Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 282 страниц)

Эри подошла к Серому еще в поселке, после того как Джека разместили в операционной, а Кирилла и Ангелину – в палатах. Красная, хоть прикуривай, но в глаза посмотрела прямо.

– Прости меня. Я струсила и хотела домой.

– А то я не понял, – буркнул Серый. – Ладно, проехали.

– Ты... не сердишься?

– Сержусь. Ща как врежу! – Серый подался вперед.

Отшатнулась, дурында. Потом, видя, что Серый усмехается, выдохнула. Забормотала:

– Я больше никогда... честное слово!

– Не галди, Мрака разбудишь. – Серый кивнул на дрыхнущего на койке Мрака. На соседней, накачанная лекарствами, лежала Ангелина.

Серый, как велел отец, за ней «присматривал», чтобы не пропустить момент, когда придет в себя. Он сидел на полу, привалившись к стене – на шатком тонконогом стуле было неудобно, это выяснил еще в первые десять минут, – отчаянно боролся со сном и прикидывал, сколько удастся поспать после того, как разбудит сменщика-Мрака.

Эри разревелась. Плюхнулась рядом с Серым на пол, ткнулась лбом в плечо. Серый ее обнял. Пообещал:

– Я никому не скажу. Если будут спрашивать, почему ты от нас отстала, придумаем что-нибудь. Только завтра, сейчас башка не варит.

Эри разревелась еще пуще. Серый, зная по сестрам, что успокаивать, когда так бурно ревут, бесполезно, молча гладил ее по голове. Постепенно рыдания стихли. И скоро Серый понял, что девчонка спит.

***

– Как ты? – глянув на часы, спросил у Джека Серый. Он вел его уже час, сменил на посту Мрака. -Может, привал? Отдохнешь?

– На том свете привалюсь. – Джек тяжело дышал, но по тону Серый понял, что скорее сдохнет, чем остановится. – Олеська... дальше?

– Да. – Серый сумел выговорить это так, чтобы не дрогнул голос.

Обожгло вдруг пониманием – это они с Мраком видели в подвешенном над дорогой трупе безликого мертвеца. Джек говорил о погибшей Олесе, как о живой.

Серый вспомнил свои слова – о том, что труп можно не снимать с дерева, все равно не опознаешь. Формально он был прав, не придерешься, но в глубине души понимал, что просто-напросто боялся заглянуть Олесе в лицо. Увидеть то, что от него осталось.

Джек не боялся.

Стоял под деревом, когда Мрак перерезал веревку. Подхватил падающее тело на лету, не дав прикоснуться к земле – бережно, будто Олеся была жива. И так же бережно опустил ее на обочину дороги.

– Сейчас, – услышал Серый, – долго шли, прости. Похороним как положено, не сомневайся.

Серый, взглянув на труп, не выдержал, отвернулся. Мрак тоже смотрел мимо, бункерная и приблизиться не рискнула.

А Кирилл подошел к Джеку. Молча, не отводя взгляда, присел рядом. Он тоже не видит сейчас гниющего уродства, – обожгло Серого. Он видит живого человека.

– Вон там хорошее место, – махнул рукой Кирилл.

Джек посмотрел, кивнул. Серый не сразу понял, что отец говорит о месте для могилы.

Ни он, ни Джек не лили слез. Не произносили над погибшей красивых слов, как в книжках и фильмах. Они исступленно копали могилу – в каменистой, едва поддающейся складным лопаткам, земле. Долбили ее ножами и отбрасывали руками. Если бы было нужно, зубами бы грызли, – понял Серый. И остановились только тогда, когда яма была готова.

Последняя дань боевому товарищу. Все, что они могли сделать для Олеси – похоронить так, как считали должным.

– Друг наш Олеська, – глядя на засыпанную могилу с установленной в изголовье деревянной табличкой, ровно и твердо проговорил Кирилл. – Друг наш и сестра. Ты отдала свою жизнь, чтобы мы жили. Мы будем помнить тебя всегда.

– Мы будем помнить тебя всегда, – откликнулся эхом Джек.

Он держал в опущенной руке пистолет, забрал его у Мрака.

Больше никто ничего не сказал. Молчала, держась за руку Джека, бункерная – хотя Серый был уверен, что разревется и понесет какую-нибудь ерунду, молчал сидящий в стороне от могилы, будто утонувший в своем плаще, Шаман.

