Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 220 (всего у книги 272 страниц)

Глава 36

А сегодня под утро в нашем полку прибыло! В порту города Гавана пришвартовалась морская баржа «Буревестник», которая привезла актёров и инвентарь для фильма про инопланетянина-убийцу.

И это было не только очень хорошо, но и крайне своевременно.

Встретился с актёрской труппой, узнал, как прошёл поход и, поприветствовав на гостеприимной кубинской земле, рассказал о расписании съёмок.

А оно, собственно, было предельно простым и ничем не отличалось от уклада жизни предыдущей партии актёров, что приняли участие в съёмках сериала.

Сейчас все едут в Санта-Крус-дель-Норте. Там поселяются в гостинице. И с завтрашнего утра мы начинаем снимать. Техники же начнут монтировать вертолёт уже сегодня. Сначала соберут лопасти, крылья, проверят работоспособность и после этого уже начнут прикреплять фантастический обвес. По их заверению, понадобится им на всё про всё около суток. А это значит, что к завтрашнему утру тюнингованный летательный аппарат будет в рабочем состоянии и готов к работе.

Но, прежде чем поехать в городок, я с волнением в сердце попросил актёра, играющего инопланетного мордоворота, надеть костюм.

Баскетболист был не против и в компании четырёх художников по костюмам ушёл в костюмерную.

Через полчаса он, наконец, ведомый художниками и гримёрами, вышел на палубу.

Вели его потому, что в костюме толком ничего видно не было, поэтому почти все свои движения актёр должен был исполнять фактически с закрытыми глазами.

Я это знал, но встречающая сторона, грузчики и многие актёры этого, естественно, не знали, так как на сюжет мной был наложен гриф «секретно». Поэтому, когда находившиеся на пирсе и на палубе люди увидели двух с половиной метрового монстра, недобрым взглядом осматривающего территорию порта, то впали в самый настоящей шок и остолбенели. Когда же явный инопланетянин-убийца поднял обе руки вверх, в одной из которых оказалось футуристическое копьё, народ, поняв, что дело пахнет керосином, под визг портовых собак, убежавших прочь, отмер и попятился.

– Разве что молний не хватает для того, чтобы устроить более серьёзный кипиш, – констатировал я и, подойдя к «монстру», стал рассматривать костюм более детально.

К моему глубокому удовлетворению, мастера по костюмам не подвели и сделали то, что обещали. Фактически это был именно тот костюм, который нам был нужен. От оригинала, на первый взгляд, он почти ничем не отличался. А значит – удовлетворял всем моим требованиям.

Вечером после ужина я построил на «нашей» поляне новый и старый коллективы и толкнул приветственную речь, в конце которой напомнил, что те, кто снимался в фильме «Лост», могут сыграть в новом фильме один из двух видов персонажей – либо бандитов-наркоторговцев, терроризирующих джунгли, либо висящие на пальмах трупы.

Далее слово взял Лебедев.

– Товарищи, кому такие роли интересны, подойдите к товарищу Минаеву – он вас оформит. Те же, кто хочет отдыхать, отдыхает согласно расписанию, что и у отпускников. Куратором отдыхающих продолжает оставаться товарищ Хлебов, к которому для усиления присоединяется товарищ Корнеев. Товарищ Рюмин продолжает курировать лагерь «других» и актеров, которые останутся в этом лагере.

После собрания большая часть актёров «Лоста», естественно, стала, записываться в наркобарыги.

Пошёл к себе, решив отбоя не ждать. Завтра было много дел, поэтому нужно было хорошенько отдохнуть.

И только я решил заснуть, как в дверь стукнули и тут же её открыли.

– Блин, что за фигня?! Это что – проходной двор?!? – недовольно крикнул я, рассматривая два силуэта, появившихся в проёме, и риторически спросил: – Маша, это ты?

В голове промелькнула мысль:

«Я что, опять дверь забыл закрыть? Неужели добить пришла? Сбежала с корабля. Добралась досюда из Гаваны, и теперь хочет осуществить месть. Блин?!? Чего делать-то? Прыгать в окно и бежать? Или отправить её в нокаут? Кстати, а с ней кто? Наняла наёмного убийцу? Э-э… Во дела…»

– Нет, Васин! Это я! – произнесли знакомым мужским голосом и включили свет.

