Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 332 страниц)

Глава 26

– Приветствую, Эрих, – сказал он по-русски (Хоннекер в тридцатых годах учился в СССР и работал на Магнитогорском комбинате, так что язык он знал прилично).

– Добрый день, Григорий, – ответил тот, они прочно были на ты, – как поживаешь?

– Живой пока и на этом спасибо, – выдал незамысловатую шутку Романов, – а у тебя как здоровье?

– В соответствии с возрастом, – ответил Хоннекер в тон ему, – могло бы быть и лучше, но как говорится в вашей пословице «лучшее враг хорошего». Но ты же ведь позвонил не затем, чтобы про мои болячки справиться, верно? Переходи прямо к делу.

– На три метра под землей все видишь, – отшутился Романов, – как царь Иван Грозный. Дело у меня есть, это верно, причем довольно необычное…

– Внимательно слушаю, Григорий…

– У вас там в Берлине живет такой товарищ – Дин Рид, – начал излагать суть Романов.

– Есть такой, – бодро отрапортовал Эрих, – американец, женат на актрисе, как уж ее… на Ренате Блюм, в Ульзане снималась.

– И в сериале про Карла Маркса, – дополнил его Романов. – Так вот, мы тут посоветовались с народом, и возникло такое мнение…

– Узнаю чеканную формулировку партийных собраний в Магнитке, – перебил его Хоннекер, – так обычно начинал наш секретарь парторганизации…

– Традиция, овеянная веками, – сказал Романов, – так вот мнение такое – привлечь товарища Рида к текущему политическому моменту.

– Никаких вопросов, Григорий, – тут же вылетело из Эриха, – привлекай. Могу посадить его в самолет Аэрофлота хоть завтра, тем более, что никаких срочных дел у него в Германии нет. И несрочных тоже. А более подробно не можешь рассказать, что вы там надумали насчет него?

– Почему не могу, очень даже могу, – сказал Романов и в следующие пять минут коротко рассказал все, что думает насчет Дина Рида и его миссии в предстоящих событиях.

А послезавтра американский поп-певец и артист Дин Сирил Рид (так он назывался согласно метрики, выданной шерифом округа Вит Ридж, штат Колорадо) сошел с трапа ИЛ-86 в аэропорту Домодедово. Рената с ним не полетела, у нее срочные съемки в кино образовались.

Встретили его ухватистые ребята в одинаковых костюмах и с одинаковыми лицами – они и отвезли Дина сначала в гостиницу Москва, расположенную на Манежной площади непосредственно возле Исторического музея, Большого театра и Кремля.

– Устраивайтесь, товарищ Рид, – сказал ему на прощание старший группы ухватистых ребят, – вам позвонят в ближайшее время.

Дин бросил сумку с вещами на кровать, раздернул шторы и посмотрел в окно – оно выходило на проспект Маркса, чуть левее начиналась улица Горького, а правее высилась серая сталинская громада Госплана СССР. Дин вздохнул, вытащил из сумки бритвенные принадлежности и зашел в ванную комнату. Звонок по местному телефону раздался через четверть часа.

По-русски Дин понимал многое, как-никак провел в стране почти год, но говорил с трудом, поэтому беседа с ним велась на более привычном английском.

– Мистер Рид? – спросили его и, получив положительный ответ, предложили спуститься на ресепшн.

– А дальше что? – спросил он.

– Дальше вас проводят в Кремль, – любезно сообщил ему голос.

Внизу Дина ждала, вопреки ожиданиям, молодая и симпатичная девушка в оригинальном брючном костюме.

– Я Оксана Бережная, – сообщила она, – буду сопровождать вас во время пребывания в нашей столице.

– Очень приятно, – откликнулся он, – особенно, когда тебя сопровождает такая красавица.

Красавица зарделась, но в ответ ничего не сформулировала, и они вышли к Манежной площади.

– Давно я здесь не был, – сообщил Рид, – лет пять уже наверно… но ничего, кажется, не изменилось – и Кремль на месте, и Манеж, и очередь в мавзолей все такая же.

– В стабильности есть свои преимущества, – заметила Оксана, – как долетели?

– Прекрасно… ваш новый аэробус фирмы Ильюшина ничуть не хуже, чем у Боинга. А накормили даже лучше, чем когда я в Рим летал, – и тут Дин свернул на более насущную тематику, – вы хотя бы приблизительно можете объяснить цель моего приезда в Россию?

