Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 332 страниц)

Глава 19

– Получается, что так, – вздохнул госсекретарь.

– Ваше ведомство провело анализ, чем это может грозить или наоборот способствовать нашим интересам?

– Думаю, что по этому вопросу лучше всего доложит Кевин, – и Шульц кивнул в сторону сидящего рядом директора ЦРУ Спейси.

– Ну давай, Кевин, – подбодрил его Рейган, – доложи.

Спейси нервно откашлялся, открыл свой блокнот где-то в середине и начал:

– Безусловно, это позитивная новость для Америки – любые разногласия в кругу наших врагов идут нам на пользу. Теперь что по конкретике… – он перевернул страницу в блокноте и монотонным голосом начал зачитывать, – два никак не взаимосвязанных наших источника в Киеве…

– В Киеве? – поднял брови Рейган.

– Ну да, в столице Украины, – пояснил Спейси, при этом Рональд успокоился, – так вот, они параллельно сообщают о внеплановом совещании лидера этой республики… Стчербитского, черт ногу сломит с их фамилиями… с основными силовыми министрами. На нем речь шла именно о Крыме и ситуации вокруг него.

– Что за министры, поясните, – потребовал Рейган.

– Госбезопасность представлял некто Степан Муха… Fly то есть… а военных Осипов, боевой генерал. Что они там обсуждали и что решили делать, это уже, извините, находится за рамками возможностей наших источников, но сам факт такого совещания говорит о многом.

– А что в Крыму – там действительно живут сплошные русские? – спросил Рейган.

– Увы, но больше половины жителей Крыма говорят на русском языке и пишут в графе национальность «русский».

– А остальные?

– Примерно по двадцать процентов украинцев и так называемых крымских татар… это остатки основного населения полуострова после того, как его в конце 18 века завоевала русская царица Екатерина. Кстати, вопрос с крымскими татарами очень любопытен и заслуживает серьезного внимания.

– Про татар потом, – отмахнулся Рейган, – давай стратегическую линию.

– Окей, Ронни (директор ЦРУ в отличие от госсекретаря был на короткой ноге с президентом), даю стратегию. Насколько я понимаю в текущей политике Советов, на Украине, в первую очередь в Киеве, но может быть и еще в паре крупных городов, в ближайшее время случатся волнения, протесты и демонстрации, связанные с крымским вопросом. Хорошо бы и нам поучаствовать в ловле, так сказать, рыбки в мутной воде.

– Выражайся яснее, Кевин, – потребовал Рональд.

– Да уж куда яснее, – вздохнул тот, – любой, даже самый незначительный клин, вбитый между двумя главными советскими регионами (а то, что Россия и Украина это и есть два главных региона Советов, сомнений нет), способствует ослаблению наших геополитических противников и соответственно усилению позиций Америки.

– Это понятно, – поморщился Рейган, – а что конкретно ваше ведомство предполагает сделать в связи с этим вопросом?

– Можно, мелкие детали предстоящего я оставлю за кадром? – справился Кевин, Рональд кивнул, тогда тот продолжил, – а если укрупненно, то в первую очередь необходимо усилить и углубить нашу пропаганду по радиоголосам, в первую очередь по Радио-Свобода и Голосу Америки. А во вторую очередь – расконсервировать наши старые связи, в первую очередь на Украине, но и в России тоже, и нацелить их на спонтанно возникающие ячейки и организации протестного толка. А что такие ячейки возникнут, нет никаких сомнений.

– На Украине, кажется, живут и здравствуют бывшие сторонники их лидера во Второй мировой, как его…

– Бандеры, – помог ему Спейси.

– Да, Бандеры – их тоже хорошо бы пристегнуть к этим процессам.

– Но господин президент, – позволит себе некоторую оппозицию госсекретарь, – у нас же сейчас некоторое перемирие с Советами. Не окажутся ли наши действия по отношению к Украине спусковым крючком новой конфронтации с возможным переходом к холодной войне?

– А мы открестимся от всего этого, – отвечал с волчьей ухмылкой Рейган, – у русских есть такая поговорка «я не я и корова не моя» – будем работать в соответствии с ней… Кевин, я даю добро на любые действия, которые вобьют новый клин в межнациональные отношения у Советов…

– Если честно, – позволил себе ремарку Спейси, – я не до конца понимаю принципов межнационального взаимодействия разных республик в СССР.

