой.

– А, – детина вроде как даже подобрел. – Четыре гроша за осмотр, дальше – от хвори зависит.

Лёха молча вынул из кармана кошель и отсчитал в подставленную ладонь четыре медяка.

Убедившись в платёжеспособности клиентов, детина посторонился и скомандовал:

– Заносите.

– Доктор? – уточнил Стриж, недоверчиво разглядывая мордоворота.

– Помощник, – детина ухмыльнулся. – Опыт перенимаю.

– Нихрена себе Борменталь[16]16
  Доктор Борменталь – персонаж повести М. Булгакова «Собачье сердце»


[Закрыть] на стероидах, – пробормотал Стриж, наклоняясь к носилкам.

– Эти тоже болеют? – «Борменталь» указал на трофейное оружие.

– Да вроде нет.

– Тогда оставь в прихожей, – велел он и кинул монеты в наполненную водой глиняную миску. – Слева от двери на полку положи.

Медяки, вопреки всем законам физики, всплыли. Детина удовлетворённо кивнул, выудил монеты, развернулся и затопал в глубину дома.

– Мастер Киун! К вам посетитель!

Стриж и Миа ошарашено переглянулись.

– Это что сейчас было? – поинтересовался Лёха. – Не, я часто слышал, что деньги – дерьмо, но не в буквальном же смысле!

– Может, какая-то местная система обеззараживания? – предположила Миа, осторожно принюхиваясь к миске. – Может, там вовсе не вода, а неизвестный нам антисептик? Или миска магическая…

Лёха опустил в жидкость мизинец. Вынув палец, он внимательно осмотрел его, принюхался и осторожно лизнул.

– Да не, обычная вода, – огласил он результат «исследований».

Глядя на его способ познания нового, Миа лишь сокрушённо вздохнула:

– Я почему-то даже не сомневаюсь, что к концу дня ты подцепишь ещё какую-то неведомую дрянь…

– Ну, может, они с моим квартирантом устроят войну и убьют друг друга, – легкомысленно ответил Стриж.

Воровато оглянувшись, он вынул из кошелька серебряную монету и кинул в миску. Монета всплыла и закачалась на воде, как игрушечный кораблик. Лёха хмыкнул и кинул в воду медяк. Через полминуты в миске дрейфовала флотилия из монет и связки колечек. А вот медная пуговица пошла на дно, как и положено металлу.

– Флот адмирала Ямамото движется к атоллу Мидуэй, – прокомментировал Стриж, показывая на монеты. – Не зная, что за ними следит подводная лодка «Наутилус».

Миа лишь удивлённо вскинула брови.

– Ладно, спросим у мелкой, когда придёт в кондицию, – решила она. – А пока займёмся более насущными проблемами. Отправляем больную на лечение и купим нормальную обувь. Меня даже портянки едва спасают – слишком большая разница в размерах.

Лёха кивнул и ткнул пальцем в серебряк:

– Бам! Пикирующие бомбардировщики янки атакуют «Сорю»! – и, оглянувшись на сокрушённо качавшую головой Мию, развёл руками:

– Что? Ну когда я ещё в кораблики монетками поиграю?

Но монеты и пуговицу из миски выловил.

– Давай займёмся трофеями, а заодно узнаем, где их можно продать, – предложила эльфийка. – Зуб даю, этот здоровяк точно знает где торгуют оружием.

– Стопудово этот шкаф ещё и анестезиолог, – доверительно поведал Лёха, забирая трофеи с носилок.

Миа лишь пожала плечами, оглядывая помещение.

– Как думаешь, какую заразу тут можно подцепить? – спросила она. – Деревянные стены, самые примитивные представления о санитарии, отсутствие дезинфекции…

– Руки у «Борменталя» чистые, – не согласился Стриж. – И пахло от него… травами какими-то, что ли.

