Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 272 страниц)

– Конечно с военных, – успокоил я военного и добавил: – Как говориться, первым делом самолёты, а девушки потом… Что у нас там на «первое»? Комбат? «Зэр гуд»! Всё я пошёл…

Подойдя к микрофону и надев наушники хотел было крикнуть своё фирменное: «Мотор!», но вместо этого вскинув руки верх и чуть их разведя в стороны заорал:

– Вис ис Спарта!! – глядя через стекло на вздрогнувшего от такого боевого клича полковника, нажимающего на кнопку запись.

* * *

<…>

– Ну ты парень даёшь, – произнёс Сорокин, после того как мы прослушали первую записанную песню. – Это чего получается, ты всю вокальную партию записал с первого раза не допустив не одной ошибки?..

<…>

– Это просто великолепно!

<…>

– С первого раза! С первого раза! Что ты делаешь!! Кто тебя этому научил?! Это же просто фантастика какая-то!!

<…>

– Я скажу только одно – бесподобно!! Я такого в жизни не видел!

<…>

– Александр, а почему тебе не мешают петь постоянные медитации?

<…>

– От куда ж ты такой взялся-то, а?! Ну не может человек за час записывать шесть песен. Не может!! Это, что получается, по десять минут на песню? Это ни какому профессионалу не под силу… чтобы так… просто подошёл и спел всё как надо, без единой ошибки!..

<…>

– Да, как такое вообще возможно?! Это немыслимо!! Неси уже сюда свой медитационный коньяк, я тоже, пожалуй, выпью.

<…>

– Слушай, а давай к нам? – проговорил полковник после того как мы записали последнюю – девятую песню и прослушали её не найдя замечаний.

– Нет уж спасибо. Я сугубо гражданский человек.

– А тебе сколько лет?

– Шестнадцать скоро исполнится, – ответил я.

– Жаль, – расстроился собеседник.

– Почему? – удивился сугубо гражданский «кадр».

– До армии тебе ещё далеко, – пояснил Сорокин. – А так, тебя призвали бы, а мы там уже бы позаботилась о переводе к нам.

– Ясно, – ответил я абсолютно, не разделяя идеи визави, ибо в этой жизни я в армию не собирался, потому как свой долг Родине я отдал в прошлой.

– Я вот вижу, что это всё пел ты, – чуть заплетающимся от «усталости» голосом сказал Сорокин, – а играл тоже ты? Или братья?

– Братья? – не понял певец.

– Ну да, братья твои, – напомнил мне полковник и полез в карман откуда извлёк листок и развернув его произнёс: – Как их там, – а затем прочитал: – Василий и Иван.

– Ах эти, – отмахнулся я, вспоминая ту «непонятку» с именами в кабинете у генерала и хотел было объяснить о возникшем недоразумении, но вовремя остановился и задумался.

«А, что будет, если я всё расскажу? Какая последовательность событий?.. Скорее всего Сорокин, как и положено доложит о «казусе» на верх. Начальство «непоняток» и «замуток» не любит, поэтому прикажет разобраться и доложить… И что будет дальше? В принципе ясно… Будет: следствие, разбирательства, определение круга лиц причастных к «ЧП», а затем поиск виновных и не очень с последующими наказаниями и забвениями… Как бы там ни было и чем бы всё не закончилось, но абсолютно ясно, что вся эта «петрушка» затянется на долго… А оно мне надо? Хотят, чтобы были братья? Пусть будут братья. Я категорически не против! Хотят, чтоб нас было трое? Окей. Я также за! Пусть будет – трио «Васиных»! Звучит? По-моему, да! Индивидуализм у нас сейчас в стране не очень приветствуется, сейчас более в почёте коллективизм, а посему нашему виртуальному трио быть!» – подумал один из трёх и произнёс: – Конечно помогали, а как же может быть иначе?! И один и другой!

