Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 207 (всего у книги 332 страниц)

Глава 7

Пропуская четвертый по счету удар, я надеялась немного полежать на холодном полу и прийти в себя. Но надо мной в который раз навис граф и предложил руку.

– Вы сегодня не выспались, – сообщил он так, как будто открыл великую тайну.

Хотя стоит восхититься тактичностью графа, который предпочел не заметить моего вконец заспанного лица, и моей наспех заплетенной косы, с торчащими прядями. Восхититься или принести ему зелье для остроты зрения.

– Неважно себя чувствую, – промямлила, старательно шире открывая глаза.

– Адептка Вуд, насколько помню, в прошлый раз вы пытались создать тройной щит? – вдруг спросил Астер и я неуверенно кивнула. – Замечательно. Фицуильям, можете пробовать огненный дождь, о котором мне говорили. Вуд, не забудьте, что щит нужно питать силой от центра к краям, держа равномерный поток. Справитесь?

Не задумываясь, опять кивнула, как делала всегда, когда что-то спрашивали преподаватели. А когда поняла о чём речь, граф уже был на исходной позиции. Не потому ли Астер решил усложнить тренировку, что подозревал, из-за чего в женском общежитии посреди ночи был поднят переполох, и с криками выставлены трое адептов?

К слову, выставили их не от нас с Лил, а уже из холла, где застали две сонные девушки, из ближайшей к выходу комнаты. Поймали боевиков (тех, которые должны уметь при случае быть тихими) на совершенно бездарной вещи. Проснувшемуся Уиллу отчаянно захотелось петь о любви. Заслышав приятный баритон, девицы в любовном экстазе выглянули, но разобрав слова, чуть не пустили Уилла на ингредиенты. Парень, как истинный сын капитана корабля с вольнонаемными матросами, знал только песни портовых кабаков. А слышал он их исключительно из уст прожженных сынов морей, у которых в каждом порту по жене, а в любом крупном городе по три любовницы. И знали они о любви, на мой взгляд, слишком много, что, естественно, отражалось на содержании куплетов. Конечно, там встречались общеизвестные и вполне уважаемые даже скромными девицами предлоги «на» и «в». Но когда они обросли другими тоже приличными словами «вертел», «хотел», «имел», пристойность предлогов вызывала сомнения. И заканчивались песни обязательно бранью. Да, жгучая любовь у моряков.

– Арейна, – граф смотрел на меня в недоумении, а я протерла глаза и сделала вид, что спать не собиралась. – Вы готовы или отложим бой?

– Отложим на завтра, на пять тридцать? Не стоит. В любой день в это время у меня одинаковое состояние.

Граф кивнул и неожиданно удивил скоростью, спасло меня только заклинание Астера. Мой же щит не получился. После первой попытки мне подсказали, как быстрее закончить плетение, я кивнула и опять не успела. На третий раз граф все делал медленнее и одной рукой, другую он демонстративно заложил за спину. Он еще умудрялся при этом переговариваться с профессором. Уточнил, будут ли у него более достойные противники.

Несмотря на злость, сил сосредоточиться не было. Всё-таки два дня подряд я почти не спала, а здесь тройной щит. Тот, который раньше я могла создать с закрытыми глазами. В итоге я опять упала, и Астер предложил вернуться к отработке стандартных заклинаний.

– Если вы себя неважно чувствуете, необходимо сказать профессору и перенести занятие, – поднимая меня, тихо сказал граф.

– Не нужно, это уже почти прошло, – я торопливо отряхнулась и на всякий случай улыбнулась.

– Как скажете, – он уже отвернулся, но вдруг замер и спустя секунду уточнил через плечо. – Вы же дружите с Карлом Хейтом, не так ли?

– Дружу, – с опаской подтвердила я.

– Всё ясно.

– Что ясно?

– Вчера после занятий, он и его остроносый друг искали выпивку, – после чего граф встал на место и, как всегда, с равнодушным лицом предложил приступать к бою.

