Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 332 страниц)

Глава 12

Олег Гордиевский

По итогам своего неудачного турне по секретному московскому подземелью Романов тут же отдал распоряжение приостановить все работы по прокладке двух новых веток Метро-2.

– А основания какие? – спросил у него секретарь, записав мудрую мысль начальника в блокнотик.

– Ядерной войны в ближайшие 40 лет точно не будет, а ни для чего другого эта подземка не годится. Только государственные деньги переводить.

– Высвободится довольно много работников, – напомнил секретарь Евгений.

– Пусть обычное метро роют. Второе кольцо параллельно первому, – и Романов мановением руки отпустил Евгения. – Да чуть не забыл – Чебрикова вызови на завтра.

– И Ивашутина тоже? – Спросил секретарь.

– Нет, его пока не надо, – вздохнул Романов, – его потом подключим… может быть.

А завтра в первой половине дня состоялся такой диалог.

– Олег Антонович Гордиевский у вас работает? – и Романов положил перед Чебриковым фото, где тот был запечатлён на фоне Вестминстерского аббатства.

– Так точно, Григорий Васильевич, – Чебрикову хватило одного взгляда, чтобы идентифицировать объект. Первое главное управление, отдел С, политическая разведка. Последние 6… нет 7 лет резидент в посольстве в Лондоне. А с чем связан ваш вопрос?

– По моим данным… не спрашивайте только источник, всё равно не скажу… Гордиевский уже 10 лет, как завербован МИ-6 и сливает им всё, о чём знает по долгу службы.

– Да, – честно признался Чебриков, – такие подозрения у нас были, тем более, что наш совсем свежий агент из ЦРУ косвенно их подтвердил. Но всестороння проверка показала, что Гордиевский чист. Сейчас мы отозвали его из Лондона, он готовится приступить к новому заданию.

– Насколько я в курсе, его неожиданному взлёту поспособствовал Горбачёв, так?

– Верно, Григорий Васильевич, во время известного визита Горбачёва в Англию в декабре 84 года Гордиевский докладывал ему лично о состоянии советско-английских отношений. И произвёл очень благоприятное впечатление.

– Это ещё один минус к его репутации, – глубокомысленно заметил Романов, – в итоге я настаиваю на тщательной проверке Гордиевского. Очень тщательной.

– Гм… – задумался Чебриков, – а ваш источник не дал какой-либо конкретики? Информацией общего характера мы сыты по горло – из неё обвинительное заключение не сделаешь.

– Есть и конкретика, – Романов перелистнул страницу в блокноте и продолжил, – записывайте или запоминайте. Гордиевский сдал нашего нелегала в Южной Африке Олега Козлова. И нашего агента влияния сотрудника норвежского МИД Трехольта. Также он причастен к аресту британца Беттани. Теперь о том, как у него выстроена связь…

Романов налил минералки в стакан, выпил, а потом продолжил:

– Он каждое утро занимается бегом трусцой в Битцевском парке… там в это время никого нет, поэтому слежка затруднена. Он этим и пользуется – в одном крутом повороте, где видимость в оба конца очень маленькая, он либо оставляет, либо забирает шифровку своих кураторов.

– А более точно ваш источник это место не обозначил? – поинтересовался Чебриков.

– К сожалению нет… сотрудники английского посольства, естественно, в этот парк не ходят, для съёма и закладки информации они используют двух местных жителей втёмную. Про этих жителей источнику к сожалению тоже ничего неизвестно.

– Ясно, – черкнул что-то у себя Чебриков, – может быть ещё что-то?

– Ориентировочно через месяц, может чуть раньше, МИ-6 предпримет попытку эксфильтрации своего агента…

– Ого, – не смог сдержать восхищения Чебриков, – ваш источник просто провидец какой-то.

– Может быть, – не стал углубляться в этот вопрос Романов, – так вот, операция будет развиваться примерно так – Гордиевский как обычно рано утром побежит в парк, но не вернётся, а переоденется там в заранее оставленный костюм, слегка изменит внешность и уедет в Ленинград на обычном поезде. Там он пересядет на электричку до Выборга, а в Выборге его уже будут ждать кадровые сотрудники английских спецслужб. Они и вывезут Гордиевского в Финляндию в багажнике дипломатической машины, которые, как вы хорошо знаете, досмотру не подлежат.

– А точную дату не назовёте? – все же позволил себе такую ремарку Чебриков.

