Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 282 страниц)

Глава 6

Следующие сутки беглецы вынужденно провели на месте: Стриж набирался сил, а истощённая недавними событиями Лаура проспала почти весь день, а к вечеру у неё начался жар. Ночная прогулка под дождём и нервные потрясения сделали своё чёрное дело.

Если бы погоня настигла их сейчас – взяла бы «тёпленькими». Всё, что мог Стриж почти сутки – это есть и спать. Но к следующему утру он – ко всеобщему удивлению, – пришёл в норму. Ушибы и ссадины перестали болеть, слабость отступила. Осталься лишь чудовищный аппетит – жрал Лёха так, словно опять вернулся на первый курс и страдал от «нехватки», да ещё головная боль от «подающего голос» демона. Но хоть отправляющих в нокаут «криков» больше не было.

– Плюсы квартиранта, – вслух подвёл итоговую оценку Стриж, попутно азартно работая деревянной ложкой. – Заживает всё как на собаке, жрать можно всё… – он с аппетитом запихал в пасть шмат вяленого мяса.

Миа лишь завистливо вздохнула. Сама она пока ограничивалась скромным кусочком солонины, покрошенным в кашу. Выглядела она не очень: лицо осунулось, под глазами залегли тени. Всё это время девушка почти не спала, неся вахту рядом с больными. Едва Стриж хоть сколько-то оклемался – отправил Мию поспать, но уже через пару часов она с криком проснулась.

Рассказывать, что приснилось, девушка не стала, а Лёха не спрашивал. Видел такое не раз и не два, да и сам, бывало, вскакивал среди ночи. Сам он спал, на удивление, неплохо, если не считать странных и тревожных видений. И холода.

Холод теперь преследовал Стрижа, не позволяя отогреться ни под тремя одеялами, ни у костра. Словно где-то в теле поселился ледяной комок, поглощающий всё тепло. Зато желудок адаптировался за день – видать, постарался демон, сообразивший, что на одной каше «донор» не выдюжит и живо склеит ласты от недокорма.

– Минусы, – прожевав, продолжил Стриж. – Жру, как танк – соляру, и в голове какая-то хрень сверлит мозг.

– А талантов к целительству в тебе не прорезалось? – без особой надежды поинтересовалась эльфийка, покосившись на вскрикнувшую в бреду магичку.

Всё, что она могла сделать – это поить девчонку, да сбивать жар примочками на лоб и запястья. Благо, недостатка воды не было.

– Нет, – огорчённо вздохнул Стриж. – Нужен врач. Надеюсь, тутошние лепилы не конченые коновалы, что кипящим маслом раны лечат.

Отставив опустевший котелок, он встал и, подхватив тесак, принялся выбирать ветки, пригодные на жерди под волокушу. Вариант просто бросить девчонку и идти дальше никто не рассматривал.

Тело слушалось вполне прилично, что внушало умеренный оптимизм. Может, Лаура преувеличила опасность и паразит не спешит его убивать?

– Врач – это город, – с сомнением протянула Миа. – И он может принадлежать тому самому подколодному змею, от которого мы и сбежали. А мы с тобой слишком приметные и не знаем, как себя вести.

– У тебя диплом медика есть? У меня – нет, – Стриж скинул затрофеенный у разбойников камзол и закатал рукава нижней рубахи. – Да и будь он – из лекарств всё равно лишь бухло да компрессы. Даже сраную простуду не вылечить.

Поплевав на ладони, он принялся за работу.

– Полцарства за автодоктор, – вздохнула Миа.

– А автомедсестра бывает? – поинтересовался Лёха, орудуя тесаком. – Хотя не, лучше нормальную. В порнографическом халатике…

Он мечтательно закатил глаза.

– Смотрю, разбаловались вы там у себя в будущем. Прям натурально: вкалывают роботы – счастлив человек… Хык! – Стриж подхватил упавшую ветку и откинул в сторону.

– Может, отыскать какую-то деревенскую знахарку и пробраться к ней под покровом ночи? Вряд ли тут в каждом селении есть стража, – скорее от безысходности, чем всерьёз, предложила эльфийка.