– Ё-моё, – облегчённо выдохнул я, узнав одного из вошедших. – Блин, товарищ Кравцов, скажи, когда ты стучаться научишься?

– Так я же постучался? – удивился тот, естественно, без спроса войдя в комнату.

Вторым был прибывший вместе с баржей Воронцов, с которым я толком пообщаться не успел и кто он такой не знал.

– Заходите, – произнёс я, присев на кровать. – Хотя вижу, что с приглашением запоздал – вы уже тут.

Воронцов закрыл дверь и, пройдя окну, присел на стул рядом с Кравцовым, который уже сидел в кресле.

– Ну, и?! – решил потопить ночных визитёров гостеприимный хозяин.

– Ну и… разреши тебе, Саша, представить твоего нового куратора по линии моего ведомства, это Игорь Валентинович.

– А ты чего? – не понял я, обалдев от такой новости. А потом догадка посетила меня: – Неужели они тебя решили уволить?

Кравцов тяжело вздохнул не ответив.

– Вот, блин, дураки! – не сдержался я. – Кто им, блин, разрешил без моего ведома это делать?!

– Саша, ты успокойся, – видя, что я начинаю закипать, попытался угомонить меня Кравцов, под удивлённый взгляд своего коллеги.

– Да нафиг ты меня успокаиваешь? Они охренели в край, что ль?! Кто им дал разрешение увольнять моих людей во время творческого процесса! Это саботаж! – не переставал неистовствовать Великий, одновременно наблюдая за реакцией новенького. – Это вредительство! Они просто не ведают, что творят! Я им, блин, устрою «Кузькину мать»! Я им, блин, покажу увеличение прибыли! Я им, блин горелый, сниму шедевр, да так, что их самих нахрен из партии за это исключат! – продолжал неистовствовать я, а закончил свой горячий спич так, что новенький куратор вообще охренел: – Короче ты, Кравцов, не переживай. Ты мой человек, так что я тебя в обиду не дам!

Кравцов от моей проникновенной и трогательной речи закрыл глаза, опустил голову и, закрыв рот рукой, всхлипнул. Плечи его при этом затряслись, и всем присутствующим стало ясно, что сильная личность сломлена и рыдает.

Разумеется, это произвело впечатление не только на меня, но и на вновь прибывшего.

– Васин! А ну не сметь тыкать товарищу полковнику! – неожиданно хищно зашипел он, выразив на лице яростно-недовольный и даже, можно сказать, бешеный взгляд.

– Спокойно, товарищ, – произнёс Васин, боясь, что всхлипывания и хрюканье полковника привлечёт ненужное внимание соседей по дому.

– Я тебе не товарищ! Я подполковник КГБ! И обращаться ко мне нужно по имени-отчеству! Понял?

– Слышь, имя-отчество, а ты-то тогда чего мне тычешь? – тут же набычился я, поймав свою любимую «волну». – Пословицу знаешь: не тыкай и тыканым не будешь!! А?!

– Ах ты, щегол! Ишь выискался тут… Может тебя ещё Его Величеством величать?! А?!

– С этого момента только так, а не иначе, – снизошёл дозволить Его Величество.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Мальчишка! – окончательно завёлся новичок.

– И ты не смей, – не сдавался сюзерен. – И кстати, ты забыл в конце добавить слова «Ваше величество!» На первый раз я тебя, конечно, прощаю, но в дальнейшем имей в виду, за неуважение к монарху в лучшем случае – порка, а в худшем – четвертование!

– Ну и наглая же ты морда, Ваше Величество! – прошипел новичок. Правильно про тебя в народе говорят – наглый мажор! Наглый мажор и есть!

При этих словах Кравцов уже не выдержал и начал ржать.

