Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 230 (всего у книги 272 страниц)

Глава 17. Фильмы-призёры

А потом, наконец, до меня потихоньку стало доходить услышанное, и я, задыхаясь от возмущения, спросил:

– Так вы мне тут насчёт американского Тейлора, что ль, толкуете?

– Конечно! А ты нам про что? – не понял замминистра.

– Э-э, про венчание… э-э, по местному обычаю…

– Ты чего, Васин, и вправду совсем головой поехал? Ты же комсомолец! Какие ещё венчания? – нахмурился Лебедев.

– Ну, вроде бы немецкая сторона настаивает? – аккуратно произнёс я, а затем меня осенило и я, уже зная ответ наперёд, прохрипел: – Или нет?!?! Скажите, немцы ставили условие, что мы с Мотькой должны венчаться тут?

– Васин, тебе надо больше спать! Ты что-то совсем плохо соображать стал. Какие ещё условия?!?! – ещё больше нахмурил брови мидовец.

– Вот же блин, Кравцов!! Приколист чёртов!!! – ошеломлённо прошипел я, полностью осознав всю масштабность коварной провокации, которую с лёгкой руки и ради прикола осуществил мой телохранитель.

– Что Кравцов? Ты о чём?

– Саша, если ты обладаешь какой-то информацией о том, что хотят немцы, то ты должен нам её рассказать. Если они настаивают на венчании, то это непростой вопрос. Мы не имеем право его решать сами. Нам обязательно нужно будет пообщаться с Москвой, – забеспокоился Мячиков.

– Да не обладаю я никакими такими сведениями, – отмахнулся я.

– Тогда к чему ты эту тему поднял? – насторожился Лебедев.

– Да ни к чему. Просто идея клипа в голову пришла. Церковь, венчание и песенка «Guns N» Roses' – «November Rain», – не стал я раскрывать все детали чудовищной бездушной диверсии, которую столь же бездушный Кравцов совершил в отношении милого и доброго бывшего пионера.

– Про песни твои, давай, мы это с тобой потом обсудим, – сказал Мячиков. – А сейчас главное – переговорить с мистером Тейлором. Он завтра сюда прилетит. Переговоришь?

– Переговорю, конечно, не вопрос, – легко пообещал я и культурно кашлянув, поинтересовался: – Только я так и не понял, о чём мне с ним поговорить-то надо?

– Ты… Ты… Ты чего, издеваешься, что ль, над нами, жених малолетний⁈ Мы о чём только что тут с тобой пятнадцать минут говорили⁈ Ты чего ваньку валяешь? – взорвался Лебедев.

– Ничего я не валяю, – фыркнул жених и, скрестив руки на груди, в ультимативной форме заявил: – Ну, так вы скажите уже или я пошёл к любимой жене.

– Саша, мы просим тебя посодействовать и помочь нам уговорить мистера Тейлора заняться прокатом фильмов, вышедших в финал, – пояснил свои хотелки замминистра.

– Стоп машина! Как это вышедших? Вы же сами говорили, что конкурс ещё не завершён!

– Это сейчас неважно. Даже если ты сделаешь самый лучший фильм и займёшь первое место, те фильмы, что сейчас призёры, всё равно останутся в призёрах. А раз так, то и тянуть смысла никакого нет. Фильмы сняты, и есть решение как можно быстрее запустить их в прокат.

– Вот как? Ну, ладно. Если требуется моё разрешение, то я не против – запускайте. Разрешаю, – соизволил осчастливить мир я.

– Прекрати! Дело серьёзное, – одёрнул меня мидовец. – Американцу фильм «Сталкер» и фильм «Космос и социализм» не понравились. Он говорит, что их ожидает провал. Говорит, мол, зритель такие картины не поймёт.

– А чего он раньше-то молчал? Я же с ним в ресторане «Прага» только недавно – на днях – беседовал. Он вообще про это ничего не говорил.

– Тогда ему не до этого было. Он беспокоился из-за твоего плагиата. А когда ты его успокоил и даже обнадёжил, что на этом скандале можно ещё и заработать, он, вероятно, так обрадовался, что улетел к себе в Америку, забыв про тему с фильмами-призёрами. А сейчас вспомнил и взбрыкнул.

