Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 143 (всего у книги 282 страниц)

– Ещё один тебе минус, квартирант, – он сорвал большой лист, разорвал его напополам и провёл по руке, оставляя след сока. – Задницу подтирать не умеешь.

И тут же представил сюрреалистическую картину: демон отращивает на его жопе уже не чешую, а дворники с омывателем. Представил и пожалел о собственных словах. Кто его знает, может ещё и научится…

Выждав пару минут и не испытав никаких негативных ощущений от сока на коже, Лёха счёл, что с задачей по поиску местного аналога сортирной бумаги справился.

Доковыляв до девчонки, он сел прямо на влажную траву и поинтересовался:

– Мелочь, а яйца и рыбу эти эльфы жрут?

– Не знаю! – в голосе юной графини возмущение смешалось с отвращением. Да, наверное до сих пор ей не доводилось вести диалог с только что дриставшим в кустах собеседником. – Мы не держим у себя чистокровных эльфов! Полукровки едят всё!

– Значит, два вида способны иметь общее потомство? – заинтересовалась вернувшаяся Миа.

– А ты что, уже о семейной жизни задумалась? – вытаращился на неё Лёха. – Ну абзац ты оптимист. Тут, блин, думаешь, как бы не усраться насмерть, а ты вон, уже планов громадьё насочиняла.

– Я задумалась о генетическом сходстве видов, – ответила та и уставилась на поджавшую губы Лауру. – Нам нужна вода. Ты умеешь находить ручьи и озёра каким-то магическим способом?

– Нет…

– Толку от тебя! – вздохнула эльфийка.

Оглядевшись, она настрясла немного дождевой воды с растения с крупными листьями и протёрла руки.

– Если мы не решим вопрос с гигиеной – гадить по кустам будет нашим типовым досугом, – мрачно объявила Миа.

– Это да, – согласился Стриж, с трудом поднялся и повторил её манипуляции. – Чёрт, убить готов за зубную щётку и тюбик пасты. Эх, мечты… Так, вернёмся к делу.

– Только отойдём подальше, – брезгливо сморщив нос, предложила Миа.

Стриж не возражал. Правда, в его исполнении «отойдём» превратилось в «висел на плечах эльфийки».

Выбрав по одной ей понятным признакам место привала, Миа опустила Лёху на торчащий из земли корень у раскидистого дерева, напоминающего земной дуб, и помогла Стрижу снять доспехи.

Устроившись поудобнее, «испытатель» откинулся на ствол и заявил:

– Ну-с, к барьеру. Приступай, Пикассо…

Вытянуть руку оказалось невероятно сложно. Конечность словно чугуном залили и вдобавок пропустили ток – так она тряслась. Лёхе вообще хотелось плюнуть на всё, лечь на землю и уснуть. Чтобы, скорее всего, уже не проснуться.

– Живее давай, – поторопил он девчонку, борясь с искушением сдаться и уже не рыпаться. – Пока я копыта не отбросил.

– Мне требуется время, чтобы изменить артефакт, – отозвалась Лаура, выуживая злополучную шкатулку. – Нужно нарушить плетение покорности.

– Долго? – с беспокойством поглядывая в ту сторону, откуда они пришли, спросила эльфийка.

– Не думаю, – с сомнением в голосе ответила магичка. – Я же говорила, что никогда этого не делала. В теории, нужно стереть одно плетение, не затронув остальные, а потом заново запечатать контур.

Из всего этого Стриж уловил лишь то, что у него есть время поспать. Прикрыв глаза, он провалился в блаженное забытье.

В чувство он пришёл от пинков под рёбра. Похоже, экстремальные пробуждения в этом мире становятся обыденностью. Так недолго и привыкнуть, а там уже и один шаг до кожаного костюма и ударов плёткой по голой заднице.

– Миа, – возмутился было Лёха, открывая глаза.

И тут же заткнулся: будила его совсем не она. Разве что пока Стриж спал, эльфийка успела провести операцию по смене пола, обзавестись рыжей сальной шевелюрой и зарасти бородой по самые глаза.

