Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 166 (всего у книги 332 страниц)

Глава 30
ОПАСНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Я вернулась в свои покои, не обращая внимания на жизнь вокруг, не замечая ни слуг, ни звуков собственных шагов по каменному полу. Неприятное чувство глупой и детской обиды, давало о себе знать. Феликс даже не дослушал, он просто попросил меня уйти, не понимая насколько важной могла оказаться информация.

Дверь за мной закрылась, и я осталась наедине с тишиной. Я прошлась по комнате взад-вперёд, то сжимая ладони в кулаки, то бессмысленно теребя край рукава.

Я никому в этом замке не могу доверять. Люди слишком хитрые и увязли в этих играх, за право быть ближе к Королю.

Я хотела довериться своему мужу, рассказать ему всё. В прошлой жизни герцог Терранс стал для меня наставником, каменной стеной, единственным человеком, к которому я могла обратиться без страха.

Но и это произошло не сразу, первые впечатления и тогда были противоречивыми и не ясными… Он открылся и доверился мне только через время. Вначале мне даже казалось, что его внимание ко мне продиктовано сторонними интересами или чьим-то влиянием, как-будто он вынужден был направлять меня.

Но после всего, что нам пришлось пережить, после всех собраний и политических ловушек, всех заговоров и допросов, лишь тогда, я увидела в нем своего сторонника и защитника.

А сейчас?.. Сейчас он бывает нежным и заботливым со мной, а иногда смотрит на меня как на чужую, едва знакомую женщину. Муж, да, но не союзник. Не доверенное лицо.

А вдруг он вообще не тот человек, которого я знала тогда? Вдруг всё, что я помнила, относится к другой жизни и другому мужчине?

Я обхватила себя руками, словно могла спрятаться от собственных мыслей.

Я сидела у себя в комнате, предположения и теории роились в моей голове словно стая птиц, сбившихся с пути.

Кому я вообще могу доверять в этих стенах?

Я перебирала людей в замке, словно выискивала нужную карту в колоде.

Принцесса Элинор… ещё более загадочная личность. В этой жизни я сказала ей больше слов, чем за все пять лет прошлой, и всё же она остаётся для меня закрытой книгой. Её смех, её рассуждения о браке и женщине – всё это звучало так свободно, так непривычно. Я была уверена, что она сильнее и расчетливее, чем кажется на первый взгляд. Но понять её до конца я не могла. А значит, и делиться с ней тайнами – тоже.

Что уж говорить о других дамах двора? Я познакомилась с ними лишь здесь, в этих коридорах. Бриджит – пожалуй, ближе других: мы похожи характерами, взглядами на жизнь. Но и ей я не готова довериться.

Лорд Дербиш… он всегда добр ко мне, терпеливый собеседник, готовый обсуждать книги бесконечно. Но в прошлой жизни я не доверяла ему, даже избегала его общества.

И теперь, размышляя, я понимала: во многом моя неприязнь к нему исходила от Феликса. Герцог Терранс никогда не скрывал своего недоверия к этому человеку – и я невольно переняла его взгляд. Может быть, зря?

Но просить помощи у Дербиша я не стану. И у графа Дюка тоже. Тем более я не доверю им своих секретов.

Отношения с мужем для меня важнее всего. Если я сейчас обойду его и пойду к другим за советом или поддержкой, то между нами никогда не будет настоящего доверия. Я не хотела повторять историю в этом ключе, я предпочитала учиться на своих ошибках.

Одно я понимала ясно: доверия у меня нет ни к кому. Ни к принцессе, ни к придворным, ни к доброжелательным лордам, ни даже к мужу. Всё слишком зыбко, слишком опасно. Но и молчать я не могу.

Если я не узнаю сама всё о своём даре, если не пойму, что именно со мной происходит, – то как сумею рассказать Феликсу правду так, чтобы не оказаться пешкой в руках его величества?

Я знала, чем всё обернулось в прошлой жизни. Наказание обрушилось на лорда Хоммея и его дочь. Лорда отстранили от важных дел, допросили и признали виновным, Мариану король помиловал и сослал в монастырь.

Или если это было совпадением? Если их постигла такая участь не из-за тканей?