– А где оно – село это? – Лёха оглянулся на девчонку. – Тут что ближе – туда и зайдём. Город, село – да хоть хуторок в степи, мля, главное, чтобы там был толковый лепила. А врач он там или знахарь – пофигу.

Вырубив вторую ветку, Стриж кинул её рядом с первой и принялся ровнять их по длине.

– Может, мелкая подскажет? – без особой надежды спросил он. – Попробуй разбудить.

– Без неё – только возвращаться на дорогу и ловить языка, – согласилась Миа и подсела к укутанной по самые уши магичке.

Пот лил с неё ручьями и оставалось только радоваться найденной в сумке запасной одежде покойников. Старое платье Лауры Миа просто сожгла, предпочитая скрыть принадлежность девочки к местной аристократии. Оставила только плащ – слишком хороши были его водоотталкивающие свойства.

– Лаура, – осторожно потрясла спящую эльфийка, – нам нужна твоя помощь. Попей, ответь на несколько вопросов и снова можешь засыпать.

Та невнятно промычала что-то в ответ и с трудом разлепила глаза. Миа тут же вручила ей бурдюк с прокипячённой и остуженной водой. Девчонка жадно припала к питью.

– Тебе нужен доктор, лекарь, врач, или как они у вас называются, – медленно, давая словам достичь сонного сознания, сказала Миа. – Где ближайшее поселение, в котором он может быть? Где мы вообще?

Болезненно поморщившись, девчонка повела плечами и пожаловалась слабым голосом:

– Одежда мокрая.

– Я тебя переодену, – пообещала Миа, жестом указав Лёхе на развешенную по веткам одежду.

Найденную одежду она ещё вчера безжалостно рассортировала и как могла выстирала. Для больной она припасла сразу четыре рубахи, не позволяя девчонке долго оставаться в пропитанной потом одежде.

Подав требуемое, Стриж привычно отвернулся и продолжил сооружать волокушу.

– Лаура, соберись, – продолжала попытки Миа. – Нам нужен лекарь. Где ближайшее поселение, ты знаешь?

– Драконий холм, – промямлила магичка. – На западе, близко. Торговый город. Там есть всё.

– Молодец, – подбодрила её Миа. – Теперь скажи, будут ли на нас охотиться, едва увидев. Мы же эльфы.

– Ни-е-ат, – зевок смазал слово, – если примут за полуухих. Их много, особенно слуг.

– За кого? – не поняла Миа.

– Полуухие, – девчонка снова зевнула. – Те, у которых в предках были эльфы.

– И как под них замаскироваться? – не оборачиваясь, поинтересовался Стриж.

– Что? – непонимающе спросила магичка.

– Чем отличаются полуухие? – зашла с другой стороны Миа.

– Больше похожи на людей, – подумав, пробормотала девчонка. – Едят мясо, одеваются и говорят как мы… Стригут волосы…

Каждое слово давалось девчонке с трудом – её одолевала болезненная дремота. Лёха же вспомнил невообразимую шевелюру своего «носителя». Похоже, местным ушастым религия запрещает не только есть мясо, но и стричься. Бедолаги.

Лаура снова зевнула и попросила:

– Пить…

Переодетая в сухое, она утолила жажду снова завернулась в одеяло и улеглась.

– Эй, рано спать! – попыталась продолжить разговор эльфийка, но особого успеха не добилась. Лаура невнятно бормотала в ответ на вопросы и, вздохнув, Миа оставила её в покое.

– Направление у нас есть, – сказала она, усаживаясь рядом со Стрижом. – Двигаемся на запад, а там может она отоспится и скажет больше. Нам бы узнать, какие в ходу деньги и что из её побрякушек можно продать. И кому.

– Да просто: что покупателя не угробит – то ему и продадим, – беспечно отмахнулся Стриж. – С «чеканной монетой» тоже разберёмся. Вряд ли тут медь дороже серебра.

Речь шла о монетах из кошельков разбойников – медных и серебряных. Различались они как размерами, так и изображениями: ничего не говорящие пришельцам из другого мира гербы – с одной стороны, и столь же непонятные символы, похожие на гибрид китайских иероглифов с арабской вязью – с другой.

– Подержи конец… – Стриж протянул Мие верёвку.