– Ясно, что ничего не ясно, – хмыкнул я, кашлянул и, почесав голову, задал пришедший на ум вопрос: – А вообще, зачем мы об этом говорим? Я, товарищи, хоть убейте, но не понимаю вас. Проясните, пожалуйста, мне один незначительный момент: какая вообще связь между внутренним режиссёрским конкурсом и Джоном, мать его, Тейлором, которого мы используем на внешнем рынке? На мой взгляд, это совершенно разные темы!

– Понимаешь ли, Саша, дело в том, что… – вкрадчиво произнёс Мячиков.

И тут мне сразу же стало ясно, что сейчас я услышу душещипательную историю о гениальной многоходовке, что была задумана в умах нашего начальства.

Так оно и вышло. По прошествии пяти минут я понял, что всё, что они делали, это было, естественно, во благо конкурсантов.

– Мы посчитали, что дополнительный стимул – кинопоказ по всему миру, будет как нельзя кстати, – закончил свою мысль замминистра. – Вот и включили от лица жюри дополнительный приз.

– Не всё же, Васин, только тебе на лаврах почивать. Другие тоже хотят иметь мировую известность, – высказал своё видение ситуации Лебедев.

– Жесть! – только и произнёс Васин, представляя, какие драмы и интриги разворачивались в кулуарах Минкульт после того, как эта благая весть долетела до ушей всех конкурсантов.

Премьера по всему миру – это была и есть не просто самая вожделенная мечта любого режиссёра, но и выход на новый жизненный этап. Это и деньги, это и почёт, и привилегии, и, конечно же, признание и слава. Именно слава и мировая известность во все времена манили людей, мотивируя их на творчество, ведь зачастую мировая известность равна не только богатству, но и счастливой и беззаботной жизни до конца дней не только самого индивида, сумевшего схватить судьбу за бороду, но и его детей и многих поколений его потомков.

Однако есть тут и другая сторона медали. Известность и мировое признание – вещи серьёзные. Нужно обладать внутренним стержнем, чтобы не склониться и не упасть под тяжестью всеобщего почёта и восхваления.

Я это умел, ибо был фактически бессребреником в правильном смысле этого слова. Особо много мне никогда не было нужно, и те миллионы, что лежали у меня на счету, по факту, мне были без надобности. Единственная цель, зачем я их себе постоянно требовал – это принцип. Я заработал – отдайте мою зарплату! Это честный принцип, и я, как самый честный человек на Земле, всегда старался его придерживаться.

Естественно, кто-то, смотрящий со стороны, мог бы подумать, мол, Васин, у тебя есть и деньги, и слава, вот поэтому ты такой беззаботный. У других этого нет, вот они и несчастны.

Согласен! Это так! Легко быть щедрым, когда ты богат. И ой как непросто отрывать от себя последнее, отдавая другим, когда у тебя самого почти ничего нет. Но я говорю не об этом. Я говорю о том, что люди не всегда могут справиться с гордыней и алчностью, став известными.

Трудно себе представить, какие властные рычаги участвующие в конкурсе режиссёров нажимали, чтобы получить столь вожделенный приз.

И за примерами далеко ходить не надо. Думаю, подмётные письма, которые писала Маша насчёт Севы с Юлей, это лишь цветочки, что должны были помочь выиграть конкурс её папе.

Впрочем, возможно я придумываю и наговариваю на людей, обвиняя их в зависти, а на самом деле всё не так.

Решил развеять свои сомнения и спросил:

– Товарищ Мячиков, скажи, а много ли кляуз и доносов было написано на участников конкурса в виде писем от анонимного источника?

Тот пару секунд помолчал, вздохнул, но потом всё же ответил:

– Не только от анонимного…

– Откуда ты об этом знаешь? – удивлённо поднял бровь Лебедев.

– Догадался, – отмахнулся я, даже не пытаясь представить уровень интриг, которые разворачивались.

И сейчас, когда конкурс продлили, наверняка вновь начнутся доносы и склоки.

– Одним словом, тебе надо решить эту проблему – Тейлор должен взять эти фильмы в оборот, – оторвал меня от размышлений замминистра. – Мы не сомневаемся, что зритель их с удовольствием посмотрит.

– Я очень рад, что у вас нет сомнений. Но вот у Джона-то, насколько я понял, они есть. Если вы говорите, что картины ему не понравились, то что мне сделать, дабы убедить его в обратном? С чего он должен передумать? – задумался я, размышляя над дилеммой – нужно мне это или нет?

