Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 282 страниц)

Хрипло выдохнул – жилка на шее слабо, но билась. Жива девчонка. Пока ещё жива...

– Э-эй!

Серый вздрогнул. Опять глюки? Опять он слышит то, чего нет?

– Э-эй!

Нет. Не кажется. Снаружи, за стенами бетонной коробки, кричали. Устало, отчаянно – так аукают люди, давно заблудившиеся в лесу.

Что это? – судорожно соображал Серый. Снова фокусы Шамана? Но зачем ему орать?

Потерял кого-то? Вряд ли. Кого он может сюда привести? Да и голос не Шамана. Вообще не взрослого человека... Пофиг. Кто бы ни был, хоть чёрт с рогами – хуже им с Эри уже не будет.

– Э-эй! – отозвался Серый. Понял, что вместо крика получается натужный хрип. Откашлялся и заорал снова – громко, как мог: – Э-э-эй!!!

Собственный голос узнал с трудом. А ведь прошло всего-то двое суток... Повторил с нарастающей злостью, вкладывая в крик все оставшиеся силы:

– Э-э-эй!

И по донёсшемуся ответу понял, что человек определил, в какую сторону двигаться. Голос приближался. Пять минут спустя в металлическую дверь заколотили.

– Серый! Вы тут?

Серый узнал Виссариона.

– Тут. – Вместо ответа снова получился хрип. Серый попробовал откашляться.

– Уф-ф! – обрадовался Виссарион. – А я искал, искал! Я...

– Погоди, – оборвал Серый. – Ты дверь открыть можешь?

Снаружи донеслись звуки – Виссарион подёргал дверь. Потом разочарованное:

– Не-а. Тут замок висит.

– Так открой замок!

– Чем? У меня ключа нету.

Серый не выругался, сдержался. Сообразил, что последнее, чему могли обучать детей в южных посёлках, так это навыку открывания замков без ключа. Их-то с Мраком Джек с детства натаскивал. Приговаривая, что сейчас, понятное дело, завалы и вполовину не такие богатые, какими были, но если хорошенько поискать, то до сих пор есть чем поживиться. И вот тут преимущество человека, имеющего при себе отмычку или полезный навык её изготовления из любого подручного материала, очевидно. Потому что до того как всё случилось магазины, склады и квартиры принято было запирать. На виду валялось то, что задаром никому не нужно, а то, что могло пригодиться, в большинстве случаев оказывалось под замками – если тебя, конечно, не опередили другие счастливчики.

«До того как всё случилось это называлось „взлом“», – сообщил как-то Джеку Кирилл, недовольно наблюдая за очередной тренировкой Серого и Мрака.

«До того как всё случилось тридцать лет назад закончилось, – отмахнулся Джек. – Не возьмёшь чужого – не будет своего».

Сейчас Серый мог лишь зубами скрежетать от злости, что с другой стороны двери стоит не он сам. Виссарион замок не откроет. Надо что-то придумать. Что-то наверняка можно придумать... Только для начала нужно, чтобы мозги заворочались. Сейчас кажется, что вместо них – клейкая горячая каша. А во рту пересохло так, что язык еле шевелится.

– Принеси воды, – попросил Серый.

– Зачем? – удивился Виссарион.

– Ты дурак? – вырвалось у Серого. – Пить хочу! Бункерная вообще без сознания. Шаман нас как запер здесь, с тех пор не приходил.

– Шаман сказал Ариадне, что вы ушли, – потерянно пробормотал Виссарион. – Уж две ночи как.

Серый криво ухмыльнулся.

– Даже не сомневаюсь. – Напомнил: – Воды!

– Да-да, – подхватился Виссарион. – Сейчас, если колодец не пересох... Чем набрать-то, найду.

– Колодец? – насторожился Серый. – Мы что, в посёлке?

– В нежилом. Который на той стороне. Я ещё думаю, и где Шаман плащ намочил? Дождей неделю не было, а у него весь низ мокрый. А потом вдруг сообразил, что это он, наверное, вброд ходил через речку. Ну, и побежал сюда.

– Он тебя не видел?

– Не. Я потихоньку выбрался, никто не видал. Да ему и не до меня сейчас.

– Потихоньку – и орал тут во всю глотку?

– Дак, а как бы ещё-то вас нашёл? Я и так уж бегал, бегал... Домов вокруг – вона сколько. Да ты не переживай. На этой стороне хоть оборись, у нас ничего не слышно. Река шумит.

