Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 282 страниц)

Глава 34

Кирилл. Горная дорога. 1517 км от Бункера

Упал Кирилл удачно – все происходящее разворачивалось прямо у него на глазах.

– Радость, радость непрестанно, – затянул кто-то из воинства Шамана,

Будем радостны всегда!

Луч отрады, небом данный,

Не погаснет никогда!

Псалом подхватили. Люди, обливаясь счастливыми слезами, начали опускаться на колени. Они пели и смотрели на Ангелину. Должно быть, видели сейчас не ее, а Мать Доброты, сошедшую с портрета.

«Так вот в чем дело, – запоздало понял Кирилл. – Вот почему Ангелина всегда – неизменно, будто тень, – рядом с Шаманом! Он умеет управлять человеческими эмоциями, она – телами. Вот почему с такой беспечностью встречала нас и приносила еду. Охрана – всего лишь декорация, при необходимости эта женщина-тростинка скрутила бы меня в бараний рог. И вот почему с Олесей расправились с такой жестокостью – Ангелина ненавидит Джека. Ей хотелось, чтобы ему было больно – а Шаман, вероятно, догадался о его чувствах к Олеське. Ангелина хотела, чтобы Джек взъярился и убил меня – в ее представлениях о нашей жизни это, кажется, вполне ожидаемо. Удивилась, наверное, увидев на следующий вечер живым и не покалеченным... Помню, читал где-то, что женская жестокость коварнее и изощренней мужской – не поверил тогда, дурак. А на Шамане, должно быть, бронежилет – в наших же рюкзаках и раздобыл. Узнал от Посланников, что Серый с Мраком при оружии, и подготовился. Молодец, ничего не скажешь... Эх, надо было предупредить пацанов, чтобы в голову стреляли. А Лазаря-то Ангелина куда дела? Домой отвести так быстро не могла».

Кирилл размышлял, а вместе с тем следил за происходящим.

На Серого и Мрака мастерство Ангелины подействовало так же, как на него самого – оба парня, выронив оружие, повалились на землю. Воинство Шамана встало на колени, распевая псалмы. На ногах остались Шаман, Ангелина, подходившая все ближе, и Джек.

Кирилл понимал, что держится Джек с трудом. Но и Ангелине противостояние давалось нелегко – когда она приблизилась, Кирилл увидел перекошенный рот, пролегшие на лбу и в углах губ морщины. А она ведь намного старше, чем выглядит, – осенило вдруг, – едва ли не ровесница Шамана.

Ангелине, должно быть, стоило немалых усилий постоянно следить за мышцами лица, создавая иллюзию молодости. Сейчас сил на то, чтобы притворяться, у женщины не было, все ее способности забирала борьба.

Джек, словно в драке, выставил перед собой руки. Ангелина рассмеялась.

– Не ожидал? – донеслось до Кирилла. Голос Ангелины по-прежнему звенел нежным колокольчиком. Только кротость и безмятежность интонаций сменились презрением. – Конечно, откуда! В твоем мире женщины – лишь услада для мужчин.

– В гробу я видал такие услады. Ты в зеркало-то давно заглядывала, красотка?

– Мать Доброты любит всех! Молодых и старых, красавцев и уродов, мужчин и женщин – всех одинаково. Мать Доброты милостива к своим детям. Она не допустит возвращения старого мира.

***

День, когда закончился старый мир, застал Ангелину в здании городского ЗАГСа. Она пришла туда вместе с болезненно низкорослым, из-за широких плеч кажущимся квадратным, человеком на коротких ножках. Вывернутые наружу губы – он потратил немало сил на то, чтобы одолеть природную шепелявость, – широко расставленные, навыкате, глаза. Низкий лоб, приплюснутые к черепу уши – в старом мире таких людей называли уродами. Но Ангелина никогда не считала его уродом. Знала, что он ее боготворит, и сама предложила пожениться. Он зарыдал от счастья. На следующий день они пошли в ЗАГС.

В коридоре скопилась очередь. На спутника Ангелины поначалу, как водится, пялились, потом наскучило. И Ангелина, и тот, кто вот уже четыре года следовал за ней везде и всюду, к такой реакции давно привыкли. Шок – любопытство – равнодушие – переключение внимания на что-то еще. Род людской на удивление предсказуем.

