Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 156 (всего у книги 332 страниц)

Глава 9
БИБЛИОТЕКА

После такого тяжёлого, перегруженного разговорами дня я без особых колебаний уведомила распорядителя двора, что намерена отужинать в своих покоях. Причина отсутствия была проста и даже трогательна: женское сердце, впечатлённое деловым обедом среди высокородных особ, а затем – и прощанием с мужем, нуждалось в тишине.

Но прежде чем уединиться окончательно, я решила не терять остаток вечера зря, а совместить приятное с полезным – подготовиться к занятию и почитать интересный рассказ. Воспользовавшись своим положением, я направилась в королевскую библиотеку.

Следует сказать: библиотек во дворце было несколько. Некоторые – открытые для знати, другие – закрытые и хранившие древние фолианты, документы, которых не касалась рука случайного читателя. Я ожидала привычного маршрута. Но была искренне удивлена, когда придворный библиотекарь, вежливо кивнув, повёл меня не в те залы, что знала я ранее, а в отгороженное крыло.

– Особая библиотека Его Величества, – пояснил он негромко. – Доступ – только по личному разрешению короля. Имя вашего мужа уже давно внесено в список.

Я приподняла бровь, мне не нужны были редкие или древние книги, как и само посещение особой библиотеки казалось мне излишним, ненужным, но я ничего не сказала. Интерес и любопытство пересилили осторожность и нежелание привлекать к себе внимание.

Залы оказались удивительными.

Это было не просто хранилище книг. Это пространство, полное тишины, смысла и красоты. Читальные комнаты с широкими окнами и особым стеклом, свет, проходя через такое остекление, ложился на страницы мягко, без бликов. Современнейшие светильники, заряженные бытовой магией висели над столами. Выставочные витрины с пергаментами и свитками, словно немые свидетели прошлых времен. Артефакты, реликвии, и, наконец, фрески настенные, высокие, уходящие в своды, изображающие сцены из древних мифов, легенд и историй, которые едва ли рассказывали вслух.

Первым делом я направилась в раздел справочников. Порядок – основа стабильности. Я выбрала книгу регистрации браков королевской династии, охватывающую почти три столетия правления Великого Дома. Каждое имя, дата, союз – кирпичик в политической истории королевства. Рядом взяла том общей истории – не столько из интереса, сколько для освежения памяти. Всё-таки завтра я должна говорить об этом с юными дамами.

Уже направляясь к выходу, замедлила шаг. Пространство библиотеки затягивало и я решила пройтись по залу ещё раз – просто чтобы посмотреть на собранные здесь книги, которые не требуются «по долгу» для моих занятий.

Я всегда знала, а после брака с герцогом и знакомства с его безупречно организованной библиотекой, только убедилась, что книги Ордена Порядка, религиозные своды, трактаты о служении – это прерогатива обеспеченных чиновников, лордов среднего ранга, таких, как семья моего отца. Эти книги доступны, они тиражны, их можно найти в любом храме или академии. Они уважаемы, но не редки.

Истинная роскошь – в другом.

В художественной литературе, написанной по велению сердца, в романах, привезенных из дальних стран, переведённых и переписанных на заказ, с гравюрами и яркими инициалами. В книгах о магии – забытых и запрещённых, но не исчезнувших. В поэмах, от которых бьется сердце чаще, и в балладах, о подвигах великих рыцарей. Такие книги ценились не только за смысл, но и форму: обложки из тиснёной кожи, вставки из дерева, перламутровые застёжки, красочные иллюстрации и гравюры. Такие книги были предметами искусства.

Мне вспоминались разговоры дам при дворе. Одна из них – кажется, баронесса или вдова – якобы продавала редкий любовный роман о рыцаре и леди, написанный в форме дневника и иллюстрированный вручную. Женщины боролись за право выкупить тот единственный экземпляр.

В тихом уголке библиотеки вспоминать об этом было почти забавно – и немного грустно. Люди с деньгами, даже с властью, мечтали заполучить кусочек такого прекрасного мира, а вынуждены были громко продвигать и прославлять лишь одобренную правильную литературу. Грустно, ведь именно вымысел и сказки способны на время отвлечь от проблем.

