Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 19

Зашёл к себе в апартаменты, и перенёс в свой новый дом оставшиеся бутылки коньяка, исходя из того, что возможно Тейлора придётся маленько подпоить, дабы тот впал в нужное для делового разговора состояние. Ну а так как я не знал сколько он пьёт, то тупо выставил всё, что у меня было.

О том, что клиент может забить и не прийти я не думал потому, как был уверен в обратном. Во-первых, получилось всё не то, чтобы не плохо, а очень даже хорошо и мой выпендрёж с игрой на гитаре и песней на английском пришёлся как нельзя кстати. А во-вторых, я знал, что у продюсера сейчас дела обстоят плохо, поэтому был уверен, что такой шанс он не упустит. Поэтому я положил ресторанные бутерброды на тарелку, открыл банку огурцов, банку килек в томатном соусе, поставил рюмки, включил телевизор и стал смотреть «Спокойной ночи малыши» улёгшись на диван. Не успел я закимарить, как мне показалось, что кто-то постучал в дверь. Открыл глаза и прислушался. Вновь раздались два тихих стука. Причём так тихо, что было еле-еле слышно и как я смог в своём полусонном состоянии это шуршание услышать осталось для меня загадкой.

«Походу дела – он», – подумал я и пошёл открывать дверь скребущемуся в неё гражданину.

Как я и думал, за дверью оказался он – шанс, причём «шанс» этот был не только для меня, но и для него.

– Сome in, – сказал я и жестом пригласил продюсера пройти внутрь «конспиративной квартиры». Тот секунду помедлил, оглянулся и, в некоторой нерешительности, переступил порог.

Я закрыл дверь и, видя, что клиент нервничает, ободрил того:

– Не волнуйтесь мистер Тейлор. Вам совершенно ничего не грозит и это не провокация КГБ. Прошу Вас, проходите в комнату. Шляпу вешайте сюда, – показал я на три, вбитых в стену, дюралюминиевых крючка, – а ботинки снимать не надо, – сказал гостеприимный хозяин и с сожалением добавил, – да и лишних тапочек у меня нет.

Продюсер вошёл в зал и огляделся. Сначала он посмотрел на частично накрытый стол стоящий в центре помещения, затем на стоящий в углу чёрно-белый телевизор, по которому шёл старый советский мультфильм «Золушка», бегло пробежался взглядом по дивану и шкафу, а потом перевёл свой взор на меня и вопросительно поднял бровь, как бы спрашивая, куда ему присесть.

Я показал на стоящий за столом стул и сказал, чтобы тот располагался там.

– Благодарю Вас, молодой человек, за приглашение, но я ненадолго, – проговорил Тейлор, садясь за стол. – Мы с вами несколько сумбурно поговорили и, как мне показалось, у Вас было ко мне какое-то дело. Вы хотели мне что-то показать?

– Да, Джон, – сказал я. – У меня, действительно, есть к вам дело, – и прошёл к шкафу, откуда извлёк кассетный магнитофон «Весна-201», положил его на край стола, включил в розетку и продолжил, естественно, говоря на английском: – Итак, мистер Тейлор, прежде чем начать наш разговор, я хотел бы поинтересоваться у вас: понравились ли вам песни, которые вы слышали в ресторане?

– Очень понравились, – сказал тот и, на секунду задумавшись, добавил: – Особенно последняя, которую ты спел на английском.

– Это хорошо, – прокомментировал услышанное я и разлил коньяк по рюмкам, – тогда вы вероятно убедились, что я действительно неплохой музыкант и на самом деле могу придумывать хорошие песни, – тот кивнул и взял рюмку. – Тогда предлагаю выпить за то, чтобы у нас получилось, то, что я вам хочу предложить, – выпил и, поморщившись, откусив бутерброд с красной рыбой, произнёс: – К чёрту слова, Джон, вместо них лучше меня скажет обо всём музыка, которой, я Вас уверяю, ещё в нашем мире не существует. И Вы, Джон, окажитесь одним из немногих которые присутствуют при рождении чего-то совершенно нового, – с этими словами я протянул визави наушники и, видя удивлённый взгляд продюсера, пояснил: – Сейчас уже вечер, многие спят, да и ввиду того, что музыка со словами на английском, громко её включить не получится. Поэтому наденьте их, так Вам будет значительно комфортней воспринимать то, что я хочу Вам продемонстрировать.