– Всё равно нужно проконтролировать, чем они тут лечат, – подозрительно прищурилась Миа. – Может, заговоры почитают и на том успокоятся.

Вышеназванный «Борменталь» как раз вернулся. Проследив, как Стриж перекладывает трофеи на широкую полку, «перенимающий опыт ученик» приказал:

– Разувайтесь. Вот, держите, – кинул на пол две пары войлочных тапок.

Миа и Стриж удивлённо переглянулись. Лёха вообще ожидал увидеть что-то вроде киношного образа – покрытый засохшей кровью стол, рои мух, грязный врач, перебирающий ржавые инструменты, – а тут прям всё рвало шаблоны. Вот, даже аналог бахил выдали.

Дальше больше: в ярко освещённой смотровой обнаружился собственно врач – Стриж опередил его безошибочно по тому почтению, с каким обращался к нему детина, – и молодая девушка, как раз надевающая красный халат поверх одежды.

– Перекладывайте, – скомандовал врач, показывая на застеленную чистой простынёй кушетку. – И вон отсюда эту грязь, – холёный палец доктора ткнул в носилки. – Ну-с, Фрейя, осмотри юную госпожу…

Запунцовевшая от гордости оказанным доверием девушка шагнула к Лауре и положила ей ладошку на лоб.

– Жар, – начала она.

Дальше отвесившему челюсть Лёхе досмотреть не дали: его в обнимку с носилками вытолкал из смотровой «Борменталь», прогудев:

– Раздеть её надо. Больную. Неча тебе пялится…

– А доктор? – не удержался от подколки Стриж.

– А доктор – существо бесполое, – явно процитировал кого-то детина. – Ну, пока на работе.

– Ты тогда чего там не остался? – полюбопытствовал Стриж.

– Кто-то ж должен присмотреть, чтобы ты не спёр чего, – прямо ответил «Борменталь». – Без обид, но лучше перебдеть.

Лёха пожал плечами, мол, какие обиды, и поинтересовался, кивнув на полку с трофейным оружием:

– Не подскажешь, кому тут продать можно?

– Там дальше по улице лавка оружейная, – детина ткнул пальцем, указывая направление.

– Ага, – кивнул он и поинтересовался. – Можно его у вас пока оставить? Мы пока пройдёмся, посмотрим что к чему, а потом уже и продавать понесём.

– Можно и оставить, – согласился «Борменталь», – за четвертак.

– Четвертак?! – возмутился Стриж. – Тебе ж оружие не на руках носить, оно само полежит на полочке спокойно. Осьмуха.

– Согласен. Демон с тобой… – невольно попав, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Со мной, – хмыкнул Стриж, прислушавшись к скулежу «квартиранта» в черепушке.

Расплатившись за хранение, он привалился к стене и блаженно расслабился в ожидании. Миа вернулась только когда больную осмотрели, назвали цену за лечение и «госпитализацию». Надо сказать, на это ушла почти вся наличность – болеть в этом мире оказалось не дешёвым «удовольствием».

Поразмыслив, шкатулку с артефактами забрали с собой. Чёрт его знает, будут местные эскулапы шариться по вещам пациентки, или нет. Не хватало ещё по незнанию активировать какую-нибудь подлянку, вроде засевшего в Лёхе демона.

– Не доверяю я им, – подозрительно оглядываясь сообщила Миа, едва они отошли от дома лекаря. – Я бы на месте Гарма подкупила стражу на воротах, и каких-то осведомителей в местных гостиницах и больницах. Это помимо контроля всех путей к её землям.

– А вот и проверим, – Стриж ухватил её за локоть и потянул к растущему неподалёку раскидистому дереву.

Больше всего оно напоминало дуб, но с куда более крупными листьями и густой кроной.

Быстро оглядевшись, Стриж убедился в отсутствии свидетелей. От любопытных взглядов пешеходов их скрывал высокий декоративный кустарник, а окна лечебницы были прикрыты ставнями.