– А про тебя как говорят… – обалдел я от такой информации и, сразу не сообразив, что ответить, неубедительно парировал: – А про тебя говорят, что ты… что ты… э-э…

– Всё, хватит, – вытирая слёзы от смеха, произнёс Кравцов. – Воронцов, ты чего, не видишь, что он тебя специально спровоцировал? Чего ты повёлся-то?

– Э-э… спровоцировал? – удивлённо перевёл взгляд Воронцов с меня на Кравцова, и, ничего не понимая, негромко спросил: – Вы хотите сказать, что он действительно специально меня вывел?

– Естественно! Это ж Васин, – хохотнул полковник. – С ним нужно всегда держать ушки на макушке. А ты пошёл у него на поводу. Ты ж опытный сотрудник, а попался на крючок, как желторотик.

– Да, собственно, я не то, чтобы повёлся… Просто он Вам тыкать же начал. Вот я и решил его чуть опустить с небес на землю, – решил пояснить свою позицию Воронцов.

– Да это понятно, – произнёс Кравцов, махнув рукой: – Просто ты не в курсе. А мы с Васиным, можно сказать, друзья. Поэтому ему некоторые вольности разрешены.

– Что значит «можно сказать, друзья»? А можно что? Сказать «не друзья»? – зацепившись за последние слова, решил прояснить вопрос я.

– Друзья. Друзья, – примирительно поднял руки Кравцов, сдавшись на милость победителю, а потом вернулся к теме: – И я тебе, как друг, говорю: Товарищ Воронцов наш коллега и хороший человек. Думаю, вы с ним сработаетесь и найдёте общий язык.

– А ты?

– А я вместе с медиками завтра улечу домой.

– Это бабка надвое сказала, – пообещал я, решив, что Кравцова я отпускать от себя не намерен. А потом, вспомнив последние слова, поинтересовался: – Ты сказал, что улетишь? Позволь поинтересоваться: ты случаем не перегрелся сегодня на солнышке? Возможно, ты хочешь сказать, что уплывёшь на барже, когда она пойдёт обратно в Союз? Так мы тоже вместе с ней поплывём. Насколько я знаю, есть решение всем кораблям после съёмок фильма возвращаться эскадрой вместе.

– Нет, Саша, я сказал всё правильно. Из Кубы я не поплыву на корабле, а улечу, – улыбнулся тот и, видя моё искреннее удивление, добавил: – И улечу я на самолете, который прилетит завтра днём с официальным визитом. И называется он Ту-95, который является ракетоносцем, и который американцы называют «Медведь».

– Э-э… А как американцы-то на такое посмотрят? Здесь же до них пара сотен километров всего.

Сказать, что я был крайне удивлён услышанным – это ничего не сказать. Я буквально офигел от такой новости, ибо она была столь невероятной, что поверить в неё было очень сложно.

– Всё это согласование началось, когда мы были ещё в море, – стал разъяснять Кравцов. – Но согласовали довольно быстро. Американская сторона вошла в положение и разрешила нам прилететь, пообещав, что не будут сбивать. Сейчас мне доложили, что взлётно-посадочная полоса увеличена, укреплена и готова к приёму стратегической авиации. Так что, Саша, завтра наш голубь мира прилетит сюда и привезёт медицинскую комиссию.

Я еле-еле смог закрыть от изумления рот, после чего челюстями, которые свело (причём обе), просипел самое логичное, что только можно было сказать по услышанному рассказу:

– Очешуеть можно!!

Кравцов подождал с минуту, давая мне возможность осознать масштаб происходящего, а затем повернулся к Воронцову и сказал:

– Уже можно.

Я ещё не успел ничего понять, а они уже вдвоем, словно два жеребца, ржали на всю Елоховскую как кони.

Ха-ха-ха!

– Вы чего? Обманули?! – насупился я.

– Конечно, обманули, – смеясь, произнёс полковник. – А ты как думал? Только тебе над людьми подшучивать? Нет, Васин. Шутки – это дело обоюдное.

Ха-ха-ха!

– «Редиски!», – подвёл итог приколу безобидный бывший пионер.

