Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 16

Несколькими днями ранее.

Рыболовно-охотничье хозяйство Завидово.

Сегодня на совместную охоту в Завидово напросилась достаточно большая компания, нежели, чем обычно. Кроме министра МВД Николая Анисимовича Щёлокова, с кем Брежнев постоянно ходил на охоту, в образцовое рыболовно-охотничье хозяйство приехал председатель правительства Косыгин, а также некоторые другие члены Политбюро ЦК КПСС: Андропов, Косыгин, Устинов, Пельше, Гришин, Громыко. Многие из них редко посещали подобные мероприятия, предпочитая обсуждать накопившееся проблемы в тени кабинетов Кремля, однако простуда Генсека и рекомендации его врачей, не давали тому возможность появляется на рабочем месте. У многих из приехавших накопились некоторые вопросы, которые требовали непосредственного участия Брежнева, вот они и напросились поохотиться к куратору хозяйства, который, официально, и отвечал за приглашение тех или иных гостей. Таким образом сегодня тут собралась довольно разношёрстная компания, многие из которой вообще охоту не любили и охотится не умели.

Сама же охота, из-за хорошей погоды, была вполне себе обычной. Никто ни на какие утеплённые вышки не залазил, а просто все, кто желал завалить кабана, встали на свои номера, и стали ждать пока загонщики пригонят дичь к затаившимся охотникам. Где те её по-быстрому завалят и, хвастаясь трофеями, сделают с трупом свиньи-переростка несколько фотографий. Далее, по законам жанра и логике событий, тушу раздербанят и принимающие участие в кровавой жатве получат из рук Генсека по куску трофея.

Вообще, всё это действо, а именно убийство животины, у Главного Героя, если бы он это наблюдал, вызвало бы крайнее отвращение, ужасное омерзение и тошноту вместе со рвотой, ибо он никогда не любил, когда кого-либо убивают, естественно делая некоторые исключения для врагов народа, маньяков и тому подобной мерзости, чьи смерти он категорически приветствовал. Так вот, когда Саша принимал пищу с удовольствием закусывая сосисками, колбасами и разными шашлыками он, уплетая очередную добрую порцию яств, подаренных природой, часто задавался вопросом: почему человечеству, чтобы жить нужно непременно кого-нибудь этой самой жизни лишить? Нет, Александр совсем не был каким-нибудь вегетарианцем или борцом за права животных, если такие вообще есть, отнюдь, он любил отведать мясца, однако употребление оного всегда вызывало в его и без того больной голове крайне противоречивые чувства.

Однажды в той жизни, у Саши, которого буквально заколебала грёбанная телевизионная реклама одной забегаловки, которую почему-то именуют рестораном, как-то возникла идея, показать правду о том из чего все эти гамбургеры делаются. Нет, он не собирался проводить химические исследования, делая анализы в лабораториях, дабы посмотреть химический состав той хрени, что добавляется в бутерброд. Не собирался он и досконально изучать процесс, как именно делается эта закуска. Нет. Он просто хотел показать людям, как именно добывается то: серо-коричнево-чёрное вещество, которое называется мясом. Хорошенько обдумав идею, через пол минуты Саша взял лист бумаги, синюю ручку и тщательным образом записал план для рекламного ролика. Начинаться клип должен был так. В солнечный безоблачный день на зелёной лужайке беззаботно пасётся симпатичная бурёнка чёрного цвета с белыми пятнами. Она кушает сочную травку и не знает никаких забот. Только одно беспокоит её в её прекрасной жизни – дать вкусное питательное молочко детишкам и всему нуждающемуся в нём человечеству. Далее начинает звучать тревожная музыка и из чащи выходят, для большей толерантности, четыре представителя всех четырёх различных рас, живущих на Земле. Все эти милые люди держа в руках топоры, разделочные ножи и крючья с криками и воем подбегают к ничего неподозревающему животному, которого люди ласково назвали – скотина, и начинают этого представителя многообразного животного мира рубить на куски кровавыми орудиями убийства живых существ. Бедная животина, выпучив глаза от ужаса и боли мечется, пытается убежать, мычит и визжит «на всю Елоховскую», но стон её слышен крайне редко из-за злого рычания и смеха двуногих садистов, которые с шутками и прибаутками, разделывают её по кусочкам. В конце этого действа появляется дёргающаяся в судорогах задняя нога бурёнки, а потом и её отрезанная голова, которая глядя прямо на телезрителей мёртвыми безжизненными выпуклыми глазами еле-еле ворочая сине-зелёным языком вопрошает: «Может быть бутербродик с мясцом?»