– Это что за питекантроп? – вопросил Лёха, уже понимая, что ничего хорошего не происходит.

Мысли в голове текли вяло, то и дело путаясь, но Стриж пришёл к однозначному выводу: похоже, они вляпались в очередное дерьмо.

– Вставай, скотина, – прогудело откуда-то из недр бороды.

– Ёптыть, оно говорит! – картинно удивился Стриж, пытаясь подняться.

Руки тряслись, из-за чего он выглядел пьянчугой, старающимся избежать горячих поцелуев с землёй. Не получилось – руки подогнулись и Стриж шмякнулся носом в прелую листву. Во рту появился привкус крови.

– Что с ним? – прогудело над головой.

– Красота твоя неземная поразила до обморока, – проскрипел Стриж, сплёвывая. – Бороду сам стрижёшь, или в барбершопе, хипсерота ископаемая?

Мощный пинок приподнял горе-шутника в воздух. Перевернувшись в полёте, Лёха шмякнулся на спину. Удар вышиб из него дыхание, рёбра болели. Пару секунд Стриж пытался вдохнуть, а потом закашлялся. Из-за долбанного демона ему едва удавалось шевелиться.

– Охренел, голкипер грёбаный? – откашлявшись, просипел Лёха, ощупывя ушибленное место.

Рёбра болели, но даже вполовину не так сильно, как голова. На этот раз, похоже, повезло – обошлось без переломов. Правда, грозно зарычавший бородач, похоже, вознамерился исправить это упущение.

– Остынь, Ким, – скомандовал мужской голос откуда-то из-за спины рыжего.

К удивлению Стрижа, тот моментально повиновался. Бросив на Лёху злобный взгляд, детина опустил занесенную для пинка ногу и отошёл на пару шагов.

– Пенальти отменяется, – резюмировал Стриж, запоздало осматриваясь.

Увиденное ему не понравилось: беглецы оказались в окружении десятка личностей самого поганого облика. Натуральные разбойные рожи, вдобавок ещё и вооружённые луками и арбалетами. Наконечники стрел невежливо любовались беглецами, причём магичке уделило внимание сразу четверо стрелков.

Что эта развесёлая гоп-компания будет делать с женщинами гадать не приходилось, но чем-то помешать Стриж не мог. Тело отказывало, голова готова была взорваться, а пронзающий холод выпивал силы. Всё, что мог сейчас Лёха – говорить, собирая внимание на себя. Дать крошечный, но всё же шанс для Мии и Лауры сделать что-то, пока противник занят его избиением. К примеру, испепелить врагов магией.

– Вот только Робин Гада нам тут и не хватало, – театрально вздохнул Стриж. – Слышь, босота лесная, шли бы вы, а? У нас и грабить-то нечего.

– Заткнись, – командир разбойников вышел из-за спины бородача.

– А как же свобода слова? – возмутился Лёха и тут же схлопотал оплеуху.

Старший разбойник милостиво кивнул потирающему руку бородачу и тот влепил Стрижу ещё пару затрещин, отправив в нокдаун.

– Ещё есть желающие пошутить? – разбойник холодно оглядел девушек.

Миа утёрла рукавом кровавую юшку из-под носа и болезненно скривилась. Похоже, Лёха был не первым познакомившимся с кулаками и сапогами незваных гостей.

А вот Лаура выглядела невредимой, хоть и несколько униженной. Сперва Стриж решил, что юную магичку беспокоит бесславное поражение от лесной голытьбы, но заметил, как та старательно оттягивает укороченную юбку пониже, и сообразил: графиня стыдится своего наряда.

Мысль столь абсурдная, что Лёха расхохотался, за что тут же получил пинок в живот. Стрижа скрутило и вырвало желчью без единого следа недавно съеденного мяса.

– Я – Лаура из рода Лазурных Кречетов, дочь графа Лавра, – заявила магичка гордо, даже голос почти не дрогнул. – Окажите нам помощь и мой отец щедро вознаградит вас.

