Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 137 (всего у книги 272 страниц)

Глава 28

Министры, как это и положено всем уважающим себя людям, естественно, опоздали. Но опоздали, нужно сказать, вполне себе умеренно – всего лишь на сорок минут.

Их приезд вызвал нездоровый ажиотаж. Все собравшиеся в Доме Культуры граждане знали, что должен приехать кто-то важный, но что настолько важные персоны решат посетить сей культурный вечер, не знал, естественно, никто.

В голове всех присутствующих просто не укладывалось, что такие величественные персоны снизошли с высот олимпа и сидят с простыми смертными совсем рядом, через два три ряда. Не верилось в это потому, что место таких персон, в этот знаменательный день, должно было быть не в обычном ДК, а в Кремлёвском дворце съездов – на праздничном концерте, где будет присутствовать всё правительство, включая всеми любимого Генерального секретаря.

Однако хоть в это и не верилось, а факт оставался фактом – через два ряда от обычного люда сидели фактически «Боги».

Разумеется, 99,9 % присутствующих в зале никогда таких Высоких гостей так близко не видели. Исключением были единицы, включая ошарашенного директора завода «ЗИЛ», который, вероятно, до последнего не верил, что это всё правда, на лице которого явно читался закономерный вопрос: какого хрена этим «Богам» тут понадобилось?

Этим, собственно, и был вызван ажиотаж, который сопутствовал приезду столь величественных персон, ибо рядовым гражданам было крайне интересно посмотреть на тех, кого показывают по телевизору и чьи фотографии и имена регулярно появляются в газетах.

– Товарищи, в этот светлый праздник наш Дом Культуры посетили товарищ Министр Культуры СССР Пётр Николаевич Демичев и товарищ Министр Иностранных Дел СССР Андрей Андреевич Громыко. Давайте поприветствуем их, товарищи, – произнесла заведующая ДК, взявшая на себя роль ведущей, и в зале раздались аплодисменты.

Министры встали, повернулись к залу, чуть поклонились, помахали руками и, удовлетворённо улыбнувшись, сели на свои места.

– В этот прекрасный и знаменательный день, шестьдесят лет назад, – заметно нервничая, продолжила «конферансье» приветственную речь, а я повернулся к худруку.

– Яков Моисеевич, мне тут шепнули, что это всё неспроста. По всей видимости, министры хотят убедиться в умении нашего ансамбля держаться на сцене.

– Я тоже так думаю, Саша. Я несколько дней назад уже отправил на согласование нужные бумаги, чтобы наше ВИА было закреплено за Московской филармонией. Если это не получится, то закрепимся за какой-нибудь другой. Например, за Владимирской или Тверской. У меня там есть знакомые, так что этот вопрос решаем, – чуть попыхтел и вытер лоб платком. – Сейчас мне кажется, что все эти вопросы решатся уже сегодня. Теперь всё зависит от ребят. Их и наша судьбы теперь в их руках, как бы сумбурно это не звучало.

– Звучит, конечно, не только сумбурно, но и пафосно, – хмыкнул пионер, – однако соглашусь – в какой-то мере Вы правы. – И спросил: – Яков Моисеевич, я давно на репетиции не был. Как хоть ребята играют? Нормально? Я им новые тексты и ноты новых песен через Севу передавал. Они их разучили?

– Некоторые да. А вообще, Саша, они уже две недели репетируют каждый день, а в выходные весь день. Мы очень серьёзно готовились к этому праздничному концерту и к предстоящим гастролям.

– Гастролям? – удивился я. – Это куда вы собрались?

– Я пока никому ничего не говорил, но мне шепнули кое-что… В связи с тем, что пластинки очень популярны, нас хотят пригласить выступить.

– Гм, – задумался я. – А где?

– Пока не знаю. Я тоже был ошарашен такой новостью. Но там тоже не знают. Сказали, что вопрос этот рассматривается.

– Интересно, – резюмировал я, – но в принципе идея выпустить коллектив в свет уже давным-давно созрела, я бы даже сказал перезрела.

