Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 272 страниц)

«Чего же тут нужно ещё? Вроде все инструменты присутствуют. В куплете гармонь более-менее в тему. А вот в припеве… да и не только в припеве, но и в проигрыше чего-то не нет. Чего-то там отсутствует… Но что? Чего не хватает?.. Не хватает там… Не хватает там…» – размышлял великий композитор, сожалея, что для освежения в памяти, не послушал вчера оригинал в планшете…

И тут до меня дошло. Я хлопнул себя ладонью по лбу.

«Ну конечно! Точно! Как я мог об этом забыть?! Не хватает там духовых. Труб – не хватает там!»

– У кого ни будь есть знакомые трубачи, горнисты или саксофонисты? – задал я насущный вопрос коллективу и получив отрицательный ответ понял, что сегодня ночью мне придётся лезть в пионерскую комнату во столь полюбившеюся мне школу за горном.

В своё время я был в пионерском отряде, это тот который бьёт в барабаны, играет в горны и выносит знамя по праздникам. Так вот. Там то я и научился играть и как подудеть в горн я понимал. Конечно это будет не то, что хотелось бы, но, как говориться – «За неимением гербовой, пишем на простой.»

* * *

Днём этого же дня, где-то там, в жёлтом здании в центре города, за закрытыми окнами…

– Вас для чего вызывали в Москву из Баку? Водку пить да с бабами кувыркаться? Так тут таких и без вас много найдётся! С объектом вы вошли в контакт – это хорошо, но где дальнейшие действия. Где результат? Где выявленные случаи лихоимства некоторых партийных деятелей или антисоциалистические связи друзей и знакомых объекта? – хозяин кабинета был не в духе. Да что там не в духе, он был взбешён. Оказывается, его сотрудники были в момент вчерашнего ЧП из-за которого было поднято всё руководство города и спец службы, находились в эпицентре событий и практически бездействовали.

– В конце концов, почему не предупредили руководство о готовящейся драке, раз были на месте? Если не могли себя дезавуировать, то милицию-то на худой конец вы могли вызвать!

– Товарищ генерал, – это всё спонтанно вышло. Никто там драться не собирался. Это всё из-за песни, наверное, …

– Какой на*** песни ещё?! – заорал генерал. – Что вы мне про какую-то песню талдычите! Вы что, хотите сказать, что из-за какой-то песни к чертям собачим разнесли лучший ресторан Москвы?! Вы в своём уме лейтенант?! Там уголовники день рождение своего пахана справляли! И обожравшись наркотиков и водки устроили пьяный дебош! И это в центре столицы, при полном бездействии милиции и КГБ, – орало начальство! – Вы хоть представляете, что сегодня с утра было на совещании?! Нет! А я там был! И видел, как Юрий Владимирович был не доволен нашей работой! Вашей работой! И вообще, вас для чего вызвали? Вы уже выявили связи руководства республики и столичноыми взяточниками и казнокрадами? Нет?! Плохо работаете товарищи! Плохо! Не можете работать, так мы найдём тех, кто может! – хозяин кабинета обвёл сотрудников злым взглядом. – Объявляю вам строгий выговор! Пока устный! Но если не будет никаких подвижек по делу, то я вам такой выговор устрою, что мало не покажется. Всё поняли?!

– Так точно, товарищ генерал! – хором ответили Алим Залимов и Азат Джамбаров.

– Свободны.

Глава 15

24 августа. Среда.

Перед новым учебным годом собрался съездить в деревню. Ну во-первых – обещал бабушке, во-вторых – хотел проведать деревенских ребят и в-третьих – действительно хотелось немного отдохнуть. Уже почти месяц как я попал в детство, а веду далеко не детский образ жизни вертясь как белка в колесе.

Вчера, в студии, мы ещё раз прогнали новую песню про столицу нашей Любимой Родины и сразу же её записали, используя метод наложения раннее применяемый для записи других песен. Записывая припев, где поётся слово – «Москва», пели хором всем ансамблем и даже привлекли к записи моего «корефана» – вахтёра, пообещав тому чекушку.

Сева стоял с поднятой рукой и махал вахтёру, обладающему бархатным но низким тембром голоса – а-ля Шаляпин…), когда нужно было начинать петь, а не орать.

