Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

– А я хочу тебя заверить, что если будет такая попытка, то это будет конец нашему сотрудничеству, – заверил его я, дабы поставить точки над «и», пояснил: – И мало того, что не прощу, но и буду мстить всем причастным и непричастным.

– Я же тебе сказал – не волнуйся.

– Армен. Не в обиду. Ты и прошлый раз много чего говорил…

– Саша. Я тебе и сейчас ещё раз говорю, – антилогически произнёс он. – Я тебя заверяю, что все наши обещания будут выполнены. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться с ситуацией.

– Ладно. Проехали. Тогда по делу… Я завтра буду с комиссией общаться и, конечно, попробую его подтянуть, ибо мне всё равно нужен помощник, а его творческий подход к делу мне нравится, но переговорите с ним, и узнайте, если ему претит быть под командованием малолетнего пионера, то и затевать такое сотрудничество не стоит.

Когда через полчаса мы расставались, я вспомнил и поинтересовался, что там у нас с обещанной мне дачей в Крыму? Услышав ожидаемый ответ, что вопрос решается, хохотнул и попрощался.

Отнёс подарки домой. Отдал видеомагнитофон с вещами мамуле, взял ключи от бабушкиной квартиры и пошёл встречать возле метро Катю, с которой собирался плодотворно провести репетицию, дабы и самому отточить актёрские навыки, раз уж меня всё равно заставляют учиться.

Глава 6

Утро. Кабинет товарища Мячикова.

– Это немного не честно, Саша, если бы у нас были такие приборы, то мы бы не отвлекали советских мультипликаторов от работы, – предъявил мне Мячиков, разглядывая качеры.

– Васин, откуда у Вас такие устройства? – хмурясь произнёс Лебедев и тут же повернувшись к полковнику, – Товарищ Кравцов, что это за устройство? Оно Вам известно?

– Это, товарищи, так называемая катушка Тесла, – ответил тот и, взяв прибор в руки, обратился за подтверждением ко мне: – Правильно я говорю, Саша? – видя мой подтверждающий кивок, – Вот видите, я верно его распознал, – и обращаясь ко мне. – Но откуда ты это взял? Как придумал? И как сообразил, что подобное устройство можно использовать в фильме?

– Я вообще-то их специально для фильма и придумал. А если кому интересно, – я повернулся к Лебедеву и хмыкнул, – почти такая же схема изображена в учебнике физики за восьмой класс. Также схема этого устройства была напечатана в журнале «Юный техник» за 1975 год толи в июне, толи в июле, сейчас не помню. Я собрал тот прибор, но увы он был слабоват – молнии маленькие получались. Нас это не устроило, поэтому мы эти устройства немного доработали.

– Кто это «вы»? – спросил Кравцов.

– Я и мой знакомый дядя Жора.

– Ещё один дядя? Тоже музыкант?

– Нет. Этот дядя по другой теме. Он больше по электронной части. Инженером в мастерской по ремонту аппаратуры работает. Я его попросил помочь, мы посидели, подумали и пришли к общему знаменателю…

– И что ещё вы там придумали?

– Это секретная информация.

– Саша, я всё-таки настаиваю, чтобы ты рассказал, что ты там ещё придумал, – вкрадчиво произнёс Кравцов и пояснил: – Мало ли чего ты там придумал… Вдруг это секретно и это нельзя никому показывать?

– Ничего секретного я не придумывал и не придумываю, ибо ни к каким секретам доступа не имею. Поэтому давайте Вы от меня наконец-то отстанете, – набычился пионер, поняв, что этот «клещ» раз «впился», то уже может и не отцепиться.

Кравцов насупился, но промолчал.

– Давайте, товарищи, этот вопрос оставим на потом, а сейчас ещё раз «провентилируем» наши вопросы, а также дополнительно проверим полностью ли мы подготовлены к сегодняшней вечерний съёмке или чего-то не хватает, – сказал замминистра, повернулся к одному из ответственных товарищей и приказал: – Товарищ Минаев, доложите!

– Актёры и съёмочная группа подъедут к шести часам вечера. Реквизит согласно согласованного списка прибудет к пяти. Также к этому времени должны будут подвести двадцать литров свиной крови и десять свиных сердец, – отчитался тот.

– Зачем так много? – не понял Лебедев. – Там же всего секундный отрывок.

– На всякий случай, – невзначай ответил я, разумеется собираясь эту сцену сделать, как минимум, пятисекундной и сверх кровавой.

– В съёмках примет участие автомобиль. Он подготовлен? – вновь вернулся к обсуждению хозяин кабинета.

