Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

<…>

– Кстати, а что за две папки, которые ты оставил на полке?.. – раздавались голоса на кухне…

<…>

– Саша, ну пожалуйста, ну дай мне почитать роман «Играть, чтобы жить». Мне очень интересно, что за ЛИТРПГ ты такое придумал?! Я очень тебя прошу! ПО-ЖА-ЛУЙ-СТА! – слышали крики доносящиеся из квартиры соседи…

<…>

<…>

<…>

– Александр, я вновь обращаюсь к твоей совести и человеколюбию! Прошу тебя войти в моё положение. Я поняла, что «ИЧЖ» ты мне пока дать не можешь, но… Понимаешь ли, мой муж стал одержим твоими книгами, в особенности одной. Он просил, он упрашивал, он требовал, чтобы я с тобой договорилась, и ты продал бы ему один экземпляр продолжения романа «Звёзды – холодные игрушки.»! Он просто умоляет тебя продать вторую часть, – говорила она протягивая ему двадцать пять рублей. – Возьми… На мороженное…

– Уберите деньги Ольга Ивановна, – стоически отвергал Саша «взятку». – Я Вам и так дам его почитать. Но позже…

– Когда же? Он находится на какой стадии? Он уже написан? – через чур быстро «тараторила» гостья, вся подавшись вперёд.

«Походу дела тёте тоже «звёзды» зашли,» – думал, глядя на неё великий писатель и отвечал:

– В конце октября.

– А про Гришу?

– Про Гришу?.. Ну про Гришу, тогда уж чуть позже… Наверное, к концу ноября – началу декабря получится написать. Кое-какие намётки уже есть, так, что напишу быстро…

– Тогда давай мы сделаем с тобой так, – не упуская момент решила «взять быка за рога» одержимая ВРИО. – Сначала ты пожалуйста пиши продолжение романа «Гриша Ротор», в октябре, а уж потом всё остальное! Договорились? Вот и славненько!

«Гм… а интересная фраза: Гриша Ротор в октябре,» – подумал Саша, почесывая затылок

Александр проводил её до метро и попрощавшись ушёл, а она подошла к телефонному автомату и набрала номер своей квартиры.

– Привет Серёжа. Это я.

– Оля, ты где? Почему ты звонишь? Что случилось? – забеспокоился муж, по голосу которого можно было понять, что он немного «подшафе».

– Не волнуйся, всё нормально. Я уже у метро, – успокоила она его, чтобы «не накручивал» себя.

– А почему ты так поздно? Уже почти одиннадцать вечера!!

– Я была у него!..

– У него? Это у кого? – с раздражением и тревогой в голосе ожидаемо «забычился» муж, а потом как бы вспомнив воскликнул: – Ах у него?.. У Василия Васильева?

– Да, у Васильева конечно, у кого же ещё?.. Уж не думаешь же ты, что я себе любовника нашла? Мне не надо, я тебя люблю. Кстати, его не Василий зовут оказывается, а Саша. Саша Васильев. Так, что мы с тобой неправильно там испорченную надпись прочитали.

– Ну, ты же знаешь, – смутился слегка пьяненький муж и стал бубнить, – там случайно так получилось. Не удержал кружку, что-то пролилось, вот и…

– Знаю, знаю… Ты там всё облевал и залил в тот день! – с ноткой укоризны напомнила она мужу «косяк», который он «упорол». Тот стыдливо молчал и не возражал, поэтому она продолжила: – В общем он пишет!

– Про алари?

– Да к чёрту алари! Он сейчас на неделю улетает, а как прилетит сразу начнёт писать вторую часть про «Гришу Ротора»! – сказала она ожидая услышать хвалебные и даже возможно радостные крики, однако вместо этого муж что-то выпил, крякнул и зловещим тоном не предвещающим ничего хорошего поинтересовался:

– А Пётр Хрумов как же?.. Он что, так и останется среди вечных льдов один? И ему не будет подкрепления?

