Текст книги ""Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Гедеон

Соавторы: Павел Барчук,Мила Бачурова,Елена Шатилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 282 страниц)

– Я тебя только тормозить буду, даже если вырвемся. Ты, главное, этого гада пристрели! Успей – до того, как сам… – Тоха твердо посмотрел Кириллу в глаза. – Бывай, бункерный. Прорвись.

Кирилл почувствовал на плече горячее пожатие.

– Жаль, я тебе руку дать не могу. – Для этого ему пришлось бы выпустить из захвата Толяна.

– Да ладно?! – вскинулся Тоха. – Ты ж меня до последнего за падлу держал?

– Держал.

– А теперь?

– А теперь не держу.

Ворота открылись во всю ширь и замерли.

– Почему?

– Потому…

Кирилл поднялся в стременах. И что было мочи проорал в сторону ворот:

– Аврора!!!

***

Дерзкая идея взрыва Толяновых складов принадлежала не Кириллу – Тохе.

Во Владимире не первый год методично разбирали пустующие здания, извлекая из них все, что могло быть полезным в хозяйстве: оконные стекла, лампочки, чистящие средства, одежду и мебель. Тоха, приставленный Толяном к этой работе едва ли не с первой ночи пребывания, чрезмерным трудолюбием не отличался, вдыхать застарелую пыль пополам с крошащейся штукатуркой ему опостылело быстро. Тоха изыскивал любые способы откосить, перекантовавшись где-нибудь в пустующем помещении, и вскоре таким образом освоил подвалы разбираемых домов: извлекать из них было, как правило, нечего, и ни товарищи по несчастью – такие же, как он, «сломщики», – ни охрана, приставленная к объектам, подвалам внимания не уделяли.

Придя на работу, Тоха обычно час-два копался в мусоре наравне со всеми, а потом уходил исследовать новые помещения – и пропадал до обеда. Старался, конечно, изобретением не злоупотреблять, позволял себе подобное не в каждую смену. Но, несмотря на предосторожности, в одну прекрасную ночь влип – сдала какая-то сволочь.

Сладко почивающий в подвале на подстеленной куртке Тоха проснулся от гулких шагов и матюгов вдали, мигом сообразив, что навряд ли это ангелы небесные. Вскочил и ринулся вглубь подвала, больше деваться было некуда.

В одну из стен, примерно на высоте плеча, уходили трубы – Тоха приложился о железо лбом и едва удержался от восклицания. Зато заметил, что трубы прилегают к стене не вплотную, они заведены сквозь небольшое окно, и пролезть под ними доходяге вроде него – как раз впору. Обхватив спасительную трубу руками и ногами, Тоха пополз. Через минуту ему удалось втянуть тело в обнаруженный проем. А еще через минуту по помещению зашарили фонари.

Выждав, пока охранники выскажут все, что думают о запропастившемся работнике, и уйдут, Тоха вернулся к подвальной двери – для того, чтобы обнаружить ее запертой.

Обозначение своего присутствия здесь означало жестокое наказание, с лодырями у Толяна не церемонились. Но тут пригорюнившийся было Тоха вспомнил, что находящийся под трубами узкий коридор, в который он попал, уводил куда-то далеко, явно за пределы разбираемого дома.

Тоха снова проник в лаз – и уже через полчаса, как ни в чем не бывало, торжественно неся найденный на соседнем «объекте» ломик, вошел в двери собственного объекта. Возмущенной охране объяснил, что свой инструмент где-то прощелкал, пришлось бежать к соседям. Огреб, конечно, зуботычину, но, по сравнению с возможными плетьми, то были цветочки.

Подземные исследования Тоху увлекли. Днем, когда со слома уходили работники и охрана, проникнуть в любой подвал было проще простого. И однажды Тоха сообразил, что таким образом может оказаться где угодно, даже под обиталищем Толяна или оружейным складом.