– Все же так и непонятно, что вам ясно, – я изобразила, как мне казалось, холодность, но именно сейчас граф нарочито задержал взгляд на моих растрепанных волосах и приподнял брови, и я порозовела. – К бою.

Вялотекущее занятие прервал очень хмурый Астер и дал задание перечитать всё по азам боевой магии начиная с учебника для восьмилеток. После чего напомнил мне об отработке в лаборатории и развернулся к выходу.

Граф тоже был недоволен и тихо сказал, уходящему профессору, что встает с восходом солнца, едет в школу без завтрака, и несправедливо, что занятие заканчивается раньше. Но профессор, даже не обернулся.

– Вы живете в городе? – уточнила я, когда он уже собирался уходить.

– Да.

– Получается, каждое утро верхом приезжаете сюда?

– Именно так, – на удивление он не собирался, как обычно, делать вид, что торопится, и мы пошли рядом.

– Почему же не завтракаете? Если пустить коня в галоп, здесь близко?

– Не завтракаю, потому что не люблю опаздывать.

– Вы тоже любите утром поспать?! Это же замечательно!

– Чему вы радуетесь? – он искоса посмотрел на меня.

– Тому, что вы человек! – потом прикусила язык и извинительно сказала. – Простите, Фицуильям, но до сегодняшнего дня я была уверена, что вы дух.

– Дух?

– Конечно. Поэтому всегда так исключительно собраны и холодны.

– Это называется воспитание. К духам не имеет отношения.

– Вы образец для подражания, – улыбнулась графу и добавила. – Я даже назвала в вашу честь мышку.

– Вы держите мышь? – мое заявление его ничуть не смутило, он даже не моргнул, хотя уверена, почувствовал иронию.

– Не совсем я. Фицуильям, куда вы идете? Столовая направо.

– В библиотеку.

– После магического боя? Боюсь, если узнает Астер, он назначит нам занятия на четыре утра, чтобы в пять тридцать мы под его присмотром ели.

– Вы идите, а я пропущу, – потом видя, что я стою, добавил. – Мне и в обед хватает этой еды.

– Не переживайте, на завтрак здесь не подают воскрешенной курятины. Простите, но назвать по-другому ту подметку выше моих сил.

Держать лицо оказалось очень сложно, как и подбирать правильные слова. Вежливые конструкции, которыми так славится высшее общество, меня раздражали. Но внутри жил как будто второй человек, которому необходимо было дружить со всеми, кто оказывался рядом. А с графом мы уже неделю были рядом, тем более в такое непростое время, как пять тридцать.

– Каша, пышный омлет, хрустящая булочка к ветчине и сыру. На отдельном столике свежие фрукты. Для желающих подают бекон.

В глазах графа что-то неуловимо изменилось, я бы назвала это голодным блеском, но даже про себя жалея его аристократическое самолюбие, остановилась на «глубокой заинтересованности». В любом случае, когда я осторожно потянула его за рукав в сторону вкусных запахов, он не сопротивлялся.

В столовой всегда было по уютному шумно. Здесь немного гудели магические печи, которые играя пламенем, грели, варили, тушили и жарили. Призрачные тонкие руки без чьей-либо помощи, а лишь благодаря магии созидания, подхватывали готовые блюда и расставляли все на длинный дубовый прилавок. Тот, кто создавал блюда для завтраков, понимал в этом толк. Этот маг-созидатель явно увлекался кулинарией. А вот создатель обеденного меню, скорее всего, ненавидел людей или был форменным недоучкой. Кто ещё мог дать задание ставить в печь куриную грудку на два часа? Сами печи, мне кажется, были возмущены, таким отношением. Действительно, хорошо в обед получались только пышки – в меру тянущиеся, пухлые и слегка промасленные с одной стороны. Но меня терзала смутная догадка, что в этом случае печкам, наконец, разрешили самим отсчитывать правильное время приготовления.

