Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"
Автор книги: Максим Арх
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 272 страниц)
* * *
Выжатый как лимон, дома я оказался лишь под вечер.
Мама, удивившись моему состоянию дала мне таблетку от головной боли, послушала мой рассказ о выступлении, поздравила и убежала на работу, а я подумал, что восемь выступлений, пусть даже и по пол часа каждое, это очень много…
«Ну да ладно, раз так вышло, значит так вышло, – сказал я себе, – но хочешь не хочешь, а дела делать надо. Поэтому, быстро ополоснуться, поужинать, пару часов на отдых, ну а затем в ночь, «на дело»…»
Часам к двенадцати мне нужно было быть у швейного ателье на «Неглинки», куда я собирался проникнуть под покровом ночи и уже там переночевать, дождавшись утра, потому как «операция» будет происходить именно в полдень завтра.
«Завтра… Завтра решится многое, в том числе не только моя судьба и судьба страны, но и не побоюсь этого слова – судьба всего мира, ибо после того воздействия, которое благодаря мне будет оказано на исторический процесс мир уже никогда не будет прежним.»
Глава 20
3 сентября. Суббота.
Проснулся довольно-таки рано, вероятно сказалась привычка отработанная в этом времени, на часах было 7:00. Всю ночь я проспал на диване в кабинете директора швейного ателье находившегося на Неглинной улице в Москве, куда я проник вчера вечером.
«Как ты туда залез-то?» – поинтересуетесь Вы.
«Да очень просто, – отвечу я и поясню: – У чёрного входа в контору, вставил монтировку между дверью и косяком, затем резко дёрнул и «калитка» открылась, пропуская меня внутрь пещеры с сокровищами.»
«Просто монтировкой? А откуда ты знал, что будет просто и этого будет достаточно, чтобы попасть в помещение?» – зададите вы вопрос пытаясь вывести меня на «чистую воду».
«Прочитал в интернете интервью директора этого ателье – Дебенко Эллы Рудольфовны, которое она дала корреспонденту в 1995 году.»
«И что там?»
«Не буду своими словами говорить, ибо вдруг вы мне не поверите, а просто приведу кусочек интервью»:
…
Кор: – И долго ли вы работали директором?
Директор: – С 1975 года и по 1985.
Кор: – А почему ушли с работы?
Директор: – Сильно попросили, вот и ушла… В общем уволили.
Кор: – За что?
Директор: – Ну тогда началась перестройка… Борьба с привилегиями… Вот тут-то мне всё и припомнили.
Кор: – Вы имеете ввиду то, что в ваше ателье привозили целые грузовики с дефицитом – вещами из Восточной Германии и Польши?
Директор: – Да. именно это. Раз в месяц, а иногда и чаще к нам приезжал импортный женский товар – одежда. Жёны партийных руководителей знали, когда будет привоз и в выходной приезжали к нам, чтобы выбрать себе в гардероб, что-то подходящие.
Кор: – А вещи были только из стран социалистического лагеря или были вещи производимые не социалистическими странами?
Директор: – В основном да, но иногда приходил и Финский и Французский товар. Конечно тогда жёны ответственных работников старались приехать в ателье обязательно.
Кор: – И в какое время всё это происходило?
Директор: – В три часа дня – в 15:00. Я же приезжала на работу к девяти.
Кор: – Почему так рано?
Директор: – Нужно было осмотреть, что привезли, разложить товар и к 11:00 быть готовой принять, как сейчас бы сказали – VIP персон.
Кор: – Кого вы имеете ввиду под словом VIP?
Директор: – Жёны министров, и дочь генерального секретаря…
Кор: – Ого… а кто приезжала первой?
Директор: – Первой приезжала Светлана Владимировна – жена Николая Анисимовича.
Кор: – Вы имеете ввиду Щёлокова – министра МВД?
Директор: – Да. Она хорошо ко мне относилась, и я ей всегда подбирала вещи первой.
Кор: – А остальные «клиентки» …
Директор: – Они приезжали после часа дня…
Кор: – Скажите, а почему вещи привозили к вам? Почему в ателье, а не в магазин?
Директор: – Я не знаю, но грузовики всегда приезжай по пятницам, разгружался, «ВИПы» выбирали товар, затем машина приезжала вновь, вещи загружали и развозили по магазинам «Берёзка» и комиссионкам. Говорили даже, что кое-что попадает и в обычные магазины одежды…
Кор: – Сейчас тяжёлая криминогенная обстановка в стране. Скажите, а ваш магазин не грабили?