На странную пару перестали оборачиваться, а вскоре какой-то взволнованный жених наступил Ангелине на ногу. Черным начищенным ботинком – на светлую туфельку. Сконфуженно пробормотал:

– Извините.

– Ничего.

Ангелина пробралась к выходу, спросила, как пройти в туалет – не портить же праздник пятном на туфле. Спутник пошел за ней. Он следовал за ней всегда, Ангелина давно привыкла, что, куда бы ей ни понадобилось, верная квадратная тень будет поджидать неподалеку.

Сейчас, проводив ее до самых дверей, он застыл в коридоре. Ангелина закрыла дверь и включила воду. И в этот момент старый мир закончился.

Зачатками способностей к телепатии тот, кого через два года прозвали Шаманом, обладал и до катастрофы. А в день, когда умер старый мир, будто сработал спусковой механизм —умение включилось на полную мощь. Но Ангелина почуяла в Шамане родственную душу еще при первом знакомстве. Они много времени проводили вместе – то разговаривая, то просто сидя рядом.

– Я тоже умею странное, – призналась в одном из разговоров Ангелина. – Когда мне было шестнадцать, на меня напали двое парней. Они пытались осквернить мое тело. Я... заставила их застыть. Потом много раз пыталась повторить то, что сделала тогда, но не получается. Мне подчиняются редкие люди и ненадолго... А еще я с тех пор ненавижу мужчин. Кроме тебя. Тебе не нужно мое тело. Ты прекрасен.

Они обнялись. И больше не расставались.

Когда выбрались в коридор ЗАГСа, там стонали ослепшие, обожженные люди. Бродили, натыкаясь на стены и спотыкаясь о трупы. Парень, наступивший Ангелине на ногу, истошно, по-животному выл, стоя на коленях над девушкой в белом платье. По полу разметались красивые длинные локоны. Девушка не шевелилась.

В здании пахло болью. От женских рыданий и мужских проклятий звенело в ушах.

– Так им и надо, – глядя на пеструю людскую кашу, сказала Ангелина. – В них не было ничего, кроме похоти и вздорного любопытства. Посмотри на них, и посмотри на нас! Они корчатся от боли, а мы не получили ни царапины. Я уверена, что мы уцелели не просто так. Все, кто желал нам зла, умрут! А мы с тобой создадим новый мир. Мир Добра и Справедливости.

***

– Мать Доброты милостива к своим детям. Она не допустит возвращения старого мира.

Ангелина и Джек застыли друг напротив друга.

– Да и хрен с ним, не больно хотелось. – Джек смотрел на Ангелину. – Мы ж не лезем – у вас своя свадьба, у нас своя. Живите как хотите, а мы потопаем потихоньку.

– И приведете на нашу землю соплеменников? Будете сеять зло и разврат?

– Сдалась нам ваша земля! Что, другого места для разврата не найдем? Сто раз объясняли, и приближаться к вам не будем.

– Я не верю тебе. – В голосе-колокольчике зазвенели истерические нотки. – Человеку, способному обмануть невинного ребенка, неуважительно относящемуся к женщинам, ничего не стоит забыть о своих обещаниях! И те, кто пришел вслед за вами, не лучше вас. – Ангелина перевела пылающий ненавистью взгляд на Серого, потом на Мрака. – Ариадна рассказала, как они пытались осквернить ее тело. Вы лишние на нашей земле! Вы умрете.

– Так убивай. – Джек выпрямился. – Ну, давай, чего застыла? Сама, в открытую! А полудуркам потом в мозги воткнете, что это не ты была, а Мать Доброты порезвилась. Только силенок наберись. Я ведь слышу, как слабеешь.

Кирилл увидел, что Джек сделал шаг вперед. И тут же понял, что может шевелить головой.

Связки тоже отпустило. Кирилл хрипнул:

– Серый!

Голова сына дернулась в подобии кивка – услышал. Рука потихоньку, миллиметр за миллиметром, начала продвигаться к оброненному пистолету. Краем глаза Кирилл заметил, что и Мрак зашевелился.

Ангелина тоже не могла этого не видеть.

Она не справляется, – понял Кирилл. – Одного меня, борясь при этом с Джеком, смогла раздавить. А теперь нас трое. И это, судя по всему, слишком много.

Ситуация, казавшаяся безнадежной, выправлялась на глазах. Вот он уже может повернуть голову. Вот – пошевелить рукой...

