Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 235 (всего у книги 272 страниц)

Глава 27. Подарки в студию

– Ты бы, кстати, может быть, с ребятами из ансамбля поговорил? Напутствовал их. У них сейчас серьёзный тур на носу – двадцать городов СССР это тебе не шутка. Потом Япония, США, Канада, Мексика и Куба.

– Вроде бы они только по нашей стране собирались прокатиться? – постарался вспомнить я предыдущие разговоры на эту тему.

– Решение переиначили. Посчитали, что раз уж они будут на самом Востоке нашей страны, то можно заехать и к японцам. А там уже Тейлор подсуетился и предложил объехать Североамериканский континент. И, естественно, после того как наметилась Мексика, мы сами приняли решение посетить Кубу, ведь братский кубинский народ очень помог нам со съёмками сериала. Мы не могли не отблагодарить их за это.

– Молодцы! Рад, что в голове нашего руководства появляются столь рациональные и полезные идеи! А насчёт – поговорить, так именно этим я и собираюсь сейчас заняться, ведь Севу я не зря же вызывал. Он уже должен был подъехать и кое-что привезти.

Попрощались, и я в сопровождении телохранителя направился на улицу.

Там, как и ожидалось, меня ждал Сева, который оказался не один, а с Юлей.

– Всем привет. Ребят обзвонил? – поинтересовался я, присаживаясь на заднее сиденье автомобиля «Волга – 21».

– Да. Все уже наверняка там, – сказал друг, заводя машину.

– Отлично, – обрадовался я. – А сумку привёз?

– Да, она у меня под сиденьем, – опустил руку он вниз и, достав оттуда спортивную сумку, передал её мне. – Глаз с неё не спускал – боялся что украдут.

– Великолепно. Спасибо, что привёз, – поблагодарил друга друг и скомандовал: – Тогда едем для начала в чебуречную.

– В нашу? – риторически спросил клавишник, разумеется, имея в виду чебуречную рядом с метро Колхозная (Сухаревская).

– Разумеется «нашу», – хмыкнул и огорошил Севу вопросом: – Ты, кстати говоря, готов к съёмкам?

Как и ожидалось, услышав, что из него вновь собираются делать актёра, тот сразу же начал канючить. Мол, не могу, не умею, не хочу и, мол, нет времени.

Видя, что шофёр сильно стал нервничать и уже один раз проехал перекрёсток на красный свет светофора, тем самым нарушив ПДД и подвергнув наши жизни опасности, решил успокоит не в меру разошедшегося товарища.

– Не бойся. Сниматься в фильме – в прямом смысле слова, ты не будешь.

Тот покосился на меня и аккуратно уточнил:

– Что это означает?

– Это означает, что для съёмок нам будет нужна только твоя фотография. Сделаем пару фотографий в фас и анфас, и ты свободен.

– И всё⁈ – обрадовался друг.

– В общем-то – да. Однако перед съёмками придётся тебя немного загримировать.

– Зачем?

– А потому что ужасный бандит, одного из которых играть будешь ты, с таким интеллигентным лицом, что у тебя, попросту не бывает. Там должен быть представлен всеубивающий, ни перед чем не останавливающийся монстр. Он должен быть одним из троих подобных «чистильщиков», что получили задание от корпорации – прилететь на Луну, всех живых убить и приготовить её для очередного клона.

– А этого самого клона играть будешь ты?

– Угу.

– Саша. Но ты сказал, что бандитов будет трое. Одного играет Савелий, – засмеявшись, посчитала всех Юля, – а остальных бандитов кто играть будет?

– Думал товарища Кравцова пригласить. Его лицо очень уж подходит под слово – бандитское. Так что подойдёт, – приколол телохранителя я, совершая ритуальную месть за свадебный прикол с якобы предстоящем венчанием.

Тот шутку не оценил, а лишь, поморщившись, продолжил смотреть на проносящийся за окном пейзаж.

– Видите – отказался. Поэтому одну роль мы отдадим тебе дорогая Юлечка, а вот третьего бандита придётся поискать, – улыбнулся я девушке.

– Я буду бандиткой? – распахнула глазищи красавица.