И то верно. Стремительный поток глушил любые звуки.

– Из колодца воду не бери, – сказал Серый.

– Почему?

– Не бери, и всё! В речке зачерпни. – Серый вдруг вспомнил отравленный колодец в мёртвом посёлке.

С Шамана станется и здесь всё потравить. А с воды из горной реки пока ещё никто не помирал.

– Ну... ладно.

Стало тихо: Виссарион ушёл.

Серый подполз к Эри. Снова нащупал щекой пульс. И похолодел – показалось, что не бьётся.

Глава 31

Серый

Потом, когда заставил себя успокоиться, когда перестало со всей дури колотиться сердце, Серый понял, что ему показалось. Жива девчонка.

– Потерпи, – прошептал он. Подул Эри в лицо – не знал, что ещё придумать. – Чуть-чуть осталось, маленько ещё продержись! Пацан воды принесёт, легче будет.

Виссарион появился вечность спустя. Сколько времени прошло на самом деле, Серый не знал. Казалось, что уже полжизни валяется на вонючем бетонном полу.

– Я фляжку искал, – объяснил Виссарион в оправдание. – Чтобы с крышкой была. Ведро в окно не пролезет, кружку или кастрюлю – расплескаешь... Только фляжку не нашёл.

– А что нашёл?

– Канистру. Крышка, правда, ржавая, еле скрутил... Но я помыл, ничего! Вроде не воняет. А как замок на двери открыть, не знаю.

– Болторез, – сказал Серый. – Или напильник. Есть дома?

– Не. Откуда?

И правда.

– Да и, кабы были, – продолжил Виссарион, – боюсь я домой бежать. Вдруг второй раз выбраться не смогу?

Тоже верно. Серый поднял голову к потолку.

– До окна добраться сможешь?

– По брёвнам смог бы. А так...

– Тогда лестницу ищи.

– Да приглядел уже, пока к реке бегал, тут в одном дворе стоит у сарая. Только окно заколочено.

– Значит, ещё топор поищи, или ломик – доску сбить. И нож, верёвки разрезать.

– Верёвки? – удивился Виссарион.

– Мы связаны, – объяснил Серый, – и руки, и ноги. Есть у тебя нож?

– Есть. Я же посланник.

– Под дверь сможешь просунуть?! Пролезет?

– Так он дома, нож-то. Я ж не знал, что пригодится.

Серый беззвучно застонал.

– Тогда тем более топор ищи.

Прошла ещё одна вечность. Лестница оказалась тяжёлой, с Виссариона, по его словам, сто потов сошло, пока дотащил.

– А топор я не нашёл, – виновато сказал он. – Может, конечно, и есть где, но это сколько бы я ещё искал? Зато напильник нашёл, здоровый! Замок-то он не срежет, а доску с окна оторвать попробую.

Снаружи о стену стукнуло – Виссарион прислонил к ней лестницу. А вскоре донёсся скрип – пацан просунул под доску, загораживающую окно, напильник. Небрежно вколоченные гвозди поддались быстро. Ещё несколько томительных минут, и о бетонный пол темницы стукнула жестяная канистра, облупленная и помятая, спущенная на обрывке провода.

Серый, извернувшись, вцепился пальцами в ручку. Подтащил канистру ближе к Эри. Крышку отвинчивал – показалось, что год, онемевшие пальцы дрожали и соскальзывали. Наконец, подтолкнув плечом, Серый наклонил канистру над лицом девчонки. Плеснул воды на заострившиеся скулы, на разбитые, покрытые засохшей коркой, губы.

– Пей! – Серый плеснул ещё. – Ну, давай! Очухивайся, слышь?

Он принялся толкать девчонку коленями.

Веки Эри вздрогнули. Рот чуть приоткрылся.

– Пей, ну! – обрадованный Серый ещё раз толкнул канистру.

Эри судорожно сглотнула воду, закашлялась. Открыла глаза. Взгляд – мутный, осоловевший, она, кажется, не понимала, на каком свете находится.

– Пей, – настойчиво повторил Серый. Указал подбородком на канистру. – Давай, сама. К горлышку, и хлебай.

Эри ещё с минуту смотрела непонимающе. Потом сообразила. Неловко согнулась и прильнула губами к горлышку канистры.