– Любимый! – крикнула Ангелина. – Спаси меня!

И Шаман, которого Кирилл успел сбросить со счетов, кинулся на Джека.

Возможно, при другом раскладе это смотрелось бы комично. От резкого движения с Шамана слетел капюшон, открыв прикрепленное к плечам подобие шлема, смастеренное из бронежилета. Дурак небитый, – подумал Кирилл. Если бы кто-то из пацанов попал тебе в голову, ты бы так легко не отделался, как минимум сотряс схлопотал. Жаль, не попали.

Шаман сбил Джека с ног. Уперся коленями ему в грудь и вцепился в горло.

Кирилл вспомнил, что ладони у Шамана не карликовые – нормальные, сильные мужские руки. И почувствовал, как вновь навалилась тяжесть – такая, что пальцем не шевельнуть. Голова тоже больше не поворачивалась – Джек, пытаясь оторвать пальцы Шамана от горла, слабел, а спасаемая «любимым» Ангелина набирала силы.

Кирилл заметил, что руки у Джека задрожали. Болезненно зажмурился бы, если б мог – но тут же понял, что так Джек готовился к рывку.

Он ухватил Шамана за запястья, резким движением оторвал от себя его руки и перекатился, прижав карлика к земле. Одной рукой сдавил оба его предплечья, наступил коленом на грудь, а другой схватил Шамана за горло.

Ангелина истошно взвизгнула. Бестолково затопталась над сменившейся композицией – Кирилл успел подумать, что Олеся или Лара ни секунды бы не потратили на топтания, – и вдруг повалилась на Шамана. Со стороны это выглядело так, будто хочет его обнять. Но в следующую секунду Ангелина распрямилась, и в ее руке Кирилл увидел пистолет. Свой или Джеков, не разберешь. Шаман хорошо подготовился к бою.

Ангелина направила пистолет на Джека. Тот, поняв, что происходит, дико, сумасшедше захохотал:

– Безоружные, да?!

Оторвал руку от горла Шамана и попробовал выхватить у Ангелины пистолет. Та с неожиданным проворством увернулась, отскочила в сторону.

Снова прицелилась в Джека. Но вместо выстрела Кирилл услышал щелчок – пистолет стоял на предохранителе.

От бессилия хотелось выть. Кирилл понимал, что даже сейчас, после четырех месяцев жизни впроголодь, может расправиться с Ангелиной одним ударом. Может!.. И в то же время нет. Эта женщина продолжала держать невидимую сеть.

Да, сил у нее оставалось все меньше. Да, худо-бедно Кирилл снова мог шевелиться. Но отчетливо понимал, что Ангелина разберется с конструкцией пистолета куда раньше, чем он, Серый или Мрак сможет окончательно выбраться из-под ее чар. И ничто не помешает разъяренной женщине перестрелять их одного за другим – что она, несомненно, и сделает.

Будто в подтверждение его мыслям, раздался выстрел – Ангелина оказалась догадливее, чем думал Кирилл. Джек неуклюже всплеснул руками и повалился на бок. Шаман, хватая ртом воздух, отполз в сторону.

Торжествующая Ангелина вскинула руку с пистолетом вверх, выстрелила еще раз, в небо – словно хотела убедиться, что оружие ей действительно подчиняется.

Косынки на женщине больше не было, из узла на затылке выбились длинные полуседые пряди. У ворота платья оборвались пуговицы, по подолу и рукавам размазалась грязь – ведьма, да и только. Направив пистолет на Кирилла, Ангелина решительно шагнула к нему.

– Не-е-ет!

Откуда взялось на дороге новое действующее лицо, Кирилл не успел разглядеть. Увидел лишь, как на Ангелину бросилось подобие ее самой – такая же хрупкая, невысокая девушка. В излишне просторных брюках и фуфайке-термобелье, с растрепанными темными волосами.

Девушка с разбегу толкнула Ангелину в бок, та упала. Девушка бросилась к ней, явно рассчитывая отобрать пистолет.

Но ее движения вдруг замедлились. Руки поднимались, будто проталкиваясь сквозь водную толщу – в точности, как незадолго перед этим руки Джека.

Однако удивленной девушка не выглядела. Скорее разозленной.

– Ах... ты... дрянь... – медленно, с натугой проговорила она.

И замерла, будто застыв.

