Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 26

– Что? – удивился тот. – Нет, Саша. Ты меня неправильно понял, ты там будешь числиться практикантом – помощником режиссёра, – и, увидев мой явно охреневший вид, замминистра добавил: – Но это пока. Как только ты закончишь ВГИК тебе сразу же дадут другую должность.

– Да вы чего там употребляете-то? Химию какую? Какой ещё практикант? Вам не кажется, что за «Терма» мне уже давно полагается вручить пять дипломов и десять медалей, чтобы я ими обвешался с ног до головы, как ёлка. А ваше министерство уже который раз собирается сделать из прекрасной ёлки палку. И таким образом всё сводится к выражению ёлки палки, к которому смело и, невзирая ни на что, можно добавить – зае*** эта х***!!

– Саша, ты почему мне грубишь?! Я болел и не принимал этого решения. Меня уведомили вот я тебе, и рассказал… по дружбе.

– Спасибо, конечно, но, собственно, информация, озвученная Вами, не представляет для меня интереса, – цыкнул зубом я. – Все эти темы с практикантами и помощниками мне глубоко до «фени». Впрочем, также мне неинтересны и темы съёмок автотранспорта, стоящего в ангарах.

– Каких ангарах?

– Ну а что может быть ещё кроме ангаров на выделенной под киностудию бывшей автобазе? Не думали? Ну тогда я Вам скажу, что там есть – одно административное здание, цех по ремонту автомобилей, пара складов, мойка для машин и куча полукруглых вытянутых железных ангаров. Разумеется, их можно приспособить под съёмочную площадку. Мы, кстати, если Вы помните, уже однажды так и делали, когда снимали картину про киборга. Но, по факту, моё мнение, что всё это какая-то глобальная «шляпа»! Никаких нормальных декораций в помещениях такого типа не построишь из-за их необычной формы и относительно малой высоты по бокам конструкции. Разве что они подойдут под дизайн какой-нибудь утопической псевдо лунной базы. Но утопизм не мой конёк. И утопии я снимать не хочу. Как говорится: мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Вот в этом ключе я и хотел бы работать. Поэтому в съёмочных площадках типа автобаза, овощебаза и скотобаза пусть снимают те, кого это всё устроит.

– Но решение Совмин уже есть.

– Если мне не изменяет память, то Вы сказали, что Совмин решил отдать под наши нужды несколько павильонов «Мосфильма». Уверен про скотобазу никто никаких постановлений не принимал. А значит что? Значит кто-то принял решение, что называется – на местах. И этот кто-то очень не хочет успеха моих проектов и этого проекта, в общем. Это ли не диверсия?

– Ну-ну, Саша, полегче. Это, понимаешь, так можно много до чего договорится, – попытался вразумить меня «тесть».

– Я всё сказал, а по сто раз об одном и том же говорить надоело. Передайте, пожалуйста, мой ответ – на скотобазе пусть снимают сами, а я животных люблю.

– Далась тебе эта скотобаза, там автобаза и речи про скот вообще не шло.

– Это сути не меняет, – не стал менять я курс в своей речи. – Вместо того, чтобы дать лучшее и для того, чтобы получить больше, нас хотят загнать в маленькие ангары, где снимать нормально будет практически невозможно. Летом там будет пекло! В виду того, что металл нагревается, в ангаре будет стоять невыносимая жара и духота. Зимой же тот же ангар превратится в холодильник, ибо металл прекрасный проводник холода. Такие ангары не отапливаются, а если и отапливаются, то комфортную температуру они обеспечить не смогут. А значит – это будет не работа, а «шляпа»!

– Да откуда ты знаешь какие там ангары? База новая, её только приняли и вполне может быть, что там нормальные ангары – с отоплением и вентиляцией.

– Да, всё может быть, – отмахнулся я и, дабы побыстрее заканчивать неинтересный разговор, произнёс: – Собственно, разницы для меня нет. Никаким практикантом на скотобазе и помощником главного со скотобазы я не буду.

– Александр, уже есть решение. Всё согласованно, – напомнил замминистра.

– Вот пусть и выполняют, что они там напридумывали. Но без меня. Ибо когда меня без меня женят, мне это дико не нравится, – пояснил я свою точку зрения, а затем, видя, что меня собираются вновь начать убеждать про прекрасные ангары, на великолепной автобазе, выстрелил из всех орудий: – Поэтому, наверное, нужно признать, что Минкульт не может обеспечить нормальную реализацию моих амбициозных, сверх эффективных и сверх прибыльных идей и проектов. Посмотрим, что нам сможет предложить МГК.

