Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 332 страниц)

Глава 30

Но продуман распорядок действий

И неотвратим конец пути, как сказал когда-то Борис Пастернак…

А в штабе помимо командования Северным флотом и конкретно этой базой ВМФ уже находились специалисты-разработчики масляных сепараторов с Ижевского механического завода плюс какие-то люди из профильного министерства. И все это гудело на повышенных тонах, на столах были разложены блок– и принципиальные схемы устройства, разрисованные карандашами разного цвета.

– Товарищи офицеры! – подал сигнал командующий Северным флотом адмирал Капитанец, и все тут же замолчали, встав со стульев, кто на них сидел.

– Вольно, – отозвался от двери Романов, – давайте сразу к делу… кто доложит о случившемся происшествии?

Присутствующие переглянулись, после чего адмирал кивнул в сторону дежурного офицера Комсомольца Громова. Тот откашлялся и приступил к докладу.

– Товарищ Генеральный (Романов поморщился и попросил без титулов)… товарищ Романов, дело было так… – и далее он довольно подробно обрисовал ситуацию на борту Комсомольца, начиная с получения радиограммы о всплытии.

– Спасибо, товарищ Громов, – наклонил голову генсек, – а теперь давайте перейдем к анализу ситуации, кто выскажется относительно технических данных этого… этого блока, который загорелся.

Отвечать вызвался главный инженер Ижевского завода-разработчика.

– Вот здесь, Григорий Васильевич, – показал он указкой на стол, – находится принципиальная схема масляного сепаратора СЩ-201У, так он закодирован в нашей документации. Основное его назначение состоит в фильтрации потока воздуха из различных механизмов, в которых могут содержаться смазочные вещества, в основном это масло. Данный сепаратор состоит из двух независимых частей – в первой разделение производится газодиффузионное разделение путем создания турбулентности… я не слишком сложными словами говорю? – неожиданно прервал он свой доклад вопросом Романову.

– Нет-нет, продолжайте, – махнул рукой тот.

– А второй этап заключается уже в простом фильтровании через специальные фильтрующие элементы, здесь в качестве таковых используется микрополиэфирный ворс… вот собственно и все устройство сепаратора.

– Из-за чего произошло возгорание? – задал главный вопрос Романов.

– На данный момент нет единого мнения по этому вопросу, – честно признался инженер, – вариантов собственно всего два – либо несвоевременное выполнение регламентных работ обслуживающим персоналом, либо недостатки конструкции… а воспламенился, собственно, фильтрующий элемент из микопрополиэфира.

– Он что, горючий? – справился генсек.

– В обычных условиях нет, но при большом давлении и высокой температуре есть вероятность воспламенения… – тихо сказал главный инженер из Ижевска, – однако такие запредельные режимы в нашем устройстве невозможны при правильной эксплуатации.

К единому выводу по итогам разбирательств в штабе не пришли, договорились провести тщательные исследования на борту Комсомольца, а затем снова встретиться уже в Москве или в Ижевске, в ближайшие две недели. Но предварительные оргвыводы Романов все же огласил.

– Значит так, командира и весь руководящий состав Комсомольца перевести в резерв флота, раз. Саму подводную лодку тщательно проверить на предмет других возможных неисправностей, боевые дежурства отменяются, это два. Проект Плавник приостанавливается на неопределенное время – больше мы строить лодки из титана не будем, пока, во всяком случае, это три. А масляные сепараторы необходимо проверить во всех местах, где они установлены, сколько их, кстати, действующих такого типа? – обратился он к главному инженеру.

Тот лихорадочно начал вспоминать и вспомнил.

– Двадцать семь, товарищ Романов, двадцать на подводных лодках и семь на надводных кораблях.

– Вот все и ревизуйте, – наставительно поднял вверх палец генсек, – а наше совещание на этом закрывается.

Обратно на аэродром Североморск-1 Романову предложили долететь на вертолете, их в Видяево базировалось с десяток штук.

