Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 11

Замглавред журнала «Огонёк».

«Эскалатор… Гм… А там вроде бы была лестница, хотя не факт», – подумала Ольга Ивановна, выходя из метрополитена на улицу. Осмотрелась, прошлась к остановкам, прогулялась по тротуару, а затем вздохнула, поняв, что окружающий пейзаж ей совсем ни о чём не говорит и, вновь, отправилась ко входу в метро. Конечно она тогда была слишком увлечена романами и на незнакомую местность она смотрела на автомате, но тем не менее, хоть что-то она должна была бы запомнить?..

Эту ветку она начала окучивать сегодня с самого утра. За спиной было уже двенадцать станций. Станция «Рижская» была тринадцатой и предпоследней на оранжевой ветке. А начала она с утра со станции Беляево и медленно, но верно продвигалась с юга города на север. Пятнадцать минут назад она досконально исследовала всё возле станции «Проспект мира» и вот теперь настал черёд станции «Рижская».

Пройдя мимо контролёрши – старенькой бабушки, которая была одета в синюю форму и красный берет, показала ей проездной и вздохнув стала спускаться к платформе утешая себя, что: «плохой результат, это тоже результат». На этой ветке осталась последняя станция – ВДНХ. После этого она собиралась незамедлительно приступить к исследованию Горьковско-Замоскворецкой линии, которая из всего Московского метрополитена лишь одна осталась неизученной.

Состав подъехал к станции и из динамиков донёсся монотонный женский голос: «Станция ВДНХ – конечная. Поезд дальне не идёт. Просьба освободить вагоны».

Она вышла на платформу и пошла к эскалатору, который, наверное, являлся самым длинным из всех эскалаторов, на которых ей за эти дни пришлось покататься.

Вышла на улицу и в этот момент у неё внутри что-то ёкнуло и появилась мысль-воспоминание: «А хорошо, что такой длинный подъём. Много успею прочитать». Дыхание у неё перехватило, она напряглась и попыталась вспомнить… «Да, была такая мысль», – думала она не переставая напрягать память. А ведь было приблизительно так… она шла вот тут, вот из этой телефонной будке она звонила мужу, а затем она читала… И читала она именно роман Васильева!

– Вспомнила! Это здесь! – радостно вскрикнула она, не обращая внимание на удивлённых такой выходкой прохожих. Ей было абсолютно всё равно, что о ней подумают граждане ведь сейчас её сердце, радовалось как никогда и этому было несколько причин, самой главной из которых была: «теперь её не посадят и может быть даже с работы не уволят»!

Подойдя к остановке увидела, что это конечная автобуса № 73.

Теперь нужно было найти остановку откуда, это транспортное средство отправляется…

Пристально глядя в окно битком забитого транспортного средства, она буквально вглядывалась в дома и окружающие строения. Ей нужно было найти что-то знакомое, какой-то ориентир, что-то такое что смогло бы привести её на след проживания этого неуловимого школьника.

«Ни то, ни то, ни то», – вертелось в голове. Она смотрела то вправо, то влево, но ничего знакомого взглядом не цеплялось. А затем она заметила…

– Стой! стой! – закричала Ольга Ивановна. Водитель автобуса от такого резкого крика остановился. – Это здесь! – радостно замахала руками она. Водитель был настолько потрясен от того, что женщина начала кричать ему прямо в ухо, что немедленно остановил транспортное средство и открыл дверь. Когда же полоумная с радостными криками выбежала из «ЛиАЗа» радостно вопя: «Это здесь это здесь я нашла», то шофёр недолго думая быстро закрыл двери и немедленно стартанул.

Она же бежала к пятиэтажному дому. «Ура! Ура! Я нашла!» – радостно мелькали мысли в голове. Единственное, что удручало так это то, что в доме оказалось пять подъездов, а в каком именно живёт писатель она не помнила. Помнила, что подъезд должен был быть посередине, поэтому как ни крути вероятно он должен быть третьим, что с одной стороны дома, что с другой.