– Они с тобой работают, или как? – вновь разливая по рюмкам поинтересовался Сорокин.

Я поперхнулся…

Звучал его вопрос по меньшей мере двусмысленно, но так как особой паранойей и раздвоением, и уж тем более разтроением, личности я вроде как не страдал, то ответил со всей искренностью откашлявшись:

– В основном они всегда при мне, но сами понимаете, всякое в жизни бывает…

Посидели поговорили ещё пол часика, я, зевнул и встав из-за журнального столика, на котором была накрыта «поляна» сказал:

– Ладно товарищ полковник, поеду я в гостиницу какую-нибудь. Номер сниму. Посплю пару часиков перед отлётом.

– Ты чего, – закусывая неведомо откуда взявшейся килькой сказал Сорокин.

– В смысле, – не понял я собеседника.

– Что значит в смысле, – не понял собеседник меня. – Надо ещё же песни записать.

– Товарищ полковник, вы же вроде закусывали и закусываете, что же Вы ничего не помните-то, – пожурил я коллегу и напомнил: – Мы уже давно всё записали. Все девять военных песен. Вон и две катушки лежат. Видите? Вон, на шкафу, – показал. – Одна оригинал, другая копия. Так, что всё чикибамбони!

– Какие ещё «чикибрики», – сказал тот удивлённо смотря на меня. – Ты что Саша, а песня про Москву, а песня про Дядю Лёню, а…

– Про какого ещё дядю Лёню? – моментально протрезвел я, опускаясь мимо стула на пол и в изумлении смотря на «приговор».

– Как про какого, Саша? Про нашего! Про нашего, наверное! Как там у тебя поётся-то: «Дядя Лёня мы с тобой?!» А?

– Не знаю… – прохрипел я и взяв трясущимися руками графин попытался налить воды в полный стакан с чаем.

– Саша, ты мимо льёшь, – недовольно пробурчал полковник, отбирая у меня графин с водой.

Я поморгал, пытаясь сообразить, что же делать?

Сорокин нахмурился, помог мне подняться и усадил на кресло.

– Может тебе хватит уже? А то дел ведь ещё сегодня много.

– Товарищ полковник, – сказал я и потёр себе лоб, – скажите пожалуйста: неужели песня про нашего гармониста – Дядю Лёню, так сильно заинтересовало фирму «Мелодия», что они решились на запись?

– Не знаю Саша, – честно признался собеседник, – заинтересовало там кого или нет, а приказ был записать все песни. Поэтому не нам с тобой судить, что да как… – я хмыкнул и скривил рот в подобии улыбки. – Если же ты хочешь знать лично моё мнение, то песни великолепны! Они просто шедевр советского искусства! Таких песен нужно много больше, чем мы с тобой можем сделать! Но мы должны стремиться к этому! Такие песни Александр, вызывают у народа чувства патриотизма и любви к нашей необъятной многострадальной Родине! Понял?

– Окей! Go писать тогда, – согласился я с докладчиком и шмыгнув носом пошёл к микрофону.

– Готов? – через минуту раздался голос у меня в наушниках. Я сказал: «Да», а полковник, заорав «Вис ис Спарта» нажал на кнопку запись.

<…>

В композиции «Москва» хор на заднем плане был уже записан, поэтому я спел только свою партию.

В песне же «Дядя Лёня мы с тобой», пришлось потрудится и наложить несколько различных вариаций в припевах и изредка, для усиления, в куплетах.

Через тридцать минут обе композиции были готовы, и мы их прослушали. Как и в предыдущих пробах особых «косяков» там обнаружено не было, а посему Сорокин удовлетворённо констатировал, что запись прошла успешно и незамедлительно предложил продолжить «пир».

<…>

– Слушай, товарищ полковник, – обратился я к осоловевшему собеседнику ставя пустую рюмку на стол, – а можно я на «барбанах» сбацаю? А то давно не играл. Тянет.

