Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 239 (всего у книги 272 страниц)

Глава 35. Я это снял

Через день я был уже в Москве.

Приехав в Минкульт, ещё раз утвердил сценарий и получил разрешение на съёмки. Естественно, в министерстве не могли знать, что снимать я собираюсь не совсем то, что было утверждено, поэтому, не вникая в детали, они быстро проверили тексты и практически без проблем пожелали мне удачи.

Интересовало их всего пару моментов.

– Александр, а почему именно в метро ты хочешь снимать один из клипов? Метрополитен является особо охраняемым объектом и съёмки в нём запрещены, – заявили мне цензоры.

– Так я и не прошу вести съёмку в действующем Метрополитене. Достаточно будет какой-нибудь недостроенной станции или же тупикового пути. Главное чтобы вокруг был нужный антураж – туннель и рельсы, по возможности со шпалами.

– То есть, ты хочешь снять клип о строительстве Метро?

– Угу! Очень хочу.

– Похвально, – похвалили меня министерские, пообещав помочь найти нужную локацию и, пока я не ушел, поинтересовались: – А зачем вам канаты, на подобие тех, что используются на боксёрских рингах?

– Потому что строители, ежедневно ведут бой с природой, словно боксёр на боксёрском ринге сам с собой, – предельно ясно неопределённо ответил я и, поняв, что они поняли, что ничего не поняли, поспешил удалиться.

Встретился со съемочной группой, рассказал им о том, что съемки, скорее всего, начнутся уже завтра и поехал на студию звукозаписи.

В связи с тем, что время записи для меня было давно запланировано, и к моим причудам звукорежиссёры давно привыкли, запись двух композиций много времени не заняла.

В конце рабочего дня ко мне подошли члены «тройки», которые лично контролировали процесс создания супершедевров.

– Саша, скажу тебе честно, мне такая музыка не по душе. Я её не понимаю. Она совершенно не соответствует тем музыкальным канонам, которые уже сформировались в нашем обществе, – нахмурившись заявил Мячиков.

– Ну, а что я могу с этим поделать? – пожал я плечами. – Сейчас мы с вами находимся при рождении новой музыки. А всё новое, совершенно естественно, как правило, вызывает недоверие и опасение.

– Не обязательно, – покачал головой Лебедев. – Все твои композиции, которые были написаны в западнопоклонических стилях – вот они действительно вызывают опасение и даже неприязнь. А нормальные песни, что ты написал, например военные, наоборот, вызывают в душе приятные эмоции.

– Товарищи правы, – поддержал коллег предстатель Госконцерт Минаев. – Эта музыка и сама какая-то дёрганая и слушатель тоже дёрганным станет. Я уж не говорю о сомнительности текстов.

– А что с ними не так? Тексты нейтральные. Я их подредактировал и адаптировал согласно веяниям времени. Так что, там, товарищи, всё чикибамбини.

– Скажу правду: тексты, которые ты написал, это просто какой-то набор слов. Смысла там совершенно нет! Уверен, такая музыка нашему народу вряд ли придётся по вкусу.

– А кто сейчас говорит о нашем народе? Мы же вроде бы о мировом народе говорим, ибо мы в музыкальное турне собираемся⁈ Вот для мировой общественности мы эти песенки и подготовим. Поверьте, они не вы, им она точно понравится.

– Не уверен, – сжал губы в тонкую полоску Лебедев.

– А я уверен! Уверен, товарищи, что нас ждёт успех! И поверьте, для меня, этого вполне достаточно! – отмёл его аргументированную мимику я и, пока меня не прервали, напомнил: – Как вы знаете, все мои прогнозы всегда оказываются правильными. Поэтому не думаю, что вам стоит по этому поводу переживать.

На этом разговор мы закончили и я, взяв записи, поехал к себе домой.

В семь утра, по предварительной договорённости, за мной заехал Кравцов, и мы направились в сторону Дмитровского шоссе.

– Там есть подходящая площадка – небольшая тупиковая ветка, которая давно не используется, – заявил мой помощник-телохранитель. – Заказанный тобой реквизит и актёров, тоже туда привезут. Ребятам из «Импульса» я также дал адрес.

