Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 332 страниц)

Глава 8

– Опять этот проклятый национальный вопрос, – задумчиво ответил генсек, – вот вы, Евгений Максимович, как лицо незаинтересованное, что думаете о всей этой катавасии в последнюю неделю?

– Начиная с саммита в Кишиневе? – уточнил тот.

– Ну да, можно назвать его и так… пусть будет саммит, хотя больше подошло бы слово «сходка». Может быть я в чем-то неправ – скажите, как непредвзятый очевидец…

– Интересные вы вопросы задаете, Григорий Васильевич, – уселся поудобнее на стуле Примаков, – что-то я таких до сих пор не слышал от наших высоких руководителей…

– Ну вот теперь услышали, – усмехнулся в ответ Романов, – может, я что-то неправильно делаю? Супруга моя так прямо говорит, что надо бы подкорректировать мои последние ходы в управлении…

– Виктория Романовна мудрая женщина, – дипломатично начал свой ответ Примаков, – и вообще к мыслям близких людей лучше прислушиваться, чтобы потом не жалеть.

– То есть вы тоже считаете, что ходы в отношении национальной темы подлежат пересмотру?

– Честно говоря – да, – прямо ответил председатель.

– Тогда идите уже дальше и выдайте конкретику – что нуждается в коррекции, как именно, в какие сроки?

– Окей, – вздохнул Примаков, – как говорят наши геополитические противники, выскажу свои мысли на это счет. Первое – надо перенести или совсем отменить пленум ЦК по изменению Конституции. Не время сейчас для этого, совсем не время.

– Извините, ремарка по ходу дела – а под каким соусом подать этот перенос? Механизм-то уже запущен…

– А вот случится теракт на железной дороге – это и будет прекрасным поводом для переноса. А потом все и забудут, что планировался какой-то там пленум…

– То есть мешки с гексогеном из-под того моста вы убирать не намерены?

– Нет, конечно, надо же взять исполнителей прямо на месте преступления. А какое преступление без мешков гексогена?

– Допустим, – с видимым усилием вытолкнул наружу слова Романов, – кстати, теракт этот хорошо бы использовать для проталкивания каких-нибудь инициатив, которые в обычной обстановке встретили бы сильное сопротивление.

– Хорошая мысль, – одобрительно кивнул Примаков, – требует некоторого времени для осмысления. Но мы, кажется, остановились на первом пункте конкретике…

– Конечно-конечно, жду с нетерпением второго и последующих пунктов.

– Так вот, второе заключается в том, чтобы выбить почву из-под ног наших оппонентов… назовем их пока таким образом…

– Ну да, слово «заговорщики» им подходит немного больше… но вы продолжайте.

– Надо предложить что-то новое в повестку дня, – продолжил Примаков, – неожиданное, что переключит внимание ваших недругов с неудобных для вас вопросов на более нейтральные.

– Например? – тут же потребовал Романов.

– Какие у наших людей сейчас самые наболевшие проблемы? – вместо ответа задал вопрос он.

– Так сразу и не скажешь… – растерялся Романов, – допустим дефицит продуктов и товаров повышенного спроса – это всем близко и понятно, это надо убирать. Или здоровье… тоже всех интересует и почти все недовольны тем, что сейчас предлагается. Или ясли с детскими садами, их тоже очень не хватает.

– Отличные реперные точки, – воскликнул Примаков, – можно одну выбрать, а можно все три сразу. Плюс что-нибудь для молодежи – чем они там увлекаются… музыкой и танцами, тоже пойдет.

– И как же их инициировать, эти реперные точки? – поинтересовался Романов, – второй вопрос – смогут ли молодежные танцы вытеснить нацвопрос из умов населения?

– Еще как смогут, Григорий Васильевич, – воскликнул Примаков, – можно еще слегка умерить пыл наших цензоров и разрешить печать отдельных запрещенных ранее книг и прокат фильмов. Зарубежная продукция тоже могла бы получить чуть более свободный доступ на наш рынок.

– Только без огульной критики нашей истории, – тут же вставил свои пять копеек Романов, – а то получится, как в Аргентине…

– А что там получилось в Аргентине? – не смог сдержать удивления председатель КГБ.

– Ничего хорошего, – пояснил генсек, – когда сняли все запреты после революции 76 года, там у них натуральная вакханалия началась в культурной сфере. Может запросить материалы.

– Хорошо, огульного ничего не будет, – ответил Примаков.

