Текст книги ""Фантастика 2025-192". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

Соавторы: Дарья Верескова,Сергей Тамбовский,,Владимир Кощеев,Андрей Корнеев,Вера Ширай,Наталья Алексина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 332 страниц)

Глава 18

Море было суровым и свинцовым на вид (недаром же Северный флот расшифровывают, как Суровый флот, в отличие от остальных – Тихоокеанский это Тоже флот, Черноморский – Чи флот, Чи не флот, а Балтийский – Бывший флот), но особенного волнения не наблюдалось. По крайней мере, барашков поверху волн, которые образуются при силе ветра в 4–5 баллов, не возникало. Петр Великий шел в строю таких боевых кораблей, только поменьше размерами.

А ведь если бы дело происходило на 40–50 лет назад, невольно подумал Романов, мы бы все небо закоптили трубами от паровых машин… а сейчас все чисто, сейчас век атома на дворе.

– На крейсере ведь атомная силовая установка? – спросил он у адмирала.

– Так точно, – привычно вытянулся он, – даже две установки, по левому и по правому борту, каждая мощностью в 140 тысяч лошадиных сил, – он подумал и решил еще досыпать деталей, – скорость до 31 узла, это почти 60 километров в час, автономность 60 суток…

– То есть вы два месяца можете никуда не заходить?

– Да, так и есть, – вздохнул адмирал, – однако, время Ч приближается, осталось две минуты…

– Куда смотреть, Феликс Николаевич? – спросил Романов.

– На норд-норд-ост, – вылетело из того, но он быстро спохватился и уточнил жестом руки, – примерно вот сюда. Чтобы было нагляднее, вот вам бинокль, – и он протянул Романову здоровенный черный оптический прибор в брызгозащитном исполнении. – А я отдам необходимые команды.

Романов остался на палубе один, если, конечно, не считать вездесущего товарища из девятки.

– Началось, Григорий Васильевич, – нарушил охранник молчание, – вон первая ракета пошла.

Романов перевел взгляд (оказалось, что это немного не там, куда показывал адмирал) и увидел бурун воды, из которого с некоторой натугой выскочило длинное веретенообразное тело. На высоте с десяток метров над водой включились маршевые двигатели, и ракета уверенно двинулась в небеса, чуть наклоняясь в восточном направлении и оставляя за собой дымный след.

– Вторая пошла, – снова сказал охранник, – хорошо идут…

Романов проводил взглядом и этот снаряд, а тут к нему подтянулся Громов.

– Пока все идет по графику, Григорий Васильевич, – за три минуты К-407 должен расстрелять весь боезапас.

– А вы мне вот что скажите, товарищ Громов, – задал неожиданный вопрос Романов, – а в условиях реальных боевых действий ведь нашу лодку должны отслеживать, верно?

– Конечно, все наши подводные лодки тщательно отслеживаются противником – с надводных кораблей и со спутников.

– Значит, уже после первого выстрела должны последовать ответные меры?

– Да, Григорий Васильевич, по нашему боевому расписанию ответный удар должен последовать через пятнадцать минут… время на запуск всего боекомплекта имеется.

– Стало быть, весь экипаж этой подлодки по сути является смертниками?

– Товарищ Романов, – официально выразился адмирал, – после начала мировой ядерной войны по сути все человечество будет являться смертниками…

– Это верно, это верно… – поостыл генсек, – стало быть надо сделать все, чтобы мирового конфликта не началось.

– А для этого надо укреплять наш ракетно-ядерный щит, – сказал удивительно умную фразу Громов.

– Он же и ракетно-ядерный меч, – добавил Романов, – о, а это уже пятая ракета пошла?

– Уже шестая, – пояснил Громов, – еще десять осталось.

– А они все реальные, эти ракеты, или имитация?

– Две штуки из боекомплекта это самые настоящие Р-29М, без боевой части, конечно, – ответил адмирал, – по натовской классификации Скиф…

– Ну надо же, – развеселился Романов, – какие начитанные люди в НАТО сидят, кое-что знают и о нашей истории… но вы продолжайте.

– А остальные 14 – это эквивалентные по баллистике макеты… расходование реального боекомплекта руководство флота посчитало чрезмерным.

– Наверно и правильно… – тут же отвечал генсек, – реальными ракетами мы ударим по Вашингтону, если что. До него ведь отсюда примерно столько же, сколько и до Камчатки?

– Чуть побольше – до Куры 5,5 тысяч километров, а до Белого дома 7 тысяч.