– Щедрее, чем его светлость господин Гарм? – хмыкнул разбойник. – Сомневаюсь. Да даже если и так – нам важнее милость господина Гарма. Ты, полуухая! – он указал пальцем на Мию. – Вяжи руки её светлости. Впереди, не за спиной!

И, обернувшись к Лауре, отвесил на удивление галантный поклон:

– Прошу прощения, ваша светлость, но его светлость господин Гарм дозволил нам прострелить вам ногу или руку, ежели вы решите применить магию.

– Ты гляди, какой аристократ помоечный выискался, – подал голос Лёха, чтобы вновь отправиться в аут от тумака бородатого громилы.

– А нам сказали, что с её светлостью два пустотника беглых, – пробормотал разбойник. – Они ж не говорят вовсе, а этот – не затыкается… Полуухая, давай живее!

Миа, явно ожидавшая чего-то от Лауры, бросила злой взгляд на целившего в неё бородача и подошла к магичке. Говоря откровенно, Лёха тоже ждал… Большего? Он помнил огненную стену там, в лагере, и полыхающую в пламени тварь. Но почему-то девчонка не спешила обращать врагов в пепел. Может, так и не восстановила силы?

Эльфийка медленно и неумело связывала Лауре руки. Подозрительно медленно и неумело. Сообразив, что напарница что-то придумала, Стриж вновь попытался отвлечь внимания на себя.

– Довелось раз прикончить одного скота, – задушевно начал он, стараясь не обращать внимания на боль в груди при каждом вдохе. – Тот тоже связанных любил. И мальчиков, и девочек. Слушай, а ты, часом, не из таких же, а?

На говорливого недоумка воззрились уже все разбойники. Причём с искренним удивлением и интересом: всё же не каждый день удаётся увидеть кретина, настырно выпрашивающего звездюли. Даже рыжебородый гад озадаченно почесал затылок, прежде чем выдать Стрижу заслуженную оплеуху.

– Не хватит? – холодно поинтересовался главарь у ворочающегося на палой листве Лёхи.

– Я… стоп-слово… забыл, – отозвался тот, ломтями откусывая воздух.

– Может, он того – убогий? – предположил один из арбалетчиков. – На голову скорбный. У нас в деревне был один такой – тоже трепал ерунду без умолку. Бей, не бей – без толку. В колодце утоп, бедолага, по пьянке.

Лёха встал на четвереньки и тряс головой, словно баран после сшибки с соперником.

– Этот тоже договорится – утоплю к чертям свинячим, – пинком сшибив его обратно на землю, заявил главарь.

– А вот хрен тебе за щёку, – Лёха перевернулся на спину и уставился в небо. – Говно не тонет…

Разбойники захрюкали, сдерживая смех. Видно было, что хохотать в полный голос им не позволяет только побагровевшая рожа главаря. Лёха догадывался, что «работника ножа и топора» от расправы над болтливым удолбанцем удерживают лишь полученные инструкции. Ну, или жажда наживы – за жмура денег не получишь.

– Не нужно его бить, пожалуйста, – раздался умоляющий голос Мии. – Если хотите – я его свяжу, кляп вставлю, но не убивайте.

– Вяжи, – охотно согласился главарь и тут же получил от Лёхи:

– То есть такой же – любишь связанных мальчиков и девочек.

– И кляп ему вставь, пока я язык не отрезал! – злобно рявкнул разбойник под фырканье и хрюканье подельников.

Подозрительно покорная Миа подчёркнуто медленно, не делая резких движений, подошла к Лёхе. В руке она держала тряпицу, очевидно призванную стать кляпом. В ней что-то знакомо блеснуло.

– Вставай, – сказала эльфийка, хватая Стрижа за шею.

Не успел тот удивиться столь дурацкому способу помощи, как почувствовал прикосновение металла к коже на затылке. Похоже, Лаура всё же успела доделать артефакт.