По адекватному мнению, неадекватного Саши, такой поучительный клип должен был после первого же массового показа уменьшить потребления говядины, как минимум, втрое, а после второго – раз в десять. Однако планы планами, а суета сует ежедневного бытия, закинула эту идею на потом, где она успешно затерялась в самых потаённых уголках и просторах необъятного Сашиного разума, даже не увидев какой грандиозный эффект данный ролик вызвал бы, если бы его в обеденный перерыв прокрутили по всем главным телевизионным каналам страны и мира в целом. Но Саше с его неопределённым и фантасмагорическим, полу-пацифистским мировоззрением тут не было, а находившиеся в этот момент люди имели совершенно другие взгляды на жизнь и на добывание пищи, которые, к слову сказать, были диаметрально противоположны взглядам нашего Главного Героя.

Завалив дичь, Генсек лично занялся свежеванием шкуры одной из зверюг, чья туша была подвешена на крюках, словно боксёрская груша. Можете ли вы представить ещё какого-нибудь деятеля будущего, после эпохи Брежнева, который хладнокровно занимался бы такой не простой работёнкой. Зато вождей прошлого – Ленина, Сталина, Хрущёва, всех их можно было представить за разделкой туши очень легко. Да, что там говорить, сам Тайвин Ланнистер не чурался свежевать люто-волка в походном военном шатре, когда разговаривал с сыном, по имени Джейме. Последующие же за Леонидом Ильичом правители, к сожалению, на такой кульбит были полностью неспособны и представить их на месте Брежнева, искусно орудующих ножом, было попросту не возможно. Тем правителям проще будет летать на вертолётах и шмалять из пулемёта по разбегающейся во все стороны дичи, обалдевшей от шума железных винтов мутированных детей Кхалиси Дейнерис Бурерождённой, нежели своими руками добыть и разделать эту добычу.

Закончив положенный ритуал, вся компания потянулась на заслуженный отдых и пир, дабы отметить столь удачную охоту. На первом этаже двухэтажного охотничьего домика, был уже накрыт длинный дубовый стол, за который без проблем вместились все гости. Выпили, закусили и, непринуждённо ведя беседу, стали потихоньку решать тот или иной поставленный вопрос. В виду того, что за обедом должны были обсуждаться государственные проблемы, за стол не был приглашён куратор рыболовно-охотничьего хозяйства и егерь, которые до этого всегда присутствовали на после охотничьих приёмах пищи.

В самый разгар застолья, после очередного тоста за здоровье Генерального секретаря, Николай Анисимович Щёлоков рассказал анекдот о деятелях искусств. Все посмеялись и предложили выпить вина вновь. – А что у нас, товарищи, с воспитаем, гхм, молодого поколения? Какие книги читают? Какую музыку, гхм, слушают? К чему стремятся? – неожиданно для всех спросил генсек, обратившись как будто бы ни к кому и сразу ко всем. Все присутствующие были неглупыми людьми, поэтому сразу же поняли, что в первую очередь этот вопрос был адресован Михаил Андреевичу Суслову – секретарю ЦК КПСС, отвечающему за идеологию.

