Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 282 страниц)

Засада, устроенная в лесу, провалилась. Вера поняла это, как только в стаю начали возвращаться те, кто сумел уцелеть на болоте. Дожидаться, пока на ней сорвут злость, не стала. Стащила у «одного козла вонючего» пистолет и плащ. Убежала и неслась без оглядки – до тех пор, пока не поняла, что погони нет. После чего «вмазалась и подумала».

Назад, в стаю, дороги не было. Любая другая стая за ведро картошки вернула бы беглянку Сивому со всеми потрохами. Путь был один – сдохнуть от голода, если раньше волки не сожрут.

Вера еще раз «вмазалась» и решила просто так не умирать. Ненавистного бункерного, который, несомненно, был единственным виновником ее бед, следовало пристрелить. А заодно и попутчиков. Потому что они тоже виноваты!

Отряд Вера догнала «уже давно». Насколько давно, выяснить не удалось – во временных понятиях Дикая путалась. Дневала она, завернувшись в плащ, «под листьями» – так Кирилл с изумлением узнал, что здесь, на болотах, произрастает растение (судя по описанию Веры, мутировавший подорожник), гигантские листья которого не пропускают страшный солнечный свет. Дикая понимала, что, просто выстрелив в бункерного, второй выстрел сделать не успеет – ее тут же заметят и убьют. Поэтому ждала подходящего случая, чтобы перебить врагов по очереди. И вот этот случай вроде бы представился.

На протяжении допроса Рэд поглядывал на Джека. Тот кивал. А Вера, судя по выражению лица, гордилась собой – что справилась с Сашкой. И едва ли не вслух жалела, что не удалось прикончить остальных. Потихоньку пыталась вытереть о плечо измазанное лицо. Плащ на голом теле от ее возни то и дело распахивался, заставляя Кирилла краснеть.

– Воняешь – звездец, – наблюдая, обронил Рэд. – Как догадалась, что нужно жиром намазаться?

– Так вся стая знает, что у Сталкера нюхачка есть. – Вера покосилась на Олесю. – Все мазались.

– А нас как нашла?

– Да был у меня один, козел вонючий. – Вера снова потерла щеку о плечо. – В лес с собой таскал, учил зверье выслеживать. А за вами такие следы, что младенец разглядит. И топаете, как кони.

– Далеко отсюда до вояк?

Бойцы замерли. Если бы Дикая ответила, что ни о каких вояках не слышала, им пришлось бы туго.

– Три ночи идти, – не прекращая утираться, буркнула Вера. – Если нормальным ходом. А не как вы.

– А как мы?

– А вы заблудились на фиг. Это не Пышма, это давно уже другая речка.

Рэд затейливо выругался. Джек поддержал. Кирилл понял, что и сам как никогда близок к тому, чтобы тоже что-нибудь сказать. Сегодня ночью сделал открытие, что в некоторых случаях произносить ругательства бывает приятно.

Вера на ругань горделиво фыркнула:

– А не хрен в чужой лес соваться.

Рэд хлестнул ее по щеке. Дикая опустила голову.

– И сколько теперь назад идти? – Рэд взял Веру за подбородок, заставляя смотреть на себя.

– С полночи, а то и ночь. Как идти.

Рэд молчал, что-то прикидывая. Вера настороженно выжидала.

– Жека, развяжи ее. С нами пойдешь.

Вера истерически расхохоталась:

– Да щас! Ишь ты, нашел добрую фею! Да я лучше сдохну, чем на ваши рожи глядеть буду.

Рэд кивнул.

– Сдохнуть – это запросто. Это я тебе быстро устрою. – Он накинул капюшон и дернул молнию комбинезона.

– Нет! – Отпрянувшая Вера вцепилась в матерчатый пол.

Рэд скользнул взглядом по ее побелевшим кулакам.

– Правда думаешь, что не справлюсь?

– Пристрели, – выдавила Дикая. – Я вашего парня не мучила. Сразу убила.

