Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Глава 10

«Галатэль, твой племянник затронул интересную тему.

Недавно он сказал, что люди не понимают, что значит работать в удовольствие. Я поразмыслила над этим и вынуждена с ним согласиться. Сам посуди, Малыш мне уже три дня шлет письма о том, как все плохо. Якобы наши работники, которых он так хвалил, Эдди Зуб и Карлик Боб – старые пьяные черепахи. Якобы взятые в аренду мулы хромые и безрогие овцы, а сеялка, которую одолжили соседи, – скрипучая дырявая телега (что на самом деле правда и ее задумывали именно такой). Но у нас посевная, а Малыш нервничает больше обычного и я, соответственно, тоже. Скажи, как эльфы работают в удовольствие?

Салгант предложил устроить моим работникам праздник с бесплатным элем. Но я сомневаюсь, что «старые пьяные черепахи», выпив, вдруг обретут новые важные для работы качества.

Возможно, это письмо тебя просто повеселит, что тоже неплохо. Но на самом деле мне, правда, интересно, как сделать, чтобы Малыш, от которого сейчас зависит мое благополучие, работал в удовольствие. Мне самой сложно об этом судить, потому что проводить ритуалы с Даном на заказ (пока, правда, такой был один) и создавать зелья мне легко и это мне нравится. Еще больше я люблю накладывать заговоры. Да и заниматься полями оказалось тоже интересно. Я понимаю, что это пока не работа в прямом смысле слова, потому и спрашиваю. Как у вас, эльфов, получается работать в удовольствие?

Рей»

Я с нетерпением ждала ответа на это письмо. Мне казалось, я уже тысячу лет не видела ровного почерка Галатэля и ужасно скучала по его фривольным замечаниям. Но недели шли, а ответа не было. Салгант как-то сказал, что в их королевстве сейчас так называемый сезон переговоров. В это время к ним приезжают делегации из разных уголков мира, в том числе из Приморского и Северного королевства эльфов. Судя по всему эльфы между собой не ладили, и такие визиты были сродни сражениям. Правда, вроде бы с послами Приморского королевства Галатэль еще десяток лет назад смог более или менее договориться и даже почти подружиться. Но все равно эти визиты отнимали много сил. Я все понимала, но когда ответ не пришел и спустя два месяца окончательно загрустила.

К этому времени на моих полях уже вызрела пшеница. Пораженные работники впервые видели сорт, который полностью созрел за столь короткий срок и с каким-то благоговением собирали урожай. Поле, над которым колдовала эльфийка полностью оправдало себя. Эль Тин не сомневалась в своей работе и на мои благодарности отвечала удивлением. Для нее такое колдовство было, как будто в порядке вещей.

Она мне многое пыталась объяснить в письмах, даже про магию эльфов писала, но когда она говорила о дыхании природы и прочем в голове ничего не укладывалось. Поэтом, в основном, как когда-то просил Галатэль, мы обсуждали парней, точнее, одного. Сначала Эль Тин писала, что ей никто не нравится. То слишком высокий, то слишком широкоплечий, то цвет глаз не тот. Оказалось, что у эльфов ценился чистый цвет глаз: синий, голубой, зеленый. Если без примесей – значит, перед нами красавец. И ее жених, которого она отвергла, конечно, был из таких. Нормального роста, с плечами по вкусу Эль Тин и чистейшими голубыми глазами. Он, конечно, тот еще прохвост, писала она, но очень уж красив. Его она не видела несколько месяцев и, вероятно, грустила. Поэтому я в подробностях теперь знала его анатомию вплоть до ямочек в области крестца.

Я же постоянно порывалась спросить что-нибудь про Галатэля, но вовремя себя останавливала. Неизвестно, как она отреагирует на мой интерес, да и не хотелось в письмах обсуждать что-то очень личное.

– Похоже, я сегодня сопровождаю самых красивых девушек нашего королевства, – в дверях нашей комнаты стоял Ильим в идеально сидящем фраке и улыбался.

Я посмотрела на сияющего ведьмака и не менее сияющую Лил и усмехнулась про себя. Комплимент предназначался явно одной ведьме, а не двум.