Директор: – К счастью нет.
Кор: – У вас там была охрана?
Директор: – Да Бог с вами, какая охрана? Не было никогда никакой охраны. Никто же не знал, что в ателье импортные вещи, вот и не охраняли. А если бы захотели, то легко ограбили бы. У нас замки на дверях были не замки, а одна насмешка – плюнь, они откроются.
Кор: – Вот как? Удивительно.
Директор: – Ну да. Помню был один случай. У меня сломался будильник – не прозвенел. Я опаздывала на работу, как раз в субботу, когда ателье закрыто и там никого нет, забыла дома ключи, попросила грузчика из соседнего продуктового магазина открыть дверь запасного входа. Он взял топор, поставил его в щель, где замок, не много потянул на себя, дверь и открылась…
Кор: – Вот так просто?
Директор: – Да. Вот так просто. Сейчас вспоминаю и даже смешно становится.
Кор: – Что вы имеете ввиду?
Директор: – Дело в том, что я закрутилась и забыла про ту дверь и замок… Так с такими дверями наше ателье и встретило перестройку.
Кор: – То есть вы хотите сказать, что вы так и не поменяли замок на двери вплоть до 1985 года?
Директор: – Да. Говорю же – забыла…
Вот благодаря такому откровенному интервью доброй женщины я и знаю, как открыть замки, а также кто сюда приедет самой первой. Теперь осталось только подождать и найти ответ на один важный вопрос – что мне делать с этой доброй женщиной, ибо она мне при разговоре с Щёлоковой не нужна.
В фильмах и книгах «клиентов» усыпляют с помощью хлороформа. Достать то его я вероятно бы смог, украв на работе у мамы, но в его быстродействии сильно сомневался… Поэтому, вопрос – как мне без «шума и пыли» связать директоршу, оставался открытым, потому как бить не в чём не повинную женщину мне представлялось мерзким.
Вот и лежал теперь я на диване, смотря то на будильник, на котором стрелки показывали 7:10, то на картину с тигром, висевшую на стенке, то на потолок, пытаясь найти ответ на вопрос – что же делать?..
По идеи не плохо было бы её как-то, безболезненно оглушить… но как это сделать я не знаю, ибо не специалист-спецназовец. Значит, либо удар по голове каким ни будь тупым предметом… – тут меня передёрнуло, – «А если череп проломлю?» «Ты что Саша, опомнись!» … либо сильный удар в живот… Что тоже крайне омерзительно, но может обойтись хотя бы без травм… а уж за тем связывать …
«Ну, как план?» – спрошу я вас.
«Мерзко, гнусно, подло! Ты Саша совсем ё***я женщин бить?! – с негодованием скажите вы и покрутите у виска. – И вообще, как ты «на делюгу» собирался, если такой серьёзный вопрос был не решён? Что за халатность? Такое отношение к делу до добра не доведёт!»
«Ну я «хз» тогда чего делать… – отвечу расстроенный я. – Думал тут придумать что ни будь, ан нет… не придумывается, как гражданку «по-тихому» вывести из строя, не причиняя телесных страданий и уж тем, более не калеча» …
«А почему её сразу не связать, когда она будет в помещении одна?» – зададите логичный вопрос Вы.
«Да потому что она должна дверь открыть и впустить в ателье Светлану Владимировну,» – отвечу я, вставая с дивана и собирая своё барахлишка.
«Ну… можно ещё… а, впрочем…» – начнут размышлять вслух эксперты по связываниям.
«Ладно… Забейте… Я знаю, что делать. Не волнуйтесь. Есть шанс, что она останется цела и невредима, – успокою я Вас и пока Вы обрадуетесь и с облегчением вздохнёте, пробурчу себе под нос пока Вы не слышите: – Хотя шанс этот крайне мизерный…»
* * *
В девять утра открылась дверь главного входа и в ателье зашла женщина лет сорока. Симпатичная ли она была, какой цвет волос у неё был, какую причёску она носила и какие у неё присутствовали особые приметы я увидеть не мог, потому, что прятался за высоким и длинным стеллажом заполненным большими рулонами разнообразной ткани всех цветов и оттенков, который располагался в соседнем помещении от сваленных в кучу тюков с импортным барахлом.
