Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 332 страниц)

– Отличное предложение, – тут же откликнулся Романов, – присылайте заявку, мы ее рассмотрим без отлагательств.

Глава 8

На следующий день

Главным информационным событием, безусловно, стало Спитакское землетрясение – все крупнейшие мировые телеканалы не по одному разу прокрутили пленки французского и восточногерманского телевидения. К сожалению, советские записи, что Центрального, что Республиканского ТВ оказались существенно ниже качеством, из них взяли только интервью Романова на фоне Спитака. Газеты тоже постарались, перепечатав множественные фото разрушенных городов и спецслужб, ликвидировавших последствия. Особенно отличился французский еженедельник Шарли Эбдо, поместивший на обложку карикатуру Романова, лично спасающего орущего младенца из огня и одновременно дающего интервью на камеру, а вокруг него тесным кружком стоят остальные мировые лидеры от Рейгана до Ширака, которые внимательно конспектируют его слова.

– А что, мне нравится, – казал Романов своему помощнику, изучив эту обложку Шарли Эбдо (что переводится всего-навсего, как «Еженедельный Чарли»), – ничего оскорбительного в свой адрес не наблюдаю… в отличие от Ширака.

Помощник покивал головой, а потом выложил на стол дайджест остальной мировой прессы.

– Вы, Григорий Васильевич, – сказал он, – сегодня звезда номер один, все про вас пишут.

– Хорошо, я почитаю, – поморщился он, – а ты вот чего… вызови-ка ко мне товарища Власова (министра МВД с 86 года).

Помощник согласно кивнул и испарился за тяжелойдубовой дверью. А буквально через полчаса на пороге возник он, Власов, сменивший на многострадальном посту скоропостижно ушедшего из жизни Федорчука.

– Здравствуйте, Александр Владимирович, – поприветствовал его генсек, выйдя на середину кабинета, – присаживайтесь – поговорим.

Министр, не избалованный особым вниманием власть предержащих, довольно робко устроился на краешке большого кресла для посетителей, весь обратившись в слух.

– Я вот по какому поводу вас позвал, – задумчиво начал разговор Романов, – что у нас в стране с наркоманией происходит – расскажите…

– Ясно, – Власов почесал затылок и принялся излагать – чувствовалось, что товарищ в теме, потому что речь его полилась легко и плавно. – Как вы наверно и сами знаете, Григорий Васильевич, – официально в нашей стране ее как бы и нет… пару лет назад начали что-то говорить с трибун на эту тему. Хотя, например, о том, что Высоцкий был наркоманом со стажем, знали даже маленькие дети в детских садах.

– Про Высоцкого я в курсе, – нахмурил брови Романов, – давайте уже конкретику.

– Так вот… отставим пока в сторонку Среднюю Азию, у которой насвай и гашиш это часть национальных традиций и перейдем к производству наркотиков в остальной части нашей страны. Старт производству этих веществ был дан таким редким справочником, изданным в 1951 году издательством Сельхозгиз, если не ошибаюсь. Назывался он незамысловато «Энциклопедический словарь лекарственных эфирно-масличных и ядовитых растений». И там были в доступной форме описано, что и когда надо собирать из этих эфирных растений, а также были даны рецепты приготовления из них психотропных веществ…

– В самом деле? – удивился Романов, – это еще при Сталине такое издали? Очень странно… но продолжайте, я внимательно слушаю.

– Книга немедленно попала в число библиографических редкостей, на черном рынке, насколько мне известно, ее цена доходила до сотни долларов…

– Что, вот так прямо за валюту и продавали?

– Так прямо и продавали… но если у покупателя были с ней проблемы, входили в положение и брали рублями по курсу того же черного рынка – по 4–5 за доллар. С помощью рецептов из этой книги в Союзе достаточно широко распространился препарат ЛСД, если слышали про такой…

– Слышал, конечно… и почем идет одна доза этого ЛСД, если не секрет?

– Не секрет, конечно, – ответил Власов, – цена начинается от 50 рублей за марку… его наносят почему-то на почтовые марки, не знаю почему…

– Хорошо, а если приплюсовать к этой книге Среднюю Азию, тогда что получится?

– Да, про Казахстан-Узбекистан… основной источник галлюциногенных материалов там это обычная конопля, по латыни каннабис, она, конечно, и в средней полосе России растет, но нужных ингридиентов здесь не набирает, климат не тот. То ли дело Чуйская долина – 140 тысяч гектар отборной индийской конопли… она, кстати, поделена примерно пополам между Кахахстаном и Киргизией, и в ней расположена столица Киргизии Фрунзе…

– Но конопля, – сказал Романов, – насколько я знаю, не самый страшный из наркотиков… теперь давайте про опиум.