– Ну, я думаю, что все долетит без проблем.

А подводная лодка тем временем отстреляла последнюю ракету и всплыла в надводное положение. Через некоторое время на мостик прибыл вестовой с каким-то пакетом, Громов вскрыл его и объявил:

– С полигона Кура сообщают – все 16 боеголовок попали в цель, максимальное круговое отклонение составило 65 метров.

– Надо будет наградить экипаж подлодки, – заметил Романов, – такая операция, если не ошибаюсь, впервые в мировой практике произведена, да? У нас будет весомый аргумент в переговорах с Бушем по ракетным вопросам, верно?

А где-то в центре по предупреждению о ракетном нападении НОРАД слегка обалдевшие сотрудники в который раз пересчитывали количество запусков из Баренцева моря. Инфракрасная система космического базирования СБИРС зафиксировала множественные следы запусков из одного отдельно взятого места на карте.

– Русские что, свихнулись, – спросил оператор Алекс у своего напарника, – запускать полный боекомплект с подводной лодки?

– Я не знаю, – отвечал ему напарник Джонни, – свихнулись они там или как, справок от психиатра они нам точно не предоставят… но проделали они этот финт виртуозно… 16 выстрелов, и все в яблочко…

– Да уж, – со вздохом констатировал Алекс, – наши Огайо так, скорее всего, не сумеют… надо передать информацию по команде, – спохватился он, – давай распечатку.

Семейные дела

Вечером следующего дня Генеральный секретарь ЦК КПСС сидел у себя в квартире на кухне и хлебал борщ, сваренный супругой.

– У меня недавно была беседа на кулинарные темы, – неожиданно вспомнил он.

– И с кем же, – заинтересовалась Анна Степановна, – если не секрет?

– Не секрет – с американским президентом… про борщ как раз и разговорились.

– Расскажи, – Анна уселась напротив супруга и подперла щеку рукой.

– Обедом они там меня накормили, суп был с креветками и еще чем-то из моря выловленным… а я в ответ рассказал, что обычно в России едят – вот так на борщ и вырулила беседа. Я кстати, пообещал Бушу накормить его этим супом, когда он к нам приедет.

– А он приедет?

– Конечно… правда, когда – не очень ясно. Сначала я в Вашингтон съезжу, это уже практически точно определено, в сентябре. Так что готовься к заморскому вояжу, там считается обязательным присутствие жены высокого гостя.

– Подготовлюсь, – улыбнулась Анна, – а еще что вы про кулинарию обсуждали?

– В общих чертах договорились об обмене закусочными заведениями – они откроют у нас Макдональдсы, а мы в ответ либо Пельменные, либо Блинные. Для начала по паре заведений…

– Это хорошо, – проговорила супруга, – я про Макдональдсы много слышала, но ни разу не пробовала, что они там предлагают…

– Бутерброды, больше ничего… если с котлетой внутри, называется гамбургер, если с сыром, то чизбургер. Ну и жареную картошку с Кока-колой, конечно, добавляют. На редкость неполезная пища, наши блины в этом смысле бьют их гамбургеры, как сборная СССР по хоккею бьет каких-нибудь швейцарцев.

– Понятно… – задумалась Анна, – а как он вообще выглядит, этот Буш?

– Да как я примерно, – развеселился Романов, – возраст почти такой же и заботы похожие… с ним в принципе можно будет договориться… не о всем, конечно, но о многом.

– А у меня вот какие новости от дочерей, – сменила тему Анна, выкладывая на стол два письма. – От Вали и от Наташи…

Генсек молча взял оба письма и внимательно прочитал их по очереди, потом начал отвечать.

– У Вали, по-моему, все наладилось, а вот с Натальей надо будет что-то решать… она что, всерьез собралась разводиться?

– Более, чем серьезно. Уже и заявление подали совместно с Геной… хочет выехать к этому своему новому хахалю в Штаты.

– Ох, тяжелы грехи мои, – пробормотал Григорий, – мало мне было скандала с эрмитажевским сервизом на ее свадьбе, теперь еще и это…

– Тем более, что никакого сервиза вообще не было, – подхватила тему Анна, – мы же в обычной квартире свадьбу справляли – посуда какая-то стояла на столах, но самая обычная.

– Это был привет от Андропова, – пустился в воспоминания Романов, – у нас давние контры были, вот он и распустил эту грязную сплетню… знаешь, меня про этот сервиз даже во Франции спрашивали, вот как широко разлетелось.