После короткого совещания решили, что носилки лучше волокуши – вдвоём и нести легче и больной удобнее лёжа, чем висеть, считая ухабы. Благо и переделки особой не требовалось – всего лишь переставить поперечины, чтобы получились ручки для переноски.

Ну а чтобы Лауре не было скучно – в компанию к ней закинули те трофеи, что не поместились в заплечные мешки: луки и арбалеты с уцелевшими стрелами.

– Прям древний Китай какой, – прокомментировал Стриж, укладывая носилки на плечи. – Презренные простолюдины несут знатную даму… Слушай, Миа, а кем ты была там, у себя?

– Кем я только не была, – хмыкнула та, поудобней устраивая свой конец носилок. – Сперва жила как все, в небольшом поселении в сельве. Охотилась, помогала родителям разводить зверьё на продажу. Потом охраняла инопланетников, что прилетали к нам по торговым делам. Их же если без присмотра за пределы столичного купола выпустить – часа не протянут. А потом улетела с одним из них мир посмотреть.

– А можно поподробнее? – попросил Стриж. – Это ж для тебя – обыденность, а у меня аж в заду свербит, так интересно – какое оно, будущее? А то наши фантасты как только его не описывали. Ну такие знатоки, прям каждый суслик – агроном.

Он переступил через поваленное деревце и продолжил:

– Что за поселения в сельве? У нас сельва – это только в Южной Америке. Сам ни разу не был там, правда.

– Как говорят на Новом Плимуте: любопытство кошку сгубило, – усмехнулась Миа, но рассказ начала.

Лёха с интересом слушал про разбросанные в смертоносных лесах – и в не менее смертоносных степях, – поселения, защищённые стенами и куполами. Про разнообразную живность, про генетически усовершенствованных фамильяров – преданных помощников людей, – про всё, что составляло жизнь на Тиамат, родной планете Мии.

– Гарри Гаррисон с его «Миром смерти» отдыхает, – восхищённо выдохнул Стриж, когда девушка завершила рассказ. – Обалдеть…

Стало ясно, откуда у Мии столько необычных навыков: охота, умение пользоваться пращой, разводить костёр и вообще выживать в лесу. Необычных для него, а для жителя её родины то были необходимые бытовые умения. Как чистка картошки для горожанина Лёхиной эпохи.

– А улетела куда? – жадно поинтересовался он.

И лишь потом сообразил, что скорее всего ляпнул бестактность: Миа сказала, что отправилась путешествовать с каким-то инопланетником. Чёрт знает – может, ей неприятно это вспоминать. Или больно.

– А куда глаза глядят, – просто ответила та. – Какое-то время моталась с тем торговцем по всему Союзу Первых и молодым колониям Доминиона, потом немного наёмничала, а как дома заговорили о войне – вернулась и завербовалась в армию, с нашими.

– И в каком ты звании? – из профессионального любопытства поинтересовался Лёха.

– Сержант Миа де Вега, сводный полк военной полиции, Вооружённые Силы Союза Первых! – дурашливо отозвалась эльфийка, пародируя уставное обращение.

– Старший лейтенант Алексей Стрижов, – в тон ответил Лёха. – Сорок пятая отдельная орденов Кутузова и Александра Невского бригада специального назначения Вооружённых Сил Российской Федерации. Поступаете под моё командование, сержант.

И добавил:

– Можешь звать просто по прозвищу – Стриж.

– Стриж – это же птица? – уточнила Миа. – На Плимуте много земных видов возродили.

– Да, – кивнул Лёха. – Небольшая быстрая птица.

– Тогда с определением субординации будут проблемы, – развеселилась девушка. – С одной стороны, ты выше по званию, а с другой – моим фамильяром была птица.

– Но-но! – Лёха воздел палец. – Стриж – птица вольная! И очень гордая: пока не пнёшь – не полетит!

– Лучше пока воздержись от полётов, – посоветовала ему Миа. – Пинали тебя в последнее время с избытком, сделай перерыв.

– Я бы рад, но… – Лёха развёл руками. – Зависит от обстоятельств. Ты это, не отвлекайся, рассказывай дальше про свои путешествия. Интересно же! И что за Союз Первых? И с кем воевали?

У него был миллион вопросов и требовалось прилагать усилия, чтобы не завалить Мию сразу всеми.