– Добила ты его. Раненого. И нас перебила бы, если б добралась… Короче. – Рэд застегнул комбинезон. – Я даже до трех считать не буду. Говори, идешь с нами или нет.

– Иду, – сквозь зубы выдавила Вера. – Только поклянись, что на солнце не выкинешь.

– Угу. Делать мне нечего – каждой твари клятвы давать! И вот еще что. – Рэд снова взял Веру за подбородок. – Если кинуть надумала – лучше сама на солнце ползи. Мы, хоть ваших лесов не знаем, тоже не пальцем деланные. Карта есть, компас есть, – отдуплим, что не туда ведешь. И выберемся рано или поздно. А ты помирать так люто будешь, что братишке, которого волки сожрали, обзавиду-ешься. Поняла?

Вера отвела глаза.

– Дайте ей обтереться чем-нибудь, – брезгливо глядя на измазанные пальцы, попросил Рэд. – А то задохнемся тут на фиг.

Глава 19
Берег реки – железная дорога (100 км)

Никто из бойцов не предполагал, насколько проблемной спутницей окажется Вера. У Дикой не было ни обуви, ни удобной одежды – Олеся с зубовным скрежетом отдала ей запасные ботинки, а Кирилл – брюки, которые в последнее время стали почему-то тесны. Заимствовать другую пару пришлось из рюкзака убитого Сашки. Днем, в палатке, Вера почти непрерывно чесалась, а во сне то рыдала, то стонала, то принималась смеяться. Ночью, не пройдя и трети намеченного пути, уселась на землю и заявила, что дальше идти не может – ее ломает, нужно вмазаться. В ответ Рэд направил на Дикую пистолет.

Вера с проклятиями повела отряд дальше. Ныть, несмотря на угрозы, не прекратила. Шла она впереди, а сразу за ней шел Кирилл, поэтому основной поток сквернословия адресовался ему. Рюкзак за спиной изрядно потяжелел – груз, который несли Люк и Сашка, распределили между оставшимися. На Веру тоже попытались навьючить рюкзак – полупустой – но Дикая непритворно зашаталась даже под таким весом. Все это совокупно хорошему настроению не способствовало. Кирилл шагал и слушал, какие они все удивительные сволочи, свет таких не видел! Издеваются над больной и убогой девушкой, которой жить-то осталось всего ничего. И на фига так несутся, на кладбище торопятся, что ли? Вояки их там покрошат в мелкий винегрет – и правильно сделают! Так им всем и надо…

– А чем ты болеешь? – спросил Кирилл. Просто чтобы прервать уныло-капризный поток слов. И чуть не налетел на Веру – та от удивления встала, как вкопанная.

– Че стоим? – прикрикнул сзади Рэд. – Вперед – шагом марш!

Вера, выругавшись, пошла дальше. Сквозь зубы описала Кириллу симптомы. Он порадовался, что идет позади – от услышанного запылали уши. С трудом поборов стеснение, выдавил:

– На привале подойди ко мне, антибиотик вколю. А когда на дневку встанем, раствор приготовлю. Для наружной обработки.

– Сдалась она тебе – лекарства тратить, – проворчал в спину Рэд.

Вера расхохоталась:

– Пожалел хозяин собачку – отрезал хвостик по частям! Лучше б вмазаться дали.

Во время привала Кирилл, как обещал, сделал Дикой укол. «Вмазаться» ей позволили, только встав на дневку.

Рэд велел отмерить небольшую дозу, «ровно чтобы не откинулась». Вера ныла, что отмеренного недостаточно, хотя, надо признать, настроение у нее после укола улучшилось. То и дело смеялась неизвестно чему, и голос стал вчерашним – противно-тоненьким, растягивающим слова.

Пока адапты возились с ужином, Кирилл приготовил раствор для спринцевания. Подозвал Веру.

– Когда пойдешь умываться, – краснея, проговорил он, – промоешь себе… ну, поняла…

– …? – простодушно спросила та.