– Так что с Наташей-то делать будем?

– Где она сейчас?

– Вообще-то в Южно-Сахалинске, но конкретно сегодня в Ленинград должна была приехать, в отпуск.

– Надо съездить к ней и поговорить, – отвечал Романов, поднимаясь из-за стола, – не очень-то здорово, когда дети лидера державы убегают на ПМЖ в другие страны. Второй Алилуевой нам только не хватало…

Красная стрела примчала руководителя страны к дебаркадеру Московского вокзала в Питере ровно в 7.55, время, обозначенное в расписании еще со сталинских времен. Наташа встретила отца возле восьмого спального вагона – вид у нее был, прямо скажем, не слишком радостный.

– Ну здравствуй, доча, – поцеловал ее Романов, – давно не виделись…

– Поехали ко мне домой, там и поговорим, – ответила она, поправляя меховую шапку.

Черная Волга, предоставленная управделами Ленинградского обкома, домчала генсека с дочкой до ее квартиры за считанные минуты – она жила совсем недалеко от вокзала, за Александро-Невской лаврой.

– Предчувствую, папа, – сказала Наталья, быстро соорудив чай на кухне, – что разговор у нас будет непростой, так?

– Правильное у тебя предчувствие, – с тяжелым вздохом подтвердил ее предположение отец. – Расскажешь, может, что у тебя с этим американцем-то?

– Любовь у нас, папа, любовь, – ответила она, гордо вздернув голову вверх.

– Напомню, хоть это и против правил, что тебе уже сорок лет, доча, – сказал Романов, разглядывая стаю галок за окном, – не девочка уже, чтобы голову-то терять…

– Любви, папа, все возрасты покорны, – парировала его слова она, – как сказал Александр Сергеевич.

– Это да, это верно, – вторично тяжело вздохнул отец, – кто он хоть такой-то, это твой, как его… Баскофф что ли… с русскими корнями наверно, судя по фамилии?

– Угу, – ответила Наташа, – дед с бабушкой из Одессы переехали в Нью-Йорк, всего-то лет шестьдесят назад.

– Давай уже подробности – кто он такой, чем занимается, был ли раньше женат? Фотографию что ли показала бы…

– Да я могу вживую тебя с ним познакомить, – предложила она, – он как раз сейчас в местное консульство перевелся… живет на Черной речке.

– Я, если ты помнишь, человек государственный, – напомнил ей Романов, – и все мои контакты должны сначала быть проверены сама понимаешь, где… так что вот так с бухты-барахты не получится. Лучше расскажи сначала.

Глава 19

– Хорошо, – вздохнула Наталья, – рассказываю. Зовут его Илоном, по-нашему Илья, значит, лет ему 38, женат не был, закончил Массачусетский технологический институт по специальности радиофизика, работает сейчас в консульстве США в Петербурге старшим специалистом.

– Фото покажешь?

– Да, конечно… – Наташа порылась в своей сумочке и достала небольшую фотку, – вот, это в прошлом году снято, где-то во Флориде.

– Флорида это хорошо, – хмыкнул Романов, – там круглый год тепло. А с кем это он вместе стоит?

– Это его отец, он какой-то чиновник в госдепартаменте, через него, я так понимаю, Илон и получил это теплое место…

– Ты как его сокращенно-то называешь? – задал неожиданный вопрос отец, – Иля? Илюша? Илончик?

– Илоном и называю, – недовольно отвечала дочь, – по-моему, красиво.

– Ну и где вы там собираетесь жить, в этой Флориде?

– У него квартира в Майами, на двадцатом этаже, говорит. А еще есть ранчо в Техасе, там лошадей разводят, но можно и отдыхать, если что…

– Деньги-то у него, я так понимаю, есть?

– Конечно… он называл сумму в два миллиона долларов, они вложены в три разных фонда, дают среднюю прибыль в год около 10 процентов.

– Двести тысяч зеленых в год… – присвистнул Романов, – на эти деньги можно неплохо жить, ничего не делая. Чего ж твой Илон пашет,, не покладая рук, в далекой стране?

– Он говорит, что если ничего не делать, можно свихнуться, – осторожно ответила Наталья, – работа, говорит, это жизнь, а если сидеть, сложа руки, то это будет смерть.

– Философ, значит… – побарабанил Романов пальцами по столу, – хорошо, я согласую вопрос о встрече – ориентировочно завтра после обеда… договорись, чтобы он пришел.