– Самой прекрасной из них, – подобострастно пролепетал Сева.

– Васин, – всё же соизволил войти в разговор Кравцов, – ты зачем из будущей ячейки общества хочешь семейную банду организовать? Компетентные органы заявляют свой категорический протест.

– Ты не компетентные органы, уже, – напомнил я забывшему товарищу.

– Но, тем не менее, протест-то я заявить могу?

– Это да – можешь. Но толку от твоего протеста не будет. Режиссёр решил, и это святое! – хохотнул я и предложил на роль третьего бандита взять кого-нибудь из нашего ВИА.

Через полтора часа, нагруженные сумками с вкусностями и бутылками с лимонадом, мы были на студии звукозаписи.

Н-да, с тех пор как я впервые оказался здесь, она сильно изменилась. Всё было поштукатурено, покрашено, стены, потолок и пол закрыты специальными шумоизоляционными плитами в несколько слоёв, которые по спецзаказу были закуплены в США.

Да и электроаппаратура теперь стояла другая. Тут давно уже не было ни названий на колонках «Томь» или проигрывателей «Весна». Они уступили места другим названиям, которые были только на латинице «Marshall», «Yamaha» и тому подобные иностранные аппараты.

Инструменты тоже не отставали и были полностью заменены на иностранные. Вместо «энгельсовской» ударной установки, стояла «Тама» с тарелками «Zildjian». А на специальных гитарных подставках вместо гитар «Урал» красовались «Gibson» и «Ibanez».

Непатриотично, конечно, это выглядело, но что делать. В этом времени СССР серьёзно уступал Западу по производству качественного электроинструмента и электроаппаратуры с периферией. А потому, такое импорто м замещение было оправдано.

И нужно сказать этот момент сейчас мне отчего-то резанул глаза. В голове завертелся вопрос:

«Вася, блин, по имени Саша, ты уже тут почти год. Так какого, прости Господи, хрена, ты ещё нихрена не сделал для советской промышленности в данной тематике⁈»

Вопрос был правильный и в высшей мере логичный. Почесал себе лоб и категорически решил этот недостаток исправить прямо сегодня ночью при долгожданном сеансе связи с главным милиционером страны.

Вдоволь наобнимавшись с любимым коллективом, поздравил в очередной раз их с предстоящими мировыми гастролями и произнёс не большую речь.

– Друзья мои! Около года назад мы познакомились. И вот, подводя миниитог такому знаменательному событию, хочу сказать, что, в общем-то, за этот трудный и тяжёлый год, вы значительно выросли. С чем я вас и поздравляю. Теперь вы не задрипанное ВИА в нашем заштатном ДК, коих много по всей стране и даже в мире. Вы – звёзды мировой величины. Вы – законодатели моды и стилей. Именно вы и только вы, теперь влияете на судьбу человеческого сообщества, говоря им со сцены, из телевизора и из колонок проигрывателей, каким будет их завтрашний день. И это, друзья мои, не только привилегия, но и большая, я бы даже сказал – огромная ответственность. Так что не уроните её. Не забронзовейте. Не станьте алчными и жадными. Не потратьте свою молодость и здоровье в кабаках и ресторанах. Будьте такими же открытыми, честными, добрыми, счастливыми и отзывчивыми, каковыми вы являетесь сейчас. Берегите себя, друг друга и всегда приходите друг другу на помощь. Не ссорьтесь и ищите компромиссы. Именно понимание своих коллег и стремление решить проблемный вопрос к всеобщему удовлетворению – залог долгой и счастливой карьеры музыканта.

Сказав это, обнял каждого из них по отдельности и подарил по праздничному конверту.

– Ничего себе, – сказал Мефодий, открыв свой подарок.

– Это сколько тут? – удивился Дмитрий. – Десять тысяч?!?!? Вот это да!!

– Ай, красавец! – восхитился Иннокентий.

– Ну, Сашенция, ты даёшь. Это мы по машине сможем купить? – восхищённо покачал головой Антон.

– Не плохая прибавка к пенсии, – усмехнулся гармонист дядя Лёня и пожал мне руку в ответ.