Голова взорвалась от недовольного воя демона. Ледяное прикосновение золота причиняло боль, усиливающуюся с каждым мигом. Время словно замедлилось, а мысли, наоборот, пустились галопом. Стриж понял, что не сможет вытерпеть боль молча, как и тогда, с демоном. И глядя на орущего пленника враг заподозрит неладное. Значит, надо как-то его отвлечь…

Вывернувшись из рук эльфийки, Лёха во всю глотку крикнул:

– Слышь, борода, пока есть время, хочу спросить: тебя мамка с обезьяной зачинала, или медведем?

За приближающейся ногой здоровяка Стриж наблюдал с торжеством. Пинок позволил ему заорать от боли, что разрывала тело. Но блаженное забытье всё не наступало.

Бородач пинал умело, демонстрируя недюжинный опыт и знание человеческой анатомии, но Лёхе удары казались чем-то незначительным на фоне той пытки, что творил с ним артефакт. Несмотря на боль, разум Стрижа оставалось достаточно ясным, чтобы осознавать происходящее вокруг. Вот вожак нахмурил брови, почуяв что-то неладное, и остановил занесённую для очередного удара ногу.

Умный, гад. Да и дурак наверх не выбьется. Вожаку положено быть умным, обладать поистине звериными инстинктами, чтобы вовремя почуять опасность. Вот как сейчас – сволочь явно понял, что не может избиваемый так орать – до разрыва голосовых связок.

Адская боль внезапно ушла, уступив место слабости. На лице Лауры появилось злое торжество, а в следующее мгновение вокруг полыхнуло пламя. По ушам ударил дикий, нечеловеческий вой сгорающих людей и живые факелы заметались меж деревьев. Вонь горящих волос, ткани и мяса – знакомая и ненавистная Стрижу, – заставила его свернуться в рвотном спазме. Рефлекс не Лёхи, а его нового тела, прежде ничего подобного не обонявшего.

«Получилось» – подумал Стриж, прежде чем вырубиться.

Глава 5

Для разнообразия, на этот раз Лёху никто не пинал и не бил, приводя в чувство. Хотя, его уже отмутузили так, что на этом фоне пара новых ударов стала бы каплей в море.

Болело всё, особенно голова. Уже знакомый инфернальный звук теперь звучал почти постоянно, но словно тише. Он уже не оглушал, сводя с ума, а превратился в постоянный фон, порождающий пульсирующие вспышки боли.

– Когда ж я уже сдохну… – едва слышно просипел Стриж, не торопясь открывать глаза.

Меньше всего он хотел видеть обгоревшие трупы. Самая лютая смерть, с точки зрения Лёхи – сгореть заживо. Он навсегда запомнил, как впервые увидел горящего человека – в ЦАР, на базаре в Банге. Торговцы поймали подростка, укравшего с лотка кусок копчёного мяса. На несчастного надели пару старых покрышек, облили бензином и подожгли. Когда Стриж с товарищем, услышав дикие крики казнимого, прибежали к месту самосуда, было уже поздно.

С тех пор Лёха не раз сталкивался с подобным, но именно тот, первый случай, запомнился ему больше всего.

Через несколько болезненных вдохов Стриж осознал, что не чувствует вони горелого мяса. Пахло лесом, человеческим потом, животными и дымом. Нормальным дымом от горящей древесины. Лёха открыл глаза и обнаружил, что лежит на плотной шкуре, укрытый видавшим виды одеялом.

– А кофе в постель? – натужно пошутил он.

– Живой, – сложно было сказать чего в голосе Мии было больше: удивления, или облегчения.

Она сидела у огня и помешивала что-то в котелке, подвешенном над костровой ямой – точно такой же, как сам Стриж вырыл на первом привале. Неподалеку возвышались две горки со всяким скарбом: закопчённые котелки, кружки, бурдюки и деревянные фляги с ремешками для ношения через плечо, одежда и обувь, пара ножей, ложки, нехитрая снедь и отдельно – несколько мешочков, похожих на средневековые кошельки или табачные кисеты. Тут же валялись пустые заплечные мешки, из которых всё это барахло и вытрясли.

– Трофеи? – догадался Стриж и охнул.

Грудь болела при каждом глубоком вдохе.

– Отыскала по следам где они сбросили вещи прежде, чем окружить нас, – кивнула эльфийка, с беспокойством глядя на Лёху.