Ненадолго. Потом принялась выпрямляться.

Чем дальше распрямлялась девушка, тем больше съеживалась Ангелина. С каждым движением незнакомки Кирилл чувствовал, как истаивает окутавшая его сеть.

Девушка выпрямилась и, широко разведя руки, сцепила их перед собой в замок.

Ангелина завизжала, схватилась за лицо. Кирилл увидел, как из-под тонких пальцев брызнула кровь. Как она хлынула из ушей, заливая платье.

– Так тебе, – тяжело дыша, сказала девушка.

Ангелина медленно завалилась вперед, уткнулась лицом в землю. И в ту же секунду Кирилл почувствовал, что ненавистная сеть исчезла.

От небывалой легкости закружилась голова, но Кирилл понял это уже после того, как вскочил и бросился к Шаману. Его шатнуло, едва не упал.

Зато Серый стоял на ногах твердо. Опередив отца и Мрака, ткнул Шамана в висок рукоятью пистолета. Отшвырнув от себя тело, ринулся к Джеку.

А вокруг между тем что-то происходило. Кирилл не сразу понял, что это коленопреклонные воины, на протяжении всего побоища распевавшие псалмы, постепенно, по одному, начали замолкать.

Через минуту воцарилась мертвая тишина. Только вскрикнул, увидев окровавленный бок Джека, Лазарь. А сразившая Ангелину девушка растерянно произнесла:

– Здравствуйте.

Эри

Эри услышала его раньше, чем увидела. Шагая по дороге в стремлении догнать адаптов, она напряженно вслушивалась в окружающее, и оно ей сильно не нравилось. Воздух будто пропитали какой-то дрянью – страхом, ненавистью, болью. Определить источник Эри не могла, но то, что висело вокруг, с каждым шагом будто становилось гуще. Она спешила изо всех сил – зная откуда-то, что именно сейчас надо поспешить, когда висящую дрянь пронзил безмолвный крик. Отчаянный, крик о помощи. Звуков не было, но чувства вопили так, что источник Эри определила безошибочно.

В кустах у дороги лежал мальчик. Связанный по рукам и ногам, с заткнутым тряпкой ртом. Мальчик мотал головой и мычал. Эри выдернул кляп.

– Что случилось?

Мальчик, не отвечая, настороженно разглядывал ее.

– Ты кто?

– Я? – растерялась девушка. – Меня зовут Эри. Я ищу своих друзей, Серого и Мра...

– Развяжи меня! – вскинулся пацан. – Скорее! Я знаю, где они. Я тебя отведу.

– Да что случилось? – Эри принялась распутывать веревки. – Откуда ты их знаешь?

– Долго объяснять. – Пацан освобожденными от пут руками принялся помогать Эри распутывать веревки на ногах. Больше мешался, чем помогал, но возражать Эри не стала. Пожаловался: – Мать Ангелина сошла с ума! Она меня застыла.

– Что? – не поняла Эри. Кто такая мать Ангелина, решила выяснить позже. – Что она сделала? И при чем тут Серый с Мраком?

– Они пришли спасать своих. Почти убежали, но Шаман догнал. Сказал, что всех отпустит, а мне велел идти домой, с матерью Ангелиной. А она сошла с ума! Сначала сказала, что надо уйти с дороги. Ну, мы отошли. А потом она сделала так, что я перестал двигаться! Связала меня и рот заткнула косынкой. И ушла, даже не сказала ничего. – Пацан дернул за веревку, развязывая последний узел. Выбрался из пут, вскочил на ноги. Махнул рукой туда, куда направлялась Эри: – Мать Ангелина ушла к ним, это точно! Надо ее догнать. Она сумасшедшая.

Рюкзак Эри бросила в тех же кустах. Они с мальчишкой бежали по дороге.

Шаман, мать Ангелина... Эри даже не пыталась выяснить, кто эти люди. Она просто знала, что надо спешить, как никогда в жизни, и неслась по дороге вслед за странным мальчишкой.

Пение они услышали издали.

– Радость нас ведет за руки, – выводил нестройный, фальшивый хор мужских голосов.

Помогает нам в борьбе!

Нас хранит от бед и муки...

От радости так не поют, – мелькнуло в голове у Эри, – это не песня, а молебен какой-то.