– Это все прекрасно, – после некоторого раздумья продолжил свои мысли Романов, – но не хватает какой-то вишенки на торте… такого, чего еще не было в нашей истории, и что заинтересовало бы как широкие народные массы, так и высших руководителей в республиках.

– Вы правы, Григорий Васильевич, – тут же откликнулся Примаков, – есть у меня в загашнике одна мысль, но не уверен, что она вам понравится…

– Выкладывайте, – буркнул Романов, – а там видно будет.

– Надо устроить чемпионат мира по футболу в СССР, – выложил свою мысль он. – в июне 86 года он должен начаться.

Мост через Яузу

Второе управление КГБ по Москве и области выставило даже не одну засаду возле этого злополучного мостика, а целых две – по обе стороны от реки. И там, и там задействовали по двое сотрудников, причем если с левой стороны они были загримированы под бомжей, обитающих в районе большой свалки промотходов, то справа это была парочка, изображающая влюбленность, которая искала местечко для уединения. Ожидание могло продлиться длительное время, поэтому у всех с собой были запасы еды и воды в пакетах. А естественные надобности тут было, где отправлять, место тихое и укромное, отгороженное от остального города парковой оградой с одной стороны и высоченным забором с другой.

– В управлении сегодня зарплату дают, – вспомнила вдруг женщина-сотрудница, – наверно не успеем.

– Ничего, никуда она не денется, – успокоил ее напарник, – завтра получим.

– Ага, если до завтра эти ребята появятся, – уныло возразила она.

– Да куда они денутся, до прохода объекта осталось, – и он посмотрел на свои Командирские часы, – час с небольшим. Должны появиться до этого момента.

– Если у них там планы не поменялись… и это, ты ко мне не особо лезь-то, пока никого в поле зрения нет.

– Я постараюсь, – скромно опустил глаза мужчина, – хотя это будет трудновато.

А вторая мобильная группа тем временем делала вид, что копается в огромной куче мусора, делали они это молча и с ожесточением.

– Да уж, – нарушил молчание первый, – повезло Лесику и Ромашке (так звучали оперативные псевдонимы у второй группы), – как белые люди сидят на скамеечке и сосутся… а тут копайся в этом говне.

– Напиши рапорт начальнику, – посоветовал ему второй, – в следующий раз, глядишь, тоже целоваться отправит.

– Обязательно, – огрызнулся тот, – а кто это к нам пожаловал? – и он кивнул головой направо.

Оттуда к той же куче мусора неспешной походкой приближались трое уже натуральных, а не ряженых бомжей, один другого краше.

– Гранит-Гранит, я Сосна, – сказал первый в переговорное устройство, замаскированное у него на щеке повязкой, – посторонние люди на участке… действую по обстановке.

– Эй вы, – сходу заявил главный среди троицы бомжей, – быстро сдриснули отседа – это наша поляна.

– Кто говорит? – включил авторитета Кедр.

– Босой говорит, – чуть сбавил тон тот, но не слишком сильно, – слышал? А ты кто?

– А я Сапог, – начал импровизировать Кедр, – теперь эта поляна наша, понял?

– Ты меня на понял не бери, щенок, – озлился этот самый Босой, – понял?

– Я главного вырублю, – тихо обратился Кедр к напарнику, – а ты двух остальных на себя бери.

– Принято, командир, – так же тихо ответил напарник, – только сильно не вырубай – что с ними потом делать будем?

– Сам знаю, – ответил Кедр и шагнул навстречу привнесенным обстоятельствам…

И в этот момент завибрировал сигнал вызова у него под повязкой.

– Это че у тебя? – насторожился Босой, – будильник что ли к щеке привязал?

– Ага, будильник, – буркнул старший, после чего без лишних разговоров провел двоечку в скулу и в печень.

Первый удар тот пропустил, но от второго сумел уйти и заорать при этом:

– Мочи их, пацаны!

Пацаны не заставили себя долго ждать, приняли боевые стойки, причем у каждого в руках оказалось по довольно увесистой палке. Босой отпрыгнул от Кедра и тоже поднял с земли что-то вроде половинки кирпича.

– Осторожнее, – предупредил напарника Кедр, – придется их валить по-серьезному.

Закончилось все очень быстро – кирпичом Седой промазал, после чего ушел в бессознательное состояние от удара Кедра в подбородок. А остальные двое и драться-то толком не умели, помахали палками, пока кедр с напарником не захватили их и не провели практически одинаковые перевороты силой.