– 20 июля, – бухнул Романов, – плюс минус пара дней. И учтите, если Гордиевский уйдёт на Запад, оргвыводы по вашей службе будут самыми нелицеприятными.

18 июля, точно в срок, отмеренный Романовым, все седьмое управление КГБ СССР стояло на ушах – Чебриков сумел найти нужные слова для руководителей этой службы, а уж те мотивировали подчинённых должным образом. Весь Битцевский лесопарк и прилегающие улицы были прикрыты плотным кольцом наблюдателей.

А началась операция по эксфильтрации Гордиевского днём ранее, когда он проходил мимо магазина мужской одежды на Кутузовском проспекте, держа в руках сумку с логотипом лондонского универмага «Харрэдс», и остановился изучить витрину этого магазина. После Лондона, конечно, изучать здесь особенно было нечего, однако такие условия были написаны в последней инструкции.

Вели Гордиевского трое сотрудников наружки – мужчина с женщиной, изображавшие из себя влюблённую парочку, шли сзади, а еще один в образе художника, с мольбертом через плечо, береткой набекрень и артистической бородкой, шёл чуть впереди. Гордиевскому преподавали в школе КГБ основы наружного наблюдения, учеником он был прилежным, поэтому быстро расшифровал как задних, так и передних топтунов. Но отрываться от них в его планы на сегодня не входило.

Гордиевский встал, как вкопанный, в полуметре от витрины и начал с большим интересом рассматривать манекен, одетый в серый костюмчик в полоску и серую же шляпу с очень широкими полями. При этом он повесил сумку Харрэдс на плечо и слегка покачивал ей вперёд-назад – это был условный сигнал с его стороны, означавший «я под колпаком, ситуация номер 2, сильная опасность ареста». Примерно через минуту-полторы мимо него в противоположную сторону проследовал сотрудник английского посольства Джордж Лукас. Он на ходу достал из кармана батончик «Марс», очистил его с одной стороны и смачно откусил, находясь прямо за спиной Гордиевского. Сигнал означал «мы вас поняли, послезавтра работаем по первому варианту». Если бы вместо Марса был Сникерс – вариант менялся на второй. А если бы совсем Твикс, то это означало бы «ваши опасения не подтвердились, продолжайте работать по привычному графику».

Гордиевский прекрасно увидел манипуляции посольского сотрудника с батончиком в зеркальной витрине магазина. После чего постоял еще с десяток секунд и двинулся по направлению к метро «Студенческая». Топтуны из наружки естественно не знали в лицо всех сотрудников посольств, поэтому сигнал с Марсом остался неопознанным.

Через час Гордиевский вошёл в свой подъезд, а жил он в панельной четырнадцатиэтажке на Балаклавском проспекте недалеко от пересечения с Чертановской улицей, а сотрудники наружки дружно отрапортовали в центр, что объект на постоянном месте. Их почти сразу заместили новые – на этот раз их всего двое было, оба сидели в сиреневой Волге во дворе дома, вход в подъезд был в зоне их наблюдения. А на конспиративной квартире, служившей базой для операции «Ясень», тем временем разыгрались нешуточные страсти.

– Если завтра объект уйдёт от наблюдения, все пойдёте в дворники, – орал начальник, – больше вы ни на что не способны.

– Товарищ полковник, – возражал один из сотрудников, – сами посудите, в семь утра Битцевский парк пустой – как мы сможем вести скрытое наблюдение в таких условиях?

– Значит, ведите открытое, – продолжал разоряться полковник, – всё равно он уже всё знает.

– Можно установить посты на всех вероятных направлениях выхода из парка, – предложил третий сотрудник, – там их не так уж и много.

– Сколько? – немного сбавил тон полковник.

– Сами смотрите, – подошёл к карте тот, – два выходят на Балаклавский проспект, три на Севастопольский, три к Чертановке… и если уж совсем плотным кольцом работать, хорошо бы накрыть Новоясенево и МКАД, по два точки наблюдения. Итого двенадцать постов.

– По двое на каждый, – прикинул в уме начальник, – со сменой через полсуток – это почти полсотни народу. У нас столько нет…

– Можно запросить подкрепление, – предложил первый сотрудник, явно более умный, чем другие. – К тому же есть обоснованные предположения, что объект будет покидать лесной массив не в произвольной точке, а в местах, примыкающих к остановкам общественного транспорта. А это резко сокращает число точек стационарного наблюдения… до шести.

