Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 272 страниц)

Глава 13

День. Кабинет Андропова.

– Что-то я совсем не пойму… Почему они постоянно плачут-то? – задал вслух риторический вопрос Юрий Владимирович анализируя услышанную часть доклада. – А Николай Анисимович, вообще, судя по записи, что-то в сердцах кинул и разбил!.. Что это, ваза была?

– Скорее всего, да, – ответил его помощник генерал-майор Андрей Сергеевич Шаповал. – Установить это пока не представляется возможным.

– Почему? А как же домработница?

– Светлана Владимировна дала ей неделю отпуска.

– Ясно, – вздохнул председатель КГБ СССР. – Ладно, в конце концов неважно, что он разбил, вазу или что другое, но вот почему у них истерики так и не заканчиваются, вот что интересно. Что по этому поводу удалось узнать?

– Товарищ Андропов, из-за чего в семье Щёлоковых происходит постоянные скандалы выяснить не удалось! – вытянувшись по стойке смирно приготовился к разносу генерал-майор, но ожидаемого «втыка» не получил.

– Слушай Андрей, а может быть у них кто-нибудь умер? Родственники какие-нибудь…

– Никак нет. Мы проверили. Не у Николая Анисимовича, не у Светланы Петровны не какие близкие родственники за последние два месяца не умирали.

– А дальние? Может быть умер кто-нибудь из дальних родственников, которые были дороги их семье? – задал вопрос Андропов, который всё ещё надеялся найти логическое и более-менее адекватное объяснение поведению министра и его жены.

– Юрий Михайлович. Посудите сами, если умер кто-то близкий, то они наверняка бы звонили бы по телефону родственникам покойного, узнавали бы, что, да как?.. В конечном итоге они скорее всего поехали бы на похороны, на поминки, или же на кладбище. Но ничего этого не происходит, из чего можно сделать вывод, что вся эта конфликтная ситуация и события происходящие в связи с этим, происходят лишь между двумя людьми – Николай Анисимовичем и Светланой Владимировной.

– Так. И какой же вывод?

– Измена… – неуверенно произнёс генерал Шаповал.

– Измена?.. – недовольно «крякнув» поёрзал в кресле Андропов. – И кто с кем изменял? Вы думаете там?! Если нет, так начинайте уже думать головой, а не чем вы там привыкли это делать! Сначала она просит у него прощение, то есть она ему изменила… так?

– Так, – подтвердил помощник понимая куда клонит его патрон.

– А через пятнадцать минут уже он у неё прощение просит! Так?

– Выходит, что так, – в очередной раз подтвердил собеседник.

– А раз так, то ответьте мне на вопрос: как такое может быть? Они друг другу, что ли изменяют? У них что, у каждого роман на стороне? И почему тогда, и мы об этом ничего не знаем?

Помощник молчал впитывая недовольство начальства.

– Плохо работаете! – произнёс председатель КГБ строго глядя на подчинённого. – Может быть у Вас под носом какая-нибудь «агентша» ЦРУ «охмуряет» министра МВД СССР, а вы «ни ухом, ни рылом»!

Генерал вновь «подобрался» и вытянулся по стойке смирно.

– Записывайте, – продолжил Андропов. – Необходимо узнать где, когда и с кем изменял министр своей жене в последний раз, если изменял вообще, а также, были ли измены со стороны жены, – хозяин кабинета вздохнул и риторически произнёс: – Хотя это и грязное бельё, но покопаться нам в нём необходимо. Может быть всё же на измена где-то на работе происходит? Секретарши, помощницы или ещё кто-то из персонала?..

– Нет. Не на работе, не вне её, о наличии посторонних связей кого-либо из супругов выяснить не удалось. Единственное, что может наводить на мысль о измене, так это упомянутое несколько раз имя некоего Артёма.

– Артёма? Что за Артём?

– Ищем.

– Ясно. А по родственникам? Может быть этот Артём кто-то из родственников? И они его упоминают?

– Среди знакомых и родственников министра люди с такими именами не обнаружены. А вот у Светланы Владимировны, есть родственница в Тульской области внучка которой родила недавно мальчика, которого назвали Артёмом.

– Ребёнок?.. – в задумчивости произнёс председатель КГБ и стал анализировать в слух: – При чём тут ребёнок… может внуков хотят? Так у них, по-моему, уже есть… разве что ещё… не сходится что-то…

– Юрий Владимирович, скорее всего в тех беседах не имеется ввиду младенца.