Как и предполагалось, директорша раздевшись принялась потрошить «добычу», вероятно выбирая разные «вкусности», а я сидел на коробке и размышлял:
«А стоит ли мне вообще таких спасать?.. Может послать всё это дело к «чёртовой бабушке» и заниматься только собой и своей семьёй… Ну ВИА ещё можно приподнять… Или химику, мужу библиотекарши помочь… Те вроде не плохие люди и с ними более-менее всё ясно, а вот с этими… Их то спасать, зачем? Вон мля, как добычу «рвёт», аж шум на всё ателье стоит. Что ей до народа-то, главное себе, а на остальных плевать с самой высокой колокольни… И «клиентки» которые сейчас понаедут не чуть не лучше, а скорее даже хуже этой «крыски» которая сейчас радостно виляя хвостом суетится между мешками с дефицитом…»
Нда… Что-то бесит она меня уже, хотя я её ещё толком и не видел. Может удар тупым предметом по голове суетящегося в куче тряпок «вредителя» будет не таким уж и плохим вариантом? Быть может именно это и будет благом и неким подобием обеззараживания – реальным действием, направленным на очищение страны от скверны?..
С другой стороны – винит её в принципе не в чем… Раз есть дефицит, значит людям этого не хватает, а очень хочется… так в чём тогда состоит их вина?.. Тут скорее не вина отдельных людей, а системы… можно ли сломать систему начиная с маленьких винтиков?.. Наверное, можно… тем более сегодня здесь соберутся далеко не маленькие винтики…
«Эээ… тормози! – крикните Вы в очередной раз покрутив пальцем у виска. – Ты чего тут «брейвики» собрался устроить? Новостей насмотрелся?! «Ютубов» всяких?! …»
«Да ничего я не собрался устраивать… Я же не психопат какой-нибудь… Во всяком случае мне так кажется… С другой стороны, психопат разве может знать, что он психопат? Наверняка в его мозги мысль о том, что он «тронулся» и «съехал с катушек» скорее всего даже и не заглядывала… А вообще… за идею спасибо, я её обдумаю… – шутка.»
Вдоволь нарывшись в барахле Элла Рудольфовна вероятно посчитала осмотр товара законченным и ушла в сторону своего кабинета.
«Что ж, теперь ждём основную персону – ту ради встречи, с которой я всё это и затевал,» – сказал я себе и глянув на часы, прикрыл глаза…
Ждать оставалось около часа…
* * *
В 11:05 в дверь ателье позвонили. В щель между рулонами из ткани я стал наблюдать за входом.
Вот директриса быстрым шагом подходит к двери и открывает её.
Здороваются…
– Светлана Владимировна, я вас в машине подожду, – говорит чей то мужской голос с улицы.
– Хорошо Серёжа. Я тут пробуду, где-то с час.
«Ага. Это, наверное, был голос водителя, который и привёз её. Вот и хорошо. Одной целью меньше,» – подумал я, а женщины тем временем принялись рассматривать товар.
* * *
Через пол часа набрав с собой несколько комплектов одежды VIP персона проследовала в примерочную, а директриса пошла к себе в кабинет.
«Вот оно! – решился я. – «Погнали наши городских». Ну. С Богом!» – сказал я себе одевая женское платье, которое позаимствовал на какой-то вешалки и маску на лицо, ну а медицинские перчатки были на мне уже одеты, так как всё это время я находился в них, дабы не оставлять отпечатки пальцев.
Маска представляла из себя шапку-петушок, которую я пустил в дело без капли сожаления, потому как мало того, что она мне не нравилась, так ещё и была мне сильно велика, постоянно сползала на глаза. Сейчас же данный «девайс» пригодился как нельзя кстати. Подкладку я распустил, и головной убор превратился в подобие чулка. Тесёмку с помпончиком отрезал, сделал две прорези для глаз, а ввиду того что изначально шапка была мне велика, то она свободно натягивалась на голову, закрывая подбородок и шею.
Пригнувшись, пробрался между стеллажами и столом с выкройками к коридору, в конце которого находилось помещение, в котором я провёл сегодняшнюю беспокойную ночь – кабинет директора.
Подошёл к двери и прислушался…
Директриса была там и шуршала бумагами.