– Быстро встали, – скомандовал Кедр, – взяли под мышки своего Босого и свалили отседа, и чтоб я вас больше никогда не видел – поняли?

Бомжи оказались понятливыми и исчезли довольно споро, тут снова зазуммерила связь.

– Это вы звонили три минуты назад? – спросил Кедр.

– Мы, – ответил голос старшего из параллельной группы, – что там у вас, помощь не нужна?

– Сами справились, – ответил Кедр, – продолжаем наблюдать за обстановкой. У вас есть что-то новое?

– Пионер на велосипеде проезжал, и бабушка бутылки собирала – это все за последний час.

– Связь закончил, – ответил Кедр и отключился.

И в этот самый момент произошло сразу два события – прямо к бетонной опоре моста левого берега подкатил зеленый УАЗик-69 с военными номерами, а чуть выше по течению затормозил красный бензовоз.

– Кажется, началось, – опять включил связь Кедр, – доложите по команде и дуйте на нашу сторону – ваша помощь тут очень понадобится…

Глава 9

А диверсанты тем времени резину тянуть не стали, слева трое вылезли из УАЗика и спортивной походкой направились к левой опоре моста, в руках у двоих были чемоданчики. Те же двое, что прибыли на бензовозе, сначала развернули машину задом к реке, а потом заняли выжидательную позицию, контролируя обстановку вокруг.

– Берем на себе этих ребят с чемоданчиками? – тихо спросил напарник Кедра.

– Подожди, не спеши, – прошипел тот, – пусть доберутся до гексогена, тогда брать будем.

Кедра с партнером видно с берега не было, они умело маскировались складками местности, а вот тем, что сидели на правом берегу, пришлось переходить реку в открытую – кроме этого железнодорожного моста никаких переправ в радиусе километра тут не значилось.

Бравые военные тем временем добрались до опоры, один, который без поклажи, остался наверху караулить, очевидно, периметр, а двое с чемоданами нырнули вниз. Влюбленная парочка, чертыхаясь и поскальзываясь на рельсах, прыгала где-то на середине мостика. Кедр оценил обстановку и скомандовал напарнику:

– Нейтрализуешь этого охранника, а я с другой стороны захожу, – а потом сообщил в рацию, – бензовоз на вас – там двое, оба вышли из кабины.

И в эту самую секунду откуда-то со стороны платформы Маленковская послышался рев надвигающегося локомотива.

– Это не наш объект, – сказал Кедр одновременно напарнику и тем двоим, – до нашего еще сорок три минуты. Заканчивайте переход и сразу налево.

Влюбленные сотрудники секретного ведомства успели закончить форсирование Яузы до подхода состава (если вы видели когда-нибудь такие специализированные мосты для железных дорог, знаете, наверно, что никакой пешеходной дорожки там не бывает, пропустить поезд можно только вжавшись в решетчатые фермы). Они пробежались по насыпи еще с полсотни метров и успели спрыгнуть с нее как раз вовремя – охранник стоял с другой стороны и не заметил их, а вот двое граждан, подъехавших с бензовозом, как раз таки обратили внимание.

Расположились они весьма грамотно – один чуть впереди был, второй позади и сбоку от него, уступом. Руки у обоих были засунуты в карманы, было понятно, что пистолеты или что там у них, они готовы достать при первой же опасности.

– Вы кто такие? – обратился к сотрудникам тот, кто стоял ближе, – здесь ходить нельзя – быстро убирайтесь.

– Уже уходим, братан, – ответил мужчина, – гуляли по парку и заблудились немного.

– Ясно, – слегка расслабились диверсанты, но сделали они это абсолютно напрасно, потому что от обоих сотрудников им в лица полетели здоровенные пригоршни песка (они зачерпнули его перед переходом через реку).

– Колян, стреляй, – заорал второй диверсант, пытаясь очистить глаза и хоть что-то увидеть.

Но выстрелить ни он, ни другой не успели – наши ребята умело оглушили их обоих точными ударами в макушечную область. На крик выглянул с другой стороны моста охранник из первой группы, но до бензовоза было далеко, зато рядом оказался Кедр, талантливо имитировавший бомжа.

– Это ты кричал? – сурово спросил охранник у него.