«Да-да, – думала она. – Подъезд наверняка третий». Вот лиственница, а вот лавочка, на которой она ждала Сашу тогда до вечера. В этот раз на лавочке сидел мужчина средних лет и что-то читал. Когда Ольга Ивановна проходила мимо него, то мужчина неожиданно отвлекся от книжки и обращаясь к ней произнес:

– Никого нет дома.

Она остановилась и посмотрела на незнакомца. Тот приподнял шляпу для приветствия, и Ольга Ивановна узнала в говорившем – Главного редактора еженедельного журнала «Юность».

– Здравствуйте, Оля – произнёс Полевой.

– Здравствуйте Борис Николаевич, – поздоровалась она и поинтересовалась: – Кого нет дома? Вы сказали: сейчас его нет дома. Кого вы имели в виду?

– Знамо дело кого, – улыбнулся тот, – Того к кому вы идёте. Присаживайтесь, – сказал он и как бы стряхнул пыль ладонью с лавочки приглашая присесть. – Вы же к Васину шли? Да? Так вот, в квартире номер 53 никого нет и никто не открывает.

– А соседи? Соседи, что говорят?

– Сейчас все на работе, ведь рабочий день. Есть один сосед, выходил недавно гулять, так вот, он сказал, что мама Саши Васина работает на этой неделе во вторую смену, поэтому скорее всего она должна прийти вечером.

– А Саша где?

– Он не знает. Говорит Александра он уже давно не видел.

Она быстро посмотрела на маленькие наручные часики, подаренные ей мужем и, присев рядом с Главредом «Юности», вздохнув, сказала:

– Ну значит придётся немного подождать. «Вот досада-то, – вертелось в голове. – Вроде бы цель уже близко, но далеко…», а вслух спросила: – Борис Николаевич, а Вы что тут делаете?

– Тоже что и вы Ольга Ивановна, – ответил Полевой, – жду Александра Васина. И, кстати говоря, у него фамилия совсем не Васильев, а Васин. В вашем журнале произошла ошибка – опечатка.

– Как так? – несказанно удивилась Золотова.

– Именно так. Я проверял. Кстати говоря, а отчество у писателя какое? Сергеевич?

– Скорее всего да, – ответила Ольга Ивановна не уверено потому, что в голове у неё стал крутиться тот нагоняй, который она получит от редактора за такую серьезную оплошность. – А Вы уверены, что всё же у автора фамилия Васильев, а не Васин?

– Без сомнения – да, – ответил Полевой, – кстати сосед по лестничной клетке, это подтвердил.

– Скажите, Борис Николаевич, – решила полностью прояснить ситуацию Золотова. – А зачем, всё же, вам автор, если его запретили печатать?

– Ну запретили-то, да, но Леонид Ильич сейчас читает рукописи, в том числе и ваши, и они ему скорее всего понравятся. Всё встанет на свои места и автора разрешат печатать дальше. Я внимательно изучил отрывки из романов, которые опубликовал ваш «Огонек» и решительным образом ничего такого, что могло бы не понравится Главлиту не нашёл. Поэтому я думаю, что у этого автора большое будущее и очень жаль, что такой замечательный человек писал свои произведения всё это время, что называется, в стол. А писал он вероятно долго, но в конечном итоге всё же решился предъявить миру свои рукописи, – и вздохнув, – Какие глубокие философские мысли он высказывает! Просто поразительный слог и широта мысли. Сколько ему? – обратился он к коллеге. – Лет сорок-пятьдесят? – и не дожидаясь ответа. – Конечно, он должен был набраться жизненного опыта, чтобы написать такие серьезные работы. И всё это время его, я не побоюсь этого слова, замечательные и великолепные произведения лежали в столе, и никто в нашей прекрасной стране о них не знал. Видите, как получается.

– Пятнадцать.

– Что пятнадцать?

– Ему пятнадцать лет. Только пятнадцать, – негромко произнесла Ольга Ивановна и посмотрела на собеседника, который был от таких слов буквально ошарашен.

– Не может быть, – прошептал тот, – такие произведения просто не мог написать школьник. Может быть вы что-то перепутали?