– А ты и на ударных умеешь? – удивился тот и видя, как я мотнул в утверждении головой ожидаемо ответил: – Конечно сыграй. Сейчас тебе барабанные палочки дам. Они вот тут в шкафу лежат и играй сколько душе угодно.

Взяв несколько пар пошёл к ударным.

– Ну-ка, ну-ка, покажи каков ты в деле? – сказал полковник, встав напротив барабанной установки со скрещенными руками на груди, а затем в очередной раз произнёс непонятное: – Давай посмотрим, чему вас в ГРУ учат?!

«Эх, давно я не брал в руки шашки», – подумал барабанщик и преступил.

Играть было легко и приятно. Было такое чувство словно вернулся домой после долгой отлучки. Руки и ноги летали словно «бешенные». Я жмурился от удовольствия ударяя по всему до чего только успевал дотянуться. Немного удручало отсутствие в комплектации ударной установки второй бочки, ибо в этом времени, ввиду отсутствия металлической музыки, это просто не нужно, но это было непринципиально. Для имитации дроби ногами я использовал напольный том-том, стоящий справа и суть «атаки» особо не изменялась.

Переход от «дроби» к рваному ритму, затем несколько акцентов через крэш– тарелку с мощным шипящим звуком и длинный переход по всем имеющимся в досягаемой близости барабанам, после чего вновь акцент и медленное «затухание» звука через тарелки…

https://www.youtube.com/watch?v=WCClJGZX5qE

https://www.youtube.com/watch?v=lKFy0VnXMRU

– Всё! – выдохнул я выйдя из «иной реальности» и посмотрел на полковника.

– П****! – выдохнул в свою очередь полковник и следуя моему недавнему примеру, держась за сердце сел на пол.

* * *

Когда он чуть оклемался, я предложил пройти для обмена мнениями в соседний кабинет… Невольная жертва «эксперимента по изменению сознания» была не против и ошарашено глядя на меня словно видит впервые позволила отвести её на «рабочее место», то есть к накрытой «поляне».

– Как ты это сделал? – выпив живительного напитка словно воду проникновенно спросил старый музыкант своего молодого коллегу.

– Годы тренировок и чуть-чуть полёта фантазии, – солидно ответил пионер, поддевая с блюдечка вилкой кусочек лимона. – ничего особенного.

– Ничего особенного говоришь? Да знаешь ли ты, что я работаю в оркестрах всю свою жизнь и ничего подобного никогда не видел?! – горячо произнёс он. – А ты говоришь ничего особенного!! Да если так научить играть хотя бы двух-трёх наших ударников, то советская барабанная школа(!) взлетит на недосягаемый мировой уровень.

– Мне кажется вы товарищ полковник слегка преувеличиваете, а точнее сказать выдаёте желаемое за действительное, – пожурил его «школоло» и напомнил: – Взять хотя бы джазовых американских барабанщиков. Согласитесь, там есть чему поучиться, однако нашим музыкантом это либо не разрешают, либо всем просто пофигу. Нет, конечно есть профи и у нас, однако глядя га многочисленные ВИА можно со всей уверенностью заявить: инициатива в игре на ударных у музыкантов отсутствует почти полностью. Взяли один ритм и погнали его на вс. композицию… С одной стороны, это конечно тоже не плохо, но с другой стороны именно барабанные акценты делают музыку более живой и энергичной.

– Да х*** с твоими джазменами! – крикнул Сорокин морщась. – Мы тут бьёмся над каждым человеком как угорелые, а вы там такие кадры зажимаете! – вновь проговорил тот на непонятном языке и заверил: – Сегодня с утра ваш Петров приедет, так я с ним поговорю. Это не дело так кадры зажимать. Будет нужно, так я и до Устинова дойду, – заверил подвыпивший гражданин и продолжил рассуждать: – Если у них имеется такая сильная школа, то почему бы не подготовить и наши кадры? Мы же одно дело делаем! – искренне негодуя возмутился полковник и ища поддержки в моём лице спросил: – Правильно я говорю?