– Очень много! – широко раскрыла глаза Юля.

– Ой, Сашенька, спасибо огромное, – обняла меня Аня.

– Саша, я столько не заслужила, – произнесла Лиля.

– Не, не заслужила, а заработала, – улыбнулся я ей и она заплакала.

– Спасибо. Но мне от тебя ничего не надо, – протянув конверт, обратно заявила гордая Катя.

– Н-да?

– Да. Забери, – была абсолютно непреклонна она.

– Ну, как хочешь, – не стал упрашивать я, забрал деньги, убрал их обратно в сумку и отвернулся от неё в ответ.

Я знал, что она ожидала другой реакции, и вначале хотел ей даже дать то, что хочет. А именно – упрашивания, уговоры, мол, ну возьми, пожалуйста, эти деньги.

Однако в последний момент мне расхотелось это делать.

«Не хочет – не надо. Мне больше достанется».

Ребята, зная о наших сложных отношениях, культурно чуть отошли в сторону, а мы так и остались стоять спинами друг к другу.

В конце концов, я вздохнул, и решив, что раз уж я мужчина, то, наверное, имеет смысл первому попробовать начать процесс примирения.

А потому повернулся сам, волевым движением развернул Катёнка к себе, и достав из кармана джинсов жёлтую пачку, спросил:

– Ты жвачку иностранную хочешь?

* * *

Интерлюдия

Щёлоков

Был очередной вечер, в который должен был бы состояться сеанс связи министра с пришельцем из другого времени. Должен был бы состояться, но скорее всего опять не состоится – пришелец пропал, как будто и не было его вовсе.

А ведь всё могло быть и по-другому. Министр МВД СССР постоянно корил себя, что не смог убедить попаданца во времени раскрыть своё настоящее имя. Опасения пришельца попавшего из 2019 года в 1978 год, конечно, были понятны. Но, тем не менее, раскройся он министру, тот, возможно, и даже скорее всего, смог бы защитить того в случае опасности.

А теперь всё пропало. Попаданец во времени по какой-то причине перестал выходить на связь и тем самым оставил Щелокова один на один с грядущими проблемами, которые, в конечном счете, приведут страну к развалу.

Оставалось только догадываться, насколько сильно пригодилась та информация из будущего, которой пришелец владел, но не смог, не захотел или не успел передать её Щёлокову.

Возможно, та не сообщённая информация смогла бы предотвратить намечавшуюся катастрофу, которая уничтожит страну и сделает нищими миллионы советских людей.

Этого уже знать министр не мог. Товарищ Артём на связь перестал выходить, а это означало, что контакт с будущим потерян навсегда.

Главный милиционер страны это прекрасно понимал. Но всё же, где-то в отдалённой и крохотной части души, не переставал верить, что, быть может, пришелец всё же объявится и даст о себе знать.

Вот и сегодня, приехав в конспиративную квартиру, Николай Анисимович не испытывал особых надежд, понимая, что канал связи с будущим скорее всего потерян навсегда.

И каково же было его удивление, когда он даже ещё не успев присесть, услышал телефонный звонок.

Министр на долгую секунду впал в ступор, но потом опомнился, быстрым шагом подошёл к телефонному аппарату, что стоял на тумбе рядом с диваном, снял трубку и аккуратно произнёс:

– Алло!

– Алло! – ответили на том конце провода, и добавили: – Это я. Узнали? Здравствуйте.

– Товарищ Артём⁈ – радостно выдохнул министр МВД СССР. – Вы живы? Почему вас так долго не было⁈

– Прежде чем говорить дальше – идентифицируйте себя.

– Да-да. Конечно. Я Николай А. Умру в 1982 году у себя наддаче. Выстрелю в себя из…

– Достаточно. Здравствуйте, товарищ Николай.

– Здравствуйте, – вновь поздоровался министр, и спросил о наболевшем: – Где Вы были⁈ Я думал, с Вами что-то случилось – что-то не поправимое!

– К счастью я жив, – проговорил уставшим голосом пришелец. – Николай Анисимович, у меня мало времени, поэтому давайте сейчас обсудим текущую ситуацию, так сказать, в паре слов. Более длительную беседу проведём при следующем сеансе.