– Как ты там показывала? – поплевав на руки, Лёха подпрыгнул и ухватился за ветку метрах в двух над землёй.

Действительно, новое тело оказалось поразительно лёгким и прыгучим: он без труда подтянулся и быстро влез сперва на первую ветку, а потом и выше, прячась в густой кроне.

– Что, мой примитивный друг, по родной пальме соскучился? – ехидно поинтересовалась Миа, забравшись следом. – Вы ж там только-только от обезьян эволюционировали?

– Судя по твоим рассказам – вы там стремитесь обратно к ним, – не остался в долгу Лёха.

Спорить та не стала, вместо этого устраиваясь поудобней.

– Думаешь, продаст доктор пациентку? – шёпотом спросила Миа.

– Доверяй, но проверяй, – тихо отозвался Стриж. – Проверить не повредит. Вот и посидим, поглядим: не прилетит ли птичка поинтересоваться за Лауру…

Потянулись минуты. Что Лёха, что Миа прекрасно знали, что засада – это умение терпеливо сидеть и выжидать, ничем себя не проявляя, дабы не засадили уже тебе самому.

Примерно через полчаса из лечебницы вышла девушка с пустой корзиной. Оглядевшись, поправила чепец, изучила бумажку с какими-то каракулями, бережно сложила её и, положив в корзину, поспешила по улице.

Миа и Лёха переглянулись и продолжили наблюдение.

Наконец к двери лечебницы подошёл тип, описать которого можно было одним словом – неприметный. Встреть такого – и через секунду уже забудешь лицо. Одет неброско, среднего роста – классический шпик.

Беглецы хмуро переглянулись. Вряд ли им повезёт и тип пришёл за лекарством от простатита. Выходит, стуканул доктор.

Незнакомец постучал в двери. Высунувшийся «Борменталь» оглядел его с высоты собственного роста и пророкотал:

– Ну?

– Я по поводу хворой дочери рубежника, – пояснил шпик негромко. – Которая с магическим истощением слегла.

«Сука», – одними губами прошептала Миа и сжала пальцы на рукояти ножа. Лёха лишь скрипнул зубами, прикидывая, как тихо и незаметно подобраться к шпику и перерезать ему глотку. Голос демона, так и не смолкающий в голове, зазвучал особенно кровожадно.

– Да хоть по поводу кого, – равнодушно пожал плечищами «Борменталь». – Не велено про хворых всем встречным-поперечным рассказывать. Но… – он воровато огляделся, – … за серебрушку малую – так и быть, но только для тебя и не в передачу. А то до мастера дойдёт – и вылечу на улицу.

– Ну ты совесть-то поимей! – попробовал сбить цену шпик. – Куда серебруху-то, за что?

– За риск выхватить пинка под зад от учителя, – пояснил детина. – Не устраивает – проваливай, ищи кого подешевше.

– Демон с тобой, жадоба! – ругнулся шпик, доставая кошель. – На!

«Борменталь», абсолютно не впечатлённый гневом собеседника, взял монету и на миг скрылся из виду – видно, тоже кинул заработанное в воду. Стриж жестом показал Мие на ветку под ней и бесшумно скользнул вниз, доставая нож.

Девушка устроилась рядом. Лёха указал на шпика, распределяя цели. Себе он оставил сволочного «интерна».

– Ну вот, – начал «Борменталь». – Чего хотел-то от хворой?

– Выглядит как? – подался вперёд шпик. – Синеглазая, волосы светлые, лет шестнадцати на вид?

Детина потянулся и почесал спину.

– Не, такой не было, – честно глядя на шпика сказал «Борменталь». – У нас девка смуглая, в самом соку.

Он руками изобразил впечатляющие достоинства пациентки и причмокнул губами.