«Пора!» – решил я, вытаскивая из-за пояса большой кухонный нож…
* * *
Приоткрыв потихоньку дверь и готовый в любой момент прыгнуть, я посмотрел в щелку.
Элла Рудольфовна на предательски скрипнувшую дверь никак не отреагировала и продолжала изучать какой-то список.
Тогда я решил действовать в наглую.
Опустив голову, шагнул в кабинет и повернувшись к директрисе спиной закрыл дверь на ключ.
– Что, уже примерили? – спросила она, поднимая глаза и не понимая, что за чучело в платье и маске стоит перед ней.
– Дёрнэшься, пожалээшь! – с «грузинским» акцентом сказал я и прилепил ей кусок пластыря на рот, а затем поднёс к горлу растерявшейся женщины нож.
– Молчи! Закрычишь – умрёшь! – процедил преступник, зайдя за кресло и стал приматывать тело директрисы пластырем к креслу.
Тогда, когда остолбеневшая безвольная жертва осознала, что происходит, грабитель уже примотав верхнюю часть тела к спинке и убрав нож принялся приматывать очередным пластырем ноги всё к тому же многострадальному предмету интерьера.
– Слушай сюда, – не громко, но жёстко сказал я тётеньке. – Я тэбя нэ трону. Мнэ нужно со Свэтой поговарыть. Мнэ родствэнника из зоны вытащытъ надо. Её муж можыт помочъ… Её тожэ нэ трону. Поговару и уйдй… Обэщаю! Сыди тиха! Поняла?! – спросил я рыдающую женщину, которая начала приходить в себя и пытаться вырваться. – Сказал тихо сыди, тогда не трону! А будешь пытаться убэжать… плохо будет! – поднося нож к горлу напомнил я условие взаимовыгодного сотрудничества.
Жертва прониклась и дёргаться перестала…
Так как в запасе у меня было много катушек с пластырем, то через две минуты директриса напоминала мумию – настолько тщательно я её примотал к креслу, пользуясь поговоркой – «Бережёного Бог бережёт, а небережёного конвой стережёт».
Подошёл к телефону и обрезал провод.
Так как в этом времени мобильных телефонов нет, то моего действия было вполне достаточно для прерывания любой связи с внешним миром.
– Дышать можэшъ? – поинтересовался я у «попавшей под раздачу». – Мотны галавой.
То мотнула «что может».
– Всё. Сиди тыха! Скоро всё кончыца! – сказал я и открыв замок встал у стены таким образом, чтобы, когда дверь в кабинет откроется, то прикроет меня и входящая меня не увидит.
* * *
Через пять минут послышались шаги в коридоре, в скором времени дверь распахнулась и в кабинет вошла Светлана Владимировна, одетая в чёрное платье.
– Ну. Как тебе? Что скажешь?! – прямо с порога бодро начала она и осеклась, когда увидела «мумию». – Элла, что это? Что с тобой? Что случилось? – забеспокоилась VIP клиентка, а я шагнул в её сторону и в очередной раз за сегодня приставил столовый нож к горлу женщины.
В голове пронеслась мысль: «Саша, а ты точно не псих?» …
– Тихо. Быстро на выход! – скомандовал я, направляя подопечную в сторону коридора.
– Ты кто? Что вам надо? – громко спросила она, но почувствовав лезвие поменяла свой командирский тон на более мягкий: – Вот кольцо и серёжки возьми – они дорогие. За них десять тысяч получишь… они с бриллиантами. Возьми и уходи. Только нас не трогай.
– Мнэ нэ нужны дэнги. Я хочу толко поговарыть! Я нэ чего с вамы нэ сдэлаю. Дэсять минут и всё.
Та замялась.
– Эля, ты как? – поинтересовалась она у связанной директрисы.
Та промычала в ответ, что: «Более-менее».
– Дэсять минут и всё! Мужу пэрыдашь про родствэнника, что я скажьу и всо! Врэмя! – напомнил о себе я.
– Хорошо. Давай поговорим, – пошла на попятную она вероятно пытаясь усыпить бдительность преступника.
– Нэ сдэсь. Иди в сосэдний комнату.
– Ээ… – только и произнесла Светлана Владимировна, когда я, не отпуская от горла ножа повёл её в кладовку, которая находилась в глубине коридора, таким образом уводя «жертву» от входа в ателье, где она, чисто гипотетически, могла бы позвать на помощь.