– Отлично, – зевнул я поблагодарив.

– Слушай, Васин, – не отрываясь от управления автомобилем, произнёс Кравцов, – а не расскажешь мне, как у тебя в твоих клипах будут сочетаться рабочие с отбойными молотками в руках, боксёрский ринг и ребята из ВИА, одетые в меховые шубы? Где логика?

– А она, что, должна обязательно быть?

– Хотелось бы, – хмыкнул собеседник и продолжил: – Я, конечно, понимаю – ты человек творческий, на мир смотришь по своему, с головой дружишь плохо, но всё же абсолютный бред-то, зачем людям показывать?

– Товарищ Кравцов, товарищ Кравцов, – показушно вздохнул я, – опять Вы меня обижаете своим недоверием? Где ваш полёт фантазии? Где опережающая время мысль⁈

– Да какой там полёт? Какая ещё мысль⁈ Я твой сценарий прочитал. Там ум за разум заходит. Не удивлён, что министерские до сих пор находятся в шоке.

– И что же их там так шокировало?

– Да всё! А конкретно то, что у тебя, по твоему сценарию ребята из группы «Импульс» то в шубах бегают, то с отбойными молотками стучат по стенам, тем самым показывая работу. Ты думаешь это нормально?

– Смотря что, по-вашему, считать нормой⁈

– Как что? Норма – есть норма. И в ней должно быть не так как у тебя?

– Ну-ка, ну-ка, расскажите же нам скорее, как там, по-вашему, должно быть?

– Очень просто! Твои рабочие, должны были отработать смену. Умыться. И, надев шубы, пойти домой. А вместо этого по твоему сценарию, они у тебя должны будут бегать по рельсам.

– И это всё? – приподнял я бровь.

– Не всё. Ещё многие так и не поняли, зачем четыре гроба с прозрачными крышками ты дал указание сколотить? И для чего ты в них хочешь положить певиц⁈

– Обычные обывательские вопросы, – вновь вздохнул величайший режиссёр и пожурил: – Нет, понимаешь ли, у нашего народа, и в том числе у наших коллег по Минкульт, нужного понимания авангардизма.

– Согласен, – кивнул Кравцов. – Чего нет – того нет! И авангардизма – уж точно. Его ещё в 1962 году при Никите Сергеевиче Хрущёве весь подавили. Ты молодой е щё, не слышал, наверное, как эти твои собратья по разуму художники-авангардисты в Манеже выставку своих работ, сделали. Вот их, так называемое творчество, и разнесли в пух и прах. Лично Хрущёв и разнёс. И к слову сказать – правильно сделал. Не творчество это, а какая-то белиберда.

– Художника понять может не каждый…

– Да что там понимать-то? Если ничего не понятно?

– Сложно сказать, ибо действительно молод, чтобы судить о таких движняках. Но скажу одно, то, что было представлено там, совершенно точно отличается от того, что я собираюсь представить тут.

– Тогда и не называй его авангардизмом. У нас это не любят. Это нервирует начальство. Назови как-нибудь по-другому.

– Как?

– Откуда я знаю? Ты же у нас гений⁈ Вот и наморщи мозг. Но авангардизмом точно называть не надо – плохие ассоциации вызывает. Называй, как угодно, только не так, – дал дельный совет Кравцов, а потом неожиданно предложил, засмеявшись: – Назови – «Васинизм».

– Как⁈ – обалдел я.

– Васинизм, – повторил собеседник. – А что тут такого? Реализм есть. Авангардизм есть.

– Капитализм есть, – стал помогать я. – Социализм есть. Коммуни…

– А вот это не надо! – перебил меня Кравцов, помахав перед лицом указательным пальцем.

– Ну, значит, пусть будет – Васинизм, – улыбнулся я в ответ и, вернувшись к предыдущей теме, стал пояснять. – Так вот, Михаил Алексеевич, смысл этих гробов в том, что в них будут лежать «Белоснежки». А их покой будут охранять гномы, которых будут играть ребята из «Импульса» и мой деревенский друг. Кстати говоря, Сева, Юля и Федя во сколько прилетят?