– Хорошо, – тормознул обсуждение полковник, – что у него с запасной одеждой? В спортивном костюме у нас в транспорте ездить не принято, значит, он должен переодеться.

– Никаких свёртков в руках у Ясеня в последнюю неделю отмечено не было, – сказал ещё один сотрудник, тихо стоявший у окна. – Однако, есть вариант, что такой одеждой его снабдят посольские ребята.

– Что там с прослушкой? – задал следующий вопрос полковник.

– Объект очень опытный, по телефону говорит о чем угодно, кроме того, что нам нужно. С женой и детьми тоже на бытовые темы.

– Нервозность отмечается?

– Никак нет, объект спокоен, видимо нервы очень хорошие.

– Теперь обсудим возможные пути эксфильтрации…

– В ориентировке же сказано, как его будут вывозить, – растерянно возразил сотрудник, – из Выборга в багажнике дипломатической машины.

– И тем не менее другие возможности тоже надо предусмотреть… вдруг его прямо в Москве в багажник положат, например?

– Невозможно, товарищ полковник, это же часов 8, если не 10 до границы…

– По дороге они могут делать остановки, чтобы объект размялся, поел и удовлетворил свои физиологические потребности.

– Очень сложно… – после некоторого размышления ответили полковнику, – но этот вариант нельзя исключать. Давайте всё же ориентироваться на то, что значится в ориентировке.

– Давайте, – неожиданно согласился полковник, – брать Гордиевского необходимо только после контакта с англичанами – это значит, вести его будем до Ленинградского вокзала, а потом до Выборга… о малейших отклонениях в ходе операции докладывать непосредственно мне, – и полковник очистил конспиративную квартиру.

Глава 13

Олег Гордиевский-2

На следующий день он совсем не выходил на улицу, даже на традиционную пробежку не выбрался, так что отчет двух наружников, просидевших все это время в Волге, состоял из одного предложения «За время дежурства объект в поле зрения не появлялся».

Вечером 19 июля состоялось ещё одно совещание на кукушке (конспиративной квартире) в районе метро «Беляево», на этот раз на нём присутствовал даже не полковник, а целый генерал-майор, глава всего седьмого управления КГБ СССР.

– Товарищи бойцы, – начал он свою речь достаточно спокойно, – завтра у нас наступает час Ч, определённый в ориентировке с самого верха, – и он посмотрел в потолок, который должен был символизировать верхние эшелоны власти. – Даже не от руководителя нашего ведомства, а… – и он снова закатил глаза.

– Товарищ генерал-майор, – счёл себя вправе уточнить тему замначальника семёрки, – а не может случиться, что в ориентировке немного перепутаны даты? Или это вообще дезинформация вероятного противника и объект никуда не собирается уходить?

– Может, Анатолий Степаныч, может, – ласково ответил ему генерал, – но известная русская поговорка гласит, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Если он никуда не уйдёт, нам никто слова плохого не скажет, а вот если мы его упустим…

Генерал сделал скорбное лицо, и все присутствующие живо представили себе, что произойдёт в этом случае, но генерал на этом не остановился.

– К тому же у нас есть информация, что из английского посольства сегодня утром выехали два Роллс-Ройса. Направление их движения – Ленинград, к вечеру они прибудут скорее всего в местное консульство, так что косвенное подтверждение данных из ориентировки имеется. Доложите о принятых мерах, – генерал сел, наконец, на колченогий стул возле окна и предоставил слово своему заму.

– Все выходы из дома где живёт объект, находятся под нашим круглосуточным наблюдением – даже если он попытается перейти в другой подъезд по чердаку, мы его всё равно зафиксируем. Это раз… можно закурить товарищ генерал? – неожиданно попросил он.

Генерал молча кивнул, он нервно прикурил от зажигалки (многие сотрудники, глядя на него, тоже вытащили сигареты из карманов).

– Все выходы из Битцевского лесопарка также перекрыты постами наблюдения. Особенно плотный контроль осуществляется за шестью дорогами, выходящими непосредственно к остановкам общественного транспорта. Два.

– Какие мероприятия предусмотрены, если объект действительно переоденется в этом парке и предпримет попытку ухода? – перебил его генерал.