– Хорошо. Как вам будет угодно. Но скажите, с вами всё нормально? Вам ничего не угрожает? Возможно, вам нужна помощь?

– Спасибо – не надо. Со мной всё хорошо. Просто очень устал и перегрелся.

Услышав о перегреве, министру на ум пришла идея о неживом происхождении собеседника.

«Возможно, товарищ Артём вовсе и не был человеком? Может быть, он кибернетический организм? Железный робот, как в том фильме про робота убийцу, что снял юный гений Александр Васин. А значит, слово перегрев можно воспринять буквально – перегрев двигателя? Или скажем – перегрев движителя? Не понятно, но очень даже возможно. Мало ли что там изобрели „такого-этакого“ в далёком будущем…»

Однако не доказать эту версию, не опровергнуть её министр сейчас, естественно, не мог.

«Не спрашивать же его напрямую – робот он или нет? Вдруг обидится ещё⁈»

Взвесив все «за» и «против», спрашивать не стал. Но дал себе слово впредь записывать странные словосочетания, чтобы впоследствии попробовать составить более широкое представление о собеседнике.

Сейчас же, чтобы продолжить разговор, он кашлянул и предложил:

– Вы воды выпейте. Она остужает, – ещё раз кашлянул и негромко добавил: – Её, как правило, в радиатор заливают.

– Спасибо. Учту, – произнёс собеседник и перешёл к делу: – Итак, Николай Анисимович, у меня к Вам много предложений, в том числе и по электроаппаратуре.

«Ага. Наверное, я оказался прав – это робот! Он был сломан, поэтому и не мог выйти на связь в договорённое время. Хорошо, что хоть немного починился и сумел позвонить!» – подумал Николай Анисимович, записав для дальнейшего анализа в блокнот полную фразу, которую произнёс пришелец, а вслух спросил:

– Вам нужны какие-то запчасти?

– Нет. Об этом поговорим потом, – отмахнулся собеседник. – Сейчас о главном: В связи с тем, что по телевизору ничего до сих пор не сказали, я делаю вывод, что попытка смещения Андропова провалилась? Я прав?

Главный милиционер страны тяжело вздохнул.

– Правы.

– Расскажите подробней.

– Конечно, – вновь вздохнул щёлоков и стал рассказывать о недавнем провале.

Всё время рассказа всемогущий министр ждал, что товарищ Артём вот-вот прервёт его и предложит ещё одну гениальную идею, которая на этот раз обязательно сработает и тем самым должность Председателя КГБ займёт кто-то другой.

Но пришелец молчал и не проронил ни слова, пока рассказ не был закончен.

– Одним словом: задача не решена, – недовольным тоном произнёс робот Артём, чуть помолчал, а потом, через пару секунд, спросил: – И каковы ваши дальнейшие действия? Вы ведь не думаете, что товарищ Андропов будет в неведении и не поймёт, что тема с «жучками» подстроена Вами?

– Не думаю. Я не настолько наивен. Буду ждать удара, и готовится к нему.

– Проигрышная тактика, – хмыкнул собеседник. – От обороны играть в данном случае очень опасно. Противник крайне хитёр. Он может такого придумать, и наверняка придумает, что вы просто не успеете среагировать на его действия. Он в этом деле мастер.

– И что Вы предлагаете?

– Как что? Атаковать самим!

«Вот оно! У пришельца есть план! Этого следовало ожидать. Ай, молодец, товарищ робот Артём! Не подкачал! Вот что значит электронные мозги! Ну, теперь Юрий Владимирович – держись! Сейчас мы такое придумаем, что в следующий раз ты не отвертишься! Мы так по тебе долбанем, что вмиг из своего кресла вылетишь!»

Николай Анисимович воспарял духом и в ожидании откровения произнёс:

– Что конкретно Вы предлагаете? Я Вас внимательно слушаю!

– На данном этапе ничего сложного. На мой взгляд, сейчас есть только один выход вырулить сложившуюся ситуацию – найти подходящий повод, взять бутылку коньяка и, поднявшись на этаж к Андропову (Вы ведь с ним в одном доме и в одном подъезде живёте) предложить тому закопать топор войны и помириться.