– Нет, нет, что ты, – решила быстро потушить разгорающийся было пожар жена, – будет подкрепление. Будет! Крысу, которая была заместителем командующего красно-фиолетовой эскадры, разоблачат. Она окажется английским шпионом. Кстати и подкрепление пришлют, причём с двух флангов сразу.

– О! Превосходно! Ты знаешь, а я так и знал. Ну не верил я, что крыса-командующий окажется крысой «в натуре» и бросит своего бойца на произвол судьбы. Не тот он человек, – особо не заморачиваясь от мысли, как может быть в космосе два фланга, закричал Сергей. – Оля! Это надо отметить! Приезжай скорее! Я бутылку только недавно открыл, но ты не волнуйся, там ещё много осталось… А вообще, я сегодня восемь бутылок сорокаградусной «Зубровки» купил, чтобы завтра вовсе на улицу не выходить. Теперь на долго хватит!! Но всё же ты лучше всё равно поторопись, – проговорил всю жизнь, боровшийся за трезвый образ жизни муж и повесил трубку, а она, про себя похвалив столь сообразительную вторую половинку за полезную инициативу, улыбнулась и стуча каблучками быстро пошла к турникетам, напевая себе под нос: – А я тоже завтра на работу не пойду.

Интересно то, что Сергей, закупая так полюбившуюся ему «Зубровку», абсолютно не знал и вряд ли мог знать вообще о содержании в растение зубровка душистая, ядовитого соединения – кумарин (лактон о-оксикоричной кислоты).

Из-за такого вот соединения, «зубровка» к примеру, запрещена к импорту в США с 1978 года.

Ну, а у нас… Ну, а у нас можно пить всё, что горит и гори оно всё синим пламенем!..

Конец интерлюдии

Саша.

Выйдя из такси, предварительно заплатив водиле двадцать рублей, я прошёл к «главному» зданию аэропорта, где и была назначена встреча со всеми участниками грандиозного мега проекта «Человек с Земли».

Глава 4

Саша.

Подойдя к «туристам» со всеми поздоровался и поспрашивал: «как дела»? Народ был в приподнятом настроении и улыбаясь говорил, что всё в порядке. Сильно удивило присутствие в нашей компании Лили, про которую я как-то забыл, ибо в той композиции на которую мы собирались снять клип её данные виолончелистке были не востребованы.

«Ну, что ж. Придётся ей партию какую-нибудь придумать,» – не переставая со всеми «ручкаться» подумал я.

Наша «честная компания» не осталась незаметна для окружающих, поэтому «зеваки» постоянно приставали к нашей труппе, просили автографы у звёзд, говорили тёплые слова и всячески «тусовались» рядом.

Что ж, это было предсказуемо, и я пересчитал присутствующих сверяясь со списком, лавируя меж любопытных и галдящих любопытных граждан.

Посчитал и остался доволен. Как я и надеялся, приехали все актёры, кто будет задействован в фильме и это не могло не радовать.

Через несколько минут «автографской» сессии к нам подошёл Армен и сказав: – Пора, – пригласил пройти нас на посадку.

– Армен, слушай, тут такое дела, – обратился я к «компаньону», когда наша и не только «наша», весёлая компания с шутками и прибаутками, пройдя контроль вышла на лётное поле и направилась к самолёту. Ну да, а чего тут такого-то… Прогулка по лётному полю к трапу летательного средства, а затем посадка в него, для этого времени вполне себе обыденность. – Мне дня через два-три, нужно будет в Москву попасть на несколько часов.

– Как это через два-три? – удивился Армен. – Ты, что сможешь снять всё за один день? А клип твой?.. Или успеешь?

– Нет. За день не снимем конечно, да и за три не снимем.

– Тогда как же… У нас планы, что ль поменялись? Не понял я тебя…

– Планы у нас прежние. Снимаем всё, как и хотели, просто через три дня вечером мне «кровь из носа» в Москве надо быть. Я быстро ночью кое-какие дела сделаю, а утром прилечу опять в Ереван и продолжим доснимать. Поэтому, прошу тебя, дай команду своим людям, чтоб билеты купили.