Тем временем на сцене мужчины и женщины, в количестве около двадцати человек, построились в два ряда и, под аккомпанемент небольшого оркестра, запели прекрасную песню «И вновь продолжается бой».

Небо утреннего стяг…

В жизни важен каждый шаг…

https://www.youtube.com/watch?v=GftPyjIm3Ps

Песня была клёвая! Она впервые прозвучала на закрытии 17-го съезда Комсомола в 1974 году. В народе она была популярна, поэтому часть зала с удовольствием её подпевала, в том числе и я.

Между тем вспомнилась другая версия этой композиции и я отметил себе, что неплохо бы, в ближайшее время, сделать такую «кавер» версию хита с привлечением скрипок и виолончелей, тем более у нас виолончелистка Лиля уже есть.

https://youtu.be/yBnCo2SKafU?t=56 – SILENZIUM The battle goes on

Второй песней этого хора была песня «Бьют тревожные ливни» из к/ф «Неуловимые мстители».

https://youtu.be/3QSvTOTpxEs?t=65

Её петь я не стал, но исполнение послушал с удовольствием. И несмотря на то, что оркестр выступал в несколько урезанном составе, а некоторые участники хора видимо из-за стеснения терялись и, боясь облажаться перед высокими гостями, толком не пели, а симулировали пение, лишь открывали рты, всё равно общее звучание было вполне себе симпатично.

– Васин! Саша! – неожиданно раздался шёпот с конца ряда.

Повернул голову и рассмотрел Кравцова, который призывно помахал рукой. Я махнул в ответ, в том смысле – «отстань».

Однако тот вновь позвал меня…

Я помотал головой в отрицании и демонстративно отвернулся, посмотрев на сцену.

– Васин! Ёлки-палки! А ну-ка быстро иди сюда! – зашипел полковник.

– Отстаньте от меня! – зашипел в ответ пионер. – Дай песню, блин, послушать.

– Товарищи, немедленно прекратите мешать другим товарищам смотреть концерт, – зашипело сразу несколько человек вокруг.

– Саша, а ну немедленно иди сюда! Не то я сейчас до тебя доберусь! Дело чрезвычайно срочное! – не мог угомониться Кравцов.

– Вот же блин горелый, пристал как банный лист! – недовольно прошептал я и полез, извиняясь перед людьми, в сторону Кравцова.

– Ты чего, маленький что ль? Раз зовут – значит надо, – прошипел мне на ухо Кравцов, когда я наконец до него добрался.

– Что вам надо, товарищ полковник? Мы уже обо всём, по-моему, поговорили! Дайте же культурно отдохнуть человеку и отстаньте!!

– Дома отдохнёшь, – произнёс тот и скомандовал: – Давай вперёд, я за тобой. Идём на выход, – и несильно подталкивая меня в спину, показал направление к дверям.

Я, естественно, не понял, чего ему от меня надо, поэтому приготовился устроить истерику, как только мы доберёмся до точки назначения, ибо их пристальное внимание меня крайне зае… гм… – короче – надоело оно мне, хуже горькой редьки!!

Но там, в вестибюле, меня ждал сюрприз в лице трёх боссов.

– Вот, доставил, – отрапортовал, стоящим у окна в стороне от людей, Кравцов и улыбнувшись похлопал меня по плечу.

– Наше вам с кисточкой, – поприветствовал я «тройку плюс».

– Здравствуй, Саша. Здравствуй, – поздоровался за всех замминистра. – Вижу настроение у тебя боевое. Это хорошо.

На это я отвечать не стал, а лишь чуть улыбнулся, давая собеседнику возможность побыстрее объяснить цель моего нежданного вызова.

– Александр, мы тебя отвлекли вот по какому поводу… Как ты уже понял, в зале присутствуют высокопоставленные гости. Они прибыли сюда специально, чтобы посмотреть выступление нашего ВИА «Импульс» и оценить их способность держаться на сцене.

– Не волнуйтесь. Меня заверили, что всё достаточно хорошо отрепетировано.

– Да. Их художественный руководитель нам тоже об этом докладывал на совещании. И мы надеемся, что твои ребята оправдают наши ожидания. Гастроли – дело серьёзное, и там никак нельзя проявить себя с плохой стороны.