Тот кашлянул и заозирался, поглядывая на дверь, мол, ага, я сейчас надену наушники, а ты меня тюк по темечку (бритвой по горлу) «и в колодец» (с)?!

– Не волнуйтесь, – видя беспокойство собеседника, сказал демонстратор, – если хотите передвиньте стул – вот сюда. Так вы сможете видеть и дверь и меня, если беспокоитесь. Если хотите послушать без наушников, то не вопрос, можно обойтись без них. Конечно, эффект будет несколько смазан, но тем не менее запись сделана не плохо, и Вы всё сможете на ней разобрать.

– Я буду без наушников, – ответил тот, ставя пустую рюмку.

– Хорошо. Только, ради Бога, не делайте пожалуйста на всю громкость. Многим соседям завтра на работу и возможно они уже спят, поэтому не хотелось бы причинять им неудобства. Окей? Ну тогда поехали, – подвёл итог объяснениям я, разумеется имея ввиду совсем другие соображения типа: сейчас америкос как врубит «Модерн токинг» на всю катушку и сбежится сюда пол этажа с целью разузнать – А что это тут у вас, граждане, происходит? – А затем нажал на кнопку воспроизведения…

You're My Heart, You're My Soul – https://www.youtube.com/watch?v=4kHl4FoK1Ys

По мере того, как истинная попсятина проникала в не слишком закалённую голову дельца от музыки, он с каждой секундой всё ближе и ближе подносил эту самую голову к динамику магнитофона и всё чаще и чаще пытался увеличить громкость несмотря на то, что саму ручку громкости я на всякий случай демонтировал.

– Очень плохо слышно. Добавь звука пожалуйста, – положив голову на динамик попросил Тейлор. Я удивился, потому как песенка звучало довольно-таки громко, и ползунок громкости был установлен на две трети шкалы аппарата. Встал со стула и посмотрев на не обращающего на меня никакого внимание продюсера вышел в прихожую, после чего плотно закрыл за собой дверь. Прислушался. Музыку почти не было слышно, а посему можно добавить ещё немного, – решил я и достав из кармана пластмассовую ручку громкости открыл дверь в комнату. А там, сидя за столом, кряхтел и морщился мистер Тейлор, пытаясь воткнуть штекер наушников в «Весну».

– Как же это работает? – негодовал он, тыкая в разъём.

Тот, кто думает, что ничего сложного в том, чтобы подключить наушники к магнитофону нет, либо просто не помнит, либо просто не знает, как это было. Дело в том, что в эти времена, в отличии от светлого будущего, провод от наушников и от микрофона заканчивался не маленьким штырьком (джеком), а сантиметровой круглой хреновиной, в которой было от шести до восемь игловых штырьков, расположенных чуть ли не в «произвольном» порядке.

Я улыбнулся и поспешил бедолаге на помощь, ибо не представлял знаком ли он с такими «входами-выходами» или нет. Однако тот отверг мою помощь и практически с первого раза воткнул «папу» в «маму». («папа», «мама» – сленговое выражение обозначающее вход – выход. прим. Автора.) Пройдя на своё место, присел на стул, тут же, взяв в левую руку рюмку коньяка, правой, по-хозяйски, остановил запись, а затем нажал на перемотку. Всё то время пока кассета моталась на начало Тейлор сосредоточенно смотрел на магнитофон и жал на кнопку. Дело в том, что в этой модели присутствовал некий эксклюзив. Кнопки перемотки на магнитофоне просто на просто не фиксировались в нажатом положении, поэтому всё то время, пока моталась кассета, кнопку нужно было удерживать пальцем. О чём думали конструкторы, которые придумали данный девайс я, к сожалению, не знал, однако, то, что кнопку держать меня всегда сильно бесило, это я помнил хорошо. Особенно это бесило тогда, когда нужно было перемотать полностью сторону с конца на начало. Вот уж, воистину, было глупо стоять десять минут и, посиневшим от усердия пальцем, жать на кусок пластмассы. Конечно же делал я так недолго. В конце концов такой тупейший способ меня в край зае*** (надоел прим. Автора) и я тупо вставлял в щель между кнопок спичку, таким образом автоматизировав нудный процесс. К слову сказать, спички в эти времена были вообще не заменимой вещью при эксплуатации магнитофона. Фактически коробок спичек, а точнее сами спички, являлись необходимым инструментам для «юзанья» электронного девайса. Почему? Ну, во-первых, на спичку можно было намотать ватку и, смочив её одеколоном, протереть головку записи и воспроизведения магнитофона от чего записанная на кассету музыка, воспроизводимая на нём, начинала звучать более качественно. А во-вторых, в виду отсутствия мобильных аккумуляторов, и, прости господи, «пауэр банков», магнитофоны вне электросети работали от батареек. Как правило это были большие круглые батареи, которых в зависимости от модели нужно было от трёх до шести штук. Так вот, мало того, что такие батарейки стоили денег, но их ещё и не всегда представлялась возможность достать. Когда батареи разряжались магнитофон начинал «тянуть» запись, то есть воспроизводить её медленнее обычной скорости, после чего отключался вовсе. Продлить жизнь батарей можно было несколькими способами. Одним из них – постучать батареи друг об друга до характерных вмятин на них. Конечно, это не особо сильно продлевало их срок службы, однако две-три песенки прослушать вполне себе можно было. Говорят, что некоторые, особо умные пользователи, даже варили батарейки в кастрюлях увеличивая их долговечность, однако сам я до такого экстрима ни разу не доходил… Ну так вот, вполне себе логично, что при перемотке на магнитофоне используется ресурс его батарей, и чтобы не расходовать в буквальном смысле – драгоценную энергию, в конструкторской и нано-технологичной стране был изобретён способ перемотки, который не тратил ни капли электричества. Этот высокотехнологичный способ со сто процентным КПД выглядел так. Бралось десять «нано» спичек, группировался из них пучок, вставлялся в ролик кассеты и при помощи экологически чистой энергии кисти руки плёнка перематывалась на начало. Уверен, что 99 % имеющих в те времена подобную аппаратуру делали именно так.