Как только я заметила стеллаж с легендами и балладами, настроение у меня улучшилось. Настоящая удача. Я оглядела всё это прекрасное собрание, увидела большую, украшенную золотыми узорами книгу с тиснёным гербом на обложке и потянулась за ней. Это была баллада о короле прошлого– великом прапрапрадеде нынешнего монарха, о Карле Великом Защитнике земель, грозном страже границ.

Я уже собиралась открыть книгу, когда за спиной послышалось вежливое покашливание – как похлопывание по плечу, как неприятных стук пальцев о учебную парту.

Я невольно вздрогнула, уже приготовилась услышать скрипучий голос с замаскированными упрёками вроде «вы, наверное, не знали, но стеллаж с трактатами за той полкой, а текст великого ученья там» или что-нибудь в этом духе.

Но, обернувшись, я увидела лорда Дербиша с романами в руках. Он выглядел слегка уставшим, но по-прежнему опрятным, с неизменной улыбкой и внимательным взглядом.

– Прекрасный выбор, миледи, – сказал он, кивнув на книги в моих руках. – Подготовка к завтрашней встрече, смею предположить?

– Именно так, – кивнула я. – Хотелось бы не сесть в лужу перед юными дамами.

– Вы слишком уверенно держите книгу, добавьте строгий взгляд, спокойную интонацию и они поверят любому вашему слову – подмигнул он.

– Ох, обман – это ужасный совет, лорд Дербиш. Я еще взяла книгу для чтения на ночь и пойду, пожалуй, к себе. – я собиралась развернуться на каблуках, и не мешать писарю Его Величества изучать это интереснейшее собрание.

– Кстати, если собираетесь читать на ночь, советую попросить служанку принести вам чашку горячего молока… но обязательно со сливочным маслом на кончике ножа и ложкой меда. Нежнейшего. Всё вместе – лучшее средство для сна и хорошей памяти. Проверено.

– Памяти? – улыбнулась я. – Или желудка?

– Чтение требует хорошей работы всех органов, миледи, – парировал он.

В этот момент его пальцы потянулись к толстому и украшенному золотом тому в моих руках. Он выхватил из моих пальцев книгу о Карле Великом – Защитнике Земель, прежде чем я успела возмутиться, показал мне её обложку.

– Неплохо, правда. Достойный выбор. Но, позвольте… – он сделал паузу, театрально прищурившись. – Внести коррективы в вашу культурную программу.

Я уже представила, как он вручит мне что-нибудь строгое и нравоучительное– вроде «Постулатов Ордена о благородстве и смирении женщины» или «Жития святых покровительниц». Но, к моему удивлению, он остался у того же стеллажа – сказки и легенды. Его пальцы легко скользили по корешкам, словно он точно знал, что ищет.

– Есть! – воскликнул он вдруг и протянул мне бледно-голубую книжку чуть больше ладони. Обложка без украшений, страницы – рукописные, без единой иллюстрации.

Я не смогла скрыть лёгкое разочарование во взгляде. Он, конечно, сразу это заметил.

– Давайте договоримся так, – сказал он. – Если она вам не понравится – я лично принесу вам лучший любовный роман о храбром рыцаре, леди и шёлковых портьерах. Или, скажем, историю из экзотических стран с драмой, морем и предательством. Но вы удивитесь. Прелесть этого текста такова, что всё работает без украшений.

– Что ж, – сказала я, пряча улыбку, – ничего не теряю, если возьму и эту.

Он проводил меня к библиотекарю, и, пока тот оформлял записи, Дербиш с удовольствием продолжал:

– Я очень рад, что вы теперь здесь во дворце, миледи. У меня будет с кем обсудить всё это богатство. А то, знаете ли, чтение подобных романов мужчину не красит.

Он снова подмигнул и с преувеличенной серьёзностью добавил:

– Представьте меня среди всех этих сэров, что натирают мечи и спорят о седле для боевого жеребца… а я – с этой вот книжечкой в руках, читаю о том, как храбрый рыцарь из легенд влюбился в собственное отражение и был обращен в камень богиней.