– Машина должна быть развалюхой! – сразу же внёс конструктивное предложение молодой специалист по автотранспорту.

– Почему именно развалюхой? – недоумённо сказал представитель «Госконцерта», удивлённо глядя на меня.

– Потому, что так красивей и более реалистично, – пояснил я своё виденье.

– Саша, что ты хочешь этим сказать? – сразу же впрягся в разговор Лебедев.

– Да ничего, кроме того, что уже сказал…

– Нет, ты хочешь сказать, но пытаешься это завуалировать!

– И что именно, по-вашему, я хочу завуалировать?

– Я сам удивлён, но мне кажется, что ты хочешь показать всему миру, что советский автопром находится в архаичном, древнем, не развитом состоянии, а советские люди не умеют следить за техникой, ибо они находятся на уровне дикарей? – ошарашил всех нас псевдомидовец.

Я не сразу нашёлся, что на такое предположение ответить, но через секунду взял себя в руки и сказал: – Ну зачем же Вы так сразу? И почему, дикари-то? Просто для этих, как бы высказаться более правильно, не слишком сложным в техническом плане работам, в отличии скажем от рытья карьеров или строительства БАМа, вряд ли нужна новая техника.

– Ты это, Васин, брось! Новая техника, несомненно, нужна на советских стройках века, но наше государство не только стройками славится. Наша страна способна развиваться одновременно в разных направлениях. Следовательно, кроме величайших строек и социальная сторона жизни в нашей стране прекрасно развита и всё быстрее и быстрее ускоряется этот процесс! Так, что я предлагаю внести небольшую поправку и мусоровоз будет не стареньким, а новеньким автомобилем «ЗИЛ», который, по легенде, получил не пьяница-алкоголик, как у тебя в сценарии написано, а отличник боевой и политической подготовки, который к тому же отмечен государственными наградами, – внёс своё «веское» конструктивное предложение Лебедев.

– И нафига этот отличник работает на такой работе?

– У нас, Васин, все работы почётны и все профессии нужны!

– Блин, и что же получится, товарищ Лебедев, Ваш почётный труженик увидит молнии, испугается и убежит? – попытался образумить оратора я. – Мне кажется, советских работников сферы быта такое природное явление так сильно напугать не должно. Тем более передовиков.

– Васин, из сценария видно, что не молнии напугали водителя мусоровоза!

– А почему же тогда он убежал, если не от страха?

– А убежал он, Саша, совсем не от испуга, – холодно проговорил псевдомидовец. – Видя, что из неоткуда появился голый человек, он, естественно, как и любой на его месте, захотел оказать, явно нуждающемуся в этом гражданину, помощь и побежал вызывать скорую и милицию, – он кашлянул. – Другое дело, что в данном конкретном случае, ввиду того, что этим голым гражданином оказался робот-убийца, то ему, естественно, ни какая помощь не требовалась, хотя приезд, например, милиции мог бы кардинально изменить все последующие события. Однако это уже другой вопрос… Главное, что наш человек отзывчивый, это человек, который всегда готов прийти к нуждающемуся на помощь и безвозмездно помочь в трудную минуту. Вот что на самом деле должен показывать этот эпизод нашим зрителям.

Я обалдел, пытаясь найти аргументы и доказательства, указывающие на то, что водила тупо испугался, но запутался в мыслях и, махнув рукой, произнёс: – Хотите новую машину? Я не против. Пусть будет новая, только пусть она будет поскорее, причём вместе с мусорным баком, дабы мы вокруг МГУ не бегали в его поисках.

Вот в таком вот плодотворном ключе мы обсудили ещё несколько щекотливых моментов, таких как: новый ли мусорный бак, должна убирать новая мусорка?..

Закончив сверхконструктивное совещание, решили встретится на месте съёмок в семь часов вечера, а первые кадры начать снимать в восемь.

Перед тем как уйти, меня отозвал в сторону замминистра и негромко спросил: – Саша, мне Катя сказала, что вы с ней проводили репетицию?

– Э-э, – проблеял я, моргая глазами и не зная, что на это сказать.

– Скажи мне вердикт. У неё всё хорошо получается?

– Э-э…

– Она подходит?

– Гм, ну как вам сказать…

– Не волнуйся. Говори правду. Пойми, мне важно это знать! Я нахожусь на ответственном посту и не хочу, чтобы ходили слухи.

– Э-э, слухи?

– Да-да, слухи!

– Какие слухи? – обомлев прошептал я.

