Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 250 (всего у книги 332 страниц)

– Хорошо бы разжечь костер. Тогда я кое-что сварю, и можно будет ехать.

– Ладно. Займитесь Милкотом, а я займусь костром. – Она поднялась и поежилась от холода. – Заодно поставлю экран, чтобы тепло не сразу улетучивалось.

Она ушла, подсвечивая путь огоньком, а Эзра присел на корточки рядом с Милкотом. Немного поколдовал над ним и задумался.

Снег вокруг казался нетронутым. Он промялся только рядом с сержантом. Тот, кто ставил капкан, давно не появлялся. С последнего большого снегопада прошло два дня, а значит, ставили до того. Ставили вдалеке от деревень, но недалеко от тракта. Странно.

Нея вернулась, и стало не до размышлений.

Эзра достал из сумки небольшую миску с дужкой и растопил снег над костром. В воду бросил щепотку смеси трав и, прошептав заговор, отправил туда же листик закрепителя. Зелье быстро вскипело, и ведьмак снял его с огня.

Он вбухал в него столько силы, что даже почувствовал слабость. Нея не отвлекала, только пристально следила за его руками и как будто прислушивалась к заговору. А Эзра надеялся, что не оплошает второй раз за день.

Зелье он придумал на ходу. В его состав входили мята, боярышник и белый остролист, который годился только в качестве средства от заворота кишок. Заговор тоже был простым – притуплял боль, приостанавливал кровь и бодрил. Но с тем количеством силы, которое влил Эзра в зелье, оно должно было моментально ставить человека на ноги. Во всяком случае, какое-то время раненый мог ходить, а то и ехать верхом.

– Удивлена, что в вашей сумке нет котелка, – вдруг подала голос Нея.

– Их редко используют. В основном для реакционных зелий, – ответил Эзра, рассматривая почти плоскую медную миску, которую поставил остужаться на снег. – Но вы правы, котелок не помешал бы. Да. В следующий раз возьму.

Он отчетливо услышал, как лейтенант фыркнула, но был занят крайне важными подсчетами.

Встал, обошел Милкота по кругу, поразмыслил и отмерил пару шагов в сторону. Задумчиво постоял, да и прочертил на снегу две линии – крест-накрест.

– Это что?

– Это место, куда я буду падать, – пояснил Эзра. – Сейчас остынет зелье, часть я волью в горло Милкоту, а второй частью надо полить его рану. Вы сможете разжать капкан?

– Да. – Она кивнула на крепкую ветку и пощелкала пальцами, высекая искры заклинания прочности. Руку быстро спрятала опять в варежку и продолжила следить за Эзрой. Ее взгляд буквально ни на секунду не отставал от него.

Она когда-то успела притащить к костру еще толстый сук и теперь сидела на нем, спрятав руки в варежках под мышками. Наблюдательный пункт лейтенант обустроила со всем возможным удобством.

– Когда разожмете капкан, кровь, скорее всего, начнет фонтанировать, нужно сначала наложить жгут…

Я знаю, сядьте уже, – резко перебила его Нея, и Эзра без разговоров сел. – Ближе двигайтесь.

Ведьмак сделал вид, что его ничего не удивляет, и придвинулся вплотную. Хотя и до того был на расстоянии в два пальца.

– Ненавижу холод, – проговорила она.

Эзра какое-то время вместе с ней смотрел на костер, а потом обнял, притягивая еще плотнее. Не самая удобная поза для человека в тулупе, но он готов был потерпеть.

– Зачем же соглашались на службу на этой заставе?

– Похоже, вы не знаете, что даже офицеры не соглашаются, а выполняют приказы, – с усмешкой ответила Нея, будто не замечая, как он прижимает ее к себе.

Ведьмак промолчал, больше думая о том, что жизнь к нему крайне несправедлива. А как еще расценивать то, что он обнимает единственную в округе фигуристую женщину на морозе, да еще хлюпая носом? Не сидя перед камином со стаканом лучшего виски, а вот так, на суку. Несправедливость и есть.