С одной стороны, нужно. Чем больше от меня будут зависеть бюрократы, тем удобнее и легче в дальнейшем мне будет добиваться своего. Если показ картин будет зависеть от моего влияния на Тейлора, то с помощью примитивного шантажа типа: «Не сделаете, как я хочу, фильмы на Западе показывать американец не будет», я смогу решить большинство любых проблем. Нужно мне это? В общем-то, да. Во всяком случае, ещё один козырь в моей борьбе с бюрократией лишним точно не будет.

С другой стороны, если «Сталкер» ещё туда-сюда и хоть как-то его можно спасти, например, хорошей озвучкой, заменой части текста и феерическим саундтреком, то вот насчёт фильма Демакратичковского у меня были очень серьёзные сомнения. Там нужно было менять не то чтобы много, а почти всё.

Смогу ли я сделать из сомнительной киноленты удобоваримый продукт? Возможно, да. Но вот вопрос, стоит ли мне раскручивать того, кто снимает чистейший бред, заворачивая его в подобающую обёртку? Может быть, не надо таких прохиндеев наверх пускать и помогать им вскарабкаться на Олимп? Ведь нет сомнения, что он не только бездарность, но и интриган. Иначе и быть не может. Если бы было иначе, его бездарное и бездумное творение никогда бы не попало бы в тройку призёров.

Так нужно ли мне подобному скользкому типу помогать?

Сомнительно.

Однако была ещё и третья сторона двухсторонней медали – престиж страны. Я не мог допустить, чтобы по моему детищу – советскому кинематографу третьего тысячелетия, которое только начало зарождаться, был нанесён сокрушительный удар в виде неудач и провалов.

В том, что, если наши начнут продвигать данные картины сами, то обязательно всё запорют, я практически не сомневался.

Возможно, кто-то бы мог заметить, что, мол, не много ли ты, Васин, на себя берёшь? Мол, и без тебя, Васина, наш кинематограф жил, и ничего.

На это я могу сказать лишь одно: Вы правы. Кинематограф конца семидесятых годов жил без Васина и ничего. То есть вообще ничего. Просто жил себе скромно где-то на задворках и звёзд с неба не хватал.

И это, нужно сказать, меня категорически не устраивало. Даже больше – Васина такое скромное существование нашей киноиндустрии просто бесило. Я собирался вывести советский кинематограф на совершенно другую, недосягаемую межзвёздную орбиту и улететь в далёкий, недосягаемый для других Космос на лаврах непревзойденного победителя.

Поэтому выбора особого у меня сейчас не было. Либо я помогу и перемонтирую победившие фильмы, сделав из них более адекватные картины, либо их непременно выпустят в том виде, как они есть сейчас, и тогда нас ждёт всемирный позор.

Вздохнул и решил прийти на помощь нашему кинопрокату, чтобы не допустить вполне очевидной катастрофы.

– Хорошо, я готов помочь уболтать Тейлора, но только при некоторых условиях.

– Васин, ты опять, что ль, за деньги сейчас речь поведёшь? – Недовольно произнёс мидовец. – Зачем они тебе нужны⁈ У тебя и так их куры не клюют! Что ты их, солить, что ль, собираешься? Тебе же столько в жизни не потратить!!

– Вы, товарищ Лебедев, мне в карман не смотрите! В свой лучше смотрите. Всё, что я заработал, я заработал честно! Так что нечего меня деньгами попрекать, – угомонил я зарвавшегося начальника и, чтобы у того не осталось иллюзий добавил: – У нас каждый получает зарплату! От каждого по способностям, каждому по труду! А бесплатно я работать не намерен. Бесплатно не работают, а творят для души.

– Саша, ты отвлёкся. Ты хотел что-то сказать про условия, – вернул дискуссию в конструктивное русло замминистра.

– Условий всего три. Я перемонтирую и переозвучу обе картины победителей. Затем наложу необходимые звуки спецэффектов и сделаю саундтрек. Только после этого смогу предложить их к прокату американцу.

– Ты думаешь, если сделать монтаж заново, то Тейлору они понравятся?