– В десять утра, – ответил телохранитель и, почесав лоб, сказал: – Ты мне голову не морочь. Я тебя про этих спящих красавиц спрашивал. Почему их так много? Ведь в сказке Белоснежка была всего одна.

– А девчонок из ВИА же у нас четверо! Поэтому, чтобы никому обидно не было, будет четыре Белоснежки. И каждая из них будет символизировать, гм… – я на секунду задумался, пытаясь найти логику и всё связать воедино, и таки сумев в течение долгой секунды это сделать, заявил: – Они будут символизировать Стороны Света: Север, Юг, Запад, Восток. Благо количество певиц с количеством этих самых сторон прекрасно совпадает.

– А, что, этих четверых Белоснежек охраняют четыре гнома?

– Угу. Четыре гнома и Федя, который тоже будет гномом. Гномы работают и случайно будят этих Белоснежек. Те просыпаются и начинают гномов эксплуатировать по полной программе.

– И в чём смысл? – попытался понять неведомую логику комитетчик.

– А Вы не уловили? По-моему, он очевиден. Это же народная мудрость: «Не буди лихо, пока оно тихо!»

– Н-да, – причмокнул Кравцов, вздохнул и риторически предложил: – Может быть к врачу-психиатру заедем? Это по дороге. Тут не далеко.

Естественно, мы ни в какие поликлиники не поехали, а поехали прямиком на съёмочную площадку, ибо личное у нас никогда не перевешивало общественное благо.

Поздоровался со всеми и работа сразу же закипела.

Первым делом осмотрел предложенный под съёмку подземный путь, что было не сложно сделать, так как инженеры по свету установили достаточно большое количество прожекторов. И, нужно сказать, железнодорожный тупик меня вполне устроил. Представлял он из себя точную копию метростроевского туннеля, каким он выглядит для пассажира стоящего на платформе и смотрящего в его глубь. Полукруглые бетонные стены с рёбрами жёсткости, толстые чёрные электрические кабеля, идущие по одной из стен, рельсовый путь и тёмно-коричневые просмолённые шпалы.

– Превосходно, – подвёл итог увиденному я и, кивнув в сторону здоровенных проводов, поинтересовался: – Они под напряжением?

– Нет. Всё давно отключено. Просто висят. Их вскоре должны демонтировать. Это старая ветка. Сейчас она не нужна, – пояснил работник метрополитена, который курировал съёмку от своего ведомства.

– Понятно, но давайте изобразим, что они старые, обветшалые и изоляция проводки местами отсутствует, а провода, раскачиваясь, время от времени задевают металлические конструкции и искрят.

– Но мы же не сможем запитать эту ветку, да и опасно это.

– А ничего и не надо подключать, обойдёмся пиротехникой. Так и быстрее и безопаснее получится, – отвечаю гениальный я, метростроевцу.

Вот и замечательно. Ещё раз осмотрел диспозицию, показал рабочим, куда нужно поставить гробы для Белоснежек, и уже через пятнадцать минут скомандовал:

– Мотор!

Не успели снять первые кадры, как из аэропорта подъехала недостающая часть «Импульса», и я их сразу же, после небольшой гримировки, включил в работу.

Совмещая съёмки Белоснежек, горняков-бурильщиков, пропилку болгаркой небольшой рельсы, и одетых в шубы на голый торс бегающих по тоннелю Севу с Федей, я буквально вынимал из мирового континуума очередные супер шедевры.

По большому счёту, вся съёмка могла занять не более трёх-четырёх часов, ибо снимать там толком было нечего. Однако я приложил все усилия для того, чтобы затянуть съёмочный процесс. Это мне было нужно для того, чтобы съёмочная аппаратура осталась тут на ночь.

Ведь именно ночью, когда все разъедутся по домам, я собрался, вернуться сюда и в компании Севы и Феди отснять ещё несколько сцен.

После окончания трудового дня мы сдали площадку под охрану специально предоставленного нам сторожа и якобы разъехались по домам. Но лишь для того, чтобы полтора часа встретится в уже более узкой компании.