– Ага, я кричал, – согласился Кедр и тут же сымпровизировал, – мы тут с Коляном бутылку не поделили…

– Пшел вон, босота, – грозно сдвинул брови охранник, – тут запретная зона, шляться просто так нельзя.

– Уже ухожу, дяденька, – скроил плаксивую физиономию Кедр, – только не бей сильно.

А партнер Кедра тем временем обогнул охранника по широкой дуге и практически спустился к воде.

– И ты тоже, – тот достал, уже не скрываясь, ПМ из кармана и подкрепил его взмахом свои слова.

Но при этом он сделал серьезную ошибку – повернулся к Кедру почти что спиной, чем Кедр немедленно воспользовался… через три секунды охранник лежал на траве бездыханный и без ПМа, а двое наших ребят осторожно спускались к левой опоре моста. Остальные члены этой группы, прибывшей на УАЗике, занимались перетаскиванием мешков к месту соединения пролета с опорой – четыре мешка уже лежали на месте, еще шесть ждали своей очереди.

– Вы кто такие? – не смог спросить у Кедра ничего другого один из них.

– Огоньку не найдется? – продолжил лицедействовать Кедр, поднеся к губам специально подобранный для этой цели окурок.

– Щас я тебе дам огоньку, – пообещал тот, который был повыше и покрепче, и шагнул навстречу с очень суровым выражением лица, – если не свалишь по-быстрому.

– А ну стоять-бояться, – тут Кедр понял, что надо действовать решительно и вытащил из кармана Пистолет Бесшумный, он же ПБ-6П9. В основе у него лежал обычный Макаров, но слегка доработанный, на ствол же насаживалась специальная съемная насадка-глушитель, из-за чего его длина увеличивалась чуть не вдвое. Напарник сделал то же самое.

– Это что за игрушки у вас, – попытался выехать на базаре диверсант.

– Смотри, – предложил ему Кедр, выпустив одну пулю в правое предплечье, – ну что, нравится?

Этот диверсант вскрикнул, зажал плечо другой рукой, второй просто поднял руки вверх. Через пять минут все пятеро сидели в подъехавшем зеленом Урале под бдительным контролем наших четверых сотрудников.

– Первый-первый, – говорил тем временем в рацию Кедр, – операция прошло успешно, транспортируем задержанных на точку номер два…

Телефонные переговоры в Кремле

Разговор номер один

– Рад слышать вас, мистер президент!

– Взаимно, мистер генеральный секретарь! Как ваше здоровье?

– В деревне, где я провел детство, – ответил Романов, – на такой вопрос обычно отвечали «вашими молитвами».

– Неожиданно услышать такое от лидера атеистической державы, – с некоторой заминкой произнес Рейган, – у нас в Америке вопросы веры государство не контролирует – здесь каждый может молиться своему богу…

– Хорошо, давайте не будем углубляться в теологические тонкости, – перевел разговор генсек, – а давайте поговорим о более насущных предметах.

– Я вас внимательнейшим образом слушаю, мистер Романов, – немедленно отозвался собеседник.

– Я ваш должник, – тут же выложил свою главную мысль советский лидер, – информация, сообщенная вашими спецслужбами подтвердилась полностью, благодаря чему я продолжаю руководить страной.

– Не будем такими категоричными, – дипломатично отвечал Рейган, – и если уж быть честными до конца, то эта информация была передана вашей стороне в основном из-за того, что ваши и наши интересы на данном временном отрезке близки к идентичности…

– Я тоже так считаю… две самые сильные ядерные державы должны не конфронитровать, а сотрудничать – это в общих наших интересах. И все-таки хочу еще раз сказать – я ваш должник, а в этом качестве я долго пребывать не люблю. Поэтому ждите ответного подарка в ближайшее время.

– Из ваших рук охотно приму любой подарок, – усмехнулся Рейган, – если это будет, конечно, не яд и не взрывное устройство.

– Нет, ничего способного повредить лично вам, я конечно не передам… да и ваша охрана, наверно, не пропустит такое… да, и у меня еще будет одно предложение к вам, мистер президент.

– Слушаю, мистер Романов.

– Хорошо бы в обозримом будущем организовать встречу в верхах между нашими странами… можно в Америке, можно в какой-нибудь нейтральной стране, например в Швейцарии или в Швеции, этот вопрос можно согласовать отдельно.

– Встречи такого рода, мистер Романов, – ответил Рейган, – обычно назначаются для подписания неких важных соглашений…

– Переговоры по ограничение стратегических наступательных вооружений в Женеве идут, насколько мне известно, достаточно успешно, стороны там близки к компромиссу.