– Увы, мистер Рид, – строго отвечала Оксана, – я на это не уполномочена. Но гарантирую, что вы все узнаете максимум (она поглядела на часы) через полчаса.

– Ну тогда хотя бы поужинайте со мной сегодня, – улыбнулся Дин, – на это, надеюсь, ваших полномочий хватит?

– На это вполне, – ответно улыбнулась она, – охотно соглашусь с вашим предложением. А мы, кажется, уже пришли.

Перед ними была эстакада у Троицких ворот, а в ней маячила строгая охрана в лице строгих прапорщиков. Оксана показала свой пропуск, а Рид достал восточногерманский паспорт.

– Проходите, – козырнул солдатик, – налево по этой аллее, в конце будет вход в Сенатский корпус, вам туда.

На входе в этот корпус их обоих тщательно обыскали, причем для девушки привели специально обученного сотрудника ее же пола, а затем пропустили внутрь и сказали «ожидайте в вестибюле».

– В нашем Белом доме примерно такие же порядки, – заметил Дин, исподволь изучая линию талии и бедер спутницы, – государственные интересы охраняются весьма тщательно.

– Я рада, – сняла она темные очки, – что вы понимаете необходимость этих мер. Психически нездоровые люди во всех странах встречаются.

– Я здесь ни разу еще не был, – продолжил тему Дин, разглядывая паркет и рисунки на стенах, – красиво, ничего не скажешь. И люстра очень большая, я таких не видел.

Но тут его рассуждения были прерваны еще одним сотрудником, на физиономии которого было написано «я из КГБ».

– Товарищ Рид? – обратился он к певцу.

– Да, это я, – усмехнулся тот, поняв русский без перевода, а еще подумал – кто же еще тут может оказаться после двойной проверки документов и сличения фото.

– Пройдемте со мной, – показал он рукой на шикарную мраморную лестницу, – и вы, товарищ Бережная, тоже пойдете, будете переводчиком на встрече.

По дороге Оксана решила разнообразить тягостное молчание и кратко прокомментировала помещения, мимо которых они проходили.

– Сейчас мы поднимаемся по так называемой Шохинской лестнице – главная лестница во дворце, отделана гранитом и мрамором, по бокам у нее две аллегорические фигуры, обозначающие правосудие. Вон там (и она показала направо, когда они поднялись на второй этаж) бывший кабинет Ленина, где он жил на заре Советской власти. А здесь (и она показала налево) бывший кабинет Сталина… он сам жил на первом этаже, а государственные обязанности исполнял тут.

– Очень интересно, – откликнулся Рид, – а кабинета Брежнева здесь нет?

– Леонид Ильич управлял страной из другого места, – пояснила Оксана, – но действующий глава государства товарищ Романов снова вернулся сюда – в его кабинет мы сейчас и двигаемся, – наконец раскрыла она цель визита.

– Давно хотел посмотреть на вашего генсека, – сообщил Рид, – про него много чего рассказывают.

– Что, например? – заинтересовалась Бережная, но ответить на этот вопрос Дин не успел, потому что они прибыли к конечному пункту своего маршрута – к двери со скромной табличкой «Генеральный секретарь ЦК КПСС Романов Г. В.».

Здесь они в третий раз подверглись осмотру, после чего были допущены в высокий кабинет.

– Добрый день, товарищ Дин Рид, – Романов встал со своего кресла и пожал ему руку примерно на середине длинной ковровой дорожки, – как добрались?

Разговор естественно велся при поддержке Оксаны, в дальнейшем эта подробность опущена.

– Долетел удачно, – ответил Дин, – болтанки и воздушных ям по дороге не встретилось. А ИЛ-86 отличная машина, ничуть не хуже Боинга-747.

– Фирма Ильюшина, – Романов счел нужным поддержать отечественный авиапром, – высоко держит марку. В войну лучшим штурмовиком была их машина ИЛ-2, а потом у них были еще такие отличные разработки, как ИЛ-18 и ИЛ-62. Сейчас они работают над усовершенствованной версией ИЛ-86, скоро она появится на рынке.

– Но позвали вы меня, товарищ Романов, наверно не для этого, – позволил себе такую вольность певец, – чтобы обсуждать особенности советского авиапрома.

– В корень смотрите, товарищ Рид, – улыбнулся тот, – мы хотим вам сделать одно очень важное предложение… – тут Романов поставил разговор на паузу, но Дин спокойно пережил ее, не сделав попытки задать наводящие вопросы.