– С чего такой вывод? – недовольно проговорил хозяин кабинета.

– Щёлоков его называет товарищ Артём.

– Вот даже как. Товарищ… Ну да… Младенца товарищем называть не будут… – продолжал размышлять Андропов. – Артёмом значит ребёнка назвали… ага… Товарищ Артём, товарищ Артём…

Подчинённый ждал пока начальство упорядочит мысли и будет готово продолжить слушать доклад дальше. А начальство тем временем откинулось на спинку кресла и закрыло глаза…

Через пару секунд Юрий Владимирович открыл глаза и сверля подчинённого взглядом спросил:

– А Сталин? Сталина Щёлоков в своём загуле упоминает?

«Вот это да. Как он догадался? Откуда узнал, что имя Сталина не раз упоминал министр? Вот это анализ ситуации! Высший класс! Вот это прозорливость! Вот это мозг!» – восхитился начальством помощник и доложил:

– Так точно Юрий Владимирович. Упоминает. И не раз.

– Что?! – проревел Андропов, вскакивая с кресла. – Он упоминает Сталина, а ты мне тут про младенцев уже пол часа талдычишь!! Что он говорил?.. Говори ё* т*** м***! Х*** ты молчишь! Работники ё****! Почему раньше не доложили?! Министр связан с товарищем Артёмом! Это же заговор ё* т*** м***!! Заговор!

Генерал-майор опешил от такого необычного поведения начальства, от которого в жизни своей он не разу даже дурного слова не слышал, а тут вообще маты, и немедленно продолжил доклад:

– Аналитики подумали, это всё пьяные бредни министра…

– Докладывай!! Не молчи! Аналитики твои х***!! И дай мне сюда стенограмму разговора министра!

Генерал Шаповал протянул стенограмму и продолжил:

– Несколько раз упоминается имя Иосифа Виссарионовича Сталина, а также один раз упоминается имя его сына – Василия. Причём говоря о последнем, Щёлоков обещает всех порвать зубами.

– При чём тут Вася? – не понял Андропов быстро просматривая текст с высказываниями Щёлокова.

– Мы считаем, – решился генерал, – что у Николая Анисимовича белая горячка.

– Гм… ну вы хватили, – успокаиваясь и усаживаясь на своё место произнёс председатель КГБ.

– Да, да, – почувствовав, что угроза миновала осмелел помощник. – Наши эксперты, проанализировав все высказывания министра за последнее несколько дней пришли к выводу, что тот нездорово, и скорее всего у него развивается вялотекущая шизофрения.

– Да вы что, совсем, что ль там с ума походили?! – возмутился хозяин кабинета. – Я видел Николая Анисимовича вчера в Кремле. Мы перебросились парой слов. Я уверен, министр здоров и производит впечатление нормального человека.

– Но эксперты…

– К чёрту ваших экспертов! Они, что хотят сказать? То, что министр внутренних дел СССР сумасшедший?

– Да, – чётка понимая, что его патрон такого ответа не ожидает решился честно доложить генерал, но в последний момент испугавшись за себя и свою дальнейшую карьеру, срочно добавил: – Но я с их выводами не полностью согласен!

– Да как Вы смеете такое заявлять?! Николай Анисимович хорошо справляется с поставленными ему партией и правительством задачами. Грядёт реформа МВД, а вы заявляете он сумасшедший! Ваши аналитики несут чушь, а вы её зачем-то докладываете мне! – со злостью произнёс председатель КГБ, а затем задумался:

«А так ли это плохо, если действительно главный милиционер Советского Союза окажется сумасшедшим? Ведь, если это действительно так, то тут открываются большие перспективы, как для дискредитации самого Щёлокова, так и для дискредитации его друга – Леонида Ильича Брежнева. Если приобщить к выводу плёнки с записями, а также навести «тень на плетень», то окажется, что только нездоровый на голову человек, мог поспособствовать в назначении на должность главного милиционера страны сумасшедшего… О том, что в продвижении друга на пост министра МВД помогал лично генеральный секретарь, знают все, поэтому удар по Щёлокову автоматически ударит и по Брежневу…

Да, перспективы для игры есть. Перспективы огромны и призом в этой игре может быть верховный пост страны. Это дело нужно хорошенько обдумать и всё хорошенько ещё раз взесить. В первую очередь, необходимо найти чёткое объяснение, почему мы прослушивали министра, а уже затем предъявить эти записи в ЦК. Второе, нужно выяснить на какие слова и действия Щёлоков реагирует наиболее болезненно, чтобы в нужный момент использовать это и вывести министра «из себя», дабы тот показал своё истинное лицо – психа. Ну и третье: скорее всего всё это пустое и министр окажется нормальным, поэтому необходимо придумать правдоподобную версию из-за чего КГБ слушало министра МВД.»