– Думаю, да, – улыбнулся я и, чтобы завершить разговор и дать надежду начальству на благоприятный исход, добавил: – А если не понравятся, то он их всё равно у нас купит! Хотите знать, как? Очень легко! Я ему их продам как обязательный довесок к моему «Хищнику», поставив условия: хочешь фильм про инопланетянина-убийцу, покупай и два других. Как говорится – три по цене одного! Ну, что застыли? Вроде бы проблему я решил. А раз так, то пошли за стол. Нас гости ждут. Да и моя любимая невеста заждалась своего любимого пупсика. Если кто не понял, то я о себе! Ы-а-ы!!

Глава 18. Предложение

Не успел вернуться за стол, как вновь зазвучали тосты. К этому мы с Мотькой уже привыкли и поэтому поклоны и благодарности звучали от нас фактически на автомате.

Ну а дальше всё как всегда… Народ поел, попил и захотел веселья. Я знал, что на сегодняшний вечер хотели пригласить «Лякримозу» бывших «Скорпов». Однако впоследствии от этого решили отказаться. И дело тут было в том, что, по мнению принимающий стороны, готик-рок не очень сочетался с той изысканностью и аристократизмом, которое они тут собирались создать.

И именно поэтому сейчас на сцену вместо классических музыкантов вышла группа «АВВА».

Сейчас они находились на пике своей популярности. Ну что сказать, «Абба» как «Абба», что здесь, что в прошлой истории эта четвёрка очень популярна.

Услышав, как они запели свою новую песню «SummerNight City» отметил два важных момента.

https://www.youtube.com/watch?v=_d5dPYHi17k Summer Night City

Первый – фактически именно эта композиция станет последним хитом коллектива, ибо в дальнейшем их популярность станет угасать. И причина тому будет банальной – публика просто пресытится фактически одной и той же музыкой. Новые же зарождающиеся стили «синти-поп» и «новая волна», которые затмят «диско», певцы поймать не успеют. И в 1982–1983 году всё придёт к закономерному финалу – распаду и последующему забвению.

Вторым же отмеченным мной фактом было неудовольствие собой. Как я мог допустить то, что эта группа ещё не была мной «обобрана» и адаптирована к советской эстраде?

Второе было очень странно. Тут чувствовалась явная недоработка. Влепил себе за недалёкость виртуальный строгий выговор, выпил, в наказание не став закусывать, и продолжил слушать миллионы раз слушаемые песни.

А вообще группа хорошая и её вклад в развитие мировой музыки трудно не оценить. Многие, очень многие коллективы будущего волей или неволей будут заимствовать у «АВВА» как саму музыку, так и поведение на сцене.

В общем, сорокаминутное выступление пролетело в один миг и всем участникам застолья очень понравилось.

Окончив выступление, шведская четвёрка подошла к нашему столику, поздравила и пригласила нас с Мотькой на сцену.

Всё это было в рамках договорённостей, о которых нам, естественно, было известно, поэтому ни для меня, ни для любимой невесты это не было сюрпризом.

Немного для вида посопротивлявшись, скромные молодожёны под воздействием криков гостей всё же соизволили пойти на уступки и исполнить новую, никем ещё в этом времени не слышанную песню.

https://youtu.be/rXA-9mWGCXk?t=9 Kylie Minogue Nick Cave – Where The Wild Roses Grow

Естественно, после исполнения столь замечательной композиции нам пришлось исполнить её ещё раз на бис.

Однако после этого исполнения, когда публика попыталась заставить нас петь ещё, я категорически отмёл эти предложения, сославшись на то, что моя красавица беременная и уже устала.

Под гром аплодисментов мы уступил сцену оркестру, который вновь принялся за Моцарта.

Проводил Марту за стол, но сам за него не сел. Надо было освежиться. Посмотрел в вестибюль в сторону туалета. Народа в очереди оказалось не то чтобы много, а очень много – битком. Причём и в «Мэ», и в «Жо». Ресторан был явно не готов к такому количеству посетителей.

Помахал зрителям, улыбнулся Марте и подошёл к смотрящему за обстановкой администратору.

– У вас есть на этом этаже ещё какой-то туалет? А то в тех не протолкнуться.

– Конечно, герр Васин. Туалетные комнаты есть на этаже выше. Но, боюсь, там тоже аншлаг, – произнёс тот и предложил: – Но если Вас не стеснит, то Вы можете воспользоваться санузлом для служебного пользования. Он для работников кухни.