Разбитая губа Мии чуть припухла и разговор явно доставлял ей неудобство.

– Да тебе цены нет, – Стриж, морщась от боли в отбитом теле, кое-как принял сидячее положение. – Ох… Этот сучий хипстер меня что, на отбивную пустить хотел?

Покойный ныне бородач действительно отделал Лёху так, как он не огребал даже в буйной молодости. Стриж с некоторым удивлением отметил, что болит даже то, что по идее болеть не может. Не меньшее удивление вызывало то, что двигаться он при этом ещё способен.

– На патологанатома, наверное, учился гад, – резюмировал Стриж. – Или на палача…

– Ты бы меньше шевелился, – посоветовала эльфийка.

Этому совету Лёха последовал с радостью.

– Ты меня оттуда уволокла? – спросил он сообразив, что вокруг нет не только обгоревших тел, но и следов огня на растительности.

– А ты очень хотел остаться там? – вопросом на вопрос ответила Миа.

Он взял протянутую флягу и осторожно пригубил. Там была не вода, а сухое красное вино – слабенькое, возможно, даже разведённое водой. Стриж некстати вспомнил, что в средневековье это было обычным делом – кипятить для обеззараживания воду ещё не додумались, потому разводили вином. А то и вовсе пили его вместо воды.

Зато красное вино помогало восстановить кровь, сожранную – или выпитую, – хреновым демоном.

– Грёбаный упырь, – выругавшись в адрес демона, Лёха сделал ещё глоток.

Боль потихоньку отпускала – то ли потому, что «тамагочи» латал свой носитель, то ли потому, что Стриж в кои-то веки внял совету меньше дёргаться. А может, и то и другое.

Глядя на котелок, Лёха поинтересовался:

– Это у них столько воды с собой было, или ты нашла?

– Они когда на нас вышли – сапоги были влажные, – пояснила эльфийка, помешивая варево. – Я по следам прошла, минутах в десяти отсюда они пересекли широкий ручей. С водой в ближайшее время проблем не будет.

– Вот ведь, – криво ухмыльнулся Лёха. – Я с их сапогами очень близко познакомился, а эту деталь как-то упустил.

– Радуйся, что вообще выжил, – покачала головой Миа. – Вот ты отморозок, Алекс! Чего ты добивался? Чтобы они тебя насмерть забили?

– Ну, вообще я надеялся, что наша магичка сразу их спалит, как только я внимание на себя отвлеку, – признался он. – В каком-то смысле даже получилось, пусть и не сразу.

Миа тяжело вздохнула.

– Тебе нужно отдыхать и восстанавливаться, – сказала она. – Я нашла какую-то крупу в запасах, но как и сколько её готовить – без понятия. Графиня, естественно, не в курсе, так что остаётся только пробовать и ждать, пока покажется съедобной.

– Горячее сырым не бывает, – выдал Стриж народную армейскую мудрость. – Да и сейчас я лучше пустую кашу намахну, чем шашлык какой…

Он невольно поморщился, вспомнив запах горелой человечины.

– Тем паче что от шашлыка опять начну дристать дальше, чем видеть, – отогнав непрошеное воспоминание, добавил Стриж. – Кстати, а где наше высокородное оружие массового поражения?

– Спит, – Миа указала на одеяло, под которым угадывался скорее клубок, чем человеческая фигура. – Похоже, её ещё с ночи не отпустило и наш скромный переход отнял последние силы.

Помолчав, она негромко произнесла:

– Всё это очень… Настоящее.

– Что? – не понял Стриж, прихлёбывая из фляги.

– Мир вокруг, – пояснила эльфийка, махнув рукой. – Я не знаю, кому под силу создать такую правдоподобную и детализированную виртуальность. Я снимала дёрн, разрезала червяка. Вполне типичный кольчатый червь, не полая трубка имитации. И почва… Камешки, ветки, ход этого самого червя, корни растений. Бессмысленные и ненужные детали для цифровой реальности.

Глубоко вдохнув, она добавила:

– И люди горели по-настоящему. А вонь… Это не имитация.

