Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 132 (всего у книги 332 страниц)

ГЛАВА 5
ТЕМНИЦА

Эва, бедная девочка, всё ещё дрожала от страха, пытаясь отговорить меня от безрассудного похода в темницу. – Миледи, это же темница! Там страшно, холодно... Негоже вам туда спускаться. А если что-то случится?.. – дрожащим голосом шептала она, сжимая края своего передника.

Я коснулась её руки, стараясь придать спокойствия. – Не переживай за меня, Эва. Просто дай мне свой плащ. Мой слишком броский – герб семьи, нашивки... Они слишком выделяются в таком месте. – Я старалась говорить твёрдо, хотя внутри ощущала странную пустоту. Мой дар теперь молчал. Ни нитей событий, ни слабого эха будущего. Лишь черная, плотная тишина, словно сама тьма поглотила все.

Эва колебалась ещё мгновение, но потом сняла с плеч шерстяной серый плащ и накинула мне на плечи. Я натянула капюшон низко на лицо.

Мы отправились вниз, в самую жуткую часть дворца. Помощник герцога, Карл, шёл впереди, держал фонарь, отбрасывающий дрожащие тени на каменные стены. За мной неспешно, с тяжёлой походкой, шёл герцог, давая понять, что он рядом – но в разговор вмешиваться не станет.

С каждым шагом воздух становился тяжелее, сырее. Пахло гнилью, старым потом и горьким металлом крови. Толстые железные двери с крошечными решетками вели в камеры. Я машинально стискивала края плаща, чувствуя, как замирает сердце.

Когда мы остановились, Карл тяжело повернул ключ в заржавевшем замке, и дверь скрипнула, открывая камеру.

Селия сидела на каменном полу, свернувшись в комок. Бледная, измождённая, в тонкой ночной рубашке, она выглядела призраком самой себя. Её длинные чёрные волосы свисали с плеч, лицо было испачкано, глаза – пусты, как у пленённого зверя.

Я невольно сжала кулаки, прогоняя горечь. Мы никогда не были близки. Мачеха всегда выстраивала между нами стены – одну восхваляя, другую принижая, превращая наше детство в нескончаемую борьбу за внимание и одобрение отца. Но теперь, глядя на сестру, я не чувствовала злости. Только ужас и жалость.

Карл, заметив мой взгляд, пожал плечами, равнодушно бросив: – Это влияние ордена. Прелюбодеяние – значит расплата телом. Его голос был холоден, почти удовлетворён. Словно он считал всё происходящее справедливым.

Я повернулась к нему с ледяным взглядом. – Карл, принесите сюда плащ, тёплое одеяло, чай и еду. Немедленно. В моём голосе не было просьбы – только приказ. Он недовольно поморщился, но, понимая свою подчинённость мне как представительнице дворянского рода, склонил голову и вышел.

Оставшись наедине с Селией, я осторожно присела на камень напротив неё. Сердце колотилось так, что больно било в рёбра.

– Селия, – я опустилась на колени перед ней, хотя холодный каменный пол жёг кожу, – расскажи мне, что ты сделала? Пожалуйста, сестра... Я постараюсь тебе помочь. Мой голос дрожал. В сердце росла неукротимая тревога.

Селия смотрела на меня безумным, затуманенным взглядом, в котором плясали искры тьмы. А затем, вдруг, начала громко смеяться – пронзительно, истерично, будто над самой судьбой.

– Я думала, я победила тебя! – выкрикнула она, всхлипывая сквозь смех. – Я – герцогиня! Я вышла за такого мужчину... сильного, красивого... мечту всех придворных девушек. Её голос взвивался к потолку сырой камеры, отдаваясь болезненным эхом.

Селия обняла колени руками и начала раскачиваться взад и вперёд, как маленькая испуганная девочка, пугая меня всё сильнее своим состоянием.