– Всё хорошо, Леонид Ильич. В ближайшее время ансамбль «Берёзка», с гастролями, собирается за рубеж – в ГДР, – сказал Суслов, преданно глядя на вождя. Собравшиеся терпеливо ждали, что скажет Генеральный и тот, вытерев салфеткой испачканные в томатном соусе пальцы руки, произнёс:

– Ты погоди со своей «Берёзкой», я тебя, гхм, про другое спрашивал… Мне там Дмитрий Фёдорович пластинку принёс послушать. Так что давай-ка сейчас мы все и послушаем её. Глянем, гхм, чем там нас идеологический отдел Министерства Обороны удивить хочет. Где там, эта пластинка, гхм, Володя. Володя, поставь, гхм, вон ту, – попросил он своего помощника, который секунду назад появился из-за двери.

Сначала у слушателей было настороженное и скептическое настроение, потому, что многие не понимали, чего именно можно ожидать от военных с их военным менталитетом. Однако действительность превзошла все ожидания и оказалось настолько удивительной, что все присутствующие за столом буквально сразу же с первой песни, прониклись звучавшей из радиолы музыкой до глубины души.

Песни зашли, что называется – на ура! Прослушивание прерывалось несколько раз на то, чтобы сказать тост и выпить: за Победу, за Сталина, за Леонида Ильича и за мир во всём мире.

Как только последняя замечательная композиция доиграла Леонид Ильич повернулся к Суслову и произнёс:

– Михал Андреич, видишь, как вояки разошлись?! Смотри какие прекрасные песни своими силами записать сумели! А у тебя, что с книгами молодых, гхм, хороших авторов творится? Ты сам книжки читаешь? Там очень интересно некоторые авторы пишут. Вот взять хотя бы этого… Гм… Забыл… Сашин вроде бы его фамилия. Хороший автор. Хорошо пишет! А ты, что опять всё в самиздат перевести хочешь? Мало тебе Солженицына и всяких других разных… О временах Хозяина забыть не можешь?! – Леонид Ильич, что касается этого бесспорно талантливого автора, то мы не против его публикаций. Рассказы интересные, необычные и нашим труженикам эти истории пришлись по вкусу. Все романы, на которые Вы дали свою резолюцию, будут в журналах напечатаны и выпущены в срок. О книгах же говорить пока рано, автор не состоит в союзе писателей. – А кто там тогда состоит, раз этот не состоит? Мне докладывали, что журналы с его романами, гхм, буквально смели с прилавков и полок киосков. Докладывали, гхм, что люди до дыр зачитывают журналы передавая их из рук в руки. Так может нужно таким перспективным, молодым, гхм, идущим в ногу со временем, авторам давать дорогу, а не затирать? – разгорячённо произнёс Генсек, а потом, сделав минутную паузу, продолжил более размеренным голосом: – А знаешь, что, гхм, Михаил Андреевич, а сделай-ка ты нам доклад на Малом Политбюро, через пять дней, по идеологической работе в нашей стране с молодым поколением в целом и с молодыми дарованиями в частности. Что там у нас с музыкой да литературой, гхм, происходит? А то вы на Старой площади мхом поди уже поросли… Н-да… Я уже сколько раз поднимал вопрос о своей пенсии… Наверно Михал Андреич, гхм, пора нам с тобой уже на заслуженный отдых… Не видим мы многого чего уже, гхм, или не замечаем, – с грустью произнёс он. – Молодёжи дорогу давать надо… Прав, наверное, был Железный Шурик (Александр Николаевич Шелепин прим. Автора), время бежит, а мы стареем и уже, гхм, не поспеваем за ним.

Повисло тягостное молчание, которое аккуратно решил нарушить Суслов, пытаясь выкрутится из куда-то не туда свернувшей дискуссии, обелив себя, естественно подставив другого: – Леонид Ильич, я обязательно подготовлю подробный доклад и доложу. Работы много, но заверяю вас, товарищи, она неуклонно идёт. Но всегда, товарищи, даже среди нас есть общее понимание того или иного вектора развития. Я хотел бы обратить внимание, товарищи, на то, что идеологический отдел Министерства Обороны выпустил не только эту пластинку, которую мы сейчас прослушали. Но и ещё две, – он засуетился, – и там, нужно сказать, совсем не такие безобидные песенки как здесь, – и несмотря на Устинова, достал папку с бумагами, открыл её на нужной странице и, поправив очки из роговой оравы, зачитал: – Одна пластинка называется «Патамушка», а другая пластинка, вообще, имеет идеологически подрывное название, – он вновь поправил очки и, повернувшись в сторону Брежнева, сказал: – Дядя Лёня мы с тобой.