– Что именно ты не понимаешь? – уточнил Рейган.

– Какого черта они, например, так носятся с местными языками и зачем вводят национальные квоты на прием в высшие учебные заведения? И на местах у них сплошь национальные кадры заправляют, а русские где-то на вторых ролях.

– Это идет от Ленина, – пояснил Рейган, – в первые годы после революции большевикам надо было во что бы то ни стало показать угнетенным нациям… Китаю и Индии в первую очередь… что они интернационалисты – заботятся о нуждах малых народов, принижая большой народ. Чтобы мировую революцию совершить… но с этим вопросом у большевиков не заладилось, мировая революция вышла из первоочередных задач, а межнациональные отношения остались примерно в том же состоянии, что и раньше. Я тоже, честно говоря, не понимаю их политику в этом направлении, но раз уж так сложилось, то грех не использовать промашки коммунистов.

– У нас в Америке как решается национальный вопрос, – продолжил Спейси, – в первую очередь все мы американцы и говорим на английском, а происхождение и родной язык каждого остается его личным делом. У Советов все радикально наоборот, у них даже в паспортах указывается национальность. И если за границей, например, украинца назовут русским (а если честно, то для нас все, кто из СССР – русские), то он смертельно обидится.

– Что-то похожее есть на Британских островах, – добавил Шульц, – там шотландцы тоже сильно расстраиваются, если их называют англичанами. Про ирландцев уж и говорить не приходится – но Тэтчер там все делает верно и не дает супу выплеснуться из кастрюли. При всем уважении к советским лидерам, они действительно многие вещи делают правильно, в национальном вопросе у них все стоит вверх ногами… в голове не укладывается, как это государствообразующая нация может жить хуже, чем далекие национальные окраины… и зачем так носиться с национальными языками, воспитывая при этом местную интеллигенцию в духе вражды с центром.

– Окей, парни, – хлопнул рукой по столу Рейган, – вы сказали, я услышал – а теперь за работу. Зададим перца комми.

Кремль и Киев

Через пару дней после знакового совещания по Крыму на встречу с генеральным напросился председатель КГБ Примаков. Романов согласовал время на шесть вечера.

– Как здоровье, Евгений Максимович? – первым делом поинтересовался Романов, – после того инцидента в Степанакерте?

– Все уже вошло в норму, – коротко отговорился тот, – давайте сразу к делу, Григорий Васильевич.

– Давайте, – генсек закурил, ослабил узел туго повязанного галстука и сел в свое кресло. – Внимательно вас слушаю.

– Не очень приятные новости с Украины, – сообщил Примаков, – Щербицкий, похоже, встал в открытую конфронтацию с центром, и сейчас, в данную минуту, начинаются открытые уличные протесты в Киеве и Львове. Милиция остается в стороне, я бы даже сказал больше – милиционеры охраняют митингующих.

– Только в этих двух городах? – неожиданно уточнил Романов, – а в Крыму что?

– В Крыму пока тихо и спокойно… крымские татары попробовали организовать что-то похожее на Киев, но у них ничего не получилось – сильного лидера нет, да и в массе своей они не склонны бунтовать.

– Поподробнее про Киев, пожалуйста, – попросил Романов.

– По нашим оценкам в митинге участвуют порядка двадцати тысяч… возможно еще кое-кто подтянется. Местоположение – площадь Октябрьской революции…

– Это на Крещатике?

– Так точно, на нем. По соседству с гостиницей Москва и Главпочтамтом. Территория там немаленькая, все сто тысяч влезут, если захотят.

– Какие лозунги выдвигаются? Кто возглавляет процесс? – задал сразу два вопроса Романов.

– Лозунги предсказуемые – «Крым это Украина» и «Украиньска мова понад усе».

– Так прямо и пишут на украинском языке?

– Да, прямо так и пишут…

– У вас, наверно, есть какой-то план действий? – прямо спросил Романов.

– Со стороны моего ведомства… – сделал небольшую паузу Примаков, – фиксируем наиболее активных участников в основном… и ждем, когда протесты утихнут сами собой.

– Наверно, мне надо лететь в Киев, – задумчиво предположил Романов, – возможно выступить на этом митинге…

– Я бы не советовал, – поморщился Примаков, – сейчас они разгорячены и слушать ничего не будут… кроме приятных для их ушей слов, конечно. К тому же мы не исключаем наличие в толпе провокаторов, так что ваше выступление может закончиться по-разному.