– Пост, обнаруживший выход объекта из парка, немедленно переключается на сопровождение, если это будет наземный транспорт. Если метро, то оба сотрудника спускаются туда вслед за объектом. Все остальные посты получают соответствующее сообщение и дублируют наблюдение и сопровождение. Те же, кто проследует непосредственно за Гордиевским, при этом перемещаются на площадь трёх вокзалов и занимают две точки – билетные кассы (скорее всего билеты у объекта уже будут на руках, но нельзя отбрасывать некую вероятность, что он будет их покупать) и выход на перрон, из Ленинградского вокзала он один, очень удобно для наблюдения.

– Если объект сядет в вагон, что тогда? – продолжил пытать генерал.

– Оба наших сотрудника также садятся в этот поезд, на бронированные места – один в тот же вагон, второй в соседний. И следуют за объектом в Ленинград.

– А если он сделает попытку уйти на какой-либо промежуточной станции? Где там ленинградские поезда останавливаются… в Бологом или в Вышнем Волочке?

– Помимо визуального контроля наших двух сотрудников будет осуществляться скрытое наблюдение на всех остановочных пунктах – предупреждение разослано во все без исключения территориальные управления по ходу движения, Калининское, Псковское, Новгородское, Ленинградское, номер вагона им также будет передан.

– Теперь что мы будем делать в Ленинграде? – продолжил генерал.

– Может лучше расскажет товарищ из ленинградского управления? – предложил зам, кивнув на соседа, генерал согласился, тогда тот встал.

– Московский вокзал у нас намечается прикрыть двойным кольцом наблюдения, ориентировочно задействованы будут около пятидесяти сотрудников наружного наблюдения и прикомандированных лиц. Главные посты на выходе с перронов к зданию вокзала – всего у нас восемь платформ, на каждой планируем поставить двоих плюс семь-восемь сотрудников в здании вокзала и на входе в метро «Маяковская». Кроме того, есть небольшая вероятность, что объект попытается уйти по путям, а потом через забор – это в принципе возможно, как в сторону Лиговского проспекта, так и на Гончарную улицу. Здесь также поставим минимум по два человека с каждой стороны.

– Теперь про Финляндский вокзал и Выборг, – напомнил генерал.

– Наши люди будут ожидать Гордиевского возле билетных касс и на двух платформах, откуда отправляются электрички в Выборг. А в самом Выборге ожидается финал операции, верно, товарищ генерал-майор?

– Верно, – буркнул тот, – в Выборг я сам полечу через пару часов, всё, что будет там это уже не ваша забота. Главное – довести объект до этой точки…

Ну и самое главное началось ранним июльским утречком, когда ровно в 7.00 Олег Гордиевский вышел из своего дома на традиционную утреннюю пробежку. Он пристрастился к этому занятию, когда ещё работал в Копенгагене – там у датчан была просто мания к здоровому образу жизни, вот и втянулся. Обычный его маршрут начинался рядом с бассейном Битца, потом продолжался почти точно на запад, пересекал Севастопольский ручей и в районе урочища Сечи он поворачивал назад. Обратный путь был по параллельной дорожке – итого в среднем выходило что-то около пяти километров, вполне достаточно для поддержания физической формы.

– Первый, первый, я седьмой. Объект вошел в парк в районе дома 34 корпус 3 по Балаклавскому проспекту, – сообщил по связи пост от его подъезда, – какие наши дальнейшие действия?

– Остаётесь на месте на случай, если он вернётся, – сообщил им руководитель операции. – Не слышу докладов от девятого и третьего.

– Я девятый, – немедленно отозвалась рация, – объект в поле нашего зрения не появлялся.

– Я третий, – с небольшой задержкой дополнил доклад пост наблюдения у Балаклавского проспекта, – объект только что проследовал мимо нас на дорожку, отмеченную на схему буквой Б.

– Где там эта буква Б? – недовольно спросил руководитель у своего зама.

Тот молча показал карандашом в нужное место на карте парка, она была разложена на столе. Начальник почесал затылок, ничего не ответил и сел на стул.

– Анатолий Степаныч, может кофе? – предложили ему, но он отрицательно покачал головой.

Кукушка занимала трехкомнатную квартиру на первом этаже брежневской панельки и маскировалась под «Пункт технического обслуживания» без уточнений, что за технику тут обслуживали, такая табличка была на двери, выходящей не в подъезд, а прямо на улицу. С другой стороны дверь была всегда закрытой. Из мебели тут имели место старые и обшарпанные столы со стульями, на кухне даже стояла газовая плита, а в самой дальней комнате был пульт связи и как ни странно, зеркальное трюмо. Здесь гримировались сотрудники, тем кому это было необходимо по долгу службы.