– Волосы тёмные, как и глаза, – продолжил он. – Двух пальцев на правой руке не хватает. От истощения магического слегла, её слуги принесли. Ежели посмотреть хочешь – ночи ждать надо, когда дохтур отдыхать отправится. Сейчас никак. И это, девку щупать не позволю, у нас тут всё же лекарня, а не бордель.

Лёха удивлённо моргнул и спрятал нож. Видать, не всё так плохо в этом мире, раз сохранились порядочные люди.

Шпик зло сплюнул, выругался и отбыл восвояси несолоно хлебавши.

– Ты это… Заходи, если что, – «Борменталь» помахал ему лапищей. – Всегда рад помочь хорошему человеку.

И тихо добавил:

– Ишь, расшастались… Куда только стража смотрит. Дармоеды желтопузые.

Дверь в лечебницу захлопнулась.

– Вот и ответ, – Лёха подмигнул Мие. – По крайней мере, тут мы за девчонку можем быть спокойны.

– Надо ему хоть бухлом местным проставиться, – всё ещё обалдело покачала головой эльфийка. – А заодно неплохо бы понять, как этот хрен про нас узнал. Явно или от стражников на воротах, или от кого-то, кто там пасётся.

– Нищие, – Лёха ухмыльнулся. – Я с таким сталкивался. Видела, там шпана мелкая отиралась? Вот один из них и стуканул, куда надо. Стража дороже, а такие вот мальцы оголодавшие за грош голыми на столе спляшут.

– Значит, нужно поскорее превратиться из оборванцев в приличных слуг средней руки госпожи, – заключила Миа. – Потому что ориентировка на беглых чужаков в обносках.

Лёха кивнул, спрыгнул с ветки и направился за оставленным в лекарне оружием.

Глава 8

Лауру на попечение медиков оставили с лёгким сердцем. Даже свёрток с её шкатулкой оставили на хранение, рассудив, что на рынке куда больше шансов остаться без ценного груза.

Стоило нагруженным трофеями беглецам пройти пару улочек, Стриж вдруг осознал некую странность. Не обращая внимания на удивлённо уставившихся на него Мию и прохожих, он зажмурился и принялся крутиться на месте, словно выполняя упражнение для вестибулярного аппарата. Покрутившись столько, что едва стоял на ногах, он, не открывая глаз, указал на дом доктора и спросил:

– Мелкая в той стороне?

– Ага, – не скрывая удивления подтвердила Миа. – Как ты это сделал?

– Я, мать-перемать, теперь ещё и грёбаный компас на нашу мелочь, – Лёха открыл глаза. – Хрен пойми как – но я чую, где она. Подозреваю, что она может таким же образом чуять, где я.

– Теперь мы можем не волноваться, что девчонку похитят. И, похоже, тебе не стоит особо рассчитывать на побег, если наша протеже, вернувшись к отцу, не захочет отпускать свою батарейку, – мрачно предрекла Миа. – Хорошо, хоть я не прошла через этот грёбаный ритуал…

– Время покажет, – Лёха поправил мешок со скарбом за плечами. – У мелкой вон… – он стукнул себя по лбу, – … уже как минимум один конкурент, от меня запитывающийся. Эх, ладно, всё решим по мере надобности. А сейчас – к насущным вопросам.

И зашагал к нужной вывеске.

Трофейное оружие они после часа споров продали за тридцать серебрушек, сохранив невозмутимые лица, когда продавец высыпал монеты в ведро с водой, а потом выудил всплывшие. Вообще, так делали все виденные Лёхой торговцы, что приводило того к двум самым правдоподобным версиям: это либо часть религиозного культа, либо какая-то магическая проверка подлинности валюты.

Себе же путешественники оставили по ножу, положив их в торбы – незачем лишний раз привлекать к себе внимание стражи острым предметом на поясе. Может, тут к остроухим относятся с повышенным подозрением, так что лучше поберечься.

– Не знаю, что я хочу раньше: новую обувь, поесть, или помыться, – призналась Миа, оглядывая разнообразные вывески. – Пожалуй, поесть. Чувствуешь, какой-то выпечкой пахнет?