– А что, идея хорошая, – подумав, ответил тот, – я до сих пор ни разу на вертолетах не летал… какие у вас тут модификации базируются?

Отвечать вызвался командующий Северным флотом, он сопроводил Романова до вертолетной площадки и немного рассказал о парке этих машин.

– Основная машина для Северного флота это корабельный вертолет Ка-27 – противолодочный с соосными несущими винтами.

– Да-да, Камов только по такой схеме работает,– вспомнил Романов, – с двумя соосными винтами… больше в мире, насколько я знаю, никто такого сделать не смог.

– Все верно, Григорий Васильевич, – согласился адмирал Капитанец, – были попытки сделать что-то похожее у американцев, фирмы Белл и Сикорский, но они не удались, проекты были закрыты. Так что Камов единственный в этом направлении…

– Понятно, а там вон что стоит? – указал Романов направо.

– Это МИ-8 и МИ-24, производство компании Миля, первый транспортный, второй ударный. Кстати, у МИ-8 еще один рекорд, это самый массовый вертолет в истории авиации, произведено более 10 тысяч единиц.

– А на втором месте кто? – поинтересовался генсек.

– Блэк Хоук, – ответил Капитанец, – компании Сикорского, но с очень большим отрывом, их около 5 тысяч сделали.

– Хорошо, летим тогда на МИ-8, раз его в таких количествах произвели, наверно, и надежность у него на уровне.

– Можно вопрос задать, Григорий Васильевич? – достаточно неожиданно спросил адмирал.

– Конечно задавайте, – улыбнулся Романов, – за спрос у нас пока денег не берут.

– Я вот про эту радиограмму о всплытии… – подбирая слова, начал Капитанец, – мы тут прикинули с нашими командирами и решили, что если бы Комсомолец так и оставался на глубине, события могли бы повернуться совсем не так…

– Вы все верно рассудили со своим командованием, – согласился Романов, – на глубине скорее всего и пожар бы быстрее распространился по отсекам, и жертв больше было бы.

– Так в связи с этим вопрос – кто дал радиограмму и по какому поводу? Эта тема на совещании не поднималась, все всё понимают, но хотелось бы, так сказать, расставить точки над и.

– Радиограмму дал я, – начал отвечать генсек, – точнее штаб ВМФ по моему указанию. А почему и зачем ее дали, извините, Иван Матвеевич, но сказать не могу. Сведения из очень конфиденциальных источников.

– Я все понял, Григорий Васильевич, – улыбнулся через силу Капитанец, – и еще одна просьба будет…

– Выкладывайте, не стесняйтесь, – подбодрил его Романов.

– Командование Комсомольца скорее всего не виновато в случившемся, можно с ним обойтись как-то помягче?

– Если расследование установит вину производителя, тогда да, вернемся к этому вопросу, – жестко отвечал генсек, – а пока пусть посидят в резерве.

– Я вас понял, товарищ Романов, – с некоторым усилием отвечал адмирал, – можно вылетать – вы готовы?

– Всегда готов, – на автомате вылетело из генсека, – заводите мотор.

К Романову присоединились члены правительственной комиссии и мурманский секретарь обкома, и через четверть часа они уже сидели внутри зеленого корпуса МИ-8 с бортовым номером 105. Два газотурбинных двигателя ревели на очень высоких оборотах, поэтому внутри кабины все тряслось и прыгало. А для того, чтобы сказать что-то, чтоб тебя услышали, нужно было орать прямо в ухо собеседнику.

Пилот получил разрешение на взлет, вырулил со стоянки чуть подальше от остальных бортов и начал подъем, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, добавив к скорости горизонтальную составляющую. Сверху хорошо была видна вся территория базы ВМФ со всеми пирсами и эллингами, злополучный Комсомолец в линейке подлодок значился крайним слева.

– Сейчас будет Кольский залив, – проорал на ухо Романову адмирал Капитанец, – а сразу за ним североморский аэродром.