– О провокаторах чуть подробнее пожалуйста, – попросил Романов.

– Конечно, – кивнул головой Примаков, – наш источник в Вашингтоне сообщает, что в Белом доме принято стратегическое решение по украинскому вопросу, которое явно не укладывается в русло потепления отношений между нашими странами. И в соответствии с этим решением ЦРУ резко активизировало свою работу по Украине… включая расконсервацию спящих агентов и подключение бывших немецких пособников.

– Евгений Максимович, – поморщился генсек, – им одного Степанакерта мало что ли показалось? Опять снайперов наймут?

– Я бы не исключал и такой вариант, – вполне серьезно парировал романовскую иронию Примаков.

– Так… – вспомнил генсек о главном, – а что у нас со Щербицким?

– Не проявлялся с тех самых пор, как вы ему о Крыме объявили.

– Надо укреплять украинское руководство, – решительно припечатал лист бумаги к столу Романов, – куда это годится – он же наверняка лично эти протесты инициировал.

– Я тоже придерживаюсь такого мнения, – корректно ответил Примаков, – но немедленная смена украинского руководства приведет по всей вероятности только к эскалации волнений.

– Вы меня убедили… – недовольно сказал Романов, – прямо сейчас менять Щербицкого не будем… а на кого, кстати, его менять – можете посоветовать?

– На Кириленко, – тут же вылетело изо рта Примакова, – старый конь хоть и пашет неглубоко, но и борозды не испортит.

– Хорошо, но это вопрос среднесрочной перспективы, а прямо сейчас что делать?

– Я думаю, надо вводить в Киев войска, – вздохнул Примаков, – для начала оцепить эту их площадь Революции, а затем, если не очистят, применить уже силовые методы.

– Поднимется страшный вой на Западе, – тут же предположил Романов, – у нас только-только отношения стали налаживаться, а тут…

– Ничего, переживем, – хладнокровно ответил Примаков, – не в первый раз. Американцы сами первыми нарушили перемирие.

Глава 20

Киев и киевляне

На площадь Октябрьской революции люди собрались, конечно, не по щучьему велению – нужные товарищи провели активную работу, вот и организовалось это сборище в двадцать тысяч душ.

– Хватит кормить Москву, – это было самое распространенное высказывание на Майдане… на площади Революции то есть, – мало того, что мы все свое зерно и мясо туда отдаем, так еще у нас и Крым собираются забрать, – так продолжали наиболее продвинутые митингующие.

– И мову нашу не дадим на поругание, – почему-то на русском продолжали другие продвинутые граждане, – Украина для украинцев! А разные москали пускай собирают чемоданы и едут в свою Москалию!

С трибуны выступал Вячеслав Черновил, диссидент и оппозиционер со стажем.

– Дай Боже нам любити Україну понад усе сьогодні – маючи, щоб не довелося гірко любити її – втративши. Настав час великого вибору: або єдність і перемога та шлях до світла, або поразка, ганьба і знову довга дорога до волі, – говорил он.

А потом добавлял:

– Над Україною нависає зловісна двоголова тінь російського імперіалізму, який тільки й чекає остаточного колапсу нашого суспільства, щоб запустити хижі пазурі в живе тіло нашого народу. Немає страшнішої кари за муки нечистого сумління, бо немає вищого судді за правду.

Ну и еще немало такого же. Собравшиеся встретили его выступление дружными криками одобрения. После Черновила на трибуну забрался совсем никому неизвестный гражданин с длинными вислыми усами и провозгласил призыв брать власть в свои руки.

– Геть злочинну владу! – надрывался он с угрозой сорвать голос, – до зброи, браты да сестры!

Курирующий этот митинг офицер КГБ (из Москвы, местным органам не доверили это дело), контролирующий процессы из номера верхнего этажа гостиницы «Москва» сообщил в наушники:

– Ситуация начинает выходить из-под контроля… формируется по крайней мере один отряд, готовый выступить в направлении ЦК КП Украины… да, на Банковой… жду ваших указаний.

– Крещатик мы сейчас перегородим, – сообщили ему в микрофон, – а ты оставайся на своем посту и фиксируй самых эктремистски настроенных. Потом пригодится.

– Первый-первый, – взволнованно почти прокричал офицер, – в номер кто-то ломится, похоже, меня раскрыли. Сейчас дверь выломают – прекращаю связь.