* * *
– Садитесь вон туда, – сказал я «жертве» и показал на стул стоящий в углу небольшого, площадью семь – восемь метров, помещения. Сам же взял табуретку и сел на входе таким образом, чтобы одновременно было удобно просматривать центральный вход в ателье, наблюдать за кабинетом директора, откуда не доносилось не звука и вести беседу с визави.
– Давай только побыстрей говори, чего тебе надо, – вновь начала командовать командирша. – Говори, что хочешь и уходи. Этот балаган, пора кончать.
– Скоро только кошки родятся, – напомнил я тёте известную истину, которую принёс в наш мир бессмертный Ося Бендер. Не сам конечно он это придумал, а товарищи Ильф и Петров вложили эту монументальную фразу в его уста, однако сути дела это не меняет.
– Что ты говорил про родственника? – перешла к конструктиву собеседница. – Имей ввиду. Я мужу конечно передам, но если он сидит, то муж вряд ли чем-то сможет помочь.
– Нет, Светлана Владимировна. Я хочу передать вашему мужу совсем другую информацию, которая не касается тюрем, – произнёс я басом, а сам понял что наврал, ибо та информация о которой шла речь касается всего, в том числе и тюрем.
– Ну меня то ты знаешь, а ты кто? Как твоё имя? И куда подевался твой акцент? Сколько тебе лет?
– Слишком много вопросов. А времени нет. Насчёт имени – зовите меня товарищ Артём.
– Товарищ… – с издёвкой произнесла она.
– Именно товарищ, Светлана Владимировна, а также друг и если хотите брат. И никак иначе.
Та фыркнула.
– «Товарищи», дорогой товарищ Артём, так не поступают и людям ножом средь бела дня не угрожают.
– Ладно. Оставим полемику и перейдём к делу. Светлана Владимировна, я хочу передать вам важные сведения! Очень, очень важные! Проникнитесь моментом и поймите – важнее этих сведений сейчас на Земле нет ни чего, – с пафосом принялся я убеждать «жертву». – Вы обязательно должны их передать лично в руки Николай Анисимовичу. Я не могу с ним встретится из-за известных причин, поэтому и решился на этот отвратительный поступок, чтобы через вас передать стратегическую информацию вашему мужу. Поймите, другого выхода у меня не было.
– И что это… как вы там сказали то… – стратегическая информация?.. Так что это за срочная информация такая? Где пожар? Где горит? – надменно поинтересовалась она.
– Где пожар вы спрашиваете? Где горит?.. Понимаете ли, горит уже во многих местах, очаги пожара разрастаются и скоро это пламя сожжёт всю нашу родину и нас вместе с вами.
– О Боже… Что вы несёте… Что за бред?!
– Понимаете ли Светлана Владимировна, я бы и был рад если бы это всё было бредом сумасшедшего, но к величайшему сожалению это правда…
– Откуда вы это взяли? Это всё вражеская пропаганда. Вам нужно поменьше «голосов» слушать… Они там и не такого на рассказывают…
– Я знаю то о чём я говорю потому, что имею связь с будущем.
– Господи… вы больны. Вам ко врачу нужно… Или кто вы, бабка-гадалка? Ясновидящий? Целитель? Дать ручку погадать? Нагадай мне цыганка, сколько мне лет жить осталось? Счастлива-ли буду? – с презрением произнесла она, протягивая руку.
– Мне не нужна ваша рука. Я и так могу сказать.
– Я вся внимание…
– Счастлива жить вы будете до 1982 года, то есть до тех пор, пока не начнутся гонения на вашего мужа. А долго ли вы жить будете… да можно сказать – не очень. 19 февраля 1983 года вы совершите самоубийство. А до этого, по слухам, вы будете стрелять в Андропова и выстрелите ему в живот.
– Вздор!.. Вы не в себе. Что за вздор вы несёте?! – сказала она в ярости.
– К сожалению, это не вздор. Кстати если вы хотите узнать всю правду о вашей семье, то знайте – ваш муж переживёт вас совсем ненадолго. Сначала его лишат должности, потом наград, а затем он, оставшись один, без друзей и семьи 12 декабря 1984 года оденет на себя мундир с орденами и медалями и пустит себе пулю в голову сидя в кресле за столом в своём рабочем кабинете.