Объяснив охраннику, что мы забыли кое-что отснять и что нам нужно ещё час поработать, попросили того удалиться, а сами, подключив аппаратуру приступили к созданию дополнительного контента.

Однако перед этим крайне необходимо было кое-что сделать.

– Федя, ты бритву взял? – спросил я своего деревенского друга.

– Да, – кивнул тот, но всё же уточнил: – Саша, ты уверен, что это необходимо?

– Правда. Саша, может не надо⁈ – с замиранием сердца поддержал Федю переставший дышать друг Савелий.

– Надо, Феди! Надо! – давно все решив, заявил величайший стратег и присев на стул, показав на центр своей головы, скомандовал: – Брей!

Через час мы закончили съемки, в которых принимал участие не только я, но и мои друзья.

Сева по обыкновению бегал в шубе. Я, из-за отсутствия лака для волос, намазав их сладким джемом, прыгал на канатах. А Федя стоял и покачивался.

Отснятую киноплёнку положил в отдельную коробку и спрятал её до завтра, собираясь этот материал интегрировать в раннее отснятый при финальном монтаже. По моей задумке, по итогу этого самого монтажа, должен будет появиться один видеоклип про шахтёров и «белоснежек», а другой видеоклип – про людей, бегающих по метро. Вот в последнем видеоклипе, я и собирался сделать два видеоряда. Первый – «лёгкий» вариант, для начальства в Минкульт. А второй – более брутальный и близкий к оригиналу, не привлекая ненужного внимания, собирался, передать Тейлору и попросить того чтобы именно его он начал крутить по телевидению всех стран в которых должны будут состояться концерты.

Дело было почти сделано и пора было действительно разъезжаться на отдых по домам.

Но перед этим Феде предстояло ещё немного поработать парикмахером.

И хотя голова была относительно круглой, лезвие бритвенного станка было ещё не настолько совершенным, как это будет в будущем. Поэтому порезов было не избежать. Тем не менее за полчаса он таки сумел выполнить возложенную на него миссию, после которой я стал похожим на Котовского.

Посмотрел на себя в зеркало. Отметил, что чёрное, загоревшее на Кубе и в Алуште, лицо коренным странным образом контрастирует с бледно белой, лысой, порезанной башкой, напялил панаму, и, напевая песенку про Белоснежек предложил охреневшим от увиденного друзьям проследовать на выход. Нам непременно нужно было отдохнуть перед завтрашним трудовым днём.

https://youtu.be/sU_wwaxfalE?t=20 —Rammstein – Sonne

(Первая композиция для ротации на телевидение перед мировым турне. (ВНИМАНИЕ! Текст Главный Супер-Герой АДАПТИРОВАЛ) Прим. Автора))

Глава 36. Васин, это ты снял?

Погода в конце июля этого года была чудесна. Относительно прохладно, температура днём не поднималась выше 22 градусов, поэтому отсутствие кондиционеров в квартире никак не напрягало.

Солнечные лучи, легли на прекрасное и доброе лицо, полностью теряя яркость от соприкосновения с моим светлым ликом и я, улыбнувшись мирозданию, открыл свои ясные очи.

«Здравствуй Земля и её жители!» – смело и громко мог бы закричать я миру, но не хотелось этого делать.

Во-первых, некоторые граждане города и страны ещё могли спать, ведь был выходной день. А во-вторых, не хотелось соседей отвлекать ненужными и даже лишними криками, ибо я был уверен, что все они сейчас и так напряжены и заняты – прильнули ушами к своим дверям, и слушают крики, разносящиеся на лестничной клетке.

– Васин, открывай!! – неистовствовал Лебедев.

– Саша, немедленно открой! Тебя срочно вызывают в Министерство! – вторил ему голос замминистра Мячикова.

– Васин, хорош фигнёй заниматься. Просыпайся и открывай. Или ты хочешь, чтобы я тебе дверь выломал⁈ – сквозь шум и визг иногда прорывался спокойный голос Кравцова.

«Гм, вроде бы телохранитель должен меня защищать. А тут он дверь ломать собрался⁈ Нонсенс, да и только», – отметил я, зевнув.