К столу, где уже дымилась каша, и умопомрачительно пах свежий хлеб, мы прошли быстро, людей пока было немного. Но Фицуильям почему-то замер. Пока я шагала вперед и ставила себе кашу, бутерброды с сыром и чай, граф шел за мной как на привязи. У стола с фруктами я остановилась и выразительно взглянула на пустой поднос напарника.

– Вы что-то говорили о беконе, – как будто проснулся он. – Не могу его найти.

Мне стоило больших трудов не закатить глаза. Про себя я напомнила себе, что рядом со мной созидатель, надо иметь терпение. Вместе с ним прошла к омлетам и, стукнув костяшками пальцев по дубовой столешнице, четко проговорила.

– Глазунья и бекон.

Через несколько секунд перед нами материализовались полупрозрачные тонкие руки, похожие на призрачный набросок художника. Бекон еще скворчал, а хрупкие кисти уже растворились. Лицо графа преобразилось, он даже наклонился к прилавку, чтобы рассмотреть только ему заметные плетения.

– Фицуильям, – он не отреагировал, и я дотронулась до локтя. – Вы ничего не увидите, маг-созидатель работал у печей, а не у столешницы.

Он кивнул и последовал за мной. По его задумчивому виду стало понятно, что теперь на нашу столовую он смотрит совсем по-другому. Конечно, в обед все блюда уже стоят готовыми, и никакой стук не позволит попросить что-то другое. В общем, завтрак явно произвел на него впечатление.

За дальним концом одного из длинных столов я заметила Лил и Ильима, куда и направилась.

– Как вы узнали, где именно работал маг?

Я думала, граф пойдет к кому-то из своих друзей, но он по-прежнему шел за мной. Хотя если бы он хотел уйти, то сначала попрощался бы, действительно, совсем я забыла об этикете.

– Мой отец был созидателем и у меня дома кухня похожа чем-то на нашу столовую. Когда он ее создавал, то объяснил кое-какие принципы. Например, что вся магия кухни в очаге и именно к нему ведут нити созидания. На стук же реагирует обычная сигналка.

Я не любила говорить об отце и его магии, это было чем-то личным и на самом деле очень болезненным. Но граф не выглядел как человек, который будет лезть не в свое дело. Ему было легко отвечать коротко и по существу, и не ждать новых вопросов, дополнений или комментариев.

Только мы сели, улыбающаяся Лил представилась по полной форме, а вот граф назвался Фицуильямом. Так, запросто.

И я и Ильим молчали, но за нас отдувалась бодрая Лил. Она умела правильно и заинтересованно говорить о погоде, чем вызвала незначительное одобрение графа. Еще она знала, когда нужно делать паузы, чтобы мы с Ильимом попеременно вставляли «да» и «нет», за что мы ей от души улыбались. И в целом она смогла создать видимость общего разговора, когда никто не чувствует себя лишним, даже если очень старается.

Завтрак закончился, граф вежливо откланялся, а мы собрались на зельеварение. Ильим незаметно подошел и молча забрал у меня сумку. На его плече две сумки смотрелись как-то очень мило, при этом сам он еще толком не проснувшийся и растрепанный, стал как будто старше и увереннее. Лил удивленно улыбнулась, но не стала никого задерживать и пошла вперёд.

Все зельеварение и ритуалы у Студегорна меня удивляло внимание Ильима. Причем на этих занятиях по традиции было не до нежностей. Тэрволин с решимостью отпетого головореза без предисловий показала, как правильно рубить корень веретени, почему-то орудуя огромным тесаком. И в этот момент лучше было замереть на месте и не шевелиться. Но Ильим спокойно помогал мне с зельем и, подавал ингредиенты. Хотя Тэрволин смотрела на это неодобрительно.