– Бред!..
– Да нет Светлана Владимировна. Это далеко не бред. Вот, посмотрите ваше посмертное фото, – сказал я и протянул ей фотографию.
– Эээ… Провокация… – прошептала она, глядя на своё изображение в неприглядном виде.
– Отнюдь. А вот фото вашего мужа до и после, – протянул я ей ещё несколько снимков.
– Бред… – повторилась она. – Провокация… Какая чудовищная ложь… – шептала она, разглядывая фотографии своего мужа держа их трясущимися руками.
– Ладно. Пусть то что я говорю это всё бред и провокация, но хотя бы отдать прочитать бумаги своему мужу вы можете? А он уже сам решит, верит или не верить в это. Да и вообще, сами можете почитать. Вам тоже будет интересно. Там не только о распаде страны, но и о агентах ЦРУ в Москве, да и вообще в России… – я осёкся. – В смысле не только в столице, но и во всей стране – СССР… Есть информация о вашей семье…. Также там присутствует немного технической документации по некоторым устройствам и физическим явлениям, – сказал я доставая из сумки «подмётные» письма. – Кроме того, в одном из конвертов есть доказательства того, что я говорю правду, это описание событий, которые будут происходить в течении ближайшего полугода в стране и мире с привязкой дат и местности. Если предположить, что я мошенник, всё это провокация и я могу подстроить какие-нибудь события, то наверняка вы согласитесь с тем, что землетрясения, наводнения и другие подобные катастрофы вряд ли могут искусственно создать даже ЦРУ.
– Кто? – ожив спросила меня собеседница.
– Ну это я так сказал, в шутку… Если вдруг ваш муж подумает, что я к примеру, из ЦРУ или какой другой иностранной разведки, то прочитав папку со стихийными бедствиями и катаклизмами, которые в ближайшее время будут происходить на планете, по идее он должен будет убедится в моей правдивости. Вот ещё… Если вы боитесь, что письма могут быть отравлены, то оденьте при прочтении медицинские перчатки как у меня, – сказал я и помахал ей продемонстрировав руку в перчатке. – Наконец, можно одеть костюм химической защиты и противогаз, если всё же будут сколь-нибудь серьёзные сомнения.
Та, немного подумав всё же взяла со стола пачку с письмами.
– Теперь не менее главное. Запомните! Ваша квартира, ваша дача, лавочки перед домом, лавочки в саду, фонари – это всё может быть на «прослушке». Кстати говоря и машины тоже… Вся информация о вашей семье каждую неделю ложится на стол к Андропову, поэтому для разговора с мужем рекомендую вам выехать за город, в лес, где вы сможете пообщается без лишних ушей.
– Даже если это и правда, то муж очень занят. Его тяжела будет вытащить в лес… хотя завтра воскресение… – потерянно произнесла она, косясь то на фотографии мёртвых тел, то на связанную стопку писем.
– Ну не получается в лес, так разыграйте с мужем ссору дома и общайтесь записками. Как вариант вам написать записку мужу о постановочной ссоре здесь и передать её ему при входе в квартиру устроив ссору… Дело в том, что, прочитав это, – я указал на письма, – вы очень сильно изменитесь, ровно, как и ваш муж. Это непременно заметят и начнут искать объяснения, поэтому хорошая ссора и обвинения скажем в супружеской измене будут вполне кстати.
– О Боже. Не ужели это правда. И всё так трагически закончится?..
– Не знаю. Всё в ваших руках. В ваших и вашего мужа. Но имейте ввиду, что нужно быть очень и очень осторожными и никому, никогда кроме Николай Анисимовича не говорить о письмах и информации полученной из них! Помните – вас прослушивают! Кстати, я вашему мужу уже отсылал одно письмо, и он должен был его получить – это письмо про маньяков.
– Так это были вы? – приподняла она брови в удивлении. – Он мне рассказывал о том, что какой-то аноним прислал письмо про мерзавцев.
– Да, это был я. И очень хорошо, что он его всё же получил, наверное, потому, что я подстраховался и продублировал письмо несколько раз отослав его с разных почтовых ящиков.
– А дочь? Что стало с ней, после того как я… как мы… – вдруг встрепенувшись решила прояснить за семью женщина.