Я села на край кровати, уставилась на свои ладони. Они были чистыми – ни нитей, ни знаков дара. Пустота. И в этой пустоте поселился страх. Как я могу хоть что-то узнать без своего дара?

Я прошлась по комнате, пытаясь унять дрожь в пальцах. Мой взгляд упал на стопку книг у изголовья. И среди них – знакомый переплёт, книга о Карле Великом. Я протянула руку, взяла её и сжала, словно в ней был ключ к разгадке.

Если кто-то в истории знал, что значит потерять силу, то именно он – человек, который ценой собственной крови лишил магов власти. Может быть, в этих страницах я найду намёк, ответ, хоть крошечную зацепку.

Я развернула фолиант и начала искать хоть что-то интересное…

Я сидела в постели, укрывшись одеялом, облокотившись на мягкую подушку, и пролистывала фолиант о Карле Великом. Страницы шуршали под пальцами, но мысли то и дело ускользали. Я вздрагивала от каждого шороха в коридоре, и когда дверь тихо отворилась, сердце забилось сильнее.

Феликс вошёл, не постучал, и даже не хлопнул громко дверью, чтобы обратить моё внимание на себя. Его шаги были уверенными, но взгляд – мягче, чем обычно. Он задержался на секунду у порога, а потом заметил книгу в моих руках.

– Вечером – и снова с книгой, – сказал он с лёгкой усмешкой. – Если так пойдёт и дальше, я боюсь, что вы одним днём и вовсе переедете в библиотеку.

Я хотела возразить, но он, не дожидаясь ответа, обошёл кровать и опустился на край, облокотившись плечом о мои ноги поверх покрывала. Этот жест был таким неожиданным, что я растерялась.

– Милорд, я… – начала я, откладывая книгу и собираясь подняться.

Но Феликс перехватил мой взгляд и чуть улыбнулся, качнув головой:

– Не нужно. Не вставайте.

Я сжала пальцы, собираясь с духом. Я собиралась сказать ему о тканях, о том, что меня терзает дурное предчувствие, но слова застряли в горле.

Муж оказался первым, кто нарушил молчание.

– Я несколько раз брал Ариану в тот охотничий дом, – произнёс он негромко, уставившись на каменную стену украшенную гобеленом. – Но девочка ни разу не узнала собственную мать на портрете.

Я моргнула, ошеломлённая, – ведь именно это тревожило меня до потери дара, до страха за жизнь принцессы. Я совсем забыла об этом портрете.

– Неужели ваша сестра правда не знает?.. Что её мать – член королевской семьи? – неуверенно спросила я, сомневаясь в его словах.

Феликс перевёл взгляд на меня. В его глазах скользнула тень, и голос прозвучал твёрдо:

– Этот факт как раз-таки и не скрывается от её ушей.

И он замолчал, повернулся ко мне, его больше не интересовала стена, он уставился на меня, заглядывая прямо в мои глаза, будто ждал – что я продолжу его историю.

– Я внимательно смотрела на портрет, и я прочитала подпись. Я всё поняла. И не могу сказать, что это открытие меня не испугало. – сказала я почти шепотом.

И он снова просто смотрел на меня, его лицо не выражало никаких эмоций. Он просто ждал, когда я наконец-таки осмелюсь предположить все выводы и последствия самостоятельно.

– Сначала, – начала я тихо, – я думала, что вы просто хотели показать себя перед служителями храма… собрать лавры истинно верующего человека. Жениться, заключив не договорной брак, а магический согласно всем ритуалам храма.

Феликс поднял на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то между интересом и осторожностью.

– Любопытное предположение, – сказал он сухо. – И что изменилось потом?

– Потом, когда я узнала вас ближе… – я глубоко вдохнула, – я поняла, что вы не чтите законов храма настолько сильно, вы не почитатель и не ярый сторонник Ордена Порядка.

Он чуть склонил голову, насмешка коснулась его губ, но глаза оставались внимательными:

– И как же вы всё это успели понять? Может, не стоит быть настолько категоричной?

– Это слышно в ваших речах, – ответила я, не отводя глаз. – Видно по вашим книгам в библиотеке, по тому, как вы относитесь к служителям на ваших землях. Даже в мелочах. А мелочи… – я улыбнулась в ответ, – кричат громче слов.

Он молчал, но в тишине я чувствовала его напряжение.