– Хорошо, папа, – вздохнула Наташа, – я попробую.

* * *

Как ни странно, но девятка все согласовала в самые короткие сроки, и на следующий день в два часа пополудни на конспиративную квартиру на Петроградской стороне (первый этаж доходного дома начала века рядом с телецентром) прибыли сначала Илон Баскофф, а затем и Григорий Романов, сопровождаемый двумя серьезными шкафообразными охранниками.

– Рад познакомиться, – осторожно протянул ему руку Илон, по-русски он говорил совершенно свободно.

– Взаимно, – буркнул Романов, опускаясь в потертое временем кресло рядом с журнальным столиком.

Он сделал приглашающий жест собеседнику, а охранники ушли на кухню и даже закрыли за собой дверь.

– Ну что же, Илон, давай поговорим… – закурил генсек, не предложив сигареты собеседнику, – ничего, если на ты?

– Конечно, Григорий Васильевич, – вежливо отозвался тот, – в английском языке вообще нет деления на ты и вы…

– В староанглийском было, – проявил знание лингвистики Романов, – но ладно, речь не об этом… расскажи о себе, а то Наталья очень обрывочные сведения выдала.

– У меня русские корни, – так начал рассказ о себе Баскофф, – дедушка и бабушка убежали с Украины в гражданскую войну, когда петлюровцы начали погромы…

– Значит, ты из евреев… – констатировал факт генсек.

– Значит, да… – согласился Илон и тут же добавил, – в Америке очень много евреев, и при этом большая часть их родом из России. Дедушка с бабушкой сначала во Францию уехали…

– А чем они занимались? – перебил его Романов.

– Сапожная мастерская у них была… так вот, во Франции они не прижились, поэтому через несколько лет сели на пароход и отбыли в Нью-Йорк – так там и прожили до смерти.

– Дочь говорила про Майами…

– Это уже позднее Майами случился – сын дедушки, мой отец, значит, довольно быстро вышел в большие люди… может, слышали, Робин-Баскофф, компания такая есть, часто рекламируется…

– Не слышал, но ты продолжай.

– Так вот, отец хорошо поднялся, а потом решил заняться политикой и перешел на работу в госдепартамент… это примерно, как секретариат Политбюро в России.

– Я знаю, что такое госдепартамент, – прервал его пояснения Романов.

– А я после окончания института решил пойти по его стопам… ну, он помог, конечно – и вот я в России…

– А такая работа в Америке считается завидной?

– Не самой лучшей, но в десятку точно входит.

– Илон, – потер виски Романов, – я же знаю, что кадровый сотрудник ЦРУ, что ты мне мозги-то вкручиваешь? – неожиданно применил он простонародный оборот.

– А как будто у вас все сотрудники посольств не работают в КГБ, – язвительно ответил Илон. – Правила игры такие, не мы их устанавливали, не нам их и ломать.

– Если все сложится, где будете жить – в Майами?

– Я 10 месяцев в году за границей работаю, Наталью могу с собой брать… следующее место работы у меня уже обозначено – через два месяца уезжаю в Дели.

– Тэээк, – поскреб затылок генсек, – а ЦРУ не будет против этого вашего брака?

– Я этот вопрос решу, – скромно ответил Баскофф, – у меня хорошие связи.

– Тогда давай так сделаем, – Романов поиграл в руках ручкой, вытащенной из нагрудного кармана, отложил ее в сторону и закончил мысль, – на днях у меня состоится телефонный разговор с вашим президентом, я обговорю с ним этот вопрос… думаю, у меня есть право на это. Если все разрешится положительно, я препятствий вашему браку чинить не буду.

Югославия

Через пару дней после этой встречи в сводке новостей, положенной утром перед Генеральным секретарем, красным карандашом оказался отмеченным абзац в газете Фигаро, где сообщалось о введении комендантского часа в Косово, автономном районе СФРЮ. Там сообщалось, что это связано с деятельностью местных албанских сепаратистов. Местная же пресса в лице газеты Борба разразилась целым подвалом на первой странице, из которого, впрочем, трудно было понять что-либо существенное.

– Вызовите ко мне Примакова и Ивашутина, – такое указание Романов дал секретарю после минутного раздумья, – лучше на после обеда…

В назначенный срок оба руководителя советских спецслужб сидели в креслах для посетителей и внимательно слушали главнокомандующего.