Стоящие на коленях мужчины заслоняли от нее происходящее. Эри сначала услышала выстрелы, и лишь потом, обогнув коленопреклонных людей, увидела женщину с пистолетом. Женщина целилась в распростертого на земле, словно прижатого к ней невидимым капканом, мужчину-адапта.

– Мать Доброты! – восторженно крикнул за спиной у Эри мальчик. И тоже запел про радость.

Оглядываться было некогда. Эри бросилась на женщину и толкнула – изо всех сил.

Глава 35

Эри. Горная дорога. 1517 км. от Бункера

На приветствие Эри никто не ответил. Показалось, что вряд ли ее кто-то вообще услышал – мужчина-адапт, в которого целилась безумная мать Ангелина, вместе с Серым и Мраком обступили еще одного адапта, лежащего на земле.

– Жив? – услышала Эри вопрос Серого.

– Да, – сказал мужчина, склонившийся над раненным. Голос звучал слабо – так мог бы разговаривать тяжело больной человек, – но уверенно. Мужчина привык, что к нему прислушиваются. – Хотя, конечно, нужно искать врача... Аптечка есть?

Серый бросился к рюкзаку. Эри подошла ближе. Подумала о мужчине, что это, должно быть, Кирилл.

– С нами, – мотнув на нее головой, пояснил вопросительному взгляду предполагаемого Кирилла Мрак. Он старался не встречаться с Эри глазами. – Там... сложно. Потом расскажем.

Кирилл кивнул – сейчас ему было явно не до Эри. Взял у Мрака нож. Умело и аккуратно, проделывая это явно не впервые, разрезал на лежащем адапте окровавленную рубаху. Эри при виде раны содрогнулась.

– Нужен врач, – осматривая раненного и все больше хмурясь, повторил Кирилл.

Серый повернулся к мальчишке, который привел Эри:

– У вас есть врач?

– Мать Серафима – лекарша, – пробормотал мальчишка. Он смотрел куда-то за спину Эри.

Девушка оглянулась. И увидела, что коленопреклонные люди, один за другим, начали подниматься на ноги. Лица их постепенно обретали осмысленность.

– Мать Ангелина! – ахнул один. И бросился к лежащей на земле женщине.

– Шаман! – крикнул другой. И попробовал ринуться к человеку, которого огрел рукоятью пистолета Серый.

– Стоять! – Серый вскочил.

Секундой позже рядом с ним, спина к спине, вырос Мрак. Оружие адапты выхватили одновременно.

– Что вы с ней сделали? – взревел мужчина, подскочивший к матери Ангелине.

Осторожно опустил неподвижное, с залитым кровью лицом, тело на землю и, наклонив голову, двинулся на Серого. Непохоже было, что пистолет в руке парня его смущал.

– Стоять! – рявкнул Серый.

Мужчина, будто не услышав, шел на него.

Серый выстрелил. В землю перед аборигеном зарылась пуля. Однако его это скорее разозлило, чем напугало – взревев, бросился на Серого.

Эри не успела рассмотреть, что именно сделал Серый – через мгновение мужчина оказался на земле. Но тем самым будто подал сигнал – все, кто недавно стоял на коленях, кинулись на Серого и Мрака. Кирилла отшвырнули от раненного, он упал.

Эри догадывалась, что по части боевой подготовки местные значительно уступают и Серому, и Мраку, и даже изможденному Кириллу. В поединке один на один адапты легко расправились бы с каждым из них – но местных было много, десятеро против троих. А если учесть состояние Кирилла, против двух с половиной. О том, почему не тронули ее саму – прямую виновницу того, что произошло с матерью Ангелиной – Эри решила подумать позже. Сейчас надо было действовать, пока Серый или Мрак действительно не пустили в ход оружие. Но как? Что она может противопоставить десятку разозленных мужчин?

С матерью Ангелиной все получилось само: Эри всего лишь скопировала то, что сумасшедшая пыталась проделать с ней. От матери Ангелины к Эри словно протянулись невидимые струны, по которым бежали команды. И все, что потребовалось сделать – перенаправить эти команды обратно. Это не Эри победила мать Ангелину – та расправилась с собой сама, своими руками. А сейчас?! Что она может сделать сейчас, против целого мужского полчища?!

Эри в отчаянии обвела глазами поляну. Заметила, что Серого свалили с ног, и тот пытается поднять выбитый пистолет. Эх, ей бы сейчас оружие... И тут Эри вспомнила.