– Совершенно не стеснит, – заверил я.

– Тогда пойдёмте, я Вас отведу.

Отвергнув идею подошедшего Кравцова сопровождать меня в столь интимное место, направился за администратором.

Прошли через кухню, зашли в небольшой коридор и тот показал мне на дверь с надписью «Только для персонала кухни».

Поблагодарил за помощь и зашёл внутрь.

Туалет как туалет. Несколько кабинок, раковины, автоматические сушилки.

Сделав свои дела, подошёл к умывальнику и собрался было помыть руки и умыться, но в этот момент в открытое окно влез человек в сером неприметном костюме. Я удивлённо отпрянул от него и даже не успел его ещё толком рассмотреть, как за ним уже влезли ещё два человека, которые были одеты в костюмы, как и первый.

Один из них быстро осмотрел пустые кабинки и встал у двери, ведущей в коридор, тем самым преградив выход.

– Граждане, очередь нужно занимать с другой стороны, – сказал я, сделав шаг назад, прижимаясь спиной к стене.

– Александр Васин, тебе необходимо проследовать с нами, – на ломаном русском произнёс высокий мужчина средних лет, который, очевидно, был у этой троицы старший.

– Зачем это?

– Поверь, для тебя так будет лучше.

– Даже так? Сомневаюсь.

– А мы уверены. Пошли, – усатый мужчина сделал шаг ко мне.

– Подождите, – поднял я руку. – Сначала ответьте на вопрос: вы, что, меня тут ждали? Администратор ваш человек?

– Нет. Мы просто искали удобного случая, чтобы с тобой поговорить. Не получилось бы сейчас, поговорили бы завтра, например, у твоих новых родственников. А может быть и не завтра, а сегодня вечером в твоём номере.

«Интересно, как бы они туда попали, ведь вокруг охрана. Впрочем, быть может, вариант проникновения через окно?» – задумался я и, поморщившись, спросил:

– Так вы меня, что, похитить хотите?

– Не похитить, а освободить!

– Так я вроде бы и так свободен.

– Ты не свободен. Ты раб. Просто сам не понимаешь этого. Твой разум заточён в рамках вашей пропаганды. Но с помощью нас ты сможешь освободиться и вырваться из тюрьмы народов в свободный мир!

– А если я не хочу?

– Извини, Александр, но сейчас нет времени об этом говорить. Решение принято, у меня есть приказ доставить тебя. Поэтому давай ты не будешь сопротивляться и просто пойдёшь с нами. Тем более любое сопротивление бесполезно!

– Ещё один вопрос: кто вы?

– Мы твои друзья. Не волнуйся. Мы ничего плохого тебе не сделаем, – сделав ещё один шаг ко мне, произнёс усатый главнюк.

– Что-то не помню я вас в списке своих друзей, – спиной вжался в стену я.

– А между тем мы друзья и хотим сделать тебе только лучше. Поэтому, Саша, ты поедешь с нами. Мы предоставим тебе все условия для жизни. Ты будешь богат и знаменит.

– Но если мне это не надо? Если меня суть вещей устраивает?

– Это ничего не изменит. Ты поедешь с нами!

– Так, значит, всё же против воли решили похитить?

– Как хочешь это называй, но тебе придётся попросить политического убежища в ФРГ. Однако лучше, если ты сделаешь это добровольно. Поверь, лучше не только для тебя, но и для твоей мамы, и для…

Дальше я слушать не стал.

– Ясно, – улыбнулся человек-пионер своей милой улыбкой и перешёл к конструктиву.

Их был трое – я один. Они были профессионалы, мастера спорта-разведчики-спецназовцы – я был просто Васин. А значит, итог боя был предрешён.

Делаю резкий шаг вперёд и прямым ударом в бороду отправляю говорившего усача на кафельную плитку.

И сразу же, поворачивая корпус, наношу удар «маваши гери» второму пяткой в зубы.

Вижу, как в замедленной съёмке второй начинает падать на первого, а третий, откинув левую часть пиджака, снимает с пояса металлические наручники. Пытается открыть их, но не успевает, потому что я делаю молниеносный подскок и с силой бью противника головой в нос. Слышится хруст, и контрагент, крича от боли, падает передо мною ниц.