У Студегорна, вообще, стало неловко. Ритуалы предполагали общую работу ведьм и магов. А Ильим самолично встал рядом со мной, и мы оказались без боевика. На чтс Студегорн усмехнулся и дал нам отдельное задание, немного экспериментальное. Он, вообще, любил эксперименты в любых проявлениях и ко всему относился вроде бы спокойно. Хотя дедушка с лукавой улыбкой имел в арсенале въедливость настоящего ученого. И одно его занятие в неделю, был страшнее каждодневного зельеварения. Столько дополнительны вопросов, дополнительной литературы и дополнительных заданий нам не задавал никто.

После ритуалов Карл и Лил куда-то исчезли, а я внимательно посмотрела на свою сумку в руках Ильима.

– Что это значит? – я остановилась посреди опустевшего коридора. Выяснять на самом деле ничего не хотелось, но это требовалось, пока еще не все ведьмы нашего курса сломали глаза.

Такого удивления на их лицах я не видела, даже когда у одной из ведьм в котелке образовалась розовая попрыгушка. Обычное зелье от головной боли, превратилось в склизкую субстанцию и прыгало с одной головы на другую, пока не приземлилось на декана ведического факультета. Еде самозабвенно с громким «пфы» пустило розовый, пусть будет, пар, якобы снимающий боль.

– Ты о чем?

– О моей сумке. Ты целый день ее носишь.

– Я ухаживаю.

– Что? – я чуть не задохнулась от удивления.

– Я думал, ты поняла. После вчерашнего вечера это логично.

– Ильим, ты чего? – не было слов, чтобы выразить весь абсурд ситуации, поэтому я замолчала, а собравшись с мыслями, уверенно спросила. – Я тебе нравлюсь?

– Ты хорошенькая, – это прозвучало слишком заученно.

Стараясь не показывать насколько неприятно, когда для тебя подготовили комплимент, больше подходящей кучерявой собачке, сказала:

– Я не о том спросила, но и так все понятно. Прекращай это, ладно? Мы оба знаем что…

– Это ты прекращай. Да, магически одаренные люди иногда могут плевать на правила приличия. Магичкам даже служить можно. Но все остальные люди по-прежнему судят женщин с точки зрения нравственности. А ты без отца и живешь одна, о тебе и так многое будут говорить. Так что… Пошли, в общем.

– Ильим, ты перегибаешь. Мне кажется, все смотрят на поцелуи сквозь пальцы. Возможно, когда хотят испортить жизнь, что-то говорят, но очень редко, – я подошла и забрала свою сумку. – В общем, хватит. Я ценю, что ты такой ответственный, но это слишком. Лучше носи сумку девушки, которая тебе действительно нравится.

Он грустно посмотрел на меня и пошел рядом.

– А если той девушке не нужно, чтобы я носил сумку и она, вообще, меня не замечает.

– Так сделай, чтобы заметила. Между прочим, ты самый сильный ведьмак во всей школе и уже только этим выгодно отличаешься от ее обычных одинаково перекаченных боевиков.

Он вздохнул, и я приобрела его за плечи. Крайне неудобно обнимать парня, который выше на голову, но я руки не опустила и шла с ним так до самого внутреннего дворика.

Удивительно, но мы попали в сплошной поток курсирующих под ручку ведьм с нашего курса. Они как на прогулке шли сначала в одну сторону, потом обратно, хотя дворик был мал для полноценного променада. Но они старательно смеялись, оживленно щебетали и мимоходом останавливали взгляд на фонтане.

Там, небрежно привалившись к широкому бортику, стоял эльф в окружении трех девушек. Даже издалека его было сложно не узнать. С такой длинной косой и хрупким телосложением, только он мог выглядеть вполне мужественно.

Наискосок от него расположилась Энни, к которой мы и направилась. Мы едва уместились под дубами среди других ведьм, впритык к Энни. Чтобы как-то отвлечься от общего гвалта и эльфа я тут же сказала:

– Я в восторге от твоего зелья. Не волновалась, даже когда наша ведьма достала свой топорик для рубки.