– Тем более это награда.

– Служба на этой заставе была наградой? – уточнил Эзра.

– После того как наше звено бросили сюда, мы удерживали заставу больше месяца, – пояснила Нея. – Потом ранение, госпиталь, и позже я узнала, что они и без меня держались еще столько же. Всех наградили. Мне дали звание лейтенанта, а спустя какое-то время и место на этой заставе. До этого я полтора года моталась от гарнизона к гарнизону.

Они помолчали. У Эзры как-то не находилось слов для подобного, почти личного разговора. Хотя при всех расслабляющих мыслях о камине на самом деле ведьмак оставался серьезен. Ему нужно было как-то вытащить Милкота и не ударить в грязь лицом перед женщиной, которая ему, по-видимому, нравилась.

«Кого ты обманываешь, ты уже раз двадцать перед ней ударил лицом не только в грязь», – подумал он.

– Может, пора? – спросила Нея.

– Да. – Эзра нехотя убрал руку и взял миску, чтобы перелить содержимое в пустой флакон.

– Давайте сюда. Я сама все сделаю.

– Нет. Во-первых, мне надо взглянуть на рану, а во-вторых, я быстро прихожу в себя.

– Да что вы говорите, – усмехнулась она, растирая свои руки и ежась от мороза.

– Да, я засекал. Не более семи минут. Точнее, я проводил опыты. – Эзра чуть улыбнулся. – Не всегда продолжительность обморока зависит от количества крови. И в среднем я прихожу в себя за три минуты. Так что мы откроем ногу, я упаду, и вы наложите жгут. Когда я приду в себя, смогу шепнуть заговор, а может быть, и вылить остатки зелья.

– А потом? – уже зная ответ, поинтересовалась Нея.

– Опять упаду. – Эзра подмигнул и пошел к Милкоту.

Он влил зелье сержанту в рот и встал на крестик, который недавно прочертил.

* * *

В очередной раз ведьмак пришел в себя от громких проклятий в свой адрес.

– Что за дерьмо ты мне дал? Я глаза закрыть не могу! У меня все горит! – орал Милкот.

– О, ты жив! Хорошо. – Эзра кое-как поднялся, посмотрел на бледного матерящегося сержанта и глубоко вздохнул. Крови он не заметил.

Нея предусмотрительно оттащила Милкота от лужи, как и самого ведьмака. Причем он был уверен, конкретно его тащили арканом за ноги. След от тела был уж больно явным.

– Я расседлала вашу лошадь, поедете с Милкотом вдвоем, – послышался сбоку голос лейтенанта.

Она выглядела замерзшей, но при этом довольной. И мат сержанта действовал на нее очень успокаивающе.

Эзра не стал говорить, что виной всему зелье и сейчас организм Милкота тратит последние силы. Еще примерно час, и сержант уйдет в глубокий обморок. А дальше, как получится. Возможен и летальный исход. Особенно если они не приедут на заставу до завтрашнего вечера. Только там у ведьмака хранились зелья, возвращающие с того света.

– Верхом?! Да вы спятили! – заорал Милкот и неожиданно встал.

– Ты уже на ногах, а тут просто лошадь, – сказал Эзра, не опуская глаз к разорванной штанине сержанта. В темноте почти не было видно ног, но рисковать не стоило.

– А чего это ничего не болит? – вдруг удивился Милкот, рассматривая свою ногу.

– Сержант! Быстро на лошадь, все разговоры на следующем привале, – сказала Нея и следом обратилась к Эзре. – Надеюсь, в пути никто из вас не упадет.

– Да, я тоже надеюсь, – пробормотал он и помог Милкоту влезть на лошадь. Без седла такие трюки выглядели жутко.

Эзра отошел, чтобы перевести дыхание и постараться забыть вид окровавленной тряпки, которая мелькнула перед его носом.

Лошадь с Милкотом сделала несколько шагов. Сержант громко выругался и дернул поводья в сторону. Одним движением он показал общее настроение. Все нервничали: сержант, у которого был шок, Нея, напряженно разглядывающая снег рядом с капканом, и сам Эзра, боровшийся с дурнотой. Слишком быстро и странно все происходило.

Кобыла замотала головой и отступила еще на два шага. Послышался лязг и следом же истошное ржание. Милкот свалился с лошади и затих. Снова лязгнуло, и еще одно копыто угадило в капкан. Неестественный крик животного прошил насквозь.

Эзра метнулся вперед к визжащей кобыле и крепко схватился за узду. Он сбросил варежку и впился пальцами в крутую шею, шепча заговор, снимающий боль. Кратковременный, в отличие от зелья, но действенный. Лошадь перестала орать, а ведьмак посмотрел на ее ноги.

Неяркий свет магических огней почти ничего не показывал, но блики скользили по капкану, полностью подтверждая худшие мысли.

Потоком силы ведьмак проверил состояние животного и отошел, чтобы не упасть. Он сделал все быстро, и это спасло от очередного обморока.

– Две ноги в капканах. Может быть, есть перелом.

Как только он это сказал, лошадь медленно осела на колени. Нея в это время проверяла бессознательного сержанта.

– До этого вы смогли поставить на ноги еле живого Милкота, – сказала она и подняла голову. – Нам нужна эта кобыла.

– Животные – нелюди. Нужны немного другие зелья, а на одних заговорах она сейчас не пойдет.

Лошадь, тяжело дыша, опустила голову в снег, но больше не кричала, только подрагивала, напрягая мышцы.

– Легче добить, чем ее мучить, – сказал Эзра.

Он и рад был ее спасти, но как довести до заставы кобылу со сломанной ногой? Да и там без хорошего лекаря такое не исправить. Неплохое настроение, которое ведьмак старался сохранить вопреки всему, окончательно растворилось. Он держался до последнего, не позволяя злости взять верх, но теперь выругался.

У его ног хрипло дышало животное, которое надо было усыпить. Он непроизвольно закрыл глаза, чтобы не видеть тяжело поднимавшиеся бока.

Существовали ли в мире ведьмы или ведьмаки, способные без содрогания лишить ни в чем не повинное существо жизни? Вряд ли. Но он задался этим вопросом, чтобы оттянуть решающий момент.

– Отойдите, я сама, – сказала Нея, вынимая шпагу.

– Нет.

Эзра уверенно шагнул вперед и сел на корточки. Он шепнул несколько добрых слов, проводя рукой по крутой шее замученной лошади.

Теплая шкура под пальцами ведьмака уже не вздрагивала. Под его рукой дыхание животного замедлялось. Он гладил между ушами, по шелковой шее и по носу, пока она не затихла.

В этом не было ничего необычного. Эзре уже приходилось усыплять животных, у них даже был зачет поэтому разделу. Ведьмы и ведьмаки, бывало, даже специализировались на работе со зверьем. Правда, это были слабые одаренные. Но факт в том, что основы знали все.

Усыпление не должно было быть чем-то сложным, но на Эзру всегда накатывала тягучая грусть, если он не мог спасти собаку, кролика, лошадь. Люди обычно сами лезли неизвестно куда, за что и страдали, а вот животные наоборот. Они от природы были осторожны, но за человеком шли туда, где могли покалечиться. И, по мнению ведьмака, это было в десятки раз хуже.

Сбоку послышался шепот, а потом по снегу прокатился магический таран, вспахивая наст. За хрустом последовал громкий лязг, и еще один капкан закрылся.

– Да их тут тьма, – пробормотала Нея, освещая впереди другую железяку. – И все капканы стоят в линию.

– Могу поспорить, что охотники обычно не ставят их так кучно.

Они долго смотрели на блики и синхронно хмурились.

– Надо отсюда убираться, – сказала Нея и пошла к своей лошади. – Будем ехать по очереди.