– Это действительно придумал и поёшь ты? – прохрипел Тейлор после первого прослушивания двух песен.

– Оф кос, – честно частично соврал я, ибо хотя ни слова, ни музыка небыли моими, однако и пел, и играл, действительно, я.

– Немыслимо! – констатировал тот и нажал на перемотку, а уже через минуту продюсер откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, что-то стал напевать себе под нос. Иногда он на секунду выходил из своих фантазий, открывал глаза и начинал себя руками хлопать по карманам, то ли в поисках сигарет, а быть может удостоверится, что его ещё не обокрали, но после этого вновь закрывал глаза, выпивал очередную, заранее налитую, рюмку и вновь погружался в «Modern Talking».

– Восхитительно! Так примитивно и так восхитительно! – горячо проговорил он в очередной раз закончив прослушивание «Cheri Cheri Lady» – https://www.youtube.com/watch?v=eNvUS-6PTbs

Глава 20

– Спасибо, – поблагодарил я за комплименты восхищённую публику.

– У тебя записано только две песни?

– Нет. Точнее да.

– В смысле, – не понял продюсер.

– В этом стиле только две.

– А есть ещё и другой стиль? – удивился он.

– Есть, – сказал я поменял кассету на магнитофоне и включил ему «Depeche Mode» – Stripped. https://www.youtube.com/watch?v=qU8UfYdKHvs

– Просто шедевр, – после прослушивания воскликнул Тейлор и увидев, что я меняю кассету, запротестовал. – Давай послушаем ещё!

– Послушаем обязательно, но чуть позже, – заверил его я. – Сейчас же будет новая песня совершенно в другой стилистике. https://www.youtube.com/watch?v=r6q4icrOIuI «HIM» – The Funeral Of Hearts

– Отличная вещь. Ты просто гений Александр, – восхищённо проговорил он, как только мелодия закончилась и, ни с того ни с сего, спросил: – Значит у тебя есть ансамбль? Я имею ввиду, ты хорошо знаком с теми, кто помогал тебе записать всё это? Ты с ними находишься в дружеских отношениях?

– Как правило, с моим внутренним я у меня нормальные отношения, – честно ответил я.

– Не понял, – произнёс мистер Тейлор и более чётко пояснил свою мысль: – Это я к тому, что если вдруг всё сложится, то просто необходимо будет устроить гастроли. Нужен будет ансамбль, – а затем на секунду задумавшись, – или даже два.

– Что Вы имеете ввиду? Зачем два?