– Союз Первых – объединение колонистов, – пояснила гостья из будущего. – Первые поколения поселенцев жили в изоляции до тех пор, пока нас не обнаружил Доминион. Они принесли технологию Врат и мы познакомились с соседями-колонистами. А потом, не желая вливаться в метрополию и терять независимость, первопоселенцы сектора объединились.

На носилках заворочалась Лаура и эльфийка умолкла, прислушиваясь. Но магичка притихла и Миа продолжила рассказ.

– Доминион Земли отправил в наш регион корпорации для добычи ресурсов, наши политиканы с ними снюхались, заварилась каша, объявили мобилизацию и я решила вернуться и сделать в жизни хоть что-то хорошее. Как выяснилось – зря.

– Почему? – Лёха повернулся, чтобы взглянуть на собеседницу, но увидел лишь укрытые одеялом ноги Лауры и пучок стрел.

– В финале я умерла, оказалась в безумном сказочном мире и отвечаю на вопросы варвара из докосмических времён, – по голосу было слышно, что она улыбается. – А в остальном… Нам обещали войну за свободу родных миров, а получили мы вторжение на планету безобидных идиотов. И, судя по последним новостям, наши новообретённые союзники оказались теми ещё мразями, что выполняли грязную работу нашими руками.

– О, хоть что-то в мире неизменно, – хмыкнул Стриж. – Как писал классик: «Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку – не верь. Союзники – сволочи»[15]15
  «Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку – не верь. Союзники – сволочи» – Михаил Булгаков, «Белая гвардия».


[Закрыть]. А что за мир безобидных идиотов? Идиллия, про которую ты рассказывала?

– Ага. Они там вообще никогда не воюют. У них нет своей армии, да и от полиции одно название – смешанные с инопланетниками группы, чтобы разнимать пьяных туристов.

– О как… – Лёха недоверчиво хмыкнул. – А чего их тогда раньше никто не захватил? Те же работорговцы с Эдема, про которых ты рассказывала.

– Ну, во-первых, Идиллия – часть Доминиона Земли, – пояснила Миа. – А с имперцами связываться в одиночку – гарантированно огрести. Причём сильно: они никого не щадят. Была такая планета – Дорсай. Хотели отделиться, подняли бунт. Имперцы просто пригнали флот и разнесли города вместе с населением. С детьми, стариками, женщинами. Уцелели лишь те, кто был в космосе – на кораблях и орбитальных станциях. Но не будь у них корабля-«пробойника» – он позволяет открывать Врата между системами, – то и они бы не выжили. А так – успели удрать.

– Жуть какая… – Лёху передёрнуло. – Янки с их бомбёжкой Дрездена отдыхают. Ну а во-вторых?

– А во-вторых, идиллийцы в неволе не выживают. Они эмпаты, чувствуют чужие эмоции и передают свои. У работорговцев угасают максимум за пару недель. Ну и, в-третьих, к счастью, эдемцы – примитивы, – Миа усмехнулась. – Утратили технологии. Почему и как – не знаю, никогда их историей не интересовалась. Главное – эти сукины дети скатились к паровым машинам, остались на планете и куковали там, пока на них не наткнулись вновь с полсотни лет назад.

– Бодливой корове Бог рогов не дал, – прокомментировал это Стриж.

На носилках зашевелилась Лаура.

– Пить, – тихо попросила она.

Разговор продолжили, когда девочка напилась и уснула.

– А лет тебе сколько? – полюбопытствовал Стриж.

Вопрос был не особенно вежливым, но и обстоятельства не сказать, чтобы располагали к соблюдению условностей. Сейчас жизненный опыт соратницы важней этикета.

– Тридцать два стукнуло в прошлом месяце, – просто ответила Миа, а потом поправилась: – В прошлой жизни.

– А как вы в космосе путешествуете? – Лёха поудобнее пристроил носилки на плечах. – Ты вот говорила про ворота какие-то, который «пробойник» открывает. Это как? Просто между звёздными системами, или можно в параллельный мир попасть?