Схватилась за чехол на поясе, успев похолодеть: вдруг обронила в суете?! Но охотничий нож с коротким, широким лезвием был на месте.

Нож раздобыл в каком-то жилище, по которому лазили в поиске одежды для Эри, Мрак – давно, еще в начале пути. Проворчал, что мародеры не взяли нож, должно быть, из-за ручки, которая и в самом деле дерьмовая – пластик за долгие годы искрошился. А сталь хорошая, надо брать. Серый скептически пожал плечами – охота была возиться, – однако возражать не стал. А через неделю или две, когда Эри уже думать забыла о находке, Мрак подозвал ее и показал остро наточенный клинок с новенькой деревянной рукоятью.

Сталь красиво сверкнула в лунном свете. Эри ахнула от восторга:

– Ух ты!

– Примерь, – буркнул Мрак, – под твою руку делал.

Эри взяла нож. Рукоять легла в ладонь так, будто лежала там всю жизнь.

– Спасибо! – взвизгнула Эри.

А Серый хохотнул:

– Думаешь, просто так подарочек? Это, чтобы ты вместо Мрака рыбу чистила.

В те ночи они двигались вдоль реки, и на день адапты опускали удочки в прорубленные во льду лунки. Время от времени рыба на крючки попадалась.

Серый, как выяснилось, не шутил, и Эри действительно пришлось возиться с пойманными рыбешками, но подарку она все равно радовалась. Нож оказался потрясающе полезной штукой, через пару ночей Эри не знала, как обходилась-то без него.

А сейчас перед глазами мелькнула картина, виденная в занесенном снегом лесу: Серый подносит похожий нож к горлу допрашиваемого человека.

Эри нашла глазами мальчика, который привел ее сюда, и метнулась к нему. Взвизгнула:

– Прекратите! Убью! – и замахнулась на мальчика ножом.

Поняв, что дерущиеся не реагируют, завизжала в голос. Неловко подтащила пацана к себе, обхватила за пояс. Мальчик покосился на нож и будто отмер – присоединился к визгу.

Теперь их услышали. Мужчины, напавшие на адаптов, оборачивались и вздрагивали. Такого злодейства от Эри явно никто не ждал.

Быстрее всех сориентировался Кирилл.

– Она не тронет ребенка, если вы поможете нам доставить раненного к врачу, – поднимаясь на ноги, объявил он. – Своих пострадавших тоже можете забрать. Обещаю, что первыми мы не нападем.

Мужчины переглядывались.

– Почему мы должны тебе верить? – выдавил тот, кто бросился к матери Ангелине.

Кирилл развел руками:

– Можете не верить. Но согласись, Георгий, что выбора нет. Вы ведь не допустите гибели ребенка?

Георгий тяжелым взглядом уставился на Эри. Та с трудом удержалась от того, чтобы поежиться – показалось, что абориген прожег бы ее глазами, если б мог.

– Мать Доброты покарает тебя, – ненавистно пообещал он.

Эри в ответ крепче сжала нож.

– Серый, Мрак, сообразите носилки, – сухо распорядился Кирилл. – Подумав, добавил: – Двое. Шаман скоро очнется, а Ангелину придется нести.

***

– Рассказывай, – Кирилл обращался к Эри.

Пока Серый и Мрак суетились, «соображая» носилки из курток и вырезанных в кустах веток, он вернулся к перевязке раненного. Двоих аборигенов Серый привлек в качестве помощников, остальным Кирилл велел сесть на землю и не двигаться. А Эри пришлось остаться стоять, по-прежнему делая вид, что Лазарю угрожает страшная опасность – аборигены на нее поглядывали.

– Откуда ты?

– Из Бункера.

Рука Кирилла, держащая бинт, дрогнула. Он поднял на Эри глаза – усталые, глубоко запавшие:

– Ты пришла вместе с Серым и Мраком?

– Н-ну... – смешалась Эри. – Да. То есть, мы шли вместе, а потом... разделились. Я их догоняла и увидела этого мальчика, – указала подбородком на Лазаря. – Он лежал в кустах связанный, с заткнутым ртом. Звал на помощь.

– С заткнутым ртом? – уточнил Кирилл. – Звал на помощь?

– Она чувства слышит, – вмешался Серый.