– Наверное Александр под эту музыку нужно два, – кивнув, как бы соглашаясь сам с собой, сказал тот и стал развивать свою идею: – Под стилистику первых двух песен – нужен один, а под третью и четвёртую композицию – необходим другой коллектив. В первом случае ансамбль должен быть просто фоном, а вот во втором это должна быть без сомнения «джаз бэнд». Где популяризовать нужно будет не только одного певца, но и весь коллектив. Как пример можно привести группы типа «Битлз» и «Ролинг Стоунз». Что же касается «The Beatles», поклонники знают имена всей «четвёрки из Ливерпуля» и боготворят их. Мне кажется, что с исполнением третьей и четвёртой песен нужно поступить также. Создать коллектив, где ты будешь, без сомнения, лидером и будешь просто петь или петь и играть на гитаре, но музыканты должны быть твоего возраста, умеющие играть, симпатичные и тому подобное. Одним словом, нужно делать группу.

– Гм… – произнёс я с интересом рассматривая собеседника.

– Именно так, а не иначе, – в подтверждении своих слов, он рубанул рукой воздух. – Так есть у тебя ансамбль или ты записывался при помощи сессионных (временных. прим. Автора) музыкантов?

– Эту запись Джон я сделал самостоятельно, сыграв на всех инструментах по очереди, – ответил я в очередной раз ошарашенному собеседнику, – но ансамбль у меня тоже есть. Месяц и он весь репертуар выучит на зубок.

– Удивительно, – проговорил продюсер, – как же замечательно, что я тебя всё же нашёл! – и подняв рюмку, не говоря ни слова и не предлагая мне выпил, что называется – «в одно лицо».

«Пьянь», – подумал трезвенник и также пригубив поставил последнюю пятую записанную песню.

– Это что? У тебя ещё что-то есть? – закусывая кильками в томатном соусе, в предвкушении поинтересовался Тейлор.

– Есть, но предупреждаю Вас, это несколько иная музыка, чем слышанная Вами раннее. Готовы? Окей! – сказал Саша и нажал на кнопку воспроизведения.

Через двадцать минут, после того как песня была прослушана четыре раза подряд, Тейлор воскликнул:

– Это великолепно! Просто прекрасно!! – и затем не реагируя на мои просьбы орать чуть по тише заревел: – Аллилуйя!!

– Да замочите Джон! – прокричал я в свою очередь. – Если Вы будете так орать, то сюда несомненно придут и разгонят наше собрание. «Ферштейн»?!

– О да. Извини. Я просто очень рад услышанному, – смиренно пояснил тот и предложил: – А давай послушаем этот твой металл ещё раз. Что-то я не совсем понял стилистику, этого стиля, прости за тавтологию. Как-то уж совсем ни на что не похоже.

– Естественно, ведь это я недавно придумал, – наврал врун и, перемотав кассету, вновь включил ему «Rage Against The Machine» – Killing In The Name – 1993 – https://youtu.be/8de2W3rtZsA?t=27

Американец сидел и пытался вникнуть в суть музыки грядущего, при этом, вероятно, инстинктивно поматывая головой в такт. Я смотрел на это и улыбался, ведь именно так – мотая «хаерами» («хаер» сленговое выражение от слова hair – волосы (англ.) прим. Автора) под такую музыку и будут танцевать «металлюги» всего мира в светлом будущем, разумеется, конечно, если тряски и мотания головой вообще можно назвать танцем.

После прослушивания тот, словно прочитав мои мысли, вновь помотал головой и восхищённо произнёс, глядя на кассету:

– Просто нет слов! Это что-то невообразимое! Неземное! Очень тяжело, но в тоже время очень необычно и притягательно. Я разумом понимаю, что это какая-то разновидность рока, но какая? – он пожал плечами. – По-моему это совсем ни на что непохоже из всего того, что я когда-либо слышал, – он легонько постучал по кассете, – но это очень оригинально! – и стал рассуждать, – Однако конечно, такая музыка не для всех. Вот ту что ты ставил до этого, та да… Она хоть весёлая и под неё можно танцевать, но в тоже время спокойная, и под неё легко и непринуждённо можно вести беседу. Она не помешает. Эта же музыка, абсолютно другая и подойдёт не всем. Её энергия, её мощь, её разрушительная сила в конце концов, не даёт возможности при прослушивании думать о чём-то другом кроме неё, – продюсер вздохнул, глотнул напитка и, закусив конфеткой «Вечерний звон», продолжил размышлять: – Это и хорошо, и одновременно плохо. Её тяжесть очень сильно сужает аудиторию. Такая музыка не для всех.

– Согласен с вами, – кивнул я логичному построению мыслей собеседника и удивляясь тому как быстро и чётко Тейлор угадал суть данного стиля. Одним словом – профессионал, – но согласитесь и Вы, тех кому она подойдёт будет в достаточном количестве, чтобы ходить на концерты забивая залы под завязку и покупать пластинки в большом объёме.