– Первый-первый, я четвёртый, – ожила рация, – объект уже переоделся в серые полотняные штаны и белую футболку, на ногах коричневые замшевые туфли. Следует быстрым шагом, но не бегом, в сторону метро «Беляево» вдоль Миклухо-Маклая.

– О как, – озадаченно сказал начальник, – прямо мимо нас сейчас пройдёт… четвёртый, следуйте за объектом, высылаем подкрепление.

Еще три поста наблюдения, расположенные в парке и около него, тут же получили приказ сворачиваться и передислоцироваться один к метро, а остальные к Ленинградскому вокзалу.

– Входим в метро, – сообщил четвёртый, – сейчас связь пропадёт.

И она действительно пропала, эта связь, буквально через секунды после сообщения об этом.

– Всё, – встал руководитель, – я выезжаю во Внуково, машина на месте?

– Виноват, товарищ полковник, – вытянулся в струнку его зам, выслушав ответ от водителя, – машина не заводится. Через пять минут прибудет дублёр.

– Под трибунал пойдёшь, майор, – пообещал ему полковник, – если я опоздаю в Ленинград.

– В дворники завтра пойдёшь, – уже без всяких если пообещал майор водителю, у которого случилась неисправность. – Раньше проверить не мог?

– Никак нет, тщ майор, – отвечал водитель, – бензин наверно левый попался на последней заправке, как такое предусмотришь?

Ну дублирующий экипаж, тоже на Волге с форсированным двигателем и прочими заморочками, установленными в техническом управлении, прибыл на редкость вовремя – начальник загрузился в него и помчал на внуковский аэродром, отдав перед уходом пару ценных указаний.

А Гордиевский тем временем, сопровождаемый двумя наружниками, выгрузился из вагона метро на станции «Комсомольская-радиальная» и направился к выходу между двумя вокзалами. К билетным кассам он, как и следовало ожидать, не пошёл, а направился прямиком в буфет второго этажа Ленинградского вокзала. Где отстояв небольшую очередь, взял бутылку жигулевского пива и бутерброд с сыром.

Сотрудник наружного наблюдения тоже встал в ту же очередь, но через трёх человек, тоже достоялся до буфетчицы, но пива брать не стал, ограничился кружкой кваса и салатом из овощей. Второй сотрудник сидел в зале ожидания, примыкавшем к буфету и делал вид, что читает газету «Советский спорт». Гордиевский, не торопясь, выпил своё пиво, промокнул рот салфеткой и так же, никуда не торопясь, прогулочным шагом проследовал на платформу – по громкой связи объявили, что начинается посадка на скорый поезд номер 163 сообщением Москва-Ленинград. И там он предъявил билет в девятый купейный вагон и загрузился на своё место.

Оба топтуна доложили в центр о поведении объекта, а затем им скинули номера забронированных мест, они их и заняли, предъявив корочки проводнице. Далее шесть часов прошли совершенно спокойно – Гордиевский никуда не выходил из своего купе, кроме как в туалет. Неприятности начались уже в Питере…

Глава 14

Гордиевский. Конец пути

Оба сотрудника наружки, ехавшие рядом, синхронно заняли места на выходах из вагонов, из этого и из соседнего, куда можно было пройти по переходу мимо дальнего туалета.

– Берёза-берёза, – раздалось у него в наушнике, – доложите обстановку.

Рядом толпился народ, ожидающий, когда поезд остановится, поэтому сотруднику пришлось выйтив проход и имитировать разговор с кем-то оттуда.

– Объект у себя в купе, не выходил уже два часа.

– Держите нас в курсе, – недовольно сказали на том конце и отключились.

Поезд остановился, причём как-то рывком – кое-кто даже сильно качнулся вперёд, но упасть никто не упал. Проводница открыла дверь, протёрла поручни и освободила проход для нетерпеливых пассажиров. Через пару минут вагон опустел, сотрудник с позывным Берёза так и торчал посреди коридора, как то самое дерево во поле. Ещё через минуту к нему присоединился второй, у которого был не более оригинальный позывной – Тополь.

– Где он? – резко спросил второй.