Мама с бабушкой продолжали отдыхать в Алуште, поэтому зарождающийся катаклизм никак не мог повлиять на их психику. И это было хорошо. Негоже их расстраивать предстоящими событиями.

А они – события, уже начали разворачиваться. Я их ждал и, в общем-то, готов был бесстрашно встретиться с ними лицом к лицу. Более того, я сам их спровоцировал, смонтировав видеоклип второй – новой песни, отдав его Тейлору, чтобы тот запустил его в ротацию по миру.

Три дня назад у меня была с ним встреча в Минкульт, и когда мы на пару минут остались тет-а-тет, якобы обсудить будущие гастроли, я ему сказал:

– Джон, сейчас мной делается очень важный и серьёзный шаг. И нужно сказать, сейчас практически невозможно предугадать, к чему он в конце концов приведёт. Но должен сделать его. Мне просто необходимо снять с себя оковы и стать самостоятельной фигурой. Я больше не могу быть куклой в чужих руках. Не могу больше сидеть в золотой клетке и исполнять чужую волю по чьей-то прихоти. Их наглость, их беспринципность, их неумение идти на компромиссы, меня окончательно вывели из себя и достали. Я понимаю, что систему не побороть, но надеялся что путы, в которых я нахожусь, не будут столь душны. Моё терпение было воистину безграничным! Я делал все, что от меня требуется и даже более того. Я неустанно, без сна и отдыха, ежедневно, ежеминутно и ежесекундно зарабатывал всем нам деньги. Тебе, Джон, меня упрекнуть не в чем. Как только «Хищник» выйдет на экраны, как только пройдёт мировое турне, как только ты запустишь все новые фильмы, что были отсняты в интересах конкурса режиссёров, а также запустишь в прокат фантастическую мелодраму «Призрак», то, без сомнения, моё обещание, что я дал тебе около года назад, будет выполнено. Ты – Джон Джексон Тейлор, станешь миллиардером. А значит, я тебя не подвёл. Также как и ты меня. Мы прекрасно сработались за это время. И наш тандем принёс всем нам и нашим странам не только экономические выгоды, но и новую культурную среду. Фильмы, музыка, артисты стали законодателями новых стилей, жанров и моды в человеческом сообществе. Изменения в мировом историческом процессе, которые мы с тобой сумели внести, сейчас оценить сложно и даже невозможно, ибо прошло не так много времени с момента глобальных изменений. Но поверь, Джон, эти изменения просто грандиозны. Ты и сейчас можешь уже увидеть, как растёт новое поколение, которое с молоком матери впитывает и воспитывается не на фильмах, сделанных в Голливуде, а на фильмах, сделанных у нас в Мытищах. Наша «автобаза-кирпичнозаводская» киностудия «Знамя мира» ещё не раз покажет миру кузькину мать и водрузит это самое знамя на вершину этого самого мира. Так было предначертано судьбой и это проклятье свершилось. Поэтому будем считать, что этот этап нашей жизни, уже пройден и находится позади. Сейчас начинается новый этап. Мне нужна полная свобода. И именно в данный момент я предпринимаю конкретный шаг к её обретению. Если у меня всё получится, если задуманный план сработает, и я стану творить что захочу и когда захочу, то ты, Джон, тоже в обиде не останешься. Не пройдёт и пары лет, как ты станешь, если не мультимиллионером, то, как минимум десяток этих самых миллиардов на твоём счету в банке обязательно появится. А чтобы задуманное свершилось, то ты, Джон, должен с завтрашнего дня начать крутить на всех радиостанциях и на всём телевидении, котором только можно, вот эту песню, с вот этим видеоклипом, что записаны на кассете.

– А что там? – еле-еле слышимым шёпотом поинтересовался американец, вероятно ожидая, что там будет какое-то непотребство.

– Песня, – раскрыл тайну я, но, видя, что мой ответ компаньона полностью не удовлетворил, соизволил ободрить: – Не бойся, Джон, там нет ничего ужасного. Всё в рамках закона!

Вот такой разговор произошёл у меня с продюсером несколько дней назад. И судя потому, что сейчас творится у меня за дверью, Тейлор таки запустил видеоклип в свободное плавание по телевидению.