Генсек орать в ответ не стал, решив поберечь голосовые связки, а просто кивнул, наблюдая в запотевший иллюминатор картину заполярной тундры – вдали слева на фоне бескрайнего Баренцева моря мелькнул силуэт медведя, он проводил глазами воздушную машину и продолжил есть горстями какие-то красные ягоды.

Тундра неожиданно кончилась, пошла свинцово-серая гладь Кольского залива, изрезанная шхерами. Эх, неожиданно подумал Романов, был бы тут еще климат не такой суровый, отличный бы курорт тут получился. Но тут что-то пошло не по плану – равномерный громкий гул двигателей, от которого все вокруг дрожало, вдруг потерял свою непрерывность и зачихал.

– Что-то не так? – справился Романов у адмирала, и тот бросился к кабине пилота узнать, в чем дело.

Вернулся он буквально через пять секунд, в течение которых рев двигателей совсем стих, лопасти правда продолжили вращаться, Романов вспомнил такое слово «авторотация»…

– Неисправность, Григорий Васильевич, – четко доложил Капитанец, – садимся в аварийном режиме.

– Куда, на воду? – кивнул в сторону иллюминатора генсек, за ним в радиусе добрых десять-пятнадцать километров простирался Кольский залив.

– Как получится, товарищ генсек, – ответил адмирал, – надо надеть спасательные жилеты, вот они, – и он вытащил откуда-то из-под сидений ярко-оранжевые пакеты.

Все прочие пассажиры, летевшие рядом, тоже зашевелились и начали разбирать жилеты, а вертолет тем временем начало сильно водить влево-вправо, водная гладь внизу при этом приближалась даже на взгляд…

– Открыть двери, – прогудел голос пилота из кабины, – аварийный сигнал я включил, помощь придет быстро – надо продержаться минут десять-пятнадцать всего.

Да-да, опять подумал про себя Романов, в такой холодной водичке и пяти минут будет достаточно, чтобы отдать концы… но спасжилет надел строго так, как было нарисовано на картинке.

– Держитесь за что-нибудь, – продолжил командовать пилот, – сейчас будет удар об воду. А потом сразу выбирайтесь в дверь, не задерживайтесь, машина в течение минуты затонет.

* * *

Когда подоспела помощь, патрульный катер из Видяева и гидросамолет БЕ-12 из Североморска, на воде только расплывались масляные пятна и плавали обломки винтов и еще какие-то непонятные вещи.

– Срочно водолазов из Мурманска, – распорядился начальник спасательной экспедиции, а потом добавил тихо, чтоб никто не слышал, – хотя это бесполезно, кого они тут достанут…

И совсем уже про себя он подумал следующее – на моей памяти это будет четвертый генеральный секретарь, которого похоронят у Кремлевской стены…

Эпилог, он же постскриптум

Похороны Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Романова Григория Васильевича прошли в полном соответствии с уже устоявшимся протоколом восьмидесятых годов. Трехдневный траур, сотня делегаций из всех стран мира, почтивших память безвременно ушедшего руководителя, почетный караул на Красной площади и могила рядом с товарищами Брежневым, Андроповым и Черненко. На этот раз никто гроб в могилу не ронял, за этим проследили специально обученные ребята с Лубянской площади.

Председателем комиссии по организации похорон большинством голосов Политбюро был назначен Евгений Максимович Примаков, он же чуть позже и принял на себя бразды правления. От Соединенных штатов на церемонию прощания прибыл лично президент Буш-старший, от Франции Франсуа Миттеран, от Германии (западной, объединение двух Германий отложилось на неопределенный срок) Герхард Шредер. Все они выразили свои соболезнования новому советскому лидеру, не забыв упомянуть свои хотелки. От Китая конечно же прибыл товарищ Дэн, архитектор новой китайской экономики.