– Слухи, о том, что моя дочь провалила пробы. Она же ещё учиться. Скажут, что дочь замминистра неспособная и папаша её пропихнул в училище по блату, – понизив голос произнёс он.

– Ах, Вы об этом, – с облегчением выдохнул пионер.

– Прошу тебя, постараться с ней побольше репетировать.

– Обещаю репетировать как можно больше, дольше и тщательнее, – заверил я, отведя глаза от потенциального «тестя».

* * *

Вечер. Москва. Ленинские горы.

– Саша, а это кто? – вновь отвёл меня в сторону замминистра, на этот раз увидев, что на съёмочную площадку я приехал в сопровождении красивой девушкой.

– Это Аня. Она певица в нашем ансамбле. Поёт на французском и немецком, но ещё она, наверное, будет играть в фильме, – пояснил я и, видя забеспокоившегося «тестя», попытался его успокоить, – не волнуйтесь, её я хочу пригласить на роль второго плана – подруги главной героини, то бишь Вашей дочери.

– А зачем она сегодня здесь?

– Просто я ей хотел показать, как снимается фильм, чтобы она на пробах вела себя естественно и не нервничала. Ведь я не могу разорваться и проводить репетиции и с Вашей дочерью, и с Анной, – привёл логичные аргументы пионер, причём сказав только истинную правду, без капли лжи.

– Тебя понял, – одобрительно сказал тот, похлопав меня по плечу, и предложил пройти в автобус, в котором уже сидела часть съёмочной группы.

Там товарищ замминистра толкнул небольшую но искромётную приветственную речь, после чего представил меня.

Из всех присутствующих удивлёнными тем, что снимать буду именно я, оказалось три человека – водитель «Икаруса», актёр, который должен был сыграть водителя мусоровоза и главный антигерой, который переведя удивлённый взгляд с мены на замминистра, а потом обратно, категорично заявил: – Да вы издеваетесь надо мной что ли?! И так три дня снимали, а теперь вообще юнца привезли?! Это какой-то сумасшедший дом!

Я его понимал, поэтому, не обращаясь конкретно ни к кому, попросил кого-нибудь зачитать мой послужной список.

Слово взял на себя товарищ Минаев и это несколько успокоило претендента на роль, а когда я достал из чемодана два устройства для производства молний, как мне показалось, в его глазах появилась надежда на удачный исход съёмок этого всем надоевшего уже эпизода.

Посмотрел в окно, заметил подъехавшего режиссёра Хачикяна, подозвал его к автобусу и под ошалевшими взглядами начальства назначил того своим замом, не менее своим и абсолютно не менее волевым решением.

* * *

Глава 7

В одиннадцать часов вечера милиция, которая была подтянута для отпугивания зевак, сняла оцепление.

Моим мини приказом, естественно, согласованным с вышестоящей «тройкой+», всех участвующих в съёмке развозили по домам служебными автомобилями, а тех, на кого автомобилей не хватило отправляли на такси.

На высказанные было претензии со стороны Лебедева, что, мол, разбазариваются народные средства, я ответил, что средства не разбазариваются, а просто осваиваются. К тому же аргументировал я всё это тем, что все устали, а завтра прямо с утра нам ещё работать. Так как всем, кроме меня, места в служебном транспорте нашлись, ибо я посчитал, что капитан корабля должен отправляться последним, обратился к комиссии с просьбой выдать мне часть бюджета на личные расходы. Те начали тупить, что мол деньги на счетах и вообще безналичные.

Тогда я попросил выдать мне денег в счёт мое доли в четыреста тысяч… Те закашлялись и сказали, что сейчас денег нет. Я пообещал держаться и поймал такси. Расплачиваясь с таксистом купюрами разного достоинства, посмотрел на ошалелые глаза «тройки плюс» и произнёс монументальную фразу из к/ф «Ликвидация»: «Шо деньги?! Деньги мусор!» – После чего усадил на задние сидение Аню, попрощался с начальством, предварительно договорившись пересечься с утра на киностудии и повёз её домой.

* * *

В девять утра мы начали монтировать. Всё время «учитель», вёл себя не то чтобы хорошо, а в высшей мере великолепно. Он моментально исполнял все мои приказы и его можно было бы обвинить в подлизывании, если бы у нас с ним до этого не было никаких взаимоотношений, и я не знал бы что это за человек. А человек он был простой – ему сказали всё запоминать и помогать, вот он и помогает, вот он и запоминает. Такая чёткая работа со стороны коллеги радовала, ибо всё это снимало с меня много рутины.

Можно было бы задаться вопросом: зачем я его вообще взял, если, возможно, меня опять собираются кинуть, как в прошлый раз?