Поднялся с кровати и направился открывать. Что делать. Как и всегда, как и везде, как и сейчас – время было разбрасывать камни, и было время собирать их.

Всю дорогу до Министерства культуры, члены «тройки плюс», не переставали задавать мне один и тот же вопрос:

– Зачем?!?!?!

Правда, как правило, они добавляли к нему ещё и некоторые другие слова.

«Зачем я это сделал?» «Зачем отдал видеоклип американцу?» «Зачем так кривлялся на кадрах?» «Зачем был одет не подобающим образом?»

И главное: «Зачем я сделал себе такую ужасную причёску?!?!»

– Васин! – орал мне в левое ухо Лебедев. – Ты, что, бездомный что ль какой? Почему ты в таком виде предстаёшь перед мировой общественностью⁈

– Саша! – орал мне в правое ухо сидевший рядом на заднем сидении Минаев. – Ты для чего прыгал на канатах как будто бы ты полностью психически больной? Для чего делал злобное выражение своей физиономии⁈

– Александр, – орал мне в лицо повернувшийся с переднего сидение волги Мячиков, – ты хоть понимаешь, что теперь нам всем конец⁈

– Во всём этом вы сами виноваты. Нечего было меня допекать. Мне голосам с АТ, что живут у меня в голове, уже смотреть в глаза стыдно было. Они требовали действий! Требовали уважения! Требовали неповиновения! И я это сделал!! Я послал всех и всё ко всем чертям собачьим! – хладнокровно заявлял я, гордо подняв голову вверх.

Они орали, хватая себя за голову, но я больше ничего им не отвечал, стараясь отвлечься и думать о новых идеях, которые, возможно, мне больше никогда не удастся воплотить в жизнь.

Фильмы, книги, музыка. Как я уже давно для себя решил, музыкой особо сильно я больше заниматься не хотел – просто не хотелось пить – устал.

А вот книги – другое дело. Их я собирался писать в свободное время, чтобы отвлечься от реальности. В ближайшее время, кроме серии «Менестрель» я собирался заняться созданием новомодного жанра «бояръ» и попробовать внедрить его в массы, раз уж этим массам моя великолепная и крайне интересная литрпэгэшка, совершенно не зашла.

Был в планах у меня и постапокалипсис, и очень красивое ламповое фэнтэзи, и просто попадание в прошлое. Одним словом от художественной фантастической литературы я никуда уходить не собирался.

Но более всего на свете мне хотелось снимать. Фильмов, что были сняты в прошлой исторической реальности, и которые мне очень нравились, было великое множество. И все их я собирался подарить этому новому миру. В первую очередь, если всё будет нормально, образуется, и меня не отодвинут и не сошлют куда-нибудь туда, куда Макар телят не гонял, я собирался снимать такие картины, в которых бы главный герой был бы плюс-минус моего возраста. Я хотел стать актёром, и теперь именно эта навязчивая идея, стала для меня приоритетной целью существования.

Больше я ничего не хотел!

Естественно, тут надо сделать оговорку – я и в дальнейшем собирался помогать Щёлокову с информацией, которая, по моему разумению, шла на пользу стране, ибо я и не мыслил себя без страны и общества, что в ней живёт.

Я не хотел уезжать из СССР и очень надеялся, что после этого небольшого казуса, что сейчас близится к финалу, меня из него не выгонят.

А казус действительно был. Композицию, на которую я снял видеоклип, можно было смело назвать – не много спорной.

В ней звучала не просто необычная для этого времени музыка, но и шёл крайне незаурядный видеоряд. Не было сомнений в том, что после просмотра этого авангардного – передового видеошедевра, обычные обыватели, наверняка, должны будут испытать самый настоящий культурный шок. Даже в наше прошлое продвинутое время этот видеоклип выделялся на фоне других своей оригинальностью и безбашенностью. Что уж говорить про это крайне беззаботное и безмятежное время, в котором процветает стабильность и адекватность, даже на Западе.

А тут на тебе – песенка, в которой пилят рельсы, комсомольцы бегают в шубах, а Васин вообще выглядит как полулысый панк, с двумя не правильными ирокезами.