– Гм, – задумчиво произнёс я. – Ну если Вы так опасаетесь, то ненужно ставить наш ансамбль сразу же на большие площадки и на ответственные мероприятия. Я понимаю, что это затянет процесс популяризации коллектива среди масс, но в данном случае нам важнее перспектива. Ансамблю нужно расти не спеша. Пусть освоятся, привыкнут, почувствуют сцену и наладят вербальный контакт со зрителями. Поэтому я предлагаю «обкатать» их в Домах Культуры разных предприятий. Петь же в Кремле, естественно, им пока рано. Впрочем, – на секунду задумался, – если под фонограмму, то через пару недель смогут и в Кремле.

– О Кремле пока речь не идёт, – встрял в разговор Лебедев. – Однако те гастроли, которые решено провести, должны пройти без сучка и задоринки. Это не шутки! К делу нужно подойти со всей серьёзностью! От этого зависит положительная репутация нашей страны!

– Товарищ Лебедев, товарищи, мне кажется, что этот вопрос хоть и серьёзный, но я предлагаю всё же дождаться выступления ребят, а уже завтра, после рабочего дня, встретиться и обсудить увиденное. Сейчас, пока мы не видели выступление, мы с вами, извините, гадаем на кофейной гуще, – пояснил своё видение ситуации пионер. – Мне сейчас трудно Вам что-либо сказать по этому поводу, потому как я в последнее время с коллективом не занимался, по известным вам причинам.

– Так-то ты, конечно, прав, – кашлянул Мячиков, – но ты нас тоже пойми – мы волнуемся. Мой шеф приехал. Да ещё и Громыко. Как нам потом им в глаза смотреть, если будет провал?! Что они на это скажут? Американец с ними договорился и рассчитывает на гастроли. Как ты думаешь, если будет провал, мы сможем их за три недели правильно подготовить, чтобы нам потом не опозориться на весь мир?

– Я же говорю, не нужно их пока на большую сцену толкать, – растерянно произнёс я, не совсем поняв о чём вообще сейчас сказал замминистра и какого хрена Тейлор лезет не в своё дело. – Пусть поиграют по мелким городкам и весям. Договоритесь у них на работе, пусть ребятам оформят командировки, или как вы там сделаете… и пусть они повыступают три-четыре месяца на небольших сценах, – заметив, как «тройка плюс» переглянулась, понял, что тут дело совсем нечистое и, протянув слова в задумчивости, спросил: – Или что вы имеете в виду?

– В том-то и беда, Саша, что нет у нас трёх месяцев, а есть только три недели, – сделав серьёзное лицо, произнёс псевдомидомидовец Лебедев.

– Для чего? – не понял пионер.

– Для гастролей.

– Так я же уже про гастроли всё сказал. Пусть съездят в Рязань, Луховцы, Набережные Челны и в ДК «КАМАЗа» сыграют, а уже потом…

– Дело в том, Саша, что сейчас рассматривается вопрос о поездке ВИА за рубеж. Тейлор все пороги оббил и доказал, что такая поездка крайне необходима, обосновав это тем, что даже несколько концертов сыграют положительную роль для более успешной продажи пластинок.

– И что вы этим хотите сказать? Вы их в США что ль собрались отправить на гастроли? – не поверил я коллегам, обалдевая от самого факта, что такая поездка может осуществится в реалиях 1977 года.

– Не в Америку, в ГДР, – огорошил меня замминистра.

– Почему именно туда? – ошеломлённо произнёс я.

– Ну в кап. страну их сразу выпускать ещё рано. Сам же говоришь, что опыта у них пока нет. А вот в страну Варшавского договора, вполне себе можно. Тем более Эрих Хонеккер – Генеральный секретарь ГДР, который, как ты знаешь, сейчас в Москве и был сегодня с утра на параде на Красной площади, лично интересовался датой проведения гастролей.

– Это Тейлор что ль опять без спроса воду мутит?! – риторически высказался я, искренне негодуя, что ситуация выходит из-под контроля.