– Ну, если кто в параллельный мир попадал – то оттуда уже не возвращался, – ответила девушка. – Я не физик, так что могу сказать как это выглядит со стороны пользователя. В космосе конструируют специальное устройство – врата. Они аккумулируют энергию ближайшего светила и могут сделать что-то вроде дырки в привычной физике мира. Корабль входит в неё и выходит уже в другой точке. Если на выходе стоят такие же врата – выкинет точно, вплоть до десятков метров. А если нет – может раскидать в масштабах целой солнечной системы. Особо невезучих затягивает в гравитационный колодец, или подставляет под летящие метеориты, так что без крайней нужды перемещаются от врат к вратам. Существуют ещё мобильные врата – огромные корабли-пробойники, но стоят они так много, что не каждая планета может себе такой позволить. И даже не каждый союз из нескольких миров.

– Клёво, – восхитился Лёха. – Это что, прям – раз, и на месте?

– Ага, но некоторых тошнит при переходе. – Помолчав, она задумчиво добавила: – Слушай, а ведь я помню, что меня аж выворачивало после того, как я тут оказалась. Урывками, но помню. Как думаешь, просто совпадение?

– Меня тоже, – припомнил заблёванную рубаху Стриж. – Правда, сам процесс не помню, а вот шмотки испоганенные – весьма даже. И… – он на миг прикрыл глаза, вспоминая. – Чёрт, может, то бред был. Но помню, что пел кто-то надо мной. И было очень больно.

– Не, у нас прыжки обходятся без вокального сопровождения, – хохотнула Миа.

Стриж помолчал, обдумывая информацию.

– Вот чего я не учёный какой! – наконец с досадой воскликнул он. – Хрен знает – что и как, блин. Сходство – есть. А на деле… Мля, и спросить же толком не у кого.

– Ну почему же? – возразила Миа. – Нужно только выяснить кто и как выдёргивает наших мёртвых земляков в этот мир, и поставить это дело на поток. Физики тоже умирают. Когда-нибудь нам попадётся кто-то, способный разобраться в вопросе. А может даже открыть нам врата домой.

– Ну, если туземцы могут сюда нас выдёргивать – может, есть и способ отправить обратно. Только как с точностью? А то вытаскивают же нас, получается, из разных временных эпох. И отправить могу так же, наобум. Засувенирят куда-нибудь к первобытным – и привет.

Лёха запустил руку в перекинутую через плечо торбу и выудил сухарь и продемонстрировал спутнице.

– Будешь?

– Не, – отказалась эльфийка. – Жуй, тебе ведь теперь нужно есть за двоих.

Сказала, и рассмеялась собственной незатейливой шутке.

– А ведь тесты не показали беременности, – отшутился Стриж. – Блин, надо ж было залететь демоном… – и вгрызся в сухарь.

– Ну а ты чем занимался? – поинтересовалась Миа. – Ну, до того, как подался в одержимые. Вроде говорил, что офицер.

– Ну да, – Лёха добавил к сухарю кусок солонины. – Спецура я. Развед-диверсионные которые.

Отхлебнув чуть из фляжки, он продолжил:

– Только прям даже стыдно: у меня нет ни полётов в космос, ни инопланетников… Всё по Земле родной, да в основном пёхом. Даже из живности – только кошка вредная, да недопёсок сеструхин, породы чихерня-чинехерня.

– Это как? – не поняла Миа. – Что за «недопёсок»?

– Собака декоративной породы, – объяснил Стриж. – Не знаю, есть ли они в будущем. Такой шмырёк размером с рахитичную крысу, за которым глаз да глаз нужен, чтоб тараканы ненароком за обои не уволокли.

– Моей Чиките она бы понравилась, – вздохнула эльфийка.

– Дочка? – Лёха прекратил жевать.

– Фамильяр… Тиаматская гарпия, крупная хищная птица. Умница, но любила пошкодить. Иногда охотилась на мелких городских собак. Сколько штрафов я оплатила…

– Знаешь, если бы она прибила сеструхину самосерьку – тебе с удовольствием заплатил бы я, – усмехнулся Стриж. – До сих пор хочу придушить доброхота, подарившего мелкой это недоразумение. Манька – ну, кошка наша, – поначалу думала, что это крыса такая и попыталась придушить, но… – он хохотнул, вспомнив тот случай, – …визгливая сволочь обгадилась так, что пришлось отмывать и её, и кошку и половину квартиры.