Жесть, да и только!

По приезду в Министерство отметил, что обстановка внутри ведомства, в котором я пока ещё числюсь и работаю, крайне напряжена. В коридорах суета – все бегают с этажа на этаж. Поинтересовался причиной такой чехарды и не без труда – с десятого раза узнал, что ждут приезда Суслова.

– И зачем? – не понял я.

Но причины появления столь монументальной фигуры в Минкульт СССР мне открыть отказались.

Либо не знали, либо говорить не хотели.

«Ну и ладно», – сказал я себе, сев на стул первого ряда в набитом людьми актовом зале, в который меня привели и усадили.

После чего стал, как и все собравшиеся, тупо ждать, решив поспать ещё некоторое время.

Без трёх минут девять, меня растолкал Кравцов и кивнул в сторону сцены.

Зевнул и увидел, что в зал вошёл Министр культуры СССР товарищ Демичев. А практически вслед за ним, в сопровождении товарищей, которые мне были лишь отчасти знакомы, вошёл легендарный Михаил Андреевич Суслов.

Как и положено культурным людям, при их появлении мы – все собравшиеся в зале, встали и поприветствовали высокое начальство относительно не долгими – десятиминутными аплодисментами.

По их окончании, первым слово взял товарищ Демичев. Неожиданно для многих, и в частности для меня, он попросил выйти на сцену комсомольца Александра Сергеевича Васина и когда тот это сделал, неожиданно начал того обличать.

Смысл его претензий больше был философским, нежели практическим. Он не говорил, что конкретно произошло из-за того, что клип с моим участием был показан по всему миру. Он говорил, что будет впоследствии, естественно, совершенно не подтверждая это фактами.

Так, по его словам, комсомолец Васин, всей душой пропитавшийся чуждыми западными ценностями, опорочил светлое имя советского гражданина. Он отметил, что прическа, что была на Васине во время съёмок – совершенно не соответствует высокому человеческому стандарту, что существует в нашем обществе. Он недвусмысленно заверил собравшихся, что мировой капитализм, устроивший эту диверсию, совершенно напрасно надеется на успех, как бы Васин не старался.

– Наша культура совершенно не почувствует данной враждебной провокации, продавшего душу дьяволу, безусого юнца! Мы выдержим это издевательство над человечеством и пойдём дальше! – горячо заверил он в конце своей речи.

После него, не дав мне ничего ответить и возразить, поднялся комсорг Минкульт, и, читая по листочку, озвучил боевую речь, в которой также заклеймил позором недостойного высокого звания комсомольца – меня.

И хотя этот тип орал и кричал, размахивая напечатанными листками бумаги в руке, я особо его не слушал.

«Ну, кто он такой? Говорящая голова? Ему сказали зачитать? Он зачитал. Ему сказали заклеймить? Он заклеймил. И всё по бумажки – никакой инициативы. Никакого шага влево или вправо. Как сказали, так и сделал, – размышлял я, искренне жалея, что не взял с собой плеер. – Нафиг мне всё это слушать? Сейчас надел бы наушники, врубил бы какой-нибудь альбомчик, глядишь, и время быстрее бы пролетело».

После комсорга, слово взяли другие товарищи, обвиняя оступившегося Васина, практически во всех смертных грехах включая работу в интересах иностранных государств.

Их смешные речи мне были откровенно по барабану. Я знал, что я ничего такого не делал. А они нихрена о сути вещей и о предмете обсуждения не знали. Так, мололи языком, исполняя чужую волю, вот и всё. Я, даже не слушая их и не вникая в суть балабольства смотрел на потолок и считал количество лампочек, которые на нём висят. Вначале я это делал слева направо, потом взад – вперёд, потом по диагонали, потом восьмёрками, потом девятками, потом через одну, потом по кругу почасовой стрелке, потом по кругу против часовой стрелки, а потом…

– Слово предоставляется Секретарю ЦК КПСС товарищу Суслову Михаилу Андреевичу, – объявил Министр культуры.