– Почему Тейлор? Ты думаешь это американца рук дело? – спросил Кравцов.

– Не знаю я чьих это рук дело. Ясно одно, такая популярность сама по себе прийти не могла, – хмыкнул великий стратег и предположил, – по всей видимости Тейлор, через германскую AGFA, возможно решил внедряться в Европу. И хотя AGFA или BASF, это Западная Германия – ФРГ, но всё равно Германия, и контакты у них с ГДР есть.

– Гм, американец, если это сделал он, хорошо знает, как правильно продавать продукт. Он зарекомендовал себя, покамест, не с плохой стороны. Поэтому не верить ему у нас нет никаких оснований. Он убедил министров, что эта поездка необходима, и, если ребята сейчас выступят хорошо и не наломают дров, считай, что командировка в Восточную Германию тебе обеспечена, – обрадовал меня замминистра, но тут же напомнил: – Но надо, конечно, хорошенько к этому турне будет подготовится. Уже принято решение прикрепить к ВИА двух лучших хореографов.

– Что ж, крайне неожиданная и не плохая новость, – произнёс я. – Ребята, наверняка, будут довольны. Что же касается материала, то я думаю, за три недели они смогут нормально его выучить, если, разумеется, вы найдёте способ освободить их от основной работы и учёбы.

– А ты? – спросил Лебедев.

– Что я?

– Ты доволен? Рад?

– Да, собственно, конечно же рад. Ребятам надо расти, а такая поездка пойдёт им однозначно на пользу.

– А тебе?

– Что мне? – не понял я.

– Тебе эта поездка пойдёт на пользу?

– В каком смысле «мне»? – удивлённо глянув на «тройку плюс», произнёс пионер, начиная прозревать… – Стоп, стоп, стоп, товарищи! Никакие нахрен гастроли мне нафиг не нужны! Ни в ГДР, ни в США я ехать не хочу! Поэтому про это, товарищи, забудьте! Тем более я не выездной и вообще не здоров, – и посмотрев на полковника, – Да, товарищ Кравцов?

Тройка повернулась к комитетчику.

– Насчёт здоровья: это медкомиссия в военкомате решит, от которой ты бегаешь! А насчёт: невыездной… Почему же не выездной? С чего ты взял? – якобы удивлённо произнёс тот и повернувшись к замминистра. – Насколько мне известно, у нашей структуры к Васину никаких претензий нет.

Тройка перевела свои взгляды на меня.

– То есть как нет?! А «шо ж» ты мне мозги тут полощешь?! – аж задыхаясь от злости, с негодованием взревел пионер.

– Повторяю, – холодно заявил представитель фемиды, сделав каменное лицо, – у нас, Саша, к тебе никаких вопросов нет.

– Просто песец!! – зло выдохнул пионер, не зная, как ещё можно ёмко сформулировать свои эмоции и махнул рукой: – Всё равно… Это не имеет значение. Я при любых раскладах никуда не поеду – мне это не надо!

– Саша, но разве тебе не интересно посмотреть мир – другие страны, других людей? – недоумённо поинтересовался Минаев.

– Абсолютно не интересно, – констатировал пионер. – Чё я там не видел?

– Товарищи, мы, по-моему, не туда ушли. Эти вопросы мы можем обсудить потом – завтра или после завтра. В тихой и спокойной обстановке, – взял слово Мячиков. – Сейчас же давайте вернёмся к насущным вопросам и первый из них – какие песни ты будешь сейчас петь?

– Э-э, чего?

– Я спрашиваю, что за репертуар ты сейчас будешь петь на сцене? Его нам нужно утвердить.

– Гм… вообще-то я ничего петь не собираюсь, поэтому вы вольны утверждать репертуар какой хотите.

– То есть, как это ты не собираешься петь, Васин?! – недовольно пробурчал Лебедев. – Ты много о себе возомнил. Тебя министры приехали послушать, а ты тут перед нами «Ваньку» валяешь!

– Ничего я и никого не валяю, товарищи, – возмутился пионер. – Я тут на отдыхе! Меня сюда пригласили не петь, а посмотреть концерт!