– Гм… – в задумчивости произнёс собеседник, показывая у трапа стюардессе свой билет. – И что за срочность? Я могу помочь?

– Ну… конечно… – кивая головой сказал я, поднимаясь по ступенькам, и добавил очевидное: – Достань билеты.

– Билеты, билеты… Гм… Так ты не скажешь зачем летишь?

– Скажу конечно, но потом, – искренне соврал я совершенно не собираясь рассказывать «камраду» о предстоящей записи военных песен в студии «Мелодия», в которой будет учувствовать «Хор Александрова…».

– Почему не сейчас?

– Да не к чему это. Лишней инфой голову себе забивать. Считай это секретом.

– Гм… секреты, секреты, – в задумчиво произнёс Армен косясь на меня и подходя к своему месту. – Ладно, что же с тобой делать, помогу. Достанем тебе билеты и туда, и обратно.

– Спасибо большое, – обрадовался пионер и направившись к дальше по проходу услышал негромкий окрик «компаньона».

– Саша!..

Я обернулся.

– Имей ввиду, я полечу с тобой, – сказал он и подмигнув мне стал протискиваться к иллюминатору.

Пройдя чуть дальше сел на своё место, которое находилось радом Севой и Юлей, что не было никакой случайностью, ибо я заказывал именно так. Дело в том, что в полёте я хотел ещё раз порепетировать с нашей «рыжухой» её роль, дабы не опозорится перед мэтрами на съёмках. К тому же в последний момент мы узнали, что, Юля никогда не летала на самолётах и ей страшно. Что ж, для поддержки нашей принцессы в воздухе, был выбран как тайный воздыхатель, который с потерянным видом уселся в кресло, пристегнулся ремнём и вцепился в подлокотники кресла самолёта, так и отвлекающий манёвр с репетированнием роли. Как говориться два в одном…

– Эй, товарищ, – обратился я к другу видя его бледное лицо, – мы ещё никуда не летим. Не волнуйся ты так, на тебе ж «лица нет». Нам капитан обязательно скажет, когда «вцепляться» нужно будет. Так, что разожми руки и расслабься, а то пальцы сломаешь, а тебе нельзя. Ты ж пианист.

– Хорошо, – прошептал тот, не оборачиваясь и всё время глядя перед собой, однако руки разжал.

«Нда… тяжёлый случай!» – констатировал я очевидное и по очереди осмотрел сидящих со мной рядом юношу и девушку.

Слева Юля: осанка прямая, взгляд жалостливый, глаза «набухшие» и готовые вот-вот пролить потоки горьких слёз. Внимательно смотрит на табло с надписью: «Пристегнуть ремни», и без сомнения готова это сделать по первому требованию надписи.

Повернул голову вправо. Савелий по кличке Сева напряжённо сидит с не менее прямой спиной и по своей любимой привычке почти не дышит. О том, что он жив, говорит лишь его редкое помаргивание ресницами, и регулярно сглатывающий слюну кадык.

– «Алес капут»! – сказал я себе «под нос» и положив обоим «первоходам» руки на колени резко затряс их приговаривая: – тревога! Тревога! Пристегнуть ремни!

– Саша ты что, немедленно прекрати, – вскрикнула от неожиданности рыжуха на секунду отвлёкшись от своих мыслей. Сева же повернул своё бледное лицо ко мне, но не вымолвив не слова, вновь отвернулся.

«Гм… он там «не обписался» случайно,» – подумал «шутник» и решил приободрить окружающую братию вновь резко затряс их колени. – Хорош спать, говорю! Всё будет ровно и красиво!