Помощник молчал и Юрий Владимирович решил вернуть дискуссию в прежнее русло:

– Хорошо. По поводу психического здоровья министра подготовьте отдельную докладную записку. Кстати, быть может нужно провести обязательное обследование всех членов правительства, под предлогом осеннего обострения болезней у некоторых из ответственных товарищей. Мы не можем жертвовать здоровьем столь ценных кадров от которых зависит работоспособность и благополучие нашей страны, в связи с этим вне плановая диспансеризация лишней не будет. Подготовите по этому поводу предложение.

– Есть, – по-военному отрапортовал генерал-майор.

– Вот ещё. Вы знаете, что у товарища Сталина был друг, который погиб?

– Что-то слышал… – неуверенно ответил помощник.

– Что-то слышал… – передразнил его Андропов. – О таком нужно не слушать, надо знать! Ничего не знаете! У меня складывается впечатление, что вы не соответствуете занимаемой должности!

Шаповал вытянулся по струнке и преданно смотрел на недовольное начальство.

– Был у Сталина друг. Погиб он 24 июля 1921 года при испытании аэровагона, по дороге из Тулы в Москву. Звали его Сергеев Фёдор Андреевич, а партийный псевдоним у него был – товарищ Артём! Понял?! Так вот, Сталин его сына усыновил и воспитывал как своего. Сын товарища Артёма был очень дружен с сыном Сталина – Василием.

– Из Тулы… – эхом произнёс помощник. – И младенец тоже из Тулы…

– Да? – удивился Андропов. – Точно. Ты думаешь может быть связь?

– Я уже не знаю, что и думать… Нужно узнать в честь кого назвали новорождённого. И нет ли у них среди родственников Сергеевых.

– Да! Правильно! Вот и узнайте! – согласился с такой постановкой вопроса Андропов. – Пошерстите в их биографиях. Узнайте, с чего бы это они ни с того ни с сего решили мальчика назвать Артёмом. Это же как минимум непонятно.

– Да, тут есть где развернуться, – также преданно смотря на начальство произнёс помощник.

– Вот и развернитесь! Чует моё сердце, что между этими всеми событиями есть связь и связь прямая… В воздухе витает запах заговора против Советской власти! Вы не находите? – спросил Андропов и поправив очки посмотрел на остолбеневшего помощника.

Вечер. Реакция ансамбля на сдачу экзаменов Сашей.

Сева.

«Во молодец! Во даёт! Взял всё и сдал. Такое впечатление, что он, если захочет, то поучившись в институте год, сможет сдать все экзамены за пять лет!! Просто красавец! Как я рад за него! Молодец, что позвонил, а то ведь все переживают. Все ждут – как он сдаст?! Все на нервах! Эх, как же сейчас все ребята обрадуются!» – радостно думал Савелий, набирая по телефону номер Юли.

– Ало Юля?.. Привет, это Сева.

– Привет. Что-то случилось?

– Случилось! Конечно случилось. Я звоню тебе сказать, что Сашка школу закончил! Представляешь?! Он все экзамены сдал на отлично! Представляешь?!

– А я знаю, – ответила собеседница.

– Знаешь? Откуда? Он и тебе позвонил?

– Нет. Он мне не звонил. Мне ромашка сказала.

– Кто? – удивился Сева.

– В смысле хризантема, – поправилась та.

– А. Понятно. Ну ладно. Пока. Мне ребят ещё нужно обзванивать.

– Пока.

«Ромашка, которая хризантема… Интересно, что бы это значило.»

* * *

– Ало.

– Алло.

– Привет Дим, эта Сева.

– Здорова.

– Сашка экзамены сдал. Представляешь?