– Хорошо, – наконец произнёс он. – Пусть будет так. Мы решили, что я не настолько верующий, чтобы жениться по указке храма. И что же вы подумали потом?

– Я думала… – слова застряли в горле, но я выдавила их, – что этим браком вас наказали. Что вы совершили какую-то повинность, о которой король милостиво согласился забыть.

Я смотрела ему прямо в глаза и едва не отшатнулась от ответа.

– Вы ошиблись, Оливия, – голос его прозвучал твёрдо, но без укора. – Я не сделал ничего, за что следовало бы наказывать. Наоборот. Я спас жизнь короля на юге, а не предал его.

Он наклонился чуть ближе, и в его словах не было ни тени иронии:

– Я отношусь серьёзно к служению королю, народу и этим землям. Считайте, что это для меня всё.

– Но вас и правда наказали браком со мной, – выдохнула я.

Феликс прищурился, уголок его губ дрогнул в лукавой улыбке.

– Это как посмотреть. – Он будто нарочно отвечал так, чтобы ничего не сказать. Он не спорил, не возражал – просто ждал. Ждал, пока я сама продолжу, как кот, играющий с мышью, медленно подталкивающий жертву к нужному выводу.

– Король Эдвард, – начала я, чувствуя, как голос предательски дрожит. – Дедушка Людвига. А ваша бабушка… его старшая сестра. Старшая, – повторила я, стараясь нащупать в памяти королевское древо. – Раньше я никогда не задавалась вопросом… насколько «благословлены» семьи монархов, что у них всегда первым рождается мальчик. А первенцам – всё. Так учат нас законы магии и наследования. И первенец в королевских семьях всегда сын…

Его глаза чуть сузились, но в лице не дрогнул ни один мускул.

– Это лишь то, что подаётся миру, – сказал он наконец, ровно, без эмоций. – Девочек-первенцев раньше отдавали в монастыри. Или на воспитание в знатные, но не слишком влиятельные семьи. – Он говорил так спокойно, словно обсуждал не жизни и судьбы детей, а далёкую легенду. – Уже много лет существуют амулеты и зелья, способные повлиять на пол ребёнка.

Его слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Я слышала в них сухую констатацию факта.

– Но ваша бабушка? – не выдержала я. – Она на портрете… И подпись гласила, что она старшая. Старшая и член семьи…

Феликс чуть заметно усмехнулся, но его глаза оставались серьёзными.

– Да. Она росла в королевской семье. Просто прадед Эдвард не любил вмешиваться магией в… естественные процессы. Он не доверял колдовству. – Голос его звучал глухо, словно из глубины каменных стен. – А потом он слишком сильно полюбил девочку, свою дочь. Оставил её в семье – против закона и воли храма. Устроил ей знатный брак. Бабушка и её дети принесли клятву королю, что никогда не будут претендовать на корону по праву первородства.

Я почувствовала, как холод пробежал по коже.

– Но с вас… клятву никто не брал? – мой голос сорвался в шёпот. – С внука?

Феликс откинулся чуть назад, словно его удивила моя догадка. Его взгляд стал тяжелым, испытующим, как будто он взвешивал, стоит ли мне отвечать.

– Я слово ещё не давал, – сказал он наконец. Спокойно. Слишком спокойно.

У меня перехватило дыхание. Я подняла глаза на него – и впервые испугалась. Не за себя, а за то, что скрывается за этими словами.

Меня всё больше раздражало, что в любой момент разговора герцог мог отвернуться от меня и облокотиться на мои ноги, словно на спинку стула. Меня не устраивало, что значительную часть беседы я видела лишь его затылок, а он смотрел мне в глаза только тогда, когда сам этого хотел.

Я вскочила с кровати, лишив его опоры, и обошла вокруг, так чтобы он не смог снова отгородиться от меня. Я встала прямо напротив него, и когда он сел, задала свой следующий вопрос, не упуская ни единой тени эмоции на его лице.

– То есть… у короля правда есть причины полагать, что вы можете устроить переворот? – мой голос дрогнул, но я не позволила себе отвести взгляд.

– Так говорят некоторые члены совета. – Он произнёс это спокойно, почти холодно. – Другие, возможно, даже поддержали бы меня.