Слушая отголосок прокатившихся над горами выстрелов, Серый вдруг подумал, какая чушь – все то, что он видел в кино и читал в книгах.

Эпилог

Ангелина

Труп женщины, четыре месяца назад подвешенный Шаманом над дорогой во устрашение тех, кто мог явиться освобождать пленников, эти же пленники и сняли с дерева. Выдолбили в неподатливой земле могилу, потратив на это большую часть ночи. Женщину похоронили, могилу завалили камнями. Главный чужак пристроил среди камней табличку с выжженной надписью.

Оружие и боеприпасы Шаман пленникам не вернул – сказал, что уничтожил. Искать они не стали, торопились. Ненавистный чужак стрелял в воздух над могилой женщины из пистолета кого-то из молодых парней. Парней Ангелина не различала, ее интересовали не они.

Очнувшись в больнице и узнав, что чужаки увели Шамана, Ангелина не раздумывала ни секунды – бросилась догонять. Несмотря на то, что Шаман передал через Серафиму просьбу остаться в поселке и дожидаться его, кинулась в погоню немедленно. Понимала, что еще слаба, но понимала и то, что чужаки тоже ослаблены и далеко не уйдут. Ненавистный чужак ранен, главный чужак еле дышит. Если бы не внезапные спасители, не прожил бы и недели, в этом Ангелина не сомневалась.

Чутье не подвело, она догнала их быстро. Проследила, как чужаки, отойдя за поворот дороги, раскинули лагерь, как улеглись спать. Не все – один из парней остался сторожить. Ангелина опечалилась, не рассчитывала на это. Впрочем, твердо ответить, на что именно рассчитывала, и не смогла бы.

На удачу. На помощь Матери Доброты, что не оставит в благом деянии – освободить Шамана.

Ангелина поклонялась Матери Доброты больше тридцати лет. За эти годы память о том, что Мать – всего лишь плод фантазии, успела притупиться. Ангелина искренне молилась и так же искренне верила в то, что Мать сопровождает каждый ее поступок. Привыкла спрашивать у Матери совета, одобрения. Сейчас, преследуя чужаков, твердо знала: она исполняет волю Матери. Шамана нужно освободить. А ненавистный чужак и девчонка, его отродье, не должны остаться в живых. Если сумеет уничтожить их, сильный парень не поймет, что происходит. Он силен, но глуп. Настолько, что даже не понимает, в чем его сила... Мать Доброты не оставит свою дочь. У нее все получится.

Ангелина не боялась, что ее заметят, Шаман давно научил подругу глушить эмоции. Ненавистный чужак не сможет ее обнаружить. Наблюдала за лагерем, пока небо на горизонте не начало светлеть. Караульный засыпать не собирался. Ненавистный чужак, как ушел в палатку, так и не показывался, Шамана увели еще раньше. Что ж, не повезло сегодня – повезет завтра. Долгая жизнь научила Ангелину терпению.

Легкими, быстрыми шагами она добралась до укрытой в скалах, известной только ей и Шаману, пещеры. Достала из заплечной котомки дерюжку, расстелила ее на каменном полу и заснула сном праведницы – знала, что проснется раньше, чем стемнеет.

***

Не ошиблась – пробудилась, когда вокруг было еще светло. Надела извлеченный из той же котомки комбинезон, в свое время среди вещей пленников они с Шаманом обнаружили немало полезного. И осторожно спустилась к лагерю чужаков.

Тихо. Только молодой парень-караульный по-прежнему сидит у дотлевающих углей костра. Все тот же или другой, Ангелина не разглядела. Она вдруг поняла, что ей делать.

Табличка. Деревянная дощечка с выжженными на ней буквами, которую главный чужак пристроил в изголовье могилы!

Ту, что он вколотил в скалу над пропастью, Ангелине так и не удалось расшатать. Хотела вернуться с молотком, но забыла. Дура... Ангелина ахнула, нечаянно помянув нехорошее слово, прижала правую руку к сердцу:

– Мать Доброты, прости! Злое слово – лишь от стремления поскорее истребить чужаков во благо Твое. – Поклонилась Матери и поспешила к могиле.

Чужаки не вернутся. Они похоронили свою женщину и уходят. Думая, что победили! И даже не предполагая, как сильно ошибаются.