– Ага, – Лёха втянул ноздрями воздух.

В брюхе шумно заурчало и в тон ему отозвался в голове демон.

– Как же ты достал, грёбаный инфернальный нытик, – сообщил ему Стриж.

Источником ароматного запаха оказались плетёные корзины, за которыми восседала румяная жизнерадостная бабулька. Прохожие охотно раскупали у неё выпечку, что служило лучшей рекламой качества.

– И почём? – поинтересовался у старушки Стриж.

– Осьмуха за два, с любой начинкой, полуухий, – весело отозвалась бабулька. – Хошь – с мясом, хошь – вот, с яйцами да луком, а хошь – сладкие…

– Давай на грош всех понемногу, – Стриж протянул ей монету.

– Ты гляди, – поразилась торговка. – Вроде тощие, а прожорливые.

– Оголодали в дороге, по нормальным харчам соскучились, – с улыбкой объяснил Стриж.

И совершенно честно добавил:

– А я пирожки люблю – страсть. Ажно рожа трусится.

Миа согласно кивнула, уже уминая протянутый старушкой пирожок.

– Так вы что, не местные? – поинтересовалась бабулька.

– Есть такое, – кивнул Лёха.

Врать бабке смысла не было – чужаков в них видно за версту, а неумелое враньё может насторожить. Так что лучше отвечать полуправдой.

– А ночлег сыскали уже? – прищурилась торговка.

– А что? – немного насторожился Стриж.

– Дык то, – бабулька указала рукой на соседнюю улицу. – Вот той дорогой ежели пойдёте, то перед мостом – вправо, мимо работных домов, и упрётесь прямо в постоялый двор «Старая кляча». Там и занедорого, и ночлег хороший, и кормят сносно. Скажете – от пирожочницы Агафы, вам и малость цену сбросют.

Лёха расслабился. Бабка просто подрабатывает «рекламным агентом», за процент наводя клиентов на нужный постоялый двор. Прям как таксисты в его мире.

– Спасибо, уважаемая Агафа, – поблагодарил её Стриж.

Пирожочница положила пирожки в торбу Мии и путешественники двинулись к постоялому двору, на ходу воздавая должное свежей выпечке.

– Матерь божья, как же это вкусно, – объявила эльфийка, прикончив первый пирожок и сразу выудив следующий. – Это даже примирило меня с травоядной диетой.

Словно в насмешку, следующий пирожок оказался с мясной начинкой. Вздохнув, Миа всё же откусила немного, а остальное протянула Лёхе.

– Тесто необычное, – заметил тот, энергично расправляясь с подарком. – Как из гречки, что ли…

– Прости, но я мало разбираюсь в земных злаках, – развела руками Миа.

– Какие-то потомки у меня… недалёкие.

– Потомки? У тебя есть дети? – удивилась эльфийка.

– Ага, – Стриж вздохнул. – Мальчики. Сорок штук. Чёрненькие, в возрасте от двадцати до сорока и все от разных пап и мам. Зато спать, жрать и на горшок ходят по команде.

Мимо промаршировал патруль местной стражи – трое вооружённых алебардами и короткими мечами крепких мужиков, внимательно оглядывавших улицу.

Лёха поглядел им вслед и завершил рассказ о своей «семье»:

– В общем, «личный состав» всё это называется.

Миа, как водится, рассмеялась. Вообще, её способность радоваться даже незатейливым шуткам наводила на мысль, что это качество она приобрела по ходу не самой простой жизни.

Нужный поворот увёл их с людной улицы. Зелёнь здесь росла куда гуще и оставляла впечатление запущенности, словно за ней никто не ухаживал, дома – победнее.

– Наверное, это и есть «работные дома», – Лёха взглядом указал на три стоящих рядом каменные трёхэтажки, возле которых кучковались личности со следами вчерашних возлияний на лицах.