От такого неожиданного предложения министр потерял дар речи, а когда пришёл в себя, прошептал в телефонную трубку:

– Он не согласится.

– А зачем ему отказываться? На мой взгляд – незачем, – сказал пришелец. – Конечно, после всего, что было между вами, полностью он Вам доверять не будет, ибо нанесённая ему обида попросту не даст ему этого сделать. Но, во всяком случае, он немного успокоится, и таким образом время Вы выиграете. А время сейчас для нас очень важно – будущее сражение будет последним для одной из сторон.

– Так оно всё-таки будет?

– Разумеется! Обязательно будет. А как Вы хотели? Я уверен – он в ярости и никогда не простит Вам этой «подставы». Так что, как только он хорошо подготовится и будет уверен в своём успехе, то обязательно нанесёт Вам смертельный удар, который парировать Вы уже не сможете.

– Когда, по-вашему, он произойдёт?

– Откуда я могу знать? Я не всеведущий компьютерный разум и не нейросеть. Поэтому точной информацией не обладаю. Но уверен – такой удар будет нанесён обязательно. Если только…

Товарищ Артём замолчал на полуслове, но министр не мог и не хотел ждать. Поэтому он, кое-как из последних сил превозмогая себя, позволил путешественнику во времени ничего не говорить две долгих секунды, но после того, как они наконец истекли, не выдержал, и потребовал, закричав в трубку:

– Что⁈ Что?!?! Что значит Ваше – «если только»⁈

Пришелец выдохнул в трубку, чуть помолчал и задумчиво произнёс:

– Если только мы не переманим товарища Андропова на нашу сторону, сделав из него соратника…

Конец интерлюдии

* * *

Глава 28. Съёмки

В половине восьмого я прибыл на Мосфильм с чётким планом снять всё за один день.

«А что там собственно снимать-то?»

Фильм я прекрасно помнил. Сценарий у меня был. Декорации и съёмочная группа тоже были. Поэтому никаких особых проблем, чтобы к вечеру материал был весь отснят, я тут не видел.

И считал я так неспроста. Главным аргументом за то, что у меня всё задуманное получится в намеченный срок, был неоспоримый факт – в картине все роли исполнял я и только я. А потому, я не был зависим от других актёров. Мне не надо было проверять, знают ли они роли. Не надо было договариваться с ними о нюансах во время съёмки эпизодов. Не надо было объяснять смысл той или иной сцены: где встать, как акцентировать внимание зрителя на необходимом моменте, как вести себя по отношению к другим актёрам в эпизоде. Мне этого ничего было делать не надо, ведь я сам себе был и актер, играя все роли в картине, а заодно и режиссёр, постановщик, и режиссёр-постановщик в одном лице. Всё я, я, и только я.

В себе я был уверен. Знал, что не подведу! И каково же было моё удивление, когда я, очевидно переоценив свои силы, всё-таки себя подвёл.

А не рассчитал я всего одного – своих сил. А точнее того, что я не могу разорваться на две части – ну, нет сил у меня для этого.

Пока мы снимали сцены с одним клоном, который для простоты назывался – «первый», всё было относительно неплохо.

Я, облачённый в костюм, ходил по космической станции, разговаривал с роботом, за которого текст по бумажке читали помощники оператора, и мы снимали не большие эпизоды. Просматривали их, и либо переснимали, либо утверждали дубли и складывали отснятый материал в специальный шкаф готовой продукции.

Собственно, эти съёмки были совершенно несложные. Сцены были разбиты на маленькие эпизоды. Перед съёмкой я подходил к столу, на котором лежал сценарий, повторял текст будущей минисцены и, прокрутив её в голове, выходил на съёмочную площадку и командовал:

– Мотор!

Так как сценки были маленькими, то играть их было не сложно, и мы относительно быстро засняли все необходимые кадры, происходящие на базе с «клоном номер один».

Переместились в павильон с декорациями. Там отсняли все кадры, в которых клон выезжал за границы лунной станции на «луноходе».

