Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 332 страниц)

Глава 14

Москва слезам не верит

– Говорите, Юлий Михайлович, – поднял на него глаза Романов, – у меня от Войцеха тайн нет.

Воронцов некоторое время соображал, видимо мысленно отфильтровывал, что в таком случае можно сказать, а что не подлежит огласке, и в итоге выдал следующее:

– По Первому каналу телевидения передали сообщение, что вы, Григорий Михайлович, ушли в отставку по состоянию здоровья, а обязанности руководителя страны временно будет исполнять Алиев.

– А я действительно ушел в отставку? – спросил Романов почему-то у Ярузельского.

– По-моему нет, – ответил тот и тут же добавил, – и здоровья у вас на троих хватит.

– Мне нужна связь с Примаковым, – спохватился генсек, – а потом с Соколовым… или наоборот, что быстрее получится, – после чего он встал и направился к выходу.

– Григорий, – напутствовал его поляк, – мы в любом случае будем на вашей стороне.

– Спасибо, Войцех, я это запомню.

Романов в сопровождении Воронцова и трех охранников из девятки проследовал через гейт номер два к своему ИЛу, возле которого все еще стоял топливозаправщик.

– Связь будет на борту, – пояснил Воронцов, – ее уже настраивают.

– А кто вам собственно сообщил эту новость? – поинтересовался Романов, когда они уже поднимались по трапу.

– Вы не поверите, – ответил тот, – но дочь позвонила из Москвы… вот на этот спутниковый телефон, – и он достал из портфеля огромный Иридиум.

– Дожили, – буркнул Романов, – о своей собственной отставке узнаю от дочери своего министра… куда только наши спецслужбы смотрят, непонятно.

Народ на борту правительственного самолета встретил руководителя настороженным молчанием – все уже были в курсе последних событий и теперь определялись, как правильно себя вести.

– Товарищ главнокомандующий! – вытянулся во фронт командир корабля, – связь с Москвой налажена, на линии товарищ Примаков, – и он указал на пилотскую кабину.

Романов плюхнулся в кресло второго пилота, взял предложенные наушники и сказал в них:

– Добрый вечер, Евгений Максимович, рад вас слышать.

– Здравствуйте, Григорий Васильевич, – тут же раздался ответный голос, – я тоже очень рад, что наконец связался с вами.

– Расскажите, что там у вас происходит, а то мы тут сплошными слухами питаемся, – потребовал генсек, – только коротко, если можно.

– Самое главное скажу сразу, – ответил каким-то глуховатым голосом Примаков, – вам лучше будет сесть в Ленинграде… во избежание…

– Во избежание чего? – тут же потребовал объяснений генсек.

– Во избежание осложнений, – все тем же тусклым тоном продолжал главный КГБ-шник, – Внуково оцеплено, могут возникнуть непредвиденные эксцессы.

– Кем оцеплено? – ошарашенно переспросил Романов.

– Дивизией имени Дзержинского… – закончил тот свою мысль.

– Да вы можете толком сказать, что там черт возьми у вас творится? – повысил голос генсек.

– Не по телефону, Григорий Васильевич, – ответил Примаков, после чего связь прервалась.

– Вы слышали? – спросил Романов у министра иностранных дел, который стоял за его спиной.

– Конечно, Григорий Васильевич, – корректно отвечал тот, – у этих наушников сильные мембраны.

– И что скажете по текущей обстановке?

– Я думаю, стоит прислушаться к совету Евгения Максимовича и направить наш борт в Пулково…

– Вы можете это сделать? – этот вопрос Романов адресовал уже командиру воздушного судна.

– Минут десять потребуется на переговоры, – чуть помедлив, сказал тот, – но думаю, ничего невозможного в этом нет… и покружить вокруг аэродрома наверно придется, пока там согласуют дополнительную посадку.

– Тогда что стоим? Переговаривайтесь и полетели, – в сердцах бросил Романов, встал из пилотского кресла и добавил, – черт-те что творится в нашем отечестве.

Он вернулся в салон, а там Силаев встретил его таким известием:

– Григорий Васильевич, я тут ББС послушал – если интересно, могу пересказать, что они там говорят…

– И как же вы сумели послушать ББС?

– Так у меня есть портативный приемник, совсем ничего не весит – разработка Бердского радиозавода, – и он показал это устройство, действительно оно умещалось на ладони.

– Ну тогда расскажите, – Романов устало опустился в кресло рядом с иллюминатором и приготовился слушать.