Стоящий неподалеку Джек хмыкнул. Закашлявшийся Кирилл кивнул. Вера с недоверием разглядывала склянку.

– И чтоооо? Чесаться перестааанет?

– Сразу не перестанет. Но полегче будет, наверняка.

– Врееешь, – протянула Вера.

Но склянку взяла и дерганой, нетвердой после укола походкой направилась к речке. Раздеваться начала прямо на ходу.

– Олесь, последи за ней, – недовольно глядя вслед, попросил Рэд. – Потонет еще, дура нахлобученная.

Джек подождал, пока Олеся отойдет на достаточное, чтобы не услышать, расстояние – обсуждать при «своих» девушках, из отряда, других представительниц женского пола у адаптов было не принято.

– Смотреть, конечно, не на что, – вынес он вердикт по адресу голой Веры, – но была б не Дикая – и такая бы сошла.

Кирилл уже знал, что совокупление с Дикой для спутников равносильно поеданию падали. Ни Рэд, ни Джек, ни любой другой воспитанный Германом парень Верой как сексуальным объектом не заинтересовался бы, даже если б она осталась последней женщиной на земле. Когда Кирилл спросил, почему, ему с презрением разъяснили, что бабы у Диких – за редким исключением – достояние общественное. С ними спариваются все желающие, распространяя при этом разного рода заразу. И «цивильному» человеку даже просто прикасаться к этакой пакости – западло.

– А зачем Дикие употребляют наркотики?

Такого вопроса явно никто не ждал.

– Дебилы потому что, – помолчав, предположил Рэд.

– А… что при этом чувствуешь?

Рэд с Джеком одновременно пожали плечами.

– Говорят, кайф. А там – хрен его знает. Мы не пробовали. Нас Герман, еще когда мелкие были, предупредил: если поймает на этом деле – из дома выгонит.

– Неужели он правда бы выгнал?

– Конечно, – удивился Рэд. – Он и выгонял.

– И… как же они дальше? Те, кого выгонял?

– Да мы почем знаем, – равнодушно закуривая, отозвался Джек. – Сдохли, наверное. Это давно было.

Кирилл промолчал. Он не знал, как реагировать. Иногда казалось, что привык к адаптам и понимает их, а потом сталкивался с такими вот речами – и замолкал растерянно. Удивительная стойкость, самоотверженность и привязанность друг к другу непостижимым образом уживались у них со спокойной, холодной жестокостью. С полным равнодушием к тем, кого не считали «своими». И к этому он никак не мог привыкнуть.

Адапты относились к Вере, как к некоему досадному злу, вроде вьющейся над головами мошки. Нужно перетерпеть, а при первой возможности – избавиться. Дикая, должно быть, интуитивно догадалась, что отношение к ней Кирилла отличается от прочих. И старалась держаться поближе к нему.

Проснувшись днем во время смены дежурства, Кирилл обнаружил, что спящая рядом Вера подобралась совсем близко. Лежит, прижавшись спиной к его боку. Выползающий на смену Джек, заметив это, молча взял Веру за плечи и оттащил в сторону. На взгляд Кирилла заметил:

– Они иногда на вид – люди как люди. Будто и не Дикие.

– А ты не думал, что на самом деле – люди? – вырвалось у Кирилла. – Просто вы попали к Герману. А они к другим… воспитателям.

Джек пожал плечами:

– Много будешь думать – скоро состаришься. – Лицо его посерьезнело. – Мы – бойцы, братан. Нам рассуждать не положено. – Выбравшись наружу, закрыл палатку.

Вера вздохнула во сне. Почувствовала, должно быть, что спину больше не согревают, и снова переместилась к Кириллу. Дальше двигаться было некуда – он уперся в стенку.