В поминальной речи Евгений Примаков упомянул о достижениях безвременно усопшего Григория Васильевича, а именно:

– не допущена аварийная ситуация на Чернобыльской АЭС, а также усовершенствована конструкция всех остальных реакторов РМБК, благодаря чему советская атомная энергетика благополучно пережила восьмидесятые годы,

– практически полностью купированы проблемы, связанные с армянским землетрясением декабря 88 года – жертвы можно сосчитать по пальцам, тогда как без своевременной эвакуации счет шел бы на десятки тысяч,

– реформы в экономике позволили предотвратить масштабный спад и выйти на стабильный прирост в 3–4 процента в год,

– заслугу по завершению внутриафганского конфликта можно целиком и полностью возложить на товарища Романова – советские войска выведены, мир и спокойствие в Афганистане теперь полностью обеспечивается внутренними силами под руководством Наджибуллы,

– успехи в космической программе занимают не последнее место в списке достижений СССР – высадка наших космонавтов на Луну продемонстрировала растущий прогресс, ничем не уступающий американскому,

– внешнеполитческие успехи страны ничем не уступали внутренним – новая разрядка в отношениях с Америкой даже превзошла первую времен семидесятых годов, заключено множество договоров в разных областях, в первую очередь в ограничении стратегических сил,

– ну и то, что доходы СССР от экспорта выросли за эти четыре года втрое, это тоже несомненно заслуга Генерального секретаря.

На этом товарищ Примаков закончил свою поминальную речь, а все присутствующие осушили свои бокалы в память о Романове. Не чокаясь. Президент Буш подошел к товарищу Примакову для приватной беседы.

– Мне искренне жаль, мистер Примаков, – сказал он, потупя взор, – что от нас ушел такой незаурядный политик.

– Мне тоже, мистер Буш, – отвечал ему новоиспеченный генсек.

– И я искренне надеюсь, что наши взаимоотношения останутся на том же высоком уровне, что и ранее, – завершил свою мысль Буш.

– Конечно, – ответил Примаков, – об этом мы не раз еще побеседуем… можно, кстати, сразу после этого траурного мероприятия.

А на могилу Романова тем временем спланировала откуда-то с небес та самая девочка Маша из его прошлого, она же из далекого будущего. Маша села на скамеечку рядом с памятником, достала из сумки бутылку обычной советской водки, наполнила пластиковый стакан и выпила его до дна.

– Жаль, Гриша, что ты прожил так недолго… – сказала она надтреснутым голосом, – но и за это недолгое время ты сделал немало, за упокой тебя, – и она снова наполнила свой стаканчик.

– И тебе спасибо, Машенька, – раздался голос откуда-то от Кремлевской стены, – без тебя я бы прожил, может и подольше, но не так ярко.

– Колесо истории, Гриша, мы с тобой повернули немного в сторону, – добавила Маша, – надеюсь, что в старую колею оно не вернется – покойся с миром, короче говоря.

– А что дальше будет со страной? – задал Романов неожиданный вопрос из своей могилы.

– Увы, не могу ничего прояснить, – ответила Маша, – но надеюсь, что лучше, чем в старой версии… ну прощай и прости, если что-то было не так.

Владимир Кощеев
Имперский колонист

Глава 1

– Грёбаные эльфы!

Я упёрся ногой в туловище ушастого и с усилием выдрал меч, застрявший в распаханной до середины грудной клетке. Со скрежетом клинок покинул мёртвое тело, разливая алые потоки по полу.

В проём ворвался новый противник. Одним взглядом оценив меня, стоящего в доспехе, заляпанном кровью, с обнажённым мечом над поверженным эльфом, он вскинул руку, создавая магический круг.

Б-бах!

Короткий обрез выплюнул сразу две пули, вынося ушастого в коридор, окрасившийся брызгами крови. Переломив ствол, я вытряхнул обе стреляные гильзы и вогнал новые патроны на место. Дёрнув рукой, я услышал сытый щелчок оружия и двинулся в проход.

Со всех сторон звучали крики и лязг металла. Где-то уже трещал начинающийся пожар. Я шагал по коридору, переступая через мёртвых защитников, мельком подмечая, что убивали их спящими. Маги убийц постарались на славу, наложив массовый сон на гвардию, и резали её, как скот.

