Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

– Н… не знаю… – продолжая кашлять, можно сказать ответил я.

– Что, так сильно поперхнулся? Давай по спине постучу. Или вот лучше ещё водички выпей, – он протянул мне стеклянную бутылку воды. – А хочешь – остановимся, лимонада купим? Остановиться?

– Не надо, – глотнув минералки, проговорил я. – Едем дальше, а то время нет. Боюсь за сегодня всё сделать можем не успеть. – врал я пытаясь прийти в себя. – А ты сам знаешь, что мне вскоре пара ехать домой.

– Ну смотри сам, – сказал Армен, поворачивая на светофоре, и продолжил: – Так вот… гм… так вот, слушал я эти песенки, слушал… и думал: «Ах, какой хороший певец поёт! Жаль, что запись только очень плохая. Какая бы людям радость была…» Ведь, как говорится, нам песня строить и жить помогает. А тут не разобрать ничего из-за качества. Короче говоря, песни эти мне в память сильно запали… Часто напеваю их про себя… А позавчера мы из кинотеатра поехали в ресторан. Ваша группа решила спеть для присутствующих. Нда… Так вот… Нужно сказать, неплохо твои ребята играют и поют. Хорошо спели несколько песен «Песняров», «Самоцветов», ещё кого-то, а потом кто-то из зала спросил: а могут ли они исполнить чего-нибудь из своего репертуара или у них своих песен нет? Ребята твои немного застеснялись, а потом взяли и спели «Третье сентября» и «Белый пепел». Всем песни эти очень понравились: их несколько раз на бис заказывали! Многие не поверили, что это их песни, стали спрашивать: действительно ли их? А те говорят: «Да, песни наши, и мы их придумали». А один дурачок… как там его зовут-то… Иннокентий? Точно, Иннокентий! Он вообще стал кричать: мол, пошёл этот Саша на х** (нафиг прим. автора.), – и скандалить. Меня даже пытался обозвать. Нда… Они ещё спеть, что-то хотели. Нашу Юлю просили. Но она отказалась. Говорит, горло болит. Обманула, конечно, – хохотнул он.

– Вот бараны бестолковые, – прошептал я с грустью в голосе посмотрев на проносящиеся за окном дома.

– Почему? Хорошая песня, всем понравилась. Я же говорю, они её на бис несколько раз спели!

– Не знаю я, почему они бараны. Наверное, потому что такими родились. А может, и не бараны вовсе, а просто малые дети.

Сказал я это и вспомнил, как этих детей в конце девяностых обманывали всевозможные «Властелины», «МММ», «Нефть-Алмаз-Инвест» и подобные пирамиды. Причём кидали этих детей несколько лет подряд, а те так и не понимали, и не верили, и не хотели верить, что так вообще можно делать с людьми. Как сказал когда-то Егор Летов: «Русское поле экспериментов». И ведь действительно, так оно и есть.

– Слушай, – прервал мои размышления Армен. – Там, кстати говоря, это… Выгнали одного твоего из зала. Кешу. Он начал плохо себя очень плохо вести.

– Не убили? – поинтересовался я.

– Да нет, что ты, просто выгнали – и всё. Он уехал в гостиницу. За ночь протрезвел и вроде всё нормально. Видел же, когда провожали, – рассказал собеседник и поинтересовался: – Вот что хотел у тебя узнать: почему певца зовут Саша, а фамилия у него – Александров?

– Не знаю, – мрачно ответил я, глядя в окно автомобиля.

– Ну, как думаешь?

– По ходу дела всё перепутали.

– Как так перепутали? – удивился визави. – Расскажи, интересно же.

– Я думаю, певца зовут Саша тире Александр. Именно это было написано на кассете. А так как народу на то, что написано где-либо, по фигу, то получился Саша Александров, ибо так привычней.

– А-ха-ха-ха, а-ха-ха-ха!.. – стал ржать Армен. – Ха-ха-ха…

– Ну это я так думаю, – напомнил ему я, когда тот немного успокоился. – А как было на самом деле, хрен его знает.