***

Кирилл, выслушав Тохин рассказ о том, как можно подобраться к Толяновым заветным кладовым, едва не взвыл от восторга. Вот оно, спасение!

Во-первых, казанский был безусловно прав в том, что после того, как склады взлетят на воздух, «пойдет адов кипиш». А во-вторых, боеспособность Толяновой армии снизится в разы.

Над криво-косо накорябанным Тохой планом складского подвала Кирилл завис надолго. Тоха следил за ним с нетерпением: после того, что наблюдал в Набережных Челнах, был, кажется, неколебимо уверен в способности Кирилла «налимонить» взрывчатки прямо у себя на кухне, добавив к уличной грязи толику стирального порошка, поэтому устроить взрыв они смогут чуть ли не завтра. Тратить время на то, чтобы разубедить Тоху, Кирилл не стал, попросил заткнуться и не мешать думать.

Результатом раздумий стало длинное, на двух листах, письмо Вадиму Александровичу – как ни странно, самым сложным в составлении и этого, и всех прочих посланий оказалось описание того, как полезно и увлекательно он проводит время у адаптов. Врать Кирилл с детства не любил.

Лимонная кислота в лаборатории нашлась. И на следующий день он втиснул между строк одного из листов невидимые, пока не нагреешь, буквы.

Когда Толян самолично, как и обещал, супя брови, разбирал каракули Кирилла: «Чего ж тебя в твоем Бункере писать-то нормально не научили? Курица лапой – и та лучше накорябает!» – сердце екало, и душа уходила в пятки. Но, слава богу, подвоха Толян не заподозрил – послание, как предыдущее и все последующие, было честно переправлено Герману.

Через девять томительных ночей, показавшихся Кириллу годом, в окна его квартиры долгожданно просигналили фонарем: посылку доставили, забирай.

Затребованные реактивы привезли во Владимир Маринины ребята, из Вязников – соседи проникали в Толянову житницу регулярно, межпоселковый товарообмен подозрений у диктатора не вызывал – и оставили в условленном месте.

Опасные гостинцы забирал из тайника Тоха. За ним Толяновы лазутчики тоже приглядывали, но куда им было соперничать с лучшим шпионом Корявого! От слежки Тоха избавлялся легко и незатейливо. Каждую ночь после работы открыто отправлялся к «подруге» – однако, войдя в ее дом, до нужной квартиры доходил не всегда. В пустующем жилье по соседству надевал переданный из Вязников защитный комбинезон, приподняв фанеру с заколоченного окна, вылезал обратно на улицу. И, теперь уже таясь от каждого шороха – благо навстречу в эти предрассветные часы почти никто не попадался – добирался до «объекта».

Объектом мог быть либо тайник, в который вязниковские ребята притаскивали «химию», либо разоренные дома на той же улице, что и оружейный склад: именно там Тоха когда-то работал «на сломе».

Заполучив в напарники Кирилла, Тоха ползал по подземным коридорам уже не пустой: тащил на спине рюкзак с изготовленными «патронами». По мере поступления во Владимир реактивов, точки приложения силы в складском подвале росли.

Тоха старался действовать осторожно. Но на случай, если спалится, Кирилл вмонтировал один взрыв-патрон в коньячную бутылку. Толянова фаворитка Кристина поставила бутылку в бар, замаскировав другими.

Взрывные механизмы и детонаторы, приводящие их в действие, вязниковские ребята передали Кириллу вместе с реактивами. Один из механизмов должен был, в случае опасности, взорвать бар в Толяновом кабинете, а другой приводил в действие систему, установленную в оружейном подвале. Поместить детонаторы в выдолбленные каблуки ботинок было делом несложным. Кирилл рассчитывал, что вести допрос, если таковой состоится, Толян предпочтет прямо у себя в приемной. Собственно, так оно и вышло.

***

– Гони! – приказал Тохе Кирилл.