Двери в номера в моём крыле оставались заперты, за ними не было слышно живых. Но вот справа распахнулась створка, и ко мне выскочила перепуганная официантка. Увидев меня в доспехе, она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Беги отсюда! – рявкнул я, продолжая двигаться вперёд.

Следующий эльф взбежал по лестнице на этаж, держа в руках короткие мечи. Лицо его было скрыто капюшоном, из-под которого выметнулись белые волосы. Он успел увидеть меня и поднять руки, намереваясь начать атаку.

Бах!

Кровавое облако вместо ушастой головы окутало лестницу, и обезглавленное тело покатилось по ступенькам. Я же перепрыгнул на пролёт ниже, минуя ступеньки, и сразу же разрядил второй патрон в грудь следующему длинноухому ублюдку.

Его швырнуло на стену, но эльф, даже зная, что уже умирает, всё равно попытался призвать магию. Его рука поднялась, чтобы очертить магический круг, но удар меча отсёк конечность и срубил половину лица.

Проходя мимо окна, я выглянул на улицу, оценивая обстановку.

Ночной простор осветило вырвавшееся с первого этажа пламя. Крики сместились на улицу, народ суетился, не зная, то ли тушить пожар, то ли спасаться бегством. Ярились кони, старающиеся убраться от злых языков огня куда подальше. Наши кареты стояли, покосившись – какая-то ушастая тварь сломала им все колёса.

Ни одного гвардейца снаружи не оказалось. Твари, напавшие на нас, усыпили их внутри, вероятно, надеясь за пожаром скрыть факт, что они зарезаны, а не сгорели. Все погибнут, персонал не в курсе, что произошло, убийц никто опознать не сможет – они в плащах и капюшонах.

Перезарядившись, я двинулся дальше, прислушиваясь к чужому топоту. Сквозь треск деревянных перекрытий можно было различить нескольких эльфов. Слишком лёгкие шаги, чтобы они принадлежали кому-то другому. Несмотря на устроенный пожар, убийцы по-прежнему старались двигаться тихо и незаметно.

Путь дальше был преграждён массивной дверью. Я остановился перед ней, наведя ствол на высоту груди взрослого мужчины. Как только эльф добрался до неё и уже наверняка потянулся рукой, чтобы распахнуть, я спустил оба курка.

Б-бах!

Щепки, сдавленный крик, грохот падающего тела. Перезарядившись, я ногой выбил дверь, проникая в общий зал. Здесь тоже хватало дохлых гвардейцев. Они лежали лицами на столах, залитых кровью из перехваченных ножами глоток. Отдельно валялся хозяин гостиницы – его тоже не пощади головорезы.

Я выставил ствол влево, наводя его на очередного убийцу. Тот успел выпучить глаза, но его магия запоздала. Дуплетом мага разнесло на клочки, и я спрыгнул на пол первого этажа. Переломив оружие, вытряхнул стреляные гильзы, спокойно оценивая обстановку.

Снаружи, наконец, опомнились. Я слышал заклинания, призывающие воду. Уцелевший персонал не пытался спасти гостиницу – ещё минута, и пылающие балки перекрытия посыплются, хороня под собой все свидетельства массовой бойни. Поливали соседние постройки, чтобы не дать пламени перекинуться на них.

Развернувшись на пятках, я направился к другому коридору. Отдельная комната для благородных находилась в соседнем крыле. И оттуда до сих пор были слышны удары мечей. Гвардия, защищённая нашими амулетами, не пала под напором массового сна и теперь стояла до последнего.

Выбив ногой двойные двери, я тут же разрядил оба патрона в спины наседающих на охрану эльфов. Ушастые ублюдки попадали на пол, я бросил пушку, позволяя ей повиснуть на ремне, и рванул вперёд.

Меч засвистел в моих руках. Каждый удар оставлял после себя рубленую рану, крошил поддающиеся моему дару клинки ушастых. Насчитав пятнадцать убитых, я остановился только перед последним уцелевшим гвардейцем. Остальные его соратники уже были мертвы.