– Всё там, – я показал на стопку, – но ничего хорошего в жизни её не ждёт. Ровно, как и вашего сына, – и я в общих чертах рассказал придуманную историю о ужасной жизни их семьи после её смерти.
* * *
– Мне пора, – сказал я, поднимаясь со стула, глядя на рыдающую «закошмаренную» женщину и понимая, что, наверное, с «чёрными красками» я немного переборщил. – Помните! Никому не говорите о нашем разговоре и уж тем более не показывайте никому кроме мужа эти письма никогда! По меньшей мере это просто опасно! Езжайте прямо сейчас к Николаю Анисимовичу и доведите до его сведения вот ещё что – в его окружение, либо уже внедрён, либо будет внедрён в ближайшее время, как минимум один агент КГБ и именно он будет помогать собирать компромат на вашего мужа, а затем и сдаст его в 1983 году, растрезвонив о ваших картинах, сервизах, бриллиантах…
Рыдающая собеседница вздрогнула.
– Ну ладно. Более подробно всё прочтёте в письмах, в том числе и как со мной можно связаться. Теперь такой вопрос: Что с Эллой Рудольфовной будем делать? – поинтересовался я, картинно посмотрев на лежащий рядом с сумкой нож.
– Не надо, – быстро нашлась Светлана Владимировна, вытирая слёзы. – Я с ней поговорю. Она умная девочка. Она ничего не скажет.
– Хорошо. Объясните ей, что приходил какой-то «грузин» просил за родственника, вы сказали нет и пригрозили милицией, он испугался и убежал.
– Да. Так будет правильно.
– Ещё вот что… Хочу дать лично вам добрый совет – немедленно завязывайте с покупкой всякой роскоши: картин, хрусталя и так далее, а также прекратите скупать золото и бриллианты, которые вы со своей подругой – Галиной Леонидовной, дочерью Леонида Ильича Брежнева, хотите потом перепродать, потому что знаете о скором повышении цен!
– Откуда ты!.. – начала было она говорить, вскочив на ноги и замолчала, вероятно поняв, что знаю я если не всё, то очень многое…
– До свидания, – произнёс таинственный незнакомец и вышел из комнаты…
Я был готов броситься бежать, если услышу женский крик о помощи, но в здании было тихо. Проходя мимо директорского кабинета заглянул внутрь.
Связанная мной женщина смирно сидела на том же кресле и глядела на меня заплаканными глазами.
– Нэ волнуйтэсь. Сэйчас Свытлана Владымировна придёт и вас разважет, – сказал «грузин», а затем добавил: – Извыните мэня пожалуста, но по-другому я нэ знал, как паступыть. Да свыдания.
Когда подошёл к двери запасного выхода снял с головы маску, стянул с себя платье и положил его к себе в сумку, ибо оставлять лишние улики ни к чему, отодвинул засов и вышел на улицу.
Пройдя несколько кварталов свернул в небольшую рощу, где поменял рубашку на белую майку и прикинувшись спортсменом, закинул сумку за спину и побежал куда глаза глядят.
Через пол часа бега, спустился в метро, а поехал на Казанский вокзал. Состояние у меня было так себе… Из-за того, что я перенервничал всё внутри тряслось и дрожало, но ехать было необходимо. Кассеты обязательно нужно было забрать именно сегодня, потому как уже завтра истекал срок аренды камеры хранения. Поэтому стиснув зубы я и приехал на вокзал, где забрал из двух ячеек 200 записанных кассет, которые там для меня оставил Федя Федин.
* * *
В три часа дня я был дома и немедленно залез под душ, пытаясь снять напряжение последних часов стоя под холодными струями воды.
«Всё. Жребий брошен. Теперь всё точно пойдёт не так. Теперь всё точно изменится. Чем всё теперь закончится больше не знает никто. Я изменил мир! Изменил историю человечества! Господи, нахрена я это сделал?! Что же мне не жилось то нормально – куча денег, известность, всё же есть! Так зачем?! Нахрена мне нужно что-то менять, ведь и так всё шикарно?! Мог бы всю жизнь как сыр в масле кататься!.. А теперь… Кто может теперь сказать, что будет?» – задал я немой вопрос в пустоту… и пустота, сжалившись надо мной прошептала в ответ:
Внезапно, по телу пробежала дрожь и меня всего затрясло…
Мир перед глазами «поплыл» и я потерял сознание…