Ангелина вырвет табличку из могилы. Разобьет о камни и подожжет останки, а пепел развеет над пропастью. Никто и никогда не узнает, что здесь лежит женщина, ради которой ненавистный чужак свернул бы горы. И пусть он сам не знал, что это так, за всю свою никчемную жизнь так и не успел понять – достаточно было того, что понял Шаман. И рассказал Ангелине.

Ненавистному чужаку будет больно, если исчезнет табличка. Ангелине хотелось, чтобы ему было больно.

Она пошла к могиле женщины. И еще издали увидела, что у могилы кто-то сидит.

Охнула, пригнулась за камнями. А подобравшись ближе, разглядела, что фигура закутана в темный плащ с капюшоном.

– Любимый! Ты спасся! – Ангелина бросилась навстречу Шаману. – Я знала, чувствовала, меня вела Мать Доброты! Идем, идем скорее!

И осеклась, не добежав.

– Мать Доброты, говоришь. – Голос из-под капюшона прозвучал глухо, но разборчиво. – Ну правильно вела, чё.

Шаман встал и сбросил капюшон.

Ангелина едва удержалась, чтобы не взвизгнуть.

– А я ведь знал, что соскучишься. Давно жду, припозднилась ты. – Ненавистный чужак окинул насмешливым взглядом комбинезон. – Смотрю, и барахлишко наше впору пришлось... Стрелять-то научилась, или опять мне вместо башки бок продырявишь?

– Я безоружна, – процедила Ангелина.

Чужак сдернул с себя плащ и отшвырнул в сторону:

– Я тоже.

Он стоял в лучах красного закатного солнца – худой, как скелет, в пятнистых штанах, подпоясанных ремнем, в майке, болтающейся, словно на вешалке. Ангелина знала, что под майкой его тело перебинтовано.

Темная кожа отливала багрянцем. Тот же багрянец отражался в светлых глазах. За то, что может вот так стоять под солнцем без всяких комбинезонов, Ангелина чужака отдельно ненавидела.

– Я тебя, тварь, голыми руками задушу, – ровно, без выражения пообещал чужак. – Ты ведь не только за Шаманом, еще и за мной пришла? За дочерью моей?

Ангелина не ответила. Знала, что чужак и без слов услышал ответ. Собрала силу и, уповая на неожиданность, ударила. Била прицельно, в раненный бок.

Чужак застонал и согнулся пополам. Ангелина вытянула сцепленные ладони вперед, следующим ударом заставляя его упасть на землю. Прыгнула сверху, уже торжествуя – он слабее! У него не хватает сил даже на то, чтобы собраться для щита, не говоря об ответном ударе. Сказалось, видимо, ранение.

Легкая фигурка Ангелины оседлала спину чужака. Теперь она распределила силы так, чтобы прижать его к земле. Придавить, будто могильной плитой. Чужак трепыхался, но тщетно.

Ангелина счастливо улыбнулась. Сунула руку в тонкой перчатке – их они тоже нашли в вещах пленных – в карман комбинезона. Чужаки сконструировали удобную одежду, нырнув рукой в карман, можно было вытащить из чехла закрепленный на поясе нож. Тонкий стилет, который пленники носили пристегнутым к ноге.

Ангелина не обманывала, сказав, что безоружна. Это было не ее оружие. Не она принесла смерть на землю мира и добра.

Выдернула стилет из ножен.

– Тебя погубит твой же клинок. – Поднесла нож к глазам чужака, чтобы хорошенько разглядел свою смерть.

Кажется, ничего в жизни так не хотела, как увидеть страх на его лице. Услышать мольбы о пощаде! Но страха в светлых глазах не было. Только брезгливость.

– Так и знал, – услышала Ангелина.

А в следующую секунду закричала. Потому что плита, которой давила чужака, вдруг встала на дыбы, ударив ее наотмашь. Ангелина упала. Через мгновение чужак оказался рядом с ней, сдавив горло захватом. Другой рукой вывернул кисть Ангелины, заставил выпустить нож.

– Спасибо, что пришла. У меня бы сил не хватило вернуться... Это тебе от Олеськи.

В воздухе мелькнул клинок. На мгновение стало больно. А потом ничего не стало.