Я рассмеялась. Настоящим, искренним смехом.

Может, зря я раньше принимала его чувствительность за неискренность, а постоянную нервозность за слабость. Потому что сейчас – в этом полутёмном зале среди книг – я готова была признать, что требовалась немалая смелость признаться в таком увлечении.

Вечером, после сытного ужина и нескольких часов, проведённых над сухими справочниками, я наконец позволила себе немного отдыха, и собиралась насладиться уютом собственной спальни.

Я, не теряя времени, попросила Эву принести мне чашку тёплого молока – с кусочком масла размером с кончик ножа и ложкой ароматного мёда. Она удивилась, но кивнула с тем самым выражением лица, которое обычно означало «госпожа придумала что-то новенькое».

Я переоделась в домашнее платье, мягкое и свободное, распустила волосы и устроилась у окна с лампой. Комната наполнилась приглушённым светом, а за стеклом начинал моросить дождь – мелкий, убаюкивающий.

Я открыла ту самую бледно-голубую книгу и углубилась в чтение – и впервые за день почувствовала себя по-настоящему хорошо. Итак, приготовилась я оценить литературный вкус лорда Дербиша.

Глава 10
МИФ О МЛАДШИХ БОГАХ

Отрывок из маленькой голубой книжки, размером с ладонь, без иллюстраций.

В те времена, когда земля ещё дрожала от шагов богов, и небо хранило в себе их дыхание, над всем сущим владычествовали первородные силы – высшие боги, создатели миров и хранители судеб. Бог Созидания ткал реальность из света, бог Хаоса рвал её в клочья. Бог Плодородия одаривал землю плодами, боги Любви и Войны зажигали сердца людей и сжигали их дотла. Боги Жизни и Смерти шептались у колыбелей и над погребальными кострами.

И были у них дети – запертые вне времени, как в темнице без окон. Им не было дозволено касаться мира. Они росли среди вечности, томимые скукой, их влекло всё, что дарило им эмоции.

Среди детей – трое, рождённые от богини Любви и бога Хаоса. Младшие боги соблазна и наслаждения, разврата и игры. Они были красивы, как само искушение, и опасны. Их влекла земля – вотчина Бога Созидания, где жили смертные, любящие и страдающие.

Каждый из младших богов обладал потрясающей внешностью, воплощением человеческих фантазий, и у каждого из них были свои цели и желания.

Элион, бог экстаза, страсти и желания. Его появление обращало сердца в огонь: толпы пели, плакали, смеялись и сходили с ума, едва он бросал взгляд. Его смех вызывал в груди у людей ощущение счастья – и его же исчезновение оборачивалось пустотой, страшнее смерти.

Морэн, бог сомнений и греха. Он подталкивал, выпускал наружу скрытые желания. Одно прикосновение, и человек начинал слышать себя: голоса, что он прятал, вожделения, которых стыдился, страхи, что сводили с ума. Он открывал изнанку человеческой души.

Килиан, бог ярости, боли. Бог тихого, вязкого страдания, что живёт в утрате, в забытой любви, в одиночестве. Бог открытых ран, и не проходящих болезней. Всё прекрасное в его присутствии приобретало оттенок конца. Радость умирала на губах, смех превращался в слёзы.

Но однажды братья нашли трещину в невидимой границе миров – лазейку, и сквозь неё спустились в мир людей.

Они пришли и посеяли хаос. И мир всколыхнулся. Смеялись и плакали одни и те же губы, во время боёв воины бросали оружие, чтобы обняться или умереть в песне. На балах дамы рыдали от радости и горя одновременно, убивая своих соперниц. Всё было искажено.

В этом мире, насыщенном новыми яркими чувствами, Килиан увидел её – Атею, дочь правителя. Гордую, живую, словно сама весна, и прекрасную настолько, что даже боги замирали.

Но в сердце Килиана не было любви – только жажда. Он сошёл к ней, сказал слова, от которых ломается воля. И она – та, что никому не склоняла головы – не дрогнула и перед ним.