– Да что ты такое говоришь?! Причём тут городской комитет? Это мы помогли тебе раскрыться! Мы поддерживали тебя! Почему ты собираешься переметнуться?

– Поддерживали и помогали, – не стал отрицать Саша очевидного. – И дали раскрыться. Я с этим не спорю. Только вот проблема в том, что, своими абсурдными идеями и рамками, теперь вы помогаете мне не раскрыться, а закрыться. Такое впечатление, что я борюсь с ветряными мельницами. Но я не Дон Кихот и с мозгами у меня пока всё в порядке. Я обычный Вася, поэтому заниматься хрен знает чем, и выстраивать из автобазы киностудию или наоборот, мне не интересно. Тем более, что меня об этом вообще никто и не просит. Хотите снимать в ангарах? Бог вам в помощь. Я же пока попробую устроить свою жизнь на киностудии имени Горького, благо там мне собираются дать зелёный свет.

– Почему там? У тебя уже есть с ними какие-то договорённости? – тут же зацепился за слова Мячиков.

– Естественно, нет. Вы сами подумайте, какие могут быть договорённости между московской киностудией и практикантом с автобазы? – хмыкнул без пяти минут автослесарь и, видя растерянный вид собеседника, решил пояснить: – Это у МГК с ними договорённости, а не у меня. И, кстати, хочу вам сказать, что городской комитет видит во мне режиссёра, а не работника скотобазы и не авторемонтника-практиканта.

– Да что ты заладил. Я же сказал: это временно.

– Нет ничего более постоянного, чем временное, – заверил я замминистра, вспомнив очередную народную мудрость.

– Всё ясно, – вздохнул тот, – они тебя переманили.

– Вы абсолютно не правы. Просто я понял, что Минкульт, по какой-то непонятной и неведомой для меня причине, абсолютно не заинтересован в том, чтобы я занимался творчеством. За концерты гнобят, фильмы, которые я хочу снимать – снимать не дают, а ещё и деньги за работу не платят. Скажите, как в таких условиях можно нормально работать и творить?

Мячиков посмотрел по сторонам и убедившись, что никто нас подслушать не может и, заговорщицким тоном, не громко произнёс:

– Завтра на твою сберкнижку и на сберкнижку твоей мамы будет переведено по сто пятьдесят тысяч рублей. – И уставился на меня, ожидая моей реакции. Вероятно, «тесть» думал, что я буду прыгать до потолка, но он ошибся.

– Вы чего мне по копейкам выдавать положенную зарплату собрались? Это же нарушения трудового кодекса! – возмущённо произнёс обираемый работодателями работник.

– Саша, ну это пока…

– Прекратите! Из пустого в порожнее можно переливать бесконечно. Мы уже об этом говорим более двух месяцев, а толка нет! В общем, мои условия такие… Готовы услышать и передать, кому следует? Слушайте. Вы переводите на мой счёт, для начала, пять миллионов рублей моей зарплаты, делаете меня директором киностудии и отдаёте под эту новую киностудию обещанные Совмин корпуса киностудии «Мосфильм». Я же за это снимаю «Хищника», и наша страна получает пару сотен, но уже миллионов долларов. Ну как план? Норм? Не отвечайте! Так вот, после «Хищника» снимаем ещё что-нибудь популярное, но уже на этот раз вы переводите мне на сберкнижку не пять, а пятнадцать миллионов! И далее действуем по этой же схеме! Всё…

– Ты что, Саша? Зачем тебе такие деньги? Ты их даже потратить не сможешь?

– Шубу маме куплю, а себе самолёт! И не важно за каким он мне нужен! Моё условие такое – бабки на стол или конец нашему сотрудничеству.

– Но на это вряд ли пойдут. Никто не потерпит ультиматумов!

– Хорошо, тогда пусть это будет не ультиматум, а предложение выбора. Помните, как Морфиус в к/ф «Матрица» предлагал таблетку? Одна красная, другая синяя. Не помните? Ну и ладно. Главное я помню и тоже предложу выбор. Первая таблетка с 15-ю миллионами за фильм, а вторая более гуманная… Минкульт отдаёт все мои деньги, и я сам строю свою киностудию.

– Как сам?