– Абсолютно с вами согласен, – ответил я и чуть задумавшись добавил прописную истину: – Кадры нужно ковать смолоду!

– Правильно говоришь, – удовлетворённый поддержкой кивнул собеседник. – Так значит ты в ансамбле ударник, – заинтересованно разглядывая меня замутнённым взглядом проговорил Сорокин.

– Можно и так сказать, – ответил ударник.

– А ещё на чём-нибудь играть умеешь?

– Немного, – скромно ответил великий.

– На чём? – заинтересовался визави.

– Кроме «барбанов» на гитаре, на бас гитаре и на пианино, – пояснил я, коря себя за язык, ибо чувствовал, что Сорокин сейчас будет просить меня продемонстрировать, что-нибудь «этакое». Играть мне уже категорически не хотелось в виду того, что организм уже получил удовольствие и сейчас находился в состоянии «нирваны», поэтому я стал немедленно стал придумывать правдоподобную «отмазку».

Однако к своему счастью я ошибся, и полковник не стал заострять на моих разносторонних музыкальных способностях внимания, а прищурившись глядя на меня потянулся к флакону.

– То, есть – стал уточнять он, откупоривая очередной «патрон», – ты можешь играть на разных музыкальных инструментах? – я неопределённо хмыкнул и тот поинтересовался: – Александр, а ты один так умеешь или у вас вся группа мульти инструменталистов?

– Ну вообще-то, это несколько конфиденциальная информация, – ответил Александр, крутя в пальцах барабанную палочку.

– Да нет… это я тебя прекрасно понимаю, – заверил меня мой собеседник, заворожённо глядя на огромную скорость, с которой я производил сей нехитрый фокус-мокус. В той жизни я немало помучался, чтобы научиться не просто крутить аксессуар, но и крутить быстро. Сейчас же, в молодом теле, это получалось легко и непринуждённо, что удивляло только визави, но не меня. Да, мы с ним были уже изрядно «подшофе», однако этот трюк я делал на автомате и никой концентрации мне для этого не требовалось, потому, что в своё время я потратил немало времени и сил, чтобы научиться исполнять этот трюк без ошибок и помарок.

https://www.youtube.com/watch?v=DQ8DSFbLcu4

https://www.youtube.com/watch?v=RBnQtJEzRnk

– Я понимаю, – оторвавшись от завораживающего зрелища горячо заверил меня Сорокин. – Если нет, то нет. Тем более у меня и допуска нет соответствующего для получения такой информации. Ребята же сейчас рискуют… Как они там, справятся без тебя?

– Да причём тут допуск-то? – не понял я визави и пояснил: – Не в допуске дело-то! Просто ребята – наша группа, она, как бы тебе сказать, она там как «белые вороны», вся на виду.

(В СССР, того времени никаких музыкальных групп не было. Точнее будет сказать, они были, но назывались по-другому: либо «ВИА» (вокально инструментальный ансамбль), либо «ансамбль песни и пляски», либо, на худой конец, «джаз-бэнд». Понятие «группа» пришло много позднее. Прим. Автора.)

– Понимаю, – ответил тот мотнув головой. – Рядом всё же граница с Ираном и Турцией…

– Да граница для нас не проблема, – отмахнулся «школоло». – Чего нам «твоя» граница-то?.. Она для нас не помеха…

– Это я тоже понял. Я просто к тому, что тяжело вам там одним приходится, – посочувствовал полковник, вновь наполняя бокалы.

– Тяжело, дорогой ты мой человек… тяжело… но, что делать-то? Есть такое слово – надо! Да и не одни мы там. Там есть кому помочь, если «что», – пояснил я и положив барабанную палочку на стол поднял «кубок».

– За разведку! – сказал полковник и не чокаясь выпил.