Он взял её невинность не как дар, а как трофей силой. И, насытившись, исчез, оставив ей то, что нес в себе всегда – страдание. А потом, смеясь, поведал братьям о своем успехе, как о победе в детской игре.

Атея молчала. День. Два. Неделю. Её взгляд померк. От неё отвернулся отец. Её покинул жених – ради чести своего рода и другой невинной невесты. Слова девушки никто не слушал, её слёзы считали капризом.

И тогда, в один рассвет, она поднялась на скалу за городом – ту, с которой открывался весь мир – и шагнула в пустоту. Её тело разбилось о камни, а душа ушла.

Долгое время Килиан наслаждался свободой, как зверь, вырвавшийся из клетки. Он странствовал по землям, заходил в города, говорил с королями и нищими, пил вино у ручьев и шептал свои тайные слова в уши правителям.

Младшие боги – он и братья его – несли с собой дары и проклятия. Одни земли они заливали золотом и наслаждением, в других устраивали игрища: целые города становились пешками в их забавах. Как коты с мышами – играли, прежде чем добить.

Но всё это наскучило Килиану. Пиры, танцы, поклонение, страдания – всё стало пресным и серым. И тогда он вспомнил её. Атею. Ту, что не просила, не умоляла, не ждала – но запомнилась больше всех других.

Он вернулся во дворец короля. Король седой и одинокий сказал слова, от которых согнулся сам младший бог.

Сын его умер от хворей, а дочь… Дочь сбросилась со скалы. «Позор убил её», – сказал старик, и в голосе его не было ни злобы, ни слёз. Только пустота. И в эту пустоту провалился Килиан.

Он винил себя. Не один год – эпоху. Отрёкся от своих даров. Бродил в обличии человека, пытаясь умереть как простой смертный – но смерть его не брала. Он спускался в долины, к духам мёртвых, искал врата подземного царства, звал Атею по имени – но она не шла.

Из его сердца вытекала боль – и сжигала всё, чего касалась. Цветы чернели, младенцы плакали без причины, любовь в людях гнила ещё до первого признания. Сам воздух вокруг Килиана становился тоской.

Братьям это быстро наскучило. Жалость, уныние, слабость – всё это им было чуждо.

И вот, по ночам, трое младших богов снова собрались. Они пили из чаш, полных забвения, и шептали заклинания древним теням. Они искали путь назад. Они развивали свои силы, словно кузнец – клинок, и наконец открыли то, что искали: дар, способность проворачивать время вспять.

С этого мгновения ни смерть, ни рождение, ни любовь, ни боль не были постоянны. Они научились мотать судьбу, как нить. Начинать заново. И проживать один и тот же момент вновь и вновь.

И Килиан – теперь владеющий силой, которую не знал ни один бог до него – вновь отправился в Королевство. Он возвращался к Атее снова и снова, переписывая свою судьбу, как портной шьет новое платье.

В одной жизни он приходил к ней как поэт, в другой – как воин, в третьей – как таинственный чужестранец. Он учился на своих ошибках, откатывая время, как страницы книги, которые он переписывал заново.

Поначалу она отталкивала его. Затем – слушала. Затем – сомневалась. Жених мешал.

Жених умирал от болезней, от несчастного случая, в честном поединке. Слишком рано. Слишком неестественно. Девушка тосковала по павшему войну. И Килиан снова перематывал. Исправлял. Стирая лишнее, чтобы не осталось даже следа боли в её взгляде.

И наконец – получилось. Она стала его женой. В этом новом мире, где всё уже было когда-то – он сделал её своей, навечно. Для него каждый день был праздник первого взгляда. Первого поцелуя. Первой ночи. Всё было идеально, потому что было отредактировано.

Но пока Килиан наслаждался своей вырезанной из вечности сказкой, его братья жили иначе.

Элион устроил пир без конца. Смертные смеялись до смерти, танцевали до безумия. Каждый новый цикл он добавлял каплю разврата, грамм извращения, тень безумия – пока души жертв его не становились ломкими, как стекло.