Было весело. Ребята, воодушевлённые перспективой зарабатывания на музыки денег, были вдохновлены и работали с удовольствием и комсомольским энтузиазмом, который был присущ людям этого времени. Получилось всё конечно не с первого раза, но к половине десятого вечера песня была готова.

Решив использовать КПД от поездки по полной программе, взял в руки паяльник и провода, несколько резисторов, конденсаторов и т. д… Давно хотел спаять одну штуку которая очень бы нам пригодилась.

Также, заехал в промтоварный магазин и в отделе «электроника» купил 200 пустых – без плёнки и 50 обычных – с плёнкой катушек.

Дело в том, что плёнку с обычной катушки мы разрезали на несколько частей и наматывали на пустые бобины. Для фрагмента демо записи на 15–20 минут хватало части плёнки. Конечно же такая закупка не могла не вызвать закономерное, не здоровое любопытство у продавцов, но этот опт. я закупал – всё через того же знакомого грузчика, естественно с переплатой. Грузчик, увидев меня обрадовался не запланированной «халтурке», как ребёнок и всё «уладил» за пол часа.

С этим грузом я и попёрся в сторону «фазенды».

Не забыл я и о главном. Перед поездкой отослал большое письмо Щёлокову – министру МВД – о маньяках, продублировав его ещё раз, как говорится: «На всякий – пожарный».[2k15]

[Закрыть]

«Почему только о маньяках, а как же предатели? А как же развал СССР?» – спросите Вы.

«Всему своё время, – скромно скажу я. – «Поспешишь людей насмешишь», знаете такую поговорку?»

Перспектива быть пойманным и провести остаток жизни пусть даже и в «золотой клетке» – меня пугала. Я уж не говорю о «не золотой клетке», где меня бы выпотрошили на предмет знаний о будущем и ликвидировали от греха подальше, отобрав артефакты – ноут, планшет, телефон.

Как безопасно передать «письма о главном», я уже понял. Осталось лишь допечатать сами письма, чем я иногда и занимался по ночам в школе, а также дождаться определённого момента времени. Именно тогда я и смогу безопасно для себя передать послание, предназначенное адресату, будучи уверенным, что оно не попадёт в чужие руки.

* * *

Сейчас же, таща на себе огромнцю тяжесть катушек-бобин, я понимал, что тащить их придётся не к себе в деревенский дом, а к моему доверенному лицу-копирайту, который занимался размножением наших плёнок на кассетах и уже должен был проделать кое-какую работу. Заезжая к нему, я преследовал сразу несколько целей и одна из них – хотел посмотреть сколько копий уже получилось и вообще, движется ли порученное ему дело?!

Выйдя из электрички, направился к стоянке такси, где договорившись с шофёром за «десятку» доехал до деревни Феди.

Хотя сейчас и конец августа, а всё равно лето…

Зелёные леса, зелёная трава, голубое небо, светящее солнышко, а воздух…

Выехав из Москвы, я попал словно в другой мир. Конечно, на дворе 77-ой и города, в этом времени, сильно отличается количеством суеты, машин, домов и людей от города в ваших безумных 2000-ных, но всё равно – город есть город, а тут… тут деревня, в самом лучшем и добром понимании этого слова… тут действительно воля.

Бескрайние просторы, простирающиеся до горизонта жёлтые поля пшеницы, ждущие своего часа для уборки, говорили о приближении осени, но казалось, что до неё ещё очень далеко. Казалось, что это будет когда-то потом – не скоро. Казалось, что так сейчас – хорошо, светло и радостно на душе и это будет всегда, это будет вечно… И ныне, и присно, и во веки веков…

Детство, лето, здоровье, семья – а у вас такое было?..

Конечно же было! Обязательно было, но было очень давно… Так давно, что многие об этом времени уже забыли. Представляю вашу зависть – у Вас было, а у меня есть!..

Не завидуйте…

Пусть и у Вас всё будет хорошо!..

Как говорится: «Пусть и на вашей улице, перевернётся грузовик с конфетами».;)

Жизнь продолжается, так будем жить!..

* * *

Однако мы отвлеклись, а тем временем Ваш покорный слуга подъехал на такси к дому своего друга из соседней деревни, а теперь подельника – Феди Федина…

* * *

– Мы ж договаривались, что никто ничего не узнает, – начал я с порога предъявлять закономерные и обоснованные претензии, глядя на чумазого мальчугана, играющего с подкассетники в шалаше построенным из нескольких картонных коробок из-под магнитофонов.