– Гэбэшник, – радостно сообщил остальным главный из тех, кто выламывал дверь, – я их нутром чую. Оружие вынул и на пол положил, – приказал он офицеру.

– Нет у меня оружия, – угрюмо ответил тот, – а кто вы такие?

– Инициативная группа неравнодушных граждан, – бойко сообщил этот главный, – а я руководитель группы Богдан Матвиенко. А ты кто такой?

Офицер молча вынул из кармана удостоверение КГБ СССР и показал его Богдану.

– Так я думал, – повернулся он к остальным, – хлопцы, вяжите его – разбираться потом будем.

Но далеко эти ребята уйти не смогли – в фойе на первом этаже им преградила путь группа крепких парней в гражданской одежде. Разговаривать они не стали, а просто без слов вырубили всех неравнодушных активистов хитрыми приемами. Администраторы с ресепшн смотрели на это с совершенно круглыми глазами. Потом, когда группа крепких парней забрала своего товарища и скрылась, они помогли подняться тем, кто лежал на полу.

– Они за это ответят, – мрачно сказал главный, выплюнув на ковер сгусток крови вместе с передним зубом.

Здание ЦК на Михайловской также было занято взводом спецназа – остановить митингующих на Крещатике не удалось, и они подошли вплотную к дому. В окна полетели камни, кирпичи и куски арматуры.

– Внимание, – сказал хриплый голос через мегафон, – последнее предупреждение – если через две минуты вы не очистите улицу перед зданием ЦК, у нас есть указание открывать огонь на поражение.

– Та брешет он, сученыш! – радостно выкрикнул один самый прыткий, – дави москалей!

Двое других прытких ребятишек залезли друг на друга и начали срывать красные флаги с флагштоков. Остальные продолжили кидать камни, и вдобавок откуда-то появилось бревно, которое нападавшие явно собирались использовать как таран для взлома входных дверей.

– Ну в общем я вас предупредил, – последний раз раздался усиленный голос, – пеняйте на себя.

И в этот момент позади разгоряченной толпы возник и начал тиражироваться крик «Танки!», те, кто стоял впереди, притормозили с дальнейшей эскалацией конфликта. Грозный рокот и скрежетание гусениц по асфальту теперь услышали уже все… а вскоре и увидели – со стороны Житомирской улицы к ним приближались приплюснутые силуэты Т-72… а может и Т-64. Но много их там было, два десятка точно. Буквально через пять минут танки подкатили к толпе и мегафонный голос продублировался уже со стороны головной машины.

– Предлагаем всем гражданам очистить улицы и прекратить беспорядки. Ко всем, кто выполнит эти условия, никаких мер воздействия принято не будет – слово офицера.

– А хто гутарит? – спросили из толпы.

– Майор Коренев, – было отвечено им, – 25-я гвардейская мотострелковая дивизия.

– Та ничо вин не зробит! – заорал самый бойкий из толпы, – разом нас богато, нас не подолато!

Предупредительные очереди прозвучали почти одновременно, с головного танка и из окна второго этажа здания ЦК. Стреляли в воздух, естественно. Толпа сразу заволновалась и зашумела, кое-кто из задних рядов начал потихоньку дезертировать, но передние ряды никуда не трогались, а даже хором затянули песню «Ще не вмерла Украйна».

– Ну и что делать? – с некоторой растерянностью спрашивал в рацию командир срецназовцев из здания ЦК, – они не расходятся, наоборот песни поют.

– По людям огонь не открывать, – раздалось ему в ответ.

– Даже если они будут нас убивать?

– Даже тогда… продержитесь еще 20–30 минут, подкрепление выслано.

А из Москвы тщетно пытались дозвониться до Щербицкого или хотя бы до кого-то из его ближнего круга. Но тщетно – ни один телефон, включая вертушку, не отвечал или был занят. В кабинете Романова началось срочное заседание Политбюро.

– Все, наверно, в курсе, что сейчас происходит в Киеве, – начал разговор Романов, – какие будут мнения насчет этих событий?

– Первое, что надо сделать, – решился высказаться Примаков, – это прекратить беспорядки и установить спокойствие. А потом уже все остальное.

– Батальон танков из 25-й дивизии уже прибыл в Киев, – меланхолично заметил министр обороны Соколов, – остается только дать им команду наводить порядок.