– Выведи принцессу, человек, – произнёс эльф, опускаясь на колено.

Оружие выпало из его руки, и я прошёл мимо склонившего голову ушастого. Помочь ему было уже нечем – гвардеец держался до этого момента только на силе воли.

За спиной рухнула крыша обеденного зала. Пожар разрастался всё сильнее, на потолке уже появились первые язычки огня. И это пламя похоронит достойных эльфов вместе с их убийцами.

Клинок в моих руках засверкал разрядами молнии, и я всадил его между двустворчатыми дверьми. Одно движение, и металлический засов с внутренней стороны оплыл, развалившись на части.

Она стояла посреди отведённых покоев, удерживая магические круги перед собой. Длинные уши топорщились из-под поспешно заколотых волос. Взгляд бирюзовых глаз был полон ужаса и паники.

– Я-Ярослав? – потерянно спросила она.

Я протянул ей руку.

– Идём со мной, если хочешь жить.

* * *

Три месяца назад.

– Яр-рос-слав!

Стон сорвался с губ рыжей девушки, и она выгнулась, едва не вставая на мостик. Тяжело дыша, я откинулся на мокрую простыню и, закинув руку на глаза, стал успокаивать дыхание. Довольно мурлыкающая рядом личная горничная наслаждалась негой.

– Это было прекрасно, – заявила она через несколько минут. – Спасибо.

С последним словом меня поцеловали в щёку, и я проводил взглядом её вздёрнутую при ходьбе на носочках попку. Служанка скрылась в ванной комнате, а я щёлкнул пальцами, привлекая внимание домашнего ИИ.

– Слушаю, Ярослав, – отозвался игривый женский голос.

– Двойной эспрессо, Агата, – заказал я.

– Будет исполнено, ваше благородие.

Поднявшись с постели, я направился в ванную комнату. Катя уже заканчивала приводить себя в порядок. На голой коже красавицы сияли капельки воды, делая и без того соблазнительную фигурку ещё более манящей.

– Спасибо за вечер, – с улыбкой произнесла она, бросив расчёску в ящик под раковиной. – И спокойной ночи.

Вновь чмокнув меня в щёку, девушка скрылась за дверью, а я забрался в ванну и включил душ на полную. Всё-таки есть особая прелесть в том, чтобы быть членом благородного семейства. Да, Князевы не аристократы, и часть привилегий нам недоступна, однако доходы у рода прекрасные, в семье полное понимание и забота друг о друге.

Что там говорить? Сложно представить, чтобы в моём прошлом собственная мать подбирала любовниц, «чтобы мальчик знал, что делать с женщинами, и не таскался по подворотням с грязными актрисами». Практика на самом деле довольно распространённая, но стоит немало.

Не вытираясь, я обмотал бёдра полотенцем и вернулся в свою комнату. Аромат свежего крепкого кофе уже наполнил пространство, одним только запахом заставляя взбодриться. Спать мне сегодня можно было не ложиться – вот-вот вернётся с официального приёма у государя глава рода, и у нас состоится важный разговор.

Сунув руку в отделение гардероба, я дождался, когда ремешок умных часов сомкнётся на моём запястье, и принялся одеваться дальше самостоятельно. Время позднее, гостей не будет, так что я ограничился спортивными брюками и белой футболкой с гербом рода на груди.

– Прекрасно выглядите, ваше благородие, – стоило мне взглянуть в зеркало, оценила мой вид ИИ.

– Спасибо, Агата, – отозвался я.

Из отражения на меня смотрел молодой широкоплечий блондин с голубыми глазами. За прошедшие в этом мире девятнадцать лет я уже привык к своей новой внешности. Да и чего там говорить, после тысячи лет на службе у Смерти, я уже позабыл, как выглядел изначально.

Теперь же я вырос в настоящего красавчика, в чём безусловная заслуга четы Князевых. Что Владислав Константинович, в прошлом ярый сердцеед, что Елизавета Ростиславовна, на руку которой претендовал даже великий князь, могли бы занимать места в конкурсах красоты.