***

Джек оттолкнул от себя мертвое тело, поднялся. Увидел, что со стороны лагеря, то ли обнаружив его отсутствие, то ли всполошенный воплем Ангелины, бежит Серый.

Словно продолжая спор с бункерным, проговорил:

– Не, бункерный. Ни фига. Справедливость – не такая, как ты говорил. – Кивнул на лежащее у ног бездыханное тело: – Вот она, справедливость.

Присел было – вытащить нож, привычно взялся за ручку. И передумал. Оставил клинок торчать в груди Ангелины.

Мила Бачурова
Дети Доброты

Глава 1

Примечание автора:

Книга – прямое продолжение "Полюса Доброты": /work/45473

Первая книга цикла тут: /work/8614

Вступление (краткий пересказ событий первой книги)

Со времен Великой Миссии прошло восемнадцать лет.

Первый ребенок, появившийся на свет в Цепи – Сергей, сын Кирилла и Стеллы. Вторым родился Марк, по прозвищу Мрак – сын Рэда и Марины. В Бункере работает инкубатор, изобретенный Вадимом, и тоже рождаются дети. Семнадцатилетняя Эри старше всех детей, появившихся на свет из инкубатора. Она не знает, что ее отец – Джек, а мать – Елена. Считает, что тоже родилась благодарю инкубатору – до тех пор, пока не узнает, что ее отец адапт. Девушка решает найти своего отца и уходит из Бункера.

За полгода до этого Кирилл с Джеком, Олесей и еще двумя людьми отправляется на разведку на юг, чтобы впоследствии передислоцировать туда население Цепи. В последние годы резко именился климат, и выживать всё труднее. Спустя полгода Кирилл не вернулся. Серый, Мрак и присоединившаяся к ним Эри отправляются на юг, искать отряд Кирилла.

На юге власть принадлежит человеку по прозвищу Шаман – он мощный менталист, создавший культ Матери Доброты и сумевший подчинить себе все население. Для того, чобы усилить свое влияние, Шаман втайне привозит на юг детей из Бункера. Люди уверены, что детей приносит Мать Доброты. Появление на юге Кирилла с отрядом опасно, Шаман пытается уничтожить чужаков. Олеся убита, Кирилл и Джек в плену.

Серому, Мраку и Эри удается освободить Кирилла и Джека и пленить Шамана. Отряд уходит. Их догоняет жена Шамана, Ангелина – тоже сильный менталист.

В схватке с Джеком женщина погибает.

Глава 1

Серый

Серый застыл, не добежав до Джека нескольких шагов. Увидел, как тот брезгливо оттолкнул от себя тело, одетое в защитный комбинезон.

Тело упало на бок. Из груди торчал нож. Вокруг рукояти быстро разрасталось кровавое пятно.

– Чего всполошился? – Джек, выпрямившись, спокойно смотрел на Серого. – Иди в лагерь, я тут сам приберусь.

– Это... – Серый сглотнул. Оглядел примятую траву, отброшенный в сторону плащ, в который обычно кутался Шаман. Снова уставился на труп. – Кто это? Что случилось?

– Подруга Шаманская, – объяснил Джек.

– Ангелина?! – ахнул Серый.

– Угу. Пришла за ним, нарвалась на меня. Обмишулилась маленько. Бывает.

– Ты... её убил?

– Я?! – возмутился Джек. – Да надо больно. Сама, дура, на нож напоролась.

Серый почувствовал, что краснеет. Неуверенно предположил:

– Нужно, наверное, отца разбудить?

– Нахрена? Чтобы ещё и он не выспался? Шагай отсюда, говорю. Велено тебе лагерь охранять – вот и охраняй. Я тоже скоро приду. – Джек присел над трупом.

Перевернул тело Ангелины сначала на живот, потом на спину, осматривая. Пробормотал:

– А комбез-то хороший. Дырку залечить, и нормально будет.

Распустил завязки капюшона и расстегнул на комбинезоне молнию.

Голова Ангелины запрокинулась на бок. Серый вздрогнул – показалось, что мёртвые глаза уставились прямо на него.

– Иди, – покосившись на Серого, с нажимом повторил Джек.

– Я тебе помогу, – стараясь не смотреть на Ангелину, пробормотал Серый, – её же похоронить надо.

– Ещё чего, – буркнул Джек. – Много чести.

