Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 13

– Гм… – глубокомысленно произнёс Товмасян, подняв с земли какой-то камешек. – Ну, пусть будет так, впрочем, это не имеет значение. Всё равно в успех таких раскопок мне не верится.

Я хмыкнул и повернулся к директору «копательного треста».

– Вы бригадир? – спросил я мужчину, стоящего рядом с нами. – Как вас по имени-отчеству? Ага, очень приятно. Поставьте пожалуйста три человек копать вот здесь, вот такой вот квадрат, – я взял несколько приготовленных колышков и, при помощи молотка, забил их в пол пещеры, обозначая зону раскопа. – Сначала копаете на штык лопаты, а землю переносите землю в носилках вот сюда, – я показал. – Тут два человека её аккуратно просеивают и всё что нашли складывают вот сюда, – опять показал. – Землю уже просеянную относите к выходу из пещеры на площадку, и складываете, где будет отмечено место, – скомандовал я. – Когда вернутся еще пять человек, которые ушли за лавочками, то скажите им копать в другом углу, я сейчас обозначу там место раскопа. Ту землю должны выносить в другое место, куда именно я покажу. После просеивания также выносить её на площадку и высыпать слева от пещеры.

Бригадир сказал, что всё понял и я разметил колышками участок номер два.

– Что же, товарищи, приступим, – громко произнес глава экспедиционного корпуса и взяв штыковую лопату с зашкаливающим энтузиазмом начал копать.

Ко мне присоединились еще четверо рабочих и понеслась. Ученые стояли, открыв рты и ох****** глядя на такой подход к делу. Показав пример археологических раскопок и покопав с пол часа, я убедился, что народ внял чего от него, хотят и теперь работа может идти без меня. Поставив еще трёх человек копать в углу пещеры подошёл к шокированным ученым и произнёс словами Стругацких: – Вот в таком вот акцепте.

Хмурый поморщился и я, глядя на него, добавил:

– Мне сейчас в деревню нужно съездить ненадолго. Подскажите пожалуйста рабочим как лучше раскапывать. Наверное, нужно сделать, что-то типа лестницы? Им будет удобнее работать, когда углубят раскоп.

– Поможем чем сможем, – осипшим голосом ответил на это, ошарашенно глядя на меня, Товмасян.

– Да, не волнуйся, всё будет нормально, – поддержал его в этом его молодой коллега. Подошёл к «археологам-копателям» и присев на корточки спросил: – Ну что тут у нас?

– Никогда ещё археология не подвергались такому кощунству, – недовольно прокомментировал хмурый Товмасян и добавил: – Такие раскопки больше похожи на выработку грунта в карьере вперемешку с окучиванием картофельного поля, – а затем подумав: – Ну или на поиски сокровищ капитана Флинта.

– Возможно, – ответил я, – но мы только учимся, – и глядя на Абрамяна, – кстати, на корточках-то сидеть неудобно. Нужно какие-нибудь табуретки сколотить. – а затем обратившись к бригадиру: – Сейчас к вам доски привезут, сколотите пожалуйста небольшой стульчики-лавочки.

Пошли с Арменом к машине.

– Думаешь найдут что-нибудь? – спросил тот, вытирая пот со лба. – По-моему, это не раскопки, а какой-то п*****, – добавил он.

– Не переживай, что-нибудь обязательно найдут, – заверил его мини археолог.

– Слушай, я вот не понимаю зачем тебе это?

– Зачем? Да просто интересно, – объяснил я и видя непонимание пояснил: – Интересно, прав я окажусь или нет.

– Странные у тебя интересы. Считай в шестьсот рублей твой интерес обойдётся.

Я хмыкнул и философски произнес:

– Что деньги, Николаевич? Деньги – мусор.

Тот удивленно глянул на меня, но промолчал. «Спасибо ему и на этом», – подумал я. А то я уже собирался услышать лекцию о том, каким тяжким трудом эти самые деньги зарабатываются и был бесконечно благодарен тому, что лекция так и не была прочитана.