– Не волнуйся – это племянник мой двоюрный. Ты не помнишь его, что ль? Он малой совсем. Чего он тут понимает-то? Ему семь лет только-только исполнилось…

– В школу идёт? – поинтересовался я, дальнейшей карьерой субъекта.

– Да нет. Ещё год в сад походит. В школу на следующий год пойдёт.

– И что? Хороший помощник? – скептически спросил я, смотря на мелкого пупса в панаме.

– А то… Дело на много быстрее пошло. Я его научил. Он теперь у меня сам кассеты может ставить и вытаскивать, а также перематывать. Семён скажи, умеешь перематывать? – обратился за подтверждением к карапузу-ди-джею. Ассистент с надкусанным яблоком в руках энергично закивал в том смысле, что: «Об чём разговор. Без базара. Конечно умею. Ещё как умею. Вот только яблоко доем, пописать под кустик схожу и приступим!..».

Я осмотрел «радио узел». Федя подошёл к выполнению задания со всей тщательностью и оборудовал комнату для записи вполне себе неплохо.

К без оконной стене, были прибиты – одна над другой две доски-полки и на каждой из них лежало парами по четыре магнитофона. В каждой паре – один магнитофон воспроизводит, другой записывает. Так как записывалось по три-четыре песни, то один процесс занимал около пятнадцати минут. Далее, нужно было перемотать кассету, вытащить её, убрать в подкассетник, а уж затем убрать в картонную коробку.

У другой стены стоял чёрно-белый телевизор «Чайка», а рядом, на тумбочке пристроились два катушечника, работающих по такому-же принципу – один воспроизводит, другой пишет.

Если с катушечниками всё было ясно, то процесс записи на кассеты я хотел рационализировать. Именно для этого, и привёз с собой спаянную паутину проводов.

Как мне представлялось, в результате этого почина, количество записанных кассет должно было существенно увеличиться.

– Вот Фёдор, какую штуку я привёз тебе в помощь, – сказал я доставая из сумки «гаджет».

– А что это? – удивился то. – У меня вроде, провода для записи есть.

– Короче смотри, что я тут напаял. Этот провод – он в синей изоленте, вставляется в магнитофон, который будет воспроизводить. Остальные же провода в записывающие магнитофоны. Таким образом – один играет и девять пишут.

– Семь пишут, – поправил меня ассистент в задумчивости почёсывая редкую щетину на бороде. – Да. Штука замечательная. Для наших дел самое то. А она работает?

– Должна, – сказал я передовая «осьминога» коллеге. – Сейчас проверим…

* * *

Мы принялись перекоммутировать аппаратуру.

– Блин, жаль провода коротковаты, – сетовал Федя. – Но ничего, я ещё досок набью и будет нормально. Кстати Саша, а может тогда ещё мой магнитофон для записи подключим? Ведь два провода – лишние остаются, – говорил он, резво двигая руками аппаратуру. – Да и у соседа я магнитофон могу на несколько дней попросить.

– Если записывать будут нормально, то действуй. Только после записи проверь качество.

– А чего ждать-то? Сейчас и проверим, – сказал он и убежал к соседям.

«Не повезло соседу. Теперь вся записывающая головка сотрётся.», – посочувствовал соседу сердобольный я, глядя на убегающего Федю.

Через двадцать минут мы произвели пробную запись. Один магнитофон играет, девять пишут. Через час, прослушав каждый записанный «экспериментальный» экземпляр, мы пришли к выводу, что качество вполне допустимое и модернизации быть!

– Кстати говоря я ещё вот что тебе привёз., смотри. Вот краски, вот наборные печати. Вот текст, – с этими словами я протянул ему пакет с «канцелярскими» принадлежностями и написанный листок. – Короче, на каждую кассету и обложку печатаешь – «Саша – Александр», Импульс», «Юлия», разными красками. Понял?

– Угу, – «угукнул» друг, доставая содержимое пакета на стол, что немедленно привлекло внимание «мелкого» родственника и он вылез из шалаша на белый свет – к нам. – Только времени будет занимать. С другой стороны… пока пишется, можно и проштамповать.