Хотя выглядела я не в пример лучше, чем на прошлогоднем Зимнем балу. Срок спора истёк, и моя потрепанная шляпа теперь гордо лежала на полочке рядом с книгами. Я надела то самое платье глубокого синего цвета, что купила еще в прошлом году. Его ушили, чуть-чуть обновили, добавив на летящую юбку блесток, и оно стало выглядеть еще лучше. Правда, теперь полупрозрачная вставка в области декольте неожиданно заканчивалась чуть ниже дозволенного и выглядела более чем интригующе. Никакого шика в платье не было и некоторые модницы посчитали бы его несовременным. Но благодаря этому платью мне не пришлось искать деньги, которых не было, на новое, да к тому же выглядела я в нем очень хорошо. На Зимнем балу в этом году я точно не буду чувствовать себя странно, сольюсь с массой других празднично одетых девушек и будут танцевать всю ночь.

– У тебя сегодня только одна спутница, – сказала Лил. – Рей сопровождает Салгант.

Слова вроде бы относились ко мне, но смотрели они только друг на друга. Ильим в классическом фраке казался старше и еще серьезнее, а Лил выглядела как прекрасная сказочная фея. Розовое платье с пышной, воздушной юбкой, элегантные украшения и по-королевски уложенные в корону локоны. И кто бы поверил, что она сделала прическу сама.

Вообще, ведьмы не признавали помощи в том, что касалось внешности. У нас были редкие зелья, руки и фантазия, в то время как у остальных только камеристки со стандартным набором средств для красоты. Ни одна ведьма в школе не приглашала к себе помощниц, чтобы принарядиться, это было ниже нашего достоинства. При этом выглядели мы ничуть не хуже, а зачастую лучше всех остальных. За что нас и не любили магички, тратившие целый день и сотню ри на то, чтобы быть красивыми.

– Рей, но ты же со мной потанцуешь? – уточнил Ильим, кажется, просто чтобы хоть что-то сказать, а не только рассматривать Лил и улыбаться.

– Не знаю, дружище. Мне говорили, что не стоит связываться с парнем, у которого девушка – ведьма, – пространно заявила я.

– Можно подумать, этим тебя можно напугать, – улыбнулась Лил.

– Когда ты знаешь ведьму, о которой идет речь, очень даже можно, – тоже улыбнулась я и подошла к ним, не удержалась и грустно вздохнула. – Очень жаль, что наша практика опять не вместе.

– Да уж, – Лил опустила глаза.

Тема практики в школе вызвала настоящий скандал. Почти всех ведьм распределяли в разные крепости, в том числе и в саму Литергию, где еще случались одиночные нападения. Но для ведьм и ведьмаков, которых отдельно тренировал сначала Астер, а потом и Эрвир существовал другой вариант.

Нашим куратором неожиданно оказался Астер и он предложил всем пятерым боевую практику в Западном королевстве эльфов. Правда, воодушевило это заявление только меня. Даже Ильим как-то не горел желанием ехать к эльфам и, мне кажется, с радостью отказался. Хотя мне объяснил, что не может оставить Лил. Но я осознавала, что все отказываются, потому что чисто ведьминские умения там почти не пригодятся. Да и никто не будет там учить разбираться в эльфийских травах и ничего интересного для себя ведьмаки там не видели. Тем более эта практика проходила как бы с боевиками, которых они терпеть не могли. Ко всему прочему выбор боевой практики вызывал негодование Тэрволин и гарантировал десяток дополнительных вопросов на зачете, который сдавали все равно у нее, а не у ведьмы, ведущей практические занятия. Мне терять было нечего, после постепенно распространившихся слухов о нас с Астером, меня она воспринимала, как пустое место. И свои десять дополнительных вопросов на зачете я и так бы получила. Вероятно, мое согласие на эльфийскую практику только подтвердит ее подозрения.

Но, как бы то ни было, отказываться от Леса я не собиралась. Я прилежно посещала все занятия, несмотря на то, что мне писал Малыш и каждый вечер я нервно грызла карандаши и думала: "надо ехать домой". Но я осталась. Учила, читала, варила и сдала зачет с первого раза, несмотря ни на что. До экзамена у меня еще полгода и я старательно не думала, как повлияет мое решение на итоговую оценку.

Мы с Ильимом и Лил еще немного поговорили, но в такой праздничный вечер почти не получалось грустить. Мы собирались танцевать и веселиться до глубокой ночи. И как только появился эльф мы медленно пошли в главный зал.