– Представляю. Хорошо. Молодец. Когда проставляться будет не знаешь?

– Эээ… Не знаю.

– Ну как узнаешь, то не забудь набрать. И кстати, скажи ему, что проставляться нужно не вином, а водкой.

– Почему именно водкой?

– Да, у меня от вина изжога последнее время…

* * *

– Антон здравствуй.

– Кто это?

– Это Савелий.

– Савелий?.. Ах, Сева… напугал ты меня… Привет. Ты чего хотел. Я сплю. Мне сегодня в ночную.

– Сашка экзамены сдал.

– Хорошо. Старик, мне поспать нужно. Всё. Пока.

«Вот же блин. Неудобно получилось… Совсем наверное его на работе замучили…»

* * *

– Алло. Кеша, это ты?

– Ну не ты же!.. эээ…

– Привет!

– Привет от старых штиблет… Эээ… Чё…

– Саша экзамены сдал.

– И чё…эаэээ…

– Да просто. Хотел тебе сообщить.

– Да…..а… аээ… э… идите вы все со своим… эээ… Сашей?.. Я в рот всех… эээ… я ***** ****** и вас тоже ***** …эээвэээв…ээывэ…

– Пока.

«Всё ясно. Он вдугаря пьян. Больше дураку, звонить никогда не буду. Я думал он изменился, а на самом деле стал ещё хуже. Надо было, наверное, ему ещё сильнее тогда долбануть..»

* * *

– Привет Мефодий.

– «При» и, «ве» и, «т» и, «четыре» и.

«Во молодец. Во как Саша на него повлиял. Даже дома после работы занимается – «ставит» темп.»

– Занимаешься? Извини, что отвлекаю. Я звоню сообщить, что наш Саша сдал экзамены.

– «Хо» и, «ро» и», «шо» и, «четыре» и.

– Всё. Пока. Извини, что отвлёк. До свидания.

– «До» и, «сви» и, «да» и, «ни» и … «раз» и … Эээ… тут же пять тактов… Тьфу ты ё* сбился! Понял короче… Давай, пока… «Раз» и, «два» и, «три» и, «четыре» и… «пять» и… Пять? «И»?.. Да что ж такое-то!! …

Вечер. Дом.

Позвонив Севе, я прошёл на кухню и сел за праздничный стол, который накрыла мама. Кроме «обычных» всевозможных вкусностей, которые присуще основной массе праздных столов: колбаса сервелат, салат оливье, квашеная капуста, солёные огурчики, красная рыба, сыр, варёная картошка, жаренная курица, также присутствовал и торт «Птичье молоко», который к моему удивлению продавался не только в кондитерской при ресторане «Прага», но и в обычном продуктовом магазине. Практически всю эту кулинарную красоту, мама получила в продуктовом «заказе» на прошлые недели, который выдавали на работе.

Я рассказал, как проходили экзамены и о их успешной сдаче. Она была очень рада за меня и даже немного всплакнула, пожурив, что её сынулька слишком быстро повзрослел.

Я сказал, чтобы она не расстраивалась, так как сынулька хотя и немного повзрослел, но уезжать от неё никуда и никогда не собирается и поэтому в меру своих сил, как и прежде, будет ей ещё очень долгое время мотать нервы с той же периодичностью, или даже чаще.

Она мне сказала, что я неблагодарный поросёнок, на что я возразил в том смысле, что я хоть и поросёнок, но очень благодарный и аргументируя это поцеловал мою любимую мамочку в щёчку. Она взъерошила мои волосы, чмокнула меня в ответ и весело смеясь положила мне на блюдечко кусочек вкусного торта.

* * *

Когда ложился спать, то подумал: а не сильно ли я застращал семью Щёлоковых? Может быть нужно было как-то помягче. Ведь после прочтения тех писем, в которых фактически описан бесславный конец как их семьи, так и СССР в их сознании может сложиться очень пессимистическая, депрессивная атмосфера, которая вряд ли будет способствовать продуктивному образу мышления.

В той жизни они оба совершили, пусть и ужасный, но всё же поступок, на которой способны не многие, поэтому в том, что они могут сделать нечто подобное и здесь я не капли не сомневался. В связи с этим оставался открытым вопрос: не напугал ли я подопечных вывалив им «на голову» всё сразу.