Серый следил за тем, как она пьёт. Поймал себя на том, что сглатывает вместе с девчонкой. Выругался.

Эри оторвалась от канистры. Прохрипела:

– А ты?

– Я потом.

Эри мотнула головой:

– Нет. Всё... Мне хватит. Теперь ты. – Тяжело, с трудом, снова легла на пол. – Откуда... это?

Серый не ответил. Он, припав к горлышку, ещё горячему от губ Эри, пил.

– Серый! – Ночное небо за окошком закрыла тень – Виссарион пытался разглядеть, что происходит в темнице. – Ну, как вы?

– Лучше, – с трудом заставив себе оторваться от воды, выговорил Серый. И сообразил наконец сказать то, что следовало сказать с самого начала: – Спасибо.

– Храни вас Мать Доброты. – О стену негромко стукнуло – Виссарион перетоптался на лестнице. – Это. Напильник-то кидаю? Сойдёт вам, верёвки перетереть?

Серый не сразу заставил себя кивнуть.

– Давай.

Ощущение было – словно он не воды, а самогона хлебнул. Голова кружилась, мысли разбегались. Хотелось лечь и не шевелиться. Просто наслаждаться тем, что наконец напился. Отдохнуть. Поспать... Встряхнулся.

Нет. Спать нельзя.

– Кидай. Всяк лучше, чем зубы. – Серый ещё раз приложился к канистре. Смыл, как мог, утираясь о плечо, запекшуюся кровь с губ.

В окно просунулась рука, торчащая из широкого рукава домотканой рубахи. Разжала кулак. Напильник – и правда здоровый, покрытый ржавчиной – тюкнул острым концом о бетонный пол, высек искру.

Серый подполз к нему. Подцепил пальцами, перекатился обратно к Эри. Велел:

– Сядь и спиной о стену обопрись. Между ступнями напильник зажми и держи крепче. А я постараюсь верёвку перетереть. – Серый поднял глаза к окошку. – Слушай... – подумал вдруг, что за четыре месяца, проведённых здесь, по имени к Виссариону не обратился ни разу. Полное казалось уж больно дурацким – не называть же, в самом деле, четырнадцатилетнего пацана Виссарионом? Хотя в посёлке называли. Они тут все друг друга величали полными именами. – Ты беги, наверное. Вдруг хватятся? Осмотрись, как там, погляди, что Шаман делает. А после ещё придёшь.

О стену снова нерешительно стукнуло. Уходить Виссариону явно не хотелось.

– Почему ты нам помогаешь? – вдруг спросила Эри.

Подняла голову вверх – хотя разглядеть Виссариона в темноте, конечно, не могла. Глаза у девчонки слезились, но взгляд она не отводила.

– Никто из ваших нам не верит. Нас боятся. Ариадна и Лазарь вовсе ненавидят. Мария... мне казалось, что она всё понимает, но вернулся Шаман, и Мария стала такой же, как все. А ты?

– Вы нам ничего плохого не сделали, – помолчав, твёрдо сказал Виссарион. – Я ещё, когда Ариадна сказала, что воля Матери – подбросить вам кристаллы забвения, не понимал, почему? Тогда, зимой. Я не понимал, почему Мать так решила? Шаман говорил, что люди с севера злые, жестокие. И я чудовищ каких-то представлял, как на картинке в сказке. А вы оказались – люди как люди. Смеялись, разговаривали с нами... Я ещё тогда не хотел вам кристаллы подбрасывать! Но Ариадна сказала, что если этого не сделать, то... – Виссарион замялся, – то Серый и Мрак...

– Изнасилуем несчастную, ага, – хмуро усмехнулся Серый. – Ну, мечтать не вредно.

– Ариадна сказала, что после такого ужаса она не сможет больше жить, – неловко продолжил Виссарион. – Что это сейчас Серый смеётся, чтобы усыпить наше внимание. А потом, когда они с Мраком допьют алкоголь, то превратятся в монстров, и мы не сможем с ними справиться. Потому что алкоголь – страшная вещь, которая разрушает мозг. В наших посёлках его никто не употребляет.

– Дура твоя Ариадна, – вздохнул Серый. – И мозг у неё такой порушенный, что куда там алкоголю.