– Интересно, а что они тут собой представляют? – задумчиво протянула Миа. – У нас они есть только на Новом Плимуте и Акадии, и лучше туда не соваться.

– Почему? – полюбопытствовал Лёха.

Для него термин «работный дом» был достоянием далёкой старины, да и то по прочитанным в детстве книгам. Он смутно помнил описание беспросветной нищеты и тяжёлой работы, на этом воспоминания заканчивались.

– Поганые места, – объяснила Миа. – Примитивные производства для перевоспитания мелких уголовников, вроде трудотерапии. Как от принудительной социализации стали отказываться – попытались ввести такую систему.

– Что за принудительная социализация? – не понял Стриж. – Общественные работы?

– Вроде того, – хмыкнула эльфийка, подозрительно озираясь. – Переработка бесполезного преступника в безопасного и полезного для общества киборга. Как говорил наш «молчи-молчи»: «Из пидоргов – в киборги».

– Блин, хорошая идея, – Стриж задумчиво сжевал остатки пирожка. – Жаль, у нас так нельзя – и технологий нет, и херота правозащиная на дерьмо изойдёт… У нас вон даже вышак отменили – типа, негуманно, все дела.

Личности у домов разразились обрадованным гвалтом, словно бакланы, которым кинули рыбёшку. Оглянувшись, Стриж увидел подростка, волокущего глиняные кувшины. И, судя по радости автохтонов «работных домов», плескалась там отнюдь не водичка. Как там говорил персонаж старой книжки про пиратов? «Я у тебя пить прошу, а не умыться!»?

– Амиго, а мы не перегнули с экономией? – Миа немного ссутулилась и втянула голову в плечи, стараясь стать незаметней. – Райончик у гостиницы не очень.

Три выросших на пути фигуры с шипастыми дубинками в руках послужили наглядным доказательством её правоты.

– Раз-два-три-четыре-пять, жадность – это скверно… – протянул Стриж, оценивая ситуацию.

Помимо троих на дороге, играющих роль шлагбаума, присутствовал четвёртый персонаж с самодельным кистенём – пожиже габаритами и поумнее рожей. Понятно – бесстрашный лидер и мозг. Выпивохи у домов – не с ними, иначе тут же подтянулись бы поближе. Но вместо этого чинно расселись рядком и уставились на бесплатное представление, прикладываясь к кувшинам.

– Это ты верно про жадность сказал, полуухий, – стоящий в середине звучно шлёпну дубиной по ладони. – Древние завещали нам делиться…

– Ну так иди и делись, амёба – чё к нам пристал? – Лёха удивлённо вздёрнул брови домиком и развёл руками. – Мы тебе что – микробиологи?

Из переулка вышел ещё один тип и остановился, поигрывая ножом. Хреново – он и вожак отрезают возможность к отступлению. И оружие в их руках показывает – гуманизмом ребята не страдают, переведут в покойники без сантиментов и размышлений. Значит, надо и с ними так же, желательно – на опережение.

– Чё сказал? – недобро нахмурился детина, многозначительно качнув дубинкой.

– Братик у меня умом слаб, – жалко и заискивающе улыбнулась ему Миа, пятясь спиной к стене. – В детстве головой роняли. Не бейте его, уважаемые, мы всё что есть отдадим. Только что заработали – на пирожки потратили…

И продемонстрировала надкушенное лакомство. Выглядела она нелепо и смешно.

– Ага, – часто закивал Стриж, пятясь следом, – пирожки будете?

Он опустил руку, глядя, как ладонь Мии ныряет в торбу.

– Будем, – охотно кивнул детина, шагнув следом. – Сладенького захотелось.

Его подельники синхронно шагнули следом.

– У меня есть, – Лёха продемонстрировал торбу. – С вареньем будете?