– Значит так, – бодро начал Силаев, – в программе Время прозвучало заявление Политбюро ЦК КПСС, содержание его вы, наверно, уже знаете…

– Знаю, можете пропустить.

– Далее – по информации из столицы… какие-то источники информации ББС, они их не раскрывают… на всех выездах на МКАДе стоят заслоны из военных. Кроме того, оцеплены здания КГБ на площади Дзержинского и МВД на Петровке.

– Что-то более существенное есть, аналитика какая-нибудь? – поморщился Романов.

– Есть, но очень противоречивая – каждое новое сообщение почему-то противоречит предыдущему… да, завтра утром назначена пресс-конференция в здании на Зубовском бульваре, там обещано разъяснить все, что произошло в течение сегодняшнего дня.

– Во сколько это назначено?

– На полдень, но это не совсем точно…

– Товарищ Романов, – высунулся из своей кабины пилот, – министр обороны на проводе.

– Здравствуйте, Сергей Леонидович, – генсек опять уселся в пилотское кресло, – доложите текущую обстановку.

– Добрый вечер, – отозвался министр таким же примерно безжизненным голосом, как и Примаков, – мне очень жаль, Григорий Васильевич, но я с сегодняшнего дня подаю в отставку.

– Я ее не принимаю, – в сердцах бросил Романов, – закончите сначала дела, тогда и об отставке поговорим. Что там, черт возьми, у вас происходит? Государственный переворот, я правильно понял?

– Передаю трубку товарищу Огаркову, – ответил министр и оттуда раздался новый голос, – здравия желаю, Григорий Васильевич.

– Приветствую вас, Николай Васильевич, – продолжил Романов, – может хоть вы объясните, что за чертовщина в Москве творится?

– Мы знаем не больше вас, – с некоторой паузой отвечал Огарков, – кроме сообщения в программе Время ничего другого к нам в министерство не поступало…

– А почему Примаков советует мне садиться не во Внуково, а в ленинградском аэропорту?

– Это наверно потому что сейчас приостановлены все рейсы во всех московских аэропортах, – не очень уверенно ответил начальник Генштаба.

– А почему они приостановлены? – задал следующий наводящий вопрос Романов.

– По официальной информации – из-за нелетной погоды.

– Хорошо, – ответил генсек и, видя, что больше ничего от военных не добьешься, попрощался, – держите меня в курсе.

И сразу следом он обратился к командиру судна:

– Ну что, договорились с Ленинградом?

– Так точно, товарищ Генеральный секретарь, – вытянулся в струнку тот, – воздушный коридор и время прилета согласовали.

– Ввожу поправку, – Романов встал из кресла второго пилота и направился обратно в салон, – летим не в Ленинград, а в Горький – согласовывайте быстрее маршрут и взлетайте.

– Почему в Горький? – одновременно переспросили у генсека Воронцов и Силаев.

– Потому что я так решил, – обрезал их Романов, – к тому же от Горького до Москвы почти вдвое ближе. Да и это запасной аэродром у Внуково, я прав? – обернулся он к пилоту.

– Абсолютно правы, – подтвердил тот.

Правительственный борт номер один взлетел в синеющее варшавское небо через четверть часа после этого разговора. Летели почти час в гробовом молчании, потом Воронцов заметил в своем иллюминаторе два истребителя с красными звездами на крыльях и указал на них Романову.

– Это что? – спросил тот у командира, как раз проходившего мимо.

– Эскорт наверно, – пожал плечами тот, – я сейчас уточню.

– Что-то в прошлые разы, когда я летал, никакого эскорт не видел, – задумчиво произнес Романов.

А пилот почти тут же вернулся из кабины и сообщил:

– Звено МИГ-29 из двадцать шестой воздушной армии в Барановичах, получили личное задание от маршала Огаркова сопровождать ваш полет до места назначения.

– Ну тогда ладно, – и генсек снова погрузился в тяжелые раздумья.

Трасса для Ила была проложена в обход Москвы с юга, внизу мелькали какие-то огни, потому что уже окончательно стемнело. Еще через полчаса командир корабля объявил о предстоящей посадке в аэропорту Стригино и предложил застегнуть ремни. Хотя этот ИЛ и был спецбортом, специально переработанным под нужды руководителя государства, но пристежные ремни и здесь имелись в нужном количестве.