Его руки ловко освобождали мертвую женщину от комбинезона. Несколько движений – и Ангелина осталась в полотняной сорочке, похожей на ту, в которую Ариадна одевала Эри после ледяного купания, и в таких же полотняных шароварах.

Смотреть на оголившиеся бёдра женщины и на то, как пропитанная кровью тонкая ткань сорочки облепила её грудь, как разметались по сухой траве длинные волосы, было почему-то до ужаса неловко, Серый с трудом удержался от того, чтобы отвернуться. А Джек вертел Ангелину в руках, словно куклу. На то, как она выглядит, ему было явно наплевать. Всё, что беспокоило – сохранность комбинезона. Его он снял, встряхнул и отложил в сторону.

Встал и ухватил Ангелину за руки. Повторил Серому:

– Вали в лагерь, кому сказал!

– А... с ней что? – Серый смотрел на Ангелину.

– В лес сволоку да брошу, чего с ней ещё-то? Шакальё, небось, и здесь водится. Быстро приберут.

– Так нельзя, – вырвалось у Серого.

Джек покачал головой:

– Нельзя сейчас – силы тратить на то, чтобы эту мразь закапывать. – Повторил с нажимом: – Иди, пацан. Это не твоя война. У нас тут свои счёты.

Прозвучало так жёстко, что ослушаться Серый не посмел. Ушёл в лагерь.

Джек появился через полчаса. Подмышкой он нёс свёрнутый шаманский плащ, снятый с Ангелины комбинезон и свою майку. С комбинезона и майки капала вода – замыл кровь в ручье, понял Серый. Он заметил, что и волосы у Джека мокрые.

– Умылся заодно, – пояснил Джек. Разложил комбинезон и майку на траве позади палатки, которую делил с отцом и Шаманом. Откинул полог, принялся разуваться. Позвал: – Серый!

Серый поднял вопросительный взгляд.

– Язык за зубами держи, – приказал Джек.

И нырнул в палатку, Серый даже ответить не успел.

Через минуту до него донёсся спокойный, размеренный храп – Джек уснул. А скоро Серый услышал визгливый лай – шакалы здесь действительно водились. Судя по тональности лая, они делили добычу. Чтобы не думать о том, что сейчас происходит в лесу, Серый попытался мысленно восстановить события, что же произошло.

Он дежурил. Не спал и даже не дремал, это точно. Смотрел на затухающие угли костра и представлял, как они наконец-то вернутся домой. Как обрадуются мать, Лара, Сталкер – да все в посёлке! Их ведь, небось, похоронили уже. А Джек, пока Серый мечтал, ухитрился выбраться из палатки, проскользнуть мимо него, и, прихватив с собой шаманский плащ, вернуться на могилу Олеси.

То, что Серый ухода Джека не заметил – штука, конечно, обидная, но объяснимая. От того, что Джека ранили, лучшим в Цепи разведчиком он быть не перестал. Но вот, для чего Джек пошёл на могилу? И зачем взял с собой плащ? Серый-то встрепенулся, только услышав вопль Ангелины, и то поначалу решил, что показалось. До могилы далеко, с полкилометра, он даже не сразу сообразил, откуда кричат, в какую сторону бежать. Подбегая, издали разглядел две схватившиеся не на жизнь, а на смерть фигуры – тёмную Джека и серебристую Ангелины. Комбинезон Серый издали не опознал, удивился ещё – что за человек, почему так странно одет? В Цепи комбезы сейчас только старики надевали, и то редко. А когда Серый прибежал, всё уже было кончено. Ангелина лежала на земле с ножом в груди.

Нда. Вопросов много, ответов – ни единого. И вряд ли они, кстати, появятся. Серый отлично знал, что молчать о том, о чём не хочет говорить, Джек умеет не хуже Сталкера. От того, что один угрюмо мычит, а второй болтает без умолку, результат не меняется. Джек либо отделается шутками-прибаутками, либо так заморочит голову, что забудешь, о чём спрашивал.

Серый долго колебался, рассказывать ли о случившемся Мраку, но в итоге, когда тот вылез из палатки на смену, припомнил Джеково «держи язык за зубами» и говорить ничего не стал. А поднявшись вечером, заметил, что комбинезона за палаткой уже нет.

***

– Ты сказал отцу? – Серый едва дождался своей очереди вести Джека.