Конечно, они фронтовики, они прошли огонь и воду, вместе с медными трубами в придачу, тем не менее… уж не слишком-ли резкий переход оказался, от счастья к грядущему несчастью? Смогут ли они правильно переварить и усвоить всю информацию о «трагическом» ближайшем будущем?.. Конечно, шока-терапия может и помочь, но может и навредить, дав совсем не тот результат, на который я рассчитывал.

Во истину: многие знания – многие печали. Как бы такое воздействие не стало бы для них фатальным!

«Саша. А почему нельзя было подумать об этом раньше? Разве это правильно, так над людьми издеваться?» – задал я сам себе вопрос.

«Не знаю. Может и неправильно. Но сделанного не воротишь,» – ответил сам себе я и заснул.

Глава 14

9 сентября. Пятница.

Проснулся в семь часов утра. На душе было неспокойно. Сходил в ванну, оделся, поставил на плиту чайник и прислушался к себе.

«Что со мной? Какое-то чувство тревоги. Что-то не так? Но что? Вроде бы всё в порядке. Мама дома, она сегодня работает в ночную. У меня тоже вроде как всё нормально. Может, что с бабушкой? Да вряд ли. Она в той реальности прожила достаточно долго, поставив меня на ноги, так почему сейчас с ней должно что-то произойти? Да и соседи бы сообщили если бы что-то случилось. Тогда что же меня так гложет?..»

Не придя ни к какому определённому выводу о причине волнения, я решил нарезать себе бутербродов к чаю. Встал с табуретки и прежде чем открыть холодильник включил радиоприёмник.

Он был настроен на «Голос Америки» и сразу же начал «шуршать» забивая голову с утра пораньше ненужным шумам-помехами.

Эти голоса спецслужбы Советского Союза глушили как могли, засоряя эфирную частоту всевозможным хламом, но тем не менее «голоса» пробивались, и большая часть советской «интеллигенции» их постоянно слушала.

Ежедневно впитывая в себя «демократические», «толерантные», «общепринятые» ценности «светлого» «свободного» западного мира, она, как и положено интеллигенции их впитала, а затем показала своё истинное лицо устроив нам гласность и перестройку. В результате такого показа половина страны толерантно исчезло, а сама страна перестроившись чуть не померла в агонии.

Поморщившись от шума, я решил покрутить ручку приёмника и найти радиостанцию «Маяк», где как раз в это время должна была начинаться утренняя гимнастика, но тут приёмник видимо устал шуршать, и радиостанция «голос Америки» вполне себе чисто завещала:

– Внимание! Внимание! Говорит радиостанция «Голос Америки»! Сенсация! Из Советского Союза сбежал вместе с семьёй высокопоставленный чиновник.

«Ни фига себе! В той жизни я что-то не припомню, чтобы что-то подобное происходило,» – обалдел я и стал внимательно слушать радио уставившись на аппарат.

– Внимание! Внимание! Сенсация! В страны свободного мира от кровавого большевистского режима бежал министр внутренних дел СССР Николай Щёлоков, – захлёбывался от радости радиоведущий.

Ноги мои подкосились, и я как стоял, так и сел прямо на пол…

– Внимание! Внимание! Сейчас вы услышите сенсационное интервью, которое дал министр МВД СССР нашему корреспонденту.

Я перестал дышать и уставился на приёмник.

Корреспондент: Как долетели Николай Анисимович?

Министр: Хорошо. Нормально.

Корреспондент: Добро пожаловать на гостеприимную Великобританскую землю.

Министр: Спасибо.

Корреспондент: Расскажите пожалуйста. Вот вы решили пойти на столь отчаянный шаг – покинуть ужасную античеловеческую страну. Вам было страшно?

Министр: Конечно, но поговорив с супругой мы решили взять детей и пойти на это, иначе нас там бы ждала только смерть.

Корреспондент: Расскажите, как это произошло?

Министр: Вчера вечером я, вместе с семьёй прилетел в Германию для дружеской встречи с министром внутренних дел ГДР. Там нам удалось оторваться от сопровождающего нас кортежа, и мы скрылись в одном доме в Берлине, где по подземному ходу попали в ФРГ. Ну а оттуда чартерным рейсом на самолёте мы вылетели в Лондон. И вот мы тут.

Корреспондент: Очень хорошо. Как вас тут встретили?