Посадка прошла на удивление без заминок и неожиданностей – ИЛ только один раз тряхнуло на ВПП, и буквально через пять минут он подрулил к горьковскому аэровокзалу, стандартной двухэтажной коробке с двумя выходами на взлетное поле по краям. Местное начальство быстро подсуетилось, поэтому генсека у трапа встречал полный ареопаг – секретарь обкома Христораднов, председатель облисполкома Пролежнев, командующий Приволжским военным округом генерал-полковник Патрикеев и начальник областного КГБ генерал-майор Семенов.

– Рады видеть вас, Григорий Васильевич на гостеприимной нижегородчине, – с места в карьер пустился Христораднов.

– Все потом, – на ходу бросил Романов, – а сначала обеспечьте мне связь с нужными людьми.

– Конечно-конечно, – засуетился Христораднов, – товарищ Семенов сделает все это в лучшем виде.

Прилетевшие и встречающие тут же расселись по машинам, по номенклатурным Волгам ГАЗ-31, и процессия с места в карьер полетела по полупустым улицам города Горького. Миновали автозавод, потом длиннейший проспект Ленина, по одному из мостов перескочили в нагорную часть города и остановились в конце концов на высокой волжской набережной возле красивого здания с табличкой «Здесь в двадцатые годы работали Попов и Бонч-Бруевич».

– И куда вы меня привезли? – недоуменно спросил Романов, осмотревшись по сторонам.

– Сейчас вы сами все увидите, Григорий Васильевич, – подскочил к нему секретарь обкома, – прошу сюда.

И они вошли в боковой пристрой к дому с Бонч-Бруевичем. Там за стальными дверями обнаружился вполне современный лифт, опустивший всех вошедших в него на глубину примерно в сорок-пятьдесят метров.

– Что это? – в очередной раз спросил Романов, – бомбоубежище что ли какое?

– И бомбоубежище тоже, товарищ главнокомандующий, – выдвинулся на первый план начальник военного округа, – этот бункер вырыт в 1941 году для товарища Сталина. Когда был риск захвата Москвы фашистами, в нескольких городах одновременно были подготовлены соответствующие убежища для высшего советского руководства. Целыми остались только два из них – в Куйбышеве, на улице Фрунзе, и в Горьком, на Верхне-Волжской набережной.

Глава 15

Бункер Сталина

– Про Куйбышевский бункер я что-то слышал, – ответил Романов, – а про горьковский совсем ничего… хорошо, показывайте, что тут у вас к чему…

Впереди был ярко освещенный недлинный коридор и четыре двери в разные стороны. Функции хозяина взял на себя генерал Патрикеев, он и сообщил следующее.

– Справа сначала идет комната для совещаний, вот, посмотрите сами, – в распахнутую дверь было видно длинный стол, покрытый зеленой скатертью, а вдоль него куча стульев, – далее кабинет для первого лица… то есть для вас, Григорий Васильевич.

Второе помещение отличалось от первого только отсутствием стола, наличием дивана и дверью сбоку, очевидно в санузел.

– А слева у нас сначала комната для охраны, а затем узел связи – с любой точкой и любым гражданином СССР можно соединиться… ну почти с любым.

– Это как раз то, что сейчас нужно, – потер руки Романов, заходя в узел связи, – свяжите меня для начала… ну скажем с Председателем Совета Министров.

– Алексей, – генерал сделал знак капитану, который вытянулся во фронт, увидев входящее начальство, – обеспечь связь с товарищем Воротниковым.

Тот козырнул, уселся на свое рабочее место, надел наушники и начал щелкать тумблерами и крутить верньеры. Это продолжалось практически с минуту, после чего он повернул свое покрасневшее лицо к начальству и сообщил:

– Виноват, связь с товарищем Воротниковым сейчас невозможна…

– Тогда давай ленинградский обком, Гидаспова или кого-нибудь еще, – продолжил Романов.

Через полминуты капитан обрадованно доложил:

– Товарищ Гидаспов на линии!

– Приветствую, Борис Вениаминович, – сказал в предложенные наушники Романов, – расскажите уже что-нибудь про текущую ситуацию, а то мне одни слухи предлагают.

– Добрый вечер, Григорий Васильевич, – немедленно откликнулся ленинградский начальник, – могу передать только то, что до меня дошло в последние полдня.

– Слушаю с нетерпением…

– Итак, приблизительно в пол-второго по Москве выключилась вся правительственная связь…

– Стоп-стоп – а как же мы сейчас разговариваем с вами?