– Зато теперь у тебя любимец, который грозит сожрать себя самого, – напомнила Миа и Лёха помрачнел.

Да, сегодня он чувствовал себя куда лучше, не говоря уже о практически исчезнувших следах побоев, но даже постоянное движение не могло согреть тело, а в голове, на грани слышимости, всё ещё звучало нечто чужеродное, напоминая о себе. И Лёха мог поспорить, что новый «квартирант» не передумал его жрать, а просто провёл ревизию пищевых запасов и делает всё, чтобы растянуть их на максимально долгий срок.

Наверное, поганец тоже хочет жить. И Стриж хорошо его понимал.

Глава 7

К дороге они вышли примерно после полудня. Солнце припекало так, что Миа обливалась потом, но Лёха так и не смог согреться. Это пугало. Холод пронизывал тело, вызывая непрошенные ассоциации с покойником.

Отгоняя дурные мысли, Стриж оглядел раскинувшийся за кромкой леса тракт.

– Местная федеральная трасса, – нарочито-бодро оценил он, останавливаясь на опушке.

Широкая, мощёная каменными плитами дорога напоминала древнеримские, виденные в исторических фильмах. Движение по ней шло без всякого подобия правил: пешеходы, всадники, повозки, перегоняемые стада животных – все перемещались как им заблагорассудится. Странно, что обходилось без аварий и заторов.

Шум стоял страшный: орали дурниной люди, требуя пропустить, уступить дорогу, обкладывая мешающих руганью, ржали лошади, мычали коровы, скрипели колёсами повозки, создавая натуральную «дорожную какофонию». Именно благодаря этому гаму последнюю часть пути по лесу они проделали уверенно, ориентируясь на звуки человеческих голосов.

Какое-то время беглецы приглядывались к разношёрстному люду, что двигался к городу. Пешие и конные, одиночки, небольшие группы и организованные караваны – вряд ли ещё пара путешественников с раненой привлекут особое внимание. Тем более, что среди путников было немало и остроухих. В основном они держались возле хорошо одетых людей в сопровождении охраны – очевидно, купцов, или местной мелкой знати. Некоторые полукровки были даже неплохо вооружены, и среди них иногда попадались женщины.

Последним Миа уделяла особое внимание, изучая особенности поведения. Очевидно, статус больше зависел от рода занятия, чем от видовой или половой принадлежности. Жёны торговцев в ярких платьях, удобно устроившись на облучках рядом с мужьями, снисходительно посматривали на идущих пешком «плебеев». Те одевались попроще, в некрашеную ткань, а некоторые простолюдинки «щеголяли» и в мужской, явно ношеной, одежде. На них посматривали с сочувствием или презрением, но чем-то из ряда вон выходящим явно не считали.

С гиканьем и свистом вдоль дороги проскакал вооружённый отряд, едва не задавив нерасторопных пешеходов. Среди всадников были две хорошо экипированные и вооружённые женщины. То ли охрана какого-то лорда, то ли те самые бойцы, что должны были оперативно реагировать на хаотично возникающие разломы.

– Похоже, мы не будем слишком уж выделяться из толпы, – заключила Миа после продолжительного наблюдения. – Полуэльфами тут никого не удивить, а появления чистокровных, похоже, просто не ожидают. Если будем прилюдно пожёвывать вяленое мясо – вопросов не возникнет. Насчёт одежды – тоже, таких оборванцев, как мы, хватает.

– Мы не оборванцы – это стиль «грандж»! – возмутился Стриж. – Только средневековый!

– Если тебе так легче… Видишь, многие повязывают что-то типа платков на голову? Нам нужно соорудить нечто подобное, чтобы закрыть уши. Меньше внимания привлечём.

Лёха кивнул. Местный вариант «банданы» он уже заценил. Судя по всему, их использовали для защиты от припекающего солнца те, кому оказалась не по карману шляпа.

– Сделаем, – ответил он, вытаскивая из сумки одну из затрофеенных рубах.

Протягивая её спутнице, он добавил:

– Знаешь, я в детстве читал книгу про Ходжу Насреддина. Персонаж такой, средневековый авантюрист-бессеребренник. И вот ему дико нравилась сутолока трактов. А сейчас вот смотрю на самый натуральный тракт и думаю: вот что здесь хорошего? И ведь нам туда переть… Эх.