Снова и снова он выбивал у меня почву из-под ног, рушил все привычные представления.

– Но члены совета заставили вас жениться на девушке из моей семьи, на мне. – я выдохнула, подавив горький смех. – На дочери младшего лорда, который служит самому совету. У моей семьи нет связей, чтобы поддержать ваш род. Моя кровь недостаточно знатна, чтобы мои дети могли претендовать на престол. Да и денег у моего отца не водилось никогда… – я вскинула голову, и сказала иронично. – Как я сразу не поняла, в чём подвох?

Феликс молчал, только его взгляд чуть потемнел.

– Ваша мать, – продолжила я тише, – посчитала наш брак оскорблением. И я её понимаю. Эта женщина – член королевской семьи. Конечно, она желала для своего сына самого лучшего… Лучшей невестки…

– Я не переживаю об этом, – сказал он спокойно, – почему вы начали? Считайте, что с моей спины упала мишень.

– Да, я понимаю. Но вы один из наследников престола… – вырвалось у меня.

Феликс медленно поднялся с кровати. Его тень легла на меня, он смотрел сверху вниз, и в его глазах больше не было ни смятения, ни шутки. Голос звучал уверенно и твёрдо, как будто он собирался подвести итог нашему разговору.

– Понимаете, Оливия, – произнёс он, делая лёгкий шаг ко мне, – я не хочу раскола в королевстве. Жизнь во дворце никогда не была мне приятна, и я не видел себя Королем.

Он на мгновение задержал мой взгляд, позволяя мне заглянуть ему в глаза. Я чувствовала, что он говорит искренне.

– В добавок ко всему… я люблю своего кузена. Пусть и особой любовью. И не сделаю ничего, что может навредить ему.

Герцог продолжал ходить по комнате, словно зверь в поисках лучшего места.

– Считайте, что этот брак обезопасил королевство от войны и междуусобиц. Укрепил братскую привязанность. – он выдохнул, чуть склонив голову, и уголок его губ дрогнул. – И, быть может… подарил мне красивую и умную женщину.

Казалось, что он снова играет со мной, и всё только что обговорённое его вовсе не тревожило. Даже о моих достоинствах он говорил с лёгкой насмешкой, с той долей веселья в голосе, которая всегда сбивала меня с толку.

Он остановился за моей спиной. Его пальцы медленно проскользнули по линии платья, цепляя застёжки, и я почувствовала, как ткань чуть ослабла и повисла на моих плечах. Я знала, к чему всё идёт, но мои мысли всё ещё кружили вокруг услышанного – слишком тяжёлые, слишком важные, чтобы их отпустить.

Феликс убрал мои волосы вперёд, его ладонь легла мне на талию. Он притянул меня ближе и его губы коснулись моей шеи – осторожно, как будто проверяя, позволю ли я ему. А я всё ещё стояла неподвижно, погружённая в свои сомнения, а кровь уже прильнула к моим щекам и жар ожидания прошёл по телу легкой волной.

– Вы слишком громко думаете, – тихо произнёс он у моего уха, сжимая меня крепче. – Для женщины, которой уделяет такое внимание муж.

Его голос был тёплым, низким, и в нём звучала мягкая усмешка. Но в этом смехе не было холодности – скорее, попытка вытянуть меня из плена моих мыслей.

– Я не знаю, что сказать. Я рада, что вы приняли моё происхождение и надеюсь, что вы не упрекнёте меня этим в будущем, – тихо произнесла я, чувствуя, как сердце сжимается от неловкости.

– Считайте, что я могу простить вам почти всё, – его губы продолжали скользить по моей шее, оставляя огненные прикосновения.

– А что же вы мне не простите? – я слегка отстранилась, стараясь придать своему голосу игривый тон.

– Может, вы не простите мне глупости? – спросила я с улыбкой, выскальзывая из его объятий.

Он смотрел на меня с тем самым лукавым выражением, которое лишало опоры под ногами.

– Глупость я бы простил, – сказал он медленно, притягивая меня снова к своей груди, – а вот если бы вы оказались тёмным магом… тут я бы задумался.