– Да ладно тебе дуться-то – шутка это. Так что губу закатай. На бомбардировщике тебе не летать, – вновь прокрякал Кравцов. – Ты бы видел своё лицо…

Ха-ха-ха!

– Вообще-то я привык верить нашим уважаемым спецслужбам, кои вы, товарищ полковник и товарищ подполковник, представляете, – пояснил своё поведение обманутый малыш.

Да ладно тебе, повёлся как маленький, – продолжал смеяться Кравцов. – Посчитал себя «великим», и решил, что ради него пришлют стратегические самолёты!

Ха-ха-ха!

– И хорошо, что не пришлют! – обрадовался в свою очередь я, поняв, что возможные проблемы с этим делом откладываются на неопределённый срок. – Хорошая шутка была. И как я повёлся? – покачал головой. – Самолётов, летающих на такие расстояния, ещё в природе нет! А значит, никакая медицинская комиссия не прилетит! Ура!!

– Прилетит, – не согласился со мной Воронцов.

– На чём? Самолетов же, летающих на такие расстояния, ещё не существует…

– Как не существует? Ты, что, Васин, не знаешь, что Фидель Кастро в 1965 году посещал СССР именно на самолёте? – вытирая слёзы с глаз, напомнил мне историю новый куратор. – Так вот, он прилетел отсюда в Мурманск именно на самолёте Ту-114. От Гаваны до Мурманска 8600 километров. И он их с успехом преодолел.

– Но я же не президент страны.

– Ну и что? Ты же считаешь себя важной персоной? Поэтому прилетят за тобой тоже.

– Гм, – потряс я головой. – Так прилетят или нет? И если прилетят, на чём? На Ту-144? – совершенно запутался Великий.

– Нет, на более новом самолёте – Ил-62. Это дальнемагистральный пассажирский самолёт 1-го класса межконтинентальной дальности, Васин. Видишь, какие силы ради тебя задействованы? – ухмыльнулся Кравцов. – Цени!

– Не вижу смысла в такой спешке, так что оценить не могу, – скептически произнёс я, не зная, врёт на этот раз Кравцов или нет.

– Начальство видит и это главное. Сам знаешь – начальству виднее.

– Да знаю, – отмахнулся я и спросил: – И чего теперь, тебя на обратном пути они захотят в Москву на этом самолёте эвакуировать?

– Угадал. Уже есть приказ, – кивнул Кравцов.

– А я против. Меня устраивает, как Вы работаете. Так что фиг им, а не мой телохранитель.

– Телохранитель?

– Ага. Раз они не хотят, чтобы Вы продолжали меня курировать, то я тебя беру на работу своим телохранителем. Документы оформим позже, а зарплату выплачу завтра, – сказал я и добавил: – У мамы денег возьму и выдам за месяц вперёд.

– Васин, прекрати капризничать, как маленький ребёнок.

– Нет, не прекращу!

– А я говорю – прекрати! Я военный человек, поэтому прекрати фантазировать. Есть приказ о возвращении, и я его выполню! – отрезал тот.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – буркнул я, не став спорить с упёртым, но явно расстроенным кагэбэшником.

– Посмотри, – усмехнулся полковник и обратился к своему коллеге: – Товарищ Воронцов, вручайте.

Я ещё ничего не понял, а новый куратор, поднявшись, достал из внутреннего кармана красную книжицу и, протянув её мне, торжественным тоном произнёс:

– Александр Сергеевич Васин, я уполномочен вручить Вам паспорт гражданина Союза Советских Социалистических Республик.

Глава 37

Работа началась с самого утра. Но первым делом я зашёл к Лебедеву и в мягкой форме попросил передать наверх, что я считаю Кравцова частью коллектива и, как только он покинет Кубу, я немедленно прекращу любую творческую деятельность, которая приносит кучу баксов нашей стране.

– Это шантаж? – на всякий случай уточнил начальник экспедиционного корпуса, который тоже не был в восторге от того, что нашего боевого товарища хотят от нас забрать.