Шёл тот сегодня увереннее, чем вчера, однако невооружённым взглядом было видно, что до выздоровления ещё далеко.

Джек округлил глаза:

– Что сказал?

– Не прикидывайся! Ты понял.

Вопреки опасениям Серого, выкручиваться дальше Джек не стал.

– Нет, – не глядя на Серого, отрезал он.

– Почему?

– А зачем?

– Н-ну... – Серый замялся. – Отец же – командир. Он про всё должен знать.

– Командир должен знать об опасности, – холодно сказал Джек. – А опасность шакалы по кустам растащили. И на хрена вот я буду бункерному мозги крутить? А то у него других забот мало.

– Мне кажется, всё равно надо сказать, – уже не так уверенно пробормотал Серый.

– Перекрестись, если кажется, – посоветовал Джек. – Умеешь, или научить?

– Да ну тебя. – Серый вздохнул.

Впереди колонны шли Кирилл и Шаман. За ними Серый вёл раненного Джека, замыкали колонну Мрак и Эри. Время от времени до Серого доносились обрывки разговора – отец пытался беседовать с Шаманом. Тот отвечал нехотя, односложно.

– Я не знаю, как доказать тебе, что мы не враги, – донеслись до Серого усталые слова отца. – Мы не претендуем на ваши земли. У нас достаточно сил и рабочих рук для того, чтобы самим восстановить хозяйство – в тех местах, где никто не живёт. И надеюсь, что рано или поздно ты это поймёшь.

– Вы несёте зло, – угрюмо отозвался Шаман.

– Какое зло? Кому мы его причинили? Назови хоть одного человека! А твои люди убивали моих. Ты запугал людей байками о том, что мы будем воровать детей, и один из них зарезал Лёху. Ты испортил переправу над пропастью, и там погиб Эрик. Олеся... – отец не договорил.

– Ты убьёшь меня? – спросил Шаман.

Отец горько усмехнулся:

– А тебя только это интересует?

– Ты должен меня отпустить. Без меня в посёлках начнутся раздор и хаос.

– Ничего, у тебя талантливая сообщница. Переживут как-нибудь.

При этих словах отца у Серого ёкнуло сердце. Он покосился на Джека. Тот, будто и не слышал – продолжал шагать с прежним безмятежным видом.

Ну, может... Может, и хорошо, что отец ничего не знает, – попробовал успокоить себя Серый. Если бы знал, разговаривать с Шаманом ему бы сейчас пришлось по-другому. Но кошки на душе всё-таки скребли. Серый дал себе слово, что найдёт способ заставить Джека рассказать отцу правду.

После привала Серого рядом с Джеком сменил Мрак. Теперь Серый шёл замыкающим, а перед ним шагала Эри.

После того, как обрела отца, девчонку будто подменили. И держалась увереннее, и шагала бодрее, и на каждом привале лезла помогать. А останавливаться приходилось часто – Кирилл, хоть и не раненный, уставал не меньше Джека, слишком уж был истощён.

Эри на привалах крутилась рядом. На усталость не жаловалась, бегала и за водой, и за растопкой для костра, и даже за тем, как отец меняет Джеку повязку, следила без содроганий.

Серый догнал девчонку, тихонько окликнул.

Эри оглянулась:

– Чего?

– Спросить хотел. Ты Шамана слышишь? Ну, что там у него на уме?

– Ты же мне запретил слушать, – фыркнула Эри.

– А ты прям прогнулась, ага, – кивнул Серый. – Так слышишь или нет?

Эри поморщилась. Неохотно проговорила:

– Там... неприятно.

– В смысле?

– Шаман чего-то боится. И тоскует.

– Со страху, что ли? – не понял Серый. – Тоскует-то?

– Нет. Он без этой своей жуткой тётки тоскует. Если бы не боялся, что хуже будет, давно сбежал бы. И вообще... чушь, конечно, но мне сегодня показалось – Шаман думает, что Ангелина умерла.

Серый вздрогнул.

– Ты чего? – удивилась Эри.

– Ничего. Зябко. – Серый повёл плечами и застегнул куртку.

– Ты не заболел? – встревожилась Эри. – Даже мне не холодно!

– Нормально. Видать, с недосыпу кроет... Пройдёт.