Морэн превратил время в арену. Он запускал одну и ту же войну вновь и вновь – менял лишь детали. В одном витке предупреждал войнов, в другом – подкидывал оружие их врагам. Он наслаждался вариациями боли, исследовал гибель как искусство. Он следил за тем, как человек может умирать – быстро, мучительно, героически, бессмысленно.

Но однажды они ошиблись. Погрязнув в своих забавах, они не отмотали время до конца. Одна мелочь осталась нетронутой. И один человек – простой воин, тот, чья душа уже сгорала не первый раз – почувствовал.

Он помнил.

Один человек – простой воин по имени Кальдар – стал свидетелем не только битвы, но и спора богов. Он не должен был слышать, не должен был помнить… но помнил.

Он уже умирал. Его сын уже падал с башни – с криком, который рвал душу. Его жена уже горела в храме – в огне, который не оставлял даже праха. Он уже держал в руках меч, уже кричал от боли, уже погибал в сражениях. И всё это повторялось. Снова. И снова.

Но в этот раз – он запомнил. Что-то внутри него сломалось. Содрогаясь от ужаса, Кальдар пошёл туда, куда не ступала нога человека уже много лет – в храм Высших Богов. Он упал на колени и прошептал: «Если вы есть – помогите мне. Я схожу с ума.»

И боги ответили. Старшие, высшие, те, кто хранили мир в равновесии – разгневались. Их дети, рождённые от любви и хаоса, посмели исказить ход судеб, разорвать линию времени, захватили души людей, которыми не имели права владеть.

Из чёрного огня, тьмы и гнева самих богов был выкован меч. И даровано было Кальдару не только оружие, но и знание всех своих жизней. Он помнил каждую смерть. Каждую потерю.

Но взамен – он принял клятву: вернуть младших богов обратно в другой мир, откуда они пришли, и где им было место.

И Кальдар отправился на поиски. Он нашёл Элиона и Морэна в разгаре очередной битвы, бессмысленной и жестокой. Семь дней и семь ночей длился бой. Элион сводил его с ума восторгом, Морэн – подтачивал сомнениями. Но Кальдар держал в руках меч, который помнил удары, даже прежде чем они были нанесены.

И оба бога пали. Разбиты, стерты из этого мира. Но тишина не наступила. Клятва не сработала. Что-то было не так. Где-то, в каком-то уголке мира, ещё жил один из братьев.

Кальдар поднял взгляд к небу, и тень снова сжала его сердце. Он знал, кто это был. И знал, куда идти дальше.

Воин нашёл Килиана в сердце столицы. Тот больше не играл со временем. Он не возвращал дни, не переписывал реальность. Бог страданий жил – как человек, стал справедливым королем и любящим мужем. И королева– Атея, возлюбленная его – носила под сердцем его детей.

Кальдар сжал рукоять меча. Он пришёл, чтобы завершить клятву. Но Килиан не бросился в бой. Младший бог поднял руку – не в защите, а в просьбе, и открыл перед воином будущее. 'Если ты убьёшь её и детей, – сказал Килиан тихо, – моя скорбь станет новой чумой. Ни один человек не умрёт без боли. Все будут выть от невыносимой муки. Я – бог страданий, это мой дар.

– Я отдам тебе свою жизнь. Убей меня – и клятва исполнится. – продолжил Килиан. – Но взамен пощади её и моих детей.

Кальдар долго смотрел в его глаза. Войн колебался, но принял сделку. Килиан встал на колени, и меч вспыхнул тьмой. С последним ударом слетела голова царя, и замкнулась исполненная клятва, младшие боги исчезли, и меч исчез.

На следующее утро Атея проснулась одна. Она не помнила ни боли, ни трагедии. Только сон – о мужчине с глазами, в которых был весь её мир. Она знала: он был богом, он был отцом её детей. Но также знала и другое: её дети – наследники силы младшего бога, и они унаследовали силы своего великого отца. И будут дети её великими королями, и будут они править этим миром.