Приехали в поселок, зашли в магазин, где купили разных продуктов, конфет, торт и бутылку вина, как подарок Степану Агасовичу – хозяину дома, в котором мы снимали наш киношедевр. Когда подъехали к месту прошлых съемок, то увидели, что хозяин дома и работает на заднем дворе сматывая какую-то проволоку. Он нас тоже заметил, бросил медь на верстак и пошёл встретить. Поздоровались, поинтересовались как у него дела и как здоровье.

Гостеприимный хозяин рассказал, что ему предложили переехать и что на месте его дома будут строить какой-то музей.

– А дом что снесут? – задал вопрос я, Степану Агасовичу, а сам недоумённо посмотрел на Армена. Тот тоже удивился.

– Ну да, – ответил старик. – Говорят музей тут будет. Сказали, что мне построят новый дом в селе.

– А это хорошо или плохо?

– Не знаю, – пожав плечами ответил тот. – Наверное хорошо. Хоть я и привык жить здесь один, но всё же старый я уже, тяжело становится ходить в гору.

– Понятно, – ответил я и пообещал ему, что мы ещё об этом поговорим, после чего спросил: – А вам который обещали ремонт доделали?

– Нет ещё.

– А почему не работают? Сегодня же пятница? – удивился Армен.

– Не знаю, – ответил тот. – Они мне еще одну комнату сделали и пока всё, – ответил тот и, показав рукой, пригласил в дом.

Зайдя в первую попавшуюся комнату увидел голые зашпаклёванные стены и спросил: – А тут почему недоделано?

– Сказали, что сейчас обоев нет в магазине – ответил дедуля.

– Что вообще никаких нет? – удивился Армен.

– Бригадир сказал – нету.

– Врут походу дела, – констатировал главный инспектор и собрался было уже устроить кипишь, но зайдя в отремонтированную комнату увидел, что работа выполнена вполне себе нормально. Обои поклеены довольно сносно, потолок побелен, а на полу лежит новый линолеум с рисунком под паркет. Также во всех комнатах были установлены новые двери белого цвета.

– Ну в понедельник так в понедельник, – сменив гнев на милость вздохнув произнёс я. Мы передали гостеприимному хозяину гостиницы, немного пообщались, пообещали навещать и уехали в село.

– Ну хоть дедулю не забыли и председатель свое слово держит, – констатировал проверяющий, согласившемуся со ним Армену.

Вернулись в лагерь. Там уже стояли столы и лавочки. Пришла повариха с четырьмя помощниками, которые принесли четыре здоровых бидона. Всё ясно. Работа работой, а обед – это святое!

Не вдалеке, к деревьям были примотаны два рукомойника, где мы и ополоснули руки. Получили по металлической миске с ложками и порцию супа, который оказался картофельным с мясом.

Я поинтересовался у учёных за обедом, как обстоят дела.

Товмасян помолчал немного, сосредоточившись на супе, а затем, крутя рукой ложку сказал, что начало не очень, но как ему стало казаться в последнее время потенциал у пещеры всё же есть. Более оптимистичный Абрамян тоже придерживался такого же мнения и для примера стал рассказывать, как он в одной из археологических экспедиций ловил рыбу…

Я слушал в пол-уха размышляя: «Интересно, а вдруг тут и другие пещеры есть и пещера всё же не та. Расположение вроде бы совпадает, название тоже, да и на вид хорошая пещера. Но всё же, вдруг… Может быть это другая реальность и в этой реальности здесь никаких поселений не было? – задал вопрос сам себе и тут же на него ответил. – Да хоть бы и другая реальность. Всё равно. Естественный кров защищает от дождя, снега, ветра. Вход небольшой. Можно забаррикадироваться на ночь. Проще охранять. Рядом всё та же река с водой, где можно брать воду. Где же жить если не здесь?! Должны раскопать!»