Глава 17

Повисла тишина. – Гхм… Что это значит, Михаил? – удивился Брежнев и обвёл застывших присутствующих не понимающим взглядом. – Что значит, гхм, ты со мной? – Михал Андреич, не совсем понятно, что ты сейчас сказал, – также попытался уяснить услышанное друг Генсека Первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Украинской ССР – Владимир Васильевич Щербицкий. – Что значит это твоё – потому, что дядя Лёня мы с тобой? Естественно мы все как один с Леонидом Ильичом! Ты что хочешь этим сказать? – Не это товарищи, я наверное неправильно выразился. Я говорю, что Минобороны, без нашего ведома, самостоятельно, выпустило ещё две пластинки. Которые уже не так безобидны, как эта. – И что же на них записано такого обидного, раз они не так безобидны? – Я, товарищи, не хотел сейчас поднимать этот вопрос, а хотел вынести его на обсуждения Политбюро, но раз уж сейчас речь зашла об этом, то я просто не могу молчать. Я должен сказать, что крайне не удовлетворён тем фактом, что Министерство Обороны выпускает пластинки сомнительного содержания, обходя идеологические стороны вопроса. – Ничего мы необходим. Наш идеологический отдел проверил все тексты на предмет чего-то неправильного и ничего, в тех текстах, не обнаружил. В том числе и иносказаний. Так, что не волнуйтесь, товарищ Суслов, с идеологической точки зрения там всё в полном порядке. – Всё в порядке вы говорите? – картинно удивился Суслов, – а что же значат тогда по вашему слова, – он вновь покопался в бумагах, – где это, – поводил пальцем, – ах вот – «если главный командир позовёт в последний бой, дядя Лёня мы с тобой!»? – закончил цитирование секретарь ЦК и, прищурившись, более развернул вопрос: – Что это за последний бой? Что это за «командир»? И что это за «дядя Лёня» такой? Не подскажите нам, товарищ Устинов? – Подскажу! – глядя на оппонента, как лев на зайца, процедил министр обороны, поднимаясь со стула. – О чём вы вообще, гхм, говорите? Что эта за песня такая? Дмитрий Фёдорович, о чём Михал Андреич, гхм, говорит? Устинов откашлялся, обвёл присутствующих членов полит Бюро и, повернувшись к председателю КГБ, спросил то, о чём он прекрасно был осведомлён. Однако спросил он это не просто так, а дабы придать бедующим сказанным словам ещё большую таинственность и весомость: – Товарищ Андропов, здесь у всех присутствующих товарищей есть допуск к сведениям, представляющим военную и государственную тайну?

Юрий Михайлович ожидал, чего-то такого, поэтому, также внимательным взглядом обведя удивлённых присутствующих, чётко ответил: – Разумеется. Допуск есть у всех. – Ну значит клятвы на крови требовать будет не нужно, – хмыкнул маршал и, поправив ворот свитера, начал доклад: – Товарищи, как и Михаил Андреевич, полный доклад о сложности сложившейся ситуации я собирался сделать на предстоящем заседании Политбюро, которое состоится в следующей вторник, но раз уж зашёл разговор сейчас, то прежде чем включить те песни, о которых говорил товарищ Суслов, не помешает вам описать сложившуюся на мировой арене обстановку в общих чертах.