Глава 11
УРОКИ О ВАЖНОСТИ ДОГОВОРНЫХ БРАКОВ

Стоило мне открыть первую страницу этой книги – как остального мира будто не стало. Сюжет затягивал, как сильное течение. Остановиться было невозможно. Ни после первой главы, ни после третьей. Я прочитала её всю – всю – за одну ночь, не отрываясь. А утром… с огромным трудом открыла глаза.

С одной стороны– Эва и мое врожденное чувство долга. С другой– изматывающая, липкая усталость, которой, в отличие от Эвы, не требовалось меня убеждать, усталость просто тянула мое тело назад, обратно в подушки.

Я умылась холодной водой, которая, по ощущениям, равнялась пощёчине. Несколько раз пощипала себя за щёки, добавляя живой розовый оттенок серому лицу. И всё же – собралась и отправилась на свою первую официальную встречу с юными дамами.

Я не питала иллюзий и не ждала лёгкой встречи. Семья моих родителей слишком скромна, чтобы кто-то боялся мне перечить. Многие из этих девушек куда знатнее меня по факту рождения, а за их честь всегда мог заступиться титулованный отец. Моё же нынешнее положение держится на одном-единственном факторе – на том, насколько сильно я способна влиять на мужа, которого сейчас в замке нет.

Зал, где проходило собрание, был уже полон. Девушки – разного возраста, кому-то только шестнадцать, кто-то и вовсе мои ровесницы, если не считать бремя прожитых лет первой жизни, – сидели на краешках стульев в ослепительно белых платьях, как лилии в парнике. У всех – серьёзные лица и слегка завышенные ожидания. Кто-то, возможно, надеялся услышать великие истины о династических браках, а кто-то просто мечтал покинуть зал.

Я окинула их взглядом и поняла: нет смысла придерживаться заранее составленного плана. Учительского опыта у меня не было, и по возрасту я была к ним ближе, чем любая классная дама, строгая и требовательная, которую они, скорее всего, боялись и одновременно презирали. Вряд ли я завоюю их внимание с первого слова. Вряд ли мой авторитет напугает их настолько, чтобы хранить тишину и слушать.

Поэтому я просто сказала слугам:

– Принесите, пожалуйста, чай.

Слуги замерли на мгновение, а потом поклонились и исчезли. Я обернулась к девочкам и указала на мягкие диванчики у окна, вдали от унылых парт.

– Предлагаю начать с простого: садитесь поудобнее. Сегодня у нас будет… менее формальная беседа.

В зале появились первые улыбки, и несколько младших девчонок подскочили к диванам. Первое напряжение будто спало с плеч – у них и у меня.

А может, всё не так уж и страшно, – подумала я.

– Давайте разберём примеры самых известных королев, – предложила я, когда все расселись с чашками чая. – Начнём с классики: дочь герцога из Северы и принцесса из Эсталии. Кто может сказать, в чём были политические предпосылки этих браков?

– Ну… об этом и так все знают, – лениво протянула леди Мариана Хоммей. Она сидела чуть в стороне, с прямой спиной и лёгкой полуулыбкой, которую обычно носят те, кто заранее уверен, что всё сказанное ими– правда, не подвергающаяся сомнениям.

– Отлично, – кивнула я. – Раз все знают, расскажите нам, леди Мариана, почему именно эти браки состоялись? Что стояло за ними кроме титулов?

Она на мгновение растерялась, чуть приподняла брови, но не ответила. В зале повисла тишина, прерванная только звуком фарфора, кто-то тихо поставил чашку на блюдце.

– Вы специально выбрали эти примеры, – резко сказала Мариана. – Чтобы часть девушек тут потеряли надежду стать королевой или обрести знатного мужа.

Это вызвало шёпот. Несколько девушек переглянулись. Кто-то улыбнулся в ладонь, кто-то наоборот – напрягся.

Я спокойно встретила её взгляд и мягко произнесла:

– Хорошо. Тогда давайте поговорим о других. Например, о королеве Аделине. Она была дочерью графа, но стала женой одного из королей. Кто знает её историю?