Я фыркнула, но его сильные руки сомкнулись на моей талии, лишая возможности отступить. Его ладони мягко массировали мои плечи, и я, несмотря на внутреннюю скованность, ощущала, как напряжение покидает меня. Его дыхание обжигало моё ухо, и я услышала тихий шёпот:

– Вам не стоит беспокоиться.

Я уже собиралась ответить, когда резкий, громкий стук в дверь нарушил покой моей комнаты.

Глава 31
РАЗГОВОРЫ

Резкий стук в дверь напугал меня так сильно, что тело непроизвольно вздрогнуло, словно в комнату ворвался поток ледяного воздуха. Звук вырвал меня из грёз, и я открыла глаза, возвращаясь в свою спальню. По телу всё ещё разливалось тепло; на плечах ощущалось прикосновение его рук, а на шее оставались следы от его губ, только что скользивших по моей коже.

Феликс тяжело выдохнул, словно незваный гость позволил себе лишнее, прервав нас в самый неподходящий миг. В этом вздохе слышалось недовольство, но в его движениях все еще сквозила ласка и забота.

Муж так же нежно провёл пальцами по моей спине, застегнул несколько застёжек, возвращая платью прежний вид. Он усмехнулся, коснувшись шеи губами, и его дыхание приятно щекотало мне ухо.

Я видела, как его позабавил мой испуг от стука, и чувствовала – муж мягко направляет меня к двери, позволяя самой встретить визитёра.

Пока я ещё не успела собраться с мыслями, Феликс отступил. Его шаги звучали так же уверенно, как всегда. Подойдя к столику, он взял графин, налил вино в кубок – неторопливо, с какой-то нарочитой ленивой грацией. Затем сел в кресло, свободно раскинувшись, словно в собственном кабинете, и поднял на меня взгляд.

Он вёл себя так, будто всё происходящее находилось под контролем и вовсе не требовало его участия. Спокойствие герцога передалось и мне. Казалось, настенные гобелены интересовали мужчину куда больше, чем мой ночной гость.

Раздался повторный стук. Муж не показал никакого раздражения или беспокойства из-за такой настойчивости. Он абсолютно спокойно ждал, пока я поговорю со своим гостем.

Я вздохнула и пошла к двери, я была уверенна, что, скорее всего, это Эва – ей что-то понадобилось или она решила проверить, как я себя чувствую. Но когда дверь приоткрылась: передо мной оказалась Ариана.

На ней было простое домашнее платье, поверх которого небрежно наброшен халат. В руках она держала кувшин с напитком, а ночное платье без всякой стеснительности болталось через руку. Лёгкая, совсем не сонная, улыбка тронула её губы.

– Я решила, что мы можем провести ещё одну ночь вместе, – заявила она, даже не поздоровавшись.

Я замерла, пытаясь подобрать слова. Её уверенность – почти нахальство – застала меня врасплох. Я улыбнулась так мягко, как могла, и ответила:

– Давай лучше завтра, Ариана. Сегодня я… немного занята.

Мой голос звучал предельно вежливо, но мне хотелось рассмеяться. Я сравнивала себя с героиней любовного романа, которая прячет у себя в спальне не мужа, а любовника.

Я чувствовала на себе спокойный, невозмутимый взгляд Феликса и отчаянно хотела взглянуть на его лицо, хотя понимала – любое движение выдаст меня. Всё же я неловко повернула голову в его сторону.

Он сидел в кресле так же спокойно, как и прежде, в руке блестел кубок с вином. Ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая полное отсутствие интереса к нашей беседе.

– Но я правда хотела поговорить с тобой сегодня, – не унималась Ариана. Она шагнула ближе, крепче прижимая кувшин к себе. – Я всё думала о том, что ты сказала тогда… Что мужчина должен любить меня. Но ведь он будет… будет любить. Есть разные женские способы…

И хоть она и шептала, я не хотела, чтобы её брат услышал лишнее. Женская солидарность не позволяла мне разрешить ей говорить дальше. Я мягко подтолкнула Ариану в сторону коридора, касание было лёгким – предупредительным.

– Вот ты? – она всё ещё бормотала, почти не сбавляя темпа. – Ты бы смогла? Ты бы согласилась на мужчину, который тебя не любит, в надежде, что потом всё исправишь? Ты бы всё исправила, если бы выпал шанс?