– Естественно, шантаж! – полностью открыл я карты, а затем, через секунду, разъяснил более детально: – Я Вам, товарищ Лебедев, сообщил свои намерения. Так сказать, суть того, что будет, если нашего боевого собрата, который верой и правдой служит на благо Родины, от нас заберут. Как конкретно вы об этом доложите наверх, я не знаю. Вам, в конечном итоге, виднее, как необходимо донести мысль до своего начальства. Но если они по-другому не поймут, то так и скажите: «Васин деду Лёшу Кравцова решил перевести к себе в штат личным телохранителем». И точка!

Оставив мидовца размышлять, как лучше сформулировать мою мысль и передать её руководству КГБ, сам двинулся на площадку номер сто, ибо, чтобы не запутаться, мы все площадки для фильма про инопланетянина стали называть трёхзначными цифрами.

Сейчас нам предстояло отснять первые кадры.

Чтобы не строить лагерь для военных, сняли материал в одной из казарм воинских подразделений, которое по договорённости разрешило там снимать. Расположение военных было в десяти километрах севернее нашего лагеря, поэтому поездка туда отняла много времени: туда десять минут, съёмки там – пятнадцать минут, и оттуда – десять минут.

Съёмочный процесс происходил так: Наши солдаты, которых играли приехавшие с нами морские пехотинцы, маршируют и тренируются, а на их фоне происходит пара разговоров. После этого камера переносится в одну из казарм и там снимают ещё пару разговоров.

Снято!

Ну а дальше съёмочный процесс вошёл в нужное русло, и всё пошло-поехало практически на автомате. И дело тут было в том, что я знал этот фильм практически наизусть. Более того, у меня была детальная раскадровка почти всей картины. Поэтому мне не составляло труда объяснять оператору и актёрам, что конкретно я хочу видеть в том или ином кадре.

Согласно суперплану далее шла практически самая важная сцена фильма, а именно подготовка к боевому выходу. Если же говорить проще – эпическое одевание главного героя. Тут и надевание жетона, и завязывание шнурков, и надевание разгрузки, и пришпандоривание к ней гранат и запасных магазинов для автомата, и рассовывание различных предметов по карманам, а также, естественно, проверка ножа. Обязательно его надо наполовину вытащить, убедится, что он там есть, затем засунуть его обратно и после этого прицепить к поясу. Всё? Конечно, нет!!

А раскраску-то боевую забыли?!

Так не пойдёт! Поэтому на лицо наносятся три полосы чёрно-зелёного цвета.

Вот теперь почти всё.

Пистолет в кобуру, штык-нож проверить ещё раз (а вдруг его там уже нет?), оружие в руки, суровый взгляд в бесконечность – всё – боевик готов идти в джунгли.

Забыли про аптечку? Не беда, её возьмёт кто-нибудь другой, например, тот, кто будет нести рюкзак. А Главному Герою никакие аптечки ни фига не нужны, ибо он не собирается получать ранения.

Так что на этом всё! Пора!

Подъём флага, прощание и посадка в вертолёт.

Снято!

…

Виды с вертолёта уже засняты, осталось снять полёт затюненгованного винтокрыла.

Взлёт, полёт в течение пяти минут и возвращение на базу.

Всё это мы снимали с обычного Ми-8, который нам был предоставлен ещё для съёмок клипа.

Снято!

…

Высадка.

Снято!

…

Поиск деревни с бандитами.

Снято!

…

Уничтожение бандитов и присоединение к группе дочки Хмелькова.

Снято!

…

Появление инопланетянина, который смотрит на спецназ.

Установили экраны с инфракрасными прожекторами и сняли эту сцену, примкнув к объективу кинокамеры тепловизор гражданского назначения, разработанный в СССР ещё в начале 70-х.

Снято!

…

Пригласили Игоря Петровича Власова, который играл главного героя – бывшего майора спецназа «Роса» Шэферова и отсняли несколько кадров, как он стреляет из пулемёта-гиганта.

После этого сняли кадры, как к главному герою на пострелушки присоединяется вся группа спецназа.

Снято!

…

Злой инопланетянин ранен.

Снято!

…

Злой инопланетянин себя лечит.

Снято!

…

Бой на мосту.