Пришпорил коня, направляя его в распахнувшиеся ворота, и почти сразу с внешней стороны застучали пулеметы. Скольких Толяновых бойцов выкосили очереди, Кирилл подсчитать не успел. И удивляться самому наличию у его друзей пулеметов тоже было некогда. Сейчас важно было вырваться, оказаться по ту сторону ворот. На свободе.

Кирилл хорошо помнил, что чувствуешь, когда тебя ранят в незащищенную спину. Толчок – горячо – и только потом больно. Очень больно… А потом станет холодно – и всё. Он пригнулся в седле низко, как мог, притиснув собой Толяна к самой шее лошади. Рядом скакал Тоха. Беглецы пронеслись между двумя повозками с установленными на них пулеметами.

Пулеметы уверенно и слаженно плевались огнем – как рассказала потом Марина, сняли их с дрезины, угнанной Олесей из гарнизона. Рэд честно предложил Борису взамен обретенные в Новосибирске продукты и лекарства, считая дрезину и ее снаряжение добычей старика, но тот только головой покачал: «забирай, ваш трофей». За то время, что Кирилл отсутствовал, адапты ухитрились разжиться дисками.

Несущие пулеметы повозки Кирилл не успел рассмотреть. Заметил лишь, что сидят в них адапты по двое – один правит лошадьми, другой стреляет.

– Ай!!!… – Кирилл даже выругаться не сумел.

Толян, воспользовавшись тем, что захватчик заозирался на происходящее, и держащая пистолет рука ослабла, двинул Кирилла локтем в солнечное сплетение, точно и крепко.

В ту же секунду скатился с лошади. Рядом прогрохотали выстрелы.

– Козел! – Тоха опустил пистолет. Толяна, очевидно, не задел. – Бункерный! Ты как?

– Нормально. – Кирилл, тяжело дыша, поймал поводья. Оглянулся назад – Толяна уже не увидел. – Ушел?

– Да ясный день, ушел! Где там было зацепить – ты закрывал! Хотя может, конечно, шею свернул … А кто тут, вообще?

Беглецы успели удалиться на безопасное расстояние. Помимо пулеметчиков, Кирилл насчитал семерых «своих» конных. Марину среди них не разглядел, но был уверен, что командирша может быть только там, во главе сводного отряда из вязниковских и пекшинских бойцов.

– Потом расскажу, – бросил Кирилл. – Гони, тебе забинтоваться надо.

Они скакали до тех пор, пока выстрелы вдали не перестали быть различимыми. Спешились. Ч-черт, как же неудобно без ножа!

Кирилл снял рубашку, зубами разодрал на полосы и кое-как перебинтовал окровавленный Тохин бок – молясь про себя, чтобы не занести заразу.

– Как ты?

– Ну, так… – Голос у Тохи ослаб.

– Верхом сможешь?

– Куда я денусь…

Кирилл помог Тохе снова вскарабкаться в седло. Выдернул из штанов ремень и привязал Тоху к луке.

– Хуже станет – говори.

Предупредить Тоха то ли не успел, то ли не захотел – решил поиграть в героя. Через полчаса бессильно повис вдоль бока лошади, удерживаемый ремнем.

Кирилл выругался. Примотал Тоху к лошадиной шее остатками рубашки и повел животное рядом с собой, в поводу. Ехать в таком положении можно было только шагом, и то небыстрым: по его прикидкам, сводный отряд должен был догнать их примерно через полчаса. Так оно и вышло.

Глава 17

Владимир – Пекша. 150 дней после возвращения. Кирилл

– Ранен?! – Первой к Кириллу подскакала Марина.

– Не я. Тоха.

– Так… Темка, Андрей! Осторожно сняли, и в тачанку!

Кирилл не сразу сообразил, что этим старинным словом адапты прозвали повозки с пулеметами. Разглядел, наконец, необычные конструкции как следует: каждая представляла собой металлическую раму с широким седлом, на четырех колесах. О существовании до того, как все случилось, квадроциклов Кирилл не слышал.

– Его бы забинтовать нормально.