– Думаешь, он уважал свою жену? – прошептала она, вскинув на меня глаза полные боли. – Он восхищался только тобой. Только тобой! – Оливия то... Оливия это... – она кривила губы в мрачной пародии на влюблённый тон. – Думаешь, я жила в этом дворце, как в раю? Думаешь, мне доставалось хоть что-то, что мне было обещано? Она стиснула зубы так сильно, что на висках вздулись жилки.

– Милая, Селия... – осторожно начала я, чувствуя, как в горле встает ком. – Это не так. Мы с герцогом не любовники. И поверь, мой брак с лордом Форшем... – я горько улыбнулась, – его нельзя назвать счастливым. Не думай, что кому-то что-то досталось без борьбы. Я протянула руку, словно пытаясь поддержать сестру.

– Я правда сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь, используя каждую связь, каждое знакомство...

Селия лишь горько усмехнулась.

– Помочь? – прошипела она. – Не смеши меня. Даже отец отвернётся от меня, как только узнает. Он вычеркнет меня из родословной, будто меня никогда не существовало.

Я смотрела на неё, чувствуя, как сердце трещит под тяжестью непонимания. Что же произошло? Что довело её до такого?

– Почему ты так поступила, Селия? – тихо спросила я.

Она замолчала на мгновение. А затем её голос прозвучал почти по-детски:

– Я не могу быть второй. Я не могу жить в чьей-то тени... Я хотела быть любимой. Хотела знать, как это – быть драгоценностью в чьих-то руках, быть нежно охраняемой... А не просто разменной монетой в политических играх. Слёзы катились по её щекам, оставляя грязные дорожки на лице.

– Но... – Селия подняла на меня глаза, полные всепоглощающей боли, – мой мужчина выбрал тебя. А я выбрала другой путь.

Я замерла, не в силах ответить. Слова застряли в горле, горьким комком в горле. Темница словно сжалась вокруг нас, поглощая остатки тусклого света и всякое тепло. Я сделала шаг к Селии, медленно, осторожно. Я хотела обнять её, закрыть её своим теплом, попытаться вытащить из этого мрака хоть какой-то крупицей света.

Но как только моя рука коснулась её плеча, всё изменилось.

Руна на её спине вспыхнула. Черный, зловещий свет пролился по её бледной коже, словно трещины в реальности. Я в ужасе отшатнулась, но было уже поздно. Прямо в её руке материализовался кинжал, сотканный из чистой тьмы. Он пульсировал, как живой, и, прежде чем я успела закричать или отбиться, клинок вонзился мне в живот.

Боль пронзила меня огненным прутом. Я захрипела, едва удерживаясь на ногах. Мир зашатался и сжался в узкий тоннель.

– Я думала, мой возлюбленный любит меня... – шептала Селия прямо мне в ухо, её голос звучал странно, будто из другого мира. – Но он лишь уговаривал меня убить герцога... Он готов был подложить меня под него, как последнюю девку из Дома удовольствий. Селия всхлипывала, её горячее дыхание обжигало моё лицо.

– Он говорил, что я должна прийти к герцогу, предложить зачать наследника... а потом, ночью, убить его… Как тебя, этим самым кинжалом. Её слова вонзались в мою душу острее, чем кинжал в моё тело. А ее глаза смотрели на меня, ожидая моей смерти.

– Но он – обманщик. – Голос Селии задрожал от ярости. – Он сам не осмелился нанести ни одной руны. Он трус. Теперь пусть отвечает перед королем тьмы сам! За то, что Герцог жив!

Я пыталась дышать. Держалась за холодный каменный пол, чтобы не упасть окончательно. Каждая капля крови, сочащаяся из раны, казалась мне частью моей души, утекающей вместе с жизнью.

– А ты... – шептала Селия, медленно прижимая моё лицо к себе, её пальцы ледяными когтями вцепились в мои волосы, в мое лицо. – Я хочу, чтобы ты умерла... чтобы Герцог страдал. За всё, что он сделал со мной. За всё, что ты сделала со мной. Давай позовем герцога? Он же не отправил свою любовь в темницу одну.