– Моя прабабушка его придумала, когда ей надо было собрать шабаш из тридцати ведьм и сделать так, чтобы никто не поругался. Они потом еще на целый день задержались и устроили забеги на метлах. Ага, представляешь, им всем было уже за шестьдесят, а они скакали, как девчонки.

– А зачем ей нужно было столько ведьм?

– Есть ритуал для усиления магии, причем даже на расстоянии. Его по-разному можно применять. Но мне, например, больше всего нравится вариант, в котором даже маги не нужны, чтобы сделать обычное зелье более мощным. Только ведьмы, представляешь? А если собрать неполный круг из десяти или тринадцати, нужен всего один маг, чтобы провести любой ритуал, в котором обычно требуются в основном силы боевиков или созидателей!

– Это не тот, что применили в Новую войну? – уточнил Ильим. – Ты, случайно, не из рода Вейн?

– Моя прабабка была Вейн, но я Листам, по отцу И, да, она участвовала в войне. И была настоящей ведьмой. Такая, знаешь… метлой всех по спине и люди сразу, как по струнке. Страшная женщина. Хотя внешне на ведьму почти не походила, у нее были голубые глаза.

– Видя нашего декана почти каждый день, мне теперь кажется, что истинные ведьмы именно голубоглазые. Стоит записать в гримуар для потомков – остерегайтесь блондинок.

От фонтана послышался громкий смех, и я задержала взгляд на девушках. Салгант не смеялся, он рассеянно смотрел на адептов вокруг, как будто кого-то выискивая. Когда наши взгляды встретились, он замер, но стоило мне радостно махнуть рукой, он легко улыбнулся… и пошел к нам. Даже не попрощавшись с девушками.

Дошел и просто сел рядом. И выглядел так, как будто все время был на этом месте. То ли на свежем воздухе, даже среди осенней травы любые эльфы выглядят по-домашнему, то ли у него было какое-то зелье, наподобие самогонного, позволяющее везде чувствовать себя как дома.

Салгант внимательно оглядел и меня, и Ильима, и Энни, не обращая внимания на наши удивленные лица.

– Вы вчера что-то отмечали, – мелодично произнес он.

– Это все-таки написано на наших лицах, – удрученно вздохнула я, прекрасно понимая, что даже после полудня наша живописная помятость бросается в глаза, но все же с надеждой на лучшее уточнила. – Или ты ясновидящий?

– Нет просто у меня очень хороший слух.

– Если ты слышал, как поет Уилл, я тебе сочувствую. Мы с Лил после этого на жизнь под другим углом посмотрели и чтобы уснуть выпили зелье от нервов, – хрустальный смешок эльфа привлек к нам массу заинтересованных взглядов.

– О вашем празднике сегодня говорят все ведьмы вокруг. Что же вы отмечали?

– Студегорн засчитал задание, – с улыбкой ответила ему. – Спасибо тебе за помощь и прости, что мы тебя не позвали, все получилось как-то само. Сначала, вообще, были только пирожные.

– Я не сержусь, – эльф смотрел ясными глазами, отчего сразу становилось неловко, и я опустила глаза. И к своей радости, тут же нашла новую тему для разговора.

– Салгант, ты примерно можешь сказать по подвеске, которую сделал созидатель, сколько она еще будет жить?

– Наверное, – он растерянно посмотрел на меня. – Нужно на нее посмотреть.

Я достала свою колибри и, не снимая, положила в его руку. Она спала и даже не шевельнула крылышком, когда до нее дотронулись чужие пальцы.

– Теплая, – Салгант поднял глаза и улыбнулся. – Удивительная. Но жить ей, правда, осталось недолго. У Фицуильяма есть похожая, ему делала подвеску мать. Спроси, возможно, он знает больше. Странно, что она прозрачная. Как правило, подобные подвески стараются скопировать не только ауру хозяина, но и цвет, например, глаз.

Эльф неуверенно посмотрел в мои карие глаза и добавил:

– Или в случае с ведьмами, наверное, такая вещь могла бы стать зеленоватой. Отражать, как бы близость к природе или типичные черты ведьм вашего королевства, – еще более неуверенно закончил он.