– Это неплохо… но хотелось бы еще чего-то прорывного…

– Тогда могу предложить еще такую тему – запрет на производство и размещение ракет среднего радиуса действия.

– Как ваши Пионеры?

– Да, и как ваши Першинги. Это наиболее дестабилизирующий тип вооружений, как вы наверно в курсе, подлетное время ваших Першингов от Германии до Москвы меньше десяти минут – этот факт сильно напрягает наши противовоздушные силы. Да и НОРАД, наверно, будет не восторге, если мы поставим Пионеры например на Чукотке.

– Это можно обсудить… я пожалуй сегодня же дам указание нашим переговорщикам в Женеве. Это все ваши предложения, мистер Романов?

– Еще одно, если позволите… по сведениям наших источников, которым я склонен доверять, в Мексике в ближайшее время активизируется террористическое подполье…

– Правда? – с большим интересом воспринял эту информацию Рейган, – там же все спокойно было последние тридцать лет.

– И тем не менее, позволю настаивать на своих словах… наши спецслужбы в течение двух-трех дней передадут имеющиеся у них данные по этому вопросу.

Разговор номер два

– Добрый день, товарищ Дэн!

– Рад вас слышать, товарищ Романов, как поживаете?

– Спасибо, неплохо. Хочу поблагодарить вас за ценную информацию относительно железной дороги – благодаря ей мы предотвратили очень нежелательные события у нас в стране.

– Был рад сотрудничать… китайско-советские отношения сейчас находятся на этапе подъема, поэтому для китайской стороны крайне важно сохранить эти тенденции развития.

– Советская сторона также чрезвычайно рада наметившемуся потеплению наших отношений. Две крупнейшие социалистические страны просто обязаны сотрудничать для получения взаимной выгоды. Могу также добавить, что полет китайского космонавта…

– Тайконавта, – поправил его Дэн, – у нас принято такое наименование.

– Хорошо, – тут же согласился Романов, – полет тайконавта на советском корабле Союз пройдет по плану в ближайшие две недели. Хочу пригласить вас с визитом в нашу страну, чтобы посетить космодром Байконур, когда там состоится старт.

– Охотно соглашусь, товарищ Романов, – без замедлений отозвался Дэн, – сроки мы согласуем в рабочем порядке.

– И еще у нас будет одна маленькая просьба, достаточно неожиданная… – продолжил Романов.

– Говорите.

– Поддержите перенос чемпионата мира по футболу из Мексики в СССР.

– Действительно это довольно неожиданно… но хорошо, считайте, что поддержка в этом вопросе у вас в кармане.

Разговор номер три

– Добрый вечер, Петр Иванович!

– Здравия желаю, товарищ главнокомандующий, – официально ответил Ивашутин.

– Не надо так официально, достаточно имени-отчества, – ответил Романов, – у меня будет одна маленькая, но довольно-таки большая просьба.

– Слушаю.

– У вас есть контакты в Мексике?

– Неожиданно… – замялся на секунду Ивашутин, но тут же справился, – конечно есть, причем не один и не два. Десяток точно найдется.

– В мексиканской мафии, – уточнил Романов.

– Там меньше, но тоже найдем, если поищем… называется она, кстати, Ла Эме, мафия это итальянцы.

– Тогда слушайте внимательно, что необходимо будет сделать в ближайшую неделю-две…

Глава 10

Алиев и Кунаев

Оба этих региональных лидера получили сведения о провале своих планов практически одновременно, свои люди у них имелись и во втором управлении КГБ, и даже в девятке. Алиев первым набрал Кунаева по защищенной линии АТС-1.

– Приветствую вас, Динмухаммед Ахмедович, – начал он разговор, – последние новости слышали?

– Да уж, – со скрипом отозвался казахский лидер, – новости из разряда «хуже не придумаешь»… причем есть не слишком надежная, но тем не менее похожая на правду информация о том, что наши планы сдали две зарубежные разведки.

– Какие?

– Об этом лучше пока умолчать, – глухо отозвался Кунаев.

– Что будем делать, дорогой?

– Про запасной план думали?

– Думал, как не думать, – отозвался Алиев, – и надумал только то, что не надо больше никаких резких движений, настало время уходить в глухую оборону… тем более, что есть и одна не очень точная, но обнадеживающая новость.