– Опиум, как вы наверно и сами знаете, добывают из плодов мака, – продолжил Власов, – на недозрелых коробочках делают надрезы, выступивший млечный сок и содержит фенантреновую группу, вызывающую сильные галлюцинации. Мак также растет у нас почти повсеместно, но нужных кондиций достигает опять-таки только в южных регионах, это та же Средняя Азия плюс Алтай и Кавказ.

– Сколько наркоманов сейчас насчитывается на учете в диспансерах? – задал, наконец, главный вопрос Романов, – и какова динамика их численности?

– Точных цифр я не скажу, – ответил Власов, – нужно поднять документы, но приблизительно это будет так – на учете состоят около 50 тысяч человек, это выявленные, так сказать, легальные наркоманы. К ним можно смело приплюсовать столько же скрытых… а динамика… динамика оставляет желать лучшего, идет прирост минимум в 5 процентов за год.

– И про Афганистан еще несколько слов добавьте, – попросил Романов.

– Да, вы совершенно правы, – тут же согласился Власов, – из Афганистана поток наркотических веществ возрастает каждый год… в среднем на десять где-то процентов. Надо отдать должное талибам, это непримиримое крыло оппозиции…

– Я знаю, кто такие талибы, – отозвался Романов, – продолжайте.

– Так вот, у них посевы опиумного мака строго запрещены – Коран не позволяет… конечно полностью искоренить это дело не под силу даже Корану, поэтому и на их территории кое-кто кое-что сеет и собирает, но если брать ситуацию в целом, то основной поток опиума и героина идет с территорий, контролируемых Дустумом и Ахмад-Шахом… это север и северо-восток страны. Доставляется товар почти исключительно через Таджикистан – пограничники борются с этим злом, но как вы сами понимаете, из возможности не безграничны.

– А с регионов, подконтрольных Наджибулле, что-то идет к нам?

– С глубоким прискорбием придется признать, что да… он же ведь не господь бог, Наджибулла, абсолютно все контролировать не может. Но по сравнению с тем, что течет от Дустума, это на порядок меньше.

– Какую долю занимают афганские наркотики в общем балансе? – задал умный вопрос генсек.

– 10–15 процентов на текущий момент… но надо признать, что героин это самый разрушительный наркотик из существующих сейчас, лицо, принимающее его, живет не больше трех лет… а зачастую и полтора-два года.

– У вас есть какие-то предложения по ограничению этой заразы? – строго спросил Романов, – в первую очередь героина…

– Наркотики в первую очередь принимает молодежь, – глубоко вздохнул Власов, – поэтому на нее и надо делать основной упор. А так-то вариантов борьбы всего два – пропаганда здорового образа жизни с одной стороны и ограничение предложения вредных веществ с другой…

– Пропаганду давайте оставим в стороне, хотелось бы услышать про ограничения.

– Предлагаю основать новую структуру в рамках нашего министерства, – бухнул Власов.

– Бюрократические нагромождения, – поморщился Романов, – это немного не то, что ведет к цели… хотя впрочем не возражаю – как назвать думаете?

– Я пока не думал над этим… – даже растерялся Власов, – наверно это не так уж и важно… например Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Хватит нам прятать голову в песок, как страусам, и делать вид, что наркоты у нас нет…

– Хорошо, пусть будет ОБНОН, – согласился Романов, – где-то рядом с ОБХСС будет располагаться. Еще что-нибудь можете предложить?

– Еще… – Власов запнулся на пару секунд, затем четко выложил пункты, – надо внедрять своих людей в цепочки транспортировки наркотиков, ну или вербовать кого-то оттуда, раз, надо искоренять посевы спорыньи, это основной компонент ЛСД, который варят в домашних условиях, два…

– Коноплю и мак тоже приплюсовать бы к этому списку, – бросил ремарку генсек.

– Хорошо, приплюсуем… ну и в-третьих – хорошо бы еще законодательство подправить, уж очень вегетарианские там статьи, касающиеся наркотиков… высшую меру, конечно, не стоит добавлять, но сроки и условия применения ужесточить было бы неплохо.

– Тоже согласен, – кивнул Романов, – давайте законы мы перекинем в соответствующие ведомства… я думаю, в ближайшее время этот вопрос решим… а все остальное вы берете на себя, разрабатываете подробную программу действий, скажем, на следующий год, потом вернемся к нашему разговору.