Эри заговорила дальше, но Серый уже не слушал. Он вдруг понял, почему Джек не стал ничего рассказывать отцу.

Если Шаман узнает, что Ангелины больше нет – а он узнает, отец притворяться не умеет, – дальше с ними не пойдёт. Серый вдруг ясно, будто кино показали, увидел эту сцену: как Шаман садится на землю и воет, проклиная чужаков.

Что-то он, судя по словам Эри, чувствует, но уверенности у Шамана пока нет. А вот если эта уверенность появится... да ещё выяснится, что Ангелину убил Джек... тогда они однозначно останутся без проводника. Казалось бы, чёрт с этим, дорогу найдут. Но какой будет эта дорога, даже думать не хочется.

Отец потерял троих из пяти человек, входивших в отряд. Серого с Мраком пытались отравить. Эри едва не утонула подо льдом. А Шаман – это, как ни крути, гарантия спокойного возвращения домой. Значит, Джек поступил правильно, что умолчал об убийстве Ангелины?.. Серый почувствовал, что голова у него пухнет. До сих пор казалось – найдёт отца, и тут же всё станет простым и ясным, как было раньше! А вот хрен там плавал. Теперь всё только хуже запуталось. И молчать – вроде неправильно, и сказать нельзя.

Так, то набираясь решимости подойти к Джеку и заставить признаться, то в последний момент передумывая, Серый мучился трое суток. А на четвёртые сутки их догнали.

***

Усталый отряд добрался до одного из покинутых жителями посёлка у дороги. Потихоньку обустраивались в доме, который ещё издали присмотрели для днёвки, когда с улицы вдруг засвистел Мрак – он остался снаружи, дежурить.

«Опасность!»

Отец и Джек синхронно схватились за оружие. Серый успел раньше них, выскочил из дома:

– Что?

– Гости, – сказал Мрак. Он всматривался в темноту.

Темнота уже расступалась, ещё час – и рассвет. Шли бы одни, могли бы и дальше шагать, но Эри и Шамана приходилось беречь от солнца.

Серый тоже присмотрелся. И увидел, что на дороге клубится пыль.

– Конные?

– Ага. Трое.

– Что там? – на крыльцо выскочили отец с Джеком. Из-за плеча Джека выглядывала Эри.

– Гости, – повторил Мрак.

– Может, мимо? – предположил Серый. – Мало ли, куда скачут.

– Хотелось бы, конечно, верить, – пробормотал отец. – Но, как показала практика, оптимистичные сценарии в здешних местах не работают... Так. Джек, свяжи Шамана – бережёного бог бережёт. Эри, слушай его! Если почувствуешь, что пытается на кого-то воздействовать, блокируй. Серый, Мрак – бегом на ту сторону дороги. Найдите, где спрятаться. Действовать по обстановке, без команды не высовываться!

– Есть. – Серый и Мрак перебежали дорогу, притаились в заросшем палисаднике.

Всадники скоро приблизились. У первых домов посёлка замедлились, перешли на шаг. Ехали, осматриваясь по сторонам.

– Ищут, – шепнул Серый Мраку.

Тот кивнул.

– Нас?

Мрак пожал плечами. И тут же один из всадников осторожно окликнул:

– Шаман! Ты здесь?

Голос показался Серому знакомым. А в следующую секунду он узнал обладателя голоса. Того, кто бросается на тебя с намерением убить голыми руками, захочешь – не забудешь.

Георгий. Тот мужик, который возглавлял отряд Шамана, когда их пытались перехватить на дороге. И двух других всадников Серый узнал – старые знакомые, Ариадна и Виссарион.

Серый переглянулся с Мраком. По глазам друга понял, что не ошибся. А Георгий снова, уже громче, окликнул:

– Шаман!

Оклик прозвучал странно. Зло и в то же время жалобно – как будто Георгий заблудился в лесу. Так давно, что уже отчаялся звать на помощь.

– Шаман!!!

– Он здесь. – Отец вышел на крыльцо. Серый заметил, что руку держит на кобуре. – Чего ты кричишь? Зачем вы нас догнали?

Георгий осадил и развернул коня. Потребовал:

– Верните нам Шамана!

– Нет. Не вернём. Всё?

– Ты негодяй! – выпалил Георгий. – Я убью тебя!

– Кобылой затопчешь? – с ухмылкой предположил Джек, он вышел вслед за отцом. – Ну давай, попробуй.