– Уже лучше, – не удержалась Мариана, вскинув подбородок.

Я улыбнулась – едва заметно.

– А вы знаете, как она стала королевой? – я посмотрела на лица собравшихся.

Никто не ответил. Тогда я продолжила, ровным, почти безэмоционнальным тоном:

– Король в то время испытывал серьёзные трудности. Внутренние советники раскололись, экономика рушилась, казна была пуста. А граф, отец Аделины, владел богатейшими землями. Торговыми путями, флотом и, главное – единственным портом, примыкающим к южному морю, где побережье было достаточно стабильным для постоянного судоходства.

Пауза. Я поставила чашку на стол и обвела взглядом собравшихся.

– Он предложил сделку. Деньги – в обмен на титул. После рождения наследников и закрепления статуса Аделины как королевы, граф пообещал переписать порт на имя своего внука. Порт, через который шла половина экспорта королевства.

Шёпот стих. Лица стали более внимательными.

– Так вот, – продолжила я спокойно, – я не отрицаю ни мечты, ни амбиций. Но моя задача – научить вас смотреть на всё трезво. Брак – это союз. Иногда – союз сердец. Но когда разговор идет о семьях королей и знати, почти всегда – расчёт. Между семьями, которые способны предложить друг другу поддержку в политике, в статусе, во влиянии или магический потенциал будущих детей.

Я сделала короткую паузу.

– У вас ведь у самой магический брак, миледи, – резко бросила Мариана, опираясь на подлокотник дивана. – Это же не вы с герцогом решили пожениться. Вы просто рискнули – пошли попытать судьбу. А его, насколько все знают, заставил король. Так что вам просто повезло.

– Сейчас многие проходят через магический брак. Осталось лишь договориться с королем, чтобы он выбрал именно ваш род для обязательного союза, и не забудьте попросить Его Светлость отправить на подобный ритуал герцога. – парировала я. А после в комнате повисла неловкая пауза.

И лишь когда тишина в комнате стала вязкой, как мёд. Я заметила, как несколько девушек прижали чашки к губам, чтобы спрятать улыбки или, наоборот, удивление. А потом – мои глаза встретились с Арианой. Она опустила взгляд. Щёки вспыхнули. Всё стало ясно. Значит, она откровенничала с подругами. И уже половина замка точно в курсе, что между мной и мужем холодный брак.

Мариана, почуяв кровь, не остановилась:

– И если муж вас не желает – это ещё не значит, что Его Величество не может влюбиться. Сильно и по-настоящему. Такой любовью, что заставит его изменить правила.

Вот теперь она перешла грань.

Я сделала вдох – медленно, чтобы не вспыхнуть. Я знала, что ждать извинений бесполезно. Но и терять лицо – не вариант. Я просто проигнорировала выпад о герцоге. Вскользь, как надоедливого комара.

– Любовь – замечательное чувство, – сказала я спокойно. – Но на практике куда важнее, чтобы семьи принадлежали к одному кругу. Это даёт девушке защиту. Она не будет чувствовать себя одинокой в новом доме. И всегда сможет рассчитывать на поддержку родных.

– И еще будущая невеста короля должна понимать, что королевой она ещё не стала, но уже говорит с герцогиней. – не удержалась и вставила я, запугивая девушек серьезным взглядом.

Я сделала паузу, отпив глоток чая.

– Но сердцу, конечно, не прикажешь, – добавила я уже мягче. – Это тоже надо учитывать.

Я поднялась и прошлась по залу, как будто просто сменить позу, на самом деле – чтобы встряхнуть себя, прогнать нарастающую головную боль, вызванную бессонной ночью и… упрямством одной слишком резкой леди.

– Давайте вернёмся к теме. Один из предыдущих королей взял в жёны принцессу из соседнего государства – как вы думаете, к чему это привело?

– Но ведь перед женскими чарами многие не могут устоять, – с усмешкой добавила леди Лиззи Сарз – даже если не видят в этом логики. Мужчины совершают подвиги ради женщин.

«Вот же, эти женские романы» – подумала я.