– Мальца вон на это дело можешь подключить, – предложил я, разглядывая вертящего в руках наборную печать карапуза и особо не осознавая, чем это «механизация» может грозить всем нам в будущем.

Забегая вперёд можно сказать, что напечатал там пупс такого…, из-за чего многие люди потом ломали голову не одну неделю…

– И ещё. Вот эту песню нужно будет также включить в «трек» лист. Смотри, – сказал я и принялся рисовать на тетрадном листке расклад…

– Кассеты первой категории: «Белые розы», «Седая ночь», «Юлия», «Третье сентября».

– Кассеты второй категории: «Белые розы», «Старшая сестра», «Белый пепел», «Москва».

– Кассеты третьей категории: «Белые розы», «Ну вот и всё», «Третье сентября», «Юлия», «Москва».

Тоже самое и с катушками, понял?

– Да, понял. Нужно чтобы всё было вперемешку, кроме песни «Белые розы».

– Правильно понял, молодец! – похвалил я диджея. – Только раскладывай «категории» отдельно друг от друга, чтоб не перепутались. Каждую категорию в отдельную коробку…

– Я так и делаю, – проговорил он словно обидевшись. – Уж не глупее некоторых, – добавил он и как по волшебству, при этих словах, мы вместе с ним посмотрели на пупса. Пупс открывал краски…

Я, еле удерживаясь от смеха прыснул, закрывая рот ладонью.

Находившийся в этот момент у тумбочки с телевизором Фёдор, также поддержал мой «почин» бульканьем…

Простояв так несколько секунд, мы от души рассмеялись…

– Кстати, а тебе самому-то песни понравились? – поинтересовался я, когда смех немного утих.

– Просто класс! Если б не знал твоего голоса, ни за что бы не поверил, – прокомментировал Федя, тыча пальцем в магнитофон. – А эта, новая, про Москву – это ж гимн, целый. Самый настоящий гимн.

– Тут я с Вами, дядя Федя полностью согласен. Песня получилась отличная, – сказал я и включил запись.

* * *

После этого разговора я пробыл в деревне несколько дней…

* * *

29 августа. Понедельник. 1977 год.

Москва. Дом.

– … Первое упражнение: Поставьте свои ноги на ширину плеч, руки согните… – классически вещал диктор, на классическом радио пока я классически одевался.

– Мам, ну ты скоро? «Гоу, гоу, go!» – подгонял я её, а сам любуясь ей. Какая же она у меня красивая – любимая моя мамочка.

– Всё, всё. Только губы накрашу и идём. Ты сам виноват – зачем так быстро оделся? – разоблачила меня родительница.

– Извини. Следующий раз тоже буду тормозить, – сказал послушный сынуля и увернулся от шутливого подзатыльника.

Эхх… женщины! Я бы даже сказал – вечно спешащие и вечно опаздывающие женщины. Никак, никогда и никому их не исправить! Так было, так есть и так будет – вечно и до скончания веков.

Пока ждал маму, вспоминал проведённые несколько дней за городом…

В Москву я приехал вчера вечером. Пять дней которые я провёл в деревне пролетели как один. С деревенскими ребятами ходили на рыбалку, где поймал десять карасиков «с ладошку» и пол ведра «ротанов», в простонародье именуемых «бычками». Узнал, что на самом деле «ротан» и «бычёк» – это две разных разновидности рыб, что для меня лично было откровением, ибо по виду и по вкусу жарясь на сковородке и в сметане на мой взгляд они ничем друг от друга не отличаются.

Также ходили в лес за грибами, где я нашёл восемь не червивых «беленьких» – подберёзовиков и целую корзинку «желтушек» – лисичек. А вы вкурсе, что лисички ещё и «ложные «бывают?.. Я тоже никогда таких не видел… И Слава Богу!