– Нет, я ничего не перепутала. Именно так, пятнадцатилетний Александр Васин, как теперь нам удалось выяснить, принёс рукописи к нам в журнал. Я, кстати говоря сама их у него забирала.

– Вот как, – ошеломлённо произнёс собеседник, а затем его посетила догадка и он предположил: – Так может быть это не его рукописи, а его отца или деда?

– Не знаю к счастью или к несчастью, но это его произведения, – ответила Золотова. – Я сама была у него дома, с ним разговаривала и уверяю Вас, Борис Николаевич, эти работы написал именно этот парень.

– Школьник 15-ти лет написал всё это?! – не веря, пробубнил Полевой. – В каком же классе он учиться? В восьмом или девятом? Пионер? Или уже комсомолец?

– В девятом учился, – пояснила Ольга Ивановна. – Василь…, – начала было она, но поправилась, – Васин окончил школу экстерном совсем недавно. И заметьте все экзамены сдал на отлично.

– Ничего себе, – восхищенно произнес Борис Николаевич. – Это действительно феномен, – он встал с лавочки и стал прохаживаться рядом, заложив руки за спину. – В столь юном возрасте написать пять романов причём каждый выдержан в своём неповторимом стиле. Каждый имеет свой внутренний мир и непохож на предыдущий не по стилистики не по содержанию – это просто феноменально.

– Почему пять? – как бы безразлично спросила Ольга Ивановна. – Мы напечатали два, «пионерка» один, вот и получается, что романов всего три.

Её собеседник улыбнулся.

– А вы ведь лукавите, любезная Ольга Ивановна. Кому, как не вам, знать, что романов было пять. Только в «пионерку» Васин принес всего один роман, потому как был уверен, что «Пионерская правда» не опубликует роман с названием: «Мы отправим вас в ад». – Кстати, – встрепенулся он, – а как получилось, что вам удалось протащить такое название в «Огонёк», ведь это скандал. Куда же цензор смотрел? Да и Главлит почему не воспрепятствовал?

– Не знаю, – поморщилась пойманная на лжи замглавред «Огонька». – Всем роман понравился и такое яркое название могло лишь укрепить качественное произведение в глазах читателя. Вот решили попробовать. А там уж как-то оно само получилось.

– Да уж, название не в бровь, а в глаз. Я наводил справки, ваш номер в центральных городах РСФСР был продан до обеда. То же самое случилось и с «Пионерской правдой», кстати говоря. Это же уму непостижимо, за «Пионерской правдой» стояли очереди в ларёк! Люди на работу опаздывали, лишь бы купить газету про советских пионеров. Кстати, как у вас редакция справлялась с письмами и звонками трудящихся? Много звонков и писем было?

– И звонили, и писали, и звонят, и пишут, – ответила Золотова. – Письма и телеграммы приходят ежесекундно. Телефоны накалены до предела и фактически не замолкают. Я даже не знаю… Люди, как будто, с цепи сорвались. Всем необходимо продолжение и причём срочно.

– То ли ещё будет, – задумчиво проговорил Борис Николаевич.

– Что Вы имеете в виду? – спросила его зам главред «Огонька». – Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, – вкрадчиво проговорил он, – что поток писем будет только нарастать. Но это лишь полбеды…

– Ничего себе полбеды, – потрясённо произнесла Ольга Ивановна. – Да их пришло за один день больше, чем за весь прошлый квартал. Работа редакции фактически парализована! А вы говорите полбеды.

– Неужели так много?

– Да.

– Удивительно, – в задумчивости произнёс Борис Николаевич и продолжил: – впрочем, тем хуже для вас.

– Почему?

– Да потому, что вы не выпустите продолжение в следующем номере, не напечатаете из-за того, что Брежнев, скорее всего, не успеет дочитать и не даст разрешения, спустив команду по ведомствам, – пояснил Борис Николаевич и многозначительно посмотрел на замглавреда «Огонька».

– И что же будет? – растерянно произнесла Золотова.

– Не знаю – произнес главред «Юности», – но я думаю, что придётся вам несладко, – а затем, посмотрев куда-то вдаль, стал размышлять вслух. – Это же надо, за один день как за три месяца писем. Вот это количество, просто невероятные масштабы, – и взглянув на Золотову грустно, – Может быть, я зря, вообще, сюда приехал. Может быть, ну его?..