Они стояли под навесом крыльца. Лошадь, на которой сидел Георгий, под низкий навес не забралась бы при всём желании. Георгий, должно быть, тоже это понял. Он спешился. Повторил:

– Верните Шамана!

– Ты глухой, или в детстве башкой об пол роняли? – заинтересовался Джек. – Русским языком тебе сказали: не вернём, самим нужен. Он у нас заместо завхоза. Кашу варит, носки стирает...

Георгий, набычившись, пошёл на него.

– Георгий, стой! – с коня спрыгнул Виссарион, схватил мужчину за рукав. И быстро, глядя на Кирилла, заговорил: – У нас пропала мать Ангелина. Люди сходят с ума. Мы не знаем, что делать.

– Куда вашим людям дальше-то сходить, – проворчал Джек, – и без того кукуха набекрень...

– Погоди, – поморщился отец. Обращаясь к Виссариону, потребовал: – Поясни. Что происходит? Что значит «сходят с ума»?

– Мать Доброты отвернулась от нас! – с истеричной ноткой выкрикнула Ариадна. – Это вы её прогневили!

– Во нормально, – хмыкнул Джек. – Прогневили, значит, мы, а отвернулась от вас?

Ариадна соскочила с седла – кажется, собираясь выцарапать Джеку глаза. Георгий подобрался и сжал кулаки.

– А ну, успокойтесь! – прикрикнул отец. – Если хотите, чтобы мы выслушали – замрите на месте, оба! А ты, пацан, слезь с коня. Подойди сюда. – Безошибочно определил единственного, кто не задыхался от ненависти.

Виссарион спешился и подошёл.

– Итак, – приказал Кирилл. – Ещё раз. Только внятно, без истерики – что происходит?

– Мать Ангелина пропала, – повторил Виссарион.

– Когда?

– Четыре ночи назад. Едва успела прийти в себя, ещё в лечебнице была – и пропала. Мать Серафима говорит, что отошла ненадолго, лекарство приготовить, вернулась – а матери Ангелины нет. Сначала они с матерью Марией решили, что мать Ангелина ушла в горы молиться, такое и раньше бывало. Но прошла ночь, потом другая, а мать Ангелина не возвращалась.

– И до сих пор её нет? – уточнил отец.

Виссарион помотал головой.

– Так. Ну, допустим. А с людьми-то что?

– От нас отвернулась... – снова начала Ариадна.

– Тихо! – оборвал отец. – Рот откроешь, когда разрешу. – И, Виссариону: – Продолжай.

– Люди... – запнулся парень. – Они стали... злые.

Отец нахмурился:

– То есть?

– Ну... Они спорят. Ругаются. Раньше всегда Шаман и мать Ангелина говорили, кому какую работу делать. А когда попробовал распорядиться Георгий, то одна женщина не захотела идти на прополку на дальний участок и сказала, что пусть идёт другая. А другая сказала, что не пойдёт, раз Георгий велел той. И женщины начали кричать друг на друга, очень громко, и ногами топать. А потом двое мужчин не смогли поделить улов после рыбалки, и один, отбирая рыбу, ударил другого. И тот его в ответ ударил! И опять!

– Это называется «драка», – хмуро подсказал отец.

Виссарион понуро кивнул:

– Георгий и другие мужчины насилу их остановили. А ещё один мужчина сказал, что не пойдёт заготавливать дрова для дома Шамана – раз у нас больше нет ни Шамана, ни матери Ангелины. Сказал, что матери Марии с матерью Серафимой и тех дров, что есть, за глаза хватит. А когда Георгий попробовал его заставить, бросил топор и ушёл.

– Люди перестали петь молитвы, – горько сказал Георгий. – Вчера утром на площадь пришло чуть больше половины народа. А днём... случилось страшное. Один человек напал на женщину. Разорвал на ней одежду. А потом... – он запнулся.

– Ясно, – всё больше хмурясь, сказал Кирилл. – Дальше?

– Ну... Этот человек напугался того, что натворил, и сбежал из посёлка. Он пока не вернулся. Но мы боимся, что это только начало! У людей помутился разум. Чем дальше, тем всё более страшные вещи они творят. Мать Серафима и мать Мария наказали догнать вас. Верните нам Шамана!