А сразу вслед за тем, как министр покинул кремлевский кабинет, секретарь неожиданно доложил, что аудиенцию просит секретарь Союза кинематографистов Лев Кулиджанов.

– И что ему надо? – уточнил генсек.

– Поговорить о текущих проблемах… – отозвался секретарь.

– Ну пусть заходит.

Лев Александрович, высокий и тучный мужчина в том же примерно возрасте, что и Романов, зашел, поздоровался и сел в кресло.

– Помню-помню ваше творчество – «Когда деревья были большими», «Синяя тетрадь», «Преступление и наказание».

– И «Карл Маркс, молодые годы», – тут же добавил тот.

– Правильно, и Карл Маркс тоже. Давненько я не занимался кинематографическими проблемами, – весело сообщил ему генсек, – рассказывайте, что у вас там наболело.

– Понимаете, в чем дело, Григорий Васильевич, – задушевно начал беседу режиссер, – советское кино это очень мощный инструмент нашей идеологии, так ведь?

Вопрос был риторическим, поэтому Романов на него не стал даже отвечать.

– А кроме того оно признано во всем мире, а также приносит весьма ощутимые деньги в союзный бюджет, верно?

– К чему вы клоните, Лев Александрович? – уточнил генсек, – знаете, такими разговорами вокруг да около я сыт по горло – каждый день на совещаниях выслушиваю по несколько часов. Давайте уже прямо и без обиняков…

– Хорошо, – ответно улыбнулся Кулиджанов, – давайте будем говорить прямо и без обиняков. Короче говоря, в текущий момент наше кино немного замедлило свое поступательное движение – если в 70-х годах каждый год выпускалось минимум по 5–10 шедевров, то в 80-х это количество снизилось до 1–2… ничего страшного в этом нет, обычные издержки роста, которые преодолеваются со временем. Однако проблема тут заключается в том, что наш Союз массово атакуют молодые его члены… глядя на общую ситуацию в стране, они хотят поднимать темы, которые ранее, скажем так, не афишировались…

– Например? – поднял брови Романов.

– Например, эротику и секс, – бухнул Кулиджанов, – а также подростковую преступность, некоторые трения в межнациональных отношениях и критику власти по самым разным поводам.

– В самом деле? – усмехнулся Романов, – молодежь хочет секса и эротики?

Глава 9

– Ай-яй-яй, какая неожиданность, – закончил свою мысль он, – кто бы мог подумать…

– Раньше эти темы в нашем обществе были довольно строго табуированы, Григорий Васильевич, – отвечал ему режиссер, – но сейчас благодаря вашей деятельности многое же меняется… вот и приносят на Мосфильм, например, такие сценарии.

И он вытащил из папки с тесемочками пару листочков, заполненных убористым шрифтом.

– Интересно, что сейчас молодежь в сценариях пишет, – заинтересовался генсек, – расскажите в общих чертах.

– Вот номер один в списке… рабочее название «Маленькая Вера».

– Уже интересно – почему Вера и отчего она маленькая?

– Ну тут довольно обычная история одной рабочей семьи из маленького города, отец сильно пьющий, дочь Вера непутевая, есть даже какой-никакой конфликт – дать показания на отца, он порезал зятя, тогда его посадят, а если не дать, то он продолжит дебоширить…

– Ну и что же тут такого сексуального? – спросил Романов.

– В сценарий включена очень откровенная сцена между Верой и ее молодым человеком…

– Тааак, – почесал в затылке генсек, – ну когда-нибудь это должно было случиться, перенос сцен секса на экран – в Голливуде, насколько я знаю, редкий фильм обходится без этого. Так что не вижу ничего страшного… следующий пункт в вашем списке какой?

– С условным названием «Фанат», Григорий Васильевич…

– Это болельщиков Спартака так называют, кажется?

– Не только Спартака, а вообще всех болельщиков, – поправил его Кулиджанов, – которые болеют, мягко говоря, за рамками приличия… слышали, наверно – ходят толпами до и после матчей, избивают таких же фанатов, болеющих за другие команды и так далее… но здесь за основу взят не футбол, а боевое искусство, каратэ, может, слышали?

– Ну как же не слышать – Талгат Нигматуллин в фильме «Пираты 20 века» дрался этим стилем… но его же запретили после Олимпиады?

– Все верно, все верно, – побарабанил пальцами по столу Кулиджанов, – однако время идет, нравы смягчаются, официально секций каратэ пока нет, но в полуподпольном виде их достаточно много расплодилось.

– И что же там этот фанат каратэ делает?

– Дерется, что же еще… сделано по образу и подобию так называемых гонконгских боевиков – слышали, наверно?