– Можно и за разведку, – ответил пионер и выпив продолжил рассказ: – Так вот. Ты говоришь одни мол, одни… Однако, есть там люди готовые нам помочь, – я вновь закрутил «пропеллер», – и наверху есть, – показал пальцем, – и внизу, – тоже показал. – Вот взять хотя бы моего помощника Завена… Можно сказать, взяли салагой, а теперь, что?.. А?!.. Да ничего, натаскал его и теперь он стал моим личным адъютантом! Как говориться: карьерный рост на лицо! Парень просто отлично выполняет свою работу и в любой момент готов выполнить любое задание! Причём сделает это молниеносно!

– Везде бывают такие люди, – согласился Сорокин и позавидовал: – Повезло тебе.

– Не говори, – подтвердил везунчик, отмахиваясь одной рукой. – Думаю его к нам оттуда сюда забрать. Радует меня, что он всё делает чётко и без вопросов. Такие люди нам нужны! – подвёл итог прописной истиной я и положив барабанную палочку потянулся за куриной ножкой. – Отдал команду и «не паришься» о выполнении. Выполнит, что называется – любой ценой!

– Да такие кадры ценны. Особенно в сложной обстановке, – согласился со мной Сорокин отрывая от многострадальной груди птицы здоровый шматок белого мяса.

– Тут случай был, – продолжил я, жуя и усмехаясь. – Я ему сказал: сходи там за угол и возьми несколько маленьких. А он, что? Знаешь? – собеседник помотал головой. – А он приволок два больших. А в каждом большом, по двадцать маленьких! Ахахах… Представляешь?!.. Ахахах… По двадцать штук в каждом! Кстати знаешь, как он их притащил?

– Нет.

– На тележке, – пояснил я, закатываясь хохотом. – Представляешь?.. За пол часа обернулся и не только задание выполнил, но и перевыполнил, да ещё и телегу приволок. Вот это работа я понимаю!

– Удивительно! – восхитился Сорокин и полюбопытствовал: – И что же дальше?

– А что дальше! – пространно ответил я, вспоминая, последовательность действий у входа в гостиницу. – Дальше, – вспомнив продолжил, – оставили тележку, схватили груз и поволокли всё на наверх, ко мне в логово. Время было в обрез, лететь уже скоро нужно было, поэтому пришлось попотеть. Всю дорогу бегом.

– А что произошло дальше с тележкой? – поинтересовался полковник.

– Завен должен был её вернуть, – ответил я прикидывая. – Подарков, каких-нибудь купит и отблагодарит, всех тех чья она.

– И много «тех»? – после небольшой паузы в задумчивости глядя на стол и сжимая кулаки цедя сквозь зубы спросил Сорокин.

– Много не много, а все получат своё сполна. Завен обещал. А он своих слов на ветер не бросает.

– Правильно! – неожиданно закричал полковник и долбанул кулаком по столу да так, что многострадальный графин всё же упал со стола на пол и разбился вдребезги.

Я прокашлялся удивлённый такими переживаниями и встал, чтобы взять веник и чуть прибрать.

– Не надо, – махнул рукой хозяин студии, – это, на счастье. Садись Александр, лучше выпьем за то, чтобы мы всегда отдавали долги всем тем, кто этого заслуживает!

Я был не против…

– Саша, а скажи, если это не секрет конечно, как можно устроится в ГРУ (Главное разведывательное управление)?

– Я даже не знаю, – протянул я, вспоминая кадры из документальных фильмов о том, как принимают в «Краповые береты». (Автор вкурсе, что это разные темы, однако Главный Герой сейчас находится не в том состоянии, чтобы обращать на это хоть какое-то внимание. Прим. Автора.)