Салгант выглядел очень романтично в белом праздничном костюме эльфов с крепко заплетенной косой и кокетливой прядью, падавшей на скулу. А увидев меня, стал еще и трогательно растерянным. Он споткнулся на нашем пороге и некоторое время просто меня разглядывал, чуть задержал взгляд на моей груди и только потом подал руку, чтобы идти.

– Хорошо выглядишь, – когда мы прошли половину пути вдруг сказал он и сам поморщился от столь универсального комплимента. Его вполне можно было адресовать старушке, маме, а то и графу, после посещения болот.

– Ты тоже. Очень белый, глаз просто отдыхает, – ответила я, стараясь сохранить серьезность.

Но Салгант улыбнулся и я в ответ тоже.

– Надеюсь, ты готова?

– К балу? Конечно. Даже туфельки на месте, – я быстро приподняла подол платья, демонстрируя серебристые туфельки с тонким ремешком. Глаза Салганта как-то неожиданно стали больше и темнее и он еще несколько секунд смотрел на ткань, скрывшую ноги, и только потом произнес:

– Я имел в виду, – Салант кашлянул. – Собралась ли ты в дорогу? Отец откроет портал рано утром. Лучше быть готовыми.

– Вещи уже собрала, – я улыбнулась, наблюдая за тем, как глаза Салганта возвращают привычную форму. И как он хмурится, подбирая более интересную тему для разговора, чем подготовка к практике. Он больше не смотрел то на декольте, то на спрятанные под платьем туфли, но выглядел по-прежнему немного растерянным. Я опять улыбнулась, раздумывая, можно ли будет прийти к порталу в этом платье. Разрешен ли у них бальный наряд в шесть утра? Или можно ли его оправдать тем, что он специально подготовлен для эльфов и особенно для Правителя? Хотя вряд ли Галатэль нас встретит, да и Астер совсем не обрадуется. От пышного платья адептки, собирающейся на болота, у него сердце прихватит.

Бальный зал в этом году утопал в пышных бантах, цветах и светился разноцветными огоньками. Все было ярче, масштабнее и громче, чем в прошлом году. Здесь очень старались сделать все праздничным и весёлым.

После нашей битвы у крепости в школе надолго поселилась нервозная весёлость. Драки, загулы, какие-то неожиданные яростные поцелуи у всех на глазах. Только никто на самом деле не веселился. Даже традиционный турнир четверок теперь не казался чем-то праздничным. Все наконец-то поняли то, о чем говорил Астер еще на первом занятии. В любой момент адепт может пойти в бой, возможно, в составе совсем другой четверки, с другими людьми, но ему придется вспоминать все, что он делал, когда проходил турнир. Для всех теперь он стал напоминанием войны и трибуны оставались пусты. К тому же раз в неделю в Литергию ездили наши сильные четверки, чтобы поддерживать заклинания и отражать возможные нападения. Перестраховка, но это тоже не давало забыть ни о чем.

Поэтому бал и украшенный зал стали первым по-настоящему праздничным событием. Он затмил собой всю серость последних месяцев, помог адептам опять стать обычными учениками, а не воинами. К этому дню боевики наконец-то перестали ходить в лазарет за успокоительным, и больше не обращались к ведьмам за добрыми словами. Цена за мои услуги, назначенная Даном, устроила не всех, и ко мне в итоге упрямо ходил только один боевик, считавший, что только я говорю то, что нужно. Остальные быстро смекнули, что и другие ведьмы могут пошептать, причем бесплатно.

В воздухе ощущалось что-то похожее на общее ликование и облегчение, как будто бал ставил точку и подтверждал: «все закончилось, можно жить дальше».

Мы с Салгантом вышли на паркет сразу после преподавателей и радостно кружили под легкую музыку. Целых два танца подряд. Но потом эльф верный своим лесным принципам ушел приглашать других девушек, а меня перехватил граф. Он, как обычно, впечатляюще смотрелся в чёрном фраке, правда, сегодня казался более нервным, чем обычно. Его выдавала морщинка между бровей.

– Прекрасно выглядишь, – сказал он, даже не присматриваясь к моему платью. Я только успела его поблагодарить и собиралась завести разговор, кто бы поверил, о погоде, но он резко выдохнул и сказал:

– Мне нужно с тобой поговорить, это важно.