Детина презрительно скривился. Стриж огляделся – вожак и тип с ножом расслабились, поверив в разыгранный спектакль. Лёху явно списали, как потенциального противника, переведя в разряд лохов, падающих в ужасе от лёгкой оплеухи.

– Сначала другой попробуем, – детина выпустил дубинку, повисшую у него на запястье и протянул грабли к Мие. – Иди к дяде, пирожочек мой.

– Какие же вы, мля, однообразные, – тихо выдохнула она, молниеносным движением всаживая нож ему в горло.

Детина выпучил глаза и, ухватившись за шею, упал на колени, едва не выдернув нож из руки девушки. Его подельники замешкались на короткий миг, подарив Стрижу бесценную возможность достать оружие. Дальше события понеслись галопом.

Всё же банда была опытной и слаженной. Моментально справившись с шоком, бандиты кинулись на своих жертв. Один попытался вонзить нож в живот Стрижу, но тот качнулся в сторону, пропуская оружие мимо. Одновременно что-то хищное и голодное внутри бросило его вперёд, к противнику, едва не нанизав на клинок. Лезвие бандита по касательной рассекло кожу, а вот нож Лёхи вонзился ему под подбородок. Клинок легко пробил нёбо и поразило то, что заменяло детине мозги.

Его тело ещё не осознало смерти, продолжая бег. Стриж едва успел выдернуть нож, как труп пронёсся мимо и с хрустом свалился в кустарник, где и остался лежать, подёргивая ногами.

Противнику Мии повезло ещё меньше: девушка просто упала на колени и вбила нож ему в пах. Улица огласилась истошным визгом – выпустив дубинку, налётчик упал, зажимая рану и вопя до разрыва голосовых связок.

Вожак и его оставшийся подручный переглянулись и разбежались в стороны, оставив поле боя за теми, кого ещё несколько секунд назад считали своей законной добычей.

Лёха отчего-то шумно втягивал носом воздух, жадно ловя запах крови. Когда он перевёл взгляд на остолбеневших пьянчуг, те даже забыли про выпивку. Они испуганно таращились на грозных чужаков, за пару секунд фактически истребивших банду.

Стриж многозначительно качнул ножом и выпивохи кинулись к дверям своих жилищ, в страхе позабыв про выпивку.

– То-то же, – Лёха сплюнул. – А то нашли себе кино Тарантины, мля…

Визгун орал уже тише. «Не жилец», – понял Стриж, глядя на выбивающиеся из-под пальцев бандита струйки крови. Миа разрезала ублюдку паховую артерию и жить тому оставалось совсем немного.

– Сильно зацепило? – коротко спросила эльфийка, глядя на запятнавшую рубаху кровь.

Она технично вытерла нож об одежду убитого и спрятала его в сумку.

– Нет, – коротко отозвался Стриж. – Ходу.

Лёхе абсолютно не улыбалось сталкиваться как с местными правоохранителями, так и с толкованием необходимой самообороны.

Миа кивнула и побежала в переулок. Стриж – следом.

Остановились они в паре кварталов от места побоища, забежав в проулок между домами.

– Слышь, полуухие! – раздалось из-за потемневшего от времени дощатого забора. – Ежели ссать вздумаете – собаку спущу!

– А срать можно? – уточнил Стриж.

За забором возмущённо клацнула челюсть. Лёха не стал дожидаться очередного витка скандала и примирительно сказал:

– Да шучу я, шучу, мил человек. Мы так, просто мимо идём, вот, остановились дух перевести.

– Шутник, мать-перемать, – проворчали из-за забора. – Развелось вас… Давай, переводи дух и ходи дальше. Ишь, ходют, ходют…

Ворчание, сопровождаемое стариковским шарканьем ног, удалилось.

– Какие тут, однако, милые люди, – подмигнул Стриж Мие.

– Ты как на нож напоролся? – спросила та, бесцеремонно задирая рубаху и осматривая порез. – Увальни они здоровые, но неповоротливые.