Если говорить про возможный «кидок» со стороны режиссёра, то этого я опасался меньше всего, ибо если кто-то и будет замышлять, в данном конкретном случае, что-нибудь нехорошее, но уж никак не он, а министерские.

Нужен же он мне был в первую, во вторую и в третью очередь для того, чтобы легализовать мои необъяснимые знания. Да сейчас я вроде бы всё уладил с комиссией и вроде бы всё ровно и красиво, но я был уверен, что по мере того, как будет сниматься картина, у многих возникнет куча вопросов о моих «феноменальных», для моего возраста, способностях. Следовательно, для того, чтобы этих вопросов было как можно меньше, мне и нужен был человек, который, судя по всему, сам рад случаю тут оказаться и находится в шоке от всего, что происходит вокруг. В том числе и поэтому он был мне нужен, ибо всеми силами будет цепляться за текущее положение вещей, в случае чего прикрывая меня при необходимости, развешивая свою «лапшу» по всем углам.

Но был и ещё один момент, из-за которого я не хотел прекращать общение с начальниками Давида.

Дело в том, что по большому счёту, несмотря на всю заморочку с предыдущим фильмом, у меня создалось впечатление, что если у меня не получиться тут, то я всегда смогу свалить туда, где меня уже ждут с распростёртыми объятиями. Естественно, при глобальном «косяке», мне могут запретить снимать и там, но кто мне мешает быть советником, помощником и консультантом, которого будут щедро одаривать всевозможными дарами. Естественно, это было всё, что называется – «на крайняк», но как говориться: лучше иметь запасной плацдарм, чем не иметь нихрена.

Пока Хачикян занимался повешенной на него рутиной, я монтировал, где без капли сожаления кромсал и резал, и вновь резал, и кромсал. Вспомнив о паре-тройке не плохих общих видов, заснятых другими режиссёрами, беззастенчиво вырезал их и вмонтировал в сюжет, цинично не обращая внимание на авторское право.

Монтажёр был крайне удивлён моими дикими, по его мнению, склейками, однако я был не приклонен и делал всё по-своему, перемешивая виды с трёх разных камер в хаотичном, для не посвящённого взгляда, порядке. Однако на деле всё было абсолютно не так, ибо я тютелька в тютельку склеивал фильм, по-моему, заранее расписанному плану, где до мельчайших подробностей был описан каждый эпизод.

В двенадцать часов дня монтаж был завершён, и актёры приступили к переозвучиванию своих ролей. Тем временем я, объяснив двум звукооператорам, где и в каких местах я хочу видеть и слышать звуки, оставил их заниматься записью актёров и накладыванием звуков улицы и предметов, а сам пошёл в студию.

Там, я за полтора часа записал весь небольшой, но крайне необходимый, саундтрек для этого небольшого двухминутного эпизода.

Ещё часа два мы всё это дело монтировали, сводя все звуки воедино. А после этого стали сводить звук с изображением. Однако это мы сделали довольно легко, так как весь хронометраж у меня давно был просчитан посекундно.

Короче говоря, к пяти часам после полудня эпизод был готов. К тому времени в киностудию уже подтянулись, как комиссия, так и американец со своим напарником.

Мы прошли в мини-кинотеатр, находившийся в одном из корпусов, зарядили ленту, расселись по местам, выключили свет, киномеханик включил аппарат и луч прожектора сквозь темноту показал первые кадры фильма, который, как все хорошо знают, в последствии стал шедевром мирового кинематографа.

Нужно сказать, что практически сразу стало ясно, что с хорошо наложенными звуками и с неплохо синхронизированной переозвучкой, снятый эпизод производил совершенно другой эффект. Натуральные молнии способствовали тому, что зрителю действительно начинало казаться, будто бы рядом с автомобилем происходит какая-то аномалия, а не съёмки мультфильма.

Зрители мгновенно погрузились в тревожную атмосферу, которая царила на экране с первой секунды. Когда же одна из молний таки попала в мусорный контейнер и из него во все стороны полетел фейерверк искр, в зале народ мгновенно поёжился и прокашлялся. Такой реакции на неожиданное зрелище способствовали не только грамотная озвучка и синхронизация звука, но и сварщик сидевший в баке с двумя сварочными аппаратами и кучей электродов.

На экране же, от этого ужасающего зрелища усатый водила запаниковал и убежал, типа за скорой, и в кадре появился «Железный Юрий», как впоследствии стали называть Юрия Петровича Власова, впрочем, тут нужно признать, что и до этой роли он был не менее «железный»!