– Стрелять по гражданским лицам не очень хорошо, – подхватил тему Алиев, – тут же вспомнят Новочеркасск.

– Напомню, что здание ЦК КПУ окружено митингующими, и вполне вероятен его захват в ближайшее время, – мрачно сказал Романов.

– А где сейчас Владимир Васильевич? – справился Кунаев.

– Неизвестно, – так же мрачно продолжил Романов, – на связь не выходит.

– Я считаю, что надо брать на себя ответственность и принимать непопулярные решения, – вдруг высказался обычно молчавший Воротников. – Иначе последствия могут быть очень тяжелыми.

– Я тоже считаю, – поддержал его Соколов, – что в Киеве и ближайших окрестностях следует ввести военное положение. Причем немедленно.

– Предлагаю послать туда группы Альфа и Вымпел, тоже немедленно, – дополнил его речь Примаков. – Главарей и зачинщиков беспорядков нужно арестовать и упрятать куда-нибудь подальше.

– А кто у них там за главного? – справился Романов.

– Некто Вячеслав Черновил, – прочитал в своем блокноте Примаков, – диссидент со стажем, только что вышел из очередной отсидки в мордовских лагерях.

– Черновила привезите сюда, – распорядился Романов, – я хочу с ним поговорить. А по всему остальному… надо вводить военное положение. Кто за, прошу голосовать.

Против никого не оказалось…

* * *

Противостояние в Киеве закончилось вничью – митингующие не стали нарываться на неприятности и штурм ЦК КПУ отменили, а затем потихоньку просочились обратно на площадь Октябрьской революции. А спецназ и танки не стал открывать огонь на поражение.

Митинг на площади тоже сам собой угас к ночи – холодно все же стоять на одном месте без еды и питья, а уж пути подвоза горячей пищи и горячительных напитков власти сумели перекрыть наглухо. Уже практически в полночь специально обученные люди из группы Альфа сумели взять всех руководителей протестной акции. Во главе с Вячеславом Чорновилом – его спецрейсом ИЛ-76 доставили на аэродром Жуковский. Григорий Романов был уведомлен об этом и тоже оперативно подъехал туда – беседа проходила в формате один-на-один в зале для приема официальных делегаций, в недалеком будущем это будет называться VIP-зал.

– Добрый вечер, Вячеслав Максимович, – начал беседу Романов.

– Скорее уж доброй ночи, – набрался храбрости и поправил его Чорновил.

– Принимается, – усмехнулся генсек. – Как долетели?

– Успешно, разве что плечо немного побаливает, – признался тот, – ваши держиморды повредили, когда задерживали.

– Это случается… надо помазать мазью Вишневского, само пройдет, – успокоил его Романов. – Я вот о чем хотел с вами поговорить… чего вы добиваетесь? Не вы лично, а ваше движение? Расскажите – мне правда интересно.

– Вы же и сами все знаете, – еще раз поморщился Чорновил, – независимости Украины. Больше ничего.

– Вы же, надеюсь, понимаете, что это невозможно? В ближайшие годы точно – никто не даст вам отделиться от Союза…

– Хотя в Конституции такое право за нами закреплено, – усмехнулся украинец, – Статья 72. За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР. И это еще не все…

– А что еще?

– Украина на равных условиях с РСФСР и Белоруссией имеет членство в ООН – так что с правовой точки зрения мы совершенно правы.

– Хорошо, – Романов встал и прошелся по залу до окон и обратно, – допустим, хотя лично я считаю такую статью в Конституции абсолютно лишней. Расскажите лучше, зачем вам нужно это отделение? Лучше станете жить? Будете богаче и свободнее?

– Да, – с вызовом отвечал Черновил, – все именно так – жить станем лучше, богаче и свободнее. Потому что сейчас мы отдаем остальным республикам Союза больше, чем получаем. А так-то у Украины прекрасное географическое положение, выход к теплым морям, черноземы и высокоразвитое сельское хозяйство, уголь Донбасса, металл Криворожья, ДнепроГЭС, пять атомных станций и лучшие верфи, где делают современные суда и авианосцы. А еще курорты Крыма и Одессы. И урановые рудники в Желтых водах. Свои стратегические бомбардировщики, ядерные бомбы и ракеты. Трудолюбивое население, красивые девушки, наконец. У нас есть все предпосылки, чтобы стать самодостаточной и преуспевающей европейской державой.