– Я могу…

– Я сказала по очереди, – отрезала Харт. – Закинем Милкота и уйдем отсюда.

– Вам не кажется, что это все сделано как-то нарочно?

– Кажется. Но разбираться я в этом не хочу. Для таких дел к нам прислали чиновника, – сказала Нея, воюя с подпругой.

Эзра все мысли оставил при себе и шепнул заговор для сержанта. Вместе с Неей они закинули его на лошадь, выпили немного зелья и сразу тронулись.

Эзра шел, взявшись за стремя, и проваливался в снег. Он то и дело шептал заговоры. И когда они выползли из снега на тракт, с трудом шевелил губами. Нея приказала поменяться местами, и снова вперед.

Шли долго. Останавливались, только чтобы передохнула лошадь. Сами после зелий чувствовали себя почти бодрыми.

В сумке у Эзры теперь болтался лишь один пригодный флакон, но он его берег. Мощное средство, которое позволяло без сна и отдыха работать сутки, могло пригодиться позже. Правда, принимать его могли только здоровые люди, и после окончания действия даже очень крепкий человек спал часов двенадцать подряд. Но на такие мелочи никто не обращал внимания.

– Вы бы не усердствовали с заговорами, не хотелось бы и вас тащить, – сказала при следующей смене всадников Нея.

– Не переживайте. Благодаря одному ритуалу у меня есть как бы особый запас от побратима. – Эзра откашлялся, от мороза у него саднило горло. – Я могу черпать часть силы из братского резерва.

– Тогда, может, у вас есть какой-то особый заговор, который позволит нам быстрее бежать?

– Увы… Но у Милкота есть самогон. Я проверил.

– У вас для всего одно средство, – привычно сказала Нея.

– Почему же? Еще есть поцелуи, – проговорил ведьмак. – Но их я бы приберег до лучших времен.

К деревне они добрались, когда уже начался новый день. К тому моменту лошадь изрядно выдохлась и везла лишь одного Милкота.

Вероятно, по распоряжению Олмера на подходе их встречали несколько деревенских мужиков. Не очень-то радостных, но тем не менее предложивших пройти в тепло.

Но у дома старосты Нея и Эзра остановились, не в силах даже сказать «здрасте». Одновременно они положили руки друг другу на плечи, уперлись лбами и долго не могли отдышаться.

– Милкот плох. Совсем, – с трудом переводя дыхание, прошептал Эзра. – Нужно на заставу, там есть зелье, которое поможет.

– Сколько ему?

– Часов пять – и конец.

Они громко дышали, стараясь не падать, и крепче цеплялись друг за друга.

– Возьмите. – Эзра отцепил одну руку и вынул из сумки свое последнее зелье. – Полфлакона ваши. Я найду нам свежих лошадей.

Без обсуждения они уже решили, что едут дальше. Им вынесли горячий чай, и они сразу двинулись в путь. Теперь уже на санях, которые ведьмак фактически отбил у старосты.

Когда Эзра сел рядом с Неей, заметил, насколько расширились ее зрачки, зелье начало действовать. Он допил остатки и погнал лошадь вперед.

Ворота заставы показались только к вечеру. Огни манили теплом, но лошадь даже с заговорами ведьмака еле ползла. Солдаты успели прекрасно рассмотреть всех, кого тащила кобыла, и даже открыть ворота.

Ведьмак не чувствовал усталости, в нем бурлила энергия, поэтому и Милкота он фактически в одиночку вытащил из саней.

Сержанта отнесли в комнату к раненому охотнику, и Эзра быстро распорядился снять с него остатки одежды и обмыть. Он ни на секунду не задумывался, почему люди должны исполнять его приказы, и, вероятно, поэтому его слушали. Или же потому, что за ведьмаком стояла Нея.