Повезло ему, он ещё жив. А ведь очень часто бывает так, что после таких ударов не просыпаются.

Осматриваю поле боя и вижу картину маслом. Первый сидит… Второй скорчился… Третий лежит…

Все в бессознательном состоянии.

Что ж. Три звёздочки на борту истребителя по имени Васин необходимо будем нарисовать чуть позже. А также принять боевые сто грамм «за сбитый».

В общем, проведением боя я удовлетворен, поэтому решаю не добивать противников, а лишь подхожу к первому и главному возможному похитителю, склоняюсь и шепчу тому на ухо:

– Запомни сам и передай другим: Вася Родиной не торгует!

В последнюю секунду не сдержался и от души отвесил тому подзатыльник.

– Понял⁈ «Оф кос»?!?!

Тот промолчал, находясь вне нашей реальности, и тут же получил ещё одну затрещину – на этот раз уже для ума.

На всякий случай проверил ещё раз пульс у незваных гостей – «Вроде есть, и дышат», – оттащил их в одну из туалетных кабинок и, засунув туда, водрузив одного на другого, плотно закрыл дверь.

Не став действовать как «плохой» герой из дрянных фильмов, которые по сто раз повторяют прощальные речи и не уходят, решил повести себя адекватно – больше ничего не говорить и уйти.

Подошёл к раковине, умылся, привёл себя в порядок и вышел в коридор. Вокруг никого не было.

Облегчённо выдохнул и, как ни в чём не бывало, направился в зал.

– Где пропадаешь? – встретил меня недовольным вопросом телохранитель: – Наши уже несколько раз про тебя спрашивали.

– А зачем я им? – поинтересовался я остановившись.

– Как зачем? Ты разве не понял, что все переживают за тебя?

– Передай им, пожалуйста, чтобы они не боялись – я не сбегу!

Кравцов улыбнулся, дружелюбно похлопал меня по плечу и произнёс:

– Естественно, не сбежишь. Тебе просто не позволят это сделать!

Я не стал рассказывать ему, что уже мог бы давно свалить, и они меня фактически прошляпили. Ни к чему было наводить панику. К тому же, узнай они об этом отвратительном инциденте, это наверняка бы закончилось для всех нас плохо.

Всех моих кураторов вместе с охранниками, скорее всего, выгнали бы за вопиющую некомпетентность, а меня бы посадили в такую «золотую клетку», что про перемещения по стране вне десяти кругов телохранителей пришлось бы навсегда забыть. А уж про заграницу и подавно.

Как не крути, а я был ценным кадром, и потерять меня мы просто не имели права.

Наши это знали, и я это знал. А потому я совершенно не собирался никому рассказывать о нежданной и драматической встрече в санузле.

Однако сам факт случившегося меня очень расстроил. Похищение такого прекрасного человека, как я, само по себе создало бы грандиозный скандал. На что рассчитывали похитители? Неужели они хотели сломать меня и в конечном итоге добиться того, чтобы я попросил политического убежища? Возможно.

Но они ошиблись – не учли мой психотип. Мне не нужны были чужие страны, и я там жить совершенно не хотел и никогда не собирался. Может быть, это и звучит банально, но мне нравилось то место, где я родился и прожил всю свою прежнюю жизнь. И я совершенно не собирался ничего менять в новой жизни, ибо меня в этом плане всё устраивало.

Естественно, похитители и те, кто стоит за ними, этого знать не могли. И это было их ошибкой, которая повлекла за собой несколько выбитых зубов и сломанных челюстей.

Ну да ладно – это всё лирика. Сейчас нужно успокоиться и продолжить веселиться.

Подошёл к своему столику и понял, что сидеть на месте не смогу. В организме адреналин всё ещё бурлил.

– Саша, присаживайся. Что ты стоишь? – оторвавшись от салата, произнесла милая пухляшечка.

– Любовь моя. Я песню придумал, – сказал я, наливая себе добрый кубок.

– Ты посвятишь её мне? – вопросительно посмотрела она на меня.

– Нет, – покачал головой я и выпил.

А уже через пять минут, раздав классическим музыкантам салфетки с написанной мной партитурой, сел за рояль и исполнил «свой» новый шедевр.

https://www.youtube.com/watch?v=GY9kQcWLvEM Serj Tankian – Sky Is Over

* * *