Закончив собираться, я допил чуть остывший кофе и взмахом руки вызвал проекцию своей брони. В оригинале боевой доспех предназначался для штурмовых подразделений армейского спецназа, если бы только не цена за единицу. В итоге чудесную разработку зарубили на корню, её создатель прогорел, а я купил дело всей его жизни и теперь дорабатывал в меру своих потребностей.

Немного повозившись с внутренностями доспеха, я оторвался от работы, только услышав голос Агаты.

– Его благородие Владислав Константинович прибыл, – сообщил ИИ. – Он будет ждать вас в своём кабинете через пять минут.

– Спасибо, Агата, – отозвался я и взмахом руки погасил проекцию.

Кабинет главы рода Князевых располагался в нескольких метрах от крыла жилого. Биометрический замок на двери мигнул зелёным огоньком. Стоило приложить к сенсору палец, и створка отъехала в стену.

Отец обернулся ко мне с бокалом в руке. Смятый смокинг лежал на спинке кресла, демонстрируя настроение Владислава Константиновича. Он явно пребывал в смятении, но внешне держал себя в руках, как обязывало положение.

Разумеется, никто не заставлял следовать правилам общества в стенах собственного дома в узком кругу семьи и приближённых слуг. Однако, оставаясь в этих рамках, гораздо проще сдержать эмоции.

Мы были похожи настолько, что нас запросто можно было бы спутать, если бы не разница в возрасте. Впрочем, оба моих старших брата тоже пошли в породу Князевых, и только Дарья, четвёртый и самый любимый ребёнок, была копией матушки.

– Ярослав, присядь, – указав рукой с бокалом на кресло у стены, кивнул мне глава рода.

– Хорошо, отец, – отозвался я, после чего опустился на предложенное место.

Владислав Константинович всё ещё сохранил мужскую стать, превратившись из молодого красавца в солидного мужчину, на которого готовы были вешаться все дамы в округе. К их несчастью, Елизавета Ростиславовна была единственной женщиной, на которую отец обращал внимание.

– Как ты знаешь, поставки энделиона из Аэлендора позволяют нашему роду оставаться на плаву и занимать то место в обществе, которое у нас есть, – начал он издалека. – На протяжении нескольких поколений Князевы занимались переработкой магических камней, обеспечивая львиную долю поставок в государственную казну.

Само собой, это не было для меня новостью, хотя я и был лишь третьим сыном Князевых. Это Игорь Владиславович, первенец и наследник, погрузился в дела рода, перенимая опыт главы. Мои знания лежали в более практической плоскости.

– Сейчас наступило такое время, – продолжил отец, – что многое может поменяться. Пришлось подёргать за ниточки, чтобы про Князевых не забыли в нужный момент. И этот момент наступил, Ярослав.

Взяв паузу, отец осушил бокал залпом и отставил пустую ёмкость на столик с напитками. Выдохнув, он плеснул себе ещё. Мне было заметно, что отец изрядно волнуется, хотя тот и старался держать себя в руках.

– В королевство Арканор, страну эльфов, которая поставляет нам основную массу камней энделиона, направляется посольство Российской Империи, – пригубив напиток, сообщил глава рода. – Будет заключено множество соглашений, включая открытие постоянно представительства в Аэлендоре и подписание стратегического союзного договора. Понимаешь, что это значит, сын?

Я кивнул.

– Если кто-то из нашего рода будет участвовать в переговорах, значит, мы имеем потенциальную возможность получить поставки энделиона в свои руки целиком, – ответил я.

– Именно, Ярослав, – подтвердил отец, после чего сел в кресло напротив меня. – Сам понимаешь, что для этой задачи должен присутствовать если не глава рода, так один из детей. Игорь не может, он наследник, его не пустит государь, даже если я буду на коленях умолять. Михаил служит в армии, а до прибытия наших войск в Аэлендор пройдёт ещё не один месяц. Да и не годится он в переговорщики, сам знаешь, какой у тебя брат вырос.