– …Что-то утащило моё удилище на центр пруда. Так я потерял третью удочку, – закончил свой рассказ Абрамян, и все засмеялись. – Кстати, Саша, – обратился он ко мне, – кто-то обещал шашлык на обед? А у нас вон гречка с котлетами, – сказал он, показывая на накладывающую второе повариху. – Это конечно тоже очень вкусное блюдо, однако шашлык есть шашлык. Тут, как говорится: из песни слов не выкинешь.

– Да. Обещал. Обязательной будет. Но на ужин, – ответил «не сдержавший обещание» и повернулся к председателю, приглашая того принять участие в разговоре, ибо отдуваться за всех я был не намерен.

– Да товарищи, ужинать будем шашлыком. Барашка уже режут, – обнадёжив, сказал он.

После этих слов у меня встал комок в горле, и я на кашу с тушёнкой уже смотрел не с таким аппетитом. Остальные же «археологи» отнеслись к этому зверству более философски и, весело переговариваясь, продолжили работать челюстями.

– Нда, – прошептал я, вероятно являясь самым впечатлительным в экспедиции, и, закрыв глаза, принялся есть.

Немного отдохнув рабочие принялись за дело, а я стоял у входа в пещеру и прикидывал: правильно ли я угадал, откуда был сделан снимок выложенный в интернете. Вроде бы да. Угадал. Вот отсюда его сделали. А вот там в кадр попал раскоп где-то в метр глубиной. Взял рулетку и пошёл померить глубину, на которую рабочие уже опустились. Копали копатели методом так называемой лестницы, то есть делали ступеньку размером 50х100, где 50 сантиметров глубина, а 100 сантиметров длинна, после чего опускались ниже. Отметил, что псевдоархеологи уже принялись копать вторую от поверхности ступень и стал раздумывать, через какое время они опустятся до третьей.

– Ну, что как дела? – спроси у меня подошедший Армен, который только что расплатился за двух обречённых барашков.

– Да ничего хорошего… Походу дела реальность действительно не та, – расстроенно констатировал я вслух. Армен вероятно ничего из сказанного не понял или подумал, что я вновь прикалываюсь, потому как не отреагировал на эту правду-матку абсолютно никак.

* * *

В пять часов вечера из пещеры вышли двое ученых и присели за стол.

– Нет тут ничего и не могло быть. Угли одни попадаются, – уставши сказал Абрамян. – С чего ты взял, что тут вообще что-то будет?

– Я уже Вам объяснял. Ещё раз объяснить? – не менее уставшим голосом ответил я, начиная жалеть о затее.

– В выбранном грунте ничего не обнаружено, а его к слову сказать выкопали уже не мало, – он показал на гору, которая медленно, но верно росла рядом со входом в пещеру. – Мы просто теряем время. На этом всё… – сказал профессор и в этот момент из пещеры заорали:

– Нашли! Нашли!

Мы вчетвером вскочили на ноги и ломанулись, как сайгаки, внутрь дыры в горе. Там рабочий оттирал грязь от глиняного кувшина. Профессор подошёл к артефакту, взял его в руки, покрутил, поднёс к прожектору, поковырял пальцам и посмотрел на меня.

– Это вы подложили?! – сурово толи спросил, толи констатировал он.

– Нет!

– Как нет?! Ведь так не может быть! На глубине нескольких, сколько тут, – он замерил, – 50 сантиметров найден целый сосуд из керамики, – профессор присмотрелся к кувшину более пристально и аккуратно выговорил землю из горлышка. – Конечно сейчас говорить еще рано, но формами он точь-в-точь повторяет посуду курдо-арабской культуры, поэтому сосуду должно быть более трех-четырех тысяч лет, – сказал Товмасян и повернувшись в мою сторону неожиданно зарычал: – Где вы его взяли?!

– Ну это, наверное, нужно спросить у рабочих, а не у меня, – ответил я, отмазываясь.