– А вот так. Беру и строю на свои, и она становится моей собственностью! Разумеется, в таком случае мне необходимы будут всевозможные разрешения на покупку стройматериалов, приобретения кинооборудования, найма строителей, документы на аренду земли сроком скажем на сто девяносто девять лет, ну и так далее. Идёт?

– Да это же капитализм в чистом виде.

– Ну и что?

– А то, что это не наш путь. Понимаешь? Не наш!

– Тогда сделайте исключение.

– Ох, какой же ты ещё ребёнок, – вздохнул тот. – Пойми, в нашем обществе, земля общая и принадлежит она ни какому-то отдельному человеку или организации, а всему народу.

– Ну, так я и не прошу мне её подарить или продать. А прошу в аренду на большой срок. А чтобы у меня её не отобрали, когда захотят, наделить эту землю на время аренды такой же правовой юрисдикцией, как, например, земли, отданные посольствам иностранных государств, – озвучил я гениальное решение всех проблем.

– Ты это, что, серьезно, что ль? – обалдел Мячиков.

– А какие есть ещё варианты? – хмыкнул я. – Вы доложите своему начальству два моих предложения, пусть выбирают что им подходит. Далее будем смотреть и делать, исходя из принятого ими решения. Во всяком случаи, хочу сказать Вам точно, что ни на каких автобазах я работать не буду и уж тем более в должностях ниже директора. У меня другая цель и другая миссия – я мировые шедевры делать собираюсь!

Сказать, что второй замминистра Культуры СССР был поражён, это ничего не сказать. Он просто о**** от моего спича. Но вариантов у меня не было, приходилось переть на пролом, ибо время неумолимо утекало, приближая катастрофу с каждой секундой! А посему время разговоров прошло. Пора было действовать и решить-таки все подвешенные в воздухе вопросы раз и навсегда.

Вообще, у меня было предположение, что они собирались после предложенного поста практиканта и помощника, якобы пойти на уступки и кинуть кость в виде должности, например, режиссёра или оператора. Но сейчас мне этого уже было мало. Почему? Да потому что я уже знал о решении Совмина и о том, что их очень воодушевили огромные деньги, полученные за прокат фильма, идущего всего три недели. Об этом мне сообщил Хмельков – секретарь МГК. Исходя из этой информации, я построил нынешний разговор, неустанно следуя логике – раз они во мне заинтересованы, то нужно выдвигать неимоверные и максимальные условия. Часть они, разумеется, отвергнут – так положено, а вот другую часть соизволят исполнить и дать от щедрот хоть что-то. В этом вся суть ультиматумов. А посему, чем больше я буду просить изначально, тем больше я получу в конечном итоге. Логика, логика, и ничего кроме логики.

Нет, конечно, всегда есть вариант, что они могут тупо послать меня подальше с моими хотелками и попробовать снимать фильмы силами других режиссёров. Что ж, посмотрим, как у них это получится. Однажды они уже пробовали снять небольшой фрагмент по моему сценарию без меня. Результатом стал провал, отрицательная оценка, полученная от Тейлора и их приезд ко мне в деревню на поклон. Нет, я не гордый и гордыня меня не обуяла. Я не требую, чтобы они пресмыкались передо мной. Ровно так же я не выставляю никаких непомерных и дерзких условий. Я просто хочу сделать как надо, и чтобы мне не мешали, ибо слишком много сил отнимает борьба с бюрократией и замшелостью мышления. Одно сегодняшнее заседание чего только стоит. Да и не только одно оно… За то время, что я разговаривал с различными чиновниками из Минкульт и другими организациями и ведомствами, уверен, я бы уже давно смог снять своего долгожданного «Хищника», и наша страна давно могла получить не плохой бакшиш от проката ленты. Ан нет… Вместо этого я должен с ними со всеми общаться, обсуждать, согласовывать, умолять, что-то доказывать, постоянно оправдываться и вообще – не дело делать, а п**** с утра до ночи. Такая фигня мне не подходит. Просто надоело. Нет, конечно, тупо демагогией я тоже заниматься могу, говоря часами ни о чём. Но толку-то от этого? Воз-то в это время не едет, а всё стоит и стоит на том месте, где его оставили. А посему пора решать – хочет Минкульт со мной работать? Вот мои условия. Если не хочет, то буду дальше пробовать мутить-крутить через МГК, благо они вовремя подвернулись. Не захотят в МГК развивать тему, попробую через Министерство обороны. У них много возможностей, в том числе по строительству, ибо есть даже свои строительные войска – стройбат. Ну а если и там будет «швах», то проведу агитационную работу с бабушкой и мамой, а затем, найдя способ, свалю вместе с ними за границу, например, в ту же Австралию. Надо же когда-то разобраться, что за фигня у них там происходит с кроликами и, если они так быстро размножаются, почему весь мир не завален кроличьим мясом?