– Да, конечно – Брюс Ли, Джеки Чан, – отозвался генсек. – На редкость глупые фильмы, кстати, почти без сюжета, одни драки.

– Однако спросом у аудитории этот формат пользуется – вот наша молодежь и решили адаптировать, так сказать, гонконгское кино под отечественные реалии. Но какой-никакой сюжет тут все же имеется… история личностного роста простого парня из глубинки, который посредством поединков или просто драк пробивается к солнцу.

– Да в общем и целом неплохой сюжет, – одобрительно кивнул головой Романов. – Я бы не возражал, пусть снимают… только без излишней жестокости хорошо бы. Еще что-нибудь у вас имеется?

– Да, – глубоко вздохнул Кулиджанов, – есть еще один пунктик… касается видеокассет и видеопроката…

– Так-так-так, – оживился генсек, – и что у вас по этому пункту наболело?

– Так ведь пошло это дело в широкие народные массы, Григорий Васильевич, – горестно сообщил Кулиджанов, – пока полуподпольными путями, на дому просматривают, но как я слышал, обсуждается возможность легализации видеосалонов, верно?

– Действительно, был недавно такой проект, даже на Политбюро его немного обсудили.

– И к чему пришло обсуждение? – живо заинтересовался режиссер.

– Решили продолжать обсуждение, – усмехнулся Романов, – мнения разделились. Но у вас, как я вижу, свое мнение на этот счет имеется – озвучьте пожалуйста.

– Охотно, – откинулся в кресле Кулиджанов, – мое мнение такое – полностью запрещать неправильно, но какими-то рамками оградить следует… ведь если эти так называемые видеосалоны будут открывать на каждом углу, это во-первых будет означать совсем уж бесконтрольную экспансию иностранных фильмов к нам, а там ведь самые разные темы затрагиваются…

– А во-вторых что?

– Во-вторых, Григорий Васильевич, – бухнул режиссер, – это будет означать сначала смерть наших кинотеатров, ведь видеосалоны их просто вытеснят, а на втором этапе и скоропостижную кончину советского кинематографа…

– И почему же наш кинематограф должен скончаться?

– Голливуд я бы сравнил с конвейером по производству кино, поданной в яркой и привлекательной оболочке, тогда как наш кинематограф это ручная сборка… да, иногда получается более качественный продукт, но открытой конкуренции явно не выдержит. Это еще Генри Форд доказал на своем детройтском заводе…

– Сравнение убедительное, – не смог не признать Романов, – а какие конкретно ограничения западной кинопродукции вы имеете в виду?

– Я даже набросал небольшой меморандум на эту тему, – Кулиджанов вытащил из папки еще один листочек.

– Не надо меморандумов, – поморщился генсек, – вкратце изложите.

– Хорошо… первое – видеосалоны можно разрешить, но обставить условиями, минимальная цена за просмотр чтобы была в разы больше, чем билет в кинотеатре, да и количество их надо бы ограничить какими-то разумными рамками. Второе – установить обязательный минимум показов отечественных фильмов… может 25%, может 50, подлежит обсуждению. Ну и наконец, третье – модернизировать наши кинотеатры до современного уровня… знаете наверно, панорамные экраны, объемный звук, эффекты присутствия. Чтобы народ не убегал из них в видеосалоны. Да, денег на модернизацию понадобится немало, но они окупятся за год… самое большее за два, это я гарантирую.

Плесецк

По графику, согласованному управделами ЦК, у главнокомандующего войсками СССР в начале декабря должен был состояться визит на космодром Плесецк. Он и состоялся в обозначенное время – кроме знакомства с полигоном в плане числилось еще и присутствие при учебном запуске экспериментальной твердотопливной ракеты на полигон Кура, а также вывод на орбиту спутника радиоэлектронной разведки под кодовым названием «Облик».

Делегацию из ЦК КПСС в Плесецк доставил правительственный борт ИЛ-62 – по земле это было бы слишком длительное и неудобное путешествие.

– Свежо тут у вас, – это были первые слова генсека встречающему начальнику полигона генерал-лейтенанту Олейнику, – в Москве гораздо теплее.

– Так Архангельская область же, – даже немного смутился начальник, – у нас тут и летом не особенно тепло… сначала в Центр управления полетами проедем? – тут же встал он на деловые рельсы.

– По городу меня провезите сначала, – попросил Романов, – как уж он у вас называется-то?

– Мирный…

– В Якутии есть такой, – заметил генсек, – путаницы не возникает?