– Предложение заключается вот в чем, – продолжил Романов, прогуливаясь по своему обыкновению по ковровой дорожке вдоль ряда окон. – Вы становитесь лицом нашей новой кампании, направленной на поддержку социалистического и соответственно ослабление капиталистического сектора. Название кампании пока не утверждено, в качестве вариантов выдвинуты «Смотри на восток», «Мы вместе» и «Наша марка».

– А в чем будут заключаться мои обязанности в рамках этой кампании? – тут же поинтересовался Рид, – если не секрет?

– Никакого секрета, – отозвался Романов, – должность у вас будет, допустим, директор Московского радио… к нему скоро подключится и телевизионное направление, назовем его «Московский эфир» например. Программная сетка будет в корне переработана, есть такое мнение, что в нынешнем виде она не отличается актуальностью – это будет первым вашим заданием, привести в актуальное состояние перечень и содержание программ.

– Отлично, – ответил Рид, – в Аргентине я лет пять подряд работал на местном радио, так что тема мне знакома. А что еще будет входить в мои обязанности?

– Поиск и работа с талантливой молодежью в западных странах, с творческой, разумеется… с той ее частью, которая имеет левые, скажем так, взгляды. Вплоть до переезда в СССР или другие социалистические страны – ваш пример должен их вдохновлять.

– Интересное поле жеятельности, – задумался Рид, – до сих пор такого мне никто не предлагал.

– Далее, – продолжил Романов, – есть предложение устроить музыкальный фестиваль на открытом воздухе, где-нибудь недалеко от Москвы например…

– Как Вудсток в Штатах? – уточнил Рид.

– Да, примерно… – на секунду затормозил генсек, – и чтобы там выступили популярные советские и зарубежные исполнители, а вы, к примеру, были бы там, как сейчас модно говорить, хедлайнером…

– Мне нравится эта идея, – с энтузиазмом ответил Рид.

– Только чтобы никаких наркотических веществ – мы за этим проследим. Для начала, наверно, хватит, – остановился с предложениями Романов, – да, самое главное – вам предлагается переехать в Москву, место жительства можете выбрать сами… к примеру на улице Горького или на Кутузовском проспекте.

– А можно в высотке на Котельнической набережной? – проявил знание московских реалий певец.

– Я думаю, мы согласуем этот вопрос…

Глава 27

– Все ваши личные проблемы будет решать товарищ Бережная, – кивнул головой на девушку Романов, – обращайтесь к ней в любое время. Что еще…

– Можно было снять пару фильмов в эту тему, – помог нему Дин, – я же по второй специальности режиссер.

– Точно, – улыбнулся Романов, – вам будет выдан карт-бланш по этой тематике. Выберете любую киностудию и любых артистов… почти любых, тут все же есть некоторые исключения. И сценарий будет жестко согласовываться, это обязательное условие. Знаете, пропаганды в лоб нам не надо, наелись, народ ее воспринимает с большим трудом… надо работать тоньше и тщательнее.

– Как с Рембо в Штатах? – уточнил Рид.

– Да хотя бы и так, – быстро согласился генсек, – нужен яркий герой, который побеждает всех вокруг, превозмогая обстоятельства. Порция здоровой критики нашего общества тоже не повредит – народ же не слепой и понимает, что к чему, так что Америки мы в этом плане не откроем.

– Америки? – не понял Рид, но переводчица быстро нашла аналог этой поговорки.

– Это примерно переводится, – сказала она, – как «не изобретем велосипед».

– Ясно, – откликнулся певец, – я готов хоть сегодня сесть за сценарий… в главной роли я вижу себя, если нет возражений.

– Нет возражений, – ответил Романов, – а в качестве главного вашего антагониста можете пригласить Гаррисона Форда или Джека Николсона.

– Правда? – задал риторический вопроса Рид, – а обоих можно?

– Предварительные переговоры с ними состоялись, они оба дали согласие – так что договаривайтесь с обоими… если сумеете, – улыбнулся еще раз Романов. – Но не забывайте, что главное поле вашей деятельности это все же «Московское радио»…

На этом аудиенция закончилась, а на выходе, когда они возвращались к входу по гулким кремлевским коридорам, Оксана сказала:

– На сегодня у вас намечена большая пресс-конференция… в пресс-центре на Зубовском бульваре, если вам этот адрес что-то говорит…

– Его, если не ошибаюсь, открыли к Московской олимпиаде, – напряг память Дин, – сколько корреспондентов ожидается?