Профессор повернулся к товарищам с лопатами и стал высматривать того, кто отдал ему сосуд, увидев спросил, где тот нашёл это чудо?

– Вот тут, – сказал парень и показал лопатой на место раскопки.

– Дайте сюда лопату, – проговорил хмурый и стал аккуратно копать вокруг места предварительно предполагаемого «клондайка». Доцент Абрамян тоже не остался в стороне и также, взяв лопату, с воодушевлением присоединился к коллеге.

Хватило их довольно-таки на много и уже через час были обнаружены еще один целый и один разбитый сосуды. Радости ученых не было предела, а вот рабочие устали и стали намекать что уже восемь вечера и пора бы сворачиваться. Тем более, что даже в пещеру стал проникать аромат жарящегося неподалеку шашлыка.

Расстроенные ученые согласились прерваться на ужин и закончить на сегодня поиски сокровищ. На ужин, как и было обещанно, у нас был шашлык из парного мяса, зелень, соус, лаваш, несколько бутылок вина, сыр, минеральная вода. Я пил минералку, сказав своему организму: «Хватит бухать». После застолья ко мне подошёл, весь перепачканный, задумчивый профессор Товмасян.

– Александр, скажи честно, ведь это ты всё подстроил?

– Нет. Ничего я не подстраивал, – честно ответил «неподстраивальщик».

Учёный внимательно посмотрел на меня и воодушевлённо произнёс:

– Неужели это правда, неужели ты действительно нашел стоянку древних людей? Сюда нужно срочно вызывать профессиональных археологов, потому как эти, нанятые тобой рабочие, чёрте что тут накапают! Здесь же нужно методично, скрупулёзно, сантиметр за сантиметром, – продолжал он и в этот момент из пещеры вновь заорали:

– Нашёл! Нашёл! Нашёл ботинок! – кричали откуда-то.

Вообще, эти крики нас крайне удивили, потому как в пещере мы сегодня работать больше не планировали. Зайдя внутрь поняли, что кричал Абрамян. Оказалось, что энтузиаст-доцент, наевшись шашлыка, решил работать до упора и таки откопал древнюю обувь, которая находилась рядом с козьими рогами на глубине чуть более двух метров.

– Дай посмотреть, – сказал Товмасян и аккуратно взял предмет в руки. – Этого не может быть, – прошептал он, трогая на ощупь кожу. – Она не может быть старая! – закричал профессор.

– Почему не может? – задал я риторический вопрос в пустоту, – очень даже может. – и напомнил: – Я же говорил о микроклимате пещеры уже. Видите, козьи рога? Смотрите, как хорошо сохранились, – я показал на них рукой, – а это, наверное, козьи экскременты. Обувь попала в них, как бы законсервировалась, – пояснил пионер «свою» гипотезу учёным.

– Нет! – через мгновение заорали в пещере, в которой нельзя орать. Профессор ошарашенно стал глядеть поочерёдно, то на меня, то на башмак крутя головой и бровями одновременно. В глубине что-то ухнуло и бабахнуло, но на это никто не обратил никакого внимания.

– Да-да! – ещё через секунду заорал доцент в той же пещере, в которой по-прежнему нельзя было орать, и она также отозвалась громким «бабах» где-то вдалеке. – Консервация действительно многое может объяснить. Эти предметы как бы мумифицировались! Понимаете? Они стали мумиями и именно поэтому пройдя сквозь века не превратились в прах, а сохранились в изначальном виде вероятно даже не потеряв свой химический состав.

– Очень может быть, – взяв себя в руки более спокойным голосом произнёс проф. – Смотрите, – заметил он, – тут даже шкурки сохранились. А внутри, что? – размышлял учёный крутя «туфлю». – Наверное солома или трава. Неужели, это было сделано для поддержания формы?! Просто удивительно! Невероятно.