Глава 27

Увидев, что я отошёл от оставшегося в задумчивости замминистра, ко мне начали подтягиваться мои ребята, которые словно детишки пытались прикрыться сильным и большим папой, который, как известно, может всё.

Поздоровался со всеми и представил Машу тем, кто ещё не познакомился с ней.

Раскрасневшаяся от переизбытка чувств, староста смотрела на ребят во все глаза. Однако, было видно, что больше всех её интересует именно Катя. Она нет-нет да переводила на неё свой взгляд, с обожанием ловя каждое движение. Если бы я был сейчас в полусветлом будущем, то кое-какие развесёлые мысли, наверняка бы полезли в мою сумасбродную извращённую голову. Однако здесь и сейчас такие штуки между девочками не только не приветствовались и не практиковались, но о них вообще никто и не знал, и не слыхивал, и даже вообще не думал. А посему хотя это, наверное, было бы и интересно, «3some» пришлось выкинуть из головы. Просто одна симпатичная девушка, восхищалась красотой, умением держаться на сцене и петь, другой девушки. И ничего такого, тут нет. Любая юная особа хочет сверкать на сцене, особенно сейчас, когда информации мало и вся она черпается из книжек, глянцевых журналов и телевизора.

Вообще же, такая реакция обычной девчонки на одну из певиц нашего ВИА была приятна мне вдвойне. Ведь именно я обучал Екатерину Мячикову не только разнообразным «стойкам» Камасутры, но и хореографическому искусству и вокалу.

– Здравствуй, Саша, – услышал я мужской голос, прозвучавший откуда-то справа. В голове мгновенно запела песенка про некоего Фредди, мол, он придёт, и, мол, всем тут же тоже придёт… а ладони зачесались, немедленно требуя в руки топор.

Повернулся и, осмотрев контрагента с ног до головы, холодно произнёс:

– Ну здравствуй – бывший лучший друг. Хочу спросить тебя, знаешь ли ты душещипательную историю о трагедии нежити по имени анкл Эрик?

– Эрик? Нет. Я людей с такими именами не знаю, – покачал головой, сбившийся с пути путник.

– А напрасно. Если бы знал, то не пошёл бы по пути ведущему в гиену огненную.

– Саша, ты о чём? – продолжал делать вид невинного младенца визави.

Посмотрел по сторонам и предложил:

– Отойдём?

– Да, конечно. Я как раз с тобой хотел поговорить наедине.

Передислоцировались всё к той же «переговорной» колонне.

– Армен, – не дружелюбно начал я, – скажи мне, пожалуйста: я тебя просил в мою семью не лезть?

– Саша, ну так я и не лез и не лезу.

– А тогда чего ж ты к маме моей пристаёшь?!

– Совсем нет. Просто поужинали один раз в ресторане и всё, – пояснил тот.

– Если это не влезание в семью, то что это тогда?

– Да что ты так горячишься? Просто я заехал поговорить с тобой. Сообщить новость. Тебя дома не застал. Вот и передал твоей маме документы на дом.

– Какой ещё дом? – нахмурился я.

– Какой и обещали – в Крыму. Ты что забыл?

– Я-то не забыл и всё прекрасно помню. Только не понятно, почему мама тогда мне ничего не рассказала? – почуял Саша некоторые моменты заговора.

– Откуда мне знать? Наверное, не хотела портить сюрприз, – пожал плечами Армен.

– Гм, ну ладно. Так, что, говоришь, за дача-то теперь у меня?

– Сам я там ещё не был, но мои сотрудники сообщили, что дом хороший. Площадь: пятьдесят шесть квадратных метров. Весь участок, как ты и просил большой – тридцать шесть соток.

– Ничего себе большой, – недовольно фыркнул я, вспоминая про ранчо Лукаса, которое он в скором времени купит, а затем на нём построит несколько огромных павильонов своей новой киностудии. А тут, какие-то крохи… Ну разве это размах?

– Тридцать шесть соток – это очень много. И под хозяйственные постройки, и под сад, и под огород – под всё хватит, – с видом знатока произнёс контрагент.

– И когда же на это чудо можно будет посмотреть?