Пока Харт по-деловому отчитывалась Олмеру, возникшему на пороге комнаты как будто из тумана, Эзра искал зелье. Он быстро переставлял склянки и старался сосредоточиться на своей работе. Но от переизбытка энергии руки чуть подрагивали, движения становились торопливыми. Ему приходилось себя останавливать и заново перебирать флаконы в тумбочке у кровати раненых.

В общем-то сейчас его работа сводилась к простым и почти механическим действиям. Достать, откупорить, влить, наложить два заговора, потом укрыть теплым одеялом и ждать. Но по какой-то причине все это растянулось во времени. И на каждое простое движение у него приходились какие-то почти танцевальные па. Когда он все же закончил и проверил пульс Милкота, а затем и деревенского охотника, в комнате осталась только Харт.

– Ну что? – напряженно спросила она, стоило ему разогнуться.

– Если через два часа будет жив – выкарабкается, – ответил ведьмак.

– Хорошо. – И Нея без промедления вышла в коридор. Правда, тут же приостановилась у открытой двери. – Завтра возьмете лошадь с санями и сами доставите их обратно в деревню. И извинитесь перед старостой.

– За что же? – Эзра вышел вслед за ней.

– Я слышала, как вы угрожали.

У ведьмака даже не нашлось слов, чтобы сразу ответить. Потому он быстро пошел за удаляющейся спиной в кителе.

– У нас не было времени на расшаркивания.

– Знаю, но это не значит, что можно говорить человеку о его вытекающих через рот глазах. И уж точно это не повод подвешивать за ноги его старшего сына арканом через балку сарая, – спокойно ответила она, войдя в свой кабинет. Дверь Харт не закрыла.

Эзра замер у порога и только диву давался, насколько быстро лейтенант вернулась к прежнему виду. Строгая, собранная, в идеально сидящем кителе. Лишь чуть намокшие на висках волосы напоминали, что она сутки ехала и бежала с ним рука об руку.

К тому же он считал, что извиняться должен староста, а не наоборот. Люди в деревне встречали вилами любого претендующего на их лошадь. И было не важно, кто просит: лейтенант, ведьмак или сосед из другой деревни.

Но размышляя об этом, Эзра молчал. Его больше занимал вид лейтенанта, а не извинения.

Нея медленно перебирала документы на своем столе, стоя к ведьмаку вполоборота. Двубортный китель подчеркивал ее высокую грудь, и глаза сами задерживались на ней, отмечая, как при каждом вдохе пуговицы чуть топорщатся. Тот, кто придумал эту форму, заочно завоевал любовь Эзры.

Пока Харт не делала даже попытки сесть за стол, чтобы окончательно показать, насколько занята. Но ведьмак чувствовал – этот жест припасли на сладкое. На тот момент, когда она устанет от откровенных взглядов.

Женщина, спокойно вернувшаяся к работе, его поражала. Она как ни в чем не бывало придерживалась привычного поведения: занялась документами, отчитала ведьмака… Еще чуть-чуть, и отправится на обход. Больше никаких отвлеченных разговоров или дружеской поддержки. Все как прежде, и это ведьмаку не очень-то нравилось.

Ее длинные пальчики медленно перебирали листы, голова была чуть склонена, и короткие волосы падали на щеку. Эзра бессовестно любовался ею и не понимал: как может человек одновременно выглядеть строго и притягательно? Или как китель может быть настолько соблазнительным, а сосредоточенное лицо со шрамами казаться почти нежным?

– Да в бездну все!

Нея обернулась на звук его голоса, и Эзра сделал несколько стремительных шагов, ловя взгляд горящих после зелья глаз.

Он притянул ее за шею, прихватывая короткие волосы, и поцеловал. Так, как хотел и представлял уже как минимум сутки.

Мягкие губы не ответили, но руки не оттолкнули. Из головы Эзры вылетели мысли. Он лишь чувствовал, что горит внутри, и сильнее впился в ее губы.

Нея уверенно отстранилась и взглянула на ведьмака как-то задумчиво, обошла его… и покинула кабинет.

Вот так. Собственно, на что он рассчитывал? Хорошо хоть не покалечила или, того хуже, не выписала штраф.