– Какая? – немедленно клюнул на крючок Кунаев.

– Хозяин снимает национальный вопрос с повестки дня… на долгосрочной основе или временно, пока неясно, но что снимает – это на сто процентов точно. Ноябрьский пленум переносится на неопределенный срок.

– Это хорошая новость, – подумав, ответил Кунаев, – если она точная… тогда и точно нам надо сворачиваться и работать по традиционной методике…

– Да, а что там с исполнителями? – вспомнил о главном Алиев.

– С ними все хорошо – они ничего лишнего не знали. А посредники, их двое было, точно уже ничего и никому не скажут.

Ле Бурже

В этом году авиакосмический салон в парижском пригороде Ле Бурже открылся позже обычного, в конце октября. И французские власти пригласили на него советскую делегацию в самом широком смысле этого слова. Гарантировав полную безопасность и отсутствие военно-коммерческого шпионажа.

После длительных дебатов в Министерстве авиапромышленности было решено представить в Ле Бурже пассажирский широкофюзеляжник ИЛ-86 (он хоть и эксплуатировался с 80-го года, но за рубежами СССР бывал считанные разы), самый грузоподъемный транспортник в мире на тот момент АН-124 Руслан, а также новейшие разработки военного назначения – истребитель СУ-27 и сверхзвуковой бомбардировщик с изменяемой стреловидностью крыла ТУ-22М3, но натовской классификации соответственно Блэк-джек и Бэкфайр. И возглавил эту делегацию, как вы наверно уже и сами догадались, неутомимый Григорий Васильевич Романов.

Вообще говоря, история советского участия в салоне Ле Бурже была длинна и насчитывала по крайней мере один печальный инцидент. Сама эта выставка стартовала в начале века, в 1908 году, с 24 года она приобрела статус международной, а в 37 году СССР впервые принял в ней участие – был продемонстрирован рабочий образец АНТ-35, это был пассажирский самолет на 10 мест со скоростью до 350 км/ч (в серию он, кстати, не пошел и вскоре был заменен на ЛИ-2, производимый по лицензии фирмы Дуглас и прошедший всю войну). А с 57 года Советский Союз стал полноправным участником салона Ле Бурже.

Катастроф за все время существование салона случилось всего пять штук – три с американскими бомбардировщиками, один с легким итальянским штурмовиком и к сожалению последний по времени и самый тяжелый по последствиям – с отечественным сверхзвуковым авиалайнером ТУ-144С в 1973 году. Во время показательного полета наши пилоты осуществили показательное пикирование (прямо перед ними тот же элемент пилотажа показал французско-британский сверхзвуковик Конкорд) и не смог правильно выйти из него. Обломки лайнера обрушились на пригород Парижа под названием Гуссенвиль, при этом погибли все шесть пилотов и восемь человек на земле…

Расследование этого инцидента было засекречено и официальные итоги, которые обнародовала комиссия, не устроили практически никого. Альтернативных же версий случившегося возникло сразу несколько. Там значилось и попадание птиц в сопло двигателей, и неудачные маневры французского истребителя Мираж вокруг нашего самолета, и падение на приборы управления не пристегнувшегося штурмана, и как вишенка на торте – диверсия иностранных спецслужб, якобы они открутили какой-то важный элемент на корпусе ТУ-144…

Самым же печальным итогом этого инцидента стало закрытие проекта… Конкорд летал потом до 2003 года, а ТУ-144 окончательно похоронили уже 78 году, после еще одной катастрофы.

После 73 года советское участие в Ле Бурже резко снизилось, но сейчас в 85-м под нажимом генерального секретаря было принято решение возобновить это участие в полноформатном режиме.

Максимальный интерес у иностранных специалистов и у публики вызвал, конечно, сверхзасекреченный ТУ-22, о котором ходило немало разных и противоречивых слухов. Разведка стран НАТО сбилась с ног, пытаясь узнать хоть какие-то подробности об этом бомбардировщике, а тут русские сами выставили его на всеобщее обозрение. Он занимал промежуточное место между самолетами ближнего радиуса действия и стратегическими силами, способными дотянуться до территории вероятного противника, а если точнее, то до Штатов. Хотя теоретическая дальность полета у него и не дотягивала до нужных кондиций (6,5 тысяч километров, а боевой радиус действия всего около 2 тысяч), американцы сочли нужным включить ТУ-22М3 в перечень стратегической авиации и распространить на него ограничения по договору ОСВ-2.