Марина качнула головой:

– Некогда. Час-другой – и так сойдет, а там уж дома будем. Если будем… Эй! Дайте бункерному накинуть что-нибудь.

Отобранную у охраны Толяна пукалку Кирилл затолкал за ремень – хоть и дрянь, но лучше, чем ничего. Потная, еще теплая куртка с чужого плеча, напяленная на голое тело, не коробила. Даже показалась удобной.

Марина смотрела, как он одевается. Следы от плети наверняка увидела, но ничего не сказала – только знакомо, как Рэд, затвердела лицом.

Тоху сгрузили в одну из тачанок, на место пулеметчика. Все равно, сказала Марина, боеприпаса осталось мало, как ни экономили.

– Погоня есть?

– А ты не слышишь?

Кирилл не слышал.

– Скачут… Давно уже.

– Успеваем?

Марина поджала губы.

– Как догонят, езжай вперед, – приказала она, – мы прикроем.

– Да щас. – Кирилл ожидал такой реакции. И ответ продумал заранее. – Тоху прикрывайте. А я разберусь.

Марина набычилась:

– Сталкер велел…

– Да плевать, что он там велел! Понянчились со мной, как с младенцем – и хорош.

– Но…

– Всё, Марин, – отрезал Кирилл. – Пополнение у тебя. Принимай и не спорь.

Еще раз покосившись на «пополнение», возмущаться дальше Марина не стала.

***

Прогнозы командирши оправдались, уйти от погони отряд не успел. Свежие, не измотанные долгой скачкой лошади владимирцев дело свое знали.

Кириллу даже показалось, что он слышит позади знакомый мерзкий голос Толяна, но, скорее всего, так только казалось – разобрать что-либо в завязавшейся перестрелке было невозможно.

Парень, правящий тачанкой, в которую сгрузили раненного Тоху, ускакал вперед. Кирилл отстреливался наравне с прочими бойцами. Оставшийся пулеметчик пока еще выручал – как только враги пытались приблизиться к убегающим, встречал их отчаянной очередью, и атака захлебывалась. Но боеприпасы были на исходе, и это понимали все. На местности Кирилл не ориентировался, но надеялся, что до Пекши недалеко и продержаться осталось недолго, когда стрекотание пулемета вдруг смолкло. Кирилл расслышал, как скачущая рядом Марина прокричала:

– Придержи коней! – Она обращалась к правящему тачанкой парню. Тот скосил ошалелые глаза. – Коней придержи! – надрывалась Марина. – Стрелок убит!

Теперь возница понял. Бег замедлился.

Замысел Марины Кирилл разгадал. Вопль: «Не надо!» – в себе задавил.

Марина все уже решила, ей не нужно мешать. Он заставил себя сосредоточиться на воспрянувшей духом погоне.

Марина села на лошади боком. Одной ногой уперлась в стремя. И, оттолкнувшись от него, перепрыгнула в тачанку – прямо на спину к убитому парню.

Кирилл выдохнул. Подумал, что, будь на его месте любой из адаптов, подхватил бы поводья брошенной командиршей лошади. Сам он не рискнул такое проделывать, в своем-то седле едва держался.

– Гони! – крикнула вознице Марина.

Столкнула тело убитого с седла и приникла к прицелу. Пулемет застучал снова. Атака захлебнулась.

На подъезде к Пекше преследователей встретили густым огнем со сторожевых башен. Ворота знаменитого когда-то завода захлопнулись перед самым носом догоняющих.

***

Вряд ли строители завода догадывались, что пройдет не так уж много, по меркам многовековой истории страны, лет – и все их выжившие после катастрофы потомки, теперешнее население бывшего города Пекша, все семьдесят три человека, соберутся здесь. Для того, чтобы готовиться к осаде.

Сторожевые башни пекшинцев, установленные по углам бетонного забора, заинтересовали Кирилла еще год назад, когда он впервые появился в поселке.