Отмытое Верино лицо с приоткрытым ртом во сне казалось привлекательным. Светлые – не белые, как у адаптов, а пшенично-желтые – длинные волосы выбились из спальника и щекотали Кириллу ухо. Про свои волосы Вера знала научное слово «атавизм», неизвестно кем и когда при ней произнесенное, и искренне гордилась тем, как высоко ценятся подобные на рынке живого товара.

Она и в самом деле ищет около меня защиты, – понял вдруг Кирилл. Внезапно осознал, что в бою с Верой легко бы справился – в отличие от тренированных с младенчества Олеси или Лары. Изнурительные упражнения не прошли даром. Он – все еще немощный по сравнению со спутниками – стал уже гораздо сильнее таких, как Вера.

Кирилл осторожно отвел в сторону длинные пряди. Повернулся на бок, чтобы девушке было удобнее прислониться. Пожалел, что рядом не Лара. И заснул.

– А правда, на хрена ты со мной возишься? – Во время привала Вера задумчиво смотрела, как Кирилл вводит ей лекарство. «Дозу» получила незадолго до этого – Кирилл уже запомнил, что если Дикая начинает дрожать и покрываться испариной, нужен наркотик. Иначе через час вместо проводницы отряд получит сорок килограммов бесполезного груза. – Сталкер ведь меня все равно пристрелит.

– Сталкер – это Сталкер. – Кирилл выдернул шприц. – А я – это я.

– Хочешь сказать, ты меня не убил бы?

– Нет. Не убил бы.

Вера помолчала.

– Почему? Вы в Бункере все такие добренькие, что ли?

– Мы все разные. – Кирилл прижал к Вериному бедру тампон. – Держи… И в Бункере, и вообще. Я тебя сейчас удивлю, наверное. Но люди в принципе – разные. То, что норма для одного, немыслимо для другого. У вас тут – кровь за кровь, если не ты, то тебя, кто первый выстрелит, тот в живых останется. И по-другому нельзя, наверное. Я в вашем мире суток бы не продержался… Но думать-то мне никто не запрещает. И я думаю, что это неправильно – так жить.

– А как правильно? – Вера недоверчиво смотрела на Кирилла.

– Правильно – тебя не убивать, а взять с собой. И отвести не в стаю, где человеческую жизнь в грош не ставят, а в цивильный поселок. Я не верю, что в округе нормальных людей совсем не осталось. Они везде есть.

– А Анюте Сашкиной что ты скажешь? – Рэд возник, как это частенько бывало, неведомо откуда – будто из-под земли вырос. Затолкав большие пальцы за ремень, стоял и хмуро смотрел на сидящих на бревне Кирилла с Верой. – Жениха твоего, Анют, зарезали, но ты не переживай! Мы эту тварь накормили, вылечили и в цивильный поселок отвели. Еще и мекса с собой дали, чтоб ей перевоспитываться не скучно было.

– Вы Тоху убили! – вскинулась Вера. – Он меня спасти хотел!

– Угу. Тебя спасти, а нас угробить.

– Перестаньте! – Кирилл поднялся. – Как вы не понимаете? Если эту вашу «кровь за кровь» не остановить, она бесконечно продолжаться будет! Вот ты убьешь Веру. Кто-то из ее стаи выследит и убьет тебя. Жека убьет того, кто убьет тебя. И так далее, один за другим – до тех пор, пока все друг друга не истребят! Нас, людей, и так ничтожно мало осталось. Но об этом никто не думает. Всем некогда. Все дерутся и убивают.

– Высказался? – Рэд холодно смотрел на Кирилла.

– Могу продолжить. – Кирилл сумел выдержать взгляд. Внутренне приготовился к оплеухе, к потоку ругани – к чему угодно. Сам не ожидал от себя таких слов. Но, произнеся их, понял, что теперь стало легче.

Краем глаза заметил, что Джек и Олеся тоже подошли и стоят чуть поодаль. Разговор они наверняка слышали.

– В Бункере продолжать будешь. Если доживешь. – Рэд оглянулся, тоже увидел Джека и Олесю. – Все, сворачиваемся! Хорош языки чесать.