К молниям добавился дым и зазвучала не предвещающая ничего хорошего угнетающая музыка.

Близкий план. Поворот головы влево. Накат камеры. Поворот головы вправо и вот робот начинает двигаться к центру смотровой площадки на Ленинских горах. Степенно подойдя туда, осматривает ночную Москву, которая словно лежит у него под ногами.

В оригинале киборг прилетает к обсерватории «Гриффита», ибо там находится самая высокая точка, с которой виден весь Лос-Анджелес. Я тоже для съёмок выбрал высокую точку, а именно Ленинские горы, откуда на Москву также открывается превосходный вид. Конечно, можно было пойти дальше и сделать так, чтобы главный антигерой вообще появился на вершине лыжного трамплина, расположенного неподалёку, и уже там убил и раздел своих первых жертв. Но, как минимум, вокруг не было для трамплина снега, искусственное же покрытие в виде снега я посчитал моветоном, и, как максимум, я старался, лишний раз не отходить от оригинала, пользуясь поговоркой: работает – не трогай.

Город мы дополнительно подсветили ста пятьюдесятью прожекторами, расположенными в разных частях города. Это стало возможно при слаженной работе сразу нескольких специальных служб, грамотной координации и, разумеется, после определённых согласований.

Таким образом перед киборгом лежала довольно освещённая столица, которая в действительности в эти времена настолько хорошо освещена ещё не была.

Далее робот приближается к трём «фрикам», которых в моём фильме играли величайшие актёры: Антон, Мефодий и Дмитрий, за плечами которых уже была роль в суперблокбастере «Человек Земли», где они сыграли грузчиков.

В связи с тем, что самым здоровым из троицы был Дмитрий, я принял решение, что именно с него робот снимет одежду. Антон же, как человек не стесняющийся сцены, играл самого главного из троицы, а Мефодию досталась молчаливая роль субъекта, у которого будет изыматься и съедаться сердце.

В нашей картине эти хулиганы не были панками-фриками, а были обычными для этих лет хиппарями одетыми в пёстрые одежды. Естественно, по сценарию они были пьяны и бухали на краю смотровой площадки, где были установлены несколько стационарных подзорных труб на подставках. В оригинальном фильме вместо труб был телескоп, тут же нам было не до телескопов, ибо и с подзорными трубами была целая эпопея. В связи с тем, что в этом времени Москва – закрытый город, то поразглядывать в хорошую оптику все его окрестности нам никто не дал, и нам пришлось ограничиться муляжами трёх труб.

…И вот, робот подходит к тройке припозднившихся парней, ведётся напряжённый диалог, хиппи достают выкидные ножи и финки и происходит кульминация, с якобы поеданием сердца, что, вкупе с изобилием свиной крови, произвело на собравшихся ошеломляющий эффект.

Одним глазом наблюдая за фильмом, а другим за залом, я с удовольствием отметил, что народ, который уже несколько раз смотрел похожие фрагменты и досконально знал сюжет, не отвлекается ни на что, а проникается сюжетом, по очереди открывая то рты, то страшно выпученные глаза. Многие присутствующие иногда подавались вперёд, дабы приблизиться к эпицентру событий, после чего судорожно вскрикивали и вдавливались в спинку кресла, ошарашенно посматривая на соседей.

В фильме же тем временем, наевшееся полуживое существо перевело злобный взгляд на последнего оставшегося в живых хиппоря, и тот понимая к чему идёт дело, сидя на асфальте спиной к парапету из мрамора, испуганно глядя на это чудовище перед собой, начал быстро снимать с себя светло-серую куртку.

Киборг-убийца сделал шаг к трясущемуся потерпевшему, где-то вдалеке стали звучать звуки милицейских сирен, и… плёнка закончилась.

Конец.

– О#@#@#! – выдохнул зал, а замминистра, глядя на прыгающего в восторге американца, немедленно приказал киномеханику включить мини-кино ещё раз.

* * *

Вернулся домой поздно. На часах было двенадцать ночи. Мама уже спала. Зайдя на кухню обнаружил записку, лежащую на столе.

«Саша, срочно позвони Ольге Ивановне Золотовой – заместителю главного редактора журнала «Огонёк». Она просила позвонить в любое время.

Котлеты с картошкой на плите. Салат и хлеб на столе. Холодное молоко не пей, погрей.

Мама»

– Ёлки-палки, чего Золотовой-то от меня понадобилось?! – шмыгнув носом, недовольно пробубнил я, облизнулся, глядя на плиту, тяжко вздохнул и пошёл к телефону.