– Типичные черты – это зеленые глаза с темными волосами? – спокойно спросила я, а эльф нерешительно кивнул. – Ильим, слышал? Кажется, тебе присвоено звание типичной ведьмы нашего королевства.

– Рей, – укоризненно произнес он.

Нас прервали подошедшие к эльфу девушки, те самые, что сидели с ним у фонтана. Как на подбор: высокие, стройные и в элегантных платьях. Как будто это была отобранная специально для Салганта делегация, которая не нервирует его чувство прекрасного, но очень занижает самооценку у всех остальных. Они подсели к нам и принялись о чем-то говорить. Начали, конечно, с погоды, но быстро перешли на учебу и в свой разговор втянули Ильима, даже Салгант им что-то иногда отвечал. Какое-то время мы с Энни сидели и слушали, но быть мебелью быстро надоело.

Чтобы сохранить крупицы привлекательности, хотя бы в своих глазах, через некоторое время мы попрощались со смешно рассеянным эльфом. Энни ждало домашнее задание, а меня лаборатория Астера. Ильим тоже пошел со мной, но иногда оглядывался на красавиц. Сейчас он был таким же рассеянным как эльф.

Впрочем, это настроение быстро прошло. В лаборатории сегодня не было место для шуток. Пришедшие первыми Карл и Лил уже были посажены к мышам, Ильиму моментальнс досталась незнакомая белка. А стоило переступить порог мне, как в руках оказалась лошадиная щетка и ведро воды.

– Вуд, – профессор был ужасно невозмутим, что откровенно настораживало. – Том пришел в себя и с этого дня его шерсть – ваша забота. За день она свалялась, кое-где испачкалась. Так что, вперёд. Да, ваш эксперимент удался, с этим я вас поздравляю.

Астер сел обратно за стол, а я увидела лежащего посреди лаборатории саблезуба. Он смотрел на меня неживыми, но очень умными глазами и, кажется, грустил. Его шерсть блестела серебром и лоснилась, как у самого ухоженного в мире лабрадора. Она даже отдаленно стала напоминать серую волчью, переходящую на животе в ослепительно белую. Только вот, полоски с саблезуба полностью сошли. И теперь главным отличительным знаком было угловатое сердечко на серой морде. Я ободряюще улыбнулась животному и неуверенно помахала щеткой. Хотела, сказать, не переживай, если что подрисуем. Но Том сделал круг, и лег ко мне задом.

Расчесывать шерсть было просто, но странно. Мягкая, но в то же время холодная, она ровно покрывала закаменевшие мышцы, как ковер. Пальцы сами зарывались глубже и пробегали по еле заметным швам.

– Да, адепты, завтра не забудьте плотно позавтракать, у нас сдвоенная практика, – Астер сосредоточенно перелистывал тетради. – Чтобы догнать второй курс кое-что изменили в программе по боевой магии. Для работы в четверках вам нужно больше знаний и часы практики увеличили.

Мы обреченно кивнули. Прощай отдых.

В тихой грусти я вычесывала свалявшиеся комки. Судя по тому, что от этого она не становилась реже, шкурка как-то обновлялась, причем довольно быстро. Астер не стал объяснять ничего про действие нашего зелья. Отправил прямиком к Студегорну, и это скорее значило, что нам следовало идти намного дальше.

Пока я причесывала саблезуба, честь которого без полосочек, видимо, очень пострадала, ребята усердно писали.

– Мне кажется, что я не ведьма, а боевой маг, – вдруг шепотом сказала бледная Лил. – Заклинания, атаки, щиты, практики…воскрешенные мыши. Зачем это все?

– Любой одаренный – это воин, – спокойным шепотом сообщил Карл.

– Я ведьма, не маг.

– Ты сильная ведьма, так что почти дотягиваешь до мага. И, успокойся, воскрешать сама ты не сможешь, это работа для боевиков. Ведьмы просто должны уметь защищать себя и раненного. В условиях войны – это очень важно.