Снято!

…

Организация засады.

Снято!

…

Лазерные лучи хищника снимали точно так же, как и лазер в «Терме» – пять сварочных аппаратов, работающих одновременно, вызывали свет, который, проходя через красный фильтр, попадал в систему трубок, внутри которых были зеркала. На выходе мы получали лазерный луч, сравнимый с точно таким же, какой излучают лазерные указки в будущем.

Снято!

…

Настало время ужина.

Быстро перекусили и собрались было снимать вечерние сцены, но тут приехали члены медицинской комиссии, и съёмку пришлось прервать.

Оказалось, что они прилетели буквально два часа назад и сразу из аэропорта поехали к нам.

В медицинском кабинете в посёлке «других» в присутствии десяти медиков и посла у меня взяли несколько анализов крови, волосяной покров, кусок кожи с пальца, обрезок ногтя и другие анализы.

Медики были явно уставшими, и из их разговора я понял, что отдохнуть им на Кубе не судьба.

– Неужели сейчас и полетите обратно? – удивился я. – А к чему такая спешка? Вылетели бы завтра.

– Нас ждёт долгая экспертиза, – сказал мне один из руководителей медиков, после чего пояснил более подробно: – Несколько высокопоставленных мировых лидеров и общественность ждут результатов.

– Ясно, – хмыкнул я, надевая штаны после забора одного из анализов.

В общем-то, потратил на них полчаса, попрощался и с криком: – Джунгли зовут!! – ускакал, как бы странно это ни звучало, именно в джунгли.

А тем временем на улице начало темнеть. Пришлось включать прожекторы.

Мы уже снимали ночные сцены в сериале, поэтому сложностей со съемками в темноте у нас не возникло.

Бой между Железным Юрием и инопланетянином проходил в полумраке и был он настолько эпичным, насколько вообще могут быть эпичными бои среди джунглей с инопланетянами по ночам.

Снято!

…

Установка ловушек и подготовка к последнему бою с межгалактическим злом. Ы-А-ЫыЫ!!

Снято!

…

Практически финальная сцена – взрыв.

Пиротехники бензина не пожалели, поэтому и взрыв, и прыжок Железного Юрия, снятые с разных ракурсов на пять кинокамер, должны были получиться очень эффектным.

Кадрами перед финальными титрами должны быть кадры, на которых вставшая на путь исправления дочь Хмелькова сидит в вертолёте. Но эти кадры я уже отснял ранее и их просто придётся добавить в фильм. Также при монтаже будут добавлены и самые первые кадры фильма, на которых инопланетный корабль, прилетевший из космоса, приземляется на Землю.

Снято!!!!!!!!

Взял папку, подошёл к фонарю, ещё раз пробежал по плану-конспекту и, поднеся мегафон, сказал:

– Поздравляю, товарищи! Съёмка фильма про инопланетянина-убийцу – закончена! Ура!

– Ура… Ура. Ура! – донеслись уставшие голоса с разных сторон съёмочной площадки.

– Э-э, это что – всё? Ты уверен? – подошёл ко мне ошеломлённый Лебедев. – Проверь ещё раз.

– И проверять нечего – всё готово!

– Гм, что-то уж очень неожиданно быстро.

– Нормально. Или вы хотите затянуть съёмочный процесс по каким-то причинам? – поинтересовался я.

– Гм, да нет… Просто очень быстро у тебя получилось, – покачал головой собеседник и вновь уточнил: – Ты уверен, что всё, что нужно для монтажа, ты снял? Я могу докладывать об этом в Москву?

– Естественно, можете. Сейчас плёнки проявят и если всё нормально, то значит всё.

– А если нет? Если некоторые кадры не вышли?

– Доснимем – переснимем завтра. Вся-то плёнка не может не получиться. Мы же в течение всего дня, как только что-то снимали, сразу же проявляли. Пока ни одного запоротого дубля не было. Так что докладывайте смело, – заверил я и посмотрел в безоблачное небо, радуясь, что до сезона дождей нам всё удалось закончить.