– Сбылась моя мечта: девушки прям на улице раздевают, – хмыкнул Стриж. – Да как… Квартирант, придурок, подсобил. Тоже, видать, в мордобое захотел поучаствовать, а как – сам и не понял.

Он посмотрел на свою рану и удивлённо округлил глаза: порез уже не кровоточил и покрылся бурой коркой.

– Ладно, «тамагочи», считай, косяк свой заглаживаешь, – резюмировал Лёха.

Голод всё нарастал. Стриж не глядя выудил пирожок и откусил едва не половину.

– Нам нужна гостиница в более спокойном и благополучном районе, – озвучила предложение Миа, после чего задумчиво уставилась на пирожок в Лёхиной руке. – Как думаешь, случайно так совпало, что возле дешёвой ночлежки гопари эти паслись, или бабка эта не случайно нас туда отправила?

– Да хрен её знает, – Стриж почесал затылок. – Запросто может и наводчицей быть. Мне дядька про таких рассказывал – в девяностые… Ну, была у нас такая нехорошая эпоха, долго рассказывать, в общем, такое было. Наводчик пасся у вокзала, вылавливая приезжих, советовал квартиру на съём или гостиницу, а там по пути уже ждали бандиты.

Он огорчённо изучил подранную и перепачканную бурым рубаху и некстати ляпнул:

– Но пирожки вкусные…

Миа кивнула, вытащила последний оставшийся пирожок и с удовольствием откусила от него. Недавняя резня явно не испортила ей аппетит.

– Переодевайся и пойдём искать райончик получше, – улыбнулась эльфийка.

Зажиточные районы Драконьего Холма напоминал Стрижу виды старинных городов Европы: чистые мощёные улицы; добротные каменные дома в два-три этажа, крытые черепицей; аккуратные и опрятные горожане; деревянные вывески лавок и питейных заведений. Для неграмотных надписи дублировались картинками, поясняющими вид предоставляемых услуг и горластыми зазывалами, заманивающих «почтенную публику».

Один из таких зазывал надрывал глотку у борделя, не жалея красок расписывая все те прелести, что ждут посетителей. Зачем он тут вообще нужен – Стриж не особенно понимал: на многочисленных балкончиках в призывных позах располагались работники обоих полов, а со стороны пустующих раздавались весьма характерные звуки. Лёха почувствовал некое шевеление, но не там, где обычно при просмотре порно, а в голове: алчно заворчал демон.

«Мля, он ещё и озабоченный» – подумал Стриж, едва сдержав огорчённый вздох.

– Диковинки востока, смуглые танцовщицы с юга, пустынные варвары, чистокровные дикие эльфы, – орал зазывала, – в доме удовольствий «Властный дракон» вы найдёте то, что давно искали!

Брови Мии поползли вверх при упоминании чистокровных эльфов.

– Слушай, – шепнула она Лёхе, – а их разве не разделывают на косточки? Или сперва трахают, а потом расчленяют?

– Да чёрт их знает, – так же тихо отозвался Стриж. – Может, утрахивают насмерть. А может – это казнь для преступников, или пленных из враждебного племени. Информации мало…

– Что-то не похоже, что там кого-то казнят, – заслышав особенно громкий вскрик сообщила Миа и бросила взгляд в сторону балкона.

Там с надменным видом восседал то ли полукровка, то ли чистокровный эльф. Во всяком случае волосы у него были аж до пят, но заплетены в самую обычную косу, и рядом не стоявшую со сложной конструкцией, что носили на себе Лёха и Миа при побеге.

Зазывала бросил на них быстрый взгляд, а потом подскочил и заговорщицки прошептал:

– Полуухие, а не хотите заработать? Половина выручки с клиента – ваша! Отмоем, приоденем, дадим парики, пока свои волосы отрастут – будете как чистокровки! Хозяин с оплатой не обидит! Вон, смотрите сами.