– К железке завтра выйдем. – Кирилл и Вера мыли после ужина посуду. Закатав повыше штанины, оттирали в речке котелки.

После того, что случилось на привале, Вера почти не разговаривала. Ни с кем. На вопросы отвечала односложно, а как только на нее переставали обращать внимание, замирала в задумчивости. Время от времени Кирилл ловил на себе ее взгляд. Несколько раз спрашивал: «Ты чего?» – но Вера только качала головой и отворачивалась. Рэдрик тоже помалкивал. Даже Джек, казалось, приуныл. Кирилл слышал, как однажды обронил в сердцах: «Да мне хоть к воякам уже, хоть к черту в зубы! Задолбали эти болота».

Топкая почва – каждый шаг приходилось делать осторожно, – сырая земля под палаткой, комары, мошка и напряженная, будто в ожидании грозы, обстановка утомили не только Кирилла. Устали все.

– Я попробую поговорить со Сталкером. – Кирилл, придерживая котелок, повернулся к Вере.

Та покачала головой:

– Не надо. Только себе навредишь. А мне и того, что ты уже сделал, – хватит. За меня никто не заступался с тех пор как к Сивому попала. – Вера слила из миски остатки перемешанной с песком воды, ополоснула. – И не лечил никто. И я не для того сейчас говорю, чтобы тебя разжалобить, а просто, чтобы ты знал… Я хочу, чтобы у тебя все получилось. И чтобы ты живой вернулся.

Недалеко от берега плеснула, играя в воде, рыбешка. Кирилл молчал. Он не знал, что ответить.

К железке они вышли через два часа после подъема.

– Все, – сказала Вера. – Вон она. – Опустила на землю рюкзак.

– Ботинки снимай, – глухо приказал Рэд. – И положил руку на кобуру.

– Сталкер! – Кирилл шагнул вперед, загораживая собой Веру. – Отпусти…

Его одним ударом сбили с ног. Джек уселся сверху, прижимая к земле.

– Снимай, кому сказал! – прикрикнул Рэд. Кивнул на Кирилла: – А то и ему достанется.

Вера, ненавидяще глядя, расшнуровала ботинки. Расстегнула и сдернула брюки. Прошипела:

– На, подавись.

Рэд покопался в ее рюкзаке. Бросил Вере джинсы и кофту с Микки-Маусом. Обронил:

– Пошла вон. Быстро, пока не передумал!

Вера смотрела дикими глазами.

– Оглохла, что ли? Шмотье забирай и катись отсюда!

Вера суетливо подобрала вещи. И, то и дело оглядываясь, оступаясь босиком на колкой земле, устремилась прочь.

Джек отпустил Кирилла. Рэд предостерегающе поднял руку:

– Хоть слово вякнешь – башку оторву! – Повернулся к Олесе: – Карту доставай. Сориентироваться надо.

Перед дневкой Джек поманил Кирилла в сторону.

– А подруга-то твоя не свалила, – прошептал он, – за нами тащится. Олеська Сталкеру сказала, я слышал.

Кирилл обомлел.

– Зачем?

Джек расплылся в ухмылке:

– В тебя втрескалась!.. Куда ей деваться-то? До своих далеко, и не сунешься туда. А вслед за нами к воякам приползет – глядишь, пристроится.

– Как же она идет… босиком?

Джек пожал плечами:

– Жить захочешь – хоть на руках ходить научишься, хоть ушами грести. Там, это… – Он еще больше понизил голос. – Каши маленько осталось. Я не всю по мискам разложил. Усек?

– Спасибо! – Кирилл сжал Джеково запястье.

Тот подмигнул.

– «Спасибо» в стакан не нальешь. Живы будем – сочтемся.

К выложенной на древесный лист каше Кирилл добавил пару сухарей. Крадучись, чтобы не увидел Рэд, отошел подальше от лагеря и пристроил еду под деревом.

Через час проверил – каша исчезла вместе с листом.