Каждая из башен представляла собой высокую металлическую «гармошку», с небольшой кабинкой на верхней площадке. В кабинке свободно мог разместиться дозорный, а при необходимости – два. И еще тогда, год назад, Кириллу объяснили, что нога с площадкой – бывший складской подъемник, с помощью таких раньше ставили грузы на высокие стеллажи и снимали их оттуда.

Сейчас подъемные механизмы не работали. Стальные «ноги» пекшинцы выпрямили, максимально растянув. Нижние площадки сняли с колес, а верхние обшили железом. Дозорные карабкались наверх по прикрепленной сбоку лесенке.

Кирилл, заглянувший было в медчасть, но тут же выставленный персоналом, хлопочущим над Тохой и еще двумя легкоранеными, взобрался на одну из башен. Пекшинские подсказали, что Анна Владимировна – там.

– Здравствуй, детка, – приветствовала Кирилла тетя Аня, поднимаясь навстречу. И тут же испуганно отшатнулась: – Ох, батюшки! Да ты весь в крови! Тебе к медикам надо, зачем сюда полез?

Кирилл, наклонив голову, рассмотрел чужую куртку – действительно измазанную.

– Кровь не моя, – объяснил он, – это я раненого нести помогал… Здравствуйте.

Анна Владимировна, неодобрительно покачав головой, села.

Она расположилась в тесной кабинке со всем доступным комфортом: сидела на крутящемся офисном стуле, в одной руке держала кружку с чаем, а в другой – прибор ночного видения, в точности такой, какой подарила когда-то Кириллу.

– Ребята говорят, ты теперь в темноте видишь? – Тетя Аня указала подбородком на прибор. – Эта ерунда не нужна больше?

– Не нужна… Я обязательно все расскажу, – пообещал Кирилл, – только позже.

– Понятное дело, – кивнула тетя Аня, – не до рассказов сейчас. А чего ты сюда-то забрался?

– Посмотреть хотел, что там за воротами. Можно?

– Да гляди на здоровье, в поселок этим гадам не прорваться. Любо-дорого глядеть, как бесятся.

Кирилл, припав глазами к проделанной в обшивке амбразуре, наблюдал за сбившимися в кучу врагами. Они предусмотрительно держались на изрядном расстоянии от заводского забора.

Что собираются предпринять, пока было непонятно, но отступать явно не планировали, и это Кириллу страшно не нравилось. А Анна Владимировна наблюдала за ним.

– Крепкий ты парень стал, – с непонятным выражением – то ли радуется этому обстоятельству, то ли сожалеет, – проговорила она. – Я в бинокль видала, как отстреливался. Маринкиных-то, вроде, всех знаю; думаю – кто такой?.. И не сообразила, что ты.

Кирилл недовольно скривился.

– Отстреливался я – хуже некуда. Лучше бы мухобойкой махал, больше б толку было. Сталкер мне за такую стрельбу – ух, вломил бы! А наездник из меня и вовсе никакой.

Анна Владимировна с грустной улыбкой покачала головой:

– Узнаю Рэдову школу. Никаких поблажек.

Кирилл пожал плечами. Поговорку адаптов о том, что пожалеешь свою задницу на тренировке – в бою потом вовсе без нее останешься, при тете Ане цитировать не стоило. К тому же, у него и без этого накопилась масса вопросов к пекшинской хозяйке. Но поговорить им не дали.

– Але! – донесся снизу знакомый, усиленный рупором, голос. – Как тебя… Тетя Аня! Племянничков с Владимира – заждалась, поди?

Анна Владимировна подобралась на стуле.

– Он жив?!

Кирилл не ответил. Молча взял у хозяйки бинокль, отключил ночное видение и подстроил к глазам.

Толян стоял в позе Наполеона, широко и уверенно расставив ноги. Кувырок из седла, судя по всему, прошел удачно.

– Але! – надрывался он. – Выходи, дорогая тетушка! Принимай гостинцы.