Лёха невесело улыбнулся.

– Знаешь, мне это всё тоже кажется бредом, – сказал он. – В духе книг и фильмов. Только вот сказочные тут только трендюли – я таких и столько даже дома за всю жизнь не огребал, как тут за сутки. А всё остальное – капец какое реальное.

Фляга опустела и Миа протянула ему полную. Благодарно кивнув девушке, Стриж завершил мысль:

– И я бы рад был проснуться в своём теле, в своём мире. Рассказать ребятам за завтраком, какая дичь мне приснилась. Но вся соль в том, что этого не будет. Всё, амба. Теперь это… – он медленно и осторожно обвёл рукой вокруг, – …наш «дом, любимый дом». И здесь всем насрать, что мы хотим или думаем по этому поводу.

Он закрыл глаза и замолчал, прислушиваясь к «голосу» демона в голове. Хотелось заорать «Заткнись, скотина!», но Лёха понимал – бессмысленно. Не заткнётся.

Какое-то время Миа обдумывала его слова, а затем негромко спросила:

– Что было перед тем, как ты оказался здесь?

– Взрыв, – не открывая глаз, отозвался Лёха. – Полный грузовик взрывчатки. Не знаю, сколько там в тротиловом эквиваленте – но мне хватило. А тебя этот дрон чем? Я ж в вашей машинерии – ноль. Плазмой там какой шарахнул, или ещё чем?

– Если коротко – тоже взрыв, – задумчиво проговорила Миа. – Как думаешь, это совпадение?

– Хрен его знает, – признался Лёха. – Для статистики маловато данных.

Собеседница кивнула, а потом тихо спросила:

– Если они могут переносить из нашего мира в свой, то сумеют провернуть обратный процесс?

Повисла тишина. Лишь трещали ветки в костре, булькала каша да ветер шумел в кронах деревьев.

– Если доживем – узнаем, – первым подал голос Лёха. – Будем решать задачи по одной. Сперва выживем, а потом уже потрясём местных знатоков всей этой магической тряхомундии. А может, наше приобретение у себя в библиотеке что отыщет.

Он взглядом указал на спящую девчонку.

– Другой вопрос: а как нас в таком виде дома воспримут? – продолжил Стриж. – Жили-были Миа с Лёхой, а тут – хоп! И Тауриэль с Леголасом вместо них. Не знаю, как у вас, а у нас в меня точно всякие антропологи вцепятся, как клещи в барбоску. И спасибо, если в виварий какой не запихнут, чтобы препарировать.

И снова приложился к фляге. Вино приятно туманило голову, лишний раз напомнив о плачевном состоянии – будь он здоров, ни за что не захмелел бы от такого объёма. Потому Лёха с сожалением отставил посудину – не хватало ещё налакаться вдрызг.

– Они могут переносить сознание, без тела, – заметила Миа. – Но твари сюда попадают вполне себе в физическом воплощении. И в остальном… Тут такие же люди, как в нашем мире. Те же органы, расположенные там же. Выглядят как мы, эмоционально мало отличаются. Это больше похоже на уникальную человеческую колонию, чем на чуждый мир. Взять хоть наши тела – они ведь как будто из сказок, основанных на легендах старой Земли. Я как-то смотрела репортаж о том, что большая часть привычных нам сказочных рас основаны на фольклоре. Как-то подозрительно много пересечений для простого совпадения.

– Не без того, – не стал отрицать очевидное Стриж. – Про потроха местных откуда знаешь?

Закупорив флягу, он отдал её Мие – чтобы не было соблазна приложиться вновь. Хотя накачаться по самые брови очень хотелось. И желательно – чем-нибудь крепким, вроде рома, что выдавали в Мозамбике за завтраком в качестве профилактики от малярии. Или спиртом.

– Сам как думаешь? – покосилась на него эльфийка.

– Только не говори, что жмуров потрошила, – поморщился Стриж, сделав очевидный вывод. – Руки хоть помыла после этого?

– Нет, блин, пальцы облизала! – неожиданно огрызнулась эльфийка и несколько раз глубоко вдохнула, явно борясь с подступающей тошнотой.