– Она думала, что говорит правду, – виновато проговорил Виссарион. – Она, честно, так думала! Когда... ну, когда сбежала от вас на дороге, то звала меня с собой. Говорила, что наш долг – продолжать нести людям учение Матери Доброты. Что Георгию не следует разрешать вам жить с нами. Что вы будете бить людей, обижать, сквернословить. Что по-другому не умеете. Что у вас не принято вести себя по-доброте. А я же видел ваших мужчин! Твоего отца, Джека. Какими они стали, когда не захотели принять Доброту... Но они ни на что не жаловались. И когда пленили Шамана, не стали мстить. Просто ушли, и всё. – Виссарион помолчал. – Вы сильные, но не жестокие. Вам неведома Доброта, но вы вовсе не одержимы злом, как рассказывал Шаман! И ты тоже... И Эри. Вы работали вместе с нами – каждую ночь, как все. Вы никому не делали плохого, наоборот, помогали. Когда людей свалила страшная болезнь, выхаживали их. Мать Мария говорила, что даже мать Серафима свалилась от усталости, а вы держались.

– Люди заболели потому, что Ариадна подсыпала в самовар яд, – вдруг сказала Эри.

Серый на неё сперва глаза вылупил. Открыл было рот, чтобы прикрикнуть – а потом не стал. Ему тоже надоело враньё.

– Что? – обалдело пробормотал Виссарион. Лестница растерянно стукнула о стену.

– Ариадна насыпала яд в самовар, из которого мы поили людей чаем, – чётко, раздельно повторила Эри. – Когда никого не было рядом, она подошла и насыпала. После того, как людям стало лучше, и они ушли, Серый попробовал воду, там ещё оставалось. Он выпил совсем немного, но и его скрутило.

– Не может быть...

– Может. – Эри не отрывала глаз от окошка. – Ариадна хотела, чтобы люди думали, что это Мать Доброты наказывает тех, кто захотел прививаться. Так же, как до этого она хотела, чтобы мы ушли. Она сказала тебе, что идёт проповедовать учение Матери, а на самом деле они с Лазарем всё время находились рядом с посёлком. Болезни скота, опавшие цветы – это всё их рук дело. И стреляли в нас тоже они.

Виссарион молчал.

– Ты виделся с Ариадной? – спросил Серый.

– Да, – неохотно отозвался Виссарион.

– И что она сказала про нас?

– Что вы ушли.

– Но ты не поверил.

– Я подумал, что Ариадна ошиблась...

– Да врёт она, блин! – сорвался Серый. – Или за Шаманом повторяет – неважно. Пойми ты, наконец! Бывает с людьми такое, что говорят неправду. А чаще всего – те, кто рассказывает, что её нельзя говорить... Тебя, видать, Шаман ещё просто мелким считает. Руки не дошли растолковать, что и как у вас в посёлках устроено.

– Его там не было, – вдруг снова вмешалась Эри.

– Что? – не понял Серый.

– Ну, Виссариона не было среди тех, кто пришёл за нами, помнишь? Шаман не успел его одурачить. Мария, Георгий, все остальные – как только вернулся Шаман, снова оказались под его влиянием. А Виссарион, видимо, ему просто на глаза не попался.

– А ведь и правда, – вспомнил Серый. Со злостью бросил: – Вот смотрю на них, и всё больше кажется: там в мозгах уже что-то вроде накатанной колеи. Чем взрослее человек, тем она глубже. Другой-то жизни, кроме как под Шаманом, не знали ж никогда... Не было Шамана – колея начала зарастать. А как только появился, так одного раза проехать хватило, чтобы всё новое зачеркнуть. Отец говорил, с торчками то же самое. Если решит, например, кто-то с дури слезть. Держится-держится – хоть месяц, хоть год, хоть десять лет. А потом единственного раза ширнуться хватает, чтобы тяга назад вернулась... Вот и эти, походу, навроде торчков. – Серый задрал голову к окошку, к невидимому в темноте Виссариону. – Ладно, братан. Не ссы. Тебя-то уж мы не бросим, с собой заберём. Главное, самим вырваться.

Он вывернул шею назад, посмотрел на излохмаченную о напильник, но всё ещё крепкую верёвку. Поморщился.

– Отдохни, – проследив за взглядом Серого, сочувственно сказала Эри. – Там пилить придётся. Верёвка пропитана чем-то, плохо режется.

– Угу. Такую ножом-то – не больно возьмёшь, я по отцу с Джеком помню. Маленько надо передохнуть... – Серый опустил уставшие, одревеневшие руки. Снова поднял голову. – Слышь!.. Ты, как в посёлок вернёшься, постарайся к Шаману не подходить. Понял?