Она посмотрела на него и поняла, что никуда Главред «Юности» отсюда, конечно же, не уедет, а это просто хандра. Очевидно, что ему был интересен этот вызов, это неконтролируемое броуновское движение, которое создал, вероятно неосознанно, простой советский школьник Саша. Ольга Ивановна хоть и видела всё это, но всё же решила вывести коллегу на чистую воду и поёрничать над ним: – Так зачем вам тогда влезать во всё это дело? Действительно, просто уезжаете домой и всё.

– А «Москва», – пространно произнес Борис Николаевич, – а «Искатель»? Пусть печатают? – он вздохнул и хлопнул себя ладонью по коленке. – Нет уж. Куда они – туда и мы, а куда мы – туда и они, – а затем встрепенувшись: – А Вы-то, вообще, зачем его печатать стали? Ведь такие большие произведения не ваш формат.

– Так получилось. Мы были в восторге от произведений, – пояснила она, вспомнив какое магическое действие на неё произвели эти шедевры.

Они просидели на лавочке до половины восьмого вечера, когда вдалеке Ольга Ивановна увидела знакомую фигуру, узнав в ней маму писателя. Та тоже её узнала и тепло поздоровалась. После приветствия Ольга Ивановна представила Бориса Николаевича. Вера Алексеевна была очень рада такому знакомству и очень удивилась что её сын, с которым она разговаривала позавчера по междугородней связи, не рассказал ей о том, что его романы напечатают в таких известных советских журналах.

– Хотелось бы верить, – улыбнувшись, произнесла Сашина мама и продолжила. – Может быть зайдем в дом, попьем чаю?

– Нет-нет, спасибо, – произнес Борис Николаевич Полевой за них обоих, – нам уже пора, – а затем уточнил: – Так вы говорите Александр должен приехать в начале следующей недели?

– Да. В понедельник или во вторник, – ответила Вера Алексеевна. – Во всяком случае, если там не будет никаких непредвиденных трудностей со съёмками.

– Со съёмками? – синхронно ошеломлённо произнесли работники прессы.

– Да. Он фильм в Ереване снимает, – пояснила Сашина мама таким обыденным тоном, что её собеседники зависли в прострации.

– Давайте с вами обменяемся телефонами, – выйдя через минуту из шока засуетившись предложил Главред «Юности», – так ведь проще будет связаться, – пояснил он, доставая тетрадь и ручку. Вера Алексеевна не возражала и узнав, что «Юность» тоже собирается напечатать её сына очень обрадовалась.

«Ах, какой молодец мой сынуля, – думала она, поднимаясь к себе на этаж. – Нужно будет завтра обязательно сходить в киоск «Союзпечать» и купить журналов и газету «Пионерская Правда». Это же уму непостижимо, её Сашенька – писатель. Девчонки на работе от зависти умрут, – закрыв дверь она прошла на кухню и, сев на табурет, стала вновь и вновь вспоминать этот неожиданный разговор. – Это же надо, её маленький, миленький пупсик вырос и стал писателем, за которым бегают главные редакторы таких известных изданий. Ну ничего вот приедет, я ему ремня-то всыплю! Узнает, как свою маму не предупреждать! Любимый мой малыш».

Глава 12

23 сентября. Пятница.

– … Говорит поезжайте сами. Покопайте.

фраза дяди Мити из к/ф «Любовь и голуби».

«Всё, с сегодняшнего дня в завязке, – подумал я, проснувшись от звука будильника. – Хватит бухать. Так ведь и спиться недолго», – в очередной раз сказал себе трезвенник. – Нет, серьёзно, если учесть, что у меня ещё организм не полностью сформировавшийся, то вред алкоголя очевиден и опасен вдвойне, поэтому вводим, для себя любимого, сухой закон».

Приняв водные процедуры, я вышел из номера и увидел, шедшего по коридору в мою сторону, Армена.