– Мы знаем, что тебя пригласили. Поэтому министры и приехали! Им не только ансамбль интересен, но и тот, кто пишет песни и сам поёт! Поэтому товарищ Мячиков и спросил какие песни ты собираешься продемонстрировать нашим начальникам?

– Да никаких песен я не собираюсь никому демонстрировать! Я собираюсь слушать песни, а не петь сам! – выдохнул я. – Мы вон сидим там и вместе с Яковом Моисеевичем, вашей дочерью и Аней слушаем песни и смотрим народные танцы! Так что разрешите уж нам отдохнуть, а завтра…

Но мне не дали договорить.

– Саша! Дело серьёзное! Почему ты заставляешь нас тебя упрашивать!

– Да не надо меня упрашивать! Поймите – я не хочу пить!!

– Никто тебя ничего пить не заставляет. Тебя просят спеть! Министры просят! – процедил Лебедев и поднял палец вверх: – Ты понимаешь, какая честь тебе оказана?

– Спасибо. Но я не просил этой чести. Я не хочу ни пить, ни петь сегодня. Ребята споют и всё будет нормально.

– Саша, прекрати нести чушь! Сам Громыко приехал тебя послушать! Ты понимаешь какой уровень?! – вступил в разговор Мячиков, вероятно обалдевая от моего отказа, и решил припугнуть: – Или что? Ты хочешь, чтобы все наши проекты прикрыли? Хочешь, чтобы всё пошло насмарку?! Ты хочешь, чтобы закрыли фильм?

– При чём тут фильм-то…

– Тут всё причём!! Так хочешь?!

– Да ничего из этого я не хочу. Но и петь я не хочу! Я в завязках!! Прекратите меня спаивать!! Считайте не могу – голос сорвал. Кхе-кхе, – покашлял я, еле шепча и морщась, стал трогать рукой своё горло, всеми силами показывая, как сильно я сорвал голос.

– Васин, а ну отставить симулировать! – зарычал Лебедев. – Ты только что прекрасно говорил. Ещё раз призываю тебя перестать «Ваньку валять», и достойно выполнить свой долг!

– Кхе-кхе-кхе, – вновь прокашлял малолетний симулянт.

Наши препирания не остались незамеченными, стоящими рядом тружениками.

Три девушки, видя, что мы разговариваем на повышенных тонах, отошли в сторону, дабы не мешать дискуссии. Но далеко не ушли, а, смотря на сцену через толпу людей, начали коситься на нас и о чём-то перешёптываться.

Это я заметил потому, что сам стал коситься на них, ибо как-то странно они стали себя вести, вступив между собой в спор, при этом постоянно тыкая в нашу сторону пальцами.

Наконец одна из них двинулась в нашу сторону и, подойдя, обратилась: – Простите, что прерываю вашу беседу, но вы не скажите: вы случайно не певец?

– Ну… – протянул я, однако был перебит.

– Певец он, девушка. Певец. Но только петь он не хочет. Стесняется он, понимаешь. Горло у этого симулянта вдруг заболело, – произнёс легкомысленный гражданин Лебедев, который вероятно не ведал, что творит.

– А не вы ли случайно поёте песню «Белые розы»? – спросила вторая подошедшая подружка.

– Он это, он, – вытирая платком шею, пробубнил замминистра, – только петь он сегодня не хочет. Помогите девушки его уговорить.

– Это правда Вы? – прошептала первая подруга, приблизившись ко мне на шаг, широко открыв глаза.

– Ну… – философски протянул я и совершил фатальную ошибку не став отрицать: – Да, это я.

– А-А-А-А-А!!!!! Девочки, – внезапно завизжала вторая подруга. – К нам Саша Александров приехал! А-а-А-а-А!!!!

– Он Васин, а не Александров! А-А-А!! – присоединилась к визжащему хору первая девица. – А-А-А!!

В связи с тем, что, как раз в этот момент, хор закончил исполнение песни, а хлопать зрители пока не начали, её крик разнёсся не только по рекреации, но его услышали и в зале.

Все три девушки схватили меня за руки, при этом не переставая прыгать и радостно визжать.