– Это дублирующий канал, как мне сообщили компетентные товарищи.

– Понятно – продолжайте, Борис Вениаминович.

– Далее – через час с небольшим в ленинградский обком пришло сообщение…

– Каким образом оно пришло, если все каналы связи закрылись? – уточнил Романов.

– Вы не поверите – на бумаге, Григорий Васильевич. На скором поезде фельдегерь привез…

– И что же было в этом сообщении?

– Много слов, но все расплывчатые. Общий смысл заключался в том, чтобы соблюдать спокойствие и не поддаваться на возможные провокации.

– Кем была подписана эта бумага?

– Гейдаром Алиевичем Алиевым, лично.

– И как он назвался? В смысле, должность какую себе приписал?

– Член Политбюро ЦК КПСС, больше ничего…

– Таааак, – почесал затылок Романов, – еще что можете добавить?

– В местные отделения КГБ и МВД пришло примерно то же самое сообщение. На телевидении вы сами наверно знаете, что происходило…

– Знаю только про заявление в программе «Время» – что-нибудь еще было?

– Да, полностью сменилась сетка программ, вместо «Сельского часа» и трансляции хоккейного матча между… между ЦСКА и Спартаком… показали художественный фильм «Человек с ружьем», а потом до самой программы «Время» была музыкальная заставка.

– А после программы «Время» что пошло?

– Там все уже в график вошло – по первой программе Кинопанорама, а по второй – очередная серия «Места встречи изменить нельзя»

– Хорошо… – задумался Романов, – а сами-то вы что думаете на этот счет? Про то, что в программе «Время» сказали?

– Ни на одну секунду этому не поверил, Григорий Романович, – достаточно искренним тоном заявил Гидаспов, – а сейчас после разговора с вами еще больше укрепился в своем мнении – состояние здоровья у вас, судя по голосу, отличное. Так что не сомневайтесь, ленинградская партийная организация целиком и полностью на вашей стороне. Кстати, что там с ядерным чемоданчиком, не подскажете?

– А что с ним может быть? – Романов оглянулся и нашел взглядом офицера, в обязанности которого входила связь с РВСН, – все под контролем, не сомневайтесь. Спасибо за поддержку, Борис Вениаминович, я этого не забуду.

Генсек снял наушники, оглянулся на группу сопровождающих лиц и начал растирать себе виски.

– Голова заболела, Григорий Васильевич? – участливо спросил Воронцов.

– Да, есть немного, – буркнул тот, – хорошо бы таблетку какую-то выпить от этого дела…

Воронцов тут же вытащил из кармана несколько штук заводских упаковок лекарственных средств.

– Пенталгин подойдет? – спросил он, выудив нужную по цвету коробку.

– Вполне, – Романов принял таблетку, закинул ее в рот, потом налил воды из графина, который стоял тут на приставном столике, а далее продолжил свою мысль, обратясь к секретарю обкома, – у вас же ведь есть свое местное телевидение?

– Так точно, товарищ Романов, – вытянулся тот по стойке смирно, – на улице Белинского есть областная студия. Вещает примерно на 250 километров по окружности.

– Мне нужен доступ к ней, – закончил мысль Романов, – и желательно побыстрее.

– Сейчас уже почти полночь, – в некотором замешательстве ответил Христораднов, – все жители страны спят… ну или почти все. Может быть перенесем это на утро?

Но тут встрепенулся главный областной КГБ-шник:

– А зачем ехать на улицу Белинского? Мало того, что это не совсем безопасно, так еще и в этом нет необходимости. Наше управление сможет обеспечить трансляцию телевизионного сигнала прямо отсюда.

– Отлично, – наклонил голову Романов, – обеспечьте все это… и ладно, не прямо сейчас, а к девяти утра, например.

– Тогда может приляжете отдохнуть? – взял на себя функции хозяина генерал Патрикеев, – диван в комнате отдыха для этого вполне подойдет.

– Можно, – расслабленно ответил генсек, – а вы куда пойдете отдыхать?

– Здесь рядом есть хорошая гостиница, Октябрьская называется, построена специально для таких случаев… когда приезжает много руководящих работников из других регионов. Остальные туда заселятся.

– Заселяйтесь, – разрешил Романов, – вот еще что… принесли бы сегодняшнюю прессу что ли, почитаю перед сном.

– Будет сделано, Григорий Васильевич! – ответил Христораднов, но по стойке смирно вытянулись все присутствующие.