– О, проснулся? Молодец, – сказал он, протягивая руку. – Саша голова то не бо-бо? – решил подколоть меня он.

– Нормально всё, спасибо за заботу, – буркнул я в ответ.

– Нет серьёзно. Ты б заканчивал пить, погубишь ведь себя. У тебя же мама, бабушка. Как они без тебя будут, если ты сопьешься? Пожалей их, – вдохновенно произнес Армен, и я аж опешил от неожиданного загиба компаньона.

– Хорошо, не волнуйся, всё будет нормально. Спасибо, – поблагодарив заверил его Саша.

– Ну что, поехали? – резко поменял тему он.

– Ты профессора какого-нибудь нашёл?

– Нет. Где я тебе его найду? Сейчас на кафедру заедем. Я там ректора знаю. Наверняка он поможет найти нужного нам человека.

– О! – только и сказал я, в очередной раз поражаясь бесшабашностью товарища. – А так можно?

– А почему нет? Погода хорошая, на машине его потом отвезём и туда, и обратно, покормим, спать уложим, ещё и командировочные заплатим. Так почему же не съездить в такую командировку? Я бы сам только в такие командировки ездил, – весело помечтал собеседник.

– Как будто бы Вы, Армен Николаевич, ездите в другие… – приколол его я и, не дав оправдаться, перешёл к более научному: – Вы всё по списку, что я вчера дал, сумели достать? Ну, там рабочие, инструмент, светильники и так далее?

– Да сегодня в 6:00 они должны были выехать и ехать им до села часа три. Так, что в девять утра будут на месте. Я вчера звонил главе поселка. Предупреждал. Там их встретят и отвезут в ту пещеру, где ты собираешься копать. Пока всё наладят, пока провода протянут, электричество подключат, к тому времени и мы уже будем там.

В 8:30 мы подъехали к Ереванскому государственному университету, который в этом времени называется: Ереванский народный университет. Я остался в машине, Армен пошел внутрь. Вернулся он через сорок минут в сопровождении двух человек. Те поздоровались и присели на заднее сиденье «Волги».

– Вот, знакомьтесь, – произнес Армен.

– Товмасян Эрик Гагатович, – представился пожилой мужчина, на вид которому было около шестидесяти лет. Лицо его было хмурым, и он носил пышные усы.

– Очень приятно, Александр Васин, – представился я в ответ, и пожал руку через сиденье потому, что я сидел рядом с водителем. Имя пожилого мужчины резануло слух и я, непроизвольно сравнивая этого дядю Эрика с тем, что в Москве. Впрочем, с первого же взгляда было ясно, что передо мной солидный учёный и нечета тому ра*****, которого я отвадил от дома.

– Абрамян Карен Рафаилович, – представился более веселый, чем его коллега, мужчина лет 45–50.

Я вновь представился в ответ.

Армен, тем временем, завел автомобиль, и мы двинулись в путь. Пока ехали я узнал, что Товмасян – это профессор кафедры исторических наук. Абрамян же был доцентом кафедры археологии.

«Интересно, если б было больше времени, кого бы к нам в компанию Армен ещё бы смог пригласить? – размышлял я. – Кого-нибудь из Академии Наук? Весёлый парень этот Армен». И уже собрался вздремнуть, как услышал голос «хмурого» профессора:

– Так может быть вы нам объясните куда и главное зачем мы едем? А то вызвали, отправили в какую-то непонятную командировку на два дня. Даже собраться не дали. Что за спешка? Разве где-то пожар? Разве, где-то что-то горит? Почему не дали всё нормально объяснить дома?

Я посмотрел на компаньона, но тот сделал вид, что внимательно следит за дорогой предоставив объяснение мне.

– Да-да, – подхватил коллегу Абрамян. – Мне тоже интересно, что за спешка такая? Сняли прям с лекции.

– Товарищи, – начал я, – дело в том, что вас попросили поприсутствовать при раскопке древнего поселения людей, живших, как мне кажется, несколько тысяч лет назад.

– То есть ты нашел поселение людей? А с чего ты взял что это древнее поселение? Откуда у тебя такие данные и как вообще ты его нашёл? И когда? На каникулах что ли? Ты в какой вообще школе учишься? Где ты живёшь? – завалил меня вопросами «хмурый» профессор.