– Но войны же нет!

– Будет. У нас она каждые пятнадцать лет из-за Литергии. Вот как только соседи признают ее нашей, так и не учись. А пока ты главная опора государства.

– Мне кажется, соседи должны быть рады, что эта каменоломня наша. И нападают только по привычке. А войны не было уже давно, несколько боев не в счет, тем более без потерь. Маги померились силами и разошлись, так что мне вот это всё не нужно, – шептала Лил. – Войны не будет, а практика будет, несправедливо.

– Будем надеяться, что вы правы и войны не будет, – вдруг сказал Астер. – Но, вообще-то, ваш друг прав. Умения спасут не только вашу жизнь, но и жизнь еще одного бойца, как минимум.

Мы немного посидели в молчании, а потом я не выдержала и уточнила:

– Профессор, правда, может быть война?

– Скорее да, чем нет. Гарантом нашего мирного договора с Ангерисским королевством выступал второй сын короля – принц Эдвард. Маг невероятной силы, единственный в нашем королевстве способный открыть портал. Но месяц назад он пропал.

Астер начал перебирать тетради, а мы переглянулись. Оглушающие новости, из уст профессора прозвучали слишком обыденно так, как будто он уже давно все знал и обдумал.

– И теперь на нас нападут?

– Пока жив король, который в случае чего может активировать магию нарушенного мирного договора и на ангерисские земли опустится очень холодная зима, они побоятся. Но надолго ли это? Король держится из последних сил, ему без малого сто тридцать лет. А как только Эдвард исчез, на границе с Ангерисским королевством стало неспокойно.

Астер взял паузу и покрутил в руках карандаш.

– Наш старый король из-за этого исчезновения отложил свое отречение от престола и коронацию первого сына. Наследник, как известно, не имеет дара, и скрепить какие-либо договоры магическими печатями не может. Как писали в столичных газетах, король планировал, что старший сын станет правителем и займется внутренней политикой, а вот младший должен был стать советником по внешним связям и получить право магически визировать документы.

– А куда исчез принц, неизвестно?

– Нет. В любом случае вам бояться нечего, в первую очередь, потому что адептов призывают в армию, только когда нет другого выхода. За последние семьдесят лет такого не было ни разу, – он опять замолчал, только теперь буравил нас серьезным взглядом. – Но через два года вы отсюда выйдете и станете теми, кто пойдет сражаться, как только в армии появится нехватка магов. Как верно заметил адепт Хейт, наше королевство постоянно воюет, а нехватка одаренных обычное дело в рядах армии. А там вам очень пригодятся знания щитов и таранов.

Профессор бросил на нас – притихших и задумчивых – еще одни взгляд и вернулся к тетрадям.

Полнейший сумбур мыслей зацепился за совершенно непатриотичную, и далеко не самую умную. Почему наше королевство с таким милым названием, как Терри, постоянно ввязывается в войну с соседом за небольшой клочок сухой земли? И почему северный сосед – Скертания, по набору звуков резкая и жестокая, где и люди под стать суровы, за последние двести лет ни с кем не воевала? Мне казалось, это нелогичным. Таким же странным, как Лил участвующая в свободных боях или Карл, вышивающий крестиком.

Том под рукой заворочался, и печально прижимая уши, подсунул голову под руку. Сейчас гладкий саблезуб вызывал во мне противоречивые чувства, почти как Терри. Бесполосый Том тоже казался безобидным, с сердечком, лоснящейся шкурой и белым пузом.

– О чем я только думаю, когда вокруг такое творится? – прошептала Тому. – Плохой из меня будет воин, почти как из тебя домашний котик.

Саблезуб приоткрыл дымно-зеленые глаза и нехотя обнажил опасные зубы, как будто подтверждая мои мысли. Маскировка смертоносного противника прошла успешно, сердечко на лбу любого врага собьет с толка. Не переживай, Том, шептала ему.