Мидовец, поражённый увиденным и услышанным, вздохнул и собрался было уходить, но на секунду задумался и негромко произнёс:

– Саша, ты говорил, что этот фильм принесет, по меньшей мере, полмиллиарда долларов. Это так?

– Да, – подтвердил я удивлённый тем фактом, что мидовец назвал меня не, как всегда, по фамилии, а по имени. – Но может и больше.

– Если учесть, что наша страна получит от этой суммы половину, то получается, что за день ты заработал для нашей страны четверть миллиарда в валюте?

– Получается, что так, – кивнул я и про себя подумал:

«Эх, знал бы ты, что у меня в голове некоторые голоса с АТ всеми этими моими достижениями в этом времени недовольны! Говорят, мол, Васин, ты мало чего добился. Говорят, мол, все тебя пинают с утра и до вечера, а ты ничего сделать не можешь. То, что я с Генсеком на дружеской ноге, миллионер и делаю чего захочу, в расчёт категорически не берётся. То, что я пою, снимаю, и катаюсь по миру, также игнорируется. И то, что теперь с полмиллиарда рублей мне прилипнет восемь процентов, а это, на секундочку, сорок миллионов рублей (!), тоже абсолютно недостаточно для успеха – МАЛО! Уж и не знаю, что и придумать. Какие вершины я ещё не взял в 1978 году, да ещё и в фактически закрытой стране?!»

Однако мысли мыслями, но я всё же решил чуть славы отдать простому люду.

– Товарищ Лебедев, если быть более точным, то получившийся результат возник не на ровном месте и уж конечно не за день. Вам ли об этом не знать. Подготовка, репетиции, декорации – всё это заняло три месяца, – честно признался я. Затем, подумав, добавил: – Так что, к сожалению, до суммы двести пятьдесят миллионов в день я пока не дотягиваю. Увы!

– Всё равно – с ума сойти можно, как легко тебе даётся то, что другие не могут сделать и за жизнь, – вздохнул Лебедев, неожиданно для меня пожал мне руку и в задумчивости ушёл в темноту.

Я же улыбнулся ошарашенной фигуре вслед и стал собирать свои вещи в рюкзак.

Нет, я понимаю, что для обывателя съёмки фильма за один световой день – это кажется нереальным, но снимали-то мы не один такой день, а фактически полтора, ведь вели съёмки и ночью. Так что более уместно было бы сказать, что фильм мы сняли за сутки. Поэтому суперрекорда пока не получилось.

«Надеюсь – пока. На следующем фильме попробую ускориться».

Утром меня разбудил возвратившийся из Гаваны мидовец и сообщил о новых полученных инструкциях. Так как фильм мы сняли фактически за один день, то больше, собственно, делать нам тут было нечего. И хотя в Москве до последнего не верили в произошедшее, тем не менее, повесив всю ответственность за фильм на Лебедева, «Центр» дал добро на возвращение в родную гавань. Отплытие нашей эскадры было назначено на завтра.

На сегодняшний же день, точнее на вечер, по случаю отплытия и окончания съёмок, в нашем посольстве в Гаване был запланирован торжественный банкет, который может посетить Фидель Кастро.

В связи с тем, что до начала мероприятия была ещё уйма времени, а монтировать фильм я собирался, когда мы пойдём домой, решил на прощание снять ещё один небольшой музыкальный клип.

Для этого с помощью своего адъютанта и Севы по совместительству сообщил всем желающем о том, что через два часа все кто захочет сняться в новом клипе, должны прийти на городской пляж.

Но вначале сходил в городскую парикмахерскую и, наконец, постригся так, как давно хотел.

Через полчаса вернулся на корабль, взял обалдевших от моего вида Юлю с Севой и, зайдя в магазин, уединился с ними в студии, чтобы записать домашнюю заготовку, текст которой я перевёл с португальского языка на испанский ещё в Москве.

Прошло ровно сто двадцать минут…

– Плотнее прижимайтесь друг к другу, – в очередной раз закричал я в мегафон, стоя на городском пляже.