– Я думаю, ты прав. Тут нужно понять, что эта музыка в первую очередь для молодёжи, и я бы сказал даже, для несколько радикальной её части. Для бунтарей, если хочешь, – угадал он и, под моим искренне восхищённым взглядом, продолжил логически вычислять вероятную аудиторию слушателей. – Сейчас у нас в стране многие становятся поклонниками рока. В США, впрочем, как и во всём мире, сейчас много хиппи. Вот на основе этой публики, любителей рока и хиппи и нужно начинать работать с данным жанром, – он встал из-за стола и, пройдясь по комнате, почесав затылок, продолжил: – Да, эта публика крайне бедна в своей основной массе, но с другой стороны она достаточно многочисленна и если её заинтересовать, то пару баксов на пластинку или пятёрку на концерт у каждого из них найдётся. У тебя есть ещё записанные песни такого плана? – решил уточнить собеседник и, видя моё мотание головой в отрицании, вздохнув, проговорил с ноткой грусти и сожаления в голосе: – Очень жаль, – а затем встрепенулся, – но у тебя же есть ещё написанные тобой такие же песни? Песни в таком, как ты называешь – металлическом стиле?

– Есть, – успокоил его музыкант.

– Прекрасно! – обрадованно воскликнул продюсер. – Теперь нужно понять, что нам с этим делать. Ты уже думал об этом?

– Я не знаю, – уклончиво ответил мыслитель, ибо хотел посмотреть до чего додумается «амер», сам без моей помощи. – А у вас какие идеи по этому поводу?

– Нужно подумать, – сказал тот, вернувшись на своё место и присев. – Я растерян. Всё так неожиданно. Я долго искал способного исполнителя – звезду, и уже давно потерял надежду найти, поэтому я сейчас несколько не в себе. Но это ничего, не обращай внимания, – хохотнул он, потерев себе виски и спросил: – Кстати, а та песня, что ты пел в ресторане, у тебя не записана?

– К сожалению, нет. Это было случайное стечение обстоятельств. Вообще-то я петь не собирался, но видя, что Вы колеблитесь насчёт встречи, решил выйти на сцену.

– Но ты её, если что, сможешь спеть так, как недавно спел?

– Конечно. Это для меня не сложно, – заверил я и похвастался: – И эту и ещё многие.

– У тебя есть ещё написанные тобой песни?

– И много…

– Сколько?

– Я же говорю – много.

– Десять, – начал играть в «угадайку» Тейлор.

– Больше.

– Двадцать, – пристально глядя мне в глаза, спросил и потянулся к коньяку искатель правды.

– Я же говорю – больше.

– Тридцать? – продолжал гадать продюсер, глотая коньяк как воду.

– Вам цифра нужна? – спросил я и, видя утвердительный кивок, поинтересовался: – А зачем?

– Мне же надо знать, на что я могу рассчитывать в будущем, – пояснил свою позицию визави.

– Вообще-то, настолько далеко загадывать я бы пока не стал, но если вам нужна цифра для самоуспокоения, то, допустим, песен по сто каждого стиля у меня наверняка найдётся.

– А стилей этих сколько? – охрипшим голосом, требовательно, спросил окосевший американский мистер.

– Штук десять, думаю, наберётся, – задумчиво ответил не менее окосевший советский товарищ и неожиданно поинтересовался у собеседника: – Вот, что ты к примеру, знаешь про рэп или хип-хоп? Ничего? А они тем не менее есть!!

Сказав это, я встал из-за стола, прошёл к шкафу, открыл дверцу и достав из сумки барабанные палочки уселся на диван, после чего отбивая ими ритм по подлокотнику как по барабану начал петь, а точнее читать речитативом, глядя прямо в лицо «убитому на повал» от такого «па» собеседнику.

https://www.youtube.com/watch?v=_Yhyp-_hX2s (Eminem – Lose Yourself)

* * *

Где-то через час я проводил изрядно уставшего американского уже почти товарища до его номера, обнялся с ним на прощание, а затем отвесил тому земной поклон от широты русской души, а отчего не поклониться-то, когда во мне уже было, как минимум, полторы бутылки коньяка, проследил, чтобы тот закрыл за собой дверь в апартаменты на замок и, наметив курс к своему номеру, шатаясь из стороны в сторону от стенки к стенке и от пола до потолка, побрёл к себе в убежище.

Очередной прекрасный день подходил к концу.