– Ты же говорил, что генерал с утра приедет. Вот с ним и переговори, – ответил я собеседнику, с которым мы уже давно перешли на «ты». – Я тебе в этом деле не советчик. Однако хочу сказать, то для хорошего специалиста работающего, скажем в тылу «условно» врага, одного аналитического мышления не всегда может быть достаточно, – продолжал я, вспоминая пастора Фрица Шлага из суперфильма «Семнадцать мгновений весны», которого на лыжах Штирлиц «переправлял» через границу, – нужна ещё и хорошая физическая форма.

– А у тебя такая форма есть? – спросил тот показывая пальцем на меня. – Ты же пацан совсем. Тебя-то взяли.

– Меня бы, наверное, взяли, – вполне уверенно сказал я.

– Почему? Ты же молод и физической силой не можешь пока сравниться со взрослым мужчиной. Докажи, что ты сильный!

– Как? – поинтересовался я.

– Ну не знаю. Как хочешь… Я слышал десантники могут кирпичи об голову ломать…

– Не, это я пасс, – в задумчивости произнёс «недодесантник», глядя на коньяк.

– Да не можешь ты быть сильнее меня скажем! Я взрослый, а ты пацан совсем! – разошёлся собеседник, которого почему-то «пробило на бычку».

– Не могу, – согласился я, ибо спорить с «заклинившим» человеком было без толку.

– Так почему меня туда не взяли? Я тоже музыкант! И силы у меня есть! У меня мечта была с детства стать разведчиком!

– Верю, – ответил пионер.

– Тогда почему ты, а не я? – спросил Сорокин вставая. Я пожал плечами и разлил по рюмкам, дабы отвлечь визави от грустных мыслей о несбывшейся мечте.

Тот не отреагировал на предложение употребить, а чуть согнулся и каким-то «хищным» шагом направился к двери, после чего, подойдя почти вплотную не с того не с сего ударил по ней кулаком.

– Смотри, как я могу, – крикнул он и стал дубасить по двери кулаками. Так как дверь была обита войлоком в три ряда, то особо беспокоиться о состоянии рук настоящего полковника, наверное, не стоило, однако я всё же напомнил коллеге о самом важном для музыканта:

– Товарищ полковник, ты бы руки поберёг, а то так с «непривычки» вдаришь, и кисть сломаешь. Веса то у тебя ого-го…

– Вот! – закричал он весь «в мыле». – Видал как я могу?! И вес есть и сила мужика! – я покивал головой, в смысле, да мол, сила, вес, «все дела» … – А теперь ты бей! – ни с того ни с сего сказал он, показывая на то на дверь, то на меня и пытаясь отдышаться.

– Зачем? – удивился я, обгладывая куриную ножку.

– Хочу посмотреть, чему вас в развед школе учат, – проговорил Сорокин странную вещ, но я, видя его полупьяное состояние списал сию оговорку именно на состояние, причём полупьяное. – Бей я тебе приказываю, как старший по званию! – закричал он. – Или ты старше полковника?

– Нет, – ответил его молодой коллега, вытирая руки о полотенце.

– Тогда быстро вдарь по двери, что есть силы! Как учили! – проревел гостеприимный хозяин. – Это приказ! Исполнять!

– Есть! – закричал курсант вскакивая. Шагнул пару шагов вперёд, а затем резко сделав подскок, чтобы не повредить руку, со всей силы ударил по «демонстрационному объекту» внешней стороной стопы приблизительно на высоте головы, таким образом произведя боковой удар ногой, который в простонародье именуется – «сайд кик».

«Бух»!! – раздался грохот, и большая дверь моментально вылетела вместе с коробкой в коридор при этом поднимая клубы пыли.

«Хрясь»! – упал кусок штукатурки стены.

«Шшш»… – зашуршала в коридоре посыпавшаяся с потолка побелка.

– Ё*** в р**! – заорал полковник, оглядывая «дело ног моих».

Я пожал плечами и принялся отряхивать грязь с брюк

Сорокин глянул на меня очумелым взглядом и недовольно буркнул: – Ты чего творишь?! Сила есть ума не надо?! Зачем так сильно бить-то?!