Министр: Встретили нас замечательно. Я уже имел беседу с послом Соединённых Штатов Америки, и мы обсудили с ним наше дальнейшее сотрудничество.

В горле всё пересохло и очень захотелось пить.

Корреспондент: Уже не у кого не вызывает сомнений тот факт, что советский кровавый режим душит свободу и равенство в стране, которая воевала вроде бы как против тоталитаризма во Второй Мировой Войне. Вы же тоже были участником той войны?

Министр: Да был.

Корреспондент: Так вы можете подтвердить или опровергнуть этот ужасный факт?

Министр: Да могу.

Корреспондент: Ну…

Министр: Какой факт?

Корреспондент: Факт, что свободы в СССР нет.

Министр: Да свободы в СССР нет и это факт!

Корреспондент: Быть может вы ещё что-то хотите сказать?..

Министр: Безусловно!

Чуть прошуршав бумагой…

Министр: Уже не для кого не секрет, что советский режим душит свободу и равенство в стране….

«Мля… а у них там накладочка произошла, – порадовался я неудаче противника. – Наверняка наши ведут запись эфира и этот факт может быть освещён как то, что Щёлоков работает под контролем!»

Министр: … которая вроде бы воевала против тоталитаризма. Сейчас же «тюрьма народов», именно так я теперь буду называть свою бывшую родину… так вот… тюрьма народов находиться под контролем кровавых маньяков и убийц! Во как!

Корреспондент: Ого как вы смело!

Министр: А то! Мы ещё и не так можем!

Корреспондент: Прошу вас.

Опять зашуршали бумагой.

Министр: Именно здесь, в стране свободы и демократии я решил дать вам интервью.

Корреспондент: Замечательно. А что вас натолкнуло на мысль о побеге?

Министр: Кровавый режим, диктатура взяточников и чиновников, а также несогласие в международных вопросах.

Корреспондент: Просто прелестно.

Министр: А можно я теперь своими словами скажу?

Корреспондент: Эээ… своими? Эээ… конечно, но эээ… подумайте хорошо и скажите…

Министр: На самом деле к решению о эмиграции меня подтолкнул один товарищ и я хотел бы к нему сейчас обратиться, потому как уверен он нас слушает.

Корреспондент: Прошу…

Министр: Товарищ Артём, а точнее будет сказать – Саша Васин. Спасибо тебе большое за то, что ты предупредил меня о том какая трагедия ждёт мою семью в вашей стране. Сейчас я в стране истинных демократических ценностей и предлагаю тебе тоже бежать. Я уже говорил с сотрудником ЦРУ – Джоном Смитом и они с удовольствием готовы помочь тебе эмигрировать из «Мордера». Для этого тебе достаточно прийти в посольство любой страны свободного мира и сказать, что ты пришелец из будущего. Они всё сделают и переправят тебя. Та информация, которую ты мне передал уже обрабатывается и в скором времени поможет нашим друзьям смести античеловеческий советский режим.

Корреспондент: Браво! Лучше и не скажешь! От себя мы тоже хотим добавить: Саша Васин, Америка ждёт тебя.

«Вот же б**!! – в горле стоял комок. – А откуда они мою фамилию-то узнали?! Вот это подстава! Феерический п*****! Походу дела пора мне «на соскок». КГБ уже наверняка по мою душу выехало. И куда мне бежать? Неужели и правда в Америку? Жесть какая-то…»

Министр: А можно я теперь, вместе со своими новыми друзьями несколько лозунгов озвучу?

Корреспондент: Конечно. Прошу Вас.

Неимоверным усилием я заставил себя встать с пола и подойти к приёмнику.

Ну а в эфире тем временем уже начиналась вакханалия. Министр стал выкрикивать лозунги….

Министр: Брежнев вор!..

Хор новых демократических друзей: Брежнев вор! Брежнев вор!..

Я перестал дышать.

Министр: СССР без Брежнева!..

Хор новых демократических друзей: СССР без Брежнева! СССР без Брежнева!..

У меня широко открылись глаза.

Министр: Брежнев уходи!..

Хор новых демократических друзей: Брежнев уходи! Брежнев уходи!..

Я схватился за голову.

Министр: РСФСР будет свободной!..

Хор новых демократических друзей: РСФСР будет свободной! РСФСР будет свободной!..

Ноги опять подвели, и я упал на пол.