И тогда она закричала, словно сам демон вырвался из её груди:

– ГЕРЦОГ!!!

ГЛАВА 6
КОНЕЦ

Крик разнёсся эхом по каменным коридорам темницы. Я слышала, как за дверью громко зашуршали шаги. Герцог... он был рядом. Я вцепилась в пол, пытаясь сохранить сознание, пытаясь удержать себя в этом мире хотя бы на мгновение дольше... Я должна была услышать. Что-то важное. Какие-то имена. Какие-то тайны, которые Селия ещё не раскрыла.

Мир качался перед глазами, сужаясь до узкой полоски света.

– Когда падет наше королевство? – прошептала я, с трудом выговаривая слова, кровь капала с моих губ. Явно моей сестре было нечего терять.

Селия склонилась надо мной, её тень была огромной в мерцающем свете темницы.

– О, милая Оливия, – пропела она с безумной усмешкой. – Как только я убью кого-то важного. Огонек злорадства зажегся в её глазах, и я почувствовала, как внутри меня всё сжалось.

– Они надеялись, что я убью его... разрушу защиту его земель... уничтожу его магию. – Селия прижала ладонь к груди, словно наслаждаясь своим предательством. – Но теперь я думаю, что смерть любви всей его жизни будет куда изящнее. Достаточно ослабит границу.

В этот момент дверь распахнулась.

Герцог влетел в камеру, его глаза пылали яростью и страхом. Он подхватил меня на руки так нежно, как будто я была самым хрупким созданием в мире, его голос дрожал:

– Я спасу тебя, слышишь? Я спасу тебя!

Он осмотрел темницу, увидел руну на спине Селии, горящую черным цветом, бросил быстрый взгляд на Карла, приказав жёстко и безапелляционно:

– Узнай всё! Быстро! И осторожно, Карл, эта руна уничтожает и жертву, и убийцу!

Я слабо прижалась к его груди, чувствуя, как его сердце бьётся так же быстро, как моё.

– Феликс... – впервые в жизни я назвала его по имени вслух, едва шепча. – Сегодня будет нападение... на герцогство... Я вцепилась в его одежду, оставляя на чёрной ткани кровавые отпечатки пальцев.

Его взгляд стал стальным. Он понимал: время уходит.

Он понёс меня наверх быстрыми, широкими шагами, почти бегом, неся меня на руках, словно я весила как перо. В коридорах поднялась суматоха. Солдаты бросались выполнять его приказы, вызван был лекарь, офицеры спешно собирались для мобилизации.

Но он не выпускал меня из рук ни на секунду.

Эва, побледневшая до цвета снега, шла рядом, дрожащими руками открывая перед ним двери. Вместе они донесли меня до моих покоев – тихого, наполненного ароматом трав и роз комнаты, которую я любила больше всех в дворце.

Он бережно уложил меня на постель, опустился рядом на колени, взял мою руку в свою и тихо шептал:

– Я останусь... пока не придёт самый последний момент. Я буду здесь... держать твою руку... пока не придётся уехать.

Его пальцы переплелись с моими, и я чувствовала, как его тепло борется за меня, против той холодной темноты, что уже подбиралась к краям моего сознания.

Герцог гладил моё лицо, убирал с него влажные пряди волос и снова и снова повторял:

– Ты должна бороться, Оливия. Поклянись! – требовал он.

Час выезда приближался. Уже слышались за окнами приглушённые звуки: лошади били копытами о мостовую, оружие звенело в руках солдат.

– Эва! – голос герцога прорезал комнату, заставив бедную девушку вздрогнуть и испуганно всхлипнуть. Всё это время она сидела в углу, не смея ни плакать в голос, ни пошевелиться.

– Придёт лекарь, принесёт зелье. Напоишь им миледи, слышишь? – его голос был коротким, властным. – А завтра... завтра сюда прибудет маг-лекарь. Он должен будет исцелить её любой ценой. Он стиснул зубы, словно в страхе перед тем, что не успеет. – Передай ему, что я лично с ним расплачусь, если потребуется. Любой ценой.