Она попыталась шагнуть в комнату, но я перехватила её за запястье и, глядя прямо в глаза, сказала тихо и твёрдо:

– Ариана, я не одна. Давай не будем об этом сейчас.

Она промолчала целую секунду, будто подбирая слова, затем бросила украдкой:

– Эве можно доверять. Она мало что болтает.

Я едва не улыбнулась – Эва и вправду умела держать язык за зубами, хотя иногда вела себя опрометчиво. И я решила открыть дверь шире, чтобы показать девушке, с кем она имеет дело, ведь все намёки и сигналы для неё, похоже, были бессмысленны.

В этот момент герцог сам подошёл, открыл полностью дверь и встал за моей спиной. Его присутствие мгновенно добавило неловкости в без того странную беседу.

– Ариана, – сказал он ровно, спокойно, но так, что его голос прогремел на всю комнату, – сегодня я ночую с Оливией.

На её лице промелькнуло что-то смешанное: и понимание, и лёгкое смущение, и, быть может, даже радость. Она прошептала одно короткое: «Я вижу», – и её губы на долю секунды дрогнули в улыбке, которую я не сумела толком распознать.

А потом, как будто решив, что разговоры исчерпаны, девушка повернулась на каблуках и побежала прочь по коридору – по направлению к своим покоям. Думаю мечтать о молодом юноше, который так сильно нарушил её душевный покой.

Я услышала, как герцог втянул воздух. Он притянул меня к себе и почти беззвучно, пробормотал, иронично закатывая глаза:

– Жду тот день, когда я выдам её замуж, и эта забота перестанет быть моей. – сказал он с улыбкой на губах. Я знала, что он хоть и кажется сухим, строгим и сдержанным с ней, он очень сильно любит свою сестру.

Муж стоял за моей спиной, нависал как тень, его руки уже нашли мой живот и притянули к себе.

Я почувствовала, как он всё сильнее сжимает мою талию, как его губы нашли мою шею – и внутри всё тонко дрогнуло, готовое уступить этому напору. Но в последний миг я положила ладонь ему на грудь, мягко, но решительно, и чуть оттолкнула. Между нами образовалось крошечное, но ощутимое пространство.

– Подождите, Феликс, – сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Я хотела с вами поговорить.

В его взгляде мелькнуло что-то тёмное – смесь досады и любопытства. Он отпустил меня без лишних слов, будто вычеркивая этот момент, и направился к столику. Его шаги были уверенными. Я наблюдала, как он взял бокал вина, неторопливо сделал глоток, потом сел в кресло и, словно назло, подложил себе под спину подушку, развалившись с такой ленивой грацией, что я невольно сжала пальцы, чтобы не показать раздражение.

– Ну, у вас, видимо, сегодня такое настроение – обсудить со мной все возможные темы и события, – произнёс он тоном, от которого веяло насмешкой. – Так хоть посижу с комфортом.

Он отставил бокал на стол, сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла. В его словах чувствовался сарказм, и это задело меня, но вместе с тем – в этой небрежности, в этом показном равнодушии, я уловила его внимание. Он ждал, муж готов был выслушать то, что я скажу дальше.

– Скажите, вы ведь занимаетесь охраной принцессы? – спросила я, придавая своему голосу уверенности.

Я молчала, ожидая ответа, но он лишь лениво скользнул по мне взглядом, и на губах появилась тень усмешки.

– Да, я отвечаю за безопасность принцессы, – его голос был ровным, но в нем звучала интонация с которой обычно докладывают королю о текущих событиях. – Если хотите знать, я сам договаривался об условиях помолвки, представляя интересы короля. И я убеждён: этот союз нужен королевству. Юг, несмотря на свои трудности, остаётся надёжным торговым партнёром и будет ценным союзником в случае угрозы с севера.

Я растерялась, услышав такой развёрнутый ответ. В этой жизни он не рассказал ни одной новости, он не считал нужным делиться деталями своей службы, а теперь говорил так, будто ничего не скрывает.

Он смотрел на меня так словно это не я изучаю его, а он проверяет мою реакцию.

– Я… лишь хотела сказать, что сегодня привезли ткани, – начала я осторожно, чувствуя, как неловкость давит на грудь. – И мне показалось… считайте это женской интуицией… странное чувство. Что с ними что-то не так. Я просто хотела предупредить вас.