Я не успел ответить, а первенство уже перехватил его более молодой коллега: – А где вы капаете, и кто начальник экспедиции? Где и когда была эта экспедиция собрана? Почему не поставили в известность нашу кафедру?

– Дело в том товарищи, что мы ещё ничего не раскопали, а только собираемся это сделать сегодня, – ответил я всем сразу. – Мы производили съёмки фильма и, рядом с селом Арени, что находится в 120 км от Еревана, обнаружили карстовую пещеру, которая, по моему мнению, могла служить местом стоянки древних людей, – я повернулся к ученым и посмотрел на них. Хмурый профессор стал еще более хмурым, а доцент задал мне очередной вопрос: – А с чего вы собственно взяли, что именно там было место стоянки? Нашли какие-то надписи на скалах? Так может быть это туристы набезобразничали.

– Ну, мне показалось… – начал было я и сразу же был прерван Товмасяном.

– Показалось ему, – зло проговорил профессор. – Мало ли что кому кажется! Я что теперь должен ездить туда, где что-то, кому-то, когда-то померещилось? Я профессор и у меня лекции! У меня работы и у меня нет времени на поиски неизвестно чего и неизвестно где. Поймите, у меня просто нет времени искать «хотелки» школьников всего Советского Союза. У меня Наука! У меня студенты! Остановите автомобиль я выйду!! Ну же!..

Армен посмотрел на меня. Я пожал плечами, и машина остановилась, профессор вышел на дорогу и решительно пошел в сторону города. Мы уже довольно-таки далеко отъехали от города Еревана, поэтому, наверное, ему бы стоило перейти дорогу и попробовать поймать попутку, раз уж он собрался нас покинуть.

– Чего он неадекватный-то такой? – спросил я оставшегося доцента.

Тот хмыкнул, типа: «не знаю», но потом всё же, нехотя, пояснил: – Ну ты школьник, он профессор… и ты указываешь ему – профессору истории – что и где нужно копать.

– Армен Николаевич, – жестко обратился я к напарнику, – остановите пожалуйста товарища учёного и попросите его сесть в машину, чтобы продолжить экспедицию, которая, как вы хорошо знаете, была одобрена в Москве. Также просветите пожалуйста уважаемого профессора: Кто такой мой папа и насколько дружеские отношения у него с руководством вашей республики.

Армен быстро всё понял и приняв игру чётко произнёс: – Есть! – после чего вышел из машины и быстрым шагом направился догонять Товмасяна.

Доцент, не ожидавший таких раскладов, кашлянул и подтянулся.

«То-то, смотрите у меня», – весело подумалось мне глядя на этот цырк. Я обернулся назад и посмотрел в стекло заднего вида. Там Николаевич, размахивал руками, вероятно показывал неимоверную крутизну моего виртуального папика, пытаясь уболтать профа. Профессор стоял и крутил головой, вероятно говоря нет. Тогда Армен прикололся ещё больше и скорость размахивания рук увеличилась в несколько раз. Эти экзерсисы, в конечном итоге, повлияли на учёного, и он, мотнув головой, покорно и обречённо направился к машине.

– Что-то меня укачало. Извините, – буркнул он, не глядя на меня, вновь садясь в автомобиль.

– Бывает, – ответил я и мы продолжили свой путь.

Армен включил магнитолу, если так можно назвать радиоприемник, стоящий в машине, поймал радиостанцию «Маяк» и ехать стало много веселий.

Через два часа мы подъехали к месту назначения и увидели припаркованную к обочине кавалькаду машин, которая состояла из нескольких грузовиков, полевой кухни и двух автобусов «ПАЗ».

– Это наши, – прокомментировал Армен, и остановился в начале колонны.