Виссарион не ответил.

– Эй! – позвал Серый.

Тишина.

Они с Эри переглянулись.

– Чего это он? – пробормотал Серый. – Алё! – гаркнул уже во весь голос. – Ты что там, с лестницы навернулся?

Ответа по-прежнему не было. А потом раздались негромкие, размеренные постукивания о стену. Виссарион спускался вниз.

Серый удивлённо посмотрел на Эри. Повторил:

– Чего это он?

Девчонка пожала плечами. Виновато опустила голову.

– Наверное, не надо было ему говорить.

Серый скривился.

– Да правильно сделала, что сказала. Задолбало это всё.

– Надеюсь, про Шамана он услышал.

– Дак, теперь уж только и остаётся, что надеяться... Всё, пилим дальше? – Серый снова примерился к верёвке.

– Пообещай мне, пожалуйста, – странно изменившимся голосом проговорила вдруг Эри.

Серый пригляделся и увидел, что её, кажется, опять повело. Побледнела, на висках испарина. И дышит с трудом.

– Чего? – напрягся он. Что угодно пообещал бы, лишь бы Эри не срубило снова.

– Если я умру, а ты нет... Если сумеешь освободиться, увидишь Мрака... Скажи, что я... – Эри замолчала.

– Дура! – разозлился Серый. – Ничего я тебе обещать не буду, сама всё скажешь. Помирать собралась, ишь! Нашла время. Воду нам принесли, напильник есть, дальше разберёмся. Устала, так поспи маленько, и опять пилить будем. – Он подполз к Эри, привалился к стене рядом. Подставил девчонке плечо. – Ложись на меня, так удобнее будет.

– Я тебе только мешаю. – Эри всхлипнула. – Ничем не могу помочь! Без меня ты давно бы выбрался...

– А ну, прекращай истерику! – приказал Серый. – Ни хрена бы я не выбрался. Точно так же, как ты, под замком сижу. Наоборот, вдвоём сподручнее. Ну вот, как бы я верёвку резал, если б ты напильник не держала?

– Вдвоём, – проговорила вдруг Эри. Повернула к Серому голову. Глаза у неё странно заблестели. – Вдвоём...

Если бы Серый не провёл последние пятьдесят с хреном часов бок о бок с Эри, не знал доподлинно, что ничего такого и близко быть не может, решил бы, что девчонка дури накурилась. Удивился:

– Ты чего?

А Эри вдруг прижалась к нему. Прильнула тесно, всем телом. Подняла лицо, приблизила сухие, воспалённые губы.

Глаза её мерцали в темноте – бездонные, словно два колодца.

– Поцелуй меня. – Серый это скорее почувствовал, чем услышал.

Почувствовал вместе с жаром приблизившихся полуоткрытых губ. Вместе с тем, как прижалась к его груди высокая девичья грудь...

Почти год прошёл с тех пор, как они с Мраком впервые встретили бункерную. Эри расцвела у него на глазах, из тощей замухрышки превратилась в красивую девушку.

Её даже ожог на щеке не портил, Серый не раз ловил себя на том, что любуется нежной кожей, длинными волнистыми волосами, изящной гибкой фигуркой. Старался отводить глаза, но телу-то не прикажешь. Сколько времени прошло с тех пор, как крайний раз с девчонкой был, лучше не вспоминать...

Желанием накрыло резко – горячей, нестерпимо жгучей волной. В ушах зазвенело. Завороженно глядя Эри в глаза, плохо соображая, что делает, Серый впился губами в её губы. Девчонка отозвалась. Ещё крепче прильнула к нему.

Кажется, ничто и никогда в жизни Серый не ненавидел так, как свои связанные руки. То, что не может обнять Эри, почувствовать её. Прижать к себе, сорвать одежду, которая так мешает...

Мыслей в голове не осталось. Не осталось вообще ничего, кроме этих горячих, с такой страстью открывшихся навстречу губ. Они с Эри опустились на пол.

Укол в плечо Серый почувствовал, но в первый момент не сообразил, что это. Досадливо, успев позабыть о том, что руки связаны, дёрнулся, в тщетной попытке отмахнуться. А в следующий момент понял, что сопротивляться не может.

– Ты болен, мальчик.

Голос Шаман прозвучал громом с ясного неба.