Подойдя ко мне, герцог наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. Его рука крепко сжала мою – прощальный, горячий жест, в котором было всё: боль, надежда, любовь.

И он ушёл.

Дверь за ним тихо закрылась. Я думала, что наконец смогу забыться, уйти в глубокий, спасительный сон.

Но стоило мне закрыть глаза, как из соседней ванной комнаты раздались тяжёлые шаги. Из-за перегородки вышел мой муж – лорд Форш.

Его лицо было бледным, перекошенным от напряжения и злобы. В одной руке он держал влажный платок, на лице – ни капли раскаяния.

Он смотрел на меня с холодным презрением.

– Эва, – процедил он сквозь зубы, пугая бедную девушку, которая едва стояла на ногах. – Я крайне недоволен тобой. Ты покрывала прелюбодеяние! Ты позволила этому продолжаться, не сообщив мне о грязной связи миледи и герцога!

– Лорд Форш! – Эва вскинулась, не скрывая слёз и презрения. – Миледи умирает! И вы находите время для жалких упрёков?!

– Вон отсюда! – рявкнул он, махнув рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Я сам позабочусь о своей любимой жене.

Эва бросила на меня полный отчаяния взгляд и вышла, медленно прикрыв за собой дверь.

Я осталась одна с этим человеком. Сил на слова у меня больше не было.

Он подошёл ближе. Его лицо было перекошено ядовитой усмешкой.

– Маг-лекарь, говоришь? – произнёс он ядовито, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствовала кислый запах вина на его дыхании. – Как думаешь, успеет ли он?

В его глазах не было заботы. Только злорадство.

– Я тут подумал, Оливия, – продолжал он, прохаживаясь перед постелью, – ведь это было несправедливо, верно? – Король позволил женщине заседать в совете. И сейчас... какая трагедия! Какая удобная трагедия!

Он усмехнулся, наклоняя голову на бок:

– Я решил: теперь я тоже буду говорить, как ты. "Есть опасность. Нет опасности." – Только вот ты мне больше не нужна. Я справлюсь и без тебя. А потом женюсь. Может быть, на леди Лизи? Он прищурился, следя за моей реакцией.

– Видел, как ты избегала эту красотку. Зависть, да, Оливия?

Его слова не причиняли мне никакой боли, только доставляли неудобство, как надоедливая муха. Я лежала молча, цепляясь за жизнь, за надежду, за крошечный шанс на спасение, понимая, что настоящее испытание только начинается.

Я никак не могла ожидать, что мой муж действительно серьезен в своих намерениях. Всё, что происходило, казалось каким-то кошмаром, зыбким сном, из которого вот-вот должен был наступить пробуждение.

Но он спокойно подошёл к тяжёлому сундуку у стены, открыл его скрипучей крышкой, порывшись в вещах, извлёк оттуда кинжал. Лезвие блеснуло в тусклом свете лампы.

Я хотела что-то сказать, закричать, но моё тело ослабло от потери крови. Муж шагнул ко мне и, прежде чем я успела сделать хоть какое-то движение, навалился всем весом, надавил коленом на живот.

Боль вспыхнула, разрывая моё израненное тело на части.

Одной рукой он грубо закрыл мне рот, заглушая стоны и мольбы, а другой без колебаний нанёс удар. Затем ещё один. И ещё. Клинок раз за разом вонзался в моё тело, каждый удар погружал меня в пучину боли и ужаса.

Он убивал меня. Методично, безжалостно, с той же мерзкой холодностью, с какой рассуждал о новых планах на жизнь.

ГЛАВА 7
НОВАЯ ЖИЗНЬ

Я медленно открываю глаза. Яркое солнце слепит, заставляя на мгновение зажмуриться. Надо мной склонились чьи-то нежные руки, аккуратно приводя меня в порядок. Сквозь шум и гам я слышу тихий, взволнованный шёпот Эвы.

Как странно... Я ещё жива? Неужели лекарь герцога действительно настолько искусен?