– Ясно, – проговорил Кирилл. Если и удивился, виду не подал. – Окей. Ты увидела мальчика, он привел тебя сюда. Так?

– Да. Я подошла и увидела, как женщина выстрелила в него, – Эри кивнула на раненного, – и целится в вас. Я не знала, что делать, и толкнула ее. А потом почувствовала, как она давит на меня. Она бы мне голову раздавила, честное слово!

– Верю, – кивнул Кирилл, – пробовал. И как же ты с ней справилась?

– Не знаю. – Эри потупилась.

Рассказывать о том, как перенаправила удар Ангелины, показалось глупостью. Еще решат, что она чокнутая.

– Ладно, – подождав, кивнул Кирилл, – пока замнем.

Вот странно: он вроде и напоминал жителей родного Бункера, и в то же время разительно от них отличался. Та же красивая, грамотная речь, звучащая для Эри как музыка – так давно не доводилось слышать, – и вместе с тем адаптская собранность, меткость формулировок и мгновенное принятие решений. В Бункере так не умели.

А еще Эри было ужасно жаль Кирилла и невероятно стыдно за то, что плохо думала об этом человеке. Она слышала, чувствовала, что он смертельно измучен. Видела, как дрожат его руки, как он то и дело прикрывает глаза – должно быть, пытается унять головокружение. Слышала – но понимала, что в плохом самочувствии он ни за что не признается. За спокойной рассудительностью скрывалась железная воля. Кажется, Эри начала догадываться, почему командует в адаптском поселке именно Кирилл. Он понял, что рассказывать о поединке с Ангелиной сейчас Эри не готова, а ему эта информация пока не нужна – что ж, ладно. Не будем настаивать, едем дальше.

– Как вы познакомились? – Эри не поняла, к кому из них – к ней, Серому или Мраку – обращается Кирилл. Головы он не поднимал, бинтовал раненного.

Эри посмотрела на Серого, на Мрака.

Мрак пожал плечами. Серый бросил:

– Да говори, чего ты? – Помолчал. Увидев, что Эри мнется, добавил: – Батя – не Сталкер, не ссы. Поймет.

Кирилл при этих словах разогнулся и бросил на сына быстрый взгляд. Покачал головой:

– Разбаловал я тебя, все-таки. Никакого пиетета перед родителем. – Перевел усталые глаза на Эри: – Ну? Что там за секреты? В Бункере сидеть наскучило, приключений захотелось?

– Нет. – Эри потупилась. – Я ушла, потому что хотела найти отца. Он из ваших... То есть, не как вы, – смешалась она, – про вас-то я знаю, что росли в Бункере, а как настоящие адапты. Как Сталкер.

– О как. – Кирилл, похоже, и этому заявлению не удивился. – И с чего же ты взяла, что твой отец – адапт?

Рассказывать о подслушанном разговоре повторно оказалось проще, чем в первый раз. Но в этот раз Эри повела себя умнее, о Елене Викторовне не заикнулась.

Кирилл, тем не менее, все равно нахмурился:

– Сколько, говоришь, тебе лет?

– Восемнадцать. В июле будет.

– Как мне, – вставил Серый.

Кирилл сдвинул брови еще сильнее:

– Бред какой-то. Я доподлинно знаю, что инкубатор начал нормально функционировать уже после твоего рождения! Как вы можете быть ровесниками? – Повернулся к Эри. – Ты ничего не путаешь? Тебе точно будет восемнадцать?

– Выглядишь-то на десять, – поддел Мрак.

– Дурак, – обиделась Эри. – Я с детства знаю, что самая старшая в новом поколении! После меня родились Антип и Аристарх, они младше почти на два года.

– Антип, – задумчиво проговорил Кирилл. – И Аристарх. – Он смотрел на Эри, но, кажется, ее не видел – погрузился в свои мысли.

– Па-ап, – окликнул Серый. – Все нормально?

Кирилл встрепенулся:

– Что?.. А, да. Нормально. – Снова посмотрел на Эри – теперь уже осмысленно, вглядываясь в ее лицо. И непонятно проговорил: – Что-то, сдается мне, инкубатор тут не при чем.

– Что вы имеете в виду? – теперь уже Эри сдвинула брови.

Кирилл встряхнул головой:

– Хотел бы я знать... Ладно, потом. Носилки готовы?

Кирилл

По дороге в поселок Шамана Кирилл попытался упасть в обморок.