Романов шаркающей походкой проследовал в комнату отдыха к своему дивану и рухнул на него практически сходу, все-таки день выдался непростой – с утра еще были беседы и встречи в Ле Бурже, потом перелет в Варшаву и нелегкий разговор с Ярузельским и на закуску получил дворцовый переворот на Родине, который еще предстояло пресекать и разруливать не совсем понятным способом. А ведь мне уже 62 года, подумал Романов, скоро 63 будет… для политика не так уж и много, вон Рейгану уже 74, а скачет, как горный козел… а де Голль и в 80 страной руководил… но 62 года это 62 года, а не 40 и не 50… можно начинать думать о пенсии.

– Григорий Васильевич, – прервал его тягостные раздумья офицер из девятки, – сегодняшняя пресса.

И он выложил на столик рядом с диваном с десяток газет, среди которых затесалась даже одна иностранная, Нью-Йорк-Таймс. Интересно, где они ее нашли в городе Горьком-то, поневоле подумал генсек, но вслух ничего не сказал, а отпустил офицера кивком головы и начал листать страницы…

Правда и Известия ничего нового не сообщили – про салон в Ле Бурже были небольшие заметки, но самого общего характера, с фотографиями нашей техники, но ни слова про то, с кем встречался генсек. В Комсомолке внимание привлекла заметка на второй полосе о встрече в Кремле товарищей Алиева и Кунаева, но как водится, о содержании беседы тоже был молчок, желающие могут догадаться сами. В Советской культуре выделялась разгромная статья о творчестве модного художника Глазунова… гм, подумал Романов, что это за него так взялись, ногу кому-то оттоптал наверно…

Ну и последней он открыл американский вестник Уолл-стрита… ого, какая ж она толстая-то, подумал Романов, добравшись до последней страницы, у нас максимум бывает по 16 полос, в Литературке, кажется, и еще в еженедельнике Футбол-хоккей, а тут все полсотни страниц в наличии. Интересно, в Америке кто-нибудь ее читает от корки до корки? Это же часа четыре надо затратить.

Английский язык Романов знал постольку-поскольку, но общий смысл заголовков, набранных крупным шрифтом, уловить был в силах. На первых 5–6 страницах ничего заслуживающего внимания не встретилось – там были обычные дрязги между демократами и республиканцами и полоскание белья текущего мэра города Эдварда Коча, который где-то чего-то откусил сверх обычного. И про гастроли Майкла Джексона много написали, это неинтересно…

Романов долистал газету примерно до середины и уткнулся в свою фотографию на фоне бомбардировщика ТУ-22. Это уже поинтереснее будет, подумал он, пытаясь уловить смысл написанного. Против ожиданий, почти ничего негативного в статье не имелось – сухой перечень выставленной Союзом техники и предположения о перспективах ее продажи. Самое интересное заключалось в последнем абзаце, там автор статьи, некий Джордж Донахью, прямо и без обиняков сказал, что в Кремле разгорается очередной раунд борьбы за власть, причем шансы текущего советского лидера расценивались им не слишком высоко. Поэтому лично он, Джордж Донахью, считает лидером властной кремлевской гонки бывшего азербайджанского первого секретаря Гейдара Алиева.

Все они знают, поморщился Романов, откладывая газету в сторону, лучше моих советников и помощников. Спал он на удивление спокойно и без обычных кошмаров. А в начале восьмого утра его разбудил министр иностранных дел Воронцов.

– Григорий Васильевич, – с порога начал он взволнованным голосом, – свежие новости хотите узнать?

– Конечно хочу, Юлий Михайлович, – ответил Романов, он уже успел умыться и одеться, – рассказывайте, не томите.

– Так вот, – продолжил тот, – пресс-конференция Алиева, которая анонсировалась вчера, отменяется, это раз.

– А по какой причине она отменяется? – тут же уточнил Романов.

– Официально ничего не сказано, но судя по слухам – они там не договорились о разделе полномочий… грубо говоря Кунаев не согласен с лидерством Алиева.

– Это хорошая новость, – одобрительно кивнул Романов, – а еще что позитивного есть?

– Вторая новость нейтральная, я бы даже затруднился классифицировать ее в ту или другую сторону… короче говоря товарищ Примаков вышел на связь и хочет поговорить с вами.

– Прямо сейчас?

– Да, прямо в эту минуту – в комнате связи вас ждет дежурный офицер, он и соединит вас с Евгением Максимовичем.