Он потянул меня мимо колонн к стеклянной двери, что вела в школьный дворик. Причем даже не озаботился тем, чтобы взять верхнюю одежду и не услышал мой возглас. Когда мы вышли граф быстро прочел согревающее заклинание и замер вполоборота ко мне. Я оглядела белый дворик и переступила туфельками на снегу, который начал таять от заклинания. Молча посмотрела на серьезного графа и приготовилась ждать.

Он стал немного импульсивным за последний месяц.

Эту смену характера можно было списать на появление магии. До полного восстановления еще было далеко, но сейчас он, вероятно, повторно проходил все то, что сопровождает появление магии у детей и подростков. Эмоциональность, раздражительность, повышенная чувствительность к критике. Возможно, я бы не заметила перемен, так как его обычно выдавал лишь случайно сломанный карандаш и фраза «я погорячился». Но он часто со мной обедал и ходил в библиотеку, у меня было время присмотреться к нему.

– Уверен, ты знаешь, что говорят о тебе и о профессоре Астере, – отмер Фицуильям, поворачивая голову ко мне, а я поморщилась.

– Не начинай, пожалуйста. Это лишь слухи. Беспочвенные. Нормальным людям и в голову не придет, что это правда.

– Тем не менее эти слухи просочились и теперь являются достоянием не только школы. Об этом сплетничают даже подруги моей матери, – сухо ответил граф. – Их нужно пресечь. Иначе ты рискуешь навсегда остаться девушкой определенного сорта.

– И как, по-твоему, я могу их пресечь? Любые оправдания выглядят как подтверждение, – я не подозревала, что эти слуха настолько интересны в обществе и

была очень удивлена. – Пройдет время, и люди об этом забудут.

– Они не забудут, – граф грустно покачал головой и, уже отвернувшись, продолжил. – И с тобой вряд ли будут общаться на равных в обществе, и вряд ли ты сможешь рассчитывать на хорошую партию. Ты забыла, что Высшая школа выпускает элиту, здесь обзаводятся связями и репутацией. Наравне с аристократами учатся дети влиятельных и богатых семей, о чем ты совершенно не думаешь. Как, по-твоему, влияет твоя репутация на твоих друзей на того же Ильима, чей отец входит в королевский торговый совет? И как долго они смогут с тобой общаться, если их благополучие и статус в обществе будут зависеть от мнения окружающих и от круга общения?

– Хватит, – резко осадила я, закипая. – Я не маленькая девочка и понимаю больше, чем тебе кажется.

– Тогда должна понимать, что это нельзя так оставлять, – он резко повернулся ко мне. – Нужно объявить, что у тебя уже давно есть пара и это не профессор.

– Ты сейчас о чем? – насторожилась я, рассматривая напряженного Фицуильяма.

– Я предлагаю тебе свое покровительство, – четко ответил он, не отводя глаз.

– Покровительство? – уточнила я, несколько раз прокручивая это слово в голове, и в полнейшем шоке выдохнула. – Это значит стать твоей содержанкой?

– Можно пустить лишь слух об этом, – ответил он, а после паузы, как будто сам себе не веря, добавил. – Но о степени близости правды к вымыслу решать тебе.

– И каким это образом один слух о связи лучше другого? – зашипела я, сжимая кулаки.

– Он подразумевает, что ты выбрала своего ровесника и здесь есть место чувствам, а не выгоде. К тому же, зная насколько я богат, любой, кто захочет связать с тобой судьбу в будущем может быть уверен в очень хорошем вознаграждении, -

произнося это, граф почти побелел, только глаза оставались слишком тёмными.

– А мама тебя за такое не отругает? Ведь твоя репутация благородного и честного аристократа очень пострадает, – едко уточнила я, с трудом сдерживая магию в своих кулаках.

– Репутации лорда повредить крайне сложно, в отличие от репутации леди, – сказал он и нервно выдохнул. – Как я понимаю, мое предложение, ты не примешь?

– Ты хочешь сделать меня любовницей, – чеканя слова, проговорила я, не веря, что такое мне предложил Фицуильям.

– Я говорил о слухах.

– Но был бы не против, если бы это стало правдой, – тихо уточнила я, понимая, что еще чуть-чуть и от графа останется мокрое место. Особенно после того, как он ничего не сказал, а просто несколько долгих мгновений смотрел на меня злыми глазами.