– Да, когда угодно. И дом, и земля уже оформлены на твою маму.

– Вот даже как. Ну ладно, – хмыкнул я, решив, что, наверное, мама действительно готовит нам с бабушкой сюрприз. – Ок. С этим ясно. Теперь остался вопрос про ресторан? Какая связь между дачей и рестораном?

– Да никакой… Разговорились с твоей мамой. Передал документы, адрес, ключи…

– Погоди. Что за документы?

– На собственность и на аренду земли. Документы свидетельствующие, что Вера Сергеевна дом купила и аренду заплатила.

– Так она же их должна была подписать у нотариуса.

– Всё оформлено, естественно, через нотариуса. Всё законно, так что не волнуйся – документы оформлены как надо. Твоя мама просто подписала их – копии и оригиналы с печатями. Некоторые оставила у себя, некоторые передала мне. Я их отдал нотариусу и бывшему собственнику. Так что не беспокойся, там всё чин по чину.

– Хм… Ну ладно. Допустим. А ужин причём? – не отставал дотошный следователь.

– Да просто… Пообщались и решили поехать поужинать. Всё. Разве для этого нужно спрашивать разрешение?

– А разве нет? Тогда на что нужно?! – проскрежетал зубами злобный пионер. – Я ж тебя просил – не лезть ко мне в семью! А ты влез!

– Да не лезу я! Просто посидели, поговорили и всё. Потом я её домой отвёз и к себе в гостиницу уехал.

– Не надо мою маму никуда без моего разрешения не возить не отвозить! И вообще, – решил я напомнить заблудшему товарищу, – у тебя своя семья есть. Есть жена и дочь. Ты о них забыл, что ль? Нет? Вот их по ресторациям и води!

– Ты же знаешь, что я разведён, – сказал тот, как мне показалось без особого расстройства.

– И что теперь?! Не успел развестись с одной, а уже к другой семье решил прибиться?! Где твоя сознательность? А как же твоя дочь? Ты о ней подумал? – всё же попытался Саша вернуть на путь истинный заблудшую душу.

– Ну так, а что дочь? Она уже взрослая. Тебе ровесница или даже постарше. Ей семнадцать. Скоро восемнадцать будет. Красавица. Кстати, очень просила, чтобы ты ей пластинки подписал. Подпишешь?

– Куда я денусь?! Подпишу конечно…

– Вот и хорошо. И ещё – она очень хочет с тобой познакомиться.

– Зачем? – аж икнул я.

– Ну, – запнулся визави, – что значит зачем? Ты ж популярный певец всё-таки. Звезда эстрады, гм… как ты себя сам называешь.

– Да? Я так говорил? – обалдел поп звезда и констатировал: – Не помню.

– Это у нас на банкете было. Ты, когда пел, гм… Так вот потом чуть выпил, гм… и… – стал напоминать мне Армен, но я его прервал.

– Не надо о грустном. О чём мы с тобой вообще до этого говорили? – решил вернуться я к теме разговора, краснея за то, о чём не помнил, но подозревал.

– О том, что ты с моей дочкой хочешь познакомится, – тут же напомнил собеседник.

Я обалдел ещё больше, пытаясь понять куда он клонит и нафига мне это нужно, но быстро сообразить не смог, поэтому произнёс лишь не определённое:

– Гм…

То же в свою очередь, вероятно, добившись своего продолжил:

– Кстати, и случай подвернулся для знакомства удобный.

– ?..

– Дело в том, что в конце первой недели января – в субботу, у нас будет происходить презентация от части твоего фильма «Человек Земли».

– Вот как? Хм… Отличная новость! Рад за вас, и за Давида, – кивнул я, вспоминая сколько пота и коньяка было потрачено на создание первой версии киношедевра, что мы отсняли за два дня. Вздохнул и напомнил: – Вы, кстати, ещё не расплатились за то, что этот фильм я вам практически безвозмездно подарил! Дача – это конечно хорошо, но неплохо было бы и обещание по вузу выполнить.

– Работаем над этим. И, заверяю тебя, обязательно сделаем. А сейчас я уполномочен пригласить тебя как главного помощника и сценариста – автора сюжета, приехать к нам на премьеру.

– Приехать? Да ты чего – это ж пару суток на поезде трястись.

– Я имел в виду прилететь, конечно, – пояснил свою мысль Армен.