– Простите не рассчитал, – извиняющимся тоном сказал милый мальчик, продолжая чистить одежду от пыли и предложил: – Давай её на место, что ль поставим. Попробуем во всяком случае…

– Ну б*** вы разведка даёте! – шокировано ответил полковник и осмотрел разгромленный дверной проём. – Как вообще такое возможно? Как ты это сделал? Давно занимаешься?

– С пелёнок, – соврал врун.

Сорокин поморщился и щурясь посмотрел на меня. Постояв так с минуту, он сплюнул и подвёл итог: – Хрен с ней с дверью этой. Она мне всё равно никогда не нравилась, – а затем логично предложил: – Давай-ка её вон к той стенке оттащим и там прислоним, а завтра, то есть уже сегодня, вызову столяра и он мне всё поставит на место.

Я согласился, но как только мы собрались осуществить задуманное, как в дверь студии застучали. Полковник вновь недовольно скривился и пошёл открывать. Оказалось, прибежал патруль услышавший подозрительный грохот. Сорокин дал команду «отбой» и отправил их обратно на пост, а сам предложил мне вернуться на репетиционное место: то есть к столу.

Я не стал перечить старшему товарищу и безропотно подойдя принял из его рук стакан…

– Александр, – жуя курицу произнёс мой визави, – насчёт физической подготовки я понял. А скажи, как ты музыку-то освоил?

Почесав затылок, решил ничего нового не придумывать и рассказал «старую» байку, про цыгана, который меня обучил.

– Удивительная история, – дослушав до конца мой «чёс» проговорил собеседник, а затем вновь принялся за своё, причём в полном смысле этого слова. Сначала он, наполнил кубки, а затем встал и произнёс: – Что ж, давай как говорится на ход ноги и пишем дальше.

Я чокнулся и собрался было выпить, но поперхнулся и удивлённо, насколько мог, посмотрел на спятившего гражданина.

– Товарищ Сорокин, не могли бы Вы пояснить, что Вы имеете ввиду под словами: «пишем дальше»? Мы же уже всё записали.

– Гм… – удивился тот закусывая огурцом. – А «потомушто»?

– Что, потому что?

– Ну «потомушто».

– Эээ… потому что, потому что? – прикололся я ничего не понимая.

– Ну да, – согласился тот. – «Потомушто».

Я прокашлялся и попытался уточнить:

– Потому, что, потому, что, всех нужнее и дороже, всех доверчивей и строже в этом мире доброта? – имея ввиду «Песню поросёнка Фунтика «Доброта»», которую Фунтик пел в мультфильме.

https://youtu.be/Zh3JwRIHPGI?t=17

– Не плохо, – сказал визави и поинтересовался: – Твои слова?

– Почти, – ответил я, радуясь, что полковника наконец-то «расклинило» с его «потому что».

– Хорошие слова. Добрые. Но я вообще-то имел ввиду другую песню.

– Какую? – не понял непонятливый Саша.

– Я точно не помню, – сказал полковник вставая, – но в припеве там по-моему поётся: пата-пата-пата-патамушта.

– Не «потомушта», а «потомушка», – моментально трезвея поправил его я и тоже встав ошеломлённо поинтересовался: – Вы хотите сказать, что мы и эту песню будем записывать? Сейчас? Здесь?

https://www.youtube.com/watch?v=6Tuh6ejKSek Мэвл – Патамушка

– А как же! – ответил тот удивлённо глядя на меня и вероятно не понимая моего замешательства. – Приказ был однозначен: Любой ценой записать все песни, которые звучат на кассете.

– Скажите, товарищ полковник, – прошептал я, молясь и лихорадочно пытаясь вспомнить, что ещё я там «понаэксперементировал», – а какие ещё песни есть на той, – я удержался, чтобы не сказать проклятой, – кассете?