Горячечная волна схлынула. Серый пришёл в себя – и почувствовал, что уколотое плечо деревенеет. Из него выдернули иглу. Серого схватили за связанные ноги и куда-то поволокли.

Теперь уж он протрезвел окончательно. Наваждение спало.

Его тащили по полу. Майка задралась, бетонное крошево впивалось в голый живот. Кто тащит, Серый не видел. А на пороге темницы, перед распахнутой настежь дверью стоял Виссарион. Он смотрел на Серого так, словно тот у него на глазах обратился в чудовище.

– Что?! – рявкнул Серый.

Задёргался, пытаясь вырваться. Из-за спины негромко отозвался Шаман, это он тащил его по полу:

– Тише, мальчик. Тише. – Отпустил Серого, связанные ноги ударились коленями о пол. Теперь Серый лежал у стены, противоположной той, где осталась Эри. – Ты болен, – встав напротив него, повторил Шаман. – Животные инстинкты победили твой разум. Ты напал на свою подругу. Если бы я не вмешался, овладел бы ей прямо здесь. Но я пришёл вовремя.

– Серый... – Виссарион смотрел на него. Губы парня кривились. Жалобно проговорил: – Вы ведь не животные. Вы – люди! – Перевёл взгляд на Эри. Брезгливость на лице сменилась сочувствием. Пообещал: – Шаман вылечит вас.

В глазах у Виссариона Серый, холодея, заметил то же отрешённое выражение, что было у Марии, Георгия, Ариадны – всех, кто оказался у них с Эри в доме вместе с Шаманом. Теперь, выходит, этот гад и до пацана добрался.

– Мать Доброты любит всех своих детей, – подхватил Шаман слова Виссариона. – Даже тех, что утратили человеческий разум. Она учит познавших Истинную Доброту спасать заблудшие души. – Проходя мимо Виссариона, сочувственно тронул его за плечо. – Я понимаю, как неприятно тебе было видеть... то, что увидел. Постарайся поскорее забыть. А этим несчастным я помогу. Обещаю.

– Да ты совсем охренел?! – Серый наконец пришёл в себя. – Что ты мне вколол, тварь?!

Шаман не ответил. Опустился на колени перед Эри. В руке сверкнул шприц.

Девчонка отпрянула. Выкрикнула вдруг:

– Это он! Серый, это Шаман! Это он нас заставил – специально, чтобы отвлеклись! Чтобы не заметили, как он входит! Чтобы ты позволил ему приблизиться!

– И мы не заметили, – дошло до Серого. – Торопится, урод. Значит, времени нет – ждать, пока сами подохнем! Значит, наши близко. Может, сегодня уже появятся... Ты! – Правую половину тела он уже не чувствовал. – Что ты мне вколол?!

– Лекарство. – Серый готов был поклясться, что под капюшоном Шаман улыбается. Он победил и уже не скрывал торжества. – Снадобье, которое поможет вам стать истинными детьми Матери Доброты. Всё, что нужно сделать – принять Её волю. – Опустился на колени рядом с Эри.

– А помрём – значит, не приняли, да?! Отцу с Джеком ты то же самое говорил? Не трожь!

Серый попробовал катиться по полу, но понял, что тело его не слушается. Он уже не мог сдвинуть себя с места. Заорал Виссариону:

– Очнись! Этот урод мне яд вколол, я тела почти не чувствую! А сейчас он её убьёт!

В плечо Эри вонзилась игла. Девчонка истошно завизжала. Попыталась дёрнуться, но Шаман был начеку. Держал крепко.

– Не стой столбом, – надрывался Серый, – сделай что-нибудь!

В глазах Виссариона наконец мелькнуло понимание. Он бросился к Шаману, но силы были неравны. Урод отшвырнул парня легко, словно котёнка. Негромко приказал:

– Остановись.

Виссарион изумлённо замер на полу. Подняв руку, уставился на то, как набухает кровью ссадина на разбитом локте.

А Эри уже не визжала. С ненавистью смотрела на придавившего её к полу Шамана. На вонзившуюся в плечо иглу...

Последнее, что запомнил Серый – мерзкий, ядовито-жёлтый раствор в шприце. И то, как его постепенно становилось всё меньше.

Перед глазами плыло, взгляд не фокусировался. Серый ещё пытался кричать что-то, но слова уже не выговаривались, язык не слушался.

А потом умер и крик.