– Около сотни, – ответила она, – до начала остается два… даже два с половиной часа, можно поесть где-нибудь.

– Нет возражений, – повторил Дин романовскую формулировку.

После обеда в ресторане гостиницы Москва (на крыше, там, где снималась знаменитая сцена из фильма «Цирк») они оба прибыли на упомянутый Зубовский бульвар.

– А корреспондентов-то пожалуй больше сотни будет, – сказал Дин, разглядывая зал сквозь дырочку в портьере. – Что за камеры слева и справа?

– Слева Центральное телевидение, – сообщила Оксана, а справа телевидение ГДР, Дойче Фернзефунк.

– Хорошо бы еще СНН подключить, – вслух подумал Дин, – но ладно, начнем работать с тем, что есть.

– Мультфильм такой был, – вспомнила Оксана, – 80 дней вокруг света.

– Помню, – отозвался Дин, – там еще мистер Фукс действовал, у которого всегда был какой-то план.

– Правильно, – кивнула она, – так вот, в каждой серии главный герой какую-нибудь мудрую мысль изрекал. Мне запомнилась такая: «используй то, что под рукою и не ищи себе другое».

– Правильная мысль, – поддержал ее Дин, – своевременная. Нам не пора начинать?

– Наверно пора, – ответила она, – сейчас уточню у организаторов.

На сцену вышли кроме них двоих еще и председатель Гостелерадио Лапин плюс артист Вячеслав Тихонов – почему-то его рекрутировали для раскрутки нового проекта.

– Товарищи, коллеги, господа, – начала пресс-конференцию Оксана, – сегодня мы собрались здесь в связи с приездом в Москву знаменитого певца, артиста и режиссера Дина Рида.

В зале раздались довольно жиденькие аплодисменты.

– Который, – продолжила переводчица, – дал предварительное согласие возглавить новое направление работы в СССР. Он сам сейчас об этом расскажет – прошу вас, мистер Рид.

Тот откашлялся, пододвинул поближе микрофон и начал.

– Кто я такой, нужно пояснять? – задал он простой вопрос, и ответом было достаточно дружное «нет» из зала. – Окей, тогда сразу перейдем к главному. На следующей неделе я переезжаю в Москву с тем, чтобы возглавить Московское радио – такое предложение мне было сегодня сделано, и я с ним согласился.

Далее он буквально в двух словах повторил то, что говорил ему Романов в Кремле, и предложил задавать вопросы. Первым успел поднять руку Зорин с Первого канала.

– Мистер Дин, – мы хорошо помним, как вы начинали свою карьеру, Белла Чао, фильмы на киностудии ДЕФА, концерты по всему СССР. Но в последнее время поток информации про вас как-то сильно уменьшился. Расскажите, как вы жили и чем занимались в последние годы?

– Жил в Берлине вместе с супругой Ренатой Блюм, – ответил Рид, – немного работал на местном телевидении, немного писал новые песни… в жизни любого творческого человека бывают периоды, когда его востребованность снижается, с этим ничего не поделаешь. Надеюсь, что сейчас у меня начнется новая белая полоса.

– Какие у вас будут функции на Московском радио? – это спросил уже Каверзнев.

– Общее руководство, составление новой сетки вещания, коррекция содержания и главных лиц на основных направлениях работы, – кратко перечислил пункты тот.

– Мне вспоминается эпизод, – встал и задал вопрос Бовин, – когда вы постирали флаг США… это, кажется, в Чили было…

– Да, – согласился Рид, – было такое в моей жизни… это действительно случилось в Сантъяго в 71 году… уже 14 лет прошло с тех пор. А постирал я этот флаг в знак несогласия с войной США во Вьетнаме. Чтобы смыть с него символическую кровь убитых вьетнамцев.

– Это было очень эффектно, – продолжил свое выступление Бовин, – может быть, расскажете, как вы оказались в Чили и что там делали?

– Мой друг Сальвадор Альенде, – пояснил певец, – пригласил меня посетить свою страну в 70 году. Там как раз разворачивалась предвыборная президентская кампания, вот я и помог своему другу в меру своих сил и умений… а стирка флага была одним из эпизодов, не более…

Тут дошла очередь и до западных информационных агентств, слово предоставили корреспонденту Ассошиэйтед Пресс Майклу Доновану.

– Мистер Рид, – сказал он, – а не кажется ли вам, что глумление над официальными символами государства, в котором вы родились, это деяние, выходящее за рамки любой предвыборной кампании?