Те от опять повернулись ко мне, хотели что-то сказать, но вспомнив, где они находятся вновь приняли свои позы и вернулась к печальным думам о отключённых двигателях, криках ужаса, искорёженных обломках и валяющихся телах…

– Сева. А ты почему мне не сказал, что в первый раз летишь? Ты же говорил, что летал уже, – негромко поинтересовался я у друга, пытаясь того отвлечь и вывести его из «каматоза». – Соврал?

– Нет, не соврал. Я действительно летал с родителями уже, в Ригу. Только мне тогда десять месяцев было…

– Ах вот оно как… нда… как говориться: вопросов больше не имею… – ухмыльнулся «бывалый» и решив припугнуть своего правдивого кореша прошептал: – Ну раз так, как знаешь… Я думал, ты мне подсобишь… Будешь Юлю помогать отвлечь от мыслей, а ты… Ну и ладно. Что ж, придётся тогда тебя пересесть на другое место, а то мне с вами двумя одному не справиться… Ну, а сюда мы позовём более опытного «бойца» мне в помощь. К примеру Иннокентий, наверное, подойдёт… Где он тут сидит? Сейчас позову, а то мне с вами двумя уж точно не справиться…

Сказав это, я стал крутить головой выискивая басиста-бунтовщика.

– Не надо Кешу! – через чур громко выкрикнул Сева, причём настолько «через чур», что упоминаемый «всуе» товарищ услышал своё имя и увидев крутящего головой меня крикнул через четыре ряда в ответ:

– Что не надо?

– Да так, всё нормально! – запутал я до этого жадно о чём-то спорящего с Антоном басиста и опустившись в кресло вопросительно посмотрел на Савелия.

– Я практически в порядке… Видишь, подлокотник кресла отпустил, да и руки даже уже почти совсем не трясутся!.. Готов помогать успокаивать Юленьку, – прошептал он мне на ухо, а затем еле слышно добавил: – Просто страшно очень…

– Договорилась, – удовлетворённый ответом прошептал я в ответ и обогатившись к принцессе поинтересовался: – Юль, а ты текст взяла?

– Текст?.. – лишь на секунду выйдя из прострации спросила она.

– Ну, да. Текст, со словами твоей роли, – подтвердил малолетний режиссёр и напомнил: – Ведь мы же не просто так в Армению едем, а кино снимать.

– Да взяла, – ответила собеседница после недолгой паузы.

– Отлично, доставай. Сейчас репетировать будем, – огласил планы на ближайшее время я и полез к себе в сумку за сценарием.

– Саша? Ты прямо сейчас хочешь репетировать? Прямо тут? Здесь? – открыв на «всю катушку» свои бездонные «глазищи» удивлённо поинтересовалась красавица.

– Ну да. прямо «тута»! А чего такого-то? Зачем сидеть и время зря терять, если, это самое время можно использовать с пользой! – скаламбурил я и достал сценарий.

– Но Саша, вдруг чего-нибудь с самолётом случится, а мы репетируем… – запротестовала та, но видя моё пофигистическое настроение перевела взгляд с меня на Севу, ища в нём поддержку. Тот смущённо ей улыбнулся и неуверенно пожал плечами, показывая своё бессилие в этом вопросе.

Юля «фыркнула», поджала губы и выжидательно посмотрела на меня.

– Да чего с этим самолётом случиться-то может? Помашет крыльями хорошенько и через четыре часа мы уже в Ереване. Долетит как миленький и мы вместе с ним, – ободрил я ребят, но не убедил, ибо ребята ничего не сказав опустили глаза. Видя, что «птенцы гнезда Петрова» духом толком не воспаряли решил немного «похулиганить» и обратился сразу к обоим молодым людям: – Ребята, а хотите знать правду, как она есть?

– Да! – неуверенно ответили те с надеждой во взгляде.

– Я в планшете посмотрел все авиационные катастрофы за 1977 год. Так вот, на маршруте Москва-Ереван пассажирские самолёты в этом году, падать не будут. И в следующем вроде бы тоже, – открыл завесу тайны «пророк» и видя ничего не понимающие лица добавил: – Поэтому обещаю вам, вы долетите нормально и ещё поживёте.