– Мы не одного круга… Я не могу сделать тебе предложение! – ответил он и добавил чуть наклонившись. – Призрак задери, я даже не знаю, выживешь ли ты,

если будет наследник. Насколько, вообще, ты сильная ведьма?

От смены темы я опешила, но не успокоилась. Видела, что он злится и кипела не меньше. Я была на каблуках, а он склонил голову. Очень хорошая позиция. Рука сама взлетела и кулак с магией впечатался в его щеку. Это была не пощечина, а точный удар, учитель бы мной гордился. Фицуильям покачнулся и прижал ладонь к лицу.

– Пошел ты!

Пальцы ломило от боли и жгла магия, без раздумий я создала пульсар, но мою руку не вовремя перехватили.

– Рей, что случилось? – рядом был Ильим и держал меня за запястье, тут же стояла удивленная Лил.

Магия рвалась с пальцев, в голове стучала кровь, я с трудом смогла выдохнуть. Но на нормальный ответ меня не хватило. Взгляд графа, ошалевший и не верящий, не позволял собраться с мыслями, от одного его вида с языка рвались исключительно заклинания. Он опустил руку, показывая красное пятно на скуле.

– Мне искренне жаль, что мы не понимаем друг друга, – сквозь зубы проговорил он и пошел к двери.

– Тебе жаль?!

Я рванула руку, но теперь меня еще схватила Лил, а граф успел вернуться в зал. Несколько минут мы просто стояли. Кажется, друзья боялись сказать лишнее и ждали, когда я успокоюсь. Хотя, чем больше я стояла, тем сильнее крепла злость и

обида.

Некоторое время спустя Лил попросила посмотреть Ильима, как там граф, а сама повела меня к нашей комнате. Но спросила, что произошло только после того, как зашептала мои сбитые костяшки и дала успокоительное. Моя речь все равно была эмоциональной. Я в жизни так не описывала поступки людей и так долго не говорила о гнусности неких предложений. Я совершенно не ожидала, что граф рассматривает меня в качестве любовницы. Знала, что нравлюсь, но мне представлялось это просто дружеской привязанностью, которая бы сама прошла после окончания школы и уж тем более после его помолвки с прекрасной леди ему под стать. И я до сих пор не могла поверить, что он говорил всерьез. Какая же это симпатия, и какая же это

дружба, если он говорит о постели и оправдывает это помощью?

– Не могу поверить, – уже в сотый раз я говорила Лил. – Не думала, что он такой.

– Вы оба хороши, – спокойно сказала она, опять накладывая заговор на уже почти здоровую руку. – Он предложил что мог, а ты вспылила.

– Ты его защищаешь?

– Нет. Он был неправ, – еще спокойнее ответила она. – Но ты могла бы его просто выслушать и отказаться.

После выпитого успокоительного и долгих рассуждений о гнусности поступков, я была уже не столь воинственной. И могла оценить осторожность Лил, только я бы все равно не сдержалась. Довольно сложно оставаться спокойной, когда друг ведет себя, как сволочь.

Вернулся Ильим. Он задумчиво посмотрел на меня, но вместо того, чтобы дальше обсуждать случившееся, предложил вернуться в зал. Никто не настаивал на том, что и мне надо веселиться, но я осознала, что мы сидим уже почти час в комнате, а друзья, наверное, нормально и не потанцевали. И, зная их, они без меня туда не вернутся, скорее предложат отмечать наше близкое расставание, точнее, грустить на дорожку. Так что я собралась и вернулась вместе с ними в зал.

Настроение не улучшилось в один момент, но я хотя бы смогла взять бокал с пуншем и просто пройтись вдоль столов и украшенных стенок. Ильим и Лил ушли танцевать, а я ходила. Меня, наверное, из вежливости пытался пригласить Майлз, но я отказалась и пошла дальше. С каждым шагом злость уходила, хотя непонимание оставалось. Наверное, действовало успокоительное, потому что к третьему кругу я перестала хмуриться и смотрела на все философски. Друга у меня больше нет, что, возможно, к лучшему. Такие мне не нужны. Но что скрывать на место злости пришла грусть. Вероятно, без этого чувства не обойдется ни один мой школьный бал.

– Рей, я тебя искал, – передо мной оказался Салгант. – Ты пропала, а за тобой еще один танец.