– В купе, пока не выходил, – меланхолично ответил первый, тогда второй рванул вбок дверь и заглянул внутрь четвёртого купе, там было пусто.

– Прохлопал, идиот, – зло сказал он первому, – надо докладывать. Первый-первый, -забубнил он в микрофон, – объект пропал из поля зрения. Из вагона он не выходил, в купе никого нет.

– Допрыгались, раздолбаи! – раздалось в наушниках так громко, что второй тоже это хорошо слышал. – Завтра поедете на Чукотку разгребать снег и ловить эскимосских шпионов.

Но спустив пар, первый (а это был тот самый начальник семерки, уже добравшийся до Питера) перешёл на конструктив.

– Как это могло произойти, быстро ваши соображения, – скомандовал он.

– Вылез в окно, – быстро начал перечислять более сообразительный второй, – это раз, спрятался на верхней полке, два, но этот вариант мы уже проверили и отмели, и… и, – тут он замялся.

– Сойти на промежуточной станции он мог?

– Никак нет, – быстро доложил второй, – я лично зафиксировал его присутствие в Тосно, в купе он сидел и читал книжку, а больше никаких остановок до самого Московского вокзала не было.

– Ещё варианты, быстро…

– Он мог изменить внешность, – прорезалось понимание ситуации у первого, – и пройти мимо незамеченным. Тогда он скорее всего попытается либо сменить платформу, либо уйти по путям через забор.

– А одежда? У него не было с собой никакого багажа?

– В купе мог ехать сообщник, – доложил первый сотрудник, – а у него и грим, и запасная одежда вполне могли иметься.

– Ясно, – глухо ответил генерал, – один из вас идет к выходу на вокзал, второй в обратную сторону, доклады каждые две минуты.

Доклады от наблюдателей для генерала сыпались один за другим, но ничего существенного, кроме «объект в поле зрения не появлялся», не содержали. Так в томительном ожидании прошло добрых десять минут, пока эфир не разрезал крик сотрудника, дежурившего на Лиговском проспекте.

– Вижу двух мужчин, перелезающих через забор в сторону проезжей части!

– Как они выглядят? – спросил генерал.

– Один маленький, с нашим фигурантом совсем не схож, а второй в принципе подходит. Рост, габариты похожи. Только волосы не рыжие, а черные, и одет он в спортивный костюм, а не в штаны с футболкой.

– Срочно две машины на Лиговку, – распорядился генерал и добавил этому зоркому работнику, – а ты продолжай наблюдать.

Еще минута прошла в напряжённом молчании, а затем последовала не менее горячая тирада этого Зоркого Сокола:

– К ним подъехала иномарка! Роллс-ройс кажется! Со стороны Обводного канала! Оба садятся в неё на заднее сиденье.

– Не в багажник его засунули? – уточнил генерал.

– Нет, не в багажник – на заднее сиденье, – повторил он.

– Следовать за Роллс-ройсом, – приказал генерал, – высылаю подкрепление.

Иномарка тем временем выехала на площадь и по кругу направилась на Невский проспект к центру города. За ней пристроились целых две Волги службы наружного наблюдения, а впереди следовал совсем неприметный Москвич-412.

– Объект пересёк Фонтанку и канал Грибоедова, – пришло сообщение от преследователей, – движется к Васильевскому острову.

– Товарищ генерал-майор, – обратился к нему его заместитель, – может пора его взять? Всё же понятно – скоро его перепрячут в багажник, а дипломатические машины мы обыскивать не имеем права.

– Подождём до Приморского проспекта, – чуть подумав, отвечал генерал, – в городе они его точно перепрятывать не станут.

Так эта процессия и двигалась строго на север, пересекая сначала Васильевский остров вдоль стрелки и ростральных колонн, а затем Петроградскую сторону по Большому проспекту и Крестовский остров, выбравшись в итоге на Приморское шоссе.

– Первый-первый, я Клен, – докладывал один из экипажей Волг, – Роллс-ройс движется к Лисьему носу, не сбавляя хода.

– Продолжайте преследование, – получили они стандартный ответ.

– Я вылетаю в Выборг, – решился, наконец, генерал, – на месте буду руководить операцией.

Но не успел – из микрофона раздался истошный возглас водителя Москвича:

– Они сворачивают вправо! По улице Тарховской вдоль Разлива!