Романов прилетел в Париж вечером 25 октября и приземлился в аэропорту имени Де Голля – встречал его лично французский президент Миттеран, да, тот самый про которого рок-группа «Телефон» спела куплет со словами «личная охрана, как у Миттерана». Вопреки мнению этой группы охрана у французского лидера была не такой уж многочисленной и натасканной, как это можно вообразить, и называлась она Республиканской гвардией (2,5 тысячи сотрудников, включая оркестр, хор и охранников десяти правительственных зданий в Париже). В нашей девятке числилось около десяти тысяч человек, причем никаких оркестров там не было.

Миттеран был старше советского лидера на 7 лет, а внешне так и на все 10–15. Это был усталый и очень немолодой француз, но вкуса к власти он еще не успел потерять… через два года его изберут на второй президентский срок. А действующий срок он получил, победив на выборах в 81 году бывшего президента Жискара Д’Эстена, с преимуществом в полтора процента, но победил.

– Добрый день, мсье Романов, – поприветствовал он генсека, сошедшего с трапа правительственного ИЛ-62, – как долетели?

– Спасибо, мсье Миттеран, – ответил тот, – все прошло спокойно, без болтанки и воздушных ям.

Далее они вдвоем обошли строй почетного караула (бравые республиканские гвардейцы с саблями наголо плюс еще и конный разъезд в самом конце пристроился) и проехали каждый на своей машине в Елисейский дворец, что в переводе означает не больше, не меньше, чем «столичный дворец». Построил его в начале 18 века некий граф, затем перекупил Людовик 15-й для своей фаворитки мадам Помпадур, ну а далее дворец облюбовал Наполеон Бонапарт, после ссылки которого на остров святой Елены, это здание окончательно утвердилось в роли резиденции первых лиц Франции.

Любители кино могли рассмотреть его во всех подробностях в фильме «Игра в четыре руки», где в самом финале Бельмондо получал орден из рук президента. Вот в этот двор и заехал кортеж из местного и советского лидеров. Миттеран предложил начать переговоры, не откладывая их в долгий ящик, и Романов тут же согласился. Переговоры начались в так называемой Золотой гостиной, рабочем кабинете президента – назван он был так из-за массы позолоченных элементов интерьера.

– Это что, натуральное золото? – удивился Романов, вступив в это помещение.

– Конечно, мсье Генеральный секретарь, – ответил Миттеран, – не целиком, конечно, если бы это было так, тогда вот этот стул, например (он показал, какой именно), весил бы килограмм пятьдесят-семьдесят. Это позолота.

– Красиво, – наклонил голову Романов в знак уважения, – в Эрмитаже, по-моему, есть похожая комната.

– Да, вы же ведь родом из Петербурга, – продолжил беседу Миттеран, – как и все последние русские цари… это символично и преемственно, что у русского руководителя та же фамилия, что и у царской династии.

– Кхм, – даже немного смутился Романов, – давайте перейдем к делу.

– Охотно, – потер руки Миттеран и начал беседу с весьма неожиданной темы, – хотел бы, если позволите, немного затронуть польский вопрос…

– А что не так с польским вопросом? – насторожился генсек.

– Поляки, как считает французская общественность, должны сами решать свою судьбу, мсье Генеральный секретарь, – высказал он свое мнение, – а профсоюз Солидарность имеет полное право участвовать в предстоящих в Польше выборах. Лидеры же Солидарности должны, по нашему мнению, быть освобождены из мест лишения свободы – за убеждения нельзя арестовывать.

– А кто именно из лидеров Солидарности сидит в тюрьме? – прямо спросил Романов.

– Вот тут мои помощники подготовили справку, – он полистал содержимое папочки и нашел нужную страницу, – Адам Михник и Яцек Куронь получили новые сроки в этом году… Лех Валенса и Кароль Модзалевский на свободе, но перемещение их по стране сильно ограничено. Петр Малишевский добивается выезда за границу уже третий год. А профсоюз Солидарность хотя формально и не запрещен, но фактически находится под запретом…

– Хорошо, – Романов устало прикрыл глаза, – я поручу компетентным источникам проверить эти данные. Только наверно эти вопросы надо было бы решать не с нами, а польским руководством…

– Наверно, – улыбнулся Миттеран, – я оценил ваш юмор. Передаю вам информацию об этих тревожных фактах. А теперь давайте перейдем уже к двусторонним вопросам…