По вечерам ходили всё в тот же лес жечь костёр, печь картошку, пить «Жигулёвское» пиво и петь песни под гитару. Конечно же там я отличился, исполняя «свои» композиции разных исполнителей – Розенбаум, Михаил Круг, «Браво», «Сектор газа», «Ария», «Чёрный кофе» и так далее…

Несомненно, и то, что после моих «концертов» ко мне приставали ребята с просьбами научить и продиктовать слова, ибо все песни я исполнял лишь по разу и запомнить текст слушателям было сложно. Тем же кто просил обучить их игре на гитаре я советовал поступить в музыкальный кружок в Доме пионеров, а тем, кто после этого не отставал – проигрывал несколько гамм по мотивам классики. Как правило, после такой демонстрации люди просто просили показать аккорды, что я с удовольствием и делал, популяризируя шансон – «Мурка», Марк Бернес, Утёсов и т. д. а также многочисленный показывая на практике богатый «дворовый репертуар».

Почти каждый вечер, после «работы», на велосипеде к нам приезжал Фёдор.

«Проветрится», – как любил он говорить.

Также, всё это время я помогал бабушке по хозяйству: колол дрова, ходил за водой и т. д…. Иногда помогал отвозить ей корзинки на рынок. На рынке в городе бабушка продавала выращенные на огороде овощи и фрукты: вишня, яблоки, огурцы, помидоры, зелень.

Ну а по вечерам, опять был костёр и веселье…

Когда уезжал, то пообещал бабушке, что бы она не грустила и мы с ней скоро увидимся, ведь я приеду на осенние каникулы. Услышав это обещание, бабушка покрутила у меня пальцем у виска и напомнила, что увидимся мы с ней послезавтра, то есть тридцать первого августа, так как она не намеренна отступать от традиции – провожать меня в школу первого сентября.

Ах, да… Как я мог про это забыть, ведь в той жизни всё так и было, а это значит… А это значит, что и в этой жизни будет также и пусть так будет всегда, вечно. Остановись мгновение…

* * *

Мама наконец оделась, я закрыл дверь на ключ, и мы стали спускаться в низ по лестнице.

Открываю дверь из подъезда. «Мать твою!!»… Стоят!!

«Станция конечная. Все на выход. «П***ц котёнку!»»

Я мотаю головой, дёрнувшимся было в нашу сторону «типам» и показываю рукой на лево, в сторону небольшого здания. Не факт конечно, что сообразят, ну а вдруг…

– Ладно мам, пока.

– Веди себя хорошо, спортсмен мой, – сказала мама, чмокнула меня в щёчку и пошла на остановку.

Я же, косясь на «людей в чёрном» пошёл в сторону бойлерной.

«Что за люди в чёрном такие?» – спросите вы.

Да хрен его знает, кто они такие, но, когда мы вышли на улицу то я увидел две чёрные волги, стоящие на противоположной от нашего дома стороне дороги. Возле автомобилей «тёрлись» четыре «подозрительных типа» в костюмах и при галстуках. Было ясно, что пасутся они тут не просто так, и возможно, и даже скорее всего пасутся они по мою душу.

Поэтому я как можно побыстрее распрощался с мамой и быстрым шагом пошёл в противоположную от остановки сторону – заниматься «физкультурой».

«А хорошо, что домой то они не зашли… Не знали точный адрес?.. Бред!.. Дом знали, а квартиру не знали?.. Возможно конечно, но маловероятно…» – размышлял я.

– Постойте молодой человек! – раздался властный мужской голос у меня за спиной, когда я свернул за угол здания, размышляя – «бежать или не бежать?».

* * *

Трое, с трёх сторон…

– Стоять! Стрелять буду! – зло процедил я, засунув руку в правый карман синих «тех самых» тренировочных и в этот момент подумал, что было бы неплохо как ни будь прибарахлиться… а то денег «куры не клюют», а хожу во всём старом – не порядок.

Те насторожились, но в карманы за «стволами» никто пока не лез.

– Чё надо? – не переставал дерзить я, толком не приняв решение – как же мне действовать в данной ситуации и всё ещё раздумывая? Естественно, можно было попробовать убежать и хрен бы они меня догнали. В том, что они будут стрелять по мне, как по какому ни будь опасному преступнику я не верил.

«Да и кто это вообще? Может бандиты какие?..»

«Да, не… Какие там бандиты в это время на Волгах и в костюмах… Точнее будет сказать, что как раз на Волгах и в костюмах тут тоже ездят мягко говоря не все честные, но всё же, до откровенного гоп-стопа тем далеко… Значит милиция… или даже скорее всего КГБ, потому как что-то они уж слишком холёные для обычной милиции… Может МУР?