Сидящие за столом от таких слов министра удивились ещё больше и, немного повращав головами в разные стороны, с ещё большим интересом продолжили слушать докладчика: – Итак, – оперев на стол кулаки, продолжил Устинов, – как вам всем хорошо известно, страны Запада спят и видят крах нашей Родины. По проверенным данным, против нашей страны ведётся не просто подрывная деятельность, а самая настоящая война нового типа, которая получила название – гибридная война. В течении пятнадцати минут под хмурые взгляды и мрачные физиономии присутствующих маршал описал каких успехов Запад уже добился на поприще идеологического разложения советских граждан. В своём докладе докладчик всячески избегал острых углов и разумеется не обвинял своё министерство, которое на самом деле вновь проморгало врага. Да, на этот раз врага проморгали не явного, а скрытого, но от этого, не менее, а быть может и более, опасного и хитрого, нежели враг, которого встречаешь лицом к лицу. Иногда министра заносило, и он спрашивал открыто со всей рабоче-крестьянской прямолинейностью: – Товарищи, скажите мне честно, но неужели мы не можем настроить заводов по производству этих вонючих жвачек и джинс? Ведь это же не ракетный завод строить в конце концов! – однако при этом крике души он, разумеется, не упоминал собравшимся товарищам, что заводов этих нет в том числе и потому, что на его министерство тратится львиная часть бюджета страны. Но таковы были реалии того времени, ибо гонка вооружения затеянная американцами не переставала высасывать все соки из экономики СССР. Поэтому на самом деле особых вариантов не было. Во главе государства стояли не глупые люди, ибо глупые до вершин власти попросту не доберутся, и люди эти отчётливо понимали, что необходимо отвечать на современные вызовы западной военщины и что если не кормить свою армию, то придётся кормить чужую. Следовательно, никто не роптал и, услышав о новом витке холодной войны, они не запаниковали, а, внимательно вслушиваясь в слова министра, делали свои выводы.

– Вот собственно, чем всем нам грозит то, что происходит как будто бы довольно далеко от нас, – тем временем продолжал министр обороны. – Поэтому, глубоко проанализировав обстановку, нашими аналитиками был разработан план ответных мероприятий. Мы решили бить противника на его же поле. Нашими специалистами, при помощи лучших военных музыкантов, работающих в хоре имени Александрова, кроме этой большой пластинки, были записаны две малые. На них мы записали песни в разных музыкальных жанрах, которые на Западе называются стилями. Могу сказать сразу – операция прошла более чем успешно. Вся партия пластинок была распродана за три дня. А партия, нужно сказать, была довольно внушительная. – И сколько их было? – поинтересовался Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. – Общее число трёх пластинок было в первом издании около 350 000 штук. – Неужели все распродали? – удивился Щербицкий. – Вчера мне доложили, что тираж продан почти полностью. Но точные цифры разумеется можно запросить у министерства финансов. Алексей Николаевич может проверить это. Но самое интересное состоит в том, товарищи, что, как мне доложили, пластинки пользуются бешенной популярностью у спекулянтов, которые просят за них намного дороже. Например, за пластинку с военными песнями, которую мы только, что прослушали, просят двадцать пять рублей, при отпускной цене в 2 рубля 50 копеек.

– Ничего себе. Во зверюги-то! Совсем, гхм, обнаглели, – возмутился Щербицкий, посмотрев по очереди на Андропова и на Щёлокова, которые на этот взгляд не обратили никакого внимания.

– За «Патамушку», – тем временем продолжал Устинов, – где, прошу заметить, записано всего две песни, так вот, за неё спекулянты просят тоже 25 рублей, а там вообще отпускная цена пластинки – 70 копеек. Ну а за пластинку с двумя песнями «Москва» и, – он опустил голову и покашлял, – «Дядя Лёня, мы с тобой», – вновь кашлянул, – спекулянты просят ни много ни мало, а зелёненькую – а это товарищи пятьдесят рублей. Вот так вот. – А какой тираж был этой пластинки? – вновь заинтересовался финансовым аспектом Председатель Совета министров СССР. – Сначала семьдесят и потом тридцать тысяч. Одним словом общий тираж составил 100 000 штук, при цене всё те же 70 копеек за штуку. – Так может поднять цену, если эти песни так пользуются спросом? – проявил коммерческую жилку Первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Васильевич Гришин. – Зачем с наших, прямо скажем, не богатых людей лишние деньги забирать?! Лучше уж тираж увеличить в несколько раз, чтобы любой труженик мог купить полюбившуюся ему песню в магазине по твёрдой государственной цене, а не переплачивать спекулянту, во сколько раз? – он на секунду задумался, деля в уме и ошеломлённо произнёс, – это что же получается, товарищи, наш труженик, за нашу же пластинку, переплачивает в 80 раз. Эти барыги в 80 раз цену задрали?! Что же там за песни-то такие?