– Люди, – останавливаясь, сказала Олеся.

– Много?

– Да. На поселок похоже.

– Дикие? Или вояки?

Олеся развела руками:

– Не знаю. Я с вояками раньше не встречалась. И далеко, не разобрать.

Вдоль рельсов они шли вторую ночь. Никаких следов «вояк» пока не встретили.

– И что? Поближе подойдем и на разведку?

– Можно так. А можно проще… Але, красавица! – проорал Рэд, повернувшись в сторону леса. – Вылезай, не трону.

Существо, явившееся из-за деревьев, показалось бы смешным, если б не было таким жалким. Вера оборвала джинсы ниже колен и обмотала босые ступни тканью. Искусанные мошкарой голени расчесала до кровавых корок. Она заметно хромала, волосы свалялись и висели патлами.

– Дозу, – останавливаясь, хриплым голосом объявила Вера. – И попить. И ботинки.

– И сказку перед сном, – проворчал Рэд. – Вон, бункерный расскажет. А то извелся весь – по ушам ездить некому… Лови. – Он швырнул Вере флягу с водой.

Та подхватила и, рухнув на колени, приникла к горлышку.

– Кто там впереди? Стая или цивильные?

– Дозу, – отрываясь от фляги, повторила Вера.

– Будет тебе доза. Говори.

Вера вытерла губы.

– Стая там. Большая. Город был, до того как все случилось. Сивый пытался через них прорваться, хотел у вояк патронов выменять – не пустили. Это их территория.

– Как в обход пройти, знаешь?

– Знаю. Дозу.

Рэдрик выругался.

– Вот заладила! Бункерный, займись.

– Молодец, что не ушла, – прошептал Кирилл, склоняясь над рукой Веры. – Как ты без наркотика держалась-то двое суток?

Вера отвела глаза.

Спрятала где-то, – сообразил Кирилл. В одежде, наверное. То-то в свои шмотки так вцепилась.

– Теперь уже Сталкер тебя точно не выгонит, – пообещал он. – А ноги заживут, ничего.

Вера молчала. Когда Кирилл поднял голову, увидел, как она кусает губы – чтобы не расплакаться.

На обход неведомой стаи потратили целую ночь. Добрались до реки – широкой, с заболоченными берегами.

Плавать Вера не умела. Ее, вместе с вещами, Джек повез на лодке. Рэд, Кирилл и Олеся разделись и поплыли.

Было очень страшно. И вода здесь оказалась не в пример холоднее той, в которой Кирилл учился плавать. ПНВ пришлось снять, чтобы не испортить, а ночь выдалась безлунной. Кирилл мог ориентироваться только на всплески – адапты страховали спутника с двух сторон. Чтобы не думать об отсутствии дна под ногами и не запаниковать, Кирилл, как учила Олеся, сосредоточился на движениях. «И – раз», – командовал он себе. «И – два!» Ох, да сколько же еще плыть… И – раз! И – два!

На берег выбрался совсем обессиленным – не столько от плавания, сколько от страха. Оставшиеся километры брел, уповая лишь на то, что путь не может продолжаться бесконечно. В какой-то момент, почувствовав странное облегчение, понял, что с него снимают рюкзак. Это был Рэд.

Кирилл не протестовал. Мимоходом подумал, что командир в очередной раз успел вовремя. Еще сотня шагов – и, вместе с рюкзаком, адаптам пришлось бы тащить его самого. А освобожденный от груза, сумел добраться до сухого места на своих ногах.

Следующей ночью вышли позже, чем обычно – Рэд позволил бойцам отдохнуть. Снова добрались до железки.

Олеся вдруг остановилась.

– Люди! Вон там. – Она показывала вперед.

С обеих сторон к железнодорожному полотну подступал лес. Но вдали, похоже, заканчивался.

– Обходим, – решил Рэд. – Хотя странно… Что там кому делать?

– Вояк ждут, – подала голос Вера.

Шла она с трудом, хромала, однако ни на что не жаловалась.