Я пытаюсь сосредоточиться на её голосе, надеясь, что она принесла мне завтрак. Губы сами собой шепчут: – Я бы очень хотела кашу... и фруктов, пожалуйста...

Но вместо ответного успокаивающего шёпота я слышу дрожащий, испуганный голос: – Леди Оливия, прошу вас, придите в себя! Как я объясню вашему отцу, что вы снова, в одежде простолюдинки, тайком выбрались на ярмарку? Он прикажет выпороть меня за такую вольность! Вы должны срочно очнуться!

Слова Эвы, полные ужаса, будто холодной водой окатывают меня. Я вдруг осознаю – я лежу не на мягком диване, истекая кровью. Под моей спиной – твердая, острая галька. Над головой – размытое синее небо и череда полотнищ пёстрых навесов. Вокруг суетятся люди, шумит базарная площадь: громкие выкрики торговцев, звон монет, аромат выпечки и горячих специй.

Я очутилась в самом сердце ярмарки – в простой одежде, с растрёпанными волосами. И весь мой вчерашний мир – дворец, покои герцога, тревожные вести, сестра и моя смерть – все растаяло, как дурной сон.

Я встаю, отряхиваю свою одежду, чувствуя, как песок и мелкая галька прилипают к ткани. Эва всё ещё стоит рядом, её лицо выражает глубокое недовольство и беспокойство. Она продолжает причитать, что я обещала ей просто пройтись, купить пару книг, а потом быстро сбежать с ярмарки.

– Мы точно не должны здесь есть, – говорит она с тревогой в голосе. – А вдруг нас здесь увидят знакомые? Вы знаете, как отец реагирует, когда вы показываетесь не в своем привычном одеянии на людях.

Я кидаю быстрый взгляд на свою одежду – простое платье, которое я нередко надевала для таких случаев. Не наряд для дочери знатного вельможи, а скорее, для того, чтобы слиться с толпой и не привлекать внимания. В нем нет роскоши, только практичность. Но я знаю, что эта одежда даёт мне свободу. Я обожала эти редкие моменты, когда могла исчезнуть в этом мире, далеком от дворцовых интриг и тяжёлых ожиданий.

До замужества и работы во дворце я любила ходить на ярмарку в одежде простолюдинки. Последний раз я так выбиралась в год замужества, буквально за несколько дней до прихода служителей Ордена Порядка. Это позволяло мне узнать много интересного.

Например, я прекрасно знала тех ушлых торговцев, которые обманывают приезжих рабочих из деревень. Они обещают деньги или дешёвые товары, за тяжелую работу, а потом платят гроши. Я могла узнать сроки ожидаемых поставок товаров, и первой закупить отличной ткани.

Мои глаза и уши всегда настороже – кто-то что-то шепчет об очередных проблемах с поставками, кто-то жалуется на местных власти, кто-то просто ищет покупателя для своей кожи или шерсти. Селяне обсуждают посевы и надои.

Но особое удовольствие я получала, подслушивая бесконечные разговоры служанок. Эти тихие, невидимые женщины, живущие в тени коридоров и за ширмами, знали больше, чем половина советников. Они перемывали кости своим господам с таким воодушевлением, будто сами плели их судьбы.

В их словах сплетались слабости, тайные желания, романтические интриги и дерзкие надежды.

– «Миледи Анна прикупила особое кружевное бельё – говорит, для одного графа...» – «Ох, если он не устоит, а её матушка всё провернёт как надо – быть помолвке!» – «А если он окажется таким же неприступным, как герцог? Видали мы таких!»

Они хихикали и охали, будто обсуждали сцену из пьесы. – «Хозяйка снова заключила спор, что герцог обязательно пригласит её на танец на ближайшем балу!» – «Да куда там! Уж скорее леди Лиззи – вот кто настоящая красавица. За ней теперь и старый лорд увивается, прислал целую корзину цветов!»

А иногда проскальзывали слухи посерьёзнее: – «Говорят, герцог Т. расстался со своей городской пассией. Теперь всё свободно…»

Слуги, а благодаря им и мы знали все.