«Конечно удивительно, – думал я, – особенно удивительно, что реальность скорее всего всё же моя. А значит и события будут в ней происходить в точности такие же, как и в той моей далекой жизни. И это было хорошо. В смысле быть «вангующим вангом» и знать, где подстелить соломы для себя любимого мне очень нравится».

От размышлений меня оторвал профессор, который взяв меня за руку потащил меня из пещеры с фразой: «Надо с вами срочно побеседовать. Саша, давайте пройдём наружу».

– Александр, Вы же понимаете, что сюда нужно срочно вызывать профессиональных ученых. Я готов за это взяться, но я не могу уехать отсюда теперь после всего что произошло. Что же делать? – паниковал Товмасян.

– Спокойно, товарищ профессор. Сейчас вы напишите письмо тем, кого вы хотите об этом известить. Сегодня Армен Николаевич поедет в Ереван, и его помощник сможет доставить эти письма до адресатов.

– Да, да, тут нужно…

– Хотя… – прервал его раздумья я.

– Что, хотя?

– Хотя в деревне есть телефон и мы можем попробовать позвонить. Конечно связь там не фонтан. Когда я имел честь звонить оттуда в Москву, то всё шипело и гудело. Однако Москва находится за тридевять земель. А тут до Еревана рукой подать – всего 120 км. Так что вполне возможно и дозвонитесь, а если нет, то письма отвезём, как я уже и говорил.

– Давайте мы прямо сейчас сходим в деревню пока никто не спит, – предложил уже давным-давно не хмурый профессор.

– Давайте, – согласился я, – предупрежу Армена Николаевича, что пойду в деревню, – и ушёл. Народ же потихонечку начал собираться, устраиваясь на ночёвку. У пещеры было решено оставить двоих рабочих каждому из которых была предоставлена индивидуальная палатка. Всем членам экспедиции был предоставлен выбор, либо ночевать в клубе, либо в палатках, которых у нас было более десяти штук. Это предложение распространялось на весь коллектив, за исключением учёных, которым был предоставлен ночлег в одном из домов частного сектора, и водителей, у которых всегда была возможность спать в салоне своего транспортного средства.

******

Сева. Поезд.

– Здравствуй, дарагой! Мэня Левон завут, а тэбя?

– Савелий, – представился клавишник, глядя на мужчину средних лет, который заглянул к нему в купе, в котором он ехал один.

– Дарагой, может сыграем?

– Во что? – не понял Сева.

– Как во что? – весело хохотнул кавказец. – В карты канэчно!

– Нет спасибо.

– Пачэму? Скучно жэ ехат – говорил молодой мужчина кавказской внешности Савелию.

– Я не играю, – ответил Сева и добавил – Спасибо.

– Да и я нэ играю. Что тут играть-то? – сказал тот, проходя внутрь купе и усаживаясь напротив Савелия. – Зато дорога за игрой быстро пролетит. Давай по маленкой. По капейке.

– Я на деньги не играю.

– Ну чего ты баишься, проиграть 15 капэек что ли? Ну нэ на щелбаны жэ нам играт. Мы что дэти? Ехат же скучно, а так врэмя убъём. А здэсь по капэйке и всо, – говорил знакомец. – Подумай сам. Даже если ты проыграешь 50 раз, ты проыграешь всего 50 капэек.

<…>

– Ну по копейке конечно можно, но не больше, – через пятнадцать минут уговоров сказал Сева и подумал, что даже если, действительно, он будет играть и постоянно проигрывать, то всё равно до Москвы больше рубля не проиграет. Ведь одна партия равна одной копейке. Так что волноваться в общем-то было не о чем.

«Ну ладно пусть даже и проиграю, зато, действительно, время быстрее пролетит, – думал он, беря в руку карты. – Чуть-чуть поиграю и спать».

Через полчаса Сева был в плюсе почти на два рубля. Затем его собеседник, лётчик «Аэрофлота», ехавший получать новый самолёт в Москву, позвал своего знакомого по купе, который также маялся от безделья. Парень был славянской внешности и звали его Сергей. Он оказался каким-то инспектором, которого срочно вызвали в столицу для проведения какой-то внеплановой инспекции на шарикоподшипниковом заводе.