Это да, Мишка никогда не любил работать так, как это делали отец и Игорь. Вот дать в бубен, пострелять, погонять на броневике – вот это было его. Как и жизнь по Уставу, ставшему для моего брата книгой куда более родной, чем Новый Завет. Михаил был тем фанатиком армии, на которых она, собственно, и держится. Потому и карьера его на месте не стояла.

– Остаюсь я, – склонил голову я.

Отец усмехнулся.

– Да, Ярослав. В том-то и дело, что ты, – проговорил он. – Сам посуди, ты отлично разбираешься в магии, куда глубже погружён именно в исследовательскую работу, чем все остальные. К тому же участие в такой дипломатической миссии станет отличным подспорьем для любой карьеры, какую бы ты потом ни избрал.

– Отец, – подняв руку, прервал его я. – Меня не нужно уговаривать. Раз род нуждается в моём участии, мне остаётся только уточнить: когда мне быть готовым?

На лице Владислава Константиновича промелькнула довольная улыбка.

Всё-таки воспитанию достойных детей Князевы посвящали немало сил и времени. Высказывание «не род для человека, а человек для рода» в полной мере отражало действительность дворянства Российской Империи. Правильного дворянства, во всяком случае.

Так что мои слова были для отца признанием его труда и заставляли главу рода Князевых собой гордиться.

– Что ж, отрадно это слышать, – кивнул он. – Тогда я расскажу тебе и о второй задаче, которая проистекает из первой. После завершения переговоров, которые займут в самом худшем сценарии неделю времени, тебе придётся сопровождать представителя Арканора, которого отправят с дипломатическим визитом уже к нам, в Москву. Эльфы пока не объявили, кто это будет конкретно, но что лицо, приближённое к их королю, однозначно – иначе любая подпись ничтожна.

– А как же остальная делегация? – уточнил я. – Разве они не поедут обратно в Российскую Империю?

– Они останутся в посольстве, которое будет открыто, согласно этому же договору, – отмахнулся отец. – Но можешь не переживать, вместе с членом королевской семьи в любом случае отправится гвардия его величества. У тебя будет сугубо представительская функция, придающая достаточного веса на время путешествия. Можешь считать, что будешь служить гидом. Кстати, нашу делегацию в столицу Арканора тоже поведёт только один представитель эльфов. Ровно с той же задачей.

Я задумчиво кивнул.

Звучало всё вроде бы логично, однако я не верил, что всё пройдёт гладко. Потому что Арканор – не единственное государство эльфов, и союз с Российской Империей многим среди ушастых станет равносилен ударом серпом по яйцам.

Пока они продавали нам энделион, соседи ещё закрывали на это глаза. Камней магических у всех ушастых завались, так что тот факт, что эльфы Арканора умудрились продать нам снег зимой – это повод для расовой гордости. Вроде как ушастые продают аборигенам стеклянные бусы, выкупая полезные блага.

Оружие и технологии Российская Империя не продавала, а вот товары гражданского назначения вроде готовых автомобилей, техники и комплектующих – запросто. Опять же, наши зерновые культуры шли на ура среди эльфов, так как у них собственные уступали в силу отсутствия профессиональной селекции.

Смешно звучит, но дети лесов выращивали только магические сорта растений. Само по себе это было неплохо, но человеческий опыт превосходил по качеству то, что могли выжать ушастые из своего сырья. Уже это стоило того, чтобы торговать. А уж то, что улучшенные магией земные культуры получали дополнительную прибавку, на голову превосходя аэлендорские продукты, и вовсе возводило их в ранг элиты.

Так что торговля шла довольно бойко. За безделушку, которая едва ли под ногами не валяется, эльфы получали блага технической цивилизации, а люди на энделионе двигали магическую науку вперёд семимильными шагами.

Разумеется, союзный договор перевернёт весы баланса так, что в Аэлендоре неизбежно начнётся война за доступ к благам Российской Империи. Вмешаться в переговоры, сорвать их – это вопрос экзистенциальной безопасности для остальных государств мира эльфов.