С удовольствием всей съёмочной группой пообедали и на позитиве приступили к заключительной части съёмок, то есть тех сцен, в которых в кадре должно было появляться сразу два клона.

И вот тут-то всё и началось.

То я слишком далеко стою. То слишком близко. То не там. То меня не видно. То вообще нахожусь так, что своим изображением в дальнейшем сольюсь с «клоном номер один». Пробовали и так. Пробовали и сяк. Ничего хорошего из этого не выходило – играть второго клона, синхронизировав движения с воображаемым первым клоном, мне было не под силу.

Провозившись до вечера, решили оставить всё до утра, не безосновательно посчитав, что утро вечера мудренее.

Но, к сожалению, утром всё повторилось вновь.

Ну, не мог я разделиться на две части, и всё тут. Приходилось постоянно пересматривать сцены, сверять их и уже тогда пытаться, вжившись в роль, сыграть то, что и меня и будущих зрителей вполне устроило бы.

Но сделать это было практически невозможно – второй клон никак не хотел синхронизироваться с «первым».

Разметил реперные точки, нарисовав их фломастерами на полу. Просчитал по времени движения уже отснятых дублей с «первым клоном». Рассчитал и обозначил места соприкосновения в пространстве.

Попробовали, сделав несколько кадров, и поняли, что ничего хорошего не вышло.

Три часа ушло на попытки синхронизации. Но нормально так и не получилось это сделать.

Посидел. Подумал. И пришёл к выводу, что у меня есть всего два выхода. Либо при монтаже сделать множество мелких (по продолжительности) кадров, фактически исключив попадание в кадры обоих клонов одновременно в течение одного «длинного» кадра. Либо…

Приходилось признать, что догнать и перегнать по скорости съёмки фильма «Хищник» у меня не получилось.

Тяжело вздохнул и, осознавая своё поражение, позвонил по телефону Мячикову и, объяснив ситуацию, попросил добавить в смету три рабочих дня для актёра, который будет моим ассистентом.

– И кого ты хочешь пригласить? У тебя есть подходящие кандидатуры? – осведомился замминистра культуры.

– Нет! «Не знаю», – сообщил я, расстроившись, что соревнование с самим собой я проиграл. – Мне, собственно, уже всё равно.

– Актёр должен быть твоей комплекции, и с хорошей памятью. Так? Я правильно записал, – уточнил собеседник.

– Правильно.

– Хорошо. Жди. Сейчас я этот вопрос решу.

Мячиков повесил трубку, а я, решив, что смысла долго горевать нет, пригласил всех пройти в павильон декораций и начать общие съемки лунной базы и прилегающей к ней территории.

Через час, к нам в студию пришёл…

– Здравствуйте, товарищи! Здравствуйте, Александр! Давно хотел с вами познакомиться, – произнёс талантливый актёр.

В операторской группе тут же пронеслось эхо: «Миронов! Миронов пришёл».

– Здравствуйте, Андрей Александрович, – удивлённо пожал я ему руку. – Какими судьбами?

– Всё очень просто. Позвонили из Минкульт. Сказали, что нужна помощь режиссеру, который собирается дать мне роль в фильме про дельфинов, живущих среди сусликов. Называли Вашу фамилию. И вот я тут.

– Обалдеть! – сказал я и оценил смекалку бывшего «тестя».

Вероятно, он, помня, что в «Дне сурка» я хотел бы видеть в главной роли именно Андрея Миронова, решил заранее познакомить меня с ним не просто где-то, а именно на съёмочной площадке.

Прекрасно понимая, что пришедший мне на помощь актёр воистину является не просто актёром, а гениальным и великолепным актёром, на объяснения о намеченном творческом процессе много усилий не ушло.

Миронова переодели, загримировали, и он сыграл все роли, которые требовалось сыграть, практически с первых дублей.

Начали на следующий день. Работать с суперпрофессионалом оказалось легко, поэтому уже к вечеру все необходимые сцены были сняты, просмотрены и утверждены. Таким образом, съёмки картины завершились.