– Прости, но я, пожалуй, откажусь, – я показала полный бокал. – Хочу немного прийти в себя и допить пунш. Знаешь, после того как тебе друг предлагает быть содержанкой нужно немного времени, чтобы перевести дух.

Эльф удивленно посмотрел на меня, а когда узнал, что я говорю о Фицуильяме, чуть не сказал, что я ошиблась и не расслышала предложения.

– Нет, предложение было довольно ясным, – спокойно возразила я. – Но давай не будем об этом. Лучше расскажи, со сколькими девушками ты уже успел перетанцевать? Возможно, тебе нужно найти еще одну для полного соблюдения ваших эльфийских правил.

– У нас танцуют не из-за правил, а потому что любят. Как женщины, так и мужчины, – ответил Салгант, всматриваясь в мое лицо. – Я надеялся потанцевать с тобой, но если ты не хочешь, мы можем, например, посидеть у окна.

– И поговорить о погоде?

– О чем захочешь, – ответил эльф, ненавязчиво подводя меня к свободному диванчику.

– Любая тема, кроме Фицуильяма, подойдет, – ответила я, радуясь, что Салгант остаётся верен себе и не лезет с расспросами, когда они не нужны.

– Танцы? Я заметил, что ваши мужчины неохотно танцуют, – быстро сориентировался он. – Это какая-то человеческая традиция – танцевать один-два танца за вечер?

– Можно сказать и так. Но во многом эта традиция восходит к врожденному умению человеческих мужчин наступать своим дамам на ноги или, в совсем тяжелых случаях, на подол платья. Кроме того, когда в зале танцует эльф, любой человеческий мужчина, словно неповоротливый слон. Как видишь, у наших мужчин много проблем.

– Я им искренне сочувствую.

– Сочувствием здесь не поможешь. Вот если бы ты не танцевал.

– Вероятно, ты хочешь моей смерти, – улыбнулся Салгант. – Я не буду единственным эльфом, который не танцует.

Я тоже улыбнулась. Медленно я приходила в себя и сейчас вполне могла представить, что вечер закончится хорошо. Это стало очевидным, когда мне в руку ткнулся вестник. Еще не открывая, я знала, кто отправил письмо и шире улыбнулась. Под удивленным взглядом Салганта сразу открыла и увидела знакомый почерк.

«Милая Рей!

Понимаю, мое письмо бессовестно запоздало, но твой вопрос настолько своевременный, что не могу оставить его без ответа.

Эльфы не работают. Это главный секрет, который ты должна знать. За пятнадцать лет, что я занимаю пост Правителя, я видел лишь одного эльфа, занятого делом. Моего первого помощника, который денно и нощно выслушивает жалобы, составляет мое расписание и помогает в подготовке к переговорам. Остальные считают работой посещение «Вонючего трактира» и разговоры о жизни деревьев в нашем Лесу. Эльфы не приспособлены к работе, избалованы магией и слишком привыкли считать себя выше людей, которые за последний век кое в чем нас обошли… И, могу сказать, что твой Малыш как раз работает в удовольствие. Пока он так горит и ругается, знай – ему небезразлично то, чем он занимается и тебе не стоит переживать.

Как ты могла понять, это всё проверено на личном опыте. Я никогда в своей довольно длинной жизни так часто не использовал ругательства, как с момента избрания. А недавно был в Приморском королевстве эльфов, узнал много новых выражений от тамошнего коллеги. Судя по всему, он тоже работает в удовольствие.

Мне жаль, что я отвечаю только сейчас. В твоей жизни уверен произошло уже много более интересного и значимого, чем тот разговор с Салгантом. Но твое письмо, к сожалению, затерялось среди корреспонденции, пока я был в отъезде и мой помощник не счел его настолько важным, чтобы переправить в другое королевство. В любом случае скоро мы сможем обсудить все лично, что меня очень радует.

Только прежде у меня к тебе личная просьба. Душа моя, передай моему любимому племяннику, что он непроходимый дурак.

Гэлатэль.»

Я широко улыбалась, пока читала, а вот Салгант хмурился, не понимая моего веселья. В конец концов он не выдержал и спросил, что меня рассмешило. Пришлось показать ему конец письма, хотя эту приписку я не поняла. Но эльф, вероятно, знал, почему дядя его считает дураком и окончательно помрачнел. А я думала лишь о том, что вечер не потерян.