Эзра с досадой обернулся и провел рукой по волосам.

– Ну и что вы там стоите? – донесся голос Неи.

Ведьмак на секунду замер, а потом выглянул в коридор. Никого не было, но он услышал скрип ступенек, ведущих на второй этаж. К спальням.

Он без раздумий поднялся, вошел в ее комнату и прикрыл за собой дверь.

Нея стояла спиной и стягивала китель. Эзра замер, плохо соображая, чего ему в этот момент хочется больше: чтобы она делала это медленнее или чтобы сразу сбросила всю одежду.

В плотной рубахе Харт выглядела еще горячее. Отчетливо это стало понятно, когда она начала ее расстегивать, развернувшись и глядя ему в глаза.

– Вы еще в пальто? – с усмешкой уточнила Нея.

Ведьмак тут же скинул его и сразу шагнул вперед, притягивая женщину к себе. Сжал, выдохнул, легко поцеловал, почти не касаясь. И медленно спустился губами по шее.

Он старался сдержаться и продлить удовольствие. Но кто бы спрашивал, чего он хотел и о чем думал. Главной оставалась Нея. Ее глубокие поцелуи, уверенные пальчики и совершенно темные от страсти глаза.

С покатых плеч съехала плотная рубаха, в сторону полетел его пиджак. Одежда смялась, то ли мешая, то ли, наоборот, сильнее распаляя. Как-то они умудрились, не останавливаясь, переместиться к кровати.

Теперь уже без всякой осторожности он сжимал ее грудь и ловил языком ее поцелуи. Руки и губы лихорадочно целовали и ласкали, путались с чужими руками и губами. Пульс частил, движения стали рваными, а вздохи сладкими. Он почти в голос стонал, когда она прогибалась, подаваясь к нему.

Секундная остановка, они до боли сжали друг друга и дернулись последний раз…

Эзра поцеловал ее и крепче прижал к кровати, с чувством удовлетворения прикусывая нежную шею.

Довольно быстро Нея высвободилась и встала. Она поправила сползшую рубаху, деловито натянула штаны. Точно скрывая, что минуту назад ей было очень хорошо.

– Поднимайтесь, – приказала Харт.

Нея развернулась к до сих пор шумно дышащему Эзре. Под ее команду он с улыбкой встал, рассматривая женщину. Совершенно новую для него. Вроде бы уверенную в себе, но в то же время разрумянившуюся и прячущую глаза. Эта прекрасная особа чему-то печально усмехнулась и наклонилась за его вещами. Скорость, с которой она их собрала, наводила на мысль, что Харт специально подмечала, куда они улетали. Сунула ему в руки тряпье и как-то неласково подтолкнула к двери.

– Идите, идите. – Ее голос почти не сбивался, хотя слышалось, что дыхание не восстановилось. – Идите, и если внизу попадется Олмер или какой-либо солдат, сделайте так, чтобы они не заметили, откуда вы спускаетесь.

Нея вытолкнула его за дверь и закрылась.

Эзра широко открытыми глазами посмотрел на одежду у себя в руках… Он совершенно ничего не понимал.

Медленно ведьмак подтянул штаны и застегнул рубашку. Но с мыслями собраться не мог, он все еще был там, где его рука лежала на упругой груди.

Какое-то время он воевал со своим сюртуком, нервно одергивал рукава и расправлял воротник, потом плюнул и оставил все как есть. Но уходить и не собирался.

Ведьмак решительно развернулся к двери. Толстые, крепкие доски, покрытые лаком, почему-то наводили на мысль, что это не дверь, а добротный забор от злых любовников.

«Выломать, пожалуй, будет непросто», – неизвестно почему подумал Эзра.

Он занес кулак, чтобы постучать.

– Вот вы где! – послышалось от лестницы. Запыхавшийся солдат сделал два шага вперед. – Там ваш раненый всех на уши поднял! Пришел в себя и орет.