«Что же они могли на меня «нарыть?» – размышлял Штирлиц.

«Первое – планшет. Это отметаем, потому как я его увёз в деревню и хорошо упаковав спрятал в доме у соседей.

Второе – продажа песен. Это вряд ли. Ташкенбаеву невыгодно, а другие не в курсе.

Третье – репетиции, ВИА. Там вроде тоже всё в порядке. Никакой антисоветчины не было, а значит всё в пределах допустимого.

Четвёртое – мои исполнения в ресторане. А вот это теплее. А вот это вполне возможно. Там свидетелей было много, в том числе и как я с Севой уезжал на «Волге». Хотя камер наружного наблюдения в этом времени практически нет, но кто ни будь мог запомнить номер машины Севы, а через него вышли и на меня. Нда… надо было машину во дворы ставить… «Закосячил» ты – Саша. Лень было сто метров пройти, теперь хлебай полной ложкой…

Значит ресторан» …

– Ну?! – поторопил я.

Они сказали надо проехать, я сказал, что они о**ли! они ответили – служба, я сказал, что служат собачки на этикетке, имея ввиду сигареты друг, они ощетинились и культурно поинтересовались – я сам пойду? я попросил показать их документы и сказал, что буду жаловаться, они ответили – сколько душе угодно и предъявили ксиву, я внимательно изучил, фыркнул и сказал:

– Поехали.

– Мальчик. Если у тебя есть пистолет, то сдай его пожалуйста, – вежливо попросили они, а один из них расстегнул кобуру и положил руку на рукоятку «не воображаемого» ствола.

– Да, пошутил я! Вы, что шуток что ль не понимаете?! Это «понты» были, скучно же. У вас товарищи проблемы с чувством юмора.

– «Слыш» пацан! Смотри, чтоб у тебя проблем не возникло! Пошли в машину. Юморист… – всё ещё неприятно щерясь зло сказал главный.

– Дяденьки. У меня дела. Я в школу опаздываю. У меня контрольная. Давайте перенесём нашу встречу?

– Хорош уже… Васин, ты врёшь! – он недобро окинул меня с ног до головы и произнёс. – Мы пошли тебе на встречу, не зашли к тебе в дом, не стали «брать тебя» у твоей мамы на глазах, так что ты выпендриваешься?!

– Что значит брать?! Не стали брать они!.. Я вам чемодан что ль? Ордер есть мля?! – взорвался мелкий юрист.

– Нужен будет – найдём. Так, что?.. По-хорошему поедешь?

«Ну, а что я теряю то. Адрес то они уже всё равно знают. Не в бега же мне подаваться на старо… в смысле на молодости лет… Да ещё и с мамой…Только «кипишь» лишний будет, маму расстрою да соседям потеху устрою… Стихи… Поехали…»

– Да не вопрос, – ответил смирный я и мы пошли к Волгам. Пока шли я размышлял: «А ведь даже не обыскали, вот время золотое. А вдруг у меня действительно бы «ствол» был?.. Хотя, где?.. В «трениках» в заднем кармане?.. Хм… даже не смешно…»

– В чём меня хоть обвиняют? – поинтересовался адвокат, дабы прояснить обстановку и придумать линию защиты. На что получил ожидаемый ответ:

– Там всё узнаешь.

«Ну, там так там… поехали,» – подумал я, усевшись между двух амбалов на заднем сидении ГАЗ 24.

* * *

– Здравствуй… Здравствуй… Захади дарагой, – начали мне говорить, как только мы вошли в кабинет кабинета.

Я огляделся. Обычный кабинет парт номенклатуры. Всё казённое и официальное, начиная от мебели и заканчивая бюстом Ленина в углу и портретом Брежнева на стене.

– Вот суда прахады, прысажывайса, – проговорил «гостеприимный» хозяин, показывая на большое красное кресло рядом с небольшим столиком. – А ты свободен, Феликс, – сказал он моему похитителю.

– Зачем вы меня похитили? – спросил я стоя в дверях, ибо отвечать добродушием не собирался.

– Почэму пахытэли? Пригласыли, как гостъа дарагога!

– Так вот как вы в гости зовёте?! Мне нужен адвокат!

– Зачем? – растерялся тот даже позабыв про «акцент».

– Надо!