Досадно конечно было, что не получилось установить нового рекорда, где фильм снимается за половину дня, ведь на съёмки ушло три. Но, по большому счёту, это были мелочи. Главное – дело было сделано, а соревнование с самим собой можно будет вновь устроить в следующий раз.

Поблагодарив всю съёмочную группу и Андрея Александровича за помощь в создании картины, направился в монтажный кабинет.

Именно это помещение на ближайшие три дня стало мне домом. Мы резали и кромсали. Накладывали специальные эффекты и с помощью приглашённых художников мультипликаторов ретушировали лишнее или это самое лишнее, наоборот, добавляли, дорисовывая необходимые элементы прямо на увеличенных кадрах киноплёнки.

Когда эта крайне сложная и напряжённая работа закончилась, поехал в консерваторию к папе Севы и после не больших переговоров, в которых принимал участие замминистра, мне удалось убедить Аркадия Львовича, что одна из записанных ими композиций, что я им подарил ранее, должна стать визитной карточкой моего нового фильма о клоне-убий… гм, в общем, просто о клоне.

https://www.youtube.com/watch?v=9NNC88AXlf4 Hans Zimmer – Time

После не долгих согласований занялись наложением на киноплёнку звука и уже нарисованных художниками титров.

Таким образом, готовый фильм у меня получился ровно через восемь дней после начала съёмочного процесса – не плохо.

Да, я согласен, что конечный продукт получился не совсем супершедевр. Но если учесть тот факт, что затрат он потребовал для фильма – мизерных – менее десяти тысяч рублей, а принесёт как минимум пару миллионов долларов, из которых сотня-другая тысяч будет моими, то, на мой взгляд, это не плохой заработок за неделю с небольшим.

Чтобы не загорать в Москве, а побыстрее отправится загорать на свою фазенду, премьеру и одновременно конкурсный показ, предложил провести как можно скорее.

– Если сегодня не получается, давайте завтра посмотрим. И я полетел на море.

– Завтра тоже не получится, – отвергли мои предложения в Минкульт и замминистра уведомил меня о том, что мистер Тейлор будет в Москве только послезавтра.

– Он посмотрит фильм, и после этого ты с ним поговоришь про другие фильмы, – раскрыл коварный план Лебедев.

– А результаты конкурса? – напомнил я о главном.

– Объявят, как только Тейлор согласится.

– Чую не честную интригу и шантаж! – поморщился бывший пионер.

Но спорить не стал, а просто попрощался с членами «тройки плюс» и поехал домой, ибо сил на споры с ними у меня совершенно не было – устал.

Следующий день был выходным. Весь день провёл дома, за печатной машинкой печатая рукопись нового своего романа, который я условно назвал: «Менестрель. Струна вторая».

Ну а на десятый день моего пребывания в столице нашей Родины, в три часа дня, в кинотеатре «Художественный», что находится рядом с Арбатом, состоялась премьера моего нового фильма.

Естественно, показ был закрытый, поэтому собрались все свои и зал был битком набит.

Кто все эти люди, я не знал, но контрамарки для ребят из «Импульса» я сумел-таки выбить. Правда, получилось у меня это сделать с преогромным трудом.

Как и ожидалось, демонстрирующейся фильм пришёлся по вкусу, если не всем, то очень многим. Простой, не сложный в исполнении, но вполне себе интересный триллер с необычным, особенно для этих времён, нетривиальным сюжетом и эпическим финалом.

По окончании сеанса, выйдя на сцену под звуки аплодисментов, поблагодарил всех, кого положено благодарить в таких случаях, получил в подарок от благодарных зрителей цветы, и по предложению Лебедева проследовал за ним в кабинет директора кинотеатра.

– Американца мы уже туда привели. Теперь он никуда не денется. Так что теперь ты не подкачай, – сказал он, открывая передо мной дверь за дверью пока мы не подошли к той, на которой висела табличка «Директор».

– Не подкачаю, – хмыкнул я, но, прежде чем открыть дверь посмотрел на мидовца и, отдав тому, букет роз, что мне подарили, сказал:

– Обманете, больше точно никогда ничего снимать не буду и помогать с амером тоже!