– У них так положено, Сивый рассказывал. – Вера перевела дыхание. – Вояки подъезжают по рельсам – а эти, которые из большой стаи, заранее складывают, что принесли. Вояки товар забирают, свой оставляют. Потом говорят, что им в следующий раз принести, и отваливают.

– Ишь ты, гладко, – усмехнулся Джек. – А обстрелять, да на халяву товар отжать – не судьба?

– Не судьба, – огрызнулась Вера. – У вояк, на этой хреновине, пулеметы. К ним даже близко не подойдешь, уж сколько раз пытались. Сивый говорил, в той стае куча народу полегла, а воякам – хоть бы что. Двух или трех у них убили, за все время. И то совсем давно.

Общаясь с Верой, Кирилл с изумлением выяснил, что та почти не грамотна. Читать Дикая не умела, считала с трудом до пяти, а временные понятия делила на «давно», «недавно» и «совсем давно».

– Подожди, – нахмурился он. – Получается, сейчас они заберут товар, уедут… А в следующий раз приедут – неизвестно когда? – Кирилл посмотрел на Рэда.

Командир понимающе кивнул:

– Если на хвост им падать, то сейчас?

– Да. Только, как падать-то?

– Обходим Диких, – решил Рэд. – Надо вояк остановить раньше, чем сюда доберутся!

Отряд быстро двинулся вперед.

– Стучит что-то, – заметил на ходу Джек.

Кирилл пока ничего не слышал.

– Дрезина, наверное. Они заметят нас?

– Заметить-то, заметят… – Рэдрик хмурился. – Только нужно ведь, чтоб за Диких не приняли! А то ж разбираться не будут. Саданут из пулеметов – и звездец котенку, домяукался. Вот что. Не надо их сейчас перехватывать. Пусть доедут до места, дела свои порешают. А мы пока дерево на рельсы уроним – чтобы им, по-любому, остановиться пришлось.

– До деревьев далеко. – Джек бросил взгляд в сторону леса. – Пеньки одни. Специально, наверное, вырубили.

– Ничего, дотащим. Быстрее, ну!..

Им повезло, пилить ничего не пришлось. Сразу за деревьями начинался овраг, а на краю лежала упавшая береза – должно быть, весной подмыло корни. Кое-как обрубив сучья, ствол потащили к рельсам. Даже Вера пыталась помогать.

Бойцы прошли уже две трети пути, когда дрезина зашумела снова. Командовать «Живее!» Рэду не пришлось.

Тяжело дыша, дерево перевалили через рельсы. И сразу же, со стороны приближающейся платформы, застучал пулемет.

– Пригнулись! – крикнул Рэд. – Россыпью – за пни!

Бойцы, врассыпную, кинулись обратно к лесу.

Деревья у полотна были спилены добротно, почти под корень. Кирилл с трудом примостился за пнем, казавшимся чуть выше остальных. Оглядевшись, увидел, что за соседним спряталась Олеся. Навела на дрезину винтовку.

– Не стреляй! – Кирилл перехватил ее руку. – Все испортишь! Не надо! – неподалеку от Олеси, увидел прильнувшего к прицелу Джека. – Жека, не стреляй!

Олеся зыркнула с раздражением, Джек недовольно дернул головой – но, тем не менее, адапты послушались. Хотя, переведя дух, Кирилл обнаружил, что и сам успел выхватить пистолет.

Укрытие продолжали поливать пулеметным огнем – густым, но бестолковым, как будто стрелок не очень разбирал, где тут цель – «Вот же, гады, патронов не жалеют», – завистливо прокомментировал Джек. Потом огонь стих. Не доехав до преграды на рельсах с десяток метров, дрезина остановилась.

Кирилл подумал, что в приключенческих книгах герои в подобных случаях выкидывают белый флаг. О том, где обозначенные герои этот флаг берут, он до сих пор не задумывался.

Рэд обошелся без флага.