– Не отвечайте, – остановил начавшую было подниматься тетю Аню Кирилл. – Чем дольше он не знает, где вы, тем лучше.

– Молчишь? – продолжал издеваться Толян. – А чего так?.. Вышла бы, поздоровкаться-то! Давненько мы с тобой не видались.

– Да и век бы тебя не видеть, – проворчала Анна Владимировна, – в гробу б на тебя, гада, посмотреть! Я думала, вы его убили.

Кирилл покачал головой:

– Увы.

– Что ему нужно?

– Сейчас скажет. Долго тянуть не будет.

И Толян сказал.

– Значится, так, тетушка, – объявил он. – Не хочешь выходить – хрен с тобой. Небось, уши жиром не заплыли еще, и не все окуляры на еду выменяла… На дорогу-то глянь!

Бинокль был у Кирилла. И на упомянутой дороге он, приглядевшись, и впрямь заметил далекое шевеление. Подкрутил бинокль. Сердце екнуло – по дороге, с весьма приличной скоростью, ехала груженая повозка.

– Увидала? – Толян широко улыбался. – Гостинцы к тебе едут! Взрывчатка!

Кирилл стиснул зубы.

Что именно хранилось на уничтоженном складе, доподлинно не было известно никому, кроме самого диктатора.

Оружие. Какое – кто его знает. Взрывчатые вещества Толян, очевидно, хранил не там.

– Недолго твоему заборчику стоять осталось, – злорадно пообещал Толян. – Снесем к хренам, и такой тебе тут концерт устроим, что те, кто в живых останется, мертвякам позавидуют!.. Услыхала, что ль?

– Он блефует, – пробормотала тетя Аня. Непонятно было, кого успокаивает, Кирилла или себя. – Им не подобраться к воротам! Всех, кто полезет, отсюда постреляем.

Кирилл пока ничего не говорил, не хотел расстраивать тетю Аню. Он догадывался, что просто так грозить Толян не стал бы.

Хитроумный и изобретательный по части всего, что касалось войны, диктатор наверняка придумал и опробовал способ подбираться к осаждаемым объектам без особого ущерба для бойцов. Под щитом, к примеру, или еще как-нибудь. Но понимал Кирилл и то, что устраивать вселенскую бойню Толяну не с руки: тетю Аню он пока запугивал, чтобы потом начать торговаться. Так оно и вышло.

– А можем и по-другому разложиться, тетушка, – выждав время – очевидно, чтобы осаждаемые успели осознать безнадежность ситуации, продолжил Толян. – Я ж не гордый, мне много не надо. Умника верни, да я свалю по-доброму. Он живой, падла, своими глазами видал! А гниду казанскую, если не подох еще, можешь себе оставить.

Кирилл почувствовал, что ему стало трудно дышать. Где-то в горле слепился тяжелый, удушливый ком.

«Я не вернусь туда! Ни за что не вернусь».

– Пусть только попробует, – пригрозила тетя Аня. – Может, и нет у него никакой взрывчатки? Может, пугает просто.

Кирилл через силу кивнул. Взяв бинокль, припал к амбразуре. Повозка подъезжала все ближе.

– Думай, тетушка, – великодушно разрешил Толян. – Баба ты, вроде, не дурная. Думай, болезная, кто тебе дороже – один чужак, или детки родненькие.

– Врешь, сволочь, – пробормотала тетя Аня, – ничего ты нам не сделаешь!

Кирилл плотнее придвинулся к стене – не хотел, чтобы тетя Аня увидела, как он стиснул зубы.

***

Про взрывчатку Толян не обманул: через полчаса повозка приблизилась к забору.

В бинокль было отлично видно, как бойцы выгрузили из нее деревянный ящик. Вскрыли. Деловито разложили на земле снаряды, проверили шнуры. Одновременно с этим четыре человека аккуратно, по настилу из досок, спустили с повозки странную конструкцию, металлический шкаф на колесах.