– Не знаю. Вряд ли будет время, – поморщился я, ибо мне было не до поездок. Первостепенная задача сейчас – как можно скорее добраться до любого из девайсов из будущего и полностью переписать «Хищника», а заодно написать продолжение Гриши Ротора. И как бы смешно это не звучало, продолжение романа про волшебника уже выходило на первые строки моего плана, становясь по важности самым главным. Почему? Да потому что тётя Золотова из журнала «Огонёк» мне звонила по нескольку раз на дню, что называется – по «КД» (cool down). Звонила и мотала нервы мне и маме, когда нас заставала дома. Более того, она даже маму пыталась подкупить, суля пятьдесят рублей, если та пороется в моих бумагах, лежащих на письменном столе, и найдёт вожделенное продолжение про магическую школу в Мытищах. С этим определённо пора было заканчивать. А посему я твёрдо решил: продолжению быть!

– Саша, но это важно. И для тебя, и для Давида, и для нас. Ты же в титрах как сценарист значишься. Да и Давиду ты обещал. Пожалуйста, прошу тебя!

«Гм… Ну ладно, может и можно будет слетать. Глянуть, чего да как. Машу возьму и «гоу…» – подумал я, а в слух произнёс, повернувшись к девушке, стоящей в пяти шагах: – Маша, можно тебе задать вопрос?

Та обернулась и подойдя произнесла:

– Конечно, Саша. Что случилось?

– Спросить тебя хочу. Полетишь со мной в Ереван?

– В Ереван? – удивилась та. – А ты что тоже собрался туда лететь?

– А ты? И что значит тоже? – не понял я и, показав рукой на собеседника, представил: – Познакомься – это Армен… гм, Николаевич. Мой, практически, почти дальний родственник. А это Маша, моя староста из ВГИК, – посмотрел на Армена, – в котором, к слову сказать, я с какого-то неведомого хрена всё ещё учусь и числюсь в группе.

– Это мы решим, – заверил меня тот в сотый раз и, улыбнувшись девушке, пожал её руку. – Очень приятно познакомится.

– И мне, – робко кивнула та.

– Так Вы тоже собираетесь к нам – в Ереван?

– Да. Сразу после нового года, на следующие выходные, – подтвердила Маша. – Шестого января туда, это пятница будет, а восьмого – в воскресенье, обратно. С папой и с мамой.

– А у тебя чего, там тоже родственники? – вновь не понял я.

– Нет, просто там состоится показ какого-то грандиозного фильма, вот папа и едет его посмотреть. И нас с собой берёт. Кстати, фильм снял один из наших ВГИКовских преподавателей.

– Уж не Давид ли свет Эдуардович Хачикян, этот величайший режиссёр? – с ехидством произнёс Васисуалий.

– Саша, ты зря так иронизируешь насчёт Давида Эдуардовича. Он прекрасный режиссёр и великолепный педагог. Ты бы это обязательно понял, если бы не прогуливал, а посещал бы все его лекции. Да и как человек он очень хороший.

– Откуда ты знаешь?

– А они с моим папой подружились, и Давид Эдуардович часто бывает у нас в гостях. Он много что рассказывал о съёмках этого фильма. И они даже с папой спорили о некоторых эпизодах.

– Ясно. Понятно, – сказал я и посмотрел на Армена. – А ребята полетят? Ты их спрашивал?

– Конечно, полетят. Они же там роли в фильме играли. Это ты отказался, – напомнил мне «псевдозять» и, видя мою задумчивость, добавил: – И твоя мама, – увидев мой взгляд, – вроде бы, хотела посмотреть. Но, – он приподнял большой палец вверх, – она сказала, что это если ты разрешишь, гм… в смысле будешь не против.

– Ладно, давай, пожалуй, семейные дела мы оставим на потом и их обязательно ещё раз с тобой тет-а-тет обсудим. Что же касается поездки, то раз я Давиду обещал, то давай слетаем, – согласился я и, видя заулыбавшегося Армена, пояснил порядок вещей: – Утром туда, вечером домой, – потом тяжело вздохнул, вспоминая как тяжело мне было в последний раз вылететь оттуда «в полном здравии и при светлой памяти», и добавил: – Если, конечно, так получится…

– Саша, а что ты имеешь отношение к тому фильму что будут показывать? – широко распахнув глаза, произнесла староста.

– Он, девушка, ко всему отношение имеет, – хохотнул «родственник».

Я презрительно на него глянул и, тяжело вздохнув, произнёс:

– Совсем не большое, Машенька. Совсем не большое…