Замминистра с Лебедевым удивлённо на них посмотрели и…. тут на нас накатило, хлынувшее из зала в вестибюль, людское море.

Глава 29

С криками: «Где он?!» – любители знаменитостей вывалили в вестибюль, быстро огляделись и, найдя цель, ринулись к нам.

Не прошло и пары секунд, как нас окружила большая толпа, которая радостно кричала: «Вот он!» – зачем-то просила у меня автографы и, словно детишки из школ района Перова, предлагало дружить!

– А может не он это?! – предположила симпатичная комсомолка, распихивая моих коллег по мини-саммиту.

– Он, – тут же сдал меня Лебедев и предъявил активистке: – Девушка, Вы чего его тащите?!

– А вы не держите! Чего Вы в него вцепились-то, будто он только Ваш?! – и обратилась к галдящей толпе: – Он это или нет?!

– Он!! – взревело людское море.

– Не я это! – попытался отмазаться Васин-Александров, несколько переделав фразу из к/ф «Джентльмены удачи».

– Он это, он!! – безапелляционно заявили вновь прибывшие, отвергнув мою маскировку.

– Александров, я как комсорг, колёсного цеха нашего завода, хочу Вас спросить: почему Вы не на сцене и почему вы скрываетесь? – заявила бойкая девица.

– Потому, что я отдыхаю. В программе мероприятия я не заявлен, и вообще, у меня фамилия: Васин, а не Александров.

– Это Вы поёте песню про белые розы?

– Он! Он! – закричала толпа контрразведчиков.

– Ну, э-э, в принципе, так сказать, если к примеру, в общем-то… – повесив голову, признался «вражеский шпион», пойманный с поличным.

– Это он!! Он!! – вновь завелись люди.

– Это действительно он!! Я его узнала! Его в «Утренней почте» показывали! Саша, дай автограф и давай дружить!

– Я тоже! И со мной!! И мне!.. – немедленно закричали со всех сторон.

– Товарищи, возможно, Саша стесняется, – произнесла комсорг и я был за это ей благодарен. Однако через секунду она всё испортила. – Давайте всё же, товарищи, попросим его, все вместе, спеть!!

– Просим! Просим!! – стала хором скандировать толпа, изрядно заглушив хор, который был в это время на сцене.

– Друзья! Хочу напомнить, что я на отдыхе! – напомнил товарищам товарищ, который находился на отдыхе.

– Александров, Вы ведёте себя как индивидуалист! Это абсолютно не подходящее поведение для советского человека и комсомольца! Не ужели Вы хотите, чтобы мы Вас упрашивали?! – пристыдила меня комсорг.

– Нет, но в программе же я не заявлен, – вновь попытался пионер образумить обожателей белых роз.

– Ну, так мы сейчас тебя заявим!! – закричала она и её посыл тут же массово подхватили все вокруг.

Отделаться от настойчивой публики удалось не сразу, да и то лишь применив административные меры. Члены комиссии принялись разгонять несанкционированный митинг, а в это время Минаев потащил меня в кабинет заведующей. Естественно, за нами последовала и часть толпы, но на лестничной клетке их отсекла милиция, в виде двух патрульных, которые прибыли в ДК для усиления.

Через пять минут в кабинет вошли остальные члены «тройки плюс» и рабочее совещание продолжилось.

– Саша, нужно исполнить не только песни про розы, но и те, что ты снимал в поле, – неожиданно произнёс Минаев. Мы с коллегами на него вопросительно посмотрели, и он пояснил свою мысль: – Этот музыкальный фильм появится в следующей программе «Утренняя почта». К нам потом могут возникнуть не нужные вопросы со стороны начальства, если этот мини-фильм понравится слушателям… А он, наверняка, ведь понравится! Товарищ Демичев может спросить, мол, почему этой песни не было на праздничном концерте? И ответить нам, товарищи, будет нечего! – Вздохнул и резюмировал: – Может получиться не хорошо.

– Да. Вы правы, товарищ Минаев, – согласился с ним Мячиков и, повернувшись ко мне, спросил: – Ну ты как? Сможешь кроме тех ещё и эту спеть?