– Я уверена, что во всей истории найдется хоть один пример, где влюбленный король женился на дочери чиновника. Вы знаете такие примеры, миледи? – спросила меня Мариана.

В зале пронёсся лёгкий оживлённый шум, как будто кто-то снял крышку с котла. Мариана замолчала с видом победительницы. Остальные девушки начали оживлённо перешёптываться.

Я уже была готова ответить Мариане – спокойно, но жёстко. Слишком далеко она зашла. Но тут дверь распахнулась без предупреждения, и в комнату вошла женщина, от одного вида которой тишина повисла в воздухе.

Она была заметно старше меня, но на её лице почти не отразилось времени – гладкая кожа, большие карие глаза, густые ресницы, аккуратные губы, оттенённые мягким красным. Волосы, чёрные, как вороново крыло, были собраны в сложную прическу, открывая тонкую шею. Её платье – дорогое, с идеальной посадкой – подчёркивало все формы. Она выглядела так, будто вошла не в учебный зал, а на медленно разворачивающуюся сцену, где она была главной актрисой. Уверенная, собранная, бесспорно красивая. Женщина, о которой с лёгкостью могли шептать, будто она любовница самого короля.

– Вы абсолютно правы, леди Хоммей, – произнесла она с лёгкой улыбкой, обращаясь к Мариане. Голос её был насыщенным, с лёгкой насмешкой. – В истории действительно была всего одна дама – дочь младшего чиновника, – которая стала королевой, не могу назвать брак счастливым.

В зале пронёсся взволнованный шепот. Девушки начали перешёптываться, перебирая варианты: «король, наверное, был стар…», «может, он заболел…», «погиб слишком рано…»

Я, не сдержавшись, рассмеялась тихо – коротко, но искренне, поражаясь наивности собравшихся здесь леди. Поймав взгляд вошедшей дамы, я увидела в нём то же самое понимание ситуации, что зазвучало в моём смехе. Она продолжила, выдержав паузу:

– Она была королевой недолго. Всего один год. А потом… её уличили в измене.

Королева была казнена.

Одна из девушек, бледная и чересчур серьёзная, тут же осудила:

– Не стоило изменять самому королю…

– Согласна, – произнесла я, отложив чашку. – А ещё через месяц после казни, как вы наверное знаете, состоялась пышная свадьба Его Величества с принцессой из соседнего королевства.

Я встала, оглядела зал и, пользуясь моментом, когда все были заинтригованы и внимательно слушали, мягко перевела тему:

– Если хотите, можем как раз обсудить политические успехи этого брака. Он был заключён не только ради наследника, но и ради укрепления внешних границ. Угадаете, какие именно блага принес этот союз королевству?

Неловкий смех, напряжение и яд ушли из зала. Всё вновь вернулось в нужное русло.

Я бросила короткий взгляд на женщину, что вошла. Она чуть склонила голову. Просто дама, умеющая появляться в нужный момент – и давать руку помощи в такой ситуации.

Девушки собирались быстро, но старались сохранять достоинство. Одна за другой они выходили из зала, словно рой белых бабочек, разлетающихся по ветру. Их ждал обед в общем зале, а после – групповая прогулка к озеру. Во дворце снова оживлённо шептались: после отъезда герцога Терранса и графа Дюрана, король временно отменил турниры и танцы, и каждая мелочь снова обрела вкус важности.

Я пыталась не обращать внимания на шёпот за спиной. Их взгляды и перешёптывания были не направлены в учебные справочники или баллады. Они были направлены на меня, на мою жизнь. Слишком много слухов было озвучено. И особый интерес был направлен на то, что по их мнению, происходило в спальне герцогини и герцога Терранса.

– А говорят, герцог был щедр со своими любовницами, – прошептала одна из девушек тихо, но всё ещё громче, чем стоило говорить на такие темы.

Я обернулась. Спокойно. Но очень внимательно. Мне действительно хотелось запомнить это лицо.

Прежде чем я успела что-либо сказать, та самая леди, что появилась в разгар урока, с лицом знатной дамы, обернулась и резко оборвала: