Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 229 (всего у книги 332 страниц)

– Вообще, знаешь, что я хочу сказать о нашем спасении? – я доверительно наклонилась к Салганту, и он тоже подался вперёд. – Оно меркнет на фоне шести эльфов, которые вдруг оказались у нас в школе. Почему они здесь, да еще вместе с твоим дядей?

– Здесь все просто. Дядя решил, что необходимо приехать, – очень серьезно ответил он и, кажется, хотел на этом остановиться, но под моим взглядом продолжил.

– У него было видение, небольшой кусок будущего, где многие погибают. Как правило, большая часть его видений сбывается… Можно, конечно, постараться изменить будущее, но для этого нужно сделать что-то такое, что поломает привычный уклад, что-то необычное, даже противоречащее логике. Но на самом деле об этом лучше спросить у дяди, он лучше объяснит.

– И поэтому он отправил эльфа открывать порталы?

– Какие порталы? – Салгант недоуменно посмотрел на меня.

– Говорят, у крепости порталы открывал эльф, чтобы перебросить наши войска,

– Салгант удивленно покачал головой, и я перешла к другой непонятной для меня теме. – Кстати, а почему эльфы были верхом? Почему не открыли портал для себя?

– Дядя говорит, что огромный плюс верховой прогулки в том, что тебя видят и о тебе говорят, – пространно начал Салгант, а потом как будто сдался и ответил слишком обыденно. – Он хотел, чтобы о его неофициальном визите в школу донесли ангериссцам и люди видели, что эльфы дружны с террийцами. Официально в этой войне мы придерживаемся нейтралитета, но один этот неофициальный визит мог склонить чашу весов на вашу сторону. Он бы дал понять, что мы можем вступить в войну.

Я задумчиво посмотрела на Салганта. Не слишком ли длинный путь для правильных слухов? Хотя кто знает, в политике и интригах я фактически ничего не понимала.

– И как твоим собратьям наша школа? Понравилась?

– В целом да, – уверенно ответил он, хотя, судя по словам Лил, эльфам было все равно. – Но они были очень заняты, ректор многое показал, о многом расспросил, пытался договориться об обмене знаниями или адептами. У них не было времени на то, чтобы познакомиться с местными обычаями или хотя бы оценить один из ваших праздников.

– И как же так можно – оставлять эльфов без праздника, – сокрушенно проговорила я, а Салгант еще более печально мне кивнул. – Но зато здесь их встречал ведический факультет.

– Да, встретили хорошо, – ответил без подробностей эльф. – Но они почти не виделись с ведьмами, и вряд ли теперь им это удастся. Дядя хочет вечером отбыть.

Я не успела спросить, почему они так поспешно уезжают и значит ли это, что сегодня меня уже выпустят из лазарета. Эльф эту тему оставил. С волнением и какой-то внутренней болью он быстро заговорил о Фицуильяме, которому Алмиэль заново сшивал нити силы, что мне ни о чем не говорило. Из долгой речи с какими-то неизвестными мне терминами, выходило, что теперь у графа фактически нет магии, а появится она в лучшем случае через полгода. Новость оглушила. Маг без магии? Страшнее не придумаешь. И как на это реагирует Фицуильям?

Салгант о чем-то говорил, а я все думала о магии созидателей. Непонятная, своеобразная, которая накладывает на носителя ограничения и при этом дает уникальные возможности. При желании они могут вдохнуть жизнь в любой камень, создать, то, о чем другие и подумать не могли. Редкий дар. Дар, который зачастую лишает их и жен, и детей. Чтобы я почувствовала, если бы у меня была такая сила, а потом неожиданно исчезла?

Мой отец, когда его жена была беременна, почти поседел и иногда казался сумасшедшим. В момент родов, затяжных и очень сложных, когда сила созидатели могла помочь своей избраннице, он упал в обморок и долго не приходил в себя. Несмотря на это, жена и дочь остались живы, но отец сильно сдал. Он часто повторял, что лучше бы у него совсем не было магии, чем такая. После этого он перестал создавать что-то новое, стал очень задумчив, и иногда среди разговора мелькало, что его жена его обманула. Они договорились, что у него не будет больше детей, а она забеременела. Он любил ее, но в душе так и не простил. А потом и вовсе умер…

И как бы я ни любила отца, мне казалось, все так плохо закончилось не только из-за подорванного переживаниями здоровья. Но и потому что он отказался от своей силы. У любого одаренного сила всегда тесно связана с его жизнью и здоровьем.

И если бы у меня была магия созидания, а потом неожиданно исчезла, я бы считала себя калекой.

– Я могу войти? – на пороге стоял Фицуильям. Я чуть не бросилась к нему с утешительными объятиями. Но вовремя вспомнила, кто передо мной и как он относится к фамильярности. Напряженно кивнула, всматриваясь в его бледное лицо и удивляясь тому, как к месту он пришел. Теперь не нужно пытать Салганта о том, как там граф. Можно спросить и у него самого, правда, на откровенность рассчитывать не стоит. Он пришел явно не за жалостью. По-деловому пересек палату и еще более деловито произнес:

– Я не отниму много времени, – он вынул из кармана маленький бархатный мешочек и, не глядя на Салганта, да и на меня, вытряхнул из него мою подвесу и протянул на раскрытой ладони. – Я хотел ее еще доработать, но, вероятно, не смогу этого сделать в ближайший год. И отдают так, как есть.

– Спасибо, – я ошарашенно смотрела то на Фицуильяма, то на колибри. Теперь у нее вместо разбитого прозрачного крыла сияло голубое, и такого же цвета клюв. А стоило мне ее взять, как она встрепенулась, вспорхнула и сама застегнулась на моей шее, сложила крылышки и довольно закрыла глаза. У груди появилось знакомое тепло, а я все еще с неверием смотрела то на нее, то на графа. У него нет магии, скорее всего, ему не мешало бы отдохнуть, а он пришел с подвеской, и даже не дает шанса спросить о своем самочувствии.

– Хочу предупредить, колибри привязала к тебе саблезуба, – все еще избегая моего взгляда начал граф.

– Да, профессор мне говорил, что у нас с Томом связь, правда, ее природу никто понять не может.

– Защита, – он все же поднял на меня глаза. – Как я говорил, основа заклинания накладывает отпечаток на всю работу. Когда колибри осознала, что ей осталось недолго, она связала тебя с ближайшим сильным защитником. Естественно, неживым. Потому как с живыми такая связь не держится.

Я промычала что-то неразборчивое, поглаживая птичку, по которой безумно соскучилась. В то же время не сводила глаз с графа, пытаясь уловить момент, когда можно спросить хотя бы о том, как у него дела. Бросила просительный взгляд на Салганта, но он старался слиться с обстановкой, и сам не смотрел на Фицуильяма, который, кажется, игнорировал эльфа.

– Теперь и колибри способна на некоторую защиту, мне не удалось восстановить точное плетение, но в целом функции у нее остались те же, – как ни в чем не бывало, продолжал Фицуильям. – Поэтому я бы не рекомендовал разрушать связь с саблезубом.

– Значит, эту связь, можно прервать? – только чтобы тоже поучаствовать в диалоге спросила я.

– Можно, если уничтожить колибри. С этим справится любой сильный маг, – я напряженно посмотрела в его глаза, он почти незаметно пожал плечами. – Но я бы не хотел, чтобы вещь, в которую я вложил много силы, так бездарно истребили. Тем более что она способна в какой-то степени защитить.

Он замолчал и опять опустил глаза, как будто раздумывая, стоит ли еще что-то говорить. С ним всегда сложно. И не спросить нормально, и не ответить, да еще сам он о чем-то постоянно размышляет и делает свои только ему понятные выводы. И стукнуть его хочется через два дня на третий. Но порой он делает что-то такое для себя обычное и уже хочется обнять. Как бой вместе с Ильимом, или мой цветок, показывающий погоду, или колибри.

Я осторожно сползла с кровати и постаралась заглянуть ему в лицо.

– Как ты?

– Я жив, – спокойно и быстро ответил. – Мои родные счастливы и этого довольно.

– Счастье родных – это важно, – кивнула я. – Но сам ты что чувствуешь?

Он очень долго смотрел мне в глаза, то собираясь заговорить, то сжимая губы. Я хотела взять его ладонь, в знак поддержки, но на стуле шевельнулся Салгант и граф поднял руку, чтобы потереть лоб кончиками пальцев.

– Моя мама хочет познакомиться с тобой, – Фицуильям сложил руки на груди. – Она настаивала на том, чтобы лично сказать «спасибо» человеку, который меня спас.

– Ооо, – пораженно протянула я и начала почему-то сразу отнекиваться. – Но там же еще был Сэм, а спас, по сути, тебя эльфийский целитель.

– Она уже знакома с ними. И Алмиэль утверждает, что без ведьминских заговоров я мог умереть, – сухо ответил он. – Я хотел бы познакомить вас сейчас, если ты не против. Мы через несколько часов уезжаем.

– Ты тоже уезжаешь?

– Да, – он опять опустил глаза, и этот жест был каким-то чужим для всегда прямо смотревшего графа. – Больше нет необходимости оставаться в школе, можно продолжить домашнее обучение. Как ты понимаешь, мне не нужны учителя ни по основам созидания, ни по ритуалам, ни тем более по боевой магии. К тому же и их можно найти, при желании. Возможно, не столь ученых, но можно. Проблема будет только с созидателем, но сил у меня все равно нет и беспокоиться не о чем.

– Это глупо. Силы вернутся, а опять прийти в школу, когда столько пропустил, не удастся, – заговорила я после паузы.

– А вернутся ли они? – очень спокойно спросил он и посмотрел в глаза.

– Если так настраиваться и плевать на обучение, вполне возможно, что нет, – начиная злиться, ответила я.

– Они точно вернутся, – тихо вступил в разговор Салгант. – Алмиэль очень хороший целитель.

Эльф и граф впервые посмотрели друг на друга. Причем Салгант явно чувствовал себя виноватым и первым опустил глаза.

Злое молчание прервалось с появлением Лил. Она катила тележку с огромной тарелкой чего-то дымящегося, целым графином сока и четырьмя стаканами. Судя по одной тарелке это был мой обед, а судя по количеству стаканов хитрая Лил знала, кто ко мне зашел и что ситуацию пора спасать.

Она усадила графа на еще один стул, меня вернула на кровать и поставила поднос на ножках поверх одеяла. При этом, говорила о пользе сока, почти как настоящий целитель. Только слишком много улыбалась, Алмиэль таким точно не злоупотреблял.

– Фицуильям, к вам заходил ваш друг Лайз, он не знал, что вы уже покинули лазарет. Приходил узнать, как вы себя чувствуете, – раздавая всем стаканы, сказала Лил.

– Благодарю, я его найду перед отъездом.

– Совсем забыла, профессор Астер вас тоже искал и Сэм, – Лил перебирала имена, как будто решая, нужен ли этот человек графу или нет, а потом, как встрепенулась. – Ох, кто вас только не искал, сейчас посидите. Я хотя бы Сэма позову.

Она стремительно вышла, а мы остались в тишине. Я мерно зачем-то мешала суп ложкой и сдерживалась, чтобы не наговорить графу лишнего. Но довольно быстро вернулась Лил с Сэмом, который с неподдельным восхищением смотрел ей в затылок и, кажется, был готов идти на край света. В руках он сжимал раскрытый рюкзак, из которого торчал наспех засунутый носок. Сэм уже был в форме и явно собирался в дорогу.

– Рада, что с тобой все в порядке, – я обратила на себя внимание и помахала ложкой, хотя из-за графа в голосе звучало больше злости, чем радости.

– О, вот ты где! – очнулся Сэм и во все глаза уставился на меня. – Ужасно выглядишь.

– Спасибо, мечтала это услышать, – после такой честности уже и злиться нормально не получалось.

– Ты, это, ешь, сил набирайся. Здесь вкусный суп, – скороговоркой проговорил он и огляделся. С удивлением посмотрел на эльфа, потом по-дружески пожал руку графу и замер.