– Саша, Саша, – продолжая посмеиваться, произнес собеседник. – Ты сам-то хоть понимаешь, насколько ты отличаешься от своих сверстников? Ну что там сверстников – насколько ты вообще отличаешься от всех людей. Это поразительно! Ты действительно гений! Тебя надо всем в пример ставить! Тебя надо изучать. Твой феномен должны изучать ученые!

– Нет уж, спасибо, – улыбнулся я, – не надо меня изучать. Давай лучше остановимся вон у того магазина и купим вина, – произнес я и тут же вспомнил о насущном и добавил: – Слушай, Армен Николаевич, ты можешь взять, что называется, в аренду на завтра тот генератор, который ты брал для съёмок? А лучше два?

– Могу, наверное… – ответил он и поинтересовался: – А зачем тебе?

– Да есть у меня очень интересная идея, и для ее реализации мне нужны эти два генератора плюс прожектора, а также двадцать человек рабочих с лопатами и тележками. Нужны они будут мне на сутки.

– Саша, это… – посерьёзнел компаньон, – понимаешь ли, это будет очень сложно провести через киностудию, ведь съёмки закончились.

– И что? – не понял я.

– Нужно будет платить этим рабочим деньги. Плюс их нужно доставить каким-то транспортом до цели… Да и вообще, что и где ты собрался копать?

– Копать я собрался в селе, где мы проводили съёмку. А где и для чего конкретно, я тебе объясню чуть позже. Ты просто мне сейчас скажи: ты это можешь сделать или нет? Поверь, это важно.

– Хорошо, помогу. Самому даже интересно, что ты там искать собрался, – ответил собеседник, пожал плечами и напомнил: – Но ты мне лучше всё конкретно расскажи и поясни, а я запишу.

– О'кей, – ответил пионер и спросил: – Ты сам сходишь в винный или мне метнуться?

Глава 10

Припарковались недалеко от автобусной остановки. Николаич, как самый молодой, сходил в магазин и купили всё, что мне требуется для успешного преобразования голоса в вокал(!).

– Слушай, Саш, – обратился ко мне Армен, когда автомобиль вновь тронулся. – В твоём возрасте алкоголь вреден. Ты бы не увлекался. Не слишком ли много ты выпиваешь? Ведь сопьешься так.

– Армен, раскрою тебе тайну. Алкоголь вреден в любом возрасте. В истории типа: вот мужик пил всю жизнь и дожил до ста – ста сорока лет, я не верю. А вот в то, что если б он не пил вовсе, то дожил бы до ста восьмидесяти – верю и даже очень.

– Ну всё равно заканчивал бы ты с этим, – сказал он, затем показал большим пальцем на сумку с бутылками.

– Не волнуйся. У меня сейчас, можно сказать, отпуск вот и расслабляюсь. Приеду домой и всё будет по-старому. Опять бег, опять физкультура. Хотя, может быть, в секцию какую-нибудь запишусь. Меня там один тренер всё просит, чтобы я приехал к нему на тренировку по лёгкой атлетике. Может и съезжу, а то энергии много, а девать её некуда. С этими словами будущий спортсмен взял бутылку «Ркацители» и, нажав пальцем на пробку, вдавил её внутрь емкости, после чего присосался к ней из горлышка. Жизнь заиграла новыми красками.

– Эх, девчонку бы сейчас лет восемнадцати, – мечтательно произнес я потягиваясь. – Ваше начальство сможет это устроить? Бартером за песню. Я вам ещё какой-нибудь хит выдам, а вы мне деваху устроите?

Наступила тишина. Мне показалось, что Армен даже дышать перестал и с серьезным видом уставился вперёд, вцепившись в руль. Продолжалось это не долго, потому как долго я созерцать обалдевшую физиономию напарника не смог и не выдержав и заржал, как конь. Армена мой смех вывело из ступора, он улыбнулся, затем хихикнул, а через секунду уже присоединился к моему истерическому ржанию своим не менее истеричным хрюканьем с повизгиванием. Так с шутками и прибаутками мы доехали до цели и прошли в студию звукозаписи. На душе было весело, там пели соловьи, мир играл разноцветными красками и жизнь казалась прекрасной и счастливой. Всё это продолжалось до тех пор, пока мы не подошли к двери в студию. Открыв её, я опешил. Внутри кроме звукорежиссера Степана, Роксаны и Фрунзика тусовалось ещё человек двадцать-двадцать пять каких-то «левых» людей.

– Что опять родственники? – обратился я к уполномоченному Армену.

– Сейчас узнаем, – ответил тот и пошёл выяснять, при этом взгляд у него был такой же изумленный.

Я поздоровался с Фрунзиком и Роксаной, и было собрался завести с ними интеллигентный разговор о предстоящей записи, как меня отвлёк подошедший Степан и попросив срочную аудиенцию отвел меня в сторону.

– Саша, я вчера немного… – начал мычать он.

– Слышь, Вась! – зло процедил сквозь зубы я.

– Я не Вася, – ответил тот.

– Теперь ты будешь Васей, – не дав собеседнику опомниться продолжил я. – Так вот, Вася, ты не а*** ли часом?! Полтинник взял, а на работу хрен забил! Это с чего бы я тебе должен платить? Да и с утра я тебе ещё двадцать пять рублей дал. Что молчишь? Я тебя спрашиваю. Давал?

Тот кивнул.

– Короче, когда бабки отдашь? – подвёл я итог всем своим видом показывая собеседнику, что разговор мне в тягость. – Бабки взял, а работу не сделал, только жрал вчера весь день. Так что семьдесят пять деревянных ты мне должен. Когда отдашь?

– У меня сейчас только восемнадцать рублей.

– А где ещё семь? Я же тебе двадцать пять сутра оставил. Это было семь часов назад.

– Ну, понимаешь… Дело в том, что…

Он не знал в чём дело и пытался придумать на ходу, взяв тайм-аут и зависнув. Наверняка в его мозгу крутилось то, что меньше чем за сутки он пропил почти шестьдесят рублей в одно лицо и это еще притом, что я принес несколько бутылок алкоголя и закуски с собой, которые он также употреблял.

– Короче, – не дождавшись ответа, продолжил я. – Если завтра в это время бабок не будет, ты становишься на счётчик. Если ты думаешь, что перед тобой пионер, то спрашивать с тебя буду спрашивать не я, а он. – Я показал на Армена. – Ты же знаешь, кто они? Так что теперь будешь решать вопросы с ними, а не со мной, если деньги не отдашь.

– Саша, ты что, отдам я тебе, раз затупил. Нафига ты этих людей-то зовешь? Я же не отказываюсь, – заговорил звукорежиссер.

И в этот момент мне стало не по себе. Вот что я докопался до алконавта? Ну, пьёт человек, хочет и пьет, его дело, его жизнь. Так зачем я прикалываюсь над ним? Дурак я, одним словом.

– Извини, – опустив от стыда глаза в пол произнёс я. – Просто пошутить хотел, а получилась какая-то тупая хрень. Ничего ты мне не должен, ибо это я тебе должен. Ты вчера нормально нам помог, так что вот тебе ещё двадцать пять рублей за прекрасную запись.

– А мы что вчера что-то записали? А то я плёнки искал. Из горкома приезжали, кричали, а я их так и не нашёл.

– Ну да, записали все четыре песни для наших певцов.

– А твои четыре не записывали?

– Нет. Мы их попробовали записать, но к сожалению, ничего не получилось, и мы все стерли, – в очередной раз соврал врун несчастный.

– Да? – удивился тот. – А мне казалось…

– Да не, точно стерли, – ответил я. – Кстати, ты вчера какие-то песни ещё сам на английском пел. Прям Джон Леннон отдыхает, – стал я внедрять в неокрепший мозг псевдореальность оппоненту.

– А что пел-то? – поинтересовался Степан.

– Что-то типа: «Лэт ит би, лэт ит би» или «Лэт ит пи», я не понял, я английский плохо знаю, – продолжал лгать великий обманщик.

– А, ну это из Битлов, наверное, – морща лоб и пытаясь вспомнить, произнес тот. – Я же тоже музыкант. На гитаре неплохо играю. Вот иногда и пою тоже.

– А, ну молодец, хорошо получилось.

– Хорошо? – удивился тот.

– Очень, – подтвердил я.

– Знаешь, – замялся он. – Находит иногда что-то в душе. Вот и выплеснулось, наверное.

Мне стало его жалко. Ведь хороший человек, а я с ним так по-свински поступил. Поиздевался над замечательным парнем. Ну не сволочь ли я…

– Эх, ладно, – произнес он и добавил. – Ты здесь пока побудь, а я быстренько в магазин за газировкой сбегаю и приду.

Жалость к нему мгновенно исчезла. Я поймал гражданина за руку и ласковым тоном произнёс:

– Без газировки обойдёшься.

– Но ты пойми, – объяснял тот, пытаясь вырваться. – Курить очень хочется.

– Сигареты – смерть! – напомнил я ему и, не отпуская руку, потащил в студию.

– Но может быть для тебя сходить хотя бы за мороженым? Ты как насчёт «Эскимо» на палочке? – пытался вырваться на опохмелку начинающий алкоголик.

– «Эскимо» растаяло уже, а ты позже в магазин сходишь, – сказал я, усаживая его в кресло и напомнил: – Или быть может, ты всё же хочешь с товарищем из Горкома пообщаться?

Как я и предположил вначале, пришедший люд являлся родственниками, друзья и коллеги певцов и пяти музыкантов, которых я выгнал два дня назад.

– И как ты представляешь себе репетицию в такой вот обстановке? – поинтересовался я у Армена.

– Не знаю, – ответил тот и обратился к собравшимся: – Товарищи, спасибо, что вы пришли. Однако прошу вас покинуть студию, иначе вы будете мешать.

– Мы не будем мешать. Мы пришли послушать песню, которую Роксана будет исполнять. Покажите нам её, и мы уйдем. А также мы хотим услышать песню, которую будет петь Фрунзик.

Я посмотрел на Армена. Тот повернулся ко мне и негромко сказал:

– Слушай, я не могу выгнать товарищей из руководства.

– Бред какой-то, – прошептал я и более громким голосом продолжил вести «собрание акционеров»: – Хорошо, с родственниками всё ясно. А что у нас вот с этими пятью музыкантами? Они-то зачем сюда пришли? Они же не хотели играть мои песни.

– Я их позвала, – произнесла Роксана. – Они же мне музыку будут делать. Так пусть сразу вникают, или я неправильно сделала?

– Да нет, пусть, конечно. Только хочу напомнить, что в прошлый раз им музыка не понравилась. Сейчас уже нравится? Так вы ещё её даже не слышали. Впрочем, пофигу, пусть остаются, – согласился я. – Только имейте в виду, есть одно условие. Если они изменят хоть одну нотку, хотя бы один кусочек, хотя бы один фрагмент, то я забираю эти песни себе обратно и отдаю их другой исполнительнице или исполнителю. Вы согласны?

Роксана посмотрела на них, те немного помялись под взглядами десятков пар глаз и стеснительно пообещали, что ничего менять не будут.

– Итак, товарищи, представляю вам песни, которые вполне возможно ещё больше прославят и без того всем хорошо известную певицу Роксану, – сказал я и попросил: – Роксана, сейчас будет фонограмма и там ваша вокальная партия будет спета мной. Но вы в этот момент представьте пожалуйста, что поёте Вы и замените мой голос на свой. Договорились?

Услышав положительный ответ, я нажал кнопку воспроизведения, заиграла песня номер один для женского вокала.

Мама родная, как же мне было сейчас стыдно. Я опустил глаза и взяв свою сумку с бухлом немедленно удалился в коридор дабы причаститься, ибо по трезвому пережить такой фарс я просто-напросто не мог.

Я шёл к двери, а в спину раздавался мне мой же мерзкий голос, который пел:

«Какао какока ко ко ко…»

https://www.youtube.com/watch?v=djWnH0YvsQE (Унесенные ветром – КАКАО)

Конечно, с моим юношеским вокалом песня звучала довольно смешно, но это было для меня, потому что я слышал, как она звучит в оригинале, народ же сидевший на стульях, стал топать и хлопать, услышав заводную мелодию.

«Ну, людям нравится. Уже хлеб», – думал я, вернувшись через пару минут, видя веселящихся граждан.

Следующей песней была песня номер два и мне было уже почти не стыдно представить её уважаемой публике.

https://www.youtube.com/watch?v=ugkdKRFUqCQ (Яй я – Пропаганда)

Эта композиция народу тоже очень понравилась, и собравшиеся также оживлённо топали и хлопали, прослушивая её.

Родственники, конечно, родственниками, но в первую очередь я решил поинтересоваться у будущей исполнительницы:

– Что скажете, Роксана? Вам понравилось? – обратился я к певице.

– Да, Александр. Какие удивительные и замечательные песни! Я уже хочу прямо сейчас их попробовать спеть.

– Прошу вас немного подождать. Сейчас бы я хотел продемонстрировать композиции, которые предстоит исполнять Фрунзику Мушеговичу.

Нужно сказать, что Фрунзик уже слышал песни, которые ему предстоит петь, но песни те были записаны у нас на репетиционной базе в Москве, и запись была плохого качества. Сейчас же запись была несравнима с той, в виду того, что она была сделана на профессиональной студии и записана на восьмидорожечный магнитофон, который сам по себе в этом времени уже был практически фантастикой.

Первой песней для мужского голоса была композиция «Зеленоглазое такси». Ну что тут сказать? Когда я пел песню, то добавил в интонацию немного «кавказского акцента» в некоторых словах, естественно, как я это понимал, поэтому получилось несколько своеобразно и оригинально. К примеру, в строчке «там не осталось» я спел, как: «там НЭ осталось» и получилось очень прикольно и гармонично. Естественно, основную часть предполагалось петь без акцента, иначе композиция получилась бы мягко говоря не грустная, задумчивая и мелодраматическая, а смешная. В общем «такси» всем понравилось и все, конечно, похлопали, что было, не было удивительным, потому как, что в этом времени, что в далёком будущем, композиция является просто суперхитом.

– Песня номер четыре называется: «Нет, я молодой…» – произнес молодой и включил магнитофон. Почему я выбрал эту, также вполне грустную песню, а не какую-то веселую, заводную, которые я продал Ташкенбаеву («Украдёт и позовёт») и Ибрагимову («Чёрные глаза»)?

Дело в том, что названные мной певцы несомненно попадут с теми песнями на конкурс «Песня 77» и если в конкурсе все песни будут практически одинаковые и одинаково весёлые, то жюри будет очень тяжело определиться с тем, какая песня из них лучше других. И это, на мой взгляд, не есть «гуд». Одним словом, получится, что песни будут исполнены как в одном темпе, так, и вообще, похожи друг на друга, как две капли. Да весёлые, да танцевальные, но, фактически, выдержанные в одной стилистике. Здесь же я хотел предложить певцу песни более медленные, но более драматичные.

В общем песня всем тоже, что называется – «зашла», однако триумфальную концовку испортила моя ошибка, которую я совершил, оставив всех зрителей при прослушивании в студии, а не выгнав их прочь. Дело в том, что после того, как песня доиграла, все эти родственники, музыканты и начальники Горкома и Райкома демократическим голосованием решили прослушать все композиции по второму разу и дали указание мне включить плёнку заново.

– Ну, ты молодец, – кричали они. – Ох, какой джигит растёт просто! – и добавляли: – Саша, а у вас тут рюмки есть? Или это лучше не у тебя спросить, а у звукорежиссёра? Степан, где тут стаканы? Нужно выпить вина! – к радости звукача говорили собравшиеся.

– В душе не е** (не знаю прим автора), – произносил я и морщился, глядя на вакханалию, которая начинает происходить у меня на глазах.

Народ начал открывать бутылки и тут я уже не выдержал:

– Народ, – заорал я, когда увидел, как на стол стали выставлять графины и бутыли, – Товарищи отставить! – все уставились на меня как на сумасшедшего, и я принялся объяснять еще раз: – Поймите, нам нужно репетировать, поэтому всех кроме Роксаны, Фрунзика и пяти музыкантов прошу покинуть студию.

И услышал сразу со всех сторон: – Саша, ты что? Мы же не мешаем! Так нельзя. Обидишь. Всего пять минут, и мы уйдём. Давай просто ещё раз все песни послушаем и уйдём. Обещаем.

– Стоп, – опомнился я и принял, единственно разумное в данной ситуации, решение: – Всю закуску и выпивку переносим в соседнее помещение звукозаписи. Потом отсюда забираем все свободные столы и стулья и несём их туда же. Также берем и уносим туда тумбочку для магнитофона и, собственно, сам магнитофон. Сидите и слушайте песни там, а мы будем репетировать. Через пару часов записываем голоса наших певцов и смотрим, смогли ли они спеть лучше, чем, – я показал на себя, – этот прекрасный и замечательный Великий Москвич Саша, – после чего погладил себя по голове и заржал как конь. Все так ржать не умели поэтому, посмеивавшись поскромней, стали переносить мебель.

– Это ужас какой-то, – выдохнув сказал я себе под нос.

– Бывает, – услышав меня, произнес подошедший ко мне Фрунзик и улыбнувшись спросил: – Ну и как мы будем работать? В каком порядке?

– Давайте сделаем так, – решил я и озвучил план мероприятий. – Вы Фрунзик Мушегович идёте в каморку звукорежиссера, включайте там магнитофон, вот кстати текст и репетируйте там самостоятельно, опираясь на демо запись. После того как мы сделаем пробную запись, Роксана идёт репетировать на ваше место, Вы же идете сюда, и мы работаем с вами. Затем записываем, – возражений не последовало. – Теперь с вами, – обратился я к музыкантам. – Вот вам всем ноты, смотрите, запоминайте и вникайте. Как будет что-то непонятно – спрашивайте. Я вам всё объясню и покажу вам рекомендуемое звучание при исполнении песен. Ибо песня с другими звуками будет звучать, абсолютно не так как надо… Старые подходы к данным песням, товарищи музыканты, как вы понимаете, тут не работают, ибо в данном случае имеет место быть другая музыка и соответственно звучать она должна по-другому кардинально отличаясь от всего того что вам до этого предстояло играть.

Начали репетировать. К счастью, собственно, как я и ожидал, певица в тему въехала практически сразу и со второго раза спела обе композиции достаточно неплохо. Я постучал в окно звукорежиссеру привлекая его внимание и показал жестом, чтобы тот нажал на кнопку запись. Роксана начала отнекиваться, говоря, что ещё рано, что ещё ей нужно немного подучить текст, но в виду того, что я был уже подшофе, мне было море по колено и я настоял на своём. За час мы записали обе песни.

Фрунзик оценил их фразой: «Нет слов. Просто замечательно!» – и я, отправив Роксану в комнату для «банкетов», занялись разучиванием песен для мужского вокала. Репетиция шла в таком же деловом и рабочем темпе и через час песни были готовы.

Я не стал подробно объяснять Фрунзику как надо петь, ибо там и без меня прекрасно знали, как надо. Немного порепетировав и обсудив несколько моментов, он просто взял, да спел, именно так как мне бы и хотелось. Записали демоверсию и перешли к четвёртой композиции, которая Фрунзику далась намного легче. Голос его прекрасно вписывался в атмосферу песни, и мы записали её практически сразу. Сделали несколько копий и пошли в «банкетный зал».

Столы ломились от закусок, а народ спорил между собой, лучше ли Роксана спела, нежели Великий пионер, или всё же хуже.

– Товарищи, вот песни, которые записаны Фрунзиком, – сказал я и передал катушку, которую немедленно поставили в магнитофон.

Естественно, песни всем очень понравилась. Меня хвалили, но признавали, что хоть я и талантливый мальчик, однако всё же не дотягиваю до таких великих певцов как Роксана и Фрунзик. Я особо не выделывался и заверял всех, что с ними полностью согласен, обещал подрасти и уж тогда составить достойную конкуренцию прекрасным исполнителям. Меня одобряюще похлопывали по плечу и подливали горячительных напитков.

Мы танцевали, плясали, пели, ели, пили. Я забабахал лезгинку, переходящую в яблочко, а Роксана спела очень грустный романс. Затем я взял гитару и спел песню Михаила Круга «Магадан» и отчего-то прослезился, хотя в своей жизни, я в этом городе ни разу не был. Когда настал пик веселья, и мы уже в двадцатый раз прослушали песни Роксаны и Фрунзика, все собравшиеся пришли к выводу, что им просто необходимо спеть какую-нибудь песню дуэтом. Я уже был изрядно навеселе и так как мне уже как пара часов море было буквально по колено, то я предложил записать такую песню прямо сейчас.

Народ ничего не понял, и я показал им мастер-класс. 5 минут подготовки, 5 минут ударные, 5 минут бас, 15 минут гитары, 15 минут синтезатор и пианино. Ну и 15 минут вокал, разумеется. Таким образом через полтора часа была готова композиция, которую Роксана и Фрунзик спели дуэтом.

Все находившиеся в аудитории люди были поражены скоростью создания очередного шедевра и разлив вино по чаркам приготовились слушать получившийся результат. Я же, в очередной раз, поблагодарил судьбу за то, что у меня хорошая память и я вот так на раз-два записал песню, практически не уступающую оригиналу.

https://www.youtube.com/watch?v=NeHgI_GHE1c (Король и Шут – Наблюдатель)

Нужно ли говорить, что публика была в шоке от столь замечательной и охрененной песни и после прослушивания народ немедленно включил её в ротацию и предавался веселью дальше, а я, пока в состоянии, подошёл к Армену и решил напомнить ему об услуге.

– Слушай, компаньон, – сказал пьяный школьник трезвому мужику. – Ты помнишь, что мне нужна твоя помощь?

– В чём? – поинтересовался тот вероятно всё позабыв.

– Как в чём? В генераторах конечно.

– Ах, ты об этом, – вспомнил мой забывчивый друг и достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой. – Говори.

– Короче, – начал я. – Нужны два генератора для прожекторов, электропровода на 2000 метров, на всякий случай, осветительные приборы типа прожектора, можно взять те же киношные софиты, что и были. Далее, нужны люди, которые это всё дело смонтируют, 20 ломов, 20 лопат, 10 носилок, 10 тележек, 300 квадратных метров брезента, 10 палаток, полевую кухню с едой на 20 человек на два дня, а также повара для готовки, ну вроде бы и всё, – закончил я, а потом спохватился, вспомнив о самом главном и добавил: – Ну собственно нужны и 20 человек работяг, которые желают покапать пару дней с утра и до ночи за достойную денежную плату, а также какой-нибудь профессор археолог, дабы зафиксировать открытие, если оно произойдёт. Всё.

– Ну ни хрена себе всё, – сказал тот. – Зачем это тебе? Ты что собрался снимать что-то про археологов? А съёмочную группу почему не просишь? Это не быстрое дело.

– Нет, – в отрицании мотнул я головой. – Я завтра с утречка решил совершить великое археологическое открытие, вот для этого мне всё это и нужно. Я конечно могу поехать туда и на месте решить попробовать решить вопросы наняв работников непосредственно на месте, но мне всё же хотелось бы решить эту задачу централизованно.

– Что ты решил совершить завтра? – не понял собеседник.

– Великое открытие я решил совершить, что же ещё, – пояснил исинную истину я.

– Что за открытие? – поинтересовался компаньон и я рассказал ему про карстовую пещеру в селе Арени, напомнив, что мы в той пещере были. Также рассказал о своей идее, о том, что возможно внутри пещеры под землей могут быть скрыты многочисленные археологические артефакты.

– Гм, – в задумчивости произнёс Армен, разглядывая меня. – Ну я даже не знаю, как к этому относиться. Ты шутишь что ли так?

– Считай это моей блажью и не забывай вы мне должны, так что…

– Насчёт должны – я помню. Но зачем тебе это? Это же столько денег, людям же надо платить.

– Ну так заплатите, я так хочу и всё.

– Ладно хорошо. Сейчас пойду позвоню. Но мне кажется, что это глупо, – сказал он и ушёл, вероятно действительно звонить.

Я же не стал заморачиваться и предался веселью дальше. Где-то через час я, еле ворочая языком, попросил Армена отвезти меня в гостиницу. Сделал я это не потому что праздник закончился, а потому что посчитал, что негоже Великому композитору и певцу вселенского Мегамежгалактического масштаба сидеть у всех на глазах и спать моськой в салате.