– Не стреляйте! Мы не Дикие! – и замолчал, дожидаясь ответа.

Ответа не было. Хотя и стрелять объездчики больше не стали. Во врагов просто метнули гранату.

Когда Кирилл сумел поднять голову, понял, что видит только одним глазом.

Правое стекло в приборе лопнуло. В ушах звенело. Но хуже было другое – Олеся за соседним пнем скорчилась и зажимала ладонью раненную ногу.

А Джек яростно целился в фигуры на дрезине. Что-то надо было придумать. Что-то надо было срочно придумать, пока их не перебили! И пока они сами не наворочали непоправимого.

Кирилла осенило.

– Stop!!! – во все горло заорал он. – Friends! Don’t shооt! Please! We’re not enemies! We don’t want to fight!

Если это стреляющих не остановит, то хотя бы заинтересует.

– Ты че несешь?! – прошипел Джек. – Крыша едет?

– Не мешай. – Кирилл ногой подтащил к себе ветку, и, подняв, замахал. – Hey! I’m here!

Он подождал. С дрезины не стреляли. По вырубке зашарил фонарь.

Кирилл снова помахал веткой.

– I’m here! Can I come?

Фонарь настороженно обшаривал вырубку. Должно быть, тот, кто шарил, в темноте видел не лучше него самого.

– Покажись, – наконец, разрешили Кириллу.

«Покажись»… Легко сказать! Встанешь – а в ответ очередь… Кирилл осторожно начал подниматься.

– Тихо. – В загривок вцепилась железная рука. Кирилл был готов поклясться, что минуту назад Рэда здесь не было. – Лежи… Я сам встану. Они так далеко не разберут, кто тут кто.

Рэд начал вставать. Настороженно, сначала едва выглянув. Затем по плечи, и, наконец, в полный рост.

В него не стреляли.

– Оружие на землю! – приказал голос от дрезины. Он принадлежал взрослому мужчине, привыкшему командовать. – Руки вверх!

Фигуру Рэда обшаривали фонарем. Адапт морщился, но прикрыть глаза ладонью не пытался. Вытащил из кобуры любимый глок, демонстративно опустил на пень. Подняв руки, замер.

– Ствол швырни подальше!

Рэд, ногой, столкнул оружие на землю. Вроде бы небрежно, но пистолет упал в полуметре от замершего неподалеку Джека.

– Пять шагов вперед.

Рэд послушно прошагал указанное расстояние.

– Считать, значит, умеем, – хмыкнули от дрезины. – Да еще и говорим не по-нашему… Ты откуда взялся, путник?

– Издалека. Из Москвы, – немного приврав для простоты, отозвался Рэд. – Мы не Дикие! Проверьте, если хотите.

– Проверим, – пообещал голос, – не сомневайся. Сколько вас?

– Пятеро.

– Старший кто?

– Я старший.

– Да ну? – почему-то удивился голос. – И чего хотите?

– До Новосиба добраться. Дело у нас там… Руки можно опустить?

– Обойдешься! Больно прыткий. На что вам Новосиб? Там ни одной живой души не осталось. Что не затопило, то водой смыло.

– Ка-ак?! – ахнул Кирилл, непредусмотрительно показываясь из-за укрытия. – И Академгородок смыло?!

Джек рядом отчаянно заматерился. На Кирилла наставили фонарь.

– Это еще кто?

– Тоже наш один, – буравя Кирилла злыми глазами, проворчал Рэд. – А ну скройся, чучело! Слышь, военный. Если ты гранатами швыряться раздумал, так мы можем и все вылезти. И все тебе выложим, как на духу. Только пообещай не стрелять.

– А если не пообещаю?

– Тогда березу убирайте, да катитесь себе. – Рэд пренебрежительно сплюнул. – Больно надо, с дураками терки тереть.

– Во нахал, – восхитился голос.

– Какой есть. – Рэд опустил руки. – Командир, у нас тут раненый! Давай, решай уже что-нибудь.