– Никак нет, товарищ главнокомандующий, – вытянулся в струнку Олейник, – если вы насчет писем – сюда пишут не по названию города, а на в/ч 01349, другой части с таким номером не существует. А вообще-то название Мирный очень распространенное, – пустился он зачем-то в топономические разъяснения, – их штук 40 в нашей стране насчитывается.

– Судя по вашему профилю, – усмехнулся Романов, – это название не очень-то подходящее, вернее было бы назваться Грозным или Ответным.

– Мы подумаем над этим, – дипломатично ушел от дальнейших обсуждений генерал, – прошу, – и он открыл заднюю дверь черной Волги, подрулившей прямо к трапу Ила.

Аэродром был не слишком далеко от города, домчались за считанные минуты, а когда въехали в городскую застройку, генерал принял на себя функции экскурсовода.

– Сейчас, Григорий Васильевич, – показал он направо, – мы проезжаем мимо Первого испытательного центра, он занимается испытаниями ракет легкого класса. А всего этих центров четыре штуки – второй испытывает средние ракеты, третий занимается измерениями параметров полета, четвертый это ведомство, следящее за тяжелыми МБР, а в том числе к числу их обязанностей относится сопровождение боевого железнодорожного комплекса Молодец.

– Это интересно, – сразу встрепенулся Романов, – можно поподробнее про этот БЖРК?

– Да, конечно, Григорий Васильевич, – быстро согласился генерал и отдал короткую команду шоферу – тот через несколько минут свернул направо и припарковался возле большого железобетонного ангара.

– Вот это она и есть, – сообщил Олейник, выйдя из машины, – одна из стоянок БЖРК Молодец… можно пройти и осмотреть, один из составов сейчас находится здесь на профилактике.

Охрана, предупрежденная заранее, взяла под козырек, и Романов с Олейником прошли внутрь здания – сразу же от входа их взорам открылся огромный павильон с десятком железнодорожных путей, справа имела место перегородка доверху, отделяющая дополнительный отсек.

– Здесь, – начал пояснения генерал, – располагаются служебные вагоны, всего семь штук, а также вагон с запасами горюче-смазочных материалов. В этой стороне (он махнул налево) три тепловоза, обеспечивающие передвижение БЖРК. А там (взмах направо) находится сердце комплекса, три вагона, каждый из которых содержит одну ракету Р-23_УТТХ.

– Что за ракета, напомните? – попросил генсек.

– Трехступенчатая, жидкостная, с десятью разделяющимися боеголовками мощностью 550 килотонн каждая… одной ракетой можно уничтожить, например, все крупные города штата Калифорния.

– Это хорошо, – задумался Романов, – давайте посмотрим на эти ракеты вблизи – можно?

– Так точно, – опять встал по стойке смирно Олейник, – все посмотрим в лучшем виде.

Обслуживающий персонал тоже был предупрежден о визите начальства, поэтому в отсеке, содержащем боевые вагоны, все уже стояли навытяжку.

– Это командир БЖРК, – представил генерал молодцеватого вояку с сединой в висках, – полковник Нечипоренко.

– Здравия желаю, товарищ главнокомандующий, – отдал честь полковник.

– Покажите мне содержимое одного из вагонов, – попросил у него Романов.

Полковник пододвинул лесенку к тамбуру ближайшего вагона (дверей у него не имелось) и пригласил Романова заходить. Внутри, как и ожидалось, в горизонтальном положении лежала ракета в серебристом корпусе.

– Это устройство Р-23_УТТХ, – начал пояснения полковник, – по классификации НАТО – СС-24 Скальпель. Она оснащена…

– Я уже прослушал лекцию о ее ТТХ, – остановил его Романов, – лучше покажите, как происходит старт.

– Так точно, – опять сделал тот под козырек, – по команде Старт происходит сброс крышки вагона, раз, а также спереди и сзади из корпуса вагона выдвигаются гидравлические упоры, вот один из них, – и он показал на большую стальную болванку справа.

– А зачем упоры? – не понял Романов.

– Для создания ребер жесткости, товарищ главнокомандующий, – ответил он, – чтобы не произошел сход с рельсов. Затем вот это устройство начинает подъем ракеты в вертикальное положение, одновременно идет контроль всех параметров устройства. И в заключение происходит пуск… то же самое и с остальными двумя ракетами, входящими в комплекс – если поступит соответствующая команда, конечно.

– Кто физически производит пуск? – заинтересовался генсек, – на кнопку кто нажимает, вы?

– Запуск происходит не кнопкой, а поворотом ключа, – пояснил полковник, – а поворачивает его начальник дежурной смены, их по трое в каждом составе числится.