Тот поморгал и опомнившись опять включил своё:

– Зачэм адвакат? Какой адвакат? Просто посыдым поговарым? И всо! Как друзйа!

– Ладно. Сдавайте, – решил сыграть я в неизвестную мне игру.

Пока я располагался на седалище, шеф вызвал секретаршу и заказал нам чай и бутерброды. Когда симпатичная секретарша ушла, он подошёл к сейфу, достал оттуда бутылку коньяка и тарелку с порезанным на ломтики лимоном. Принёс и поставил всё передо мной, затем принёс две рюмки и разлил коньяк.

– Давай Саша выпьем за твой талант, – протягивая мне рюмку предложил собутыльник.

«Товарищ, что… сумасшедший?..»

– Вы знаете. Я ещё несовершеннолетний. Мне пить нельзя – мама не разрешает!

– Да? А мнэ сказали, что ты любишь выпыть?! – сказал визави, затем посмотрел на рюмку и произнёс: – Ну, как знаэш! – и выпил.

Я смотрел на собеседника-алкоголика. В меру здоровый. На вид – лет сорок пять… Рост, где-то метр девяносто, а вес килограмм под сто.

Обычный мужик полу-кавказской национальности. Почему полу-кавказской, потому что в его виде были, как мне показалось и славянские черты, ну как я их понимаю. В связи с этим, его сильный акцент, был очень странен… Что-то «дядя» мутит.

– Давай знакомытъца, – сказал дядя, усаживаясь в такое же красное кресло напротив. – Я помощник второго секретаря Армэн Николаевич.

– И какую же республику Вы представляете? – уже всё поняв всё же осведомился я. – И говорите пожалуйста без акцента.

– Как какую? Советскую конечно, – ничуть не смутившись перешёл тот на без акцентного русского языка.

– А по точнее…

Хозяин кабинета «хмыкнул» и налил себе стопку.

– Армянскую Советскую Социалистическую Республику! – сказал он и выпил. Зашла секретарша с целым подносом всевозможных бутербродов, а я мысленно схватился за голову.

«Мля… писец…Что-то подобное я себе подсознательно и представлял. Доигрался… – мне стало грустно. Я отчётливо увидел, что сейчас начнётся – а они… а мы… а у них… а у нас…

И началось…

– Мы давно следим за твоим творчеством и рады твоим успехам …

Он говорил и говорил, а я сидел и охреневал.

«Вот это в ловушку я попал… Что же делать то, отказаться?.. По идее да, можно и отказаться, что они сделают-то могут, в школу сообщат?..»

«Хотя бы и в школу, а также маме на работу, а также… Короче не обольщайся, много чего они могут сделать плохого и нагадить… если захотят…»

«Блин. Как же они на меня вышли?» – задавал я себе бессмысленный вопрос.

«Да какая разница как? Факт есть факт! Вышли, – отвечал я сам себе. – Вопрос сейчас состоит в другом – что теперь делать?»

«А раньше ты себе такой вопрос почему не задавал, когда из-за тебя ресторан громили?!»

«Всё. Хорош самобичеванием заниматься. Что они хотят конкретно?»

– Скажите пожалуйста, что вы хотите?

– Чтобы песня была не хуже, а ещё лучше! пусть будет лучше, чем у Ташкенбаева и Ибрагимова. И мы тебе заплатим не меньше чем они, – пододвигая тарелку с бутербродами с красной икрой озвучил свои «хотелки» собеседник.

«Писец. И про деньги знает… Откуда?! … Может пока я деревне был, в газете объявления напечатали, мол: «Пионер Васин делает шлягеры всем республиканским певцам на заказ. Обращаться пн-пятн. с 9:00 – до 18:00»».

– Что значит не меньше? О чём Вы? – решил уточнить у гражданина я.

– О чём? Да о деньгах, которые ты получил от певцов, – он улыбнулся мне и сказал: – Мы всё знаем.

– А я ничего не знаю. И знать не хочу. Хочу домой, к маме! Всё ясно?! – решил обострить я.

– Да ладно тебе, что ты в самом деле? Им то помог!

– Помог, но не за деньги!

– Ну и нам помоги, не за деньги, – обрадовался Армен. – Хочешь путёвку в пионерский лагерь Артек, или две. Тебе и другу, или подруге.

Звучало двусмысленно.