Тот ничего не ответил, и я вошёл внутрь начальственного помещения.

Увидев меня, продюсер в компании переводчика и Мячикова поднялись и поздоровались.

Чтобы не терять время и сразу же решить все щекотливые моменты, недолго церемонясь, перешёл к делу, начав осуществлять «подводку».

– Ну, мистер Тейлор, скажи: как тебе фильм? Понравился? – пожал всем руки.

– Хороший фильм. Но очень своеобразный, – ответил тот, пожимая руку в ответ и спросил: – Скажи, Александр, снимая про эти корпорации, ты имел в виду Западный мир?

– Джон, у нас – в СССР, как всем хорошо известно, никаких корпораций нет, и искренне надеюсь, что в ближайшем будущем не будет. Тем более таких, которые используют рабскую силу клонов, безжалостно утилизируя их после того, как те сделали грязную работу.

– Но у нас тоже не все корпорации настолько плохи, как те, что ты показал в фильме. Там вообще – что-то за гранью добра и зла, у тебя вышло. У нас таких нет, – заступился он за соотечественников.

– Сомневаюсь в этом. И могу объяснить, почему именно. Корпорация – это замкнутая структура. И корпоративная солидарность, которая в этих корпорациях процветает, хороша лишь для тех, и только для тех, кто находится внутри этого круга. А так как любая корпорация, прежде всего ставит во главу угла прибыль и своё благополучие, то, как правило, на остальной мир этой самой корпорации глубоко наплевать с самой высокой колокольни. «Есть бесправные клоны?» «Есть!» «Так почему бы их не использовать на всю катушку?» Вот их логика! У них есть ресурс, и они этот ресурс используют по полной программе. В том числе – ресурс человеческий, – пояснил я и, дабы прервать не к месту зарождающуюся дискуссию, заявил: – А вообще – забей. Фильм о далёком будущем, которое, будем надеяться, в таком виде никогда не настанет.

– Будем надеяться, что это так и будет, – не совсем уверенно ответил тот.

– Будем, – кивнул я и, чтобы побыстрее закончить все дела и отправится домой отдыхать, произнёс: – Джон – время деньги. Ты помнишь наши первые договорённости? Я обещал, что ты станешь миллиардером. Так вот Джон, это время почти пришло. Наша страна хочет заключить с тобой контракт, по которому ты получишь права на прокат пяти фильмов сразу. Скажи: ты рад этому?

– Э-э, в общем-то, да. Но вот два фильма – один «Сталкер», а другой, – он покосился на Мячикова и, чуть потупившись, кивнул, – про космос и… В общем вот они, что-то не совсем ещё, э-э, готовы к прокату.

Я посмотрел на хмурого замминистра, покосился на Лебедева и, вздохнув, произнёс:

– Извини, Джон, но либо ты берёшь все фильмы оптом, либо для их проката будут искать нового дистрибьютора.

Переговоры заняли не менее получаса. Тейлор очень не хотел связываться с «сырыми» картинами, каковыми он считал некоторые предложенные ему фильмы. И нужно сказать, я его прекрасно понимал. Более того, абсурдность ситуации состояло в том, что это понимало и находящееся на переговорах начальство. Но выбора ни у кого из нас не было. Но вот на самом верху этого совершенно не понимали, и сформулировали свои желания однозначно: «Фильмы Тейлор должен был взять!»

А потому мне вновь и вновь приходилось убеждать американца, что фильмы ему нужны – причём все пять.

– Поймите, выпуском не совсем качественных картин на экран мы дискредитируем советский синематограф! – наконец привёл последний аргумент американский гражданин, уже не зная, как ещё убедить нашу сторону в своей правоте.

И, нужно сказать, его последний довод подействовал на членов тройки отрезвляюще.

Они переглянулись, и вопросительно посмотрев на меня, голосом мидовца, дружно спросили:

– Что молчишь? Если уж американец так упирается, вероятно, действительно фильмы ещё сырые. Предлагай, что хотел. Твоё время пришло.

Мне было лень заниматься тем, что я хотел предложить. Я хотел отпуска. Хотел отдохнуть. Хотел на море. А тут…