– Смочь-то смогу, но она на сцене будет лучше смотреться, если участники будут одеты в национальные костюмы и носить бороды, а я буду одет в монашеское одеяния с капюшоном, – произнёс я и, увидев удивление, пояснил: – Те костюмы и песня были, как вы помните, согласованны, иначе клип бы нам никто снимать не разрешил. Короче говоря, нужен реквизит, чтобы было как в клипе, – пояснил я и вздохнул, – в том числе нужен и костюм медведя.

Для решения этой проблемы была приглашена заведующая ДК, которая рассказала нам, что весь реквизит, как и положено, находится на ответственном хранении в красном уголке.

Однако была загвоздка с костюмом медведя, который вернули детскому театру.

Это известие меня несколько расстроило, ибо медведь в клипе, да и на сцене должен был смотреться эпично.

– Но ведь можно обойтись без него? – предположил Минаев.

– Можно вообще без всего обойтись – в том числе и без пения! – произнёс пионер и, дабы усилить, добавил: – Постановка к этой песне была согласованна!!

Лебедев хмыкнул, а товарищ Мячиков мгновенно влепил строгий выговор заведующей Домом Культуры.

Та не пыталась возражать, но напомнила, что тот костюм медведя брался на время, а посему не её вина, что костюм забрали владельцы реквизита.

– Всё равно. Вы должны были предупредить, что из реквизита изъят важный элемент, – безжалостно произнёс замминистра. – Теперь, из-за вашей лени, выступление артиста под угрозой срыва.

– Да не то чтобы под угрозой… – протянул я, раздумывая как защитить ни в чём неповинную заведующую от гнева начальства.

– Есть костюм чебурашки, – неожиданно произнесла заведующая и пояснила: – Он у нас с детского праздника остался.

– Подойдёт? – спросил замминистра переведя свой взор на меня.

– Ну пусть будет хотя бы так, – согласился пионер и, окинув «тройку плюс» взглядом, спросил: – И кто у нас будет «Чебуратором»?

Урегулировав все вопросы, разошлись. Члены комиссии пошли в зал, заведующая пошла искать исполнителя на роль, а я в задумчивости пошёл в гримёрку, где находился наш ансамбль.

Увидев меня, ребята обрадовались, вероятно подумав, что я пришёл их напутствовать ещё раз, но увидев моё мрачное настроение насторожились и поинтересовались причиной скорби.

Я не стал делать из этого тайну и поведал о том, как несколько минут назад был, буквально в приказном порядке, вынужден выступать.

– А почему ты такой грустный? Не хочешь петь? – спросила Юля.

– Да не в этом вопрос, – поморщился я и напомнил ребятам о своей небольшой проблеме.

– Точно, – произнёс Антон и чертыхнулся.

– Что же делать? Если в зале министры, которые хотят тебя услышать, то петь тебе просто необходимо! – сказала Юля и увидев, что все молчат, предложила: – Ребята, а может сходите в магазин, а?

– Да праздник сегодня, не работают магазины, – вставил свои пять копеек Сева.

– Ах, да… А я и забыла, – вздохнула рыжуха, сочувственно посмотрев на меня.

– А может быть спеть под фонограмму? – вновь высказал предложение Савелий.

– Если бы знать заранее, то можно было бы подготовить нужную запись, но сейчас это за такой короткий срок сделать практически нереально. Будет всё заметно, да и министрам такое вряд ли понравится, – пояснил я, барабаня пальцами по столу, при этом пытаясь срочно найти выход.

Повисло тягостное молчание.

– Мефочка, а у вас случаем ничего не осталось? – через минуту тишины спросила Лиля своего благоверного.

– У нас? Гм, – задумчиво произнёс Мефодий, глянув на Дмитрия.

– Есть немного, гм, но там только, гм, портвейн, – как бы невзначай, произнёс тот, сделав при этом задумчиво-серьёзное лицо, насколько, разумеется, это было возможно.

– Как это портвейн? Откуда? – удивились все мы, но казалось, что больше всех был удивлён Антон.