– Чувство юмора сильнее желудка? – посочувствовал Лёха.

– Вроде того, – продышавшись, Миа от души отхлебнула вина. – Я там блевала дальше, чем видела.

– А нафига тогда к жмурам полезла?

– Не на живых же мне проверять, насколько строение местных похоже на наше.

– Не, вы там в своём будущем точно тронутые на генетике, – повертел пальцем у виска Стриж. – Вот на кой тебе анатомия местных? Всё, к вам я не ходок: тут же разберёте на запчасти от дурного любопытства.

– Я тебе что – ходячий медблок, чтобы генетику на глазок анализировать? – вскинула бровь эльфийка. – Я всего лишь пыталась понять, насколько мы с аборигенами похожи. Да и если у них, скажем, по два сердца – это нужно учитывать в бою. Или ты веришь, что мы будем жить в сытости и безопасности при её малолетней светлости?

Она взмахнула руками, отчего с ложки во все стороны разлетелись густые горячие капли варева.

– Меня угораздило связаться с маньяками, – Стриж картинно откинул голову и закрыл глаза ладонью. – Одна – жмуров потрошит, другая – вообще сопливый пироманьяк, людей пачками сжигает. Кстати, – Лёха посерьёзнел. – Как она?

Вопрос был отнюдь не праздный. Вид заживо сгорающих разбойников пронял даже Лёху, несмотря на всю его подготовку и опыт. Что уж тут говорить о девчонке? Ну а если же она вообще никак на это не отреагировала – тут уже повод задуматься о здравости перспективы дальнейшего совместного путешествия с такой особой.

– Не очень, – вздохнула эльфийка и зачерпнула немного каши. Подула, попробовала, недовольно скривилась и вновь вернулась к помешиванию. – Когда она огонь вызвала – лицо аж светилось от радости, а вот дальше… По-моему, она перепугалась больше, чем горящие люди. Вокруг Лауры свободное пространство было, как в оке бури, и один из уродов этих прямо на неё побежал. Горит, кожа прямо плывёт, орёт так, что тем тварям из разлома не снилось. А она стоит и смотрит в ужасе…

Вздрогнув, эльфийка мотнула головой, прогоняя воспоминание, и перекрестилась.

– Если бы я его не пнула – прямо по ней бы и протоптался.

– М-да… – Лёха передёрнулся, представив себе это зрелище. – Кошмары ей теперь обеспечены… У вас там в будущем не научились такой стресс снимать? – без особой надежды поинтересовался он.

Миа лишь пожала плечами.

– Есть много всяких техник, но кому помогает, а кому нет. Слышала, в Доминионе есть спецы, которые могут просто удалить травмирующие воспоминания, но сама таких не видела.

– А ты хоть одной владеешь? – уточнил Стриж.

– Даже двумя, – отсалютовала ему флягой Миа, – напиться или исповедаться.

– А не рановато ей напиваться? – засомневался Стриж, глядя на свернувшуюся в клубок под одеялом Лауру. – Ребёнок же ещё совсем.

– Ну прости, детского психолога я в сумках не нашла, – развела руками эльфийка. – Раз доросла людей заживо жечь – от вина большого вреда не будет. Я дала ей хлебнуть, чтобы вырубилась и спала крепко. Всё равно пока ты на ноги не встанешь – далеко мы не уйдём. Вас двоих и вещи разом я не дотащу.

– Ладно, доставим родителям – там пусть сами графы-кречеты думают, – подвёл итог обсуждения Лёха. – Должна же от всей этой магии быть хоть какая-то польза, кроме файер-шоу в духе зондеркоманд СС.

Лаура что-то забормотала во сне и закуталась в одеяло так, что наружу торчал лишь нос – как у воробьишки в ласточкином гнезде.

– А как ты вообще нас дотащила? – запоздало удивился Стриж.

– По очереди, – просто ответила эльфийка. – Да и я говорила, что ты лёгкий. Мы оба.

Постучав по краю котелка, она сбила налипшую кашу с ложки и отложила ту в сторону.