– Гм… Что? Где ты посмотрел? – произнесла Юля, услышав откровение, а затем поморгав своими «коровьими» ресницами уточнила: – Это тебе сон такой приснился? Вещий сон?

– Без сомнения вещий! Ибо будет так, как было, – сказал я и хотел было уже засмеяться, но осознал, что именно ляпнул, и вместо смеха, практически выпрыгнул из кресла в проход под удивлённые взгляды пассажиров транспортного средства. Быстро опустился на пол и сразу же принялся отжиматься, под ошарашенные возгласы окружающих. В голове, «беря своё», зазвучали слова и лучше бы было, если бы это оказались слова из песни про корову…

Кто знает, что ждет нас?

Кто знает, что будет?

И сильный будет,

И подлый будет.

И смерть придет

И на смерть осудит…

((с) Г. Аполлинер. прим. автора)

Юля.

Она думала, что они поедут поездом, но оказалось всё намного хуже…

После того, как она узнала, что нужно будет лететь, то впала в шок. У неё буквально всё валилось из рук и даже папины слова о том, что ничего страшного в этом нет её не убедили, потому как в мыслях было только одно: Вдруг мы упадём? Вдруг на высоте в самолёте что-то сломается, он шлёпнется, и конец. Юля не испытывала никаких иллюзий о том, что, если самолёт всё же потерпит крушение упав с такой высоты, пассажиры непременно погибнут все и выживших не будет.

Мама, узнав о том, что её дочурке предстоит полёт, получила сердечный приступ и лишь вовремя выпитые капли валерианы, а также не менее вовремя принятая маленькая таблетка нитроглицерина, засунутая под язык, недовели дело до вызова скорой.

Юлино семейство почти каждый год летом выезжало на юг, предпочитая отдыхать либо в Крыму – в Алуште, либо Дагомысе, который находится в пригороде Сочи. Однако отдыхать они всегда ездили либо на папиной машине, когда папа был помоложе, либо на поезде, и никогда они не летали на самолёте. И дело было не в том, что билеты на самолёт были дороже, а просто потому, что мама всю свою жизнь боялась летать.

Эта фобия воздушного пространства передалась с молоком матери и Юле, поэтому новость о том, что ей в буквальном смысле предстоит взлететь в воздух, пугало её до глубины души и вводило в дрожь.

* * *

Когда она поднялись по трапу и зашла внутрь огромной «небесной птицы», то у неё от страха перед неизбежным всё внутри «оборвалось». Юля чуть не потеряла сознание и совсем не помня себя как-то очутилась у окна… Когда сознание вернулось, то увидела сидящего рядом с ней Севу, который был весь бледен и как ей показалось тоже боялся этого полёта.

Осмотревшись по сторонам, она увидела множество других пассажиров, которые либо уже сидели на своих местах, либо рассаживались. Её очень поразило выражение их лица, а точнее то абсолютное безразличие к своей судьбе, которое читалось на каждом из лиц. Было такое впечатление, что вокруг не люди, а какие-то бездушные куклы, которым всё равно долетят они или разобьются «к чертям собачим»! От таких мыслей Юля вздрогнула, а затем посмотрела где она сидит и ужаснулась ещё больше. Осознав, что находится она рядом с иллюминатором и ей предстоит увидеть удаляющуюся при взлёте Землю, она попросила Савелия срочно поменяется местами. Тот взглянул на неё отрешённо, но спорить не стал, а как какой-то робот встал и уступил ей своё место. Таким образом путешественница оказалась сидящий посредине трёхместного кресла. Оглядев окружающую действительность с нового ракурса, она поняла, что этого оказалось слишком мало и недостаточно, поэтому она, крепко держась за спинки переднего ряда кресел, пересела ещё дальше от ненавистного окна, заняв место у прохода и с набухшими от слёз и бессилия глазами стала ждать «приговора судьбы».