Серый, ругаясь последними словами, что не сообразил сделать это раньше, заставил его выпить настойку, выданную в дорогу Ларой «на крайний случай». О составе резко пахнущей жидкости Кирилл мог только догадываться, но помнил, что жена называла настойку «пинком с того света». Название оказалось говорящим: некоторое время глаза Кирилла, согласно ощущениям, пытались вылезти из орбит, а сердце – выпрыгнуть из груди. Потом отпустило. Мышцы перестали ныть, в теле образовалась странная легкость. Кирилл сумел дошагать до поселка на своих ногах.

По дороге постарался рассказать Серому, Мраку и их неожиданной подруге о сложившемся на юге культе Матери Доброты. Объяснил, задыхаясь:

– Я скоро свалюсь и в ближайшие восемь-десять часов вряд ли встану. Так что крутитесь сами. Прежде всего, проследите, чтобы Джека прооперировали. Мать Серафима – тетка неплохая, но мало ли что. Шамана, – Кирилл кивнул на угрюмо шагающую по дороге квадратную фигуру, – изолируйте. Свяжите и не давайте ему пересекаться с Ангелиной, пока я не очухаюсь. Хотя, надеюсь, это произойдет раньше, чем очухается она. Я в прошлый раз почти сутки валялся.

До поселка добрались вовремя – действие волшебной настойки прекратилось так же резко, как началось, и Кирилл едва перебирал ногами. Дорогу к «больничке» показывал Лазарь, за время пути, похоже, успевший свыкнуться с тем, что позади него идет Серый, держа руку на кобуре пистолета.

Местная больница представляла собой чистенький домик с приемным покоем, процедурной и двумя палатами, по две койки в каждой. Шаманскому боевому отряду Кирилл велел расходиться еще на входе в поселок. Георгий пытался остаться с ними, но ушел, подчинившись Шаману.

«Догадывается, сволочь, что будем допрашивать, – понял Кирилл. – И скорее умрет, чем согласится открывать свои тайны соплеменникам».

– Мы столкнулись с неведомым злом, – пафосно объяснил Шаман охающей матери Серафиме – невысокой, полной женщине, встретившей их на пороге. – Пострадали мать Ангелина и... этот человек, – он указал на Джека. – Помоги им обоим.

– У «человека» пулевое ранение, – вмешался Кирилл, постаравшись успеть раньше, чем мать Серафима подаст голос – у него не хватило бы сил соперничать с причитаниями. – Нужно извлечь пулю и обработать рану. Ты знаешь, что такое антибиотики?

Женщина смотрела так, будто с ней разговаривают на языке инопланетян.

– Мы знаем, – сказал Серый. – Разберемся, не волнуйся. Ложись.

Подвел отца к одной из коек. Последние силы Кирилла ушли на то, чтобы лечь, а не рухнуть. Заснул он, кажется, раньше, чем закрыл глаза.

***

Когда проснулся, на соседней койке увидел Джека. Тот был в сознании, бодр, весел – хоть и бледен, как покойник, – и пытался убедить мать Серафиму, что единственная вещь, которая ему нужна для окончательной поправки здоровья, наверняка есть «у пацанов».

– Фляжечка должна быть, – проникновенно заглядывая женщине в глаза, рассказывал Джек, – плоская такая. У деток – моя школа, вряд ли без нее в дорогу двинулись.

– «Детки» больше трех месяцев в пути, – хриплым после долгого молчания голосом проговорил Кирилл. – Что было – давно выпили, а пополнить запасы тут негде. Так что зря стараешься.

– Во, оклемался, – обрадовался Джек. И сменил тональность на еще более проникновенную: – Дойди до пацанов, красавица! Скажи: Кирилл очнулся, фляжка нужна. Вот, прям до зарезу. – Попытался взять мать Серафиму за руку, та шарахнулась.

Однако на пороге обернулась:

– Скажу вашим, чтобы зашли, а там сами разбирайтесь, – и закрыла дверь.

– Как хоть ты? – окликнул Кирилл Джека.

– Да херово, – вздохнул тот. – Бухать нечего, курить тоже, бабы – одна страшней другой. И на фига только очухивался?

– Рад, что все нормально. – Кирилл помолчал, собираясь с мыслями. Он должен был задать Джеку какой-то важный вопрос... Ах, ну да. – Жека!