Собравшиеся, услышав о такой не реальной переплате, зашумели переглядываясь, а Леонид Ильич озвучил невысказанное в слух всеобщее мнение: – И действительно, гхм, наговорить-то мы много наговорили, гхм. А песни так и не услышали, гхм. У тебя пластинки-то с этими песнями есть, гхм? Так поставь нам, гхм, их. Или мне Володю Кошкина, помощника моего, попросить к спекулянтам съездить, кхм, у них купить? – пошутил Генсек. – Они в машине у меня лежат. Сейчас дам команду принести, – сказал Устинов и вышел за дверь. – Это ж надо, в восемьдесят раз, – восхищённо произнёс министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко.

– Вот и я думаю чудно это, за две песни полста рублей отдавать, – сказал Арвид Янович Пельше, – и повернувшись к Косыгину, – а Вы Алексей Николаевич говорите, что наш народ живёт бедно. Ничего себе бедно! Совсем не бедно, раз может спекулянтам такие суммы отдавать за какую-то музыку. – Не какую-то музыку, а музыку, – не согласился с ним Косыгин, который понимал, что человеку нужно не только материальное, но и духовное. В доказательство тому, что такое понимание у председателя Совета министров СССР было, говорит тот факт, что в 1976 году он лично курировал покупки на студию фирмы «Мелодия» синтезатора за 350 000 $.– Кстати говоря, я так прикинул, – произнёс Щербицкий, – если допустить, что спекулянты скупили и реализовали пятую часть партии – 20 000 штук, то это получается, что заработали они чуть меньше миллиона рублей. – Сколько?! Неужто и впрямь миллион? Гхм! Владимир Васильевич, ты наверное ошибся, – в сомнении проговорил Брежнев. – Да нет, – ответил тот, – я думаю это я ещё скромно посчитал. Скорее всего они заработали на много больше. – Юра, – обратился Брежнев к председателю КГБ, – с этим надо, гхм, что-то делать. Ты посмотри какими они деньгами ворочают. Это же, гхм, сколько народных денег пропадает?! – Леонид Ильич мы работаем по своей части. Ловим фарцовщиков и валютчиков, но всё же спекуляция больше находится в сфере действий Министерства Внутренних Дел. Это вотчина Николая Анисимовича. Это они должны усилить работу в этом направлении.

– Мы работаем. Ловим и сажаем спекулянтов и разное ворьё, – ответил на выпад Щёлоков.

Однако его демарш председателем КГБ замечен не был и тот, всё также смотря на Генсека, настойчиво продолжил: – Спекулянты не наша специфика. Пока нет прямой угрозе государству то это не работа для КГБ. – Когда будет угроза, поздно будет, гхм, – пророчески заявил генсек. – Ты же сам слышал, что они миллионами ворочают, гхм, разве это тебе не сигнал? Разве это тебе не угроза?

Андропов пожал плечами и хотел было, что-то ответить, но не успел, потому, что в этот момент вошёл министр обороны с двумя пластинками в руках, быстрым шагом подошёл к Брежневу и протянул ему их. Генсек покрутил конверты, хмыкнул и приказал: – Ставь вот эту «Патамушку», гхм. Начнём прослушивание с неё. https://www.youtube.com/watch?v=6Tuh6ejKSek