– Сэм хотел улизнуть по-тихому, только к графу на минутку заскочил, а того не оказалось, а потом решил, что должен быстрее уехать, – проговорила Лил усаживаясь ко мне на кровать. – Но я его поймала. Он до сих пор так ничего и не рассказал, о вашем спасении, хотя был единственным, кого привезли в сознании.

Лил еле заметно надула губки и чуть опустила глаза, но Сэм сразу почувствовал себя виноватым и быстро заговорил:

– Да рассказывать-то нечего. Сначала выпрыгнул тот огромный саблезуб, потом прибежали маги, ваш этот шкаф с бородой, – парень даже не запнулся на таком сравнении Астера и продолжал. – Еще двое тоже рослых, да и все. Они всех, как котят, раскидали и отправили какой-то сигнал в воздух. А потом открылся портал. Занесли нас, потом дезертиров. Вроде среди них ваш, этот с бородой, узнал какого-то профессора.

– Среди дезертиров? – спросила я, вторя удивленным восклицаниям.

– Ну да.

– Может этот профессор был в плену? – уточнила Лил.

– Про это не знаю, – развел руками вместе с рюкзаком Сэм, преданно смотря на Лил. – И я, это, не хотел по-тихому уходить. Просто там сейчас телегу с зельями отправляют к моей крепости, мне бы с ними попасть, а то потом же неизвестно как добираться.

– Я могу вас завезти, – сказал граф. – Мы едем по основному тракту и сворачиваем, не доезжая всего полкилометра до крепости. У нас экипаж, это удобнее телеги.

– А, ну хорошо, – ответил Сэм, хотя поездка в экипаже его почему-то не очень воодушевила. – Домой едете?

– Да, Фицуильям решил, что ему больше нечего делать в школе, – сказала я, со звоном опуская ложку в тарелку.

– Арейна, не очень понимаю, почему это тебя злит. Это мое решение и оно никого не касается – сухо проговорил граф.

– Как это решение может не касаться никого и тем более меня, между прочим, твоего друга? – спросила я, а потом недоверчиво уточнила. – Или ты меня другом не считаешь?

Граф посмотрел на меня с какой-то обреченностью и опять опустил глаза.

– А я бы у вас остался. Кормят хорошо, лечат тоже хорошо, – сказал Сэм и чуть в сторону добавил. – И ведьмы тут.

Лил улыбнулась магу. Все-таки моя подруга была лисой. Не знаю, как за столь короткое время она узнала Сэма, но безошибочно определила в нем человека способного спасти любой разговор. И я была почти уверена, что отчасти поэтому она привела его в мою палату. Сама Лил не умела так бесцеремонно отвлекать людей от важных тем.

– Вас же, ведьм, тут тридцать? – прокашлявшись, скромно уточнил Сэм у меня и

Лил.

– И еще ведьмак, – кивнула я, а он фыркнул.

– Один в поле не воин. Да, жизнь у вас тут хорошая, – потом он посмотрел на хмурого графа и вежливо добавил. – Наверное.

– Ты забыл, что у нас целый факультет боевиков, – сказала я мечтающему о ведьмах Сэму и добила. – Еще эльф и граф, оба созидатели.

Салгант с Фицуильямом что-то неразборчиво и, возможно, возмущенно буркнули, но тяжелый вздох Сэма их переплюнул.

– У меня ни шанса, я понял, – он посмотрел на меня. – Знаешь, хотел тебе при случае предложить помощь, ну как боевой подруге. Чтоб обращалась, если что. Ну там, если кто обижать будет. Но сейчас даже не знаю, что сказать. У тебя щит за пять секунд, целый факультет боевиков и созидатели.

Сэм дернул уголком губ, а я не выдержала и засмеялась.

– У меня, Сэм, никого, – честно ответила ему, злорадно думая, что это слышат все. – И ты единственный, кто мне такое предложил.

Я осторожно передала тарелку Лил и встала с постели. Невысокому для парня Сэму пришлось немного нагнуться, чтобы я его обняла.

– Я очень рад, что ты пришла в себя, – сказал он, тоже крепко обнимая. – Там, в лесу, думал, что так и останемся с тобой. Мой щит бы не выдержал. Но потом пришли ваши… А ты в обморок и так плакала. А до этого нет.

Он сбился, но продолжал обнимать, как и я его. Мы были почти незнакомы, но я тоже переживала за Сэма. И сейчас мне очень хотелось, чтобы он понял, что мы теперь не чужие люди.

– Сэм, если и тебе что-то нужно будет, ты пиши, хорошо?

– Зелье от похмелья?

– Или поговорить о рыженьких, про них всегда можно, – в тон ему с усмешкой сказала я.

Я убрала руки и он тоже, все еще улыбаясь и разглядывая меня. В глазах так и читалось, что мне бы не мешало причесаться, но в этот раз он промолчал.

– И что тут у нас такое? – вплывая в палату, с любопытством спросил Алмиэль и, пристально разглядывая графа, продолжил. – Угу, вижу. Тебя, мой мальчик, я отпустил к матери, чтобы эта милая женщина, больше никогда ко мне не подходила и сорок раз не уточняла, когда же я выпущу ее сына. Сэм, друг болезный, а ты клялся, что ляжешь в телегу и будешь соблюдать постельный режим. А у тебя такие нагрузки в виде ведьмы, нехорошо, – он покачал головой и в упор посмотрел на меня. – Милая моя, а ты должна была есть и лежать, не так ли? Салгант, к сожалению, тебя я еще не обследовал, но настаиваю на профилактической клизме. Она очень способствует прочищению мозгов. И отбивает всякое желание беспокоить пациентов.

Алмиэль выглядел очень мило в белой хламиде и торчащими из-под нее черными сапогами, но при этом воспринимался, как угроза. Особенно после того, как закрыл за собой дверь.

– Что же, думаю, раз все мы здесь собрались, самое время поговорить об отдыхе пациентов, – заложив руки за спину, он сделал несколько шагов туда-сюда в узкой палате и заговорил. – Мой каменный мальчик, тебе, как временно потерявшему силу, надо много спать, желательно целую неделю, и довольствоваться лишь улыбками прекрасных ведьм, не больше. И уж тем более не расстраивать свою прелестную матушку, чтоб мне ее больше никогда не видеть, которая тебя ждет. Знаешь ли, твое самоуправство чревато пусканием слюней, с твоей, конечно, стороны, вот с этого самого дня и примерно до сотни лет. А тебе, щуплый друг мой, лучше бы, вообще, держаться от ведьм подальше, в твоем нынешнем состоянии не потянешь, – удрученно покачал головой целитель. – Минимум две недели реабилитации и тогда можно говорить о ведьмах, не раньше. Салгант, тебе отдых не нужен, но клизму настоятельно рекомендую. Незаменимое средство ото всего, в том числе от глупости. Лилиан.

Она чуть не подпрыгнула, когда услышала свое имя и сразу побледнела, представляя себе перспективу лечения от глупости.

– Милая моя девочка, ты все сделала замечательно, но сейчас у тебя сложное задание. Надо выставить этих охламонов, пока я популярно объясню Рей, что именно я имею в виду под отдыхом и под лечением. И проследи, чтобы пациенты не буянили, никаких ведьм! Особенно следи за Сэмом, он легко поддается на провокацию в виде длинных юбок. Ну и все-таки уточни у Салганта…

– Алмиэль! Прекрати. Что за балаган? – поднимаясь со стула, слишком резко для себя произнес Салгант.

– На выход, – коротко на это ответил эльф и, к моему удивлению, все направились к двери, хотя его манера вызывала бурю чувств. Хотелось и оскорбиться, и посмеяться, закипеть и, в случае графа, еще сильнее побледнеть. Но Лил даже делать ничего не пришлось, никто не высказал эльфу претензий.

Мы с целителем остались наедине, и он смотрел на меня очень неодобрительно. Почему-то сразу на второй план ушли мысли и о графе, и о том, что нашего профессора каким-то образом обнаружили среди дезертиров, и о многом другом. А вот мысли о моем лечении навязчиво приобретали трагический оттенок и даже неприятный запах.

Но никакого средства от глупости, как Салганту, мне не рекомендовали. Целитель уложил меня в постель, сам сел на стул и взял сначала одну руку, потом другую, поднялся по ним вверх и закончил обследование моей головой. Все прикосновения сопровождались волнами то холода, то тепла проходившими по всему телу. Появилась невероятная легкость, хотя мне казалось, я и так чувствовала себя превосходно.

– Теперь слушай внимательно, – вполне серьезно заговорил Алмиэль. – Ближайшие три дня тебе нельзя использовать силу, потом еще неделю нельзя исчерпывать себя до предела, это касается и магического резерва, не только ведьминской силы. Все это время, то бишь, десять дней, надо спать и хорошо есть. Никаких излишеств: попоек, боевых практик и даже свиданий с мальчиками.

Он кивнул себе и опять задумчиво взял мою руку. И я как-то успокоилась, не так страшен он был. А соблюдать его заветы проще простого, в моей жизни, вообще, что-то никаких излишеств, даже грустно стало.

– Можно спать, гулять, есть всё, что душе угодно, – он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Что-то не вижу должного воодушевления. Не нравится такой отдых? Зря, тебе без него никуда. Ты, милая моя, тащила на себе, считай, двух парней и почти откинула копытца, когда тебя доставили сюда.

– Я тащила только одного, да и то вместе с Сэмом, – ради справедливости сказал я, на что эльф слишком по-доброму улыбнулся.

– Ты вливала резерв, шептала заговоры, использовала силу, чтобы пообщаться с водой, и даже умудрилась привлечь к себе моего дятла, – спокойно перечислил целитель. – По моему мнению, лучше уж было тащить парней на себе, чем так надрываться магически. Грыжи лечить легче, так же как надрывы связок, чем дыры в ауре.

– Дятел? Так он ваш? Как я его привлекла? Получается, у вас есть своя ручная птица?

– Нет, конечно. Дятел не мой. Он лесной, – наставительно проговорил целитель.

– Когда мы въехали в ваше королевство, Галатэль попросил меня, чтобы птицы присмотрели за ведьмами на юге Терри. Но знаешь, в чем беда?

Конечно, я не знала, более того, пыталась понять, как все-таки можно просить

птиц.

– Беда в том, дорогая моя, – скучающе продолжил Алмиэль. – Что птицы тупые. По моим подсчетам только каждая десятая способна откликнуться. Поэтому пришлось постараться. Я весь взмок, пока звал этих тупых куриц.

Он сделал паузу, я молчала и недоверчиво смотрела на целителя, который ждал реакции.

– Значит, ваши птицы искали меня, когда я еще не провалилась в разрыв?

– Не тебя, а ведьм, я же говорю, они тупые. Одну ведьму от другой отличить не могут. В общем, первые дни была сплошная околесица, а потом появилась ты. Но опять же птицы не могут сидеть на месте, да и ты куда-то рвалась. Я, вообще, не люблю возиться с этими курицами, а пришлось напрячься. Передавать от одной тупой утки к другой, пока не дошло до нормального дятла. Если бы птицы были умнее, я бы попросил их стоять на месте. Знаешь ли, искать легче, когда не прыгают и бегают. Ваш саблезуб и так, отыскивая тебя по приказу вашего профессора, рвался то в одну, то в совершенно противоположную сторону. Он бы так и мыкался, если бы я из последних сил не определил примерное положение дятла, и мы не отправили бы вашему Астеру очередного вестника с указанием в какой ты стороне. В общем, я надеюсь, ты оценила, насколько все было непросто.

– Значит, нашел Том, – с улыбкой проговорила я и, спохватившись, уточнила. – И ваш дятел. Только как я его к себе привлекла? Я ничего не чувствовала.

– Силой. Птицы не сами проявляли чудеса сообразительности. А благодаря тому, что я в них втягивал силу из ближайших деревьев или ведьм. Ну а те, кому не повезло оказаться в городе, а не в лесу, и попасть под мое воздействие, наверное, немного спятили. Возможно, в ближайшие дни появятся сообщения о том, как стаи воробьев неожиданно загадили города или отдельных пузатых горожан. Не люблю жирных, а птицы хоть и тупые, но такую малость запоминают. И гадят.

Целитель замолчал и с интересом начал разглядывать меня, почти мурлыча песенку.

– А как у вас получается общаться с птицами? – с нескрываемым любопытством спросила я.

– А это, конечно, секрет, милая, – совершенно искренне ответил эльф. – Теперь, когда ты осознала, насколько непросто было тебя найти, и насколько ты была слаба, вспомним о твоем отдыхе. Есть, спать, избегать излишеств, держаться подальше от тяжестей. Лучше лежать и мечтать о принцах. Хотя в вашем королевстве все уже женатые…В общем, подыщи себе принца для мечтаний в соседних государствах.

– Все понятно, буду выполнять. Мне можно уже сегодня вернуться в свою комнату? – про себя я, правда, думала о том, что надо найти Галатэля, как бы это ни выглядело со стороны. Надеюсь, хотя бы он нормально ответит на мои вопросы.

– Милая моя, – Алмиэль чуть сузил свои холодные голубые глаза. – Выздоровление пациента во многом зависит от соблюдения режима и после лечения. Будешь надрываться и потомки у тебя, вообще, останутся без дара. Было семь поколений ведьм с возрастающей силой от одной к другой, да и закончились. Потому что у седьмой к старости отсох дар, аккурат после мозгов.

Я напряженно смотрела на целителя. Мне совсем не хотелось, чтобы у меня что-то отсыхало.

– Через час мы возвращаемся в Лес, – тем временем продолжил Алмиэль. – Поэтому я вас всех и распустил. А так вам еще дня три пришлось бы лежать здесь. Но мы и так довольно долго сидим у людей, – это он про три дня, что ли? – и никому из нас это не нравится. К тому же, привычная обстановка обычно способствует более быстрому восстановлению пациента. Привычная, ясно? Привычная, но без… чего, моя милая?

– Эээ…Мальчиков?

– Молодежь, – обреченно вздохнул Алмиэль, а я вспомнила, что к излишествам относились не только они и порозовела. – Пусть будет без мальчиков.

Целитель еще несколько минут держал мои руки, а потом позвал Лил и разрешил мне собираться. Это было даже смешно, потому что из моих вещей осталась только шляпа. И собирать мне было нечего. Я просто переоделась в одежду, принесенную Лил, выпила какой-то отвар и пошла на улицу. Внутри бурлила энергия и, несмотря на наставления целителя, очень хотелось побежать вперёд. Я все-таки жива, теперь здорова и все позади. Лил рядом со мной фыркнула, видя, как я жадно вдыхаю свежий воздух на улице.

– Тебя как будто год держали взаперти.

– Больше. С эльфийским целителем минута идет за месяц, – я улыбнулась Лил и поправила свою уцелевшую шляпу.

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как к нам подбежал сын привратника, и гордо выпрямившись, произнес:

– Граф Риверс просил передать, что если вы себя хорошо чувствуете и согласны познакомиться с его мамой, они будут еще пятнадцать минут прогуливаться за школьными воротами.

Мальчишка до конца сумел сохранить серьезное лицо, но потом, кое-как поклонившись, весело ускакал, позвякивая монетками в кармане. Мы проследили за ним взглядом и чуть-чуть посмеялись.

– Ты не знаешь, где сейчас Салгант? А еще лучше, где Галатэль? – спросила у Лил, ни на что не надеясь. Она все время была в лазарете и откуда ей знать. Наверное, таким образом, я старалась оттянуть знакомство с мамой Фицуильяма. И чего они такие настойчивые? Могли бы письмо с благородностью прислать.

– Не знаю, но, думаю, скоро будут у конюшен, – ответила Лил. – Они же не оставят своих лошадей у нас.

– Лил, ты гений! – я широко улыбнулась. – А, может быть, твоя гениальность, подскажет, как вежливо избежать знакомства с мамой графа?

– А зачем его избегать? – спросила она, а потом удивленно подняла брови. – Или ты думаешь, это не просто знакомство, а как бы представление понравившейся девушки?

Я уверенно сказала «нет», но Лил, конечно, не убедила. Да и сама, в глубине души опасалась, что граф говорил маме о своей симпатии. И тогда, увидев меня, графиня точно заберет сына домой и никогда больше не отпустит. Фицуильям не выглядел как маменькин сынок, но почему-то у меня было стойкое убеждение, что в сердечных делах её слово практически решающее.

– Ты точно должна с ней познакомиться, – Лил уверенно подцепила меня под руку и повела в сторону ворот. Нехотя я подстроилась под ее шаг. Делать нечего, так или иначе, я бы все равно пошла.

Нас приметили издали, граф оставил высокую женщину в элегантном пальто с меховым воротником и широким шагом подошел к нам. Лил тут же, мило улыбнувшись, ушла в сторону почтовой башни.

– Прошу, – граф предложил локоть, хотя до ворот было от силы пять шагов, но я покладисто приняла помощь.

Мы неспешно подошли к высокой рыжеволосой женщине, которую с трудом можно было принять за маму двадцатиоднолетнего парня. Так как сама она выглядела лет на тридцать. Интересно это говорило о том, что она рано родила или о том, что она очень-очень сильный маг?

– Вилена Риверс, маг-созидатель, – первой представилась женщина, опуская другие подробности своего происхождения и разглядывая меня с нескрываемым интересом.

– Арейна Вуд, ведьма в седьмом поколении.

Сразу же после моей фамилии ее улыбка стала слишком вежливой. Как будто мой отец прямо сейчас рассказывал, как именно у него получилась незаконная дочь.

– Очень рада с вами познакомиться. Я хотела лично поблагодарить вас за спасение моего сына, – хотя судя по интонации, она меня оценивала, а не благодарила. – Целитель Алмиэль рассказал, сколько вы сделали, чтобы мой сын выжил. Это очень много значит для нашей семьи. Если вам что-то нужно, вы скажите, мы умеем быть благодарными… И щедрыми.

Последнее она произнесла еще более вежливо, чем дала понять, что заметила мою странную потрепанную шляпу и довольно простой наряд.

Щедрыми, значит. Выходит, она считала меня практически нищенкой и предлагала деньги. Хотя, возможно, это был завуалированный способ намекнуть, что я могу взять деньги, но не сына? Большого труда стоило не скрипеть зубами от этой аристократической игры. Еще больше усилий потребовала широкая улыбка и относительно вежливый ответ.

– Спасибо. Но я спасаю друзей не за деньги. Уверена, Фицуильям поступил бы так же, окажись я в подобной ситуации.

Кажется, граф подтвердил мои слова, а его мать еще что-то сказала, но в ушах шумело от злости. Каким-то невероятным усилием воли я подавила в себе желание демонстративно развернуться и уйти. Еще несколько ничего не значащих слов и графиня поплыла к поджидающему ее экипажу, попросив Фицуильяма не задерживаться. Я медленно выдохнула, стараясь успокоиться.

– Не сердись на нее, – тихо попросил граф, и я в полном удивлении повернулась к нему, не думала, что он будет извиняться за маму, да еще пустится в объяснения. – Она не умеет благодарить, только поэтому предложила вознаграждение. Она привыкла, что от нашей далеко не бедной семьи людям нужны в первую очередь деньги.

Я промолчала, оставляя все мысли при себе. К чему говорить, когда он сам все понимает, в том числе и то, что его мать не просто так говорила о щедрости.

– Значит, ты все-таки уезжаешь? – отвлеченно спросила я, прекрасно зная ответ.

– Да, – он взял мою руку и поцеловал, как при прощании, только не выпустил ее, а тревожно заглянув в глаза, сказал. – Ты сказала Сэму, что у тебя никого нет, и никто тебе не предлагал защиту. Но это не так. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я надеялся, это было ясно без слов.

Он замолчал. Чуть сильнее сжал мою руку и решительно проговорил:

– Я вернусь через две недели и постараюсь продолжить обучение, – он наклонился и еще раз поцеловал руку. Не давая собраться с мыслями, быстро попрощался и ушел. Оставляя меня в растерянности. Я даже ответить не успела. Честно говоря, в тот момент, когда граф сообщил о своем решении, я его почти не слышала. Из конюшен за воротами выводили лошадей невероятной красоты, и я бессовестно высматривала эльфов. Так что ни обрадоваться, ни обнять, ни даже сказать, что я рада его решению не успела. Слишком отвлеклась.