– Видала, тетушка? – похвастался Толян. – Бронебойный! А-Дэ назвал, в честь гениального создателя! Анатолий Дементьев – я, то есть! – Он самодовольно заржал и похлопал ящик по железному борту. – Гранатой, прямым попаданием, и то не возьмешь. Проверено!

Каким образом приводились в движение колеса псевдотанка, Кирилл издалека не видел. Догадывался, что это что-то примитивное – например, цепная передача.

Думал об этом отвлеченно и вскользь, сейчас важен был не механизм. Сейчас нужно было разглядеть в «танке» незащищенные места, если таковые имелись. Однако, как ни старался, ничего подобного не заметил. Металлическая коробка выглядела неуязвимой и неожиданно напомнила Кириллу «мавзолей», вытащенный из затопленного института в Новосибе. Тот шкаф нес в себе спасение. Этот – сулил смерть.

Подняв верхнюю крышку – она откидывалась вбок, – Толяновы бойцы принялись загружать в «танк» снаряды. Кирилл насчитал шесть, и даже разглядел внутри машины сиденья, для водителя и для минера. Сиденья крепились прямо на раму, дна Кирилл не увидел.

Действительно, чего уж проще – под прикрытием «танка» добраться до забора, да заложить снаряды. Шансов устоять у пекшинской ограды определенно не было.

– Гранату не докинем до них? – К наблюдателям присоединилась запыхавшаяся Марина, граната торчала у девушки за поясом. В кабинке, и без того не просторной, стало совсем тесно. – Отсюда? Пока грузятся?

Кирилл покачал головой:

– Нет, конечно. Сама же видишь.

Осторожный Толян приготовления проводил на безопасном расстоянии. Граната не долетела бы, даже если б ее кидали в два приема, и Марина это, разумеется, не могла не понимать. Спросила, вероятно, с надеждой на Кирилла – вдруг есть у бункерного в запасе какой-нибудь хитроумный трюк? Но на этот раз Кириллу нечего было предложить.

– Да что ж этот урод в тебя вцепился-то, – со злостью бросила Марина. – Если б мы не тебя, а кого другого выдернули, небось, даже догонять бы не стал! Мы у него два десятка бойцов выкосили – а он, собака, все равно лезет! Что ты ему наобещал?! Жизнь и молодость вечную?

– Ничего я не обещал.

– А почему не отстает?

– Потому что любой человек больше всех доверяет самому себе, – вспомнил Кирилл давние слова Сергея Евгеньевича. – И, если уж хочет во что-то верить, ему хоть кол на голове теши – не разуверится. Вадим вот верит в то, что можно создать вакцину. Я – в теорию Бориса. А Толян – в то, что я ему жизнь продлить смогу… И никто из нас от своего не отступится. Зубами будем грызть, но за веру держаться.

– Слепая вера когда-то называлась фанатизмом, – грустно, не глядя на Кирилла, проговорила тетя Аня.

– Знаю. Но по-другому нельзя. Во что-то верить надо, иначе свихнешься.

– А вот тут не поспоришь. – Тетя Аня подняла глаза. – Во что-то надо, это точно… Надеюсь, что твоя вера тебе поможет.

– В смы… – Кирилл не договорил. Он понял. По взгляду тети Ани – понял.

Застрявший в горле ком взорвался и разлетелся на тысячу осколков. Уши заложило. Кирилл будто подвис, наблюдая себя со стороны.

«Вот и все, – пронеслось в мозгу. – Вот и все». Он не сразу услышал, о чем говорит тетя Аня.

… – Их там четыре десятка. А у меня всего шестнадцать бойцов. Ограду, если взорвут, не поднять, сил не хватит. А кругом – лес, зверья полно. Волки по весне голодные… Скотину подерут – что я буду делать?

– У меня девять бойцов, – глядя в пол, проговорила Марина, – все, что есть – здесь. И двое раненых. С кем я в поселок-то вернусь? Если вернусь… Бункерный…

– Все, – попросил Кирилл. – Хватит. Пожалуйста.