– Кажется, – ответил после небольшой паузы он, – но это случилось давно, я был молод и не слишком умен на тот момент. Больше ни в чем подобном вы меня упрекнуть не сможете.

– Вы знаете, что вам запрещен въезд в Соединенные Штаты на ближайшие 50 лет? – продолжил пытать его Донован.

– Я в курсе, – спокойно отвечал Дин, – жаль, конечно, что не смогу съездить в свой родной штат, но в мире есть еще немало мест, кроме Соединенных Штатов.

– В ФРГ ходят упорные слухи о сложных отношениях в вашей семье, – вырвал микрофон у Донована представитель западногерманской Бильд, – можете прокомментировать этот момент?

– Вообще-то это личная информация, – поморщился Дин, – и я не обязан раскрывать ее по первому требованию… но вам, так уж и быть, расскажу – если взять, к примеру, вас и вашу супругу, то как там у вас в семье? Все безоблачно? – перешел он в неожиданную атаку.

Гражданин из Бильд на минутку смешался, но все же взял себя в руки:

– Как и в любой другой семье, у нас случается разное… но если взять ситуацию в целом, то все очень неплохо – а у вас как?

– Примерно так же, – отвечал Рид, незаметно взглянув на часы, – бывает белая полоса, бывает черная. В крапинку тоже встречается. Я женат на Ренате вот уже четыре года, и у нас очень крепкая семья.

А микрофон тем временем перешел в руки уже восточногерманского журналиста Карла Фишера.

– Товарищ Рид, – обратился он к певцу, – расскажите, как вам живется в ГДР? Жилось, то есть… на следующей неделе, как я понял, вы переедете в Советский Союз – второй вопрос, почему?

– Германская демократическая республика прекрасная страна, у меня от нее остались только хорошие воспоминания, – вылил Рид ведро елея на душу этого журналиста, – а почему переезжаю… потому что появились новые цели и новые возможности. Я вообще говоря больше пяти лет ни в одной стране мира не жил… исключая разве что детские годы в Колорадо.

– Вопрос Вячеславу Васильевичу, – дорвался до микрофона Юлиан Семенов, его тоже пригласили от агентства АПН. – С чем связано ваше присутствие на этой пресс-конференции?

Тихонов очнулся от спячки, покрутил головой и начал отвечать:

– Очень рад вас видеть в добром здравии, Юлиан Семенович, – сказал он первое, что пришло ему в голову. – А оказался я здесь по приглашению организаторов – мне предложена одна из ролей в фильме, который будет снимать уважаемый Дин Рид.

Собравшиеся зашумели, это была достаточно неожиданная информация.

– А что за фильм будет, можно подробности? – попросил Семенов.

– Можно, – перехватил инициативу у Тихонова Дин, – в основу будут положены мемуары Михаила Домогацких «Южнее реки Бенхай». Но в основательной переработке, конечно… тут мы рассчитываем на помощь уважаемого мистера Семенова. Если коротко, то это будет история советского разведчика, выполняющего опасное задание в Южном Вьетнаме. Эту роль возьму на себя я, а мистер Тихонов приглашен на роль генерала службы внешней разведки, курирующего вьетнамские вопросы.

– А из известных американских артистов кто-нибудь будет участвовать? – спросил Семенов.

– Да, конечно, – улыбнулся Рид, – Гаррисон Форд и Сильвестр Сталлоне – они будут антагонистами, так сказать, для советского разведчика, один будет воевать непосредственно в джунглях, второй руководить из Пентагона.

– Это очень необычный проект, – ошеломленно сказал Семенов, – и я, конечно, с большим удовольствием приму в нем участие.

* * *

Этот день Дин и Оксана закончили, как нетрудно догадаться, в одной постели. Спустя полчаса Оксана вымылась в душе и тихо спросила:

– А может и меня возьмешь в это кино? Я способная, могу сыграть все, что угодно.

– Агенты КГБ тоже хотят быть артистами? – насмешливо переспросил ее Рид.

– А что, агенты КГБ не люди что ли? – с вызовом ответила она, – ты вон сколько лет прожил с таким агентом, а так и не понял ничего…

– На Ренату намекаешь? – сдвинул брови Дин.

– А на кого же еще – даже младенцы знают, что она на Штази работает.

– Мда… – задумался он, – я подумаю, кем тебя взять в это кино… а пока повернись вот так, пожалуйста… – и он показал, как ей надо повернуться.