– Смотри, что я могу, – загадочно сказала Миа, оглядываясь.

Сделалв несколько шагов, она подпрыгнула метра на два, уцепилась за ветку и несколько раз подтянулась на одной руке. Глядя на это Лёха лишь завистливо присвистнул – для него сейчас сидеть и не падать было той ещё задачей.

– Дома я бы такое проделать не смогла, – легко приземлившись на траву сообщила эльфийка. – Возможно наша натурализация затронула не только кости, но и мягкие ткани, и кожу. Волосы у меня растут только на голове, всё остальное гладкое, словно после лазерной эпиляции.

Она снова уселась у костра и принялась помешивать кашу.

– Интересно, – протянул Лёха, изгоняя из воображения видения обнажённой Мии.

Судя по тому, что он даже избитый и едва способный шевелиться думает о подобном, гормональный баланс в новом теле тоже отличался от человеческого.

Желудок громко заурчал, напоминая о том, что питание в цепочке потребностей стоит выше размножения, и Стриж вытянул шею, стараясь заглянуть в котелок. Увидел явно сырую крупу и огорчённо вздохнул.

– Нужно найти других пустотников, – вдруг сказала Миа. – Из нашего мира.

Вытянув из кучки затрофеенной у разбойников снеди кусок сыра и сухарь, она протянула их Лёхе. Тот благодарно кивнул и вгрызся в еду не хуже оголодавшей собаки, не обращая внимания на специфический запах сыра – то ли овцы, то ли козы. Аппетит разыгрался такой, что Стриж затруднялся определить, какой треск громче – от сухаря на зубах, или за ушами.

– Если есть хоть один шанс, что моих друзей после того взрыва тоже вытащили сюда – я его использую, – твёрдо сказала эльфийка.

– Как?

Оглянувшись на спящую Лауру, Миа негромко напомнила:

– Мелкая говорила, что если убить мага – его пустотник освободится. Надо узнать, многих ли вытянули одновременно с нами, и куда отправили.

Лёха кивнул, мысленно добавив от себя ещё один пункт: вместе легче выжить. Даже если земляки будут из разного времени – этот мир одинаково чужд для всех.

– Надо как можно больше информации по этому миру насобирать, – добавил он. – Всей, что сможем найти и желательно – из разных источников. Для верности.

С хрустом прожевав кусок сухаря, он продолжил:

– Если не сможем вернуться домой – придётся ассимилироваться. А мне как-то не улыбается провести остатки дней мало что на побегушках у местечковой шишки, так ещё и служить при этом батарейкой. Как бы красиво при этом не заливали в уши.

– А ты, я смотрю, оптимист, – восхитилась Миа. – Если они тут такие же паскуды-рабовладельцы, как ушастые с Эдема, то как только мы доставим эту девоньку в родной дом – нас с тобой скуют по рукам и ногам и присобачат что-то там покорности, превращая в ценный и безопасный ресурс.

– Значит, доставляем её до границ родных и в темпе валим, – резюмировал Стриж. – Слушай, что за Эдем такой и что там за ушастые?

– Долбанутые на всю голову рабовладельцы, считающие себя богоизбранными, – не скрывая презрения сообщила девушка. – У них принято демонстрировать богатство имплантами. Золото или платина на лице – то ещё уродство. Вот в первую очередь они делают себе заострённые уши, вроде наших, а многие вставляют и металлические ногти, часто в форме когтей. Свою планету они назвали Эдемом, но места, более далекого от бога, я не представляю.

– Похоже на пуритан, – заметил Стриж, добивая остатки сыра и сухаря. – Только те рожу драгметаллами не украшают.

Доев, он зевнул и улёгся обратно на шкуру, сообщив Мие:

– Вырубает меня. Даже нытьё мего демонюки пучеглазого в башке не помогает. Я вздремну чуть… – и провалился в сон.

Вместо блаженного небытия его встретили холод, тьма и неясные образы, от которых одновременно веяло опасностью и чем-то приятным, заставляющим мечтать о том, как клыки рвут добычу.