Слез не было. Он не пытался сдержать рыдания, как когда-то – их просто не было.

«У меня, когда плохо… будто оседает что-то в брюхе, – вспомнил Кирилл. – Как камней нажрался, не протолкнуть». Вот и у него не проталкивалось.

Он поймал себя на том, что машинально застегивает и расстегивает верхние пуговицы куртки, те уже едва держались.

Бросил пуговицы. Зачем-то вытащил из-за ремня и проверил пистолет – три патрона.

– Оружие здесь оставь, – попросила Марина, – все равно отберут.

Кирилл кивнул. Сунул пистолет обратно за ремень. Мотнул головой в сторону лестницы – внизу отдам. Говорить он не мог.

Стараясь не смотреть больше ни на Марину, ни на тетю Аню, шагнул к выходу – обнесенной со стороны поселка только железным прутом-ограждением, стороне площадки. Нащупал ногой верхнюю ступеньку.

– Мы тебя вытащим, – пообещала Марина. – Обязательно вытащим! Один раз сумели, и еще сумеем. – Кажется, она искренне верила в то, что говорит.

– Не серчай, детка, – услышал Кирилл голос тети Ани. – Кто ж знал, что так повернется?.. Маринушка, проводишь его?

– Да.

Марина повернулась спиной и тоже начала спускаться.

Кирилл видел над собой ее ноги в камуфляжных брюках и торчащую рукоятку гранаты. Гранаты… Вот оно, решение.

Добравшись до нижней ступеньки, Кирилл спрыгнул на землю. Когда Маринина спина оказалась на уровне его глаз, выдернул гранату у девушки из-за пояса.

Попросил:

– Людей от ограды уведи. – И ринулся к воротам.

– Стой!

Марина, при всех своих достоинствах, все же была не Рэдом. И не Джеком. И не кем бы то ни было из отряда – от них Кирилл не убежал бы, в два прыжка бы догнали.

От Марины сумел – на что, собственно, и рассчитывал. Обдирая ладони о ржавое железо, вскарабкался на ворота.

– Толян, не стреляй! Я сдаюсь!

– Стой! – Марина была уже рядом с воротами, заколотила в них в бессильной ярости. – Стой, псих ненормальный!

Но Кирилл уже спускался на ту сторону. К тому, что его попросту снимут выстрелом, был готов, но надеялся на Толянову жадность. Выпускать из рук жертву было не в характере диктатора.

Он не ошибся.

– Стоять, – с нескрываемым удовольствием в голосе приказали Кириллу, позволив спуститься на землю. – Оружие брось.

Кирилл с показным сожалением отбросил пистолет.

– Спиной повернись.

Кирилл повернулся спиной.

– Куртку сними.

– А трусы не снять? – Куртку он все же распахнул и покрутился на месте.

На тренировках не раз репетировал этот фокус – при умелом распахивании, издали да в темноте, и впрямь казалось, что противник пустой.

– Всё? Доволен?

– Обыскать! – приказал Толян.

– Да на здоровье…

Кирилл, изо всех сил стараясь двигаться неспешно, пошел навстречу кинувшимся к нему бойцам. Расстояние до «танка» сокращалось. Верхняя крышка по-прежнему была откинута.

– Стой, куда прешь?!

– К тебе навстречу. Соскучился.

Страха не было. Решил – значит, решил, назад уже не повернуть.

Но сдержать злорадство Кирилл не сумел. И Толян, единственный из всех, догадался.

– Стой, сволочь!!!

Но было поздно. Кирилл уже уверился, что не промахнется. Бросился бежать, выхватив на ходу гранату.

Он даже успел упасть, как учили, на землю и откатиться в сторону, насколько мог – сгруппировавшись, открыв рот и заткнув уши. Хотя толку в этом действии, при такой аккумуляции взрывчатого вещества, было немного: показалось, что динамит рванул прямо в мозгу.

Больше Кирилл уже ничего не видел и не слышал.