– Чем больше толпа вокруг – тем проще затеряться, – не согласилась эльфийка, повязывая на голову оторванный от рубахи кусок материи. – Заодно послушаем, что и как говорят аборигены, присмотримся, как они себя ведут.

– Надо нам легенду придумать, чтобы местным скармливать, – озвучил очевидный факт Стриж. – Давай чуть отойдём и с мелкой посоветуемся.

Устроив носилки на траве, они нехотя разбудили Лауру. Жар немного спал и девочка наконец крепко уснула, перестав метаться в бреду. Но обстоятельства требовали продумать толковую историю их странной группы. Собственно, особенно думать не пришлось – у Лауры был готовый ответ.

– Скажите, что я дочь рубежника, – тяжело дыша, сказала она. Глаза девочки лихорадочно блестели, но выглядела она получше. – Это маги, охраняющие границы от тварей. Не знатные, но никто не станет трогать дочь рубежника без причины. На нас напали в пути, я обессилила от использования магии. Лекарь поймёт.

– По деньгам поясни, – Стриж высыпал на ладонь содержимое затрофеенного кошелька.

Вообще изначально кошельков было два – один с медью, второй – с серебром. Всего – два десятка монет разного размера, из которых лишь четыре – серебряные. И связка медных колечек. Потому Стриж ничтоже сумняшеся ссыпал всё это добро в один кошелёк, дабы не таскать лишнего.

– Что пояснить? – сонно осмотрела его трофеи Лаура.

– Как называется каждая монета и что на неё можно купить? – пришла на помощь Миа.

– Купить? – явно теряя нить разговора, переспросила магичка. – За колечко – одна восьмая гроша, осьмушка – можно купить буханку чёрного хлеба, может две. Два колечка меняют на мелкий медяк – четвертак, четверть гроша. Четыре мелких меняют на грош, – она вяло ткнула пальцем в медяк покрупней и откинулась на лежак, борясь с приступом дурноты.

Стриж терпеливо переждал и, когда девчонка снова повернула к нему голову, уточнил:

– Что можно купить за грош?

– За него можно поесть горячего в таверне, за два-три – переночевать. Десять грошей можно разменять на серебрушку, или купить новые сапоги. Десять мелких серебрушек тебе сменяют на серебряный империал.

– А золото? – уточнил Лёха.

– Только для магов, – девочка снова улеглась и прикрыла глаза. – В золоте живут демоны…

– Это многое объясняет в истории человечества, – хмыкнул Стриж, ссыпая монеты обратно в кошель. – Спи.

– В золоте живут демоны, – задумчиво повторила эльфийка, а потом широко улыбнулась Лёхе. – Теперь я буду звать тебя Золотце.

– Ну прям как елей на душу налила, – хохотнул тот. – А то меня всё больше «говнюком» норовили обозвать.

– Ну, может в твоё время демоны жили не в золоте, а в более приземлённых субстанциях, – пожала плечами Миа, а потом указала на Лёхину ладонь. – Ты бы татуху свою чем-то замотал, чтобы не привлекать внимания. Кто его знает, как отреагируют местные.

Тот кивнул и полез в заплечный мешок. Найдя там одну из полос ткани, что Миа нарезала под компрессы, он замотал им ладонь, как эластичным бинтом, сказав:

– Будут спрашивать – скажу, что ожог, неудачно в костёр упал.

– Пожалуй, её сиятельству я ручонку тоже перевяжу, – поразмыслив, сказала эльфийка. – Кто его знает, может и её татуха ненужное внимание привлекать будет.

Лёха вздохнул и с сомнением посмотрел в сторону тракта. Беглецов ищут, а значит есть ненулевая вероятность, что городским стражникам уже посеребрили руки и дали ориентировку на Лауру. С ним и Мией проще: вряд ли кто-то ждал, что иномирцы вдруг заговорят на местном языке, так что тут описание не совпадёт. Но графиня…

– Может, стоит и Лауре укоротить шевелюру? – поинтересовался он у спутницы. – Больно уж она у нас приметная.