– Зачем им туда? – встал в тупик генерал, и окружающие тоже не смогли ответить на этот вопрос. – На ленинский шалаш посмотреть хотят? Преследуйте их, но только осторожно, – это он уже в микрофон сказал.

– Там какой-то другой выезд есть от этого Шалаша? – спросил он в пространство, и ему тут же ответили.

– Никак нет, товарищ генерал, там тупик. Место для шашлыков только и экологическая тропа, по которой туристы ходят.

– Ну тогда делать нечего, – вздохнул начальник, – когда они остановятся, начинаем захват.

Обе Волги и Москвич прыгали по ямам и колдобинам ленинского пути образца 1917 года, куда его вместе с репрессированным впоследствии Зиновьевым сопровождал рабочий Емельянов. Иномарку они отпустили на максимально возможное расстояние, всё равно отсюда никуда не денешься. По дороге им попалось две-три машины, стоящие по обочинам, наверно грибники собирали урожай.

– Объект остановился на смотровой площадке, все трое вышли из машины, – последовал доклад в Центр. – Пошли к Шалашу.

– Ну делать нечего, – буркнул, обуреваемый нехорошими предчувствиями генерал, – берите их.

Из Волг выскочили трое сотрудников наружки, по дороге к ним присоединился ещё один из Москвича, и они быстрым шагом стали догонять эту троицу. Догнали как раз возле декоративного Шалаша, огороженного невысоким заборчиком – туристического народу здесь совсем никакого не было, поэтому они сразу приступили к делу.

– Комитет госбезопасности, – открыл корочки один из них, – предъявите ваши документы, граждане, – а второй продублировал требование на английском, – шоу ё докьюментс, джентлменс!

Джентльмены переглянулись и по очереди вытащили сиреневые паспорта. Причём тот, которого считали Гордиевским, тоже.

– У нас у всех дипломатическая неприкосновенность, – сказал старший из них, – может сами убедиться.

Тех двоих, конечно, проверили для галочки, а вот документ псевдо-Гордиевского наружники изучили со всей тщательностью – там значилось, что звали его Роберт Сикорски, и являлся он кадровым сотрудником английского консульства в Ленинграде. Один из наружников отошёл в сторонку и холодеющими губами доложил в центр ситуацию.

– Какой ещё Роберт нах? – загромыхал генерал, – липовый паспорт наверняка!

– Никак нет, товарищ генерал, – попытался возражать сотрудник, – паспорт натуральный, фотография его, въездная виза от 15 июня, в списке сотрудников консульства он значится.

– Допрыгались… – продолжил громыхать генерал уже внутри своего центра, – мы его упустили на вокзале, это ясно как божий день. Что со вторым Роллс-ройсом?

– Движется к Выборгу, – доложил ему один из подчинённых, – примерно в двадцати километрах от него.

– Не спускайте с него глаз, – потребовал генерал, – это наш последний шанс выйти сегодня сухими из воды.

– А нам что делать? – донеслось от ленинского Шалаша.

– Отпускайте их и валите тоже в Выборг, – зло бросил генерал.

И тут из динамика раздалось:

– Неизвестный, схожий по приметам с подозреваемым, только что спрыгнул с крыши поезда и покинул территорию Московского вокзала в сторону улицы Гончарной!

– Ты кто? – тут же осведомился генерал.

– Лейтенант Сидоркин, позывной Ольха, – ответил тут же он.

– Лейтенант, если не упустишь объект, завтра будешь капитаном, – пообещал ему генерал, – что он делает?

– Ловит такси, товарищ генерал, – ответила рация. – Поймал, жёлтая Волга, номер 14–87 ЛМТ. Я реквизирую для служебных нужд Жигули-пятерку, номер 77−18 ЛЛЕ, да отвянь ты, гнида… извините, это я не вам, а владельцу Жигулей… следую за объектом по направлению к площади Александра Невского.

– Срочно, все силы бросить на это направление, – заорал генерал, – если и на этот раз он уйдёт… – что именно будет на этот раз, начальник не расшифровал, но всем и так это было ясно.

– Как он попал на крышу? – начал размышлять вслух генерал.

– Через окно выбрался наверно, – предположил его заместитель, – другой вариант подобрать сложно. Товарищ генерал-майор, надо его брать, пока не поздно.

– Сам знаю, – пробурчал тот, – сейчас наши бойцы подтянутся, тогда и возьмём – Выборга ждать не будем.