– Ну если только всей школе…

– Всей? – удивился тот и посмотрел в потолок, вероятно прикидывая сколько человек учиться в среднестатистической Московской школе.

– Армен Николаевич! Что вы считаете? Послезавтра каникулы заканчиваются. Какой нафиг лагерь?!

– Да? – удивлённо вернулся на грешную землю визави. – Точно. Тогда что?

– Услугу.

– Хм… и что за услуга.

– Сдача экзаменов экстерном в ближайшее время и помощь в поступлении в институт.

– Зачем?

– Не хочу два года терять.

– Ну… нужно подумать… – в задумчивости произнёс он, наливая себе из бутылки.

– А вам для какого вокала песня нужна? Для мужского или для женского? – поинтересовался я.

– Для женского наверно, или для мужского… Не знаю. А у тебя какая есть?

– Пока никакой. Её ещё предстоит написать… А вообще, странно как-то Вы переговоры ведёте… Кто петь то будет?

– Говорю же – не знаю! Просили песню, чтоб бы была не хуже, чем у других. Хотят тоже на песню 1977 попасть!

– Тогда у меня есть несколько вариантов, но…

– Давай все свои варианты, чем больше, тем лучше…

– Но…

– Хватит «нокать», говори, что хочешь? – произнесла золотая рыбка.

– Вау… – произнёс старик сидя у разбитого корыта и заказал девчонок…

… – шутка.

* * *

После долгих переговоров под коньяк, мы пришли к консенсусу.

Я им пишу четыре супершлягера, которые мы оценили по пять тысяч рублей за штуку, а они мне устраиваю в ближайшее время устраивают:

Первое: Экстерн (сдача всех экзаменов в школе), – «Саш, а ты хоть что-то знаешь?»

Второе: Помогают поступить во ВГИК (Всесоюзный государственный институт кинематографии), – «Актёром хочешь быть?»

Третье: И помощь в снятие небольшого видео на студии «Армен Фильм», – «А это-то тебе зачем?»

– Слушай, насчёт первых пунктов, я не думаю, что проблемы будут. Не получится сдать в Москве переведём к нам в Ереван, там сдашь. С институтом тоже, сделаем скорее всего. Если не получится во ВГИК сразу тебя устроить, то поступишь в другой институт, а затем переведёшься. А вот насчёт клипа, не знаю. Такие дела нужно там обсуждать, – с этими словами он показал палец вверх, а затем добавил: – И подробный сценарий нужен… Что ты там снимать то собрался?

– Понимаете. Эта работа нужна мне для показа мастерам синематографа. Дабы, увидев её они прониклись к бедному студенту состраданием и разрешили закончить институт экстерном.

– Как институт?.. Ты же про школу говорил.

– Ну да, – согласился я, – сначала школу, затем институт.

– Ну ты даёшь! А знаний то хватит? Или ты гений?! – лыбясь в тридцать два зуба поинтересовался тот пристально меня разглядывая, как будто увидел только, что.

Я промолчал, давая собеседнику паузу на раздумывание.

– Хм… Молодец парень! Ты многого в жизни добьёшься, раз в таком юном возрасте уже такие задачи ставишь перед собой, – он вздохнул. – Ну так, что договорились?

Я встал и протянул руку. Высокие договаривающиеся стороны пожали друг другу руки закрепив соглашение рукопожатием.

– Ну, с чего начнём? – поинтересовался Армен. – Когда сможешь сочинить шлягеры? Что от меня нужно? В чём помочь?

– Начнём мы со звонка… – сказал я и подойдя к телефону набрал номер.

– Алло, Сева?.. Здорова, что делаешь, занят?.. Я так и думал!.. Заехай пожалуйста в чебуречную, купи штук сорок чебуреков и «gо» на базу – нас ждут великие дела…

* * *

Через час, я в сопровождении Армена и его помощника Феликса, входил в студию. Вскоре подтянулся и Сева.

Через два часа мы приступили к записи.

Ансамбль я решил не беспокоить и к «ваянею хита» сегодня не привлекать, а тупо записать всё самому методом наложения. Естественно записывая таким способом я понимал, что качество будет не очень, ведь чем больше наложений, тем хуже звук изначально записанных инструментов, но это было непринципиально, ибо главное было продемонстрировать общую концепцию шлягера.