Как только появился третий игрок Савелию стало везти намного больше. Уже через час он выиграл более пятнадцати рублей. В принципе можно было и остановиться ведь выигрыш неплох, однако азарт, захвативший парня, в купе с выпитой третьей бутылкой вина, просто не позволял ему выйти из игры, ведь ему пёр фарт.

Посовещавшись решили поднять ставку до 50 копеек. За это проголосовали все включая Левона, который с неохотой согласился, ибо сегодня был не его день и «масть» ему не шла.

* * *

И вот Москва – столица нашей родины.

«Хрен с ним – с деньгами. Двести рублей не такие уж и большие деньги, – думал пьяный Сева, когда шёл в толпе пассажиров по платформе в сторону метро. – Вот кофту которую связала бабушка и которую он поставил на кон за 7 рублей, когда деньги кончились, было действительно жалко. Хорошо хоть пятачок на метро всё-таки сумел не проиграть и то хорошо».

– В принципе ничего страшного не произошло. Зато время в дороге быстрее пролетело. Отдохнул, – шепча себе под нос успокаивал себя Савелий, а потом подняв голову в небо неожиданно для окружающих его людей буквально завыл: – Ах, какой же я дурак! Какой дурак! Так что же я себя утешаю?! Ведь развели меня!.. Развели как последнего чушка! Они заодно были твари! Теперь все деньги просрал! И нет теперь денег даже, чтобы поехать сразу в деревню и отвезти пленки, которые мне дал Саша! – плакал он. – Ведь пленки нужно было немедленно спрятать на даче, чтобы никто их не нашёл!

Пока ехал в вагоне метро вспоминал о том, как в тот момент, когда раздавались карты, посмотрев на свои чёртов Левон сразу же начинал чесать себя. То за ухом почешет, то нос, то глаз, то хрен свой немытый. Сергей же не чесался. Он то кашлял, то сморкался, то причмокивал, а иногда его потуги выглядели так: два коротких кашля, один глубокий вдох, шесть маленьких выдохов с покашливанием, а затем длинный кашель.

– Да этаже «азбука Морзе» мать его! Вот твари! – шепча негодовал Сева. – Еще и губу разбили, когда я начал возмущаться и не хотел им отдавать сумку с плёнками, которую я поставил на кон за двадцать рублей. А потом собрали все вещи и вышли на какой-то станции, и я их больше не видел. Вот же твари!

Савелий точно знал, что следующей картой должна быть пикушка, но вылез «грёбаный» крестовый валет и тут же подошёл жирный полярный северный лис. Как он мог проиграть пленки с фильмом и музыкой для него до сих пор было загадкой. Просто на него нашло какое-то наваждение – морок, ибо по другому такой тупейший поступок объяснить было просто нечем. Саша столько труда в это вложил, а он подвел его. Какой же он дятел!

«Как же такое произошло? – крутилась в его голове. – Позор! Несмываемый позор! А позор, можно смыть только кровью, – пришла в голову мысль, и она была настолько неожиданной, что ноги у Савелия подкосились и он упал на пол вагона метро. – Неужели это всё? – думал он. – Неужели конец?! Я же еще так молод».

– О Боже! Что же я наделал?! – громко закричал он и под удивленными взглядами, столпившихся вокруг него пассажиров, зарыдал.

*****

Воронеж. Пункт междугородней связи.

– Алло. Я слушаю. <…> Сделали? <…> Всё забрали? <…> И плёнки? <…> Хорошо! Парня не тронули? <…> Зачем губу разбили? Кто разрешил?! <…> Хорошо. Жду вас. С пленок глаз не спускать!! Как приедете, сразу с вокзала немедленно ко мне, даже не заезжая домой! Ясно?! <…> Конец связи.