– Я собрал вас с тем, товарищи, – начал Романов, но вспомнил, что повторяет известные слова Гоголя, поэтому свернул в сторону, – чтобы обсудить Югославию… что там происходит, расскажите в двух словах…

– Можем даже чуть подробнее, чем в двух словах, – позволил себе шпильку Примаков, – у югославов на повестке дня стоит тот же самый национальный вопрос, с которым мы худо-бедно справились три года назад.

– Поясните пожалуйста, Геннадий Максимович, – попросил генсек.

– Охотно… Югославия почти такое же многонациональное образование, как и СССР, там проживают около 20 различных национальностей. Крупнейшими являются славяне – сербы, хорваты, черногорцы, словенцы и македонцы, однако и неславянских народов хватает. Тут и боснийцы, и турки, и болгары с румынами, а в особом анклаве под названием Косово живут албанцы. Дело осложняется и различными религиями, которые исповедуют эти национальные группы – православие, католичество, ислам, даже протестанство имеется. И алфавиты в республиках разные, где-то кириллица, где-то латиница.

– Можете что-то добавить, Петр Иванович? – обратился Романов к Ивашутину.

– Да, конечно, – тяжело вздохнул тот и начал добавлять, – исторически эта часть Балканского полуострова всегда представляла из себя пороховую бочку… достаточно вспомнить начало Первой мировой войны – все же закрутилось после выстрела серба Принципа в эрцгерцога Фердинанда в Сараево… да если и Вторую мировую взять, там ведь тоже Гитлер решил начать войну с СССР не в последнюю очередь из-за разногласий со Сталиным по Балканским проблемам.

– Очень интересно, – задумчиво отвечал Романов, – продолжайте.

– В единое целое эта страна собралась по окончании Первой мировой, когда турки окончательно устранились из европейской политики и ушли с Балкан. Образовалось так называемое Королевство хорватов, сербов и словенцев… кстати уже тогда, в 1918 году были отмечены первые столкновения с албанцами, населявшими Косово.

– Давайте уже перейдем к более близким по времени событиям, – поморщился генсек, – а дела давно минувших дней оставим историкам и архивариусам. Кто вообще такие албанцы и почему они претендуют на Косово, хотелось бы услышать.

– Хорошо, Григорий Васильевич, – снова взял слово Примаков, – переходим к современности… но сначала все же еще одна историческая справочка. Вопрос об этногенезе албанцев сложен – как и в случае со славянами нет единой точки зрения, откуда они появились. Но появились и долгое время боролись с экспансией Османов, а когда проиграли, большинство населения приняло ислам, в отличие от остальных югославов. А Косово непосредственно граничит с Албанией, поэтому туда очень активно переселялось местное население.

– Еще маленькую справку позволите? – спросил Ивашутин.

– Конечно, излагайте, Петр Иванович, – кивнул ему Романов.

– Для сербов Косово имеет особенное значение – там, например, прошла битва на Косовом поле с турками… для них это примерно то же, что и Битва на Куликовом поле для нас… так вот – после Второй мировой войны Югославию железной рукой объединил товарищ Иосиф Броз Тито, в том числе в состав Республики Сербия вошло и Косово на правах автономного района.

– Это как у нас татары с башкирами входят?

– Почти, – с некоторой заминкой подтвердил Ивашутин, – с некоторыми особенностями. Так вот, возвращаясь к Тито – он был, безусловно, товарищем с государственным складом ума и сделал немало для Югославии, но в случае с Косово он допустил непростительную ошибку…

– Какую? – заинтересовался Романов.

– Тито поощрял переселение в Косово албанцев и тормозил заселение этого района славянами – он это делал в расчете на последующее присоединение Албании. Что не оправдалось… а вот численный перевес албанцев в Косове с каждым годом нарастал.

– И этот пузырь прорывался два раза еще при жизни Тито, – дополнил его слова Примаков, – в 68 и 81 годах прошли массовые выступления албанцев с националистическими лозунгами. Ну а теперь, когда Тито больше нет, албанцы, видимо, решили, что настала пора браться за оружие… лично я могу спрогнозировать кровавую кашу в этом районе в ближайшие годы.

– Поддерживаю Геннадия Максимовича, – откликнулся Ивашутин, – ничего хорошего там на горизонте года-двух-трех я тоже не вижу. Причем самое неприятное, что албанцев поддерживают практически все западные державы, так что в случае, если нынешние югославские власти примут решение о силовом подавлении косовских волнений, могут начаться совсем неприятные вещи.