– Товарищи ученые, я прошу вас выслушать меня буквально одну минуту, – повернувшись к ним, сказал я. – Я понимаю ваше недовольство, но посмотрите, пожалуйста, на эту поездку, с другой стороны. Прекрасная погода, в обед будут шашлыки, считайте это просто оплачиваемым отдыхом, и немного работой. Помогите пожалуйста мне проверить мою необычную гипотезу. Прав ли я буду или нет покажут ближайшие 3–5 часов. В любом случае, вас завтра довезут до дома и в качестве некой компенсации мы попросим Армена Николаевича организовать нам мясо барашка, к тому же ваша командировка насколько я понял будет оплачена, – тут я сделал акцент на барашке и оплаченной, – так, что приедете домой с гостинцем.

– Всё равно уже приехали, – буркнул «хмурый» и вылез из автомобиля. – Пойдём посмотрим, что вы там собрались копать.

Погода была, действительно, замечательная, дул легкий ветерок, светило солнышко, небо было почти безоблачным, вдали росли не большие несмотря на конец сентября всё ещё зелёные деревья, а в воздухе сохранялся запах лета.

Подойдя к машине-генератору, узнали, что вся экспедиция пошла наверх, тянуть провода.

Поднялись к пещере, рядом со входом в которую стояло несколько рабочих и председатель. Поздоровались. Председатель, увидев меня, с криком: – А Саша дорогой! Ты тоже приехал?! – бросился ко мне. Подбежав, он обнял меня, как будто бы мы не виделись не несколько дней, а, как минимум, меня тут не было несколько лет. Я был очень удивлён такому бурной реакции, что уж говорить, об учёных и других людях. Лыбился только Армен.

Как удалось выяснить позже, председатель обрадовался мне так испытывая чувство благодарности. Дело в том, что начальство отметило его не только денежной премией за успешную помощь в проведении съёмок, не только пригласила на банкет в честь премьеры фильма, но и повесив его портрет на доску почёта в Райкоме стало ставить теперь его всем в пример и обещало повышение по карьерной лестнице.

– Там у нашего хозяина, где мы производили съемку фильма, должны были остаться столы и лавки – принести бы их сюда, – обратился я к председателю.

– Да-да сейчас организуем, – с готовностью сказал тот и дал распоряжение своему помощнику.

Рабочие закончили проводить свет и ученые вместе с нами зашли в пещеру.

– Вот она, – сказал я обводя просторы дырки в скале рукой.

– И что это за пещера? – с интересом спросил, уже не очень хмурый профессор, пройдя в центр огромной галереи.

– Она называется «Птичьей пещерой».

– Интересно с чего ты взял, что она представляет хоть какую-то историческую ценность?

– Судите сами, уважаемый Эрик Гагатович, – стал пояснять своё виденье ситуации я, – подходы очень удобные, до реки недалеко, закрыть вход в пещеру достаточно просто.

– Александр, – вздохнув, сказал профессор, – не было здесь никаких древних поселений, как тебе кажется, и мы зря тратим своё время, – он задумался и через секунду добавил: – Ну хоть шашлыки поедим.

– Извините профессор, но я с вами не согласен. Если бы я жил несколько тысяч лет назад, я бы обязательно поселился тут. Потому что здесь всё очень удобно расположено, – не сдавался я.

– Гм… Допустим, здесь кто-то, когда-то и останавливался, – обводя пещеру взглядом, произнес доцент, – но с чего ты взял что здесь остались их следы?

– Моё мнение, – начал я лекцию, – из-за низкой влажности тут создались вполне комфортные условия, которые препятствуют гниению органики.

– Очень логично звучит, – сказал Абрамян.

– Логично-то логично, но так просто такие открытия не делаются! Что это за ребячество?! Приехали, покопали и вот вам древнее поселение?! Где системный подход в изучении? Где изучение: преданий, пробные раскопки, изучение всевозможных рукописей и документов. Этого же ничего нет! Да и вообще, быть может здесь уже работали экспедиции в предыдущие годы. Вы хоть потрудились это узнать, дав запрос? Нет? Очень плохо! И опять же, повторюсь, перед тем как начинать копать, что-то необходимо после изучения фактов произвести пробные раскопки…

– Ну, – протянул я, разглядывая чёрный потолок пещеры и предложил, – давайте тогда наши изыскания и назовём пробными раскопками.