«Интересно долетим ли мы или нет? Сейчас бы погадать… Надо было съездить вчера на рижский рынок и ромашек купить! Ну или хризантем! Почему я этого не сделала! Теперь из-за этого, всё пропало! Жизнь закончена!» – накручивала себя Юля готовая в любой момент заплакать. Хотя мысли её были очень далеки и постоянно скатывались к трагедии, однако краем глаза она всё же увидела, что подошёл Саша и сел между ними.

И что б, вы думали? Тот, абсолютно не видя её крайне нервозное душевное состояние, порылся у себя в сумке и бесцеремонно предложил ей порепетировать. И это в тот момент, когда решалась её дальнейшая судьба.

Это было так бестактно, что она от избытка чувств в первую секунду даже задохнулась от возмущения и даже не знала, что и сказать! «Ну как он не понимает?! У неё же тут переживания! Она же волнуется! Она вся на нервах! А он её про какие-то тексты и репетиции спрашивает!» – с негодованием сердилось Юля, автоматически что-то отвечая и роясь в своей сумочки в поисках напечатанных листочков со словами её героини.

* * *

После того, как Саша ни с того ни с сего под всеобщее изумление решил сделать зарядку и поотжиматься, они приступили к репетиции диалогов и в этот момент двигатель чуть заревел и самолёт потихонечку поехал. Это было так неожиданно, для забывшей обо всём и увлёкшейся репетицией Юли, что она тут же всё забыла и вновь вцепившись руками в подлокотники кресла стала ждать развязки.

Самолёт же тем временем вырулил на взлётную полосу, двигатели взревели ещё громче, «птица счастья» разогналась и взлетела.

Ощущения полёта были такие необычные, что Юле даже это мгновение понравилось, однако насладится этим новым ощущением она не успела, потому, что Саша обломал ей весь кайф на корню, сказав:

– Ладно, хватит уже морочиться. Взлетели, да и ладно. Я же сказал, что всё будет ровно и красиво, поэтому не переживай. Лучше скажи мне, ещё раз, не подсматривая в текст, после какой сцены ты садишься возле камина и что говоришь?..

«Эх. Опять бестактность! Что сегодня с ним? Почему он такой нервный?! Я понимаю, что дело есть дело, но всё же… Можно и поделикатней было бы как-то высказаться, а не так резко. Я чуткий человек. У меня же свой внутренний мир и я переживаю. Не так конечно, как к примеру в недавно вновь прочитанной книжке Анна Каренина переживала, но тоже очень сильно. Интересно, как бы отреагировала на такую бестактность главная героиня романа Толстого, и что бы на это смог возразить Саша?» – усмехнувшись своим мыслям подумала она, а затем глубоко вздохнув начала рассказывать свою роль.

* * *

Одним словом, Юля просто забылась, обыгрывая предложенные сюжеты и лишь изредка, «по привычке», глядя на проходящих пассажиров где-то глубоко в сознании удивлялась их «пофигизму».

«Ходят туда-сюда, смеются, пьют воду, едят яблоки… просто всеобщее разгильдяйство какое-то… Ну летим мы на десяти тысячах метров, ну нет у нас парашютов и даже малейших шансов спастись, если что-то пойдёт не так, ну и что?! Подумаешь, эка невидаль…»

Так в диалогах, шутках и прибаутках и пролетели все четыре часа полёта…

– Просьба всем занять свои места и пристегнуть ремни. Самолёт идёт на посадку! – громко и чётко сказала стюардесса и Юля очень удивилась тому, что так быстро пролетело время и уже почти всё закончилось. К тому же как оказалось приземляться ей отныне было практически не страшно.

Она улыбнулась своим прошлым опасениям, которые не раз посещали её в преддверии полёта и поняла, что летать словно птица среди облаков ей очень нравится, ведь это быстро и совсем даже не страшно… Ну, разве только совсем, совсем чуть-чуть.