– Кроме «потомушта», есть ещё одна песня и всё, – обрадовал меня Сорокин.

– А что ещё за песня? – готовясь к худшему спросил «идущий по минному полю», представляя, как палач уже мажет его лоб зелёнкой.

– Не помню, как называется, – ответил он. – Припев там такой… что-то… гм…

– Ну, – молясь поторопил его приговорённый, которого конвой уже поставил к стенке.

– Да как-то там так, гм… – тянул время «садист», а расстрельная команда уже взвела курки…

– Говорите же! – взмолился полутруп, лихорадочно пытаясь вспомнить, что за милые песенки он там «назаписывал».

– Что-то про лёд. Сейчас включу, – сказал Сорокин и пошёл к магнитофону.

– Писец!! – прошептал я, когда осознал, что именно скорее всего мне сейчас включат.

Между нами тает лёд,

Пусть теперь нас никто нас не найдёт…

Да это же просто п****!! Теперь меня точно никто никогда не найдёт, если я такое спою, а они возьмут, да и выпустят запись!.. Что же делать?! Что же делать?! Схватить кассету и разбить её вдребезги «нахрен»? Так у них наверняка есть копия, причём «сто пудов» не одна… Но что же тогда?.. Такую песню записывать точно нельзя! Нет конечно, если заменить текст, то песенка будет очень даже ничего, «качающая», однако я абсолютно не помнил, когда и где я вообще ей занимался, и где даже гипотетически может лежать адаптированный текст?! Нету его и не помню ни слова, а посему вот так «на раз», можно оставить только припев остальное нужно переделывать с учётом окружающей реальности!

К тому же, строчка про «злого Юру из самых лучших Юр», вообще скорее всего поставит на мне крест, причём не в переносном, а в прямом смысле этого слова, ибо Юрий Владимирович Андропов вряд ли поймёт столь необычный юмор.

https://www.youtube.com/watch?v=oDDSW49ZaRk ГРИБЫ – Между нами тает лёд

Да и вообще, они, тут на студии совсем, что ль «берега попутали»? Получается, что сейчас хоть мне впору беги, да докладывай в КГБ о творящейся вакханалии коли они сами, не могут нормально «настучать» куда следует. Распустились, понимаш…

Полковник, тем временем, достал из шкафа кассету, поставил её в магнитофон и включил…

«Господи помоги»! – взмолился я, ожидая первые звуки судьбы.

Сложно себе представить мою радость, когда из динамиков зазвучала совсем другая композиция.

– Пишем! – взревел я и «мухой» бросился к микрофону.

– Эээ, – произнёс Сорокин мне в спину, пожал плечами и видя, что я занял место у стойки и уже надел наушники, пошёл «врубать».

Через двадцать минут «Патамушка» была записана, а ещё через пол часа песня под названием «Холодок», ака «про лёд», была также приведена нашими стараниями в мой новый-старый мир.

https://www.youtube.com/watch?v=DTFWjsaf9sQ Мэвл – Холодок

Естественно, что в текущей композиции про «лёд» текст был частично заменён и адаптирован к местным реалиям. Так, например, строчка: «Зачем же ты скрываешь все фотки в Инстаграме», была заменена на строчку: «Зачем же ты скрываешь все фоточки в альбоме».

* * *

Время пролетело быстро и уже через час мы сидели за столом и бурно отмечали окончание записи…

Сорокин восхвалял меня, «братьев» и вообще наше «виртуальное трио», я восхвалял Сорокина, говоря, что без него бы я не справился и о том, что обязательно доложу об этом на самый «верх». Мы чокались и оба были довольны тем, что всё сложилось наилучшим образом.

Я радовался тому, что скоро улечу отсюда к «себе» в Армению и пить больше никогда не буду, а полковник тому, что за день, толком ничего не делая «замутил» себе трёшку в Отрадном.

Между тем настенные часы показывали 02:02.