– Идея здравая, – согласилась Миа, как раз закончившая бинтовать руку спящей девочки. – Но вряд ли она обрадуется нашей самодеятельности.

– Так мы и не аниматоры, чтобы её радовать, – хмыкнул Лёха, поглядывая на дорогу. – Пусть себе ругается, когда выживет и вернётся к родителям.

Миа зачерпнула немного влажной, глинистой земли и задумчиво перетёрла ту между пальцами.

– Будь она в себе – я бы согласилась, – вздохнула она. – А в таком состоянии… Соображает плохо, так что обнаружив новую стрижку может начать кричать что-нибудь о том, что коса имеет сакральное значение для графинь, или кречетов, или ещё чего в том духе.

– Мда, неловко выйдет, – согласился Стриж. – Может ей ещё вина дать, чтобы спала крепче и рот не открывала?

– Дай, – одобрила Миа. – А я пока придам ей менее аристократичный вид.

Вопреки опасениям, никто на тракте не обратил особого внимания на пару эльфов, несущих на носилках больную девчонку. Разве только гуртовщик, гонящий перед собой стадо блеющих и щедро посыпающих «горохом» дорогу овец, поинтересовался, не чумная ли и, получив отрицательный ответ, потерял к путешественникам всякий интерес.

Повезло и с транспортом: за два медных колечка их подвёз на груженой овечьими шкурами телеге говорливый дедок. Изложенную Лёхой легенду он проглотил, не поморщившись, и всю дорогу до города рассказывал о былых деньках своей бурной молодости, когда служил в «анпираторских егерях». Несомненно, дед немало присочинял, но Стриж охотно слушал, мотая на ус всё, что касалось местной специфики.

Разговорившийся дедок выудил из торбы деревянную баклажку с самогоном, Лёха в ответ предложил солонину, так и ехали до самого города, прикладываясь к горлышку и закусывая вяленым мясом. Точнее, прикладывался дед, а вот Стриж и Миа лишь делали вид, что пьют.

Наконец лес расступился, открывая вид на Драконий Холм.

Город оправдал ожидания Стрижа: классическое такое средневековье, с крепостной стеной, рвом и стражей у подъёмного моста. Изначально поселение заложили на холме – там и сейчас возвышался внушительный замок, в котором, наверное, заседала местная администрация, – но со временем разросся, захватив окрестности. Даже широкая река оказалась в плену городских стен.

Стриж, чувствуя себя туристом, с интересом разглядывал всё это средневековое великолепие. Было видно, что за укреплениями следят: глаз подмечал свежую кладку в местах ремонта, тщательно очищенные от растительности берега рва, а на насыпи возилась группа то ли рабочих, то ли солдат местного гарнизона, заменяющих гнилые колья.

А ещё город утопал в зелени. Оно и неудивительно: в жарком климате камень изрядно нагревался, превращая стены и мостовые в натуральную печь. Деревья создавали тень и дарили прохладу.

Встав на телеге, Лёха попытался прикинуть размеры города. Не получилось – мешал холм. Но всё равно весьма и весьма внушительно, особенно учитывая местные примитивные технологии строительства.

– Вам отсель до дохтура ближе, – дыхнув перегаром, сообщил дедок, тыча пятернёй в ворота. – А мне к южным – там базар. Ну, бывайте…

Сгрузив носилки с телеги, беглецы заняли место в хвосте очереди из желающих войти в город. Вопреки книжным штампам, стража не скучала, не брала взятки и не пошлила. Замотанный служивый в чёрно-жёлтом содрал с путешественников три колечка въездной пошлины – по одному с каждого, – осведомился, чем больна девчонка и почему одежда явно с чужого плеча.

Пока Лёха рассказывал заученную легенду, служивый окинул внимательным взглядом Лауру. Сейчас она мало напоминала любимую дочь главы клана Лазурных Кречетов. Лоб и веки прикрывал влажный компресс, из-под неряшливой самодельной банданы выбивались тёмные от грязи локоны. На осунувшемся лице остались разводы от плохо вытертых сажи и пыли, под ногтями и на пальцах была грязь. Скрывающую татуировку повязку пропитала кровь, которую Миа щедро размазала из собственного порезанного пальца.