Один из руководителей страны поднялся, посмотрел в зал, и, убедившись, что установилась полная тишина, негромко произнёс:

– Товарищи, всё время пока выступали предыдущие товарищи, я наблюдал за реакцией Александра Васина. И скажу вам, что она меня крайне удивила. Обвинения, которые сказаны, крайне серьёзны. Ответчик же совершенно спокоен, и ведёт себя так, будто бы его это не касается. Возникает вопрос, – он повернулся ко мне, – комсомолец Васин, Вы понимаете, в чём Вас обвиняют?

– Неа, – покачал головой Васин.

В зале немедленно возник шум непонимания.

– Тогда я напомню. Вас обвиняют в том, что, отдав ложную копию американцу, Вы опорочили образ советского труженика.

– И чем же? Разве в клипе показан советский труженик? По-моему, это совершенно не так, – парировал я и поинтересовался: – А Вы сами, товарищ Суслов, этот видеоклип видели?

– Видел. Вчера вечером мне его продемонстрировали.

– Ну, хорошо, – кивнул я. – Товарищи, которые собрались в президиуме, этот шедевр, допустим, тоже видели. А вот рядовые граждане, что сидят сейчас в зале, клип о котором идёт речь не видели и толком не понимают, в чём меня тут пытаются обвинить! Я уверен, что 99 % сидящих здесь, ни песни не слышали, ни клипа не видели. Так зачем вы их тут собрали? Не для суда ли надо мной? Или тут собрались не народный суд провести, а суд Линча?

– Васин, ты забываешься! – немедленно вскочил со своего места Лебедев.

– Саша! Прекрати хамить! – поддержал его Минаев.

– И ничего я не хамлю, и не забываюсь. Я ничего такого ужасного не снимал. Я сделал качественный, классный, интересный, необычный, фееричный суперпродукт. Он обязательно выстрелит и найдёт своего слушателя. А из-за своей необычности вызовет в мире скандал, и тем самым привлечёт ещё большее количество потенциальных покупателей! Я ответственно заявляю, что миньон с этой песней, что выпустит Тейлор в ближайшее время, принесёт СССР, как минимум, пятьдесят миллионов долларов, ибо купит его сотня миллионов человек! Я не знаю точных цифр – я не оракул, но, судя по вашей реакции, видеоклип вызвал в мире неоднозначную реакцию. А раз так, значит, я действовал правильно и своей цели таки добился.

– Какой цели? Опорочить нашу страну? – раздался чей-то голос из президиума.

– Отнюдь. Цель одна – показать всему миру, что именно мы законодатели моды. И если что захотим, то легко можем это реализовать! – заявил я и закончил фразой из одной замечательной песни: – Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!! Помните эти слова? Так вот, они спеты обо мне и моей суперпесне!

– Да что за песня там⁈

– Что за видеоклип⁈

– Из-за чего сыр-бор⁈

– О чём там поётся?

Тут же раздались голоса из зала.

– А действительно? Почему бы людям не показать, то о чём они только слышали? – обратился я к президиуму.

– Сейчас у нас нет возможности это сделать, – заявил Демичев.

– Товарищи, поднял я руку, Министр говорит, что нет возможности. А я утверждаю, что такая возможность есть! Мы находимся в актовом зале. Тут есть экран и проектор. Достаточно задёрнуть шторы и вы все сможете насладиться тем зрелищем, о котором так много сказано. А уже потом судить меня. Попросим же начальство показать этот клип⁈

– Просим!

– Просим!!

– Просим!!!

Тут же начал скандировать зал.

Видя всеобщее настроение, Министр культуры посмотрел на Суслова, а потом, переведя взгляд на меня, постучал чайной ложечкой по графину с водой.

Подождал, пока зал чуть успокоится, и сказал:

– У нас нет технической возможности это сделать. Плёнка с записью сейчас на экспертизе в КГБ.

Зал тут же недовольно загудел.

– Не волнуйтесь, товарищи, – громко крикнул я. – У меня при себе есть копия этого суперклипа. Так что давайте насладимся исполнением нашего всеми любимого Васина.

С этими словами милый бывший пионер достал из-за пазухи катушку с плёнкой и словно Прометей огонь, поднял её над собою вверх.