– Да так, гм, на всякий случай взяли. Как чувствовали, – отведя глаза, произнёс барабанщик.

– Пьяницы! Хотите быть такими же как Шурик, – хохотнул Кеша, похлопав меня по плечу.

– И много там у Вас портвейна? – спросил я, заранее морщась в предвкушении вкуса напитка.

Мефодий повернулся к Дмитрию и тот, посмотрев в пол и пожав плечами, произнёс: – Где-то пол бутылки, – и посмотрев на меня. – Мало? Не хватит?

– Давай хоть столько, – скептически произнёс пионер, и через пару-тройку секунд уже смотрел на оставшуюся треть сосуда с творческим эликсиром.

– Ну как, Саша? Сможешь после этого спеть? – негромко и с заботой в голосе, спросила Юля.

– Не знаю, – вздохнул я, в задумчивости почесав подбородок.

Вообще картина была, мягко говоря, крайне странная, и, если бы какие-нибудь инопланетяне наблюдали бы за нами в этот момент со стороны, то вероятно они бы так и не смогли понять, зачем и почему все, сидящие напротив пионера, десять человек, так сильно переживают о его трезвости и буквально хотят его споить.

– Ну почему же именно сегодня выходной! – зло проговорил Мефодий и долбанул кулаком себе по коленке.

– Мефочка, если бы ты пил поменьше с Димочкой, то Саше вина бы досталось гораздо больше, – ехидно заметила Лиля и тут же, от чего-то застеснявшись, посмотрела в потолок.

Народ, в том числе и я, с осуждением, посмотрел на двух тихих «алконафтов» и вновь пустился в размышления.

А подумать, нужно сказать, было о чём. Сейчас на кону стаяло будущее их джаз-банд и моей карьеры.

Парадокс, но это будущее зависело от того – успеет ли нажраться пионер до выступления или нет?

Абсурд! Сумасшедший дом! Фарс! Бред! Дьявольщина!

Во истину так!! Увы, это было так и именно так – на трезвую голову я петь был абсолютно не способен. Собственно, именно поэтому я и хотел с музыкой завязать, передав «бразды» в руки других коллективов, которым бы помогал с репертуаром, штампуя хиты. Но увы и ах, меня снова и снова тащил к себе этот музыкальный спрут.

Неумение петь, без определённого количества выпитого спиртного, было моей слабостью, это была моя карма, была моя «Ахиллесова пята» и ничего с этим поделать я не мог! Следовательно, передо мной стоял выбор – либо петь, либо пить. Так как я спиться, нахрен, не хотел, то мне необходимо было держаться от музыки как можно дальше!

Через пару минут, глядя на мою постную физиономию, всем стало ясно, что «творческого настроя» оказалось явно недостаточно. А ещё через минуту Антон сказал: – Я сейчас, – быстро встал и вышел из гримёрки.

– Он в магазин? – произнёс Дмитрий, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А смысл? Они ж всё равно не работают – праздник же, – хмыкнув, напомнил всем Кеша.

– Саша, я на машине приехал. Говорят, что если понюхать бензин, то… – начал было друг Савелий, но не закончил свой спич, а, под моим охреневшим взглядом, застеснялся и покраснел.

Ребята, в том числе и я, с осуждением посмотрели на предложившего токсическую хрень гражданина и, видя, что тот незамедлительно всё осознал, вновь впали в тягостные думы…

Вскоре пришёл Антон и, с улыбкой на устах, поставил зелёную стеклянную бутылку лимонада на стол.

– Вот, – радостно произнёс он, – пей.

В гримёрке было душно и пить, в принципе, хотелось, поэтому газированный тонизирующий напиток был, что называется, – в тему.

– Спасибо, – поблагодарил я, взял бутылку и сделал добрый глоток, а глотнув заорал, а точнее попытался заорать, чрезмерно матерное слово на букву «бэ», но не смог.

Горло моментально обожгло, а из глаз потекли слёзы.

После слов мата, попытался попросить воды, но и этого не смог сделать, ибо горло моё мне уже не подчинялось, оно просто пыталось протолкнуть в лёгкие воздух и при этом хрипело…

Продолжение завтра.