Феликс отставил бокал, сцепил пальцы и откинулся в кресле, но глаза его выдавали интерес. Он всматривался в меня, будто пытался разглядеть не слова, а скрытый за ними смысл. Его взгляд был почти невыносим – пронизывающий, слишком внимательный, слишком настороженный.

– Хорошо, – сказал он наконец. Одно единственное слово. Спокойное. Слишком спокойное.

Его голос был низким, ровным, и от этого спокойствия меня пробрала дрожь. Я не знала, что скрывалось за этим ответом – согласие, безразличие или намерение проверить мои слова без моего участия.

– Хорошо? – Переспросила я. Не скрывая своего негодования. Я ожидала от него большей реакции или вопроса. – Это всё? Вы не выглядите удивленным или встревоженным.

Герцог сложил руки у себя на груди, как бы отгораживаясь от меня. Мы находились в тишине некоторое время, я уже начала думать что он вовсе не собирается говорить.

– Оливия, иди ко мне.

Я не выдержала и чуть подалась вперёд:

– Вы… вы верите мне?

Он сменил свою расслабленную позу, на другую, более мужественную и уверенную. Теперь он сидел с прямой спиной и смотрел мне в глаза. И уже, когда я не ожидала ничего хорошего от нашей беседы, он протянул мне руку, а в глазах его отразилась мягкость.

– Оливия, иди ко мне. – прошептал он, всё еще держа свою руку передо мной.

Я же по-прежнему смотрела на него с недоверием, но положила свою руку в его ладонь и сделала шаг навстречу ему. Он усадил меня к себе на ноги.

– Оливия, я ценю то, что ты рассказала мне о своем предчувствии…

Я посмотрела на него вопросительно, с затаённым страхом. Мне казалось, что герцог может не поверить моим словам. Я боялась вновь увидеть перед собой бокалы с ядом. Не хотела, чтобы и в этой жизни он испытывал меня, оценивая лишь с точки зрения пользы – как работника или, что ещё страшнее, как вещь.

– Мне уже сообщили подозрения насчет ткани. Я не удивлен, потому что уже начал проверку. И рад, что в тебе проснулись отголоски магии твоего отца.

Я смотрела на него удивленными глазами. Но кто мог сообщить? В прошлом, он мне признался сам, что угрозу обнаружила только я. Что только благодаря моим способностям, они избежали беды. А сейчас кто-то опередил меня. Но как и кто?

Я не успела даже осмыслить всё, как герцог снова наклонился, и его горячее дыхание коснулось моего уха:

– Оливия… У вас ещё остались вопросы или темы для разговора?

Его голос, низкий и тягучий, заставил сердце забиться быстрее. Я встретила его взгляд растерянными глазами и не смогла ответить. Я просто не могла подобрать нужные слова.

Он склонился ко мне, и его лицо оказалось так близко, что я почувствовала, как он вдохнул аромат розовой воды и трав, освежающих мои волосы. Его губы легко коснулись моей головы, а ладонь нежно скользнула по щеке. Затем он прошептал моё имя. Голос был таким мягким, что пробирал до дрожи; каждое произнесённое им «Оливия» отзывалось во мне сладким томлением, предвкушением близости.

Я медленно подняла руку и коснулась его лица. Убрала непослушную прядь со лба, освобождая его от тени, и пальцы невольно скользнули по виску. Он не отвёл взгляда, и в этот миг я решилась сама поставить точку в этом странном, напряжённом вечере: прижалась губами к его щеке и тихо прошептала «мой лорд» прямо у самого уха – словно давая понять, что разговор окончен.

Феликс улыбнулся едва заметно, но глаза его оставались серьёзными. Он потянулся к свече и погасил её кончиками пальцев. Пламя дрогнуло и исчезло, и комнату заполнил серебристый свет луны, преломляясь на стенах и отражаясь в его взгляде.

Я уткнулась лицом в его плечо, вдыхая запах вина и пряных трав, впитавшийся в его одежду. Его дыхание обжигало кожу, а прикосновения – лёгкие, почти невесомые – будоражили мою фантазию.

Его руки всё ещё удерживали меня – крепко и в то же время нежно. Он поднялся, не позволяя мне даже пошевелиться, и шагнул к постели.