А ещё я точно знала, где продают лучшие булочки. Тёплые, с хрустящей корочкой, с ароматом корицы и сливок, которые я никогда не отказываюсь взять, пряча их в своей корзине, чтобы потом насладиться ими вместе с Эвой.

Я кидаю взгляд на Эву, которая все ещё стоит рядом, теребя уголок платка.

Эва выглядит немного моложе, и косы она уже давно не заплетает так. В моей голове роятся смутные мысли. Неужели я ударилась головой? Или, может быть, я вернулась назад в прошлое? Как удобно было бы вернутся в прошлое в нужный момент!

Может я не чувствую боли из-за шока? Или умелый лекарь отправил меня в прекрасный сон? А может я попала в рай? И мой рай это эти хрустящие булочки, поедаемые под ярким солнцем за веселыми рассказами служанок о похождении их господ.

Я опускаю руку к животу и судорожно ищу свою рану, пытаясь нащупать след. Но мой взгляд цепляется за мое запястье, чистое и невинное, нет не вязи, ни символа брачных уз. Я все еще девушка, а не жена!

Я не могла понять, что со мной происходит. Мир словно затих, застыл на миг – и вдруг, будто вспыхнул изнутри. Может, это был всего лишь солнечный удар, и мне причудилось? Или… дар? Неужели такое возможно? Мой дар наконец проявился – и в этой вспышке я увидела всю свою жизнь, от начала до конца?

С замиранием сердца я уставилась на свои руки – дрожащие, холодные, словно принадлежали мертвому человеку. Пальцы медленно разжимаются, я надеюсь увидеть невидимую всеми нить, увидеть чью-то беду. Я пыталась почувствовать её – тонкую, живую, оглядываю людей вокруг… Ничего.

Дар… он ведь открылся мне только потом. Там, во дворце во время визита. Только в миг большой угрозы. Только тогда, когда могло быть совершено убийство. До того момента во дворце я и не подозревала, что магически одарена.

Значит я на самом деле в прошлом. Но как объяснить это, почему я вернулась в прошлое? Может это сон? Я больно ущипнула себя за руку, но я не проснулась, а на руке появилось красное пятно.

– Эва, расскажи мне, что за суматоха была вчера в нашем доме? – спрашиваю я, пытаясь собрать свои мысли в единую картину. Я надеюсь, что она хоть что-то мне скажет, какое-то событие, которое может подсказать мне, какой сейчас год.

Эва нервно теребит уголок своего фартука, её лицо напряжено, как всегда, когда она беспокоится. Она – девушка, которая не может не волноваться даже по мелочам. Например, отсутствие чая для мачехи на ужин – для неё уже целая трагедия. Но сейчас я надеюсь, что она мне выдаст больше фактов, более серьезный ответ.

– Господин Форш... – она делает многозначительную паузу. – Он прибыл в столицу после завершения обучения в монастырской школе Ордена Порядка. Мачеха ваша принимала его в гости. Она заставила всю кухню трудиться на благо этого гостя, да и сама была в таком восторге. Видимо, это жених вам... или, может быть, Селии. – краснея, говорит Эва

Когда она произносит эти слова, меня как будто что-то пронзает. Я с трудом сдерживаю дрожь, которая пробегает по всему телу. Жених? Мне? Или Селии? Это же... это же невозможно! Я точно вернулась как раз перед замужеством! Это не сон! Может в этот раз моя жизнь сложится по-другому.

Если я права, то скоро в наш дом явится Орден с предложением провести ритуал. И потом господин Форш и герцог Террас выскажут желание выбрать невесту таким путем. Значит я должна подготовиться к этому событию.

В глубине души я надеялась, что герцог вернулся в прошлое вместе со мной. Что он увидит меня, женится на мне, а после уже наедине в карете повторит все те слова, которые говорил, сжимая мою руку. И мы вместе разберемся и с проблемами в герцогстве и с будущей битвой!