Нужно сказать, что орать я уже замучился. Мегафон явно не мог перекричать шум толпы. А тут была именно толпа. На пляж пришли не только все элитники, не только почти все наши отпускники-туристы и съёмочная группа, не только большая часть посольства, но и половина города.

Началась массовая пляска с выкрикиванием лозунгов за дружбу между нашими народами. Снимать в таких условиях было крайне сложно, поэтому я попросил помощников принести колонки, усилитель, магнитофон и много-много электропроводов, чтобы подключить всё это к электропитанию.

Через колонки и микрофон руководить стало гораздо удобнее.

– Васин! Что ты здесь за порнографию устроил?! – пробился ко мне взъерошенный Лебедев, приподнял с моей головы панаму и ошарашено прошептал: Что стало с твоими волосами?

– Радиация. Выпали, – наврал великий обманщик.

– Что? – не оценил мидовец.

– Говорю: выпали от трудов праведных, – вновь пояснил я и, увидев, что собеседник продолжает тупить, решил раскрыть величайшую очевидную тайну бытия: – Постригся.

– Но зачем?!

– По трём причинам. Первое – меняю имидж. Второе – надоело ходить лохматым. И третье – и это самое главное, – думаю, с такой причёской я буду меньше узнаваем, когда мы вернёмся домой.

– Причёской? Да нет у тебя никакой причёски! Ты же лысый!

– Вот именно! – согласился я и дал пару советов выстраивающейся в шеренгу молодёжи.

– Хорошо. Об этом потом поговорим. Сейчас скажи, – поморщился Лебедев и, ткнув рукой в сторону толпы, прокричал: – Зачем ты устроил эту порнографию?

– Вы о чём?

– Вот об этом, – он вновь показал на возбужденных и радостных людей. – Что это за безобразие?!

– Это танец такой, – ответил я ему и поднёс микрофон к губам, сказал всем присутствующим: – Неплохо, но нужно, двигаясь друг за другом, более энергично работать тазами. Это касается наших граждан в первую очередь. Товарищи! Посмотрите на местных товарищей. Вы видите, как они раскрепощены? Вы же двигаетесь, словно роботы. Причём проржавевшие! Раскрепоститесь, вспомните, что вы в Раю, а значит, тут можно всё! Вспомните и начинайте двигать своими мягкими местами тела, сливаясь во всеобщем экстазе, э-э, – покосился на ошарашенного мидовца и быстро поправился: – То есть в танце!

– Васин! А ну немедленно прекрати, гм… растлевать! – прошипел, держась за сердце Лебедев.

– А вы, кстати, не хотите возглавить шествие? – предложил я начальству и пояснил: – Вы же у нас самый главный. Вам, как говорится, и карты в руки.

– Нет, конечно! Это не танец – это издевательство! Зачем ты это устроил?!?!

– Зря вы так думаете. Смотрите, как народу нравится, – показал рукой я на сотни улыбающихся людей.

– Это вызовет недовольство у нас, – явно беспокоился мидовец. – И не только у нас. Но и возможно тут. Будет скандал!

– Прекратите. Какой ещё, к чертям собачьим, скандал? Из-за чего? Из-за танца? Ничего запрещённого мы не делаем. А поэтому всё будет чикибамбони, – заверил я его и обратился к народу: – Все присутствующие в цепи, проверьте ещё раз и убедитесь, что перед вами и за вами стоит человек противоположного пола! Должно быть так – первой идёт Юля, к ней прижимается Сева, к нему прижимается жена Хмелькова, к ней вон тот усатый кубинец в шляпе, к нему наша элитница Оля, к ней монтажёр Толя, к нему уже кубинка, и дальше должно быть так – мужчина прижимается к женщине, а женщина к мужчине! Вы готовы? Esta'is listo?

– Sí! – прокричали на русском.

– Да! – прокричали на испанском.

– Зер гут, – подвёл итог я на суахили и, врубив зажигательную запись, принялся наблюдать как около десяти сотен человек выстроившись огромной мегазмейкой, начинают плясать ламбаду.